______________________
* Изложенные выше узаконения о причислении вдов к людям церковным относятся к вдовам бесприютным и бессемейным.
______________________
б) Наследование мужа. Русская Правда указывает выдел жене после смерти мужа, но не говорит ни о каких правах мужа на имущество жены по ее смерти. Предположение, что муж потому не наследует после жены, что жена не имеет никаких имущественных прав по отношению к мужу, прямо опровергается текстом Русской Правды. Она предвидит, что могут остаться дети от двух жен, и постановляет, что каждый из детей наследует в имуществе своей матери. Относительно второй жены, оставшейся вдовой, можно еще подумать, что речь идет об имуществе, выделенном ей мужем "на прожиток", но относительно первой, умершей ранее мужа, такое предположение невозможно. Ясно, что здесь речь идет о собственном имуществе жены, принесенном ею в виде приданого или приобретенного во время брака. Имущественные права жены, подчиненные правам мужа при существовании брака (см. выше об имущественных отношениях супругов), выделяются и специализируются при прекращении брака смертью того или другого супруга. Итак, не по этой причине Русская Правда обходит молчанием право мужа наследовать жене. Можно бы предположить для такого умолчания общую причину, именно неполноту и казуистичность памятника; но Русская Правда очень полно затрагивает все стороны взаимных отношений членов семьи и в праве наследства и два раза говорит о правах вдовы; таким образом, были все поводы для составителя памятника вспомнить и об обратных правах мужа. Следует заключить, что древнейший закон потому обходит это явление, что его не существовало в действительности. Так оно и есть в последующем периоде, в особенности в праве литовско-русском, что удержалось и до сих пор в законах малороссийских губерний. Но нет никакого сомнения, что муж после смерти жены не лишается права владения и пользования ее имуществом, что оно не отбирается у него, как это видно из приведенного выше постановления о том, что по смерти отца единоутробные дети наследуют каждый в имуществе своей матери; стало быть, до смерти мужа имущество первой жены находилось в его пользовании и заведовании. Но это пользование отнюдь не есть наследство: муж лишь продолжает пользование. Это обстоятельство окончательно уясняет нам назначение выдела жене. О нем упоминает Русская Правда (умалчивая о праве пользования мужа) только потому, что по смерти отца семейства может последовать полный раздел семьи, а по смерти матери семейства при живом отце этого быть не может,
Итак, по древнейшему русскому пр аву, супруги не наследуют друг другу (что и согласно с естественной преемственностью наследства в преемственном порядке поколений), но тот и другой супруг пользуются пожизненно или всем имуществом семьи, или (жена) частью этого имущества.
Таковы несложные формы права законного наследования по Русской Правде, истекающие из одного общего начала и последовательные во всех подробностях.
Юридическая сущность наследования по Русской Правде. Иногда встречается предположение, что право наследства есть явление искусственное, обязанное своим происхождением закону, ибо первоначально вовсе не было понятия о праве наследства как переходе всех имущественных прав умершего на другие лица; наследством первоначально назывались будто бы вещи, оставляемые умершим (бесхозяйные), a не права. Но истинный взгляд на юридическую сущность права наследства заметен уже в древнейшие времена русского права. Мы упоминали о постановлении Русской Правды, по которому наследник отчима обязан вознаградить его пасынков за растраченное отчимом имущество этих последних (Кар. 115). В договоре с немцами 1229 г. определенно постановлено: "Если иностранец дает в заем деньги княжему холопу или иному доброму человеку, атот умрет не заплатив, то кто берет его наследство, тот платит и долг немцу". Ключ к объяснению этого самый простой: преемство имущественных прав сосредоточивается в семье, которая и заключает обязательства сообща и отвечает по ним сообща, несмотря на совершающиеся перемены в личном составе семьи.
ПЕРИОД ВТОРОЙ
I. Право наследства (в XIV и XV вв.) в Новгороде и Пскове
Нельзя принять мысль К.Д. Кавелина о том, что порядок наследования, изображенный в Псковской судной грамоте, есть порядок более древний сравнительно с установленным в Русской Правде: первый будто бы уцелел в Новгороде и Пскове потому, что эти государства-общины менее подверглись потрясению со стороны варяго-русского княжеского элемента; вследствие этого (будто бы) в Новгороде и Пскове семьи и роды разлагались медленнее, чем в остальной России. Едва ли торговый быт содействует сохранению семейной солидарности; напротив, сущность наследования в Новгороде и Пскове представляет дальнейшую стадию развития права наследства сравнительно с Русской Правдой.
Наследование по завещанию. По Псковск. судн. гр., взаимное отношение завещательного и законного наследования уже не столь тесное: между ними является некоторое противоположение. Очевидная разница обнаруживается в самом наименовании того и другого; второе называется "отморгцина", т. е. имущество, оставшееся после умершего, первое - "приказное", т. е. имущество, переданное кому-либо по приказу другого (ст. 55). Наследники по закону не имеют особого названия; наследники по завещанию именуются "приказниками" (ст. 14). Более существенная разница проявляется в самих правах наследников. Разница эта состоит в ответственности наследников по обязательствам наследодателя и праве их искать на сторонних лицах по обязательствам этих последних к наследодателю. Если кто-то, не имея ни заклада, ни записи (формального акта), станет искать на наследниках по завещанию поклажи или ссуды, а между тем есть завещание законно укрепленное, то такой иск не принимается. Равным образом и наследники по завещанию могут искать на сторонних лицах лишь в том случае, когда у них в руках находится формальный акт - заклад или запись (ст. 14). Напротив, наследники по закону могут искать и без заклада и без записи, и на них можно искать также (ст. 15). Само собой разумеется, что к этой категории причисляются и те законные преемники, в пользу которых оставлено завещание, но не "сторонние люди". Полное и точное понятие о наследстве дает только наследство по закону; наследники этого рода полностью воспринимают имущественную личность наследодателя. Наследники по завещанию (сторонние) продолжают ее лишь в той мере, в какой она определена самим наследодателем в завещании. Обращаясь к наследству по завещанию, находим следующие отличия от права Русской Правды:
а) Субъективная воля завещателя получает уже большой простор; личность уже не так поглощается правами семейного союза и государства. В силу этого завещание может сделать всякий член семьи: например, жена при муже может оставить завещание: "у кого умрет жена без рукописания, а у ней останется вотчина, то муж владеет тою вотчиной до смерти" (ст. 88). Следовательно, жена посредством завещания может уничтожить это право пользования мужа и передать вотчину стороннему лицу. Русская Правда говорит о праве вдовы сделать завещание; здесь говорится о праве жены. Всякий может посредством рукописания распорядиться всяким родом имущества, не стесняясь ни родовым характером имущества, ни значением недвижимости. Это видно уже из приведенного примера (о завещании вотчины женой) и еще более - из следующей статьи: "Кто даст при жизни или перед смертью сам своею рукою своему родственнику движимое имущество или вотчину посредством грамот на нее, то тому тем и владеть, хотя бы не было рукописанья" (ст. 100).
б) Закон уже довольно точно определяет формы составления завещаний. Мы говорили, что, по Русской Правде, завещания предполагаются словесные, потому что в них выражается не субъективная воля завещателя, а общий "ряд" целой семьи. Требование письменных завещаний является тогда, когда в них выражена воля частного лица, ничем не руководящегося, кроме личного усмотрения. Действительно, в Псковской судной грамоте видим, что, по общему правилу, завещания составляются письменно, почему и называются рукописаниями. Рукописание не только должно быть написано, но и скреплено, или утверждено. Утверждение совершалось посредством положения его в ларь (архив) Св. Троицы - центральной церкви Пскова. Можно предположить, что допускалось и словесное совершение завещаний, именно в следующих формах: завещатель должен лично передать наследнику отказываемую вещь или акты на вотчину; такая передача должна быть совершена в присутствии священника или сторонних людей. Но это предсмертный дар, а не завещание, и притом здесь - порядок исключительный, как это видно из оборота речи приведенной статьи: "тому тем даньем и владеть, хотя бы и руковписанья не было". Составление письменного завещания требуется, однако, лишь тогда, когда имущество отказывается стороннему лицу, а не наследнику по закону, что видно из содержания приведенной выше статьи (14) о правах наследников по завещанию, где именно говорится, что их права обусловливаются тем, если рукописание составлено и положено в ларь Св. Троицы. Законные же наследники остаются при тех же правах и обязанностях, оставлено ли в их пользу письменное завещание или нет. Это же видно и из постановления, только что приведенного, о том, что слов есные распоряжения могут иметь силу, если имущество передается родственнику (ст. 100).
в) Несмотря на формальную свободу субъективной воли по закону в деле распоряжения имуществом на случай смерти в действительности фактически наследование по завещанию стоит еще в тесной близости к наследованию по закону. По-прежнему воля завещателя склоняется следовать указаниям порядка законного наследования, или правильнее, указаниям природы. Для проверки фактической стороны завещательных распоряжений у нас есть сохранившиеся новгородские и двинские духовные грамоты XIV-XV вв. (эти акты вместе с тем помогут нам сделать справку относительно новгородского права наследования, так как в новгородском законодательстве не сохранилось о нем ничего).
На основании образцов новгородского завещательного права мы можем составить следующее понятие о форме и содержании духовных грамот того времени. Начальная форма завещания (призывание св. Троицы) указывает на то, что право наследства в своем историческом развитии находилось под влиянием церкви.
а) Хотя завещание в основном заключается в назначении главного наследника, однако таким обычно назначается лицо, имеющее право наследования по закону: например, "приказываю живот свой своей матери Онтоньи и сынови своему Федору, отцыну и детину землю и воду". Такова первая существенная часть завещания.
б) Вторая часть завещания состоит в том, что завещатель определяет основания своих прав на оставляемое имущество. Если речь идет о вотчине и дедине, то он указывает, "что то имущество получено им по отца своего рукописанию и по володению", т. е. имущество досталось ему по завещательному и вместе с тем законному праву от отца. Затем завещатель описывает состав имущества, что вызывалось самой сущностью дела относительно родового недвижимого имущества. Имущество родовое некогда находились в общем владении целого рода; но впоследствии части его постепенно усваиваются в отдельное владение семей, другие остаются в нераздельном владении не только с братьями наследодателя, но с дядьями и выше. Поэтому завещатель излагает всю сложную историю первоначального общего родового имущества, даже и в тех частях его, которые уже окончательно отошли в частную собственность сторонних лиц. Но недвижимое имущество может быть и купленное и полученное по суду; указывая основания прав на него, завещатель должен указать, где находится купчая грамота или "утягальная". Точно так же ему необходимо описать свои права обязательственные: что ему следовало бы взять по жеребьям и по грамотам и что ему следовало дать. Здесь же он должен упомянуть, чем обеспечены эти обязательства: оставляет ли он наследникам "заклад" или есть порука по должнике. Далее следует описание движимого имущества; существенная сторона этой части состоит из распоряжений о холопах; по общему обычаю следует освобождение некоторых из них. Вся эта 2-я часть духовной (так сказать, инвентарная) обыкновенно признается главной частью завещания, ибо первая - назначение наследника, падающее всегда на законного, кажется несущественной и даже излишней. Но мы уже знаем, что завещаниями определялся весь порядок наследования. При утверждающейся свободе завещательного права назначение наследника (хотя бы и законного) становилось совершенно неизбежным и главным содержанием завещания. Но и вторая, фактическая часть завещания лишь нам теперь кажется только фактической, для тогдашнего же права она имеет существенное значение.
в) 3-я часть завещания заключается в назначении выделов; в числе легаторов первое место занимает жена, которая получает условные права: "Аже вседить в животе моем, ино господарыня животу моему, или пойдет замуж, то ей надежи 10 рублей; а что принесла порты и кругу и челядь, и то ей и есть".
г) Случайными частями завещания являются, во-первых, субституции, т. е. перестановка наследственных прав в случае наступления будущих событий; например, жена остается беременной; у нее может родиться или сын или дочь. В первом случае изменяется определение главного наследника; во втором прибавляется легатор; в первом случае обоим сыновьям имущество пополам, во втором - сын обязан выдать сестру "по силе". Но древним правом допускалась и субституция в собственном смысле. Завещатель предвидит возможность смерти своих детей в малолетстве; а таком случае он не предоставляет дальнейшую судьбу имущества случаю (за неимением порядка преемства, точно установленного в законе); он назначает сам дальнейшего наследника; передает свое имущество своему боковому родственнику (брату); но брат - не сын; ему обыкновенно завещается только 1/2 имущества; другая же - церкви за душу самого наследодателя, его отца и матери. Основания допущения субституции совершенно ясны: законные определения о наследовании или вовсе не существуют, или следуют за волей завещателей; весь (будущий) порядок законного наследования и в боковых линиях предопределяется в завещаниях. Но этот порядок, указанный завещательным правом, весьма оригинален: половину имущества угасающая семья несет с собой, так сказать, на тот свет (оно достается церкви под условием молитв о благосостоянии в будущей жизни), и лишь другая достается роду, что составляет дальнейший шаг сравнительно с Русской Правдой, когда с угасанием семьи имущество становится выморочным. Затем следует назначение попечителя, который назначается в случае малолетства главного наследника даже и в том случае, когда остается мать наследодателя и его вдова - "господарыия животу его". Но при этом последнем условии значение этого попечителя не есть значение опекуна. Он не хозяин имущества, а лишь покровитель и защитник.
д) Наконец, 4-я и последняя существенная часть духовной состоит в назначении душеприказчиков - исполнителей завещания.
е) Формы правильного совершения завещания требуют подписки послуха, которым был обычно отец духовный, и в таком случае достаточно было одного послуха. Но, кроме того, требуется подпись дьяка, писавшего завещание. Явки завещания в новгородских духовных не видно.
В таком виде дошло до нас завещательное право Пскова и Новгорода. Общий вывод из него таков: завещаниями определяется весь порядок наследования, как собственно завещательный, так и законный (завещания пишутся всегда, хотя бы наследование шло по законному порядку); завещатель всегда предпочитает законных наследников сторонним.
Итак, памятники завещательною права служат отчасти источниками для познания права законного наследства. Субъективная воля, получившая уже значительный простор по закону, не пользуется своим произволом для изменения порядка древнего наследования з а теми немногими исключениями, которые здесь будут указаны.
Наследование по закону. Общий характер законного наследования во Пскове К.Д. Кавелин справедливо определяет так: "Наследство представляет нечто целое, рассматривается не как имущество, а как хозяйство, которое не делится между лицами, а достается вполне тому или тем, кто остается после умершего в его доме, на том же корню и заведывает его домашними делами. Если сын отделится от отца или матери и не прокормит их до смерти, то не наследует после них; кто жил с умершим, тот наследует, будет ли то отец, мать, сын, брат, сестра или кто из ближних родственников... Наследует, если можно так выразиться, дом, а не лицо. На том же основании жена после мужа владеет его имением, а муж имением жены после ее смерти и до нового брака, г. е. пока не будет основано новое семейство, новое хозяйство. Подобный этому порядок наследования существует отчасти и теперь у великорусских крестьян". В этой картине неверно только одно: она приписана исключительно Пскову, в противоположность Русской Правде; а между тем с полной верностью она прилагается именно к Русской Правде, а для Пскова черты ее должны быть уже смягчены. 15 ст. Псковской судной грамоты перечисляет законных наследников так: отец, мать, сын, брат, сестра или кто "ближнего племени". В частности, наследуют:
а) Нисходящие - сыновья, наследующие всегда вместе с их материю (если она остается). Это и есть нормальная и постоянная среда законного наследования; по ст. 85 Псковской судной грамоты, если у какого-либо господина умрет его изорник (крестьянин), находившийся в записи в отношении к своему господину относительно уплаты ссуды, и у него останутся жена и дети, не включенные в записи, то они тем не менее должны платить ссуду по этой записи и не могут ни в каком случае отказаться от уплаты ее. Если же между господином и его крестьянином не было записи, то дело решалось судом по псковским обычаям. Таким образом, наследование нисходящих вместе с матерью отличается по правам наследников тем, что они не могут отказаться от наследства со всеми его обязательствами, должны отвечать по обязательствам наследодателя, хотя бы сами не участвовали в обязательстве. Наоборот, если наследниками остаются брат или другие родственники (по ст. 86), то господин только тогда может искать с них покруты, когда они заявят желание принять наследство.
Выше было указано, что наследуют не все сыновья, а лишь те, которые остались в доме, не вышли в особое хозяйство при жизни отца и матери (ст. 53). Способ наследования сыновей остается тот жег что и в Русской Правде, т. е. равное участие в правах для всех братьев. Но Русская Правда ничего не говорит об оставлении братьев в совладении, без дележа; Псковская судная грамота дает на этот счет несколько постановлений (ст. 94, 95): постановляет, что управление принадлежит старшему брату, который платит долги отца из общего имущества, а не из своей доли. Младшие не должны "корыстоваться" (присваивать себе в частное обладание) общим имуществом во вред старшему брату. Говоря о наследстве нисходящих, грамота не упоминает о дочерях, очевидно, преднамеренно.
Далее, мы видим, что Псковская судная грамота в числе наследующих называет уже восходящих: отца и мать. Что касается матери, то способ ее наследования может быть уяснен примером новгородской духовной грамоты: если после умирающего в доме остается не только его жена, но и мать, то она управляет имуществом вместе со вдовой наследодателя, разумеется, пока внук малолетний. Она не управляла при жизни своего взрослого сына, но вступает в управление при малолетних внуках. В таком же смысле можно объяснить и наследование отца: престарелый отец сдает управление взрослому сыну; но по смерти этого последнего опять вступает в управление. Нет сомнения, что то же нужно предполагать и относительно Русской Правды, но новизна псковского законодательства состоит в том, что это обстоятельство отмечено в законе, что права взрослых сыновей при жизни отца признаны законом. Быть может, можно предположить тогда наследование отца к отделенному сыну.
Другая новость Псковского закона состоит во включении боковых в число законных наследников; говорится о брате, сестре и другом "ближнем племени"; под последним надоразуметь племянников. Прежде всего и здесь можно видеть лишь первое упоминание в законе об обычае, существовавшем из века: именно при неразделенном хозяйстве брат, конечно, наследует брату, а равно и сестра. Но из приведенных примеров новгородских духовных и из статьи Псковской судной грамоты о наследовании после из орника знаем, что братья уже могут быть призваны к наследству, и не состоя в нераздельном владении имуществом; боковые могут наследовать за неимением нисходящих. Такой порядок уже составляет значительную новость сравнительно с Русской Правдой, и мы видим, как он устанавливается частной волей завещателей. Но наследование боковых и теперь по своей юридической сущности существенно отличается от наследования нисходящих, как указано выше: наследование боковых до некоторой степени сходно с наследованием сторонних по завещанию.
Уже из приведенного выше достаточно ясно, что новые отличительные черты псковского законного наследования определяются тем важным историческим переворотом, по которому лицо со своими правами постепенно выделяется из общей массы прав семьи. Наиболее же это обнаруживается в наследовании супругов друг другу. Муж и жена пользуются пожизненно или до второго брака вотчиной того или другого лишь тогда, когда не оставлено завещания (88-89). Подобно этому и движимое имущество супруга остается во владении пережившего лишь до второго брака (90). Но особенно интересно следующее (91) постановление грамоты: "У кого умрет сын, а невестка останется и начнет искать на свекре или на девере своего приданого, то эти последние обязаны возвратить ей платье или украшения". Это восстановление своих прав на приданое, конечно, не есть наследство. Но интересно, что невестка в сложной семье получает независимые права по смерти своего мужа, делается лицом самостоятельным.
Общий вывод о наследовании вв Пскове и Новгороде таков: здесь право наследования истекает из того же семейного начала, что и в Русской Правде, но делается дальнейший шаг вперед вместе с развитием личных прав за счет семей как в большей свободе завещательного права, так и в большей раздельности личных прав в законном наследовании и в более широком круге лиц наследующих.
2. Право наследства в Московском государстве
Московское право долго держалось тех же начал, которые, вытекая из оснований, данных Русской Правдой, развиты в Новгороде и Пскове.
Преимущественное наименование завещаний в московских памятниках есть духовная грамота, или просто духовная (см. Суд. 1-й ст. 60, Суд. 2-й ст. 92), хотя и употребляется старинное наименование "рукописание" (термин "ряд" встречается только в древнейших княжеских завещаниях (1-я дух. Калиты 1328)); но смысл термина "ряд" уже иной: он сближается с выражением "приказ" и означает большее господство субъективной воли, чем древний ряд.
Не всякий акт, именуемый духовной грамотой, есть завещание: существуют такие духовные грамоты, в которых не содержится никаких частноправовых распоряжений (а лишь советы и приказы морального характера): есть акты, имеющие форму завещаний, но заключающие в себе не распоряжение на случай смерти, а запись о какой-либо сделке (например, купчей: "Се азъ раб Божий... пишу рукописанье се при моем животе... продал есмы треть земли, свой участок, свою отцыну... св. Михаилу одерень; а взяв семь пять сороков белки у св. Михаила... на то Бог послух" (А. юр. № 409, VII). Подобный акт есть "изустная память", т. е. письменная заметка о сделке, с той целью, чтобы после смерти писавшего сохранилась память о ней и не было спора; акт облекается в форму завещания потому, что контрагент пишет его перед смертью. Эти замечания надо иметь в виду при обсуждении действительных завещательных актов, в которых, кроме распоряжения имущественными правами, нередко содержатся подобные заметки, не относящиеся к праву наследства.
Иногда завещания пишутся от имени двух или нескольких лиц (мужа и жены, детей). Этот весьма замечательный факт указывает на одно из внутренних свойств духовной, приближающее ее к древнему (семейному) "ряду" и совершенно отличающее от римского тестамента; в римском праве подобные случаи были невозможны. Нечто подобное т. е. коллективную волю нескольких лиц) можно наблюдать в тех случаях, когда переживший член семьи исполняет завещание умерших членов (мужа, детей) в своем завещании, причем завещаемое имущество обозначается как принадлежащее ему, а не умершим: "по приказу (завещанию) мужа... и своих детей даю свое село" (см. П.И. Беляев, стр. 16).
Другое обстоятельство, сближающее духовную с рядом, это то, что и в Московском государстве завещатель оставляет имущество обыкновенно в пользу законных преемников (жены, мужа, восходящих, нисходящих и боковых) или церкви. Что касается родственников, то достойно замечания, что в сохранившихся духовных имущество передается родственникам до 4-й степени и лишь изредка до 5-й, но не далее. Церковь при других наследниках является постоянным легатором. Сторонние лица являются в завещаниях лишь легаторами, но почти никогда главными наследниками (распоряжения о холопах, о прощении серебра крестьянам и пр. относятся не к назначению наследников, а к распоряжению имуществом на дела благотворения).
На то же свойство духовных грамот, общее для них с древним рядом, указывает характер допускаемых в них субституций как в форме subst vulgaris, так и subst pujillaris: в них завещатель устраивает будущую судьбу всей своей семьи или рода, не довольствуясь передачей своих прав одному ближайшему лицу. Все субституции вращаются в семейной или родовой сфере (за отсутствием же родных призывается церковь).
При расширении (как увидим ниже) круга родства, допускаемого к наследству, воля завещателя получает все больший простор в порядке легаторных выделов; кроме передачи права главному наследнику, является пестрая толпа лиц и учреждений, пользующихся частями имущества. Отсюда ошиб очное впечатление, будто бы "древнерусская духовная вообще есть не что иное, как легат"; говорят, что "русское завещание приближается к римскому легату или к назначению ex certa re в римском test, militare. Нередко встречаются долевые назначения на отдельные предметы или группы предметов. Даже в тех немногих (?) случаях, когда завещатель отказывает все свое имущество одному наследнику или нескольким conjunctim, и в этих случаях завещаемое имущество фигурирует, по-видимому, не как целое, а как конгломерат отдельных частей" *. Эта мысль "об отсутствии понимания имущественных отношений как целого" навеяна не только массой выделов (при постоянном, однако, назначении главного преемника), ной сложностью той семейной или родовой группы, которая составляет главного наследника: например, "по сей духовной отказываю отдать и взята жене моей... и сыну моему... деревню, и свой живот и всякий житейский завод, и по душе моей поправить" **. Это не несколько долевых наследников, а один коллективный, т. е. семейно-родовая группа, которой завещается имущество в целом, а не в частях ***.
_____________________
* П.И. Беляев: "Древнерусское завещание", 63-64.
** Там же.
*** Это замечание о юридической сущности наследования по духовной относится еще в большей степеник наследованию по закону; закон также дробит наследство (призывая семью, родственников и церковь), но не делает таких пестрых выделов. как завещатель; целость имущественных прав, переходящих на главного наследника, там очевиднее.
____________________
Расширение круга лиц, связанных с завещателем узами духовного и житейского интереса, подействовало на изменение отношений воли завещателя к закону. Перед завещателем времен Русской Правды была только семья; его свободная воля не могла склониться ни в какую другую сторону; никому никакой обиды не предвиделось. Теперь завещатель может отказать все своей жене и лишить таким образом наследства родственников боковых. Он может все отказать церкви и таким образом обидеть жену и детей и пр. Тогда в первый раз появляется противоположение завещательной воли закону, что мы и находим в узаконениях XVI и XVII вв. Частное лицо может, обойдя детей и родных, завещать все церкви; закон (в интересах государственных) нашел такой порядок вредным и запретил его (Стогл. и ук. 1580 г.в ак. арх. экон., т. I, 308). Завещатель может отказать родовое имущество жене, обойдя родственников (бывших совладельцев родового имущества); закон воспретил это (ук. 1627 г., см. ниже). Других запрещений закон не делает, ибо не предвиделось других случаев необходимости применения их ("сторонние" лица Псковской судной грамоты обычно не фигурируют в завещаниях московских; практика не подавала, таким образом, повода говорить о них). Отсюда совершенно правильный вывод, что уже с XVI в. родовые вотчины не подлежали завещательному произволу по требованию закона (вопреки псковскому закону - см. выше). Законное воспрещение завещаний (и дарений) народовые вотчины можно видеть в форме жалованных грамот, вновь составленной в 1627 г; по этой форме жалованные вотчины сравнены с родовыми; между тем права собственника перечисляются в них так: "вольно ему и его детям, и внучатам и правнучатам ту вотчину продать и заложить, и в приданое, и в монастырь по душе до выкупу дать"; но о завещании (в пользу чужеродцев) и о дарении закон умолчал. Этим довольно ясно утверждается та мысль, что указ 1679 г. (воспретивший безмездное отчуждение родовых вотчин), устанавливает не новую норму, а утверждает старый обычай. Говорят, что "этот указ вызван жалобами детей и других родственников"; но на чем же основаны эти жалобы, если дети и родственники искони веков знали о праве владельцев вотчин отчуждать их всякими способами? Откуда взялось это притязание на чужое имущество? Сказанное относится к завещанию (и дарению) в пользу чужеродцев, но не относится к завещаниям части родового имущества в пользу церковных отчуждений: с древнейших времен вотчинники завещали часть "по душе". Отсюда в XVII в. явились многочисленные случаи дарений при жизни (вкладов) взамен завещаний (так как завещания в пользу монастырей запрещены законом).
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |