Тени души
Автор: Мелисса Гуд
Источник: http://www.merwolf.com/docs.html (ищем «Shadows of the Soul»).
Часть 1
- Убить их.
Бородатый мужик поднял глаза от своего свитка – но сразу отвел их в сторону. Лицо этой женщины на высоком троне пугало его своей отстраненностью и спокойствием. «Ваше Величество?», - пробормотал он: «Вы…».
«Убить их», - не повышая голоса, повторила женщина. «Что непонятного? Мы не настолько богаты, чтобы кормить кого-то задаром».
«Но… их же можно научить».
Женщина повернулась в сторону, в ее безукоризненной прическе не шелохнулся ни один локон. Лениво бросила высокому гвардейцу: «Убить его», - и только кивнула в сторону бородача.
«Есть», – отозвался телохранитель. Пара длинных шагов, вынимает меч на ходу. В глазах мужика со свитком – смесь удивления и смертельного ужаса. Меч погружается в его грудь по самую гарду.
Кровь и тело на полу, рабы сейчас приберутся.
Свиток выпал из рук убитого, валяется на полу. Гвардеец вытирает свой меч об одежду жертвы. Поднимает свиток, возвращается к трону. Идет спокойными длинными шагами, падает на одно колено. Поднимает глаза к лицу сидящей на троне женщины. «Госпожа», – и протягивает ей свиток.
Женщина оттягивает назад вышитый рукав дорогого платья, протягивает за свитком руку с длинными холеными пальцами. Разворачивает, читает, сворачивает и отдает обратно. «Вывести их из конюшни и убить. Тело старого Октоса вернуть тем работорговцам – и передать им, что если они мне еще хоть раз паршивый товар подсунут, то кончат так же».
«Будет сделано, госпожа», – гвардеец забирает свиток и поднимается. Пятится от трона несколько шагов, со склоненной головой. Спустившись с ведущих к трону ступеней, разворачивается. Негромко и быстро дает команды двум другим гвардейцам – все это время они стояли здесь же, готовые выполнить абсолютно любой приказ.
Те двое отдают честь – а после сами уносят из зала мертвое тело. Впрочем, запах крови никуда не девается.
И этот убитый был далеко не первым.
Женщина откидывается назад на роскошном троне, кладет руки на его разные деревянные подлокотники. Задумчиво смотрит на кровавые пятна на полу, движением руки отпускает двух уже вернувшихся гвардейцев. «Станислав?».
«Госпожа?», – Управляющий королевским замком возникает непонятно, откуда, падает на колени движением опытного придворного. Откидывает назад свою давно уж седую голову, уверенно смотрит на королеву. Он не сомневается - ни в своих многочисленных умениях, ни в своей незаменимости здесь.
«Какие-то вести с севера?».
«Гонец, моя госпожа», - Станислав отвечает спокойно и без задержки. «Да только ничего нового. Так – Брегос появился, а в принципе все нормально».
Глаза королевы – очень светлые и холодные, пугающие здесь всех своей ледяной голубизной – недобро сощурились: «Когда?».
«Сегодня вечером».
Длинные пальцы слегка барабанят по деревянному подлокотнику.
«Зная Вас, госпожа, я уже обо всем распорядился. Жилье для Брегоса уже подготовлено, все честь по чести».
Женщина на троне улыбается одними безупречно-красивыми губами. «Да, ему не помешает чистая постель», - небрежно роняет она. «Отлично. Скажи там слугам, сегодня вечером пируем в большой зале». Королева поднимается, оказываясь неожиданно высокой для женщины своего народа. С высоты своего роста – бросает все еще коленопреклоненному управителю: «С пиром - все как обычно. Думаю, все захотят услышать, что там доложит наш… удачливый… полководец».
«Да, госпожа», – Станислав смиренно склоняет голову.
Ледяные глаза изучают его пару мгновений. Затем эта женщина обходит коленопреклоненную фигуру и спускается с тронного возвышения. Гвардейцы расступаются, пропуская королеву и вытягиваясь по стойке «смирно».
Впрочем, королеве плевать. Перед нею распахивают огромные дубовые двери зала. Длинными спокойными шагами она выходит в роскошный коридор замка: сводчатые потолки, высокие окна, мраморный пол.
Шаги королевы беззвучны. Край ее богатого платья подметает мраморный пол. Она проходит весь коридор, чтобы подняться по винтовой лестнице в его дальнем конце. Уже почти поднявшись, через открытое окно она слышит далекий крик. Остановилась, прислушивается.
Еще один крик резко обрывается. Несколько мгновений королева прислушивается к тишине, потом поворачивается и выходит в небольшую – практически потайную – дверь.
**
Один из дальних углов замка. Окруженный бараками пустой двор, под ногами хрустит какой-то мусор. Двор забит до отказа измотанными и испуганными людьми. Большинство – подростки, чуть ли не дети. Все – со страхом поглядывают на окруживших их вооруженных солдат.
Двери старой конюшни распахнулись, двое солдат выволокли окровавленное мертвое тело. Швырнули труп на землю, ополоснули руки в стоящем рядом корыте.
Появляется еще один солдат, закрывает дверь. Бодрым шагом идет к сбившимся в плотную кучку оборванным рабам, осматривает их беглым взглядом. Поворачивается к тем двоим: «Арбалет тащите, быстрей». Видимо, он тут главный. «Ее величество приказала убить их всех, а голову продавшего их торговца – послать его коллегам. Пусть знают, песьи дети, как торговать не надо».
Рабы прячутся друг за друга, один бьется в пыли с пеной у рта – падучая… Двое у переднего края крепко держат друг друга, не хотят отпускать. Одна из них – высокая темноволосая девушка, другая – блондинка, немного пониже.
Главный, посмеиваясь, ждет, пока принесут оружие. Наконец, барабаня пальцами по ложу отличного новенького арбалета, пробегается взглядом по строю рабов, замечает этих двух девушек. Усмехается по-недоброму, прицеливается в высокую с темными волосами. «Вот эту. Сюда».
«Нет!», - блондинка вцепилась в руку темноволосой.
Двое солдат выступили вперед, схватили ту, что повыше. Третий пихнул блондинку древком копья: «Пошла отсюда!». И поорал еще напоследок:
- Подохнуть еще успеешь!
Темноволосую приволокли к обшарпанной стенке одного из бараков, двое солдат держат ее за руки. Держат – и смотрят себе на главного своего, как он целится. Уверены – не промажет. Девчонка трясется – и тоже на него смотрит, огромными от страха глазищами.
- НЕТ!, - блондинка кричит, но не может ничего сделать. Тот, главный, сбивает ее наземь концом копья.
- Нет! Нет! Лилаааа!!!!
Стрела срывается – прямо в сердце, рука-то у солдата набита. Темноволосая девушка оседает, те двое отпускают ее. Валяется – мертвая, с торчащей между ребер стрелой. Главный бросает на нее беглый взгляд. Кивает, перезаряжает свое оружие.
- Следующий.
Те двое хватают долговязого пацана. Он пытается вырваться - а толку-то...
«Нет», - та же блондинка, но уже шепотом. «Нет», - после того удара кое-как поднялась, но сидит на земле, обняв свои колени.
- Тихо.
Темноволосый мальчишка встает на колени рядом с ней, испуганно смотрит на солдат – но они заняты тем долговязым.
- Шшш… Все равно сейчас ничего не сделаешь.
- Она была всем, что осталось от моей семьи, - Шепчет та девушка. - Матка Боска…
- Ну…, - и откуда этот мальчишка набрался храбрости? - Скоро ты встретишься с ней. И с остальной семьей. Все мы скоро туда придем.
Выстрел. Тот долговязый – тоже валяется на земле, потом его тащит к яме со строительным мусором черномазый невольник с кандалами на ногах. Лила уже в той яме – тоже его работа.
- Следующий.
**
Королева стоит на балконе, длинные пальцы барабанят по каменному парапету. Внизу – тот самый двор, с одной стороны на него выходит задняя стена замка. Расстрел еще продолжается. Тела падают одно за другим, тот арап в кандалах уже утомился – его то и дело подгоняют древком копья. Яма уже заполнена – на ее месте курган из человеческих тел.
Умные голубые глаза пробегаются по оставшимся в живых. Королева проходит вдоль парапета, останавливается практически над головой арбалетчика. Перевешивается через парапет, смотрит сверху вниз.
Вон они, солдаты – девчонку какую-то схватили, невысокую, со светлыми волосами. Лицо все заплаканное, но к стенке идет как будто даже спокойно, и держится вроде прямо. Только раз споткнулась что ли – у кучи тел, и шепнула что-то, наверно – имя.
Дошли. Прижимается затылком к стене, смотрит в небо – детским жалобным взглядом, и как будто ищет что-то в том небе.
Лишние рты, мелкота. Королева вздыхает и мотает головой. Бесполезный хлам.
Арбалет нацелен. Сейчас… Темноволосая женщина на балконе скользит взглядом по оставшимся рабам. Спокойно поднимает руку. Глубоко вдыхает, а потом – пальцы в рот да разбойничий свист на весь двор, как в старые времена.
Арбалетчик подпрыгивает от неожиданности, ищет взглядом знакомую женскую фигуру. Опускает оружие, отдает честь. - Ваше величество, - почтительно склоняет голову, на колени падать было бы лишним – балкон второго этажа и так достаточно высоко.
- Разве все не так, как Вы приказали?
- Нет, - низкий мелодичный голос королевы хорошо слышен в наступившей тишине.
- Скоро прибудет Брегос, его людям нужно помочь на кухне, - указывает на оставшихся рабов. - Эти хай живут, а трупы убрать.
- Да, госпожа, - снова отдает честь, бодро поворачивается на каблуках. - Все нормально. Вы слышали королеву.
Командным голосом, тем двоим:
- Живых на кухню, падаль убрать отсюда!
Королева снова перегибается через парапет. Ту блондинку уже отпустили – вон она стоит, от стенки отошла только, и дышит как загнанная. Толкнули древком копья к остальным – да нет, устояла, сильная девка. Солдат пихает ее по-новой – туда, мимо кучи тел, где теперь возится уже несколько арапов.
Девчонка смотрит на трупы, а потом бросает взгляд вверх и вправо - как раз туда, где высокая женщина в элегантном шелковом платье наблюдает за происходящим в этом забытом небом дворе.
На какую-то секунду взгляды этих двоих встречаются.
Потом солдат снова пихает девчонку древком копья – чего, мол, встала, шевели своими ходилками – и та теряется в толпе уходящих со двора рабов.
Темноволосая женщина на балконе еще секунду смотрит им вслед – пока последний не исчезает в чреве одного из бараков. Потом поворачивается и уходит в замок через тяжелую дубовую дверь.
**
Кухня просто огромна. Высокий потолок, за многие годы закопченный дымом от множества печей. Громадные прямоугольные столы, на каждом из которых можно было б спокойно разделывать кабана. А за этими столами – рабы, по большей части бабы, трудятся как проклятые. А тут вон еще – надсмотрщик с новыми четырьмя. Вталкивает их в кухню, да проходящую мимо бабу хватает за руку:
- Эй, Хильда!
Та остановилась, вытирает руки о фартук.
- Да, господин?
- Вон новенькие. Госпожа пощадила их, тут Брегос и его люди прибудут вечером – ну эти и пригодятся пока на кухне.
- А, понятно, - женщина потерла висок, мельком взглянула на прибывших.
- Пресвятая дева, да это же дети!
Надсмотрщик только пожимает плечами.
- Ну, руки да глаза у них есть. Вот и используй давай, - разворачивается и уходит.
Хильда поворачивается и смотрит на этих новеньких. Да уж… Оборванные грязные дети, стреляют по кухне голодными глазами, и на нее саму так испуганно косятся.
- Вот только вас мне и не хватало, - ее усталое лицо посуровело. - Вы себя в зеркало видели, поросята? Ну честное слово, вот как с помойки! Марш вон туда вон мыться, а то убирай тут потом за вами!, - грубо толкает новеньких к какой-то двери, за ней – огромная холодная комната с рядами дубовых корыт.
- Эй, Альбрехт, проследи там за ними!
Крепкого сложения дядька с недоброй физиономией тоже обращает внимание на вновь прибывших. Подходит, вытирая руки о заляпанный кровью фартук.
- Чо, новенькие?
Хильда кивает.
- Ну и отлично. Главная по кухне брезгливо тыкает пальцем в четверых оборванцев:
- Добудь им одежонку какую-нить. Эти их тряпки в мусорку, и чтоб помылись пока я не вернусь – а то тебе же достанется!, - Хильда уходит, раздраженно хлопая дверью.
А эти-то четверо – разные они все, уже сейчас видно. Вон – темноволосый мальчишка прочистил горло, трогает край корыта.
- Наверно, лучше делать, что они говорят, - и смотрит на светловолосую девушку, та просто стоит у края этой каменной дуры, взгляд – за тысячу ярдов отсюда, где-то там.
- Не спи, замерзнешь. Ты же не хочешь тут сразу с нагоняя начать?
- Отстань, - девчушка сбрасывает его руку со своего плеча, отходит к дальней стене, сползает по ней и садится на пол, обнимая обеими руками колени.
- Может, если их злить, они таки убьют меня?
- Да хватит уже!, - мальчишка подходит и садится на корточки рядом с ней.
- Могло быть и хуже, знаешь. Тут хоть кормят нормально, а не как на дороге.
- Да мне плевать, - отвечает девочка.
- Шевелись, - парнишка снова кладет руку ей на плечо. - Они уж скоро придут.
- Пошел на хрен, - и отходит от него в самый дальний угол. – Отъебись.
- Но мы должны держаться вместе, - настаивает пацан.
- Одна ты тут загнешься.
Обводит взглядом оставшихся двоих.
- Меня в шесть лет в полон взяли, уж я-то знаю, - и снова смотрит на ту светловолосую, но она отводит взгляд.
- Думаешь, они оставят тебя в покое? Или убьют? Э нет, - снова подходит, трясет ее за плечо. - Они тебе тут просто устроят такой кошмар, что ты сама подохнуть захочешь.
Девчушка смотрит на него – покрасневшими от слез и замученными светло-зелеными глазами.
- Да знаю я. Отстань.
- Думаешь, хуже уже некуда? Уж поверь, может быть и хуже, - парень медленно закатывает бурый от грязи рукав рубашки. На правой руке у самого плеча – клеймо каленым железом, и явно давнее.
- Вот эти, там? Которых расстреляли? Да они везунчики!
По грязным щекам блондинки поползли слезы. Она опустила голову на руки и сглотнула. Сжала кулаки так, что побелели костяшки.
Пацан огляделся вокруг.
- Налей воды, быстро, вон в то корыто. Пока та баба не вернулась. Быстрей!
Через мгновение те двое уже таскают ведрами холодную воду. Парнишка смотрит на них, а потом возвращается к светловолосой девчушке – та все так же сидит, прижавшись спиной к стене.
- Эй, звать-то тебя как?, - и снова трогает ее за плечо. - Меня вот Торис зовут.
Девчушка вздыхает, вытирает глаза. Смотрит снизу вверх на парнишку.
- Габриель.
- И откуда ты?
- Из Потедии, - вздыхает.
- Я знаю, где это. От моего села верст пятнадцать.
- Было, - шепотом отвечает Габриель.
- Потедии нет больше. Одни угольки остались, - в ее глазах опять заблестели слезы.
- Моих родителей в амбар загнали потом, и многих других, и потом сожгли. Я слышала, как мама кричала, - вздох.
- Зачем им нас убивать-то было?
Торис оглядывается и – тихо:
- Кровь почуяли, вот и все. Вас – мелкоту – забрали в полон и хватит. А дальше хоть трава не расти – им главное золотишка огрести от тутошней королевы. Потому нас и убивали на том дворе – она решила, что плохой мы товар. Малолетки мы типа, - протягивает руку.
- Давай. Делай, что они говорят. Пока ты тут в норме – можешь придумать, что делать дальше.
Габриель внимательно смотрит на него. Все, что она хочет - проснуться, и чтобы это все оказалось ночным кошмаром. Или уснуть – просто забыться сном, уснуть и видеть сны*, и чтобы там все было как раньше. Умереть. Уснуть. Тут страшно и холодно, и ей не хочется мучиться в этом чертовом мире дальше. В этом темном и сыром замке, где она почти что никому не нужна.
А ведь почти – тогда, в том дворе только этим утром… Она до сих пор чувствует затылком холод той каменной обшарпанной стены, и все еще ощущает тяжелый запах крови от кучи трупов – там, совсем рядом. Она закрывает глаза – и видит непроницаемо-холодное лицо того офицера с арбалетом, и слышит звук спускаемой тетивы и свист стрелы - но не в ее сердце, покоя ей пока не видать.
Открывает глаза.
- А эта королева, про которую ты говорил – это вот та женщина, что на балконе тогда была? Которая пощадила нас?
Торис кивает.
- Да, это она.
За дверью раздался какой-то грохот, потом послышались приближающиеся шаги.
- Быстро, быстро, - зашептал Торис. - Ты же не хочешь, чтобы тебе досталось? У Габриель просто не было сил – так что через минуту она была уже вымыта.
Потом стал мыться сам Торис. На теле этого пацаненка – четырнадцать ему всего-то на вид – живого места не было от рубцов и шрамов. Старые грязные тряпки свалили кучей на пол, в дальнем углу.
Распахивается дверь, заходит Хильда – злая, как собака. Тянет за руку женщину помоложе, у той совершенно замученное лицо. Эта вторая кидает на пол охапку чистой одежды, Хильда зло спрашивает:
- Возитесь еще, шантрапа? Можно было догадаться.
Без предупреждения бьет ближайшую к себе девочку метлой по лицу.
- Шевелитесь, сучьи дети!
Девчушка отшатнулась, по ее лицу течет кровь.
- Проследи, чтоб оделись в чистое, и хай идут на вертелах мясо жарить. Будут вертела крутить – надеюсь, хоть с этим справятся, - Хильда толкает молоденькую к корытам, разворачивается и уходит.
- Все слышали? Вперед, - молоденькая тоже злая.
- Быстро, быстро, – хотя сама вроде не торопится.
- Не злите Хильду. Она та еще стерва.
Четверо подростков смотрят друг на друга, стараются побыстрее. Торопливо моются холодной водой, трутся столетними наверно мочалками, стараются не уронить на пол ни одного обмылка. Быстро натягивают латанную-перелатанную, но чистую и сухую одежду, чуть ли не бегут за молоденькой женщиной обратно на кухню.
**
Кабинет королевы – у северной стены замка, в высокой отдельно стоящей башне. Последнее убежище - даже на тот случай, если весь остальной замок будет в руках врага. Массивная деревянная дверь дополнительно укреплена железными полосами, но двое гвардейцев на удивление быстро распахивают ее перед появившейся королевой.
Она проходит мимо без единого слова - только чуть наклоняет голову, прислушиваясь к звуку закрывшейся за ней двери. В спирально ведущем вверх коридоре – тишина, стены увешаны гобеленами и оружием, каменная лестница застелена дорогим татарским ковром, поглощающим звук шагов.
В противоположной стене – другая дверь, перед ней королева останавливается. Кладет ладонь на одну из шершавых дубовых досок. Затаив дыхание, закрывает глаза и вслушивается во что-то.
Что она там слышит – никто не знает, только ветер шелестит флагами за окном. Королева толкает плечом незапертую дверь и входит.
Дверь закрывается за ее спиной. Прислонившись к шершавым доскам, королева молчит, только глаза изучают обстановку ее личного рабочего места, где ее не тронет никто. Да, пока хозяйки тут не было, никто ничего не трогал. Королева проходит по очередному татарскому ковру – к массивному окованному железом столу у самого окна, садится перед ним в богато украшенное кресло, протягивает руку к закрытой металлической фляжке, прикрепленной цепью к стене над правой стороной стола.
Задерживается взглядом на крышке, откручивает ее, наливает из фляжки стаканчик какой-то жидкости, откидывается в кресле и пьет ее маленькими глотками.
А комнатка-то явно небедная. Это действительно рабочий кабинет – для совещаний с ближайшими фаворитами, для решения важнейших дел. Так что тут тоже особой скромности позволить себе нельзя: резная мебель, высокий потолок мореного дуба. Из стен тут и там торчат железные драконьи морды, в пасти у каждого из них по свече, но при желании можно поставить и факел. Впрочем, пока светло, так что нечего свечи переводить…
Еще одна дверь – за нею жилые комнаты. Королева проходит и через них, открывает и двери на балкон. Солнечный свет падает ей на плечи, освещает ее богатое платье - дань монаршему статусу, уступку придворному протоколу.
В руках королевы все еще тот стакан, солнечные лучи играют на его гранях, питье в нем похоже на красное вино. Королева поворачивает стакан в руках, наблюдая за игрой света. Усмехнувшись, королева допивает и ставит стакан на подоконник, и барабанит пальцами по колену – но тут в дверь кто-то тихо стучит.
Вдох, выдох, спокойный ответ:
- Входи.
Дверь медленно открывается, в нее заглядывает седая голова одного из первых министров. Он почтительно кивает и входит, приближается к королеве. - Госпожа…, - мягким спокойным голосом, в странно невинных для его возраста голубых глазах невозможно ничего прочитать.
- Да?, - глядя ему в лицо. – Что случилось?
Министр подает два запечатанных свитка. - Все как положено, Ваше Величество. Мы как раз закончили с ними.
Зена наклоняется вперед и протягивает руку. Берет оба свитка, проходит к столу, кладет один из них за бронзовый подсвечник все в том же драконьем стиле, разворачивает другой. Быстро пробегает его глазами, потом читает снова – более вдумчиво.
Поворачивает голову, поднимает взгляд на лицо министра. Тот нервно сглатывает, барабанит пальцами по деревянному подоконнику.
- Да они что, почти треть украли?, - по-недоброму мягко начинает Зена.
- Да. Почти треть. Так доносят с границы, по крайней мере, Ваше Величество, - отвечает казначей.
- И ты им веришь, Йохан?
Мужчина явно нервничает.
Зена встает и подходит к нему. Тот вздрагивает, но не решается сделать что-нибудь. Мягкими кошачьими шагами королева обходит вокруг своего казначея – только платье тихо шуршит. - Йохан, ты что, действительно веришь, что они могли спереть почти треть полагающейся мне дани, м?
Казначей нервно выдыхает:
- Не совсем, Ваше Величество, - и шепотом: - Но они так говорят.
Зена вертит в руках злополучный свиток. Наклоняет голову, смотрит Йохану в глаза.
- А как ты думаешь, что происходит на самом деле?
Казначей смотрит в пол.
Концом свернутого свитка – как будто это нож – Зена приподнимает подбородок мужчины: смотри, мол, в глаза, собака. Йохан заметно дрожит, не решается говорить – только пальцами по ноге все барабанит и барабанит.
- Я думаю – врут мои люди в тех городах.
Казначей нервно сглатывает. Тишина.
- А еще вот я думаю, что ты-то об этом знаешь.
Мужчина смотрит в ледяные голубые глаза. Его зубы уже явно выстукивают танец какого-то очень дикого племени.
Зена бесстрастно смотрит на это все. Спокойно вручает ему свиток.
- Езжай-ка к ним, Йохан – да побыстрее. И передай, если я той украденной трети не получу – взыщу ее головами, - шепотом, на ухо: - Их головами.
Казначей протягивает руку и берет свиток. Обреченно кивает: - - Да, моя королева.
Резкими шагами – так быстро, как только можно, чтобы не потерять достоинства - уходит, осторожно закрывает за собой дверь. Зена провожает его безразличным взглядом. Вздыхает и опять идет в кабинет, за рабочий стол. Потирает висок, снова наливает себе из той прикованной к стене фляжки.
По-хорошему путей два: или войска на границу выбивать дань - или Йохана на дыбу, пускай признается, на что потратил. Ну ладно, дала пока шанс и тем и ему – но даже этот маленький шансик явно уже не то, хватка уже слабеет... Делает большой глоток вина. Ошибочка, да – но в городе скоро будет Брегос, его войска прошли с ним огонь и воду, так что разбрасывать свои войска по окраинам – ошибка еще большая, это точно. Да и министров тасовать – тоже пока не время.
Этот незаконный сынок предыдущего короля уже успел провернуть очень и очень успешную кампанию, его солдаты верны ему, в общем – трон под Зеной теперь не так уж устойчив.
Королева прищуривает глаза. Их давняя вражда известна всем, Брегос долго уже ходил по лезвию бритвы, его клятва верности может быть всего лишь маневром. Да, он великолепный полководец и харизматический лидер - опора трона, но и возможный претендент на него.
Слишком опасен – да и королевская кровь, мертвым будет смотреться лучше. Еще глоток, задумчивый взгляд в окно. Сомнения, сомнения… Королева сама на лезвии бритвы: с одной стороны, завоевания Брегоса обогащают корону, с другой – держать его в узде все сложнее, слишком силен.
Зена допивает свое вино, ставит стакан на стол. Стенки стакана чуть красноваты – кровью виноградной лозы, но и человечья кровь по цвету почти такая же. Резким движением правительница страны швыряет глупую стекляшку в камин. Языки огня слизывают красную кровь виноградных лоз с прозрачных осколков.
Зена встает, смахивает свитки в угол стола. Все, хватит ждать… С первым разобрались – второй не умрет до завтра, свитки не умирают. Резкими шагами королева уходит из кабинета на жилую половину своей личной резиденции в цитадели королевского замка.
**
Габриель чуть не подпрыгнула от резкого треска – и не важно, что все мышцы болели так, будто она разгрузила пару кораблей с огромными мешками муки. Девушка посмотрела на одного из своих товарищей по несчастью – Алраса, он как раз пытался подняться с пола.
- Засранец.
Часов с трех тут уже была полнейшая потогонка, а теперь так и вовсе – как будто через пять минут конец света. Прибывают какие-то шикарно разодетые слуги, огромные серебряные блюда снимают со стен, ставят на отмытые чуть ли не до блеска столы.
Вздохнув, Габриель возвращается к своей работе. Мышцы плеч просто уже болят. Габриель крутит скрипучий вертел, кто-то подходит сзади и кладет руку ей на плечо.
- Молодец, - это вернулся помощник повара, высокий молодой парень. - Хорошо поработала. Иди поешь с остальными.
Габриель слегка подталкивают к остальным рабам, все уже идут в комнату – там, за кухней. Это столовая - лавки вдоль стен, грязные полы и столы, небольшое окно с решеткой, духота. Множество усталых людей, запах пота.
Алрас трогает девушку за плечо, они устало смотрят друг на друга. Да они не особо-то много говорили друг с другом, но общий опыт – дорога сюда, спасение от расстрела в том дворе еще этим утром, потогонка на этой кухне - дали им по крайней мере видимость близости, так что Габриель была рада видеть парнишку. Другие двое – тот высокий парнишка, Торис, и еще девчушка, что поначалу все время держалась с Алрасом – считай, потерялись: увели их еще утром на какие-то другие работы.
Дойдя до большого длинного стола в дальнем конце, Габриель получила свою миску похлебки и кружку не очень понятно, чего. Самое интересное – в этой похлебке даже плавали небольшие ошметки мяса.
С миской и кружкой в руках Габриель ждет, пока к ней присоединится Алрас. Они садятся рядом на длинную некрашенную лавку в дальнем конце столовой, там даже и стола-то нет - но хоть народу поменьше. Миски на коленках, а кружки пока и на пол можно поставить.
Пару секунд Габриель просто сидит, прислонившись спиной к прохладной каменной стене. В кои-то веки не нужно крутить этот чертов вертел... Народу полно – кое-кто вон уже сидит даже на полу, на лавках все места уже заняты.
- Да чо, нормально, - бормочет с полным ртом Алрас.
Габриель смотрит в свою миску. Похоже, мясо-то там – обрезки вот от тех туш, что они весь день на вертелах крутили, а еще репа да полба вареная, да. Да и хлеб мог бы быть и похуже…
Пока их сюда-то гнали-везли - на черных сухарях да воде, считай вот и все. Так что теперь – жизнь все-таки продолжается. Да, хлеб действительно классный – вчера только испекли, наверное.
Ну да - и супчик ничего тоже…
Но с маминой едой – конечно, никакого сравнения. Габриель смаргивает непрошенную слезу. Обводит столовку взглядом – куча чужих людей, и каждый из них ведь знает, что никого у тебя уже не осталось…
По дороге сюда – в конце концов, хоть Лила была жива. Габриель стискивает зубы – только не плакать, только не здесь. Быстро, все было слишком быстро – и ее лицо все еще перед глазами, и эта чертова стрела…
Нет. Не думать об этом, не сейчас. Только не надо вот здесь расклеиваться, держи себя в руках. Всхлипывает, вытирает ненужные сейчас слезы грязным рукавом рубашки.
Чужие люди смотрят на нее, случайно встречаются с нею взглядами – и тут же эти взгляды отводят, чтобы девчушка не видела в их глазах смеси равнодушного любопытства с обычным страхом. Но Габриель видит.
Может, Торис был прав?, - думает она, отправляя в рот очередную ложку похлебки. Может, это еще и не худший из вариантов?
Все, хватит – их уже не вернуть, а если подохнешь еще и ты, так о них и вспомнить будет некому. Жуй давай побыстрее – а погоревать и потом успеешь, – так примерно думает Габриель, а что ей остается еще-то?
**
Зена останавливается в дверях большого темноватого зала. Окидывает его взглядом, отмечает про себя, что тут уже тесновато. За длинными столами пируют чуть ли не все присягавшие лично королеве вассалы - и кое-где скатерти уже красны от пролитого вина, и многочисленные свечи в торчащих из стен железных драконьих пастях освещают довольные рожи и толстые животы высшего дворянства страны.
Главный стол – в дальнем конце зала, на возвышении. За ним – золоченый резной трон для королевы. По обеим сторонам трона – до краев довольно длинного стола – почетные места для ближайших фаворитов. Зена всегда сама выбирала, кто там будет сидеть - так что за эти места часто шла нехилая придворная грызня.
Сегодня королевской милости удостоены вон те вон два герцога с их супругами. Естественно, к возвышению они пока что даже и не подходят – ждут, когда появится сама Зена. Но все равно стоят достаточно близко - чтобы каждый мог видеть оказанную им монаршую милость. Да и придворные музыканты вон рядом крутятся…
Два места остаются свободными – для Брегоса, принесшего из дальних стран уж явно не сена клок**, и для самой королевы – ясное дело. Зена знает: этот «лучший из бастардов» подождет ее прихода на пир – чтобы потом эффектно пройти перед глазами всего дворянства.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |