— Тогда почему? — Его палец снова шевельнулся, пробуждая во мне давно забытый инстинкт. Я прижалась щекой к его ладони. — Поговори со мной?
Поговорить любили многие, но каждому хотелось говорить о том, что его волновало.
— Я не знаю. Наверное, это обычные девичьи слезы.
Он удивленно поднял брови.
— Ты уверена, что это все?
— Да, — прошептала я.
Он снова надолго замолчал. Только его глаза медленно скользили по моему лицу, словно пытаясь в нем что-то прочесть.
— Ты в порядке?
Я кивнула.
Он опустил руку, и его большой палец коснулся краешка моей губы. Я резко вдохнула, физически ощущая нашу близость друг к другу. Как странно, подумала я. Хотела придумать какие-то слова, чтобы сгладить вечер, но оказалось, что они не нужны.
Достаточно одного прикосновения, одного взгляда.
В эти минуты я уже не думала ни о чем, только он занимал мои мысли. И в этом была удивительная свобода, которой я не знала раньше.
Его взгляд был прикован к моим губам, и, как только я это осознала, сердце замерло, а потом отчаянно забилось. Между нами практически не осталось свободного пространства. Малейшее движение навстречу — и все бы решилось.
Его взгляд скользнул вверх.
Кэм подался вперед, не оставляя мне шанса на отступление. Мое сердце словно сорвалось с цепи, когда я подумала, что он может поцеловать меня, что я всего в секундах от своего первого поцелуя… и растерялась, не зная, что делать. Мало того что во рту была помойка после всех пролитых слез, я еще и сидела на стульчаке — согласитесь, не самая романтичная декорация.
Но он не поцеловал меня. Он прижался лбом к моему лбу, и я почувствовала его сбивчивое дыхание с ароматом мяты.
— Черт возьми, порой ты доводишь меня до ручки.
Это я себя доводила до ручки.
— Извини.
Кэм чуть отстранился, испытующе глядя на меня.
— Больше так не сбегай, ладно? Я испугался до чертиков, когда не смог тебя найти и никто не знал, где ты.
Я приготовилась еще раз извиниться, но эти слова стоили не больше, чем пустые обещания. В моей жизни хватало и тех, и других, так что большой разницы между ними я не видела. Поэтому я не стала просить прощения, а сделала то, чего не могла себе представить даже в смелых мечтах, чего никогда не делала прежде.
Я прижалась губами к его гладкой щеке. Его глаза расширились, и я отстранилась. Ежась под его пристальным взглядом, я подумала, что, наверное, поторопилась.
Кэм медленно потянулся ко мне, но вдруг замер. Я снова тонула в его огромных, удивительно красивых, неправдоподобно-синих глазах.
— Эвери?
Я сглотнула.
— Кэм?
На его лице не было ни кривой улыбки, ни ямочки.
— Сходи со мной на свидание.
Я снова ощутила тяжесть в груди и сразу вспомнила тот день, когда он вернулся раньше времени с осенних каникул и нагрянул ко мне. Тогда, как и сейчас, что-то щелкнуло во мне, будто треснула броня. Пусть вечеринка не удалась, но Кэм… с ним все было по-другому. Он всегда был особенным.
И он был здесь, со мной. Это что-то да значило. Так говорило мое сердце.
Разум подсказывал, что это плохая идея, но я мысленно затыкала его, посылала к черту, потому что он редко давал полезные советы. Я выдержала паузу, которая, собственно, мне и не требовалась.
— Да, — прозвучал мой ответ.
* * * Мы втроем — я, Бриттани и Джейкоб все в тех же маскарадных очках и шляпе-котелке — сидели в маленькой кофейне в центре города. Так мы прогуливали историю. Идея принадлежала Джейкобу, но и я, признаюсь, была слишком взвинчена, чтобы усидеть в классе. К тому же за весь семестр я позволила себе всего один прогул — в тот первый день, когда опоздала на астрономию. Второй — пусть даже и по профилирующему предмету — я сочла сущим пустяком.
Джейкоб застонал, потягивая латте.
— Тому, кто меня вчера споил, неплохо бы начистить физиономию.
Смакуя печенье с шоколадной крошкой, я посмотрела на Брит. Она бросила на него робкий взгляд.
— Но ты же разрешил мне оторваться с Джимми, так чего ж ты хочешь?
— И как все прошло? — спросил он, снимая очки и буравя ее воспаленными от недосыпа глазами. — Ты очень смешно передвигалась, когда шла к машине.
— Ты слишком высокого мнения о Джимми, — фыркнула Брит. — Я уехала с тобой, и, когда Джимми прислал мне потом эсэмэску — а что в этом такого? — я не ответила. Так что я была послушной девочкой.
— Это хорошо, потому что парень, после секса с которым девушка не уползает на карачках, не стоит того, чтобы рассказывать о нем в письме к маме. — Джейкоб перевел взгляд на меня. — Ну а с тобой, мисси, разговор особый. Я до сих пор на тебя зол.
— И я тоже, — поддержала его Брит, шлепнув меня по руке, когда я потянулась за горячим шоколадом. — Ты меня вчера перепугала до смерти. Я думала, тебя похитили.
— Мне очень стыдно, правда. Я приехала домой и оставила телефон в машине. — Убедившись в том, что моя рука снова в безопасности, я взялась за чашку. — Я и сама чувствую себя ужасно. Мне совсем не хотелось заставлять вас волноваться.
— Но мы, конечно, здорово струхнули, — он ухмыльнулся. — Когда обнаружили, что тебя след простыл. Правда, спохватились не сразу, больше часа прошло.
Брит кивнула, скорчив гримасу.
— Это правда. Если бы тебя похитили, мы бы точно наложили в штаны.
Я засмеялась, едва не подавившись шоколадом.
— Вау. Даже не знаю, стоит ли мне теперь страдать из-за своей вины.
— Да, друзья из нас хреновые. — Джейкоб откинулся на спинку стула и принялся жонглировать своей шляпой. — Но мы полностью реабилитировались, подключив к делу Кэма.
Мое сердце исполнило кульбит.
— Мы действительно думали, что ты с ним, — сказала Брит, подворовывая у меня печенье. — Поэтому у нас и ушло столько времени, но потом мы увидели, что он выходит из комнаты вместе с Джейсом и Олли.
— Он не на шутку разволновался, когда мы спросили, не видел ли он тебя. — Джейкоб потер надбровья. — Тогда они с Олли пошли искать твою машину.
Брит кивнула, не сводя глаз с моего печенья.
— Это было очень романтично, тем более что трупа твоего никто не обнаружил.
Я рассмеялась и подвинула к ней тарелку с печеньем.
— А потом он умчался, как рыцарь в сияющих доспехах, покинув шумную вечеринку и одну очень несчастную, жуткую Красную Шапочку. — Брит радостно вгрызлась в печенье. — Серьезно, Эвери, я знаю, что ты скажешь на этот счет, но тебе просто необходимо сходить с ним на свидание.
— Уже иду, — пробормотала я себе под нос, отхлебывая горячий шоколад.
— Потому что он не будет упрашивать тебя до бесконечности, — продолжала щебетать она. — Он переметнется к другой, а ты так и будешь сидеть в своей квартирке, с разбитым сердцем и…
— Брит, заткнись хоть на секунду. — Джейкоб подался вперед и даже спустил очки на кончик носа. — Постой-ка. Я не ослышался? Ты только что сказала, что идешь на свидание?
— Да. — Теперь мое сердце сделало сальто назад. Даже обычный разговор об этом вызывал у меня повышенную нервозность. — Он снова пригласил меня, и я согласилась.
Брит выронила печенье, широко распахнув глаза.
— Что? И когда это произошло?
— Прошлой ночью, — ответила я.
— Когда он уехал проведать тебя? — спросил Джейкоб.
Я кивнула.
— Блин, подумать только, — прошептала Брит. — Ты встречаешься с Кэмом.
— Иду на свидание, — уточнила я. — Ничего особенного.
На самом деле для меня это было целое событие. Первое в жизни свидание, с ума сойти. Но, разумеется, с ними я не собиралась делиться своим маленьким секретом. Достаточно того, что об этом уже знал Кэм.
— Если бы не мое чертово похмелье, я бы сейчас захлопал в ладоши, как тюлень ластами, так и знай. Но в душе я прыгаю от радости, как марионетка. — Джейкоб рассмеялся, увидев выражение моего лица. — Давно пора. Сколько он уже зовет тебя на свидание?
Я пожала плечами.
— Да не так уж долго.
Брит изумленно уставилась на меня, забыв про печенье.
— Он бегает за тобой с конца августа. Сегодня первое ноября, Эвери, напоминаю тебе, на всякий случай. Да за это время большинство парней даже имя девушки успевают забыть.
Я недоуменно вскинула брови.
— Это правда, — подтвердил Джейкоб. — Я забываю, как тебя зовут, примерно раз в неделю.
Я расхохоталась.
— Так когда у вас свидание? — спросила Брит, распуская волосы и снова убирая их в хвост. — Что будете делать?
Я уже чувствовала, что мое сердце начинает прыгать, как марионетки в душе Джейкоба.
— Наметили на следующие выходные. В этот уик-энд ему надо дописать какую-то работу, и у него уже есть планы с Олли — они собираются смотреть по платному каналу какие-то соревнования по смешанным боевым искусствам. — Кэм приглашал и меня, но мне не хотелось портить сугубо мужской вечер. — Думаю, сходим в какой-нибудь ресторанчик в Хейгерстауне в следующую субботу.
У Брит загорелись глаза.
— О, здорово, у нас будет куча времени на подготовку.
— Ты предлагаешь мне готовиться за неделю?
Она энергично закивала головой.
— Конечно, нужно привести в порядок волосы, сделать маникюр, обязательно эпиляцию, ну ты понимаешь…
— Все, ребята, когда вы заводите разговор об эпиляции интимных мест, это намек на то, что мне пора сматывать. — Джейкоб схватил свою сумку и встал. Подойдя ко мне, он поцеловал меня в щеку. — Серьезно, давно пора.
Я зарделась и пробормотала «спасибо», хотя и сама не знала, за что его благодарила.
После того как Джейкоб, пошатываясь, вышел за дверь, Брит деловито произнесла:
— Теперь поговорим серьезно.
— Давай. — Я приготовилась слушать лекцию о бразильской эпиляции воском, и была вся внимание.
Брит повернулась ко мне и понизила голос:
— Вчера на вечеринке, когда тот парень пытался танцевать с тобой…
Меня будто током ударило.
— Да?
— Что произошло между вами?
Она нервно облизнула губы.
— Я видела, как он хватал тебя.
Я отвернулась, сглатывая внезапно подступившую тошноту.
— Больше ничего и не было. Он просто напугал меня, и я отреагировала чересчур бурно. Теперь чувствую себя полной идиоткой.
Брит покусывала губы, наблюдая за мной.
— Я не хочу сказать, что, когда тебя лапает парень, это круто, потому что на самом деле это не так. И, хотя на вечеринках такое бывает сплошь и рядом, это ужасно раздражает. — Она выдержала паузу. — Но почему ты так взвилась?
Я заерзала и убрала руки под стол, обхватив колени.
— Я же говорю, он меня напугал. Застал врасплох.
— Застал врасплох… — повторила она, а потом глубоко вздохнула. — Ладно. Буду с тобой откровенна. Ведь так поступают друзья, верно?
Беспокойство нарастало во мне.
— Верно.
Последовала пауза.
— Я видела твое лицо, Эвери. Ты была вне себя от ужаса. И дело не в том, что он застал тебя врасплох, как и не в том, что ты не ходишь на вечеринки. Я не хочу показаться бестактной, говоря об этом, и ты не обижайся, ради бога, но это ненормальная реакция.
Ненормальная реакция. Мне ли это не знать? Я взглянула на Брит, и мне вдруг захотелось сказать ей правду, рассказать все. Эта потребность была необъяснимой, и она толкала меня вперед, и вот уже какие-то слова готовы были сорваться с моего языка. Годы молчания тяжелой пеленой повисли в воздухе между нами. Брит ждала, на ее лице отражалось искреннее участие, и, прежде чем я открыла рот, я увидела это в ее глазах и плотно сжатых губах. Она была совсем не глупа. Она подозревала что-то; возможно, и самое худшее. Сочувствие. Может быть, даже жалость, были в ее глазах.
— С тобой… что-то случилось с тобой, Эвери? — тихо спросила она.
Потребность рассказать ей, рассказать кому-нибудь, сдулась, как воздушный шарик после укола иголкой. Я отвела взгляд и уставилась в окно на забитую машинами улицу. Медленно я покачала головой:
— Нет, со мной ничего не случилось.
Глава 15
Брит больше не заводила этот разговор, а Джейкоб, как и обещал, на следующий день был чрезмерно возбужден — прыгал, хлопал в ладоши, даже пританцовывал, — выражая бурную радость по поводу предстоящего свидания с Кэмом. Можно было подумать, что это его пригласили.
Я старалась не думать о свидании, хотя это было практически невозможно. Тем более в присутствии Кэма. Между нами ничего не изменилось, но мне казалось, что изменилось все. Когда он садился рядом со мной в классе, я чувствовала его всей кожей. Каждый раз, когда он двигал ногой или его рука случайно касалась моей, у меня мурашки бежали по телу, и это странное ощущение оставалось со мной до конца занятий. Я не знала, замечает ли он это, и очень надеялась, что нет.
На неделе пришли настоящие морозы. Деревья стояли голые и под порывами ветра с Потомака сотрясались и хрустели, как полые, сухие кости. Я уже давно отвыкла от такой непогоды. Как бы я ни куталась, все равно чувствовала себя, как на Аляске.
В пятницу, накануне «грандиозной ночи», Кэм пребывал в странном настроении и даже конспектировал лекцию.
— Только посмотрите на него, — пробормотала я, когда профессор Драге прокручивал слайды Млечного Пути на проекторе. — Ловит каждое слово.
Кэм покосился на меня.
— Я всегда слушаю внимательно.
— Ага.
Он покрутил ручку между пальцами, не отрывая глаз от Драге.
— Если бы не я, ты бы завалила астрономию.
Мои губы дрогнули в улыбке.
— Если бы не ты, я бы столько не отвлекалась.
— Ты серьезно? — Он наклонился, прижимаясь ко мне плечом. Оглядев первые ряды аудитории, он повернулся ко мне. Когда он заговорил, его губы скользнули по моему виску, и меня бросило в жар. — Почему ты считаешь, что я тебя отвлекаю, милая?
— Это не то, о чем ты подумал, — сказала я, что было, конечно же, неправдой.
— Ну-ну, тешь себя надеждой.
— Когда-нибудь ты лопнешь от своего эго.
— Сомневаюсь, что настанет этот день, — ответил он, а потом кончиком авторучки прочертил линию по моей правой руке, прямо до рукава свитера. — Разве это отвлекает?
Я онемела, а мои пальцы, сжимавшие авторучку, как будто парализовало.
— Отвлекает? — Авторучка медленно спустилась по моей кисти, подползая к костяшкам пальцев. — Ты запомнила, сколько звезд составляют пояс Ориона? Нет? — Ручка снова пришла в движение, и кто же знал, что какая-то авторучка может быть настолько… чувственной. — Три звезды, милая.
Я закусила губу.
Томное урчание вырвалось из его груди.
— Это чертовски отвлекает, — пробормотал он.
Мои глаза расширились, я резко выдохнула.
Он усмехнулся, и нежная дрожь пробежала у меня по спине.
— А знаешь что?
— Что? — прошептала я.
Кэм придвинулся ближе, как будто потягиваясь. Я напряглась — что он еще задумал? Его рука легла мне на спину, а в следующий миг чуть ниже уха я ощутила прикосновение теплых крепких губ. Меня пронзила острая и в то же время сладкая боль.
Его губы зашевелились, щекоча мою кожу, и я вздрогнула.
— Жду не дождусь завтрашнего вечера.
Глубоко вдохнув, я закрыла глаза. Кэм снова усмехнулся, вернулся на свое место и, как ни в чем не бывало, устремил взгляд на профессора, а его перо заскользило по бумаге. Для меня же лекция была закончена. Уже ничего не могло пробиться в мое затуманенное сознание, и я чувствовала, что теряю голову.
* * * Остаток дня мы с Брит провели в салоне, приводили в порядок ногти. Я так давно не делала маникюр и педикюр, что уже и забыла, какая нудная эта процедура. Лак на ногтях еще не высох, а мне уже хотелось бежать.
— Нервничаешь? — спросила Брит, поигрывая пальцами ног с ярко-розовым лаком на ногтях.
Сопротивляясь отчаянному желанию убрать руки из-под лампы и поправить волосы, я закивала головой.
— Да, ужасно нервничаю. Это, наверное, глупо, да? Ну, тогда я королева глупости.
Она хихикнула.
— Я так не думаю. Нервничаешь — значит, волнуешься. Черт возьми, я и сама волнуюсь! Как будто живу твоей жизнью. Ты должна сразу позвонить мне вечером. — Она бросила на меня хитрый взгляд. — Если только вечер плавно не перейдет в утро…
Я онемела от изумления.
Брит затряслась от очередного приступа смеха и откинулась на спинку кресла.
— Ладно. Я сомневаюсь, что это случится, но в любом случае ты мне сразу же позвони. Должна же я узнать, как он целуется.
— Откуда ты знаешь, что мы будем целоваться?
— Ты что, серьезно? — Она посмотрела на меня как на умалишенную. — Он же мечтает тебя поцеловать.
У меня в животе опять что-то ухнуло.
— Может, и нет.
— Вот увидишь, он обязательно тебя поцелует. Возможно, ему захочется и чего-то еще, много чего, но уж поцеловать-то — точно поцелует. Поверь, я в таких вещах дока. — Брит взвизгнула, что вызвало у меня нервную улыбку. — Готова спорить, он обалденно целуется.
Если бы мне пришлось оценивать его мастерство поцелуя, я бы сказала, что он, вероятно, ас, раз довел меня чуть ли не до экстаза одним только прикосновением авторучки к моей ладони. Это было похоже на любовную прелюдию… с авторучкой.
Я хихикнула.
После «маника» и «педика» Брит взяла с меня обещание, что я позвоню ей после свидания, как только смогу, и я поспешила домой. Стараясь не испортить свои блестящие фиолетовые ногти, я приняла самый долгий душ в своей жизни и принялась шерстить гардероб. То и дело я поглядывала на часы, и чем ближе стрелка приближалась к семи, тем сильнее колотилось мое сердце, норовя выпрыгнуть из груди.
Я вывалила из шкафа все свои шмотки, разложив их и на кровати, и на полу. Наверное, это было ужасно глупо — заморачиваться насчет одежды, но я не на шутку растерялась, не зная, что надеть. Наконец после долгих терзаний, едва не закончившихся истерикой, и консультации с Брит по телефону, я остановила свой выбор на джинсах «скинни», заправленных в черные сапоги, и темно-зеленой блузке с рукавом «японка», довольно нарядной и кокетливой.
Немало времени и сил ушло на макияж и прическу, как это уже было однажды, когда он приходил смотреть фильмы. Я подкрашивала ресницы, и мне вдруг стало смешно, что я так пекусь о внешности, в то время как каждое воскресенье, когда он приходит готовить яичницу, встречаю его сущей оборванкой.
О боже, завтра же воскресенье, спохватилась я, что было и так понятно, поскольку за субботой всегда следовало воскресенье. Только вот завтрашнее — это уже другое воскресенье. Первое после нашего свидания. Будет ли он по-прежнему жарить яичницу? А что, если свидание затянется до самого утра? Я не была наивной. Кэм вполне мог ожидать продолжения.
В зеркале мои глаза казались неестественно большими, а кисточка туши порхала в опасной близости к зрачку.
Свидание определенно не могло закончиться в моей спальне, потому что сейчас она выглядела так, будто в ней развернул распродажу магазин «Олд нейви»[15].
Довольно, оборвала я себя. Вообразила бог весть что. Завтра все будет так же, как сегодня. Этот вечер не мог перерасти в страстную ночь любви, и тому было несколько причин. Начать с того, что у меня не было повода вести себя так, будто я не знаю, что воскресенье следует за субботой.
Закончив свои приготовления обращением к Всевышнему, я заставила себя выйти из ванной. Нервное возбуждение на самом деле было не самым плохим чувством. Просто оно было… совсем другим, чем-то вроде приятного волнения. Еще немного — и я бы станцевала джигу посреди гостиной, но тут явился Кэм.
Он вошел в мою квартиру, и его взгляд вобрал меня всю: от самой макушки до кончиков заостренных носов моих черных сапог. Поразительно, как взгляд может стать прикосновением, и я почувствовала его так остро, что нервозность сменилась стыдом.
Кэм откашлялся.
— Выглядишь… очень, очень круто.
Я покраснела.
— Спасибо. Ты тоже.
И, черт возьми, это было правдой. Кэм — в темных джинсах, черном пуловере с V-образным вырезом, облегающем его широкие плечи, с темными волосами, падающими на лоб, и полуулыбкой на лице — был просто неотразим. И это тоже пугало меня, заставляя в очередной раз задаться вопросом, что я здесь делаю и не сошла ли я с ума, собираясь на свидание с таким красавцем.
— Ты готова? Наденешь куртку?
Очнувшись, я кивнула и побежала обратно в спальню, едва не поцеловав пол, когда мой каблук зацепился за валявшийся свитер. Я схватила пальто и, на ходу просовывая руки в рукава, вернулась к нему. Озорная искорка сверкнула в его глазах, когда он взял мою сумочку, брошенную на спинку дивана. Сгорая от смущения, я поблагодарила его.
— Готова, — запыхавшись, произнесла я.
— Не совсем. — Кэм протянул руку и начал застегивать крупные пуговицы на моем пальто. — На улице холодно.
Я стояла как вкопанная, очумевшая от восторга, вызванного этим простым жестом. Он начал с нижней пуговицы, и, по мере того как продвигался выше, мой пульс стучал все чаще. Я затаила дыхание, когда он приблизился к груди. Его ладони скользили по ткани пальто, и я напряглась. Соски грудей вдруг обдало жаром, как будто и не было на мне никакой одежды.
— Отлично, — пробормотал он. Опушенные густыми ресницами, его глаза сверкали раскаленным кобальтом. — Теперь мы готовы.
Я долго не могла оторвать от него взгляд, но все-таки заставила свои ноги, ставшие ватными, сделать неуверенный шаг вперед. Как только мы вышли в коридор, распахнулась дверь квартиры Кэма.
Выскочил Олли, с мобильником в одной руке и извивающимся Рафаэлем в другой.
— Улыбочку! — крикнул он и щелкнул камерой. — Мои малыши идут на школьный бал.
Мы с Кэмом опешили.
Олли сиял.
— Вставлю эту фотку в свой альбом. Веселитесь! — Он нырнул обратно в квартиру, хлопнув за собой дверью.
— Хм…
Кэм громко рассмеялся.
— Черт, это что-то новенькое.
— Обычно он так не делает?
— Нет. — Он снова засмеялся, опуская руку мне на талию. — Давай поскорее сматываться, пока он не напросился идти с нами.
Я усмехнулась.
— Вместе с Рафаэлем?
— Насчет Рафаэля не возражаю. А вот Олли явно будет лишним. — Он ухмыльнулся, выходя на лестничную площадку. — Мне совсем не хочется, чтобы ты смущалась на этом свидании.
Смущалась? Да я и так уже не знала, куда деваться от смущения.
Глава 16
К тому времени, как нам принесли хлеб и напитки, мне удалось немного успокоиться. В машине я сидела как на иголках, хотя Кэм, казалось, ничего не замечал и вел себя непринужденно. Впрочем, как всегда.
В ресторане я слишком долго изучала меню, пытаясь подавить настойчивое желание погрызть свои красивые ногти.
Кэм легонько толкнул меня под столом ногой, и я подняла голову.
— Что?
Он кивнул в сторону, и я увидела, что рядом со мной мнется улыбчивый официант.
— О, да, можно мне… — Я выбрала первое, что попалось на глаза. — Курицу в марсале?
Официант черкнул в блокноте, после чего Кэм заказал стейк средней прожарки с салатом и запеченным картофелем. Когда официант ушел, Кэм потянулся за хлебом.
— Хочешь кусочек?
— Конечно. — Я надеялась, что не подавлюсь. Он разрезал рогалик на две половинки и намазал их маслом. — Спасибо.
Он повел бровью, но ничего не сказал, когда я едва надкусила хлеб. Я копалась в памяти, пытаясь придумать, что бы такое сказать. Пусть даже это было бы неинтересно. Мне просто нужно было говорить. Почему-то всплыл давний разговор с Олли, и я ухватилась за него как за спасительную соломинку.
— Ты занимаешься каким-нибудь спортом?
Кэм вздрогнул, словно его застигли врасплох.
Я покраснела.
— Извини. Случайно вырвалось.
— Все нормально. — Он медленно жевал хлеб. — Когда-то занимался.
Мне стало спокойнее, оттого что он поддержал разговор.
— А каким видом спорта?
Он взял еще один рогалик.
— Я играл в футбол.
— Серьезно? — Почему все футболисты такие сексуальные? Может, это какой-то негласный закон футбола? — И какое положение ты занимал?
Кэм явно догадался, что в футболе я — полный профан, но не показал виду и подыграл мне.
— Я занимал положение нападающего, центрфорварда.
— О! — Я кивнула, как будто понимала, о чем идет речь.
На щеке Кэма промелькнула ямочка.
— Это означает, что я много забивал.
— Выходит, ты был хорошим игроком?
— Приличным. В этом деле важна скорость, поэтому приходилось много бегать.
Пожалуй, это было все, что я знала о футболе.
— Ты играл в старшей школе?
— В старшей школе, в любительской лиге, на первом курсе универа.
Я осмелилась проглотить еще одну крошку хлеба. Пока все складывалось неплохо.
— А почему бросил?
Кэм хотел было что-то сказать, но передумал. Глядя куда-то вдаль, поверх моего плеча, он долго молчал, а потом пожал плечами.
— Просто понял, что больше не хочу этим заниматься.
Я сама была виртуозом уклончивых ответов и сразу уловила знакомые интонации. А мне так хотелось копнуть глубже, узнать больше, но, в конце концов, я тоже ограничилась отговоркой, когда он расспрашивал меня о танцах. Поэтому не чувствовала себя вправе давить на него.
Его ультрамариновый взгляд остановился на мне, и, наверное, даже в приглушенном свете было видно, что мое лицо заливается краской. Господи, когда же я перестану краснеть!
Он усмехнулся, а мне захотелось запустить в него хлебом.
— Эвери…
— Кэм?
Он наклонился ко мне через стол, и маленькое пламя свечи отбросило танцующие тени на его лицо.
— Ты не должна так нервничать.
— С чего ты взял, что я нервничаю?
Вопросительный взгляд.
Я вздохнула.
— Ладно. Я нервничаю. Извини.
— Почему ты извиняешься? Не надо. Это же твое первое свидание.
— Спасибо, что напомнил, — пробормотала я.
Его губы дрогнули, как будто он хотел улыбнуться.
— В этом нет ничего плохого. То, что ты нервничаешь, вполне естественно.
— Хорошо, хоть ты спокоен.
— Это потому что я необыкновенный.
Я закатила глаза.
Он рассмеялся, и его смех был глубоким и сочным.
— Я просто хотел сказать, что тебе незачем так волноваться. Я хочу быть здесь, с тобой, Эвери. Тебе не надо стараться произвести на меня впечатление. Ты уже это сделала.
— Просто… — я покачала головой. В горле стоял ком, но я все-таки продолжила: — Просто ты такой… не знаю. Просто ты всегда знаешь, что сказать, чтобы…
— Чтобы что?
Я поправила волосы и уронила руку на колени. Рука дрожала.
— Просто ты говоришь правильные вещи.
— Это потому что я…
— Необыкновенный, — закончила я за него. — Это я уже слышала.
Кэм откинулся на спинку стула.
— Я не то хотел сказать, но рад, что ты начинаешь признавать мою исключительность.
— Тогда что ты хотел сказать?
— Что это правда, и я действительно хочу быть с тобой.
— Почему со мной?! — выпалила я и на мгновение закрыла глаза. — Ладно. Можешь не отвечать.
Тут подоспел наш заказ — слава богу! — и разговор был отложен… минуты на две.
— Я все-таки отвечу на твой вопрос, — сказал Кэм, поглядывая на меня сквозь ресницы.
Мне захотелось плюхнуться лицом в тарелку с курицей.
— Это необязательно.
— Нет, я отвечу.
Вцепившись в приборы, я сделала глубокий вдох.
— Я знаю, что задала глупый вопрос, но ты действительно необыкновенный, Кэм. Ты красивый, веселый. Ты умный. Я два месяца отказывалась от твоего приглашения. Ты мог бы пойти с кем угодно, но почему-то оказался здесь, со мной.
— Да, я с тобой.
— С девчонкой, которая ни разу не была на свидании, — добавила я, глядя ему в глаза. — Так не бывает в жизни.
— Ладно. — Он отрезал кусочек стейка. — Я здесь, с тобой, потому что хочу этого… потому что ты мне нравишься. А… дай мне закончить. Я уже говорил тебе. Ты не такая, как все — в хорошем смысле, так что убери это выражение со своего лица.
Я сощурилась.
Он усмехнулся.
— И, признаюсь, были случаи, когда, приглашая тебя на свидание, я почти не сомневался в том, что ты откажешься. Может, я иногда и дурачился, надоедая тебе своими приглашениями, но я всегда серьезно относился к тому, что хочу пойти с тобой на свидание. Ты это поняла?
Э-э… не совсем. Но я кивнула.
— Мне нравится общаться с тобой. — Он положил в рот кусочек мяса. — И, согласись, для первого свидания ты подцепила самого крутого парня.
— О боже. — Я рассмеялась. — Не могу поверить своему счастью.
Он пожал плечом.
— Так и есть. А теперь ешь свою курицу, пока я ее не съел.
Улыбаясь, я начала разделывать фаршированную тушку. Если не считать того, что я задала глупый вопрос, мое первое свидание проходило довольно мило. Кэм теперь сам руководил беседой, задавая наводящие вопросы, и я охотно отвечала. Хотя время от времени наши взгляды встречались, и тогда я забывала обо всем на свете, теряя нить разговора. Но мне было хорошо, я чувствовала себя уютно рядом с ним. А главное — не думала ни о чем, что не имело отношения к настоящему. Я просто была… здесь, и мне здесь нравилось.
Ближе к концу ужина Кэм спросил:
— Что собираешься делать на День благодарения? Поедешь домой, в Техас?
Я фыркнула.
— Нет.
Он сдвинул брови.
— Ты не поедешь домой?
Я покачала головой, доедая курицу.
— Я остаюсь здесь. А ты — домой?
— Поеду, только еще не знаю когда. — Он поднял свой бокал. — Ты что, серьезно, вообще не собираешься ехать домой? Там же будет больше недели — целых девять дней. Успеешь обернуться.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |