Я взглянула на темный торнадо под его высоким цилиндром. Половина зеленого глаза и брови, часть носа возникли и исчезли, как обрывки картинок из журнала, которые штормовой ветер прижал к окну и тут же унес дальше. Внезапно ко мне пришло осознание того, что этот жутковатый цилиндр такой же древний, как Фейри. Интересно, кто кого создал и что было раньше: цилиндр или фир–дорча?
Родители учили меня быть вежливой, а привычки живучи, так что мне сложно было сдержаться. Но моя ошибка с фир–дорча была не тем, что я хотела бы повторить.
— Отношения не заладились? — крикнул он с преувеличенным энтузиазмом коммивояжера.
Я уже ожидала, что в воздухе возникнет демонстрация того, что он пытался продать.
И закатила глаза. А ведь он мог это сделать.
— Может, тебе нужна лишь одна ночь в городе! — бодро пропел его голос.
Я фыркнула.
Фир–дорча поднялся, разогнулся, протянул мне костлявые руки с высохшими ладонями.
— Потанцуй со мной, красавица. Мне говорили, что я вылитый Фред Астер. — Он отбил чечетку и отвесил мне поклон, эпатажно раскинув тонкие руки.
По стойке ко мне скользнул стакан с виски. Я залпом его проглотила.
— Вижу, ты усвоила урок, красавица.
— Я многому в последнее время научилась.
— Весь внимание.
— Колода Таро изображает мою жизнь. Как это может быть?
— Я говорил: пророчества. Всех форм.
— Почему ты дал мне карту «Мир»?
— Я ничего тебе не давал. А ты хотела бы?
— Ты что, флиртуешь со мной?
— А если да?
— Сбегу с воплем.
— Умная девочка.
Мы рассмеялись.
— Ты видела Кристиана?
— Да.
Его руки с бутылками замерли. Он ждал.
— Думаю, он во что–то превращается.
— Все меняется.
— Похоже, он становится Невидимым.
— Фейри. Они как морские звезды, красавица.
— То есть?
— Отращивают недостающие части.
— В смысле?
— Баланс. Мир стремится к нему.
— Я думала, он стремится к энтропии.
— Это зависит от степени идиотизма. Люди идиоты. Мироздание — нет.
— Ты хочешь сказать, что, если Принц Невидимых погибает, кто–то другой приходит ему на смену? Если не Фейри, то человек?
— Я слышал, что и Принцессы мертвы.
Я поперхнулась. Значит, женщина–человек может измениться, если съест Невидимого, и со временем стать одной из них? Что еще Фейри украдут из моего мира? То есть что я и мои… Я быстро сменила тему:
— Кто дал мне карту?
Парень ткнул пальцем в сторону фир–дорча. Но я ни на секунду ему не поверила.
— И что я должна была в итоге понять?
— Спроси его.
— Ты советовал мне этого не делать.
— В этом–то и проблема.
— А решение?
— Может, дело не в мире.
— А в чем же еще?
— У тебя есть глаза, красавица. Пользуйся ими.
— А у тебя есть рот, глазастик. Пользуйся им.
Он отошел, перебрасывая бутылки, как профессиональный жонглер. Я смотрела, как летают его руки, и пыталась придумать, как заставить его говорить.
Глазастик многое знал. Я это чувствовала. Он очень многое знал.
На стойке возникли пять стаканов. Он наполнил их до краев и отправил в пяти направлениях с идеальной точностью.
Я посмотрела в зеркало, которое висело над баром, под углом, чтобы отражать стойку. Я увидела себя. Увидела фир–дорча Десяток других посетителей за стойкой. Это был маленький и не самый популярный уголок клуба. Здесь не было секса и насилия, только паутина недосказанностей и карты Таро.
А вот отражения парня с чудесными глазами в зеркале не было. Я видела, как блестят, взлетая, стаканы и бутылки, но не видела, кто их бросает.
Я посмотрела на него, быстро и точно наполняющего стаканы.
Снова вверх. Отражения не было.
Я стукнула пустым стаканом по стойке, и рядом тут же возникла новая порция. Я выпила, глядя на глазастика, ожидая его возвращения.
Он не спешил.
— Ты выглядишь обеспокоенной, красавица.
— Я не вижу тебя в зеркале.
— Может, я тебя тоже не вижу.
Я застыла. А это возможно? Моего отражения тоже нет?
Он рассмеялся.
— Шучу. Ты там.
— Не смешно.
— Это не мое зеркало.
— И что это значит?
— Не я отвечаю за то, что оно показывает. Или не показывает.
— Кто ты?
— А ты кто? Я сузила глаза.
— Я думала, что ты пытаешься мне помочь. Видимо, я ошибалась.
— Помощь — опасное лекарство.
— В чем же его опасность?
— Сложно определить нужную дозу. Особенно если врачей несколько.
Я задохнулась. Его глаза больше не были сонными. Они были… Я смотрела. Они были… Я прикусила нижнюю губу. На что я смотрела? Что со мной происходило?
Его больше не было за стойкой. Он сидел на барном стуле рядом со мной, слева, нет, справа от меня. Нет, на одном стуле со мной. И за мной, прижав губы к моему уху.
— Слишком много фальшивых преувеличений. Слишком мало приготовлений. А у лучшего хирурга пальцы, как крылья бабочки. Воздушные. Деликатные.
Как пальцы в моих волосах. Прикосновение завораживало.
— Я Король Невидимых? — прошептала я.
Смех был мягким, как крылья бабочки, он проник в уши, затуманил сознание и встревожил душу.
— Не больше, чем я. — Парень снова оказался за стойкой и кивнул в сторону лестницы. — О, идет наш ворчун.
Я увидела, что спускается Бэрронс. А когда я обернулась, парень с мечтательными глазами исчез, как раньше исчезло его отражение.
— Я собиралась идти, — раздраженно сказала я.
Вцепившись в мое запястье железной хваткой, Бэрронс поволок меня к лестнице.
— Что вам не ясно в слове «сразу»?
— То же, что тебе никогда не ясно в словах «поиграть с другими», о ворчун, — пробормотала я.
Бэрронс рассмеялся, чем сильно меня удивил. Я никогда не знала, что его рассмешит. Его странное чувство юмора проявлялось в самые неожиданные моменты.
— Я был бы не таким ворчливым, если бы вы признались, что хотите трахаться со мной и мы немедля этим займемся.
Меня захлестнуло желание. Бэрронс сказал «трахаться», и я была готова к сексу.
— И это все, что нужно, чтобы поднять тебе настроение?
— Этого понадобится немало.
— Мы что, общаемся, Бэрронс? Ты правда выражаешь свои чувства?
— Если вам угодно считать эрекцию чувствами, мисс Лейн.
Внезапно его внимание привлек шум у входа в клуб двумя этажами выше. Бэрронс легко смотрел над толпой.
— Да вы что, издеваетесь? — Он взглянул на фойе, и его лицо напряглось.
— Что? Кто? — Мне пришлось танцевать на цыпочках, чтобы что–то разглядеть. — Это В'лейн?
— С чего бы он… — Бэрронс уставился на меня. — Я вытащил его имя из вашего языка. У вас не было возможности заполучить его обратно.
— Я попросила Фейри его Двора пойти и привести В'лейна. И не смотри на меня так, я хотела знать, что происходит.
— Происходит вот что, мисс Лейн: вы нашли Светлую Королеву в тюрьме Невидимых. Учитывая ее состояние (а В'лейн определенно лгал о ней последнее время), это может означать только одно.
— Я не мог позволить Двору узнать о том, что Королева исчезла, причем исчезла много человеческих лет назад, — напряженно сказал за нашими спинами В'лейн, понизив голос. — Началась бы паника. Без ее правления ваш мир атаковали бы десятки разных фракций. В Фейри слишком долго было неспокойно. Но здесь едва ли подходящее место для подобных разговоров.
Мы с Бэрронсом повернулись одновременно.
— Вэлвет сообщил, что ты желала меня видеть, МакКайла, — продолжил В'лейн. — Но он сказал, что у тебя есть новости о Книге, а не о Королеве. — Он рассматривал меня с холодностью, которой я не видела с первой встречи. Наверное, на него повлиял способ, которым я его позвала. Фейри слишком раздражительны. — Ты действительно нашла ее? Она жива? Все свободное время я посвящал ее поиску. Потому и не мог ухаживать за тобой, как мне того хотелось.
— Разве Вэлвет[11] — это имя для Фейри?
— Его истинное имя непроизносимо на вашем языке. Королева здесь?
Я кивнула.
— Я должен ее увидеть. В каком она состоянии? Пальцы Бэрронса сомкнулись на горле В'лейна.
— Лживый ублюдок!
Одной рукой В'лейн перехватил его руку, второй схватил за глотку.
Я восхищенно таращилась. Меня запутали недавние события, и я даже не сразу поняла, что Бэрронс и В'лейн стоят в толпе посреди танцпола и что, возможно, впервые за целую вечность они так близко, что могут убить друг друга. Бэрронс взирал на Принца Фейри, как на огненного муравья, которого наконец поймал после того, как сотню лет провел в пустыне связанным и облитым медом. В'лейн смотрел на Бэрронса так, словно не мог поверить в его глупость.
— У нас есть проблемы поважнее личных сожалений, — с ледяным презрением бросил В'лейн. — Если ты не способен вытащить голову из задницы и понять это, ты заслуживаешь всего, что случилось с твоим миром.
— А может, мне плевать, что случилось с этим миром.
В'лейн смерил меня холодным взглядом.
— Я позволил тебе оставить копье, МакКайла. Не дай ему причинить мне вред. Убей его…
Бэрронс сжал его пальцы.
— Заткнись.
— У В'лейна четвертый камень, — напомнила я Бэрронсу. — Он нам нужен.
— Келтары! — воскликнул В'лейн, глядя в фойе.
И зашипел сквозь зубы.
— Я знаю. Оживленная, мать вашу, вечеринка.
— Где Келтары? — спросила я. — Это те, кто сейчас вошел?
Бэрронс наклонился к В'лейну и понюхал его. Его ноздри раздувались, словно запах был одновременно и отвратительным, и вполне подходящим для филе с кровью.
— Где она? — проревел мужской голос.
Акцент был шотландским, как у Кристиана, но сильнее.
В'лейн скомандовал:
— Заткни его. Его следующим вопросом будет «Где Королева?», и каждый Невидимый в клубе узнает, что она здесь.
Бэрронс двигался быстрее, чем я могла заметить. Вот В'лейн стоит во всем своем великолепии, а вот уже его нос разбит и из него брызжет кровь.
— В следующий раз, Фейри, — сказал Бэрронс и исчез.
— Я спрашиваю, где, мать вашу, Ко…
Я услышала хрюканье, звуки ударов, снова хрюканье, и в «Честерсе» разверзся ад.
— Да мне плевать, что ты думаешь. Мы отвечали за нее…
— Причем хреново…
— Она моя Королева и никуда не отправится с…
— …а ты отдал ее Невидимым.
— …и теперь мы заберем ее в Шотландию, где за ней как следует присмотрят.
— …с парой неадекватных людей. Она принадлежит Фейри.
— В Фейри я тебя и отправлю, в чертовом…
— Вспомни о недостающем камне, дворняга.
Я смотрела на шотландцев, на Бэрронса, на В'лейна и следила за спором. За последние пять минут они так и не сдвинулись с места. В'лейн продолжал требовать возвращения Королевы, шотландцы настаивали на том, чтобы забрать ее в Шотландию, но я знала Бэрронса. Знала, что он никому ее не отдаст. Он не только никому не доверял, но и не собирался терять такой козырь.
— Какой черт вам вообще сказал, что она здесь? — спросил Бэрронс.
В'лейн, уже восстановивший свой нос, ответил:
— МакКайла призвала меня. Я шел за вами, слышал ваш разговор. Вас могли слышать и другие. Ваша неосторожность может стоить Королеве жизни.
— Да не тебе! — рыкнул Бэрронс. — Горцам.
— Лет пять назад Королева явилась Кейону во сне и сказала, что будет здесь этим вечером, — ответил шотландец. — Сама Королева приказала нам забрать ее, назвала эту ночь и адрес. Наше право неоспоримо. Мы Келтары, защитная мантия Фейри. И вы отдадите Королеву нам.
Я чуть не рассмеялась, но что–то в этих двух горцах заставило меня сдержаться. Они выглядели так, словно прошли через пустыню и неделю не брились. Слов «терпение» и «дипломатия» в их словаре явно не было. Для них существовали лишь задачи и результат, причем чем короче был путь, тем лучше. Оба были похожи на Бэрронса: такие же целеустремленные, сосредоточенные, безжалостные.
Горцы были без рубашек. Их тела были покрыты татуировками. Лор и второй из команды Бэрронса, чьего имени я пока не знала, заставили их снять одежду, чтобы негде было спрятать Книгу, и только потом допустили на верхний этаж. И теперь полураздетые шотландцы стояли в стеклянной комнате.
Тот, кто спорил, Дэйгис, был высоким, мускулистым, с быстрыми грациозными движениями крупного кота и золотыми глазами гепарда. Его темные волосы ниспадали до пояса — не то чтобы пояс был ему нужен — тесных кожаных штанов. В драке, которая началась у дверей и вдохновила многих присоединиться, ему разбили губу и поставили огромный синяк на правой щеке. Потребовалось пятеро помощников Бэрронса, чтобы взять ситуацию под контроль. Способность двигаться быстрее ветра давала им огромное преимущество. Они не говорили клиентам, что драку нужно прекратить, — они просто возникали рядом и убивали. Как только Фейри и люди поняли, что им грозит, всплеск насилия резко сошел на нет.
Второй шотландец, Кейон, не сказал ни слова. Он вышел из драки без единой царапины, хотя из–за красно–черных татуировок на его торсе сложно было заметить кровь. Он был массивным, с тугими рельефными мышцами. Такую мускулатуру можно накачать, упорно тренируясь в спортзале или во время долгого тюремного заключения. У Кейона были невероятно широкие плечи, плоский живот, пирсинг, и одна из татуировок была именем: «ДЖЕССИ». Интересно, какой должна быть женщина, чтобы подобный тип решил вытатуировать ее имя на своей груди.
Это были дядюшки, о которых говорил Кристиан. Это они вломились в замок Уэлшмана, когда мы с Бэрронсом хотели украсть амулет, это они проводили с Бэрронсом ритуал на Хеллоуин. Они были совершенно не похожи на знакомых мне дядюшек.
Я ожидала увидеть остепенившихся с годами мужчин средних лет, но этим закаленным дядюшкам едва исполнилось тридцать, и они балансировали на опасном, сексуальном краю. У обоих в глазах была какая–то отстраненность, словно они видели такие жуткие вещи, что могли справиться с картиной мира, лишь слегка расфокусировав взгляд.
Возможно, и мои глаза уже начали приобретать такое выражение.
— Мне ясно одно: тебе Королева не принадлежит, — сказал Дэйгис Бэрронсу.
— С чего ты взял, горец?
— Мы защищаем Фейри, он тоже Фейри.
Я почувствовала на себе тяжелый взгляд и обернулась. В'лейн глядел на меня, сузив глаза. До сих пор все были так заняты тем, что делать с Королевой, что никто не спросил, как я ее нашла и как вытащила из тюрьмы. Судя по всему, об этом В'лейн сейчас и думал.
Он слышал легенду о Зеркале Короля. В'лейн знал, что пройти через него смогут лишь двое — если только моя маленькая ложь вдруг окажется правдой и у правящей Королевы не будет иммунитета, в чем я сомневалась. Больше всего Король хотел защитить фаворитку именно от Королевы Видимых. Он поставил барьер вокруг крепости против мстительной Королевы. Он наложил запрет на вход всех Светлых. И я не сомневалась, что на Зеркало, расположенное между спальней и будуаром, Король наложил еще более жуткие заклятия. В'лейн наверняка размышлял, кто же такая Королева, кто я такая и не лжет ли их история точно так же, как наша. Или же В'лейн знал, что во мне что–то является не тем, чем кажется.
Кроме меня только Кристиану было известно, что эта Королева на самом деле фаворитка. И только я знала о своей раздвоенности, которая делала меня второй частью их королевского уравнения.
Выдержав долгую напряженную паузу, В'лейн кивнул.
Ну и что он имел в виду? Что будет хранить молчание и не станет задавать вопросы, которые взбаламутят и без того мутную воду? Я кивнула в ответ, словно поняла, о чем он.
— Вы не смогли провести даже гребаный ритуал для поддержки стен, а теперь хотите, чтобы я доверил вам Королеву? А ты, — Бэрронс обернулся к В'лейну, который держался на безопасном расстоянии, — никогда ее у меня не получишь. Я уверен, что это ты уложил ее в гроб.
— А почему бы не спросить об этом саму Королеву? — предложил В'лейн. — Пусть она вам скажет.
— К счастью для тебя, она не говорит.
— Она ранена?
— Откуда мне знать? Я даже не знаю, из чего вы, уроды, сделаны.
— Но зачем ее поместили в тюрьму Невидимых? — спросила я.
— Это медленный, но верный способ убить ее, девочка, — сказал Дэйгис. — Темница Невидимых отрицает саму суть Королевы и высасывает из нее жизнь.
— Но убить ее можно было и быстрее, — возразила я.
— Возможно, ее похититель не мог найти копье и меч.
И это говорило в пользу В'лейна. Он постоянно, вот как сейчас, забирал у меня копье. И Дэррок тоже. Кто бы ни заточил Королеву в гроб, ему хватило силы на то, чтобы пленить ее, но не хватило сил добыть копье или меч. А что, если он просто хотел убить ее медленно?
— В'лейн сказал мне, что все Принцессы Видимых мертвы, — произнесла я. — У Фейри есть легенда о том, что, если все наследницы Королевы погибнут, Истинная Магия расы вынужденно перейдет к самому сильному мужчине. Что, если кто–то пытался завладеть «Синсар Дабх», убил всех Принцесс, а Королеву Эобил оставил на потом, чтобы после ее смерти заполучить не только силу Короля Невидимых, но и Истинную Магию и стать первым патриархом расы? Кто у них самых могущественный?
Все головы повернулись к В'лейну.
— Как вы, люди, говорите? Ах да, «не смешите меня», — сухо проговорил он. И посмотрел на меня со смесью ярости и упрека. Словно хотел сказать: «Мне известны твои тайны, так что не доводи меня». — Это легенда, не более. Я служил Эобил все время своего существования и продолжаю служить и поныне.
— Почему ты лгал о ее местонахождении? — спросил Дэйгис.
— Я много человеческих лет скрывал отсутствие Королевы, чтобы не допустить гражданской войны в стране Фейри. После смерти Принцесс наследника не осталось.
Много человеческих лет? Он уже второй раз так говорит, но только сейчас я поняла: это еще одна ложь. В'лейн утверждал, что на Хеллоуин был занят тем, что сопровождал Королеву в безопасное место. Где же он был на самом деле, когда я так отчаянно в нем нуждалась? Я хотела узнать, хотела потребовать ответа, но затем решила, что буду допрашивать В'лейна лишь на своих условиях и на своей территории.
— И почему же умерли Принцессы? — спросил Бэрронс.
В'лейн вздохнул.
— Они исчезли вместе с Королевой.
Он снова посмотрел на меня.
— Как это удобно для тебя, Фейри, — заметил Бэрронс.
В'лейн бросил на него взгляд, полный презрения.
— Взгляни чуть дальше своего носа. Принцы Невидимых столь же сильны, как и я, если не более. А Король сильнее нас всех. Магия перейдет к нему, где бы он ни был. Я ничего не получил бы, навредив своей Королеве, и все бы потерял. Ты должен отдать ее мне. Если со времени своего исчезновения она находилась в темнице Невидимых, она близка к смерти. Ты должен позволить мне забрать ее в Фейри и вернуть ей силу.
— Этого не будет.
— Тогда ты будешь виноват в смерти Королевы, — печально сказал В'лейн.
— Откуда я знаю, что это не твоя вина?
— Ты презираешь нас. Ради своей ничтожной мести ты позволишь Королеве умереть.
Хотела бы я знать, за что Бэрронс мстит Фейри. Но мной снова овладела эта проклятая раздвоенность. Здесь происходило совсем не то, что видели остальные. Только я знала правду.
Бэрронс и В'лейн спорили не о Королеве. А о той женщине, которая сотни тысяч лет назад была фавориткой Невидимого Короля, а затем каким–то образом стала Королевой Светлых. Король добился желаемого? Проведя много времени в стране Фейри, его любимая стала Феей? И, как предполагал глазастик, баланс мира «восстановился»: смертная превратилась в Королеву, как Кристиан превращался в Принца?
Если бы я была Королем, разве меня это не радовало бы? Фаворитка наконец стала Фейри! Я покачала головой. Я не могла так думать. И ничего не чувствовала.
— Мак, — прошептала я, — я просто Мак.
Бэрронс покосился на меня с выражением: «Оставьте это на потом, мисс Фаворитка».
— Слушайте, мальчики, — сказала я. Четыре пары древних глаз уставились на меня, и я подмигнула шотландцам. — Вы двое явно не те, кем кажетесь, верно?
— А кто в этой комнате тот, кем кажется? — сварливо ответил Бэрронс. — В чем дело?
— Здесь Королеве будет безопаснее всего, — кратко высказала я свою мысль.
— А я о чем говорю'! — зарычал Бэрронс. — Этот этаж защищен также, как мой магазин. Ничто не может просочиться сюда…
В'лейн зашипел.
— …или отсюда. Ни Видимый, ни Невидимый не подберутся к Королеве. Мы никому не позволяем входить в комнату в одежде. Рейни за ней ухаживает…
— Ты оставил Королеву с моими родителями? — изумилась я. — Люди заходят к ним нагишом?
— А куда еще мне ее девать?
— Королева Фейри в стеклянной комнате с моими мамой и папой? — Я почти кричала, но мне было наплевать на это.
Бэрронс пожал плечами. Его глаза говорили: «Не совсем, и мы это знаем. Ты ведь вообще не из этого мира».
Мой взгляд ответил: «А мне плевать, кем я была в прошлой жизни. Я знаю, кто я сейчас».
— Чтобы защитить другое место такими же барьерами, какими защищена комната Джека и Рейни, нужно потратить много времени и сил. А мы не собираемся этого делать, — сказал он.
— Замок Келтар защитила сама Королева, — сказал Дэйгис. — Он далеко от Дублина, в котором любит охотиться «Синсар Дабх», так что там Эобил будет в безопасности.
— Она останется здесь. И это не обсуждается. А если вам это не нравится, попробуйте ее у нас отнять.
Бэрронс говорил сухо, но в его темных глазах я видела предвкушение. Он надеялся, что они попробуют его ослушаться. Ему хотелось подраться. Всем в этой комнате хотелось подраться. Даже мне, с удивлением поняла я. Это было внезапное и нечаянное прозрение. У меня была проблема, которую я не могла решить. Но если создать решаемую проблему, вроде драки, и выбить из новой проблемы дерьмо, это на некоторое время поднимет мне настроение.
— Если Королева останется тут, мы тоже останемся, — так же сухо сказал Дэйгис. — Мы будем охранять ее здесь или же у себя. Но охранять ее мы будем.
— А если останутся они, останусь и я. — Голос В'лейна был ледяным. — Пока я существую, люди не будут охранять мою Королеву.
— А это решается очень просто, феечка. Я помогу прекратить твое существование.
— Видимые нам не враги. Коснись его, и драться будешь с нами.
— Думаешь, мне слабо, горец?
На миг напряжение в комнате стало невыносимым, и я уже видела, как они вцепятся друг другу в глотки.
Бэрронс был единственным из присутствующих, кто не мог умереть. Шотландцы были нужны мне для ритуала, а В'лейн и его камень — для поимки Книги. Поэтому драка была плохой идеей.
— Значит, решено, — весело подытожила я. — Все остаются здесь. Добро пожаловать в «Честере Хилтон»! Давайте приготовим постели.
Бэрронс посмотрел на меня как на сумасшедшую.
— А потом выйдем и поищем, кого бы убить, — добавила я.
Дэйгис и Кейон одобрительно зарычали, и даже В'лейн просветлел.
Я вышла из душа и посмотрела на свое отражение. С тех пор как я затащила свое бренное тело в спальню в «КСБ», синяки заметно побледнели. Я провела пальцами по самому большому, на ключице. Мне казалось, что я слышала хруст, и боялась перелома, но оказалось, что это просто сильный ушиб, который заживал удивительно быстро.
Что со мной? Я заподозрила бы, что это как–то связано с тем, что я… ну, НЕ фаворитка, однако в детстве я не выздоравливала так быстро. Я все время бегала с разбитыми коленками.
МакКейб был одной из моих частей? И поэтому он не застыл тогда в клубе? А парень с чудесными глазами? Кто еще? Сколько частей у не–фаворитки?
— Я не Король, — сказала я вслух. — Должно быть другое объяснение.
Должно быть. Я не смирюсь.
Ночка выдалась жаркой. Мы встретили Джайна и его людей, затем Дэни–которой–уже–четырнадцать, и прошлись по городу частым гребнем. Дэйгис, Кейон и В'лейн работали кулаками, мы с Дэни кололи и резали. Бэрронс тоже что–то делал, но слишком быстро, и я не видела, что именно. И через некоторое время я перестала присматриваться, отдавшись жажде крови.
Когда количество убитых пошло на сотни, я устала считать.
Будь я создателем Невидимых, разве могла бы я так радоваться, убивая их?
— Вот еще одно доказательство того, что я не он, — сказала я своему отражению и кивнула.
Отражение послушно кивнуло в ответ. Выставив фен на среднюю мощность, я начала сушить волосы.
Невидимые отступили. Слава о нас разлетелась по улицам, и они бежали, улетали, телепортировались, скользили прочь. Думаю, проведя в тюрьме целую вечность, они не торопились умирать, заполучив свободу. Я оставила Бэрронса, двух Келтаров и В'лейна крайне недовольными и готовыми опять вцепиться друг другу в глотки. Я устала, мое тело ныло, и мне было плевать. Если им хватит глупости убить друг друга, последующие за этим проблемы они заслужат в полной мере.
Стоило мне натянуть пижаму, и в окно ударил камешек.
Я была не в настроении видеть В'лейна. Да, у меня имелись вопросы, но сегодня была неподходящая для них ночь. Мне нужно было отдохнуть и подумать. Отбросив рюкзак, я залезла в постель и натянула одеяло на голову, чтобы мне не мешал свет ламп. Теней, предположительно, не было. Но «предположительно» в данном случае меня не устраивало.
Еще один камешек.
Я закрыла глаза и ждала, когда В'лейн перестанет.
Пять минут спустя вслед за камешками прилетел булыжник, разбив окно и повсюду разметав осколки. И перепугав меня до смерти.
Я вскочила с постели и уставилась на осколки на полу. И ведь нельзя подойти и оторвать ему голову, сначала нужно обуться.
Холодный ветер трепал занавески.
Я натянула ботинки и захрустела к окну.
— Я не стану с тобой говорить, пока ты не застеклишь это проклятое окно, В'лейн! — крикнула я и ахнула.
Под окном стояла фигура в плаще с капюшоном, и на миг мне вспомнился Мэллис. Темные полы легкого плаща колыхались с каждым шагом фигуры, словно шаги причиняли ей боль. Внешние прожекторы блестели на ткани, и я увидела, что это шифон.
Первой была мысль о «Синсар Дабх», которая может прятаться под множеством складок.
— Сними плащ. Я хочу видеть твои руки и тело.
Фигура резко выдохнула, вздрогнув от боли. Руки поднялись осторожно, как при артрите, расстегивая брошь на горле. Капюшон упал, и плащ осел на землю.
Меня чуть не стошнило. Я подавила крик. Такого я не пожелала бы и злейшему врагу. Это была Фиона, жутко искалеченная.
— Пожшшшалей. — Губы без кожи издавали жуткое шипение.
Я отвернулась от окна и прислонилась спиной к стене, прижав руку ко рту. Я зажмурилась, но это мне не помогло. Ее образ отпечатался на внутренней стороне моих век.
Фиона пыталась убить меня, но теперь казалось, что это было в прошлой жизни. Она связалась с Дереком О'Баннионом, затем с Дэрроком.
И все потому, что любила Иерихона Бэрронса.
В ту ночь, когда Книга привела Фиону на мой балкон, заживо содрав с нее кожу, я думала о том, что мясо Невидимых не позволит ей умереть. Поедание их плоти ускоряло выздоровление. Но, видимо, не могло помочь отрастить новую кожу — или же не могло справиться с уроном, который нанесла «Синсар Дабх».
— Я думала, Книга убивает всех, кого ей удается захватить, — сказала я наконец.
Мои слова зазвенели в ночной тиши.
— У нее… другие приоритеты… с–с–с нами… кто ест Невидимых, — долетел до меня голос Фионы, полный боли.
— Книга убила Дэррока. Он ел Невидимых.
— Она заткнула… ему рот. За то… что ему было известно.
— А именно?
— Если бы я… знала. Я бы…
Голос Фионы изменился до неузнаваемости, и по стонам я поняла, что она поднимает и надевает плащ. Я попыталась понять, что хуже для ее освежеванной плоти — ночной холод или ткань. Все казалось бы адом. Я не знала, как она выдерживает боль.
И ничего не могла сказать. У меня не было слов.
— Я попыталась бы… сама, — продолжила наконец Фиона. — Я бы охотилась… Она бы убила… и меня.
— Зачем ты здесь?
Я снова повернулась к окну. Фиона надела плащ, но не натянула капюшон.
— Я не могу исцелиться. — Серые глаза в окровавленных глазницах блестели от боли. У нее не было даже век. — Не могу умереть. Я пробовала… все.
— Ты все еще ешь плоть Невидимых?
— Она заглушает… боль.
— И поддерживает твою жизнь.
— Уже… поздно.
— Ты хочешь сказать, что ела ее так долго, что, даже прекратив, ты не умрешь?
— Да–с–с–с.
Я размышляла. В зависимости от того, сколько мяса съела Фиона, возможно и такое. Мэллис был нашпигован Фейри, как сарделька салом. Наверное, даже если бы Фиона прекратила есть плоть Невидимых, ей не удалось бы стать человеком. Я ела мясо Фейри только дважды и надеялась, что оно навсегда ушло из моего тела.
— Я не могу найти… — Фиона покосилась в сторону Темной Зоны, и я поняла, что она искала Теней, которые могли бы ее убить. Но они давно перебрались на более тучные пастбища, в буквальном смысле этого слова, а она не могла уйти так далеко. Или вести машину в таком состоянии. Я вздрогнула. — Только копье… или меч…
— …уничтожат части Фейри, которые поддерживают твою жизнь, — закончила я. Я отвернулась, глядя поверх гаража на сотни темных крыш. — Ты хочешь, чтобы я убила тебя.
Жуткая получалась ирония.
— Да–а–а.
— А почему не Дэни? Ты не думаешь, что с ней тебе повезло бы больше?
— Она отказалассссь.
Я моргнула. Значит, Фиона знала о Дэни, нашла ее, а Дэни отказалась исполнить ее просьбу?
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |