Я чувствовал, что краснею, и ничего не мог с этим поделать.
- Вау! – пнул меня под столом Лестренж. – Вот Макнейру-то радость. Представляю его физиономию…
- Дай мне пообедать! – осадил его я.
- Действительно, - издевательски продолжал Снейп. – У мистера Малфоя была трудная ночь, однако он очень хорошо вел себя, и заслужил усиленное питание.
- Заткнись, Снейп, - предупредил я, чувствуя, что краснею еще сильней.
- А что, Снейп теперь следит за каждым твоим шагом? – протянул Лестренж. – Даже отвечает за тебя, я смотрю. Хотя его никто не спрашивает!
- Я, мистер Лестренж, отвечаю за Малфоя, оттого что он сам этого сделать не в состоянии. Онемел от перегрузки. Мистер Малфой всю ночь читал практически недоступные рядовому учащемуся тексты. Я, правда, сомневаюсь, что он понял каждую строку…
- Заткнись, Снейп! – рявкнул я.
- Сложная очень наука алхимия… - философски заметил Снейп, и уткнулся в стакан сока. – Н-да.
Мне казалось, я могу поспорить лицом с гербом Гриффиндора. Поэтому я демонстративно развернулся и потянулся вдоль стола за кексом, придав себе самое гневное выражение, дабы оправдать цвет лица. И случайно задел под столом снейпово колено.
Я полагал, он тут же его брезгливо отдернет, как обычно. Но ничего подобного не произошло. Он все также тянул сок, принюхиваясь к содержимому стакана после каждого глотка.
И что-то разом изменилось. Чувство неудобства меня моментально покинуло – снейпово колено словно срослось с моим, и по телу разлился блаженный покой. Я засмеялся. Все, что говорил Снейп и чего не понимал Лестренж, вдруг сделалось чертовски забавно.
- Ты тупица, Лестренж, - сказал я, отсмеявшись. – Давай, иди к Макнейру. Пусть готовит деньги, я долгов не прощаю, ты знаешь.
- Угу, - не собирался отходить Лестренж, сверля меня глазами. – Слушай, наши говорят, Снейпи заставляет тебя мыть свои котлы. Это правда?
- Только в обмен на то, что он вымоет себе голову, - хмыкнул я. – Не так ли, Северус?
- Моя голова, мистер Малфой – не ваша забота, - отставил стакан Снейп. – Или вы снова хотите мне предложить принять у вас душ?
-
Лестренж аж подскочил.
- Это просьба? – нагнулся к нему я.
- Проверка намерений, - покачнулся на стуле Снейп. – Успехи в учебе могут вызвать у недалеких людей аберрации…
- Что он несет, Люциус? – вклинился Лестренж.
- Да ну?
- Особенно совокупно с черными искусствами, которые вам столь пришлись по вкусу.
- Копирую наставника.
-
- Это не новость. С самого начала было очевидно, что ваша стезя, мистер Малфой - унизительное копирование.
- Что он себе позволяет, Люц?
- А ты, Северус, хотел бы, чтобы я проявил творческую самобытность?
- Не исключено.
- Это просьба?
- Скажите мне, что я ошибаюсь, мистер Малфой – но консультации по зельям нужны вам, а не мне.
- Люц, заткни ему пасть.
- Не видишь, Лестренж, я разговариваю не с тобой!
- Не видите, Лестренж – мистер Малфой предпочитает обсуждать свои интересы, а не ваши.
- Вы оба чокнулись, - резюмировал Лестренж.
- Обидно, не так ли, Лестренж, чувствовать себя кретином? Поэтому мы вас не задерживаем.
* * *
Таким образом весь остаток второго семестра я славно проводил время. Я чувствовал себя в заговоре, но уже не знал, против кого. Кровь веселее бежала по венам, я постоянно был на взводе.
Но тревога покинула меня – все было более, чем нормально, никакие отклонения мне не свойственны, потому что вблизи объекта вожделения человек утрачивает контроль над собой, дрожит от возбуждения и испытывает при соприкосновении с предполагаемым любовником болезненную тяжесть в штанах. Со мной было ровно наоборот. Касаясь Снейпа, я обретал полный контроль над собой, расслаблялся и нежился внутри бархатного кокона, откуда можно было сделать единственный вывод – меня возбуждает что угодно, только не урод Снейп, то есть наши отношения напрочь лишены сексуальной природы.
Это было справедливо и очень утешительно для моего самолюбия.
* * *
- Эй, Снейп! – окликает его в гостиной Нотт. Мы сидим за столом напротив камина, переплетясь лодыжками, я прилежнейшим образом переписываю рецептуру, Снейп комментирует, стуча кончиком пера по бумаге. Картина благостная до отвращения.
- Эй, Снейп! – широко расставив ноги, повторяет Нотт. – А те подштанники, о которых говорит Поттер, все еще на тебе?
- Мистера Поттера волнуют мои подштанники? – подняв бровь, спрашивает Снейп, не отрываясь от бумаги.
- Ну, говорят, их видело человек десять! Они и вправду столь грязные?
- Не понимаю природы вашего любопытства к чужому белью, мистер Нотт.
Я еле сдерживаю хихиканье, и сажаю кляксу. Один смешок все же прорывается, и Нотт чувствует поддержку.
- Говорят, ты их никогда не стираешь. Правда, Северус?
- Спроси у очевидцев.
- Правда, Люциус – он никогда не стирает подштанники?
- Не знаю, - отвечаю я. – Я не видел.
- Вот и я о том, никто не видел, чтобы ты их стирал!
- Я имел в виду, дурень, - говорю я, - что я не видел этих подштанников. Отцепись от меня!
- Не понимаю, Люц, как ты можешь сидеть рядом с тем, кто не стирает подштанники. От него, наверное, несет!
- Люциус, - говорит Снейп, вытирая перо о мантию и снова макая его в чернила. – Ну расскажи ты ему ради Мерлина про мои подштанники. Он думает о них больше, чем о собственных, это может плохо сказаться на его оценках по трансфигурации.
- Снейп не носит подштанники, - отвечаю я.
- Что, с тех пор, да, Снейпи? – ржет Нотт.
Я пожимаю плечами и переворачиваю страницу. Снейп ухмыляется.
- Люц, - доходит до Нотта, и он разом перестает ржать. – А откуда ты знаешь, что он ходит без подштанников? Ты что, проверял?
- Случалось, - отвечаю я.
- Э-ээ… неужели? – глаза Нотта стекленеют. - И как оно? В смысле… ну, как это Снейпи не помер, пока ты лазил ему под мантию?
- Почему ты не помер, Северус? – спрашиваю я.
-
- Думаю, в этом вопросе, мистер Малфой, вы оказали мне определенную поддержку в качестве ассистента.
- Слыхал, Нотт? А теперь отвали.
- Я что-то не улавливаю, Люц, о чем идет речь!
- Не улавливаешь? По-моему, это очевидно.
- Мистер Нотт, - откидывается на спинку Снейп. – Вы знаете, что в экзаменационный билет шестого курса по Защите от Темных Искусств входит вопрос о ритуальной одежде приверженцев означенных Искусств?
- При чем здесь?…
- Пойдите и почитайте учебник.
- При чем здесь какая-то одежда? Меня интересуют твои подштанники, Снейп!
Я не выдержал и расхохотался. Нотт выглядел полным кретином.
- При том, мистер Нотт, - назидательно продолжил Снейп, - что как только вы разберетесь в истории вопроса, вы моментально избавитесь от собственных. Вы ведь входите в Клуб Крови?
- Ну, - напрягся Нотт.
- По новым правилам туда теперь в подштанниках не пускают.
- Да, Нотт, - подтвердил я. – Ради чистоты рядов. Я думаю ввести это правило.
- Ты серьезно, Люц? – не поверил Нотт. – Что за дурь?
- Знаешь, Нотти, темная магия и подштанники совершенно не сочетаются, - развернулся я. – Я тут подумал и решил, что у нас все будет по-настоящему! Ты ведь хочешь, чтобы все было по-настоящему?
Нотт смешался.
- Люц, ты сбрендил, - сказал он. – Тебе нужна помощь, Люц.
Я отвернулся.
* * *
На следующий день в перерыве между занятиями ко мне пристали Нотт и Гойл.
- Люц, Нотти сказал мне, что ты видел Снейпа голым, - подмигнул Гойл.
- Ну, - привалился я к стене.
- И что там?
- Я сказал «ну», чтобы ты высказался до конца.
- Я высказался. Давай, Люц, расскажи, что там.
- Не знаю, Гойл, - зевнул я. - Я не разглядел.
- Кончай скрытничать!
- Говорю тебе, не разглядел. Было темно.
- Так у тебя получилось или нет? Снейп к тебе лез?
- Он импотент, - сказал я.
- С ума сойти! – подпрыгнул Нотт. – То-то я смотрю, он так выглядит, что ему за так никто не даст!
- А как ты понял, Люц? Как все было?
Я только порочно усмехнулся, и новость понеслась. Репутация Снейпа, как вы понимаете, интересовала меня в последнюю очередь. В отличие от собственной.
* * *
Теперь в глазах любого слизеринца я был героем, и чувствовал себя крайне хорошо. Потому что при этом можно было ходить со Снейпом под руку, не только не вызывая ненужных вопросов, но и подчеркивая снейпово уродство. Неутешительным было открытие, что инициатива прикосновений всегда принадлежит мне. Снейп сохранял покровительственный вид, и это невероятно бесило.
Мне действительно нужна была помощь. Кто-то должен был раскрыть мне глаза на природу происходящего – но кретины Гойл и Нотт сделать этого не могли, и до сих пор квалифицируются мной как сквибы, а Снейп хранил полное, великолепное, многозначительное молчание. Я хочу, мой лорд, чтобы он в нем раскаялся – хотя бы сейчас. Но он не в состоянии раскаяться даже под Круциатусом.
Мы стали сталкиваться в самых неожиданных местах, словно сговорившись, и сразу влипали друг в друга. Сбрендившая передвижная лестница, которая на перемене зависла между этажами, вынуждая всех, кто на ней находился, бежать вниз. Поток студентов всех возрастов сталкивает нас – и прижимает друг к другу, поскольку Снейпу носиться не пристало, а я, как староста, обозреваю окрестности, готовя штраф. Жалоба директору (у меня) и вызов к нему же (у него), столкновение в дверях, полчаса в одном кресле (он сидит с прискорбным видом, я опираюсь на спинку и его локоть). Больничное крыло. Я беру примочки от ушибов, он записывает перечень необходимых медикам настоек.
- Есть обезболивающее и есть заживляющее, но оба сразу пить нельзя. Еще, мистер Снейп, против порчи.
- Какого уровня? – спрашивает он, пока я думаю, что предпочесть.
- Непреднамеренная порча.
- Дайте обезболивающее, - я приваливаюсь к его спине. Она чуть подается навстречу.
- Где синяк?
- На ребре! И преогромный!
- Дайте ему заживляющее.
- Мне больно, черт возьми!
- Потому что это, надо полагать, трещина. Дайте заживляющее. Что еще, мадам Помфри?
- Сыпи и пятна, как всегда. Вот зелье, мистер Малфой. Десять капель.
- Да? И сколько я буду страдать?
- Нисколько, Малфой. Выпей вместе с беладонной.
- Где бы мне ее взять, интересно?
- Пойди ко мне и возьми.
- Я подожду, пока ты закончишь, чтобы не дать тебе шанса считать меня грабителем.
Хогсмит, лавка волшебных сувениров. Я не верю глазам, когда обнаруживаю его перед прилавком.
- Надо же! – кладу ему руку на плечо. – Ученый муж впадает в детство!
- Чудесно, мистер Малфой, - он повторяет мой жест. - Какой из фейерверков горит дольше?
- Крутящееся колесо.
- Значит, дайте его. И десяток навозных бомб, пожалуйста.
- Север, ну ты даешь!
- Ваш заказ! Пять галеонов, три сикля.
- Север, это запрещенные покупки. А я староста!
- Простите, а чей навоз внутри? – мне послышались гортанные интонации в его голосе, и моя рука дрогнула.
- Высшего качества!
- Я спросил не про качество, а про состав. Чей там навоз?
- Африканскай грифон.
- А есть что-нибудь попроще? Уэлльская мантихора? Камышовый кот?
- Но кот почти не пахнет!
- Если я правильно понимаю, у вас больше ничего нет?
- Север, ты что, решил устроить пикник на Гриффиндоре? – по моей руке струилось тепло, и картины грядущих разрушений виделись в радужных тонах.
- Хорошо. С грифоном давайте пять, а не десять.
- Я могу тебя оштрафовать.
- Пошли счет декану, - оглянулся он. Его лицо было очень молодым. Моложе, чем когда-либо. И я знал, что причина этого – во мне.
- Надеешься, он тебя защитит?
- Он знает, куда пойдет наполнитель. Спасибо.
- А колесо?.. Расколупаешь и пустишь в дело?
- В известное тебе Дело.
Он недоговаривал. Я чувствовал, что есть нечто неуловимое, что я должен знать, но поскольку оно было неуловимо, я не мог о нем даже спросить. Я находился в каком-то взвешенном состоянии, которое с тех пор посетило меня лишь единожды – во время беременности моей жены. На моих глазах шел жизненно-важный процесс, призывающий к перемене привычек и предпочтений, но он был невидим, и старые привычки не верили, что их время вышло.
В случае со Снейпом эти привычки заставляли сообщать нужным людям о бомбах-вонючках и заливисто хохотать над запахами, которые предпочитает Снейп. Снейп делал вид, что это его не касается, в его глазах появилась несвойственная им отеческая глубина, которая выводила меня из себя хуже его желчи.
Чтобы восстановить статус и понять его подлинное к себе отношение, я флиртовал в его присутствии без малейшего разбора. Эта игра захватывала меня тем больше, чем более равнодушным, язвительным или мрачным он становился.
- Люциус, мой долг сообщить тебе, что завтра у нас этап. - Мы сидим с краю обеденного стола на ужине. – Во сколько ты появишься?
- В восемь. Может, в половине девятого.
- Хорошо.
- Без меня не начинай!
-
- Хо-ро-шо.
- Ты не представляешь, как это кстати! Эта дурища Эболи взяла манеру караулить меня у дверей.
- Не представляю, что ей помешает в этот раз.
- Ну, я вроде как останусь у тебя на ночь! Это реально?
- …Использовать мою спальню как сейф? Довольно смешно.
- Ты бы видел эту прыщавую рожу! Она меня достала. Привет, Вики! – мимо нас проходит Вики Вайс, милашка с Хаффлпафф.
- Хм-хм.
- О, Люциус! Привет! Я тебя не заметила!
- Да ну? – я выворачиваюсь из-за стола и перегораживаю проход ногами. – А я тебя давно разглядываю. Отличная стрижка.
- Да?.. А мне казалось, это так ужасно. Правда.
- Нет, очень сексуальная стрижка. – Вики выкрашена в оранжевый цвет и выщипана, как птенец. Последствия взорванного котла. Но ее треугольную мордашку ничто не портит.
- Слушай, Люциус, наша команда болельщиц решила собраться, чтобы обсудить тактику вашей поддержки. – Вики болела за Слизерин, и была полезна. – Может, ты заглянешь посмотреть?
- Запросто. А когда?
- Завтра вечером. С половины восьмого.
- Не вопрос. Девичьи команды – моя слабость.
- Правда?.. Я скажу девочкам, они с ума сойдут от радости! Люциус, это так важно!
- Не говори глупостей! Привет, Дороти.
- Привет.
- Что-то ты не любезна. Облом на личном фронте?
- Не дождешься. У Марти день рожденья, так что отвали.
- Да? Надо ей что-нибудь такое подарить…
- Не помешает. Только поторопись с выбором.
- Кстати, может быть, ты мне присоветуешь, что она любит? Ну, цветы там, волшебные открытки, белье?
- Это не обеденный разговор.
- Хорошо. Я зайду к тебе, и мы пощебечем.
- Попробуй. Но сегодня я, знаешь ли, крайне занята!
- Завтра. Часов в девять. Устроит?
- Хорошо. Обманешь – покроешься угрями.
- Ха-ха-ха. Уговорила!
Все это время Снейп, как каменный истукан, пил сок. Не знаю, как в него столько влезло. Когда я развернулся к нему, он был немного бледен, и сидел прямее обычного. И усмехался в стакан.
- Ты лопнешь, - сказал я.
- Непременно, мистер Малфой, - ответил он. – Но не в этот раз.
- Слушай, о чем мы говорили, пока эти не подошли?
- Как обычно. О ерунде.
- Да? Вроде бы ты говорил что-то важное.
- Нет, нет. Я только собирался.
- Я весь внимание!
- Видите ли, мистер Малфой, в вас есть некие задатки волшебника… И я, как человек, к вам неравнодушный, хочу вас предостеречь. Потому что есть опасность, что даже выйдя из Хогвартса и получив превосходный диплом, вы так и останетесь черным магом, весь арсенал которого – сексуальные практики невысокого порядка.
- Это какого же именно порядка? – прищурился я.
- Невысокого порядка, - повторил он.
* * *
…Он владел собой, и я тщился вывести его из терпения. Не известно, что могло его пронять, и сейчас я думаю, что достиг бы большего успеха, если бы задал ему прямой вопрос. Тогда же я не мог его даже сформулировать. Потому что сразу представлял его надменное лицо, его ленивый голос, которым он говорит нечто вроде «Правильно ли я понимаю, мистер Малфой, что вы все свои умственные способности бросили на решение проблемы вашей сексуальной ориентации, и даже в этом элементарном вопросе настолько потерпели поражение, что решили обратиться за консультацией ко мне?»
К счастью, со временем подобные ответы перестали иметь значение.
Я помню, как несколько лет спустя, когда я уже вошел в Попечительский совет Хогвартса, мы сидели с ним в курительной комнате рядом с учительской. Утекло много воды, и я спросил:
- Как ты думаешь, Северус, что значит быть любовниками?
- Ты знаешь лучше моего, - ответил он, следя глазами за кольцами дыма.
- Мне интересно твое высокоинтеллектуальное толкование.
- Любовники – это люди, которые любят друг друга, - ответил он.
- В каком смысле?
- В прямом.
- То есть физически.
- Что значит любить физически, Люциус? Вязать друг другу носки? Любоваться чужим телом глазами? Ласкать его руками?
- Входить друг в друга.
- На каком физическом уровне?
- Это я хотел спросить у тебя!
- Сначала определи для себя границу физического. Или ты думаешь, что есть какой-то предел, до которого люди еще не любовники, а после которого – любовники со всей определенностью?
- Не знаю, Северус, к чему ты клонишь, но мнение большинства таково, что этот предел есть. Либо было, либо нет.
- Что было? – он проводил глазами последнее сизое кольцо и уставился на меня. Меня передернуло.
- Секс.
- Расскажи мне, Люциус, почему всегда – а ведь мы знакомы довольно близко уже семь лет – почему ты всегда говоришь со мной только о сексе?
- Разве? – поразился я. - Ты преувеличиваешь.
- У меня такое ощущение, что тебя что-то гнетет. Или, мистер Малфой, секс – это единственное, на что хватает вашего воображения?
-
- Я знаю, что я в твоих глазах вечный кретин, - сплел я руки на груди, - и, знаешь, это давно перестало раздражать. Не понимаю одного – зачем тогда ты со мной вообще разговариваешь.
- Нет выбора. Здесь больше никого нет.
- Отлично, - выплюнул я сигару. - Если ты так брезгуешь моим обществом, тогда скажи – помнишь ту ночь на последнем курсе? Почему бы тебе было не убраться с кровати? Только не говори мне, что она была твоей!
- Именно, - рассмеялся Снейп.
- Однако мой кретинизм тебя тогда не смутил!
- То, что ты кретин, я знал всегда, - не дрогнув, сказал Снейп. – В тот момент меня больше занимали твои душевные качества.
- Да ну? А мне показалось, дело в банальном сексе. В том самом, разговоры о котором тебе столь отвратительны.
- Ты не изменился, к несчастью, - погладил он подбородок и остановился, уперев в него указательный палец. – Скажи, отчего для меня акт близости – это вид волшебства, а для тебя любое волшебство – просто форма секса?
- Потому что секс – это основа всего. Если б ты сам это отрицал, ты не отдался бы Темному Лорду.
- Что ты хочешь услышать, Люциус? Чтобы я сказал «ты прав»?
- Хочу услышать правду.
- Ты не прав.
- То есть ты не считаешь себя любовником Темного Лорда?
- Что за глупость.
- А я себя им считаю. И тебя тоже.
- Молодец. Это хорошо показывает, где проходит твоя граница отношений.
- Спасибо, моя граница мне известна. А где твоя?
- Зачем тебе, Люциус? Я тебе больше не советчик.
- Хочу знать, Снейп, могу ли я посчитать тебя своим любовником. Спортивный интерес.
- Это твое дело, Малфой.
- А ты?
- А я в твои дела погружаться не хочу. Мы разные люди.
- Нет, Север – ты считаешь меня своим любовником?
Снейп посмотрел на меня коротко и дико.
- Разумеется, - отрезал он.
- Значит ли это, что ты… значит ли это…
- Да, мистер Малфой?
- Я хотел спросить… То, что ты только что говорил… - нечто крайне важное вертелось на языке, но никак не желало с него слетать. – Постой, ты говоришь…
- Я говорил, мистер Малфой, что весьма поражен вашей близорукостью и не надеюсь, что она излечима.
- Постой, Снейп, - схватил я его за руку. – Ответь мне только на один вопрос…
- На один? – окаменел Снейп, глядя на мою руку. - Полагаю, если я выполню вашу просьбу – они размножатся, как споры бледной поганки.
Я проигнорировал его неприязнь, потому что знал ей цену.
- Почему ты, считая меня своим любовником, отказался со мной спать?
- Я спал с вами, мистер Малфой, - искривил он рот. – И прекрасно выспался!
- Ты знаешь, что я имею в виду!
- Зачем?… - снял он мою руку со своей. – Приведите мне хотя бы один довод, зачем бы мне было это делать?
- Потому что без этого ничего нет!
Снейп откинулся на диванную спинку и стал меланхолично набивать трубку.
- У тебя и со своей женой ничего нет, - пробормотал он.
- У меня сын, к твоему сведению, - хлопнул я портсигаром.
- Могло быть хуже, - цедил он. – Кстати, миссис Малфой, наверное, заждалась дома.
- Какое тебе дело до моей жены?
- Такое, мистер Малфой, что она представляется куда более удачным собеседником для подобных тем. И куда более удачным партнером для проверки рассуждений на практике.
- Я обсуждаю то, что мне важно, с кем захочу! И пока понял только то, - стряхнул я пепел, - что ты считаешь себя слишком неподражаемым, чтобы спать с дураком.
- С красивым дураком выспится любой, - хмыкнул Снейп. – А еще лучше, - он внимательно посмотрел на мою руку, где сверкало обручальное кольцо, - с красивой дурой.
- Тогда почему?… - взвыл я. - Снейп, я тебя совершенно не понимаю.
- Нечего понимать, - отвернулся он, вытряся трубку. – Любовник на час в твоем понимании – это даже не смешно. Ты меняешь их как перчатки, но это никак не обогатило тебя, кроме пары морщин. Мне, знаете ли, хватает в жизни занятий помимо того, чтобы быть перчаткой мистера Малфоя.
- Но все могло бы быть по-другому. – Я нагнулся к нему, пытаясь понять, насколько велика его обида. Оказывается, я все-таки смог его задеть.
- Увы, мистер Малфой, - рассмеялся Снейп.
- Ты мне не веришь?
- В нашем с тобой положении верить друг другу было бы верхом неосторожности, - шевельнул он бровью. – Однако о каком положении бы ни шла речь, вы всегда оставались верны себе.
- Ты собираешься в чем-то меня обвинить, не так ли? В то время как… когда я… - на меня накатила привычная ненависть при воспоминании о том, как он все прежние годы строил из себя недотрогу, не гнушаясь потреблять крохи своего скупого счастья, обретенного моей милостью. От того, что я не понимал, как могло получиться, что Принц Слизерина вынужден унижаться перед факультетским посмешищем, которому без приворотного зелья ничего не светит. Мне сжало горло, когда я вспомнил, как ждал у моря погоды в чем мать родила в его кабинете, зажав бутылку коньяка, а он читал мне отповеди, как я тянул его, сидящего ко мне спиной, за рукав, - и с тех пор наше положение так и не изменилось, - как я выгораживал его перед своими сокурсниками, как мы покупали фейерверк, как много было веселья и тока горячей крови, и как я летел между золотых стрелок, маятников и циферблатов, сцепив с ним пальцы в замок.
- …в то время, как я, - сцепил я зубы, - хотел быть с тобой.
- Люциус, - мягко сказал он, наклонив голову. - Нашему союзу красоты и ума, о котором вы столь вдохновенно вещали мне когда-то, не хватило одной малости.
- Чего же? – сощурился я.
- Отсутствия свинства.
- Ого! – отшатнулся я, смеясь. – Интересно, где ты его обнаружил?..
Снейп медленно, глядя мне в глаза, приподнял левый рукав. Его зрачки были столь темны, словно оплавились, и источали жар.
- Вот здесь, - отчеканил он.
Я очень ясно увидел, мой лорд, как по днищу его черных глаз разлилась стылая вода древности и бессмертия, в которой мой лепет захлебывался и терял всякий вес. Он заставлял стыдиться неведомо чего, и я видел, что от этого стыда меня можете защитить только вы.
* * *
…Тогда я был уверен в том же. Снейп представляет для меня не только камень, об который я ломаю зубы, но и невнятную угрозу. Он источает нечто, чего я не понимаю и не улавливаю, но ощущаю всей поверхностью кожи, нечто, чему я не могу противостоять, потому что оно меня изменяет и подчиняет – и одолеть это «нечто» мне поможете только вы.
Вы должны были, мой лорд, отметить меня в награду за потраченные усилия – и ваше знание открыло бы мне глаза.
* * *
Наступило лето. Чем жарче становилось снаружи, тем сильнее я чувствовал ваше приближение. Оно затмевало все.
Когда после экзаменов я пришел к Снейпу для завершающей стадии варки зелья, я не остался с ним. Я так хотел получить это зелье - без неожиданных сюрпризов, приступа жадности или еще какого-нибудь снейпова трюка – что не мог думать ни о чем другом. Когда он медленно, словно гадюку, протянул мне запечатанную колбу, я понесся со всех ног.
- Торопитесь к работодателю, мистер Малфой? – изрек он мне в спину.
- Я вернусь! – крикнул я.
Разумеется, я не вернулся. Мне надо было срочно писать письма, в первую очередь Вам, чтобы оказаться в поместье назавтра. Снейп был приглашен туда на Летний Бал, чтобы спасти меня от скуки общения с Гойлом и Лестренжем. Там у нас, даже принимая в расчет обстоятельства, была бездна времени для чего угодно.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |