«Все это — знания из книг, собранные людьми». Он вздохнул.
Емта тут же сорвала у мальчишки с оттопыренными ушами солому с лица.
— Все, я отправляю тебя в изгнание. Уходи отсюда!
И тут началась битва за накладные бороды. Дети пытались отправить друг друга в изгнание, пока не пришла Ремза и не положила конец шуму и возне. Дети громко протестовали, но в конце концов, попрощавшись, оставили своего нового товарища в покое.
Женщина улыбнулась Тунгдилу.
— Они тебе доверяют, — сказала она. — Это добрый знак. Спокойной ночи, Тунгдил. Мы молимся Паландиэль, чтобы ты поскорее выздоровел.
«Я им нравлюсь, кто бы мог подумать», — обрадовался гном.
Фрале и ее дочкам этот хутор наверняка бы пришелся по вкусу.
«У меня и сейчас уже есть, что им рассказать по возвращении. Они мне в жизни не поверят».
Погладив пальцами платок Фралы, гном улегся на спину, подложив под голову руки. Вопросы о богатствах и традициях королевств гномов расстроили его, ведь он мог пересказать детям лишь то, о чем читал в книгах. «Пора бы мне познакомиться с настоящими детьми бога-кузнеца».
Глава 4
Вскоре Тунгдилу представилась возможность отблагодарить крестьян за участие и уход. Два дня спустя, когда нога уже почти не болела, Тунгдил узнал, что местный кузнец сломал руку и не мог выполнять заказы крестьян с близлежащих хуторов. Тунгдил решил встать за наковальню в кузнице при хуторе. Бесплатная помощь гнома пришлась как раз кстати.
Дети по очереди работали с мехами, споря о том, кому достанется эта ответственнейшая задача. Тунгдил положил заготовки в угли и стал ждать, пока они накалятся.
Когда гном стал бить молотом по железу и во все стороны полетели искры, дети собрались вокруг, и каждый его удар молотом по наковальне сопровождался их счастливым смехом.
Местный кузнец с уважением кивнул Тунгдилу.
— Редко приходилось мне видеть столь быструю, а главное, хорошую работу, — похвалил его кузнец. — Правду, видать, говорят, что кузнечное дело изобрели подземыши.
— Нас следует называть гномами, а не подземышами.
— Ну, прости, — улыбнулся кузнец. — Кузнечное дело изобрели гномы.
Тунгдил улыбнулся в ответ.
— Каким бы быстрым я ни был, здесь много работы. Пожалуй, я задержусь еще на один восход, прежде чем отправлюсь к горе Черное Ярмо.
— А как делать гвозди? — влезла в разговор взрослых Емта.
— Ну что, мечтаешь стать следующим кузнецом? — Тунгдил потрепал ее по светлым волосам и стал рассказывать, как делаются гвозди.
Девочка с гордостью побежала рассказывать родителям о том, чему она научилась, а гном занялся изготовлением нового рычага для колодца.
Вечером Тунгдил вышел из пышущей жаром кузницы и, чтобы освежиться, улегся прямо в пропахшей дымом одежде в чан с водой.
«Кажется, будто я сейчас буду шипеть, как раскаленное железо, опущенное в ведро с водой».
Вода была холодной, и сперва у гнома перехватило дыхание, но затем он расслабился и просто наслаждался прохладой. Гном погрузился под воду с головой, а затем, отфыркиваясь, вынырнул и, оставив над поверхностью только голову, стал тереть глаза. В этот момент на него упала чья-то тень. Послышался звон железа, запахло маслом.
«Кто-то в доспехах», — подумал Тунгдил, осторожно щурясь. К стене кузницы, скрестив руки на груди, прислонился импозантный мужчина тридцати солнечных циклов от роду. Хотя он был в доспехах и при нем было много оружия, на его одежде не было ни герба, ни какого-либо знака отличия, которые обычно носили солдаты.
— Вы меня ищете, господин? — спросил гном, вылезая из чана.
С его одежды ручьями лилась вода, впитываясь в песчаную землю.
— А ты кузнец? — услышал он в ответ.
— Нет, я его помощник. Но если вы хотите что-то починить, можете обратиться ко мне. — Гном оставался вежлив, хотя новоприбывший сразу ему не понравился.
Серые глаза незнакомца смотрели так пристально, будто пытались заглянуть гному в самую душу.
— У нас два коня, которых нужно подковать. Ты можешь это сделать?
Тунгдил воспринял эти слова как плохую шутку.
— Конечно могу. Вы ведь, наверное, можете ездить верхом, иначе не покупали бы себе лошадь, — сказал он, обходя кузницу.
При этом гном старался выглядеть как можно надменнее, хотя за ним тянулся мокрый след, с волос капало, а в сапогах чавкало так, будто он шел по болоту.
На узкой неровной улочке стояли шесть лошадей. При них были четверо всадников, готовые, казалось, вот-вот вступить в бой. Вьючная лошадь, кроме котелка и посуды, везла на себе две сложенных сетки и много кожаных мешков.
Всадники тихо переговаривались, но, увидев Тунгдила, мгновенно замолчали. Они смотрели на него с нескрываемым изумлением, но при этом не раскрывали рта.
Гном попросил одного из всадников заняться мехами. К углям стал поступать воздух, и они быстро раскалились, запылал огонь, в горне затрещало. В лицо Тунгдилу ударила волна жара, волосы и одежда почти сразу высохли. Здесь он чувствовал себя на своем месте.
— Вы наемники, господин? — спросил он у своего подручного, выбирая молот и заготовку для подковы.
Один из всадников подвел к кузнице хромавшую лошадь. Тунгдил приложил заготовку, определяя, подойдет ли она по размеру.
— Да, что-то вроде того, — ответил тот. — Мы ловим орков и преступников, за чьи головы назначена награда.
Положив заготовку на раскаленные угли, Тунгдил стал ждать.
— И много у вас работы, господин? — продолжил он разговор. — Вы слышали что-нибудь об орках, которые уничтожили деревню Добролужье?
— Гаурагар большой, а армия короля Брурона не может быть повсюду, так что нам жаловаться не на что, — немногословно ответил командир отряда, давая понять, что на этом разговор окончен.
Молча подогнав подкову, гном приложил ее к копыту лошади. По кузнице поплыл желтовато-белесый дым. Гном запросил за работу двойную цену, но наемники не споря заплатили и уехали. Вскоре Тунгдил о них позабыл.
И наконец подошел день расставания, отчего все загрустили, в первую очередь, дети. Они успели привыкнуть к маленькому человечку, смастерившему для них красивые игрушки.
Тунгдил от всей души поблагодарил своих спасителей.
— Я уверен, что без вашего знахарского искусства я умер бы от гангрены. — Он отдал монеты, доставшиеся ему от наемников.
— Мы не можем этого принять, — возразил Опатя.
— Я не возьму их обратно. Гном, расстающийся с деньгами — это большая редкость, и такое происходит нечасто, — продолжал настаивать он, и в конце концов монеты отправились в кошелек крестьян.
Ремза вручила ему мешочек с травяным сбором.
— Вечером, когда будешь укладываться на отдых, прикладывай травы к ранам. Вскоре все они исчезнут.
Пожав всем руки, гном отправился в путь. Мальчики и девочки еще немного провели его, но вскоре заметили, что небо затянуло тучами, и вот-вот начнется дождь. Тогда путник и провожатые остановились.
— А ты заедешь к нам на обратном пути? В гости, — грустно спросила Емта.
— Конечно, малышка. Я был очень рад познакомиться с вами. А ты, если будешь тренироваться, станешь хорошим кузнецом. — Он хотел протянуть ей руку, но вместо этого девочка бросилась ему на шею.
— Теперь мы друзья. — Попрощавшись, она помахала ему рукой и побежала обратно. — И не забудь зайти к нам в гости! — прокричала она, оглянувшись, и наконец скрылась из виду.
А гном так и застыл посреди дороги, изумленный такой нежностью.
— Гляди-ка, Враккас, — растроганно пробормотал он. — Кто бы мог подумать, что я сумею завоевать девчоночье сердце.
Думая о приветливых людях с хутора, гном, пребывая в отличнейшем настроении, двинулся вперед.
Но солнечные весенние деньки, казалось, закончились. Небо не прояснялось, непрерывно шел дождь. Кожаные сапоги Тунгдила размокли, ноги отекали и постоянно мерзли.
Несмотря на эти довольно мерзкие обстоятельства путешествия, гном здорово продвинулся к цели. Отмахивая милю за милей, он беспрерывно думал об орках и распространении Мертвых Земель, предсказанном альвом.
Когда-то Лот-Ионан показал ему, насколько расширились Мертвые Земли. Вокруг Пятого королевства гномов Мертвые Земли занимали около шестисот пятидесяти миль с запада на восток, выдаваясь на юг на четыре сотни миль. Правда, на юге они сужались вдвое.
Устроив привал под выступом скалы, Тунгдил вытащил карту и мысленно очертил на ней территории Мертвых Земель. С ужасом он представил, что они клином ползут вперед. Сейчас острие клина натолкнулось на земли магов и там, притупившись, остановилось: сила магии сумела удержать их продвижение.
Однако теперь, по всей видимости, Нод'онн, загадочный правитель захватчиков, решил не сдаваться, задавшись целью преодолеть магический барьер. На востоке на землях Гаурагара, будто опухоль, росло королевство альвов Дзон-Бальзур, охватившее сейчас территорию в две сотни миль длиной и семьдесят миль шириной. До тех пор пока Каменные Врата не закроются, через Северный перешеек в Потаенную Страну будут проникать все новые и новые чудовища.
«Если сейчас орки из Тоборибора станут на сторону завоевателя, магам будет несдобровать», — обеспокоенно думал Тунгдил. Он знал, что маги многого могут добиться при помощи сил земли, но все равно они не смогут находиться в нескольких местах одновременно.
«Ну что ж, они, по крайней мере, знают о том, что орки заключили союз с Мертвыми Землями!»
К этому моменту Лот-Ионан уже, должно быть, получил его письмо.
Дорога по живописной местности Гаурагара хоть немного, да возмещала Тунгдилу неприятности, испытанные им в начале путешествия. Несмотря на дождь, природа сияла яркими, сочными красками, но гном почти не обращал внимания на разноцветное великолепие холмов, лесов и равнин. Вскоре он подошел к заброшенному святилищу Паландиэль — маленькой светлой постройке со множеством окон и резными стенами, украшенными орнаментом, символизирующим защиту и плодородие.
Здесь был алтарь богини, которую почитало большинство людей. Тунгдилу она казалась чересчур мягкой и нежной. Сам он поклонялся Враккасу, чьи святилища встречались лишь в больших городах, как было сказано в книгах, которые читал гном.
Некоторые люди следовали культу богини воды Эльриа, другие же — бога Самузина, повелевавшего ветрами и боровшегося за равновесие между добром и злом. Самузин считал, что чудовища столь же прекрасны, как люди, эльфы и гномы. Тиону, создателю кошмарнейших существ, не поклонялись, его ненавидели. «Не знаю никого, кто поклонялся бы Тиону», — подумал Тунгдил. Слуги Лот-Ионана, а среди них и Фрала, молились Паландиэль.
Тунгдил же соорудил в своей кузнице небольшой алтарь Враккаса, и время от времени приносил в жертву создателю гномов немного золота, которое сжигал у себя в кузнице. Он не знал, поклонялись ли другие гномы Враккасу так же, как и он, но Тунгдилу казалось, что богу-кузнецу можно преподносить в дар лишь благородные металлы. По легенде, Враккас был создателем гномов, он вытесал из твердейшего гранита пять основателей племен и вдохнул в них жизнь.
Гном осмотрел заброшенное святилище, поросшее травой. «Вскоре люди вновь будут молиться ей», — подумал он.
Он прошел вперед по дороге еще немного, но вскоре ему пришлось сойти на обочину, чтобы пропустить шумное войско всадников в тяжелых доспехах — армию короля Брурона. Лязгая и громыхая оружием, воины проехали мимо; из-под копыт их коней брызгала грязь, пачкая накидку Тунгдила. Гном насчитал двести солдат. Хватит ли их против орды орков?
Новость о нашествии орд чудовищ на Идомор распространилась с невероятной быстротой. Гном сделал такой вывод, потому что ему в дороге постоянно встречались патрули. Очевидно, король Брурон Гаурагарский не полагался на то, что король Тилогорн самостоятельно победит орков, и решил прибегнуть к собственным мерам безопасности для того, чтобы выслеживать и уничтожать чудовищ.
Тунгдил радовался тому, что его слова были восприняты людьми всерьез. Конечно, потом в книгах по истории вряд ли упомянут, что это он, Тунгдил Болофар, гном без клана и племени, рассказал одной крестьянской семье о разрушении Добролужья, а та сообщила об этом королевской администрации в Башнях. Да, впрочем, для гнома это и не имело особого значения. Но все же он помнил о своей роли в происходящем.
В основном гном ночевал под открытым небом, и лишь иногда останавливался на ночлег в крестьянских сараях. Только один раз он позволил себе переночевать в таверне, предпочитая экономить деньги.
Через девять восходов раны на ноге полностью затянулись. В дороге гном здорово отощал и стал застегивать ремень на два отверстия туже, чем обычно. Поднимаясь на холмы, он уже не задыхался, так как стал более выносливым, да и ноги привыкли к ежедневным переходам.
По ночам Тунгдила преследовали воспоминания об уничтоженном Добролужье: его разум до сих пор не мог справиться с такой чудовищной жестокостью.
Через несколько восходов солнца гном наконец-то подошел к горе. Скала действительно выглядела так, как ее вырезал из сыра Опатя, вот только она была не желтой. Свет солнца играл в широких трещинах гладкой стены, взметнувшейся к небу. Темная гора, будто брошенный богами камень, высилась в окружении темно-зеленых сосен. На фоне Черного Ярма они казались маленькими и хрупкими, хотя высота деревьев превышала пятьдесят шагов.
«Несомненно, когда-то Черное Ярмо было обычной горой высотой во много миль. Может быть, какое-то божество срезало вершину, оставив часть торчать над землей, будто пень срубленного дерева», — подумал Тунгдил.
Гора производила неприятное впечатление, что, впрочем, нельзя было объяснить логически. Если бы Тунгдилу не нужно было нести туда артефакты, он не стал бы и приближаться к Черному Ярму. По-видимому, Горен не очень-то любил человеческое общество, раз он обосновался в таком месте.
Отбросив подобные мысли, гном поправил мешок за спиной и направился вперед по каменистой дороге, проходившей в полумиле на восток от опушки леса. Обходя сосновый бор, он пытался отыскать тропинку или хотя бы просеку, но когда солнце стало садиться, гном оставался на том же месте, с которого начал поиски, так и не обнаружив в лесу прохода.
«Странный лес. Придется завтра прорубать себе путь, раз уж деревья передо мной не расступаются».
Чувствуя усталость, гном развел костер и устроился на ночлег прямо у дороги. При этом он устроился так, чтобы видеть опушку, опасаясь того, что оттуда выберется какое-нибудь хищное животное.
Через некоторое время у гнома появились гости. На костер набрели двое старьевщиков, очень обрадовавшихся тому, что встретили кого-то. Они остановились и выпрягли двух ослов. Сковороды, горшки и миски в их тележке звенели и лязгали громче доспехов солдат.
— Найдется еще местечко у костра? — спросил один из путников.
Старьевщики представились: их звали Гил и Керолус. Они показались Тунгдилу совершенно типичными торговцами: длинноволосые, высокие, небритые, в простой одежде и слишком громкие. Они шутили, смеялись и передавали друг другу бутылки с водкой… Но их веселье почему-то казалось напускным.
— Не поймите меня неправильно, — протянул Тунгдил, — но мне показалось, что вы чем-то… обеспокоены.
— Верно подмечено, подземыш… — Гил тут же перестал смеяться.
— Гном. Я гном.
— Вот как? А что, гномы и подземыши — это разные племена?
— Нет, это просто более правильное название. Точно так же я и вас из уважения называю людьми, а не наземышами или долговязыми.
— А, я понял, — ухмыльнулся Гил.
— Честно говоря, мы немногого трусим… Эта гора и создания, которые живут в лесу… Пришлось остановиться здесь, неподалеку от Черного Ярма, так как оба осла совершенно не хотят идти дальше, — признался Керолус, разбивая на сковородку четыре яйца.
Когда яичница была готова, он щедро поделился с гномом и своим напарником.
— А что не так с этой горой? — спросил Тунгдил, обмакивая корку хлеба в яичный желток.
Старьевщик взглянул на гнома с изумлением.
— Ты, подзе… то есть, гном, что же, и не знаешь легенды? Ладно, я охотно расскажу тебе о горе, которая перестала быть горой.
Гил улегся поближе к костру, а Керолус уселся поудобнее и начал рассказывать…
Когда-то гору Черное Ярмо называли Небесной горой, так как ее вершина достигала облаков. Это была самая высокая, самая большая гора во всей Потаенной Стране. Снег на ее вершине никогда не таял, а склоны наверху состояли из чистого золота.
Но люди не могли забраться на эту высоту, чтобы заполучить это богатство, так как внизу склоны были слишком гладкими и твердыми. Белый снег и золото сверкали настолько сильно, что любой, кто долго смотрел наверх, превращался в слепца.
И все же людей манило золото Небесной горы, и поэтому они позвали на помощь гномов.
Гномы прислали в Гаурагар посольство, чтобы собственными глазами убедиться в том, что это чудо существует. Они стали обрабатывать гору крючьями, долотом и лопатами.
Так как их инструменты были сработаны лучше, чем у людей, им удалось выстроить внутри Небесной горы тоннели, ведущие наверх. Прорубив в горе ход, они сумели забрать золото, не ослепнув при этом.
Люди Гаурагара потребовали, чтобы гномы поделились с ними сокровищами. В тот момент, когда гномы и люди начали спор, Небесная гора ожила и задрожала от ярости, пытаясь согнать грабителей. Но тоннели внутри нее источили гору, словно короеды — дерево, поэтому гора не выдержала и упала, похоронив под собой златолюбцев.
А сама Небесная гора утратила свою красоту и величие.
С тех пор она преследует людей и гномов своей ненавистью. От злости с ходом времени остатки скалы почернели.
Дрова в костре затрещали, и Керолус подбросил туда еще одну ветку, чтобы пламя вспыхнуло поярче и темнота расступилась.
«Я сразу же почувствовал злобу Черного Ярма», — подумал Тунгдил.
Он не понимал, как Горен мог чувствовать себя в этих местах счастливым. Что ж, по крайней мере, этот факт многое прояснял в его характере.
— Поговаривают, что в лесу у этой горы водятся чудовища, несущие смерть любому путнику. Этих чудовищ призвала сама Небесная, пообещав им богатую добычу, — поежившись, сказал старьевщик. — Когда их голод возрастает, они выходят из-за сосен и отправляются в деревню, пожирая там все, от людей до животных.
— Хорошо, что вы составили мне компанию, — искренне сказал Тунгдил, уже представляя себе неприятный путь среди деревьев. Ну что ж, по крайней мере, ему поможет топор. — Я тоже могу рассказать вам одну историю.
Он рассказал о том, что произошло в Добролужье, об альве и уничтожении деревни. Рассказ давался ему с трудом, ведь воспоминания обо всем этом ужасе были еще слишком яркими.
Закончив рассказ и устроившись на ночь, он попытался уснуть, но лес словно не позволял ему этого сделать. По-видимому, деревьям доставляло особое удовольствие трещать именно в тот момент, когда он вот-вот готов был провалиться в забытье.
Гилу и Керолусу шум веток, по всей видимости, не мешал. Теперь гном понял, почему они так налегали на водку: она притупляла чувства настолько, что люди ничего не слышали. Старьевщики щедро предоставили гному право хранить их жизнь.
Шум леса стих лишь под утро. Проснувшись бодрыми и отдохнувшими, старьевщики пожелали Тунгдилу приятной дороги и отправились по своим делам. Гном же чувствовал себя так, будто его колесовали.
Он мрачно уставился на тени, притаившиеся среди сосен. Но делать было нечего, нужно было идти к горе. Если в истории, рассказанной Керолусом прошлой ночью, была хоть крупица истины, то Горен, несомненно, обитал в остатках штольни.
«Живут там чудовища или нет, но идти все равно нужно».
Вытащив топор, он перехватил его обеими руками и потопал вперед… и сразу же почувствовал себя неуютно: гора давала понять, что не желает терпеть гнома.
Тунгдил решил не обращать на это внимания: чем быстрее он отдаст артефакты, тем скорее сможет вернуться в свою любимую штольню в Ионандаре.
«Надеюсь, гномы из племени Вторых уже написали Лот-Ионану, ответив на его вопрос», — с надеждой подумал он.
Только благодаря упрямству и целеустремленности он вскоре пересек лес, подобравшись прямо к подножию горы. Он так и не столкнулся с чудовищами. Видимо, днем у них не было настроения нападать на путешественников, и гнома это положение дел вполне устроило. Однако вертикальные склоны Черного Ярма показались ему настолько мрачными, что ему тут же захотелось повернуть назад.
Вдруг неожиданно сверху на него обрушилась лавина камней. Тунгдил едва успел отпрыгнуть. Последний камень упал совсем рядом. Величины обломков хватило бы на то, чтобы убить гнома. И все же делать нечего: он должен найти Горена.
Гном обошел подножие горы, так и не обнаружив ни дома, ни тропинки, которая могла бы привести его к жилищу мага. Он стал громко звать Горена, надеясь, что тот его услышит, но это ничего не дало.
Чертыхаясь, Тунгдил еще раз обошел черное подножие скалы, покрытое трещинами. На этот раз он обнаружил узкие ступени, выбитые каменотесами. Для него размеры ступеней подходили, но люди, ступни которых были больше гномьих, поднимались бы по такой лестнице с трудом.
Тунгдил взбирался на Черное Ярмо. Он прошел сто шагов, потом еще двести, потом триста. Он уже полз на четвереньках, держась за узкие ступени, — ничего другого не оставалось.
Время от времени гора обрушивала на него небольшие лавины из камней и щебня; гном поранил руки и лицо. Один обломок стукнул его прямо по лбу, прорвав кожу. От удара у Тунгдила закружилась голова, и гному пришлось вжаться в скалу, чтобы не упасть. Когда мир вокруг прекратил вращаться и плясать, гном вытер кровь над правым глазом и, ворча, пополз дальше.
— Враккас сотворил нас из скалы, чтобы мы властвовали над горами, так что тебе придется покориться мне! — громко крикнул он. — Тебе меня не стряхнуть!
По длине собственной тени он наблюдал, как солнце поднялось в зенит, а затем начало постепенно клониться к горизонту. Холодный ветер свистел в ушах, дергал за сумку с артефактами. Опасность возрастала с каждым пройденным шагом, но гном и думать не хотел о спуске. В конце концов он решился оглянуться и посмотреть на простиравшийся в четырехстах футах под ним Гаурагар.
Солнце и облака порождали великолепную игру теней на цветастом ковре полей, лугов и лесов. Такой красоты гному еще не доводилось видеть. Вдалеке Тунгдил заметил города, отсюда напоминавшие постройки из детских кубиков. Реки и ручьи венами тянулись по телу земли, а в воздухе пахло весной.
От такого восхитительного зрелища у гнома перехватило дыхание. Внезапно он почувствовал себя огромным. Теперь он понял, почему народ гномов предпочитал жить в горах.
В приподнятом настроении гном продолжил восхождение и на высоте в пять сотен футов обнаружил нишу. Там он решил заночевать.
Осторожно забравшись в горную пещеру, защищавшую его от сильного ветра и очередных лавин, он подумал: «Завтра продолжу поиски».
Заходящее солнце осветило его скромный ночлег. Теплые лучи падали на черные стены, освещая неровную каменистую породу. Чем дольше Тунгдил смотрел на неровности, тем сильнее они напоминали ему письмена.
Гном прищурился. «Может быть, это иллюзия?» — задумался он и провел рукой по поверхности. Но там действительно что-то проглядывало! Ветер за много солнечных циклов почти стер руны, но, несомненно, они были там.
Задачу решить было легко. Достав огниво, Тунгдил добыл огонь, над которым провел рукоятью своего топора. Затем он вытащил из рюкзака карту и осторожно провел чистой стороной бумаги по покрывшемуся копотью топорищу.
Копоть плохо приставала к бумаге, но в конце концов ему удалось перенести письмена. Через некоторое время Тунгдил разобрал искусно вытесанные в скале руны и перевел надпись на современный гномий.
Построенная на крови.
Окрашенная кровью.
Созданная во зло Четырем.
Павшая пред Четырьмя.
Оставленная всеми Пятью.
Пробужденная Тремя
Против воли Трех.
И вновь орошенная
Кровью
Всех
Детей.
Слова, выгравированные на камне, составляли рисунок в форме дерева, символизируя собой обновление и вечное возвращение.
Тунгдил не смог определить возраст рун, так как в книгах Лот-Ионана, посвященных гномьей истории, об этом ничего не было сказано, но ему показалось, что эти слова — это послание из древних времен, отстоявших от сегодняшнего дня по меньшей мере на тысячу солнечных циклов.
Он произнес слова вслух, прислушиваясь к непривычному и все же какому-то родному звучанию, столь непохожему на речи людей. Древние слова растрогали его, пробудив неведомые чувства в глубине души.
Но не только он, а и склоны горы услышали древнюю речь. Черное Ярмо вспомнило слова и задрожало. Ярость горы и ее ненависть к гномам внезапно проснулись, направив всю свою мощь на Тунгдила.
— Тебе меня не стряхнуть. — Гном прижался к стене посильнее, чтобы камнепад не увлек его за собой.
Но тут камень за его спиной сдвинулся. Заскрипев, он отъехал в сторону, открыв проход в тоннель. Дрожь в чреве горы внезапно прекратилась.
Гном задумался. Либо гора пыталась заманить его в ловушку и навсегда запереть внутри себя, либо это Горен открыл ему дверь в свое жилище.
Медлил гном недолго. Решительно поднявшись, Тунгдил собрал свои вещи и, повесив мешок с артефактами за спину, вошел в тоннель.
Он сделал всего несколько шагов, когда гора вновь задрожала, и каменные врата закрылись. Звезды над Потаенной Страной подмигнули гному на прощанье, и он очутился в ловушке.
Величественный дворец, осыпая все вокруг мириадами ослепительных бликов, вздымался к синему небу. Башни цвета песчаника возвышались над куполами, греясь в теплых лучах солнца. Их сияние указывало странникам путь даже на расстоянии пятидесяти миль. Лишь слепец мог заблудиться и не найти город Пористу, столицу волшебного королевства Лиос-Нудин.
Зрелище радовало Лот-Ионана, как и мысль о предстоящей встрече с остальными, хотя повод для собрания здорово его беспокоил. Перехватив поводья Фуро, он медленно въехал в город через врата.
Конь недовольно пофыркивал: ему больше нравилось нестись галопом, ощущая ветер в гриве.
По давнему обычаю, Совет магов собирался в Пористе, в роскошном дворце. Так происходило уже более двух тысяч лет. Причин было несколько. Во-первых, Пориста находилась в центре Потаенной Страны, во-вторых, Лиос-Нудин не зря имел очертания человеческого сердца. Магические земли, находившиеся в пяти других волшебных королевствах, очевидно, черпали свои силы отсюда; Лиос-Нудин был источником волшебной энергии, активировавшим точки силы в королевствах Ионандар, Тургурия, Сабория, Оремайра и Брандокай.
Маг улыбнулся и погладил недовольного гнедого по шее.
— Когда мы будем возвращаться домой, ты еще успеешь набегаться, — пообещал он.
Затем всадник стал наблюдать за происходящим вокруг. Крепостные стены Пористы защищали сорок тысяч людей. Город располагался на равнине протяженностью во много сотен миль, и жители занимались преимущественно сельским хозяйством и животноводством. По качеству и богатству урожаев здешний край мог соперничать с Табаином, располагавшимся на северо-западе Потаенной Страны, а ведь Табаин слыл настоящей житницей.
Лот-Ионан проскакал по улицам кипящего жизнью города. Ему беспрестанно приходилось уступать дорогу телегам и каретам и следить за тем, чтобы зазевавшиеся прохожие не попали под копыта Фуро. Вскоре он уже мечтал о покое родной штольни.
Наконец он добрался до ворот дворца. Простые люди могли попасть сюда лишь по приглашению Совета магов, а безумцы, пытавшиеся перебраться через стены, попадали в ловушку защитного заклинания. Они, будто мухи, прилипали к стене и умирали на ней от голода и жажды, и лишь когда от их тел оставались одни лишь кости, заклинание спадало. В отношении защиты дворца маги не ведали жалости, ведь здесь кому-либо, кроме шести великих магов и их свиты, делать было нечего.
Лот-Ионан произнес магическое заклинание, открывавшее врата, и движимые невидимой силой створы распахнулись, позволяя магу войти. Остановив коня у подножия широкой лестницы из желтоватого мрамора, Лот-Ионан выбрался из седла и двинулся вверх по широким ступеням. Затем он проследовал по залитым светом аркадам, пол которых покрывала удивительная мозаика. Белые колонны отражали свет, лившийся сквозь куполообразный стеклянный потолок и подчеркивавший тщательно подобранное сочетание цветов. Коридор вел к залу Совета, где мага уже ждали. Лот-Ионан произнес формулу, и дверь распахнулась.
В зале Совета за огромным круглым малахитовым столом сидели великие маги: Нудин Любознательный, Тургур Красивый, Сабора Молчаливая, Майра-Заступница и Андокай Вспыльчивая — пятерка, обладавшая практически невероятной силой. Каждый из них стремился при помощи магии добиться цели, которую поставил перед собой. Они легко могли бы победить семерых людских королей Потаенной Страны и завоевать их владения, но они не стремились к власти над людьми, ведь им нужно было лишь совершенствование своих магических способностей.
Поприветствовав сперва Сабору, а затем четверых остальных Великих, Лот-Ионан уселся за столом между ней и Тургуром. В ответ все вежливо кивнули.
Сабора, взяв его за руку, приветливо улыбнулась.
— Я рада, что ты приехал, Лот-Ионан, — сказала она.
На волшебнице было платье из желтого бархата — узкое и строгое, до самого пола, с высоким воротником. В коротких волосах прибавилось седины, но карие с серыми прожилками глаза по-прежнему глядели ясно.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 37 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |