Она протянула руку человеку, который, я знал, даже не рассматривал такой вариант развития событий… еще одна сраная причина, чтобы гордиться моей девочкой.
Он взглянул на ее руку, вид у него был не менее удивленный, чем у остальных. Он колебался с мгновение, и я сразу же подумал, что, если он не сделал бы это дерьмо, если бы он не взял ее руку и не пожал ее, то после всего этого я причинил бы этому уроду боль. Но он не разочаровывал меня. Он взял ее руку и потряс.
- Взаимно, - сказал Алек. - Если вы, дети, простите меня, я пойду обустраиваться.
Он отпустил руку Изабеллы и повернулся, поднимаясь наверх и исчезая из нашего поля зрения. Я ухмыльнулся и притянул Изабеллу еще ближе к себе, а она положила свою руку назад на мою.
- Черт побери, да, это - моя девочка! Христос, разве можно быть такой сексуальной?- пробормотал я.
Я видел, что ее щеки начали вспыхивать.
- Я никогда не гордился так тобой, tesoro.
Она улыбнулась, ее тело немного расслабилось, и я, смеясь, наклонился и поцеловал ее в покрасневшую кожу на шее. Она слегка вздохнула и повернула, ослабляя хватку и начиная мягко потирать мое предплечье.
Я несколько раз поцеловал ее в шею, а потом все заговорили. Элис и Розали сказали, что уходят. Я оторвался от Изабеллы и осмотрелся, тут же наталкиваясь на отцовский взгляд. Он с любопытством уставился на нас, на его лице застыла улыбка. Наши взгляды встретились, и я насторожился, немного сбитый с толку выражением его лица. Он повернулся и пошел к двери под лестницей, отпирая ее и проскальзывая внутрь.
Мы попрощались с Элис и Розали, и мои братья ушли с ними, оставляя Изабеллу и меня одних в холле. Она вздохнула и высвободилась из моих рук, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня. В ее глазах было любопытство, на губах играла легкая улыбка, щеки окрасил румянец. Она больше не дрожала, ее рука была твердой, когда она подняла ее и провела кончиками пальцев вдоль линии моей челюсти. Она встала на цыпочки, и я ухмыльнулся, склоняясь и мягко целуя ее в губы.
- Твоя девушка? - спросила она мягко, отрываясь от поцелуя.
Я кивнул, пристально смотря на нее.
- Это – то, кем ты являешься,- сказал я, оборачивая руки вокруг нее и притягивая ее к себе.
Меня смущал тот факт, что ее это удивляло. Я называл ее своей девушкой все гребаное время.
- Это проблема? Я имею в виду, ты не против, чтобы я говорил об этой хрени на людях? - Она обвила меня руками, крепко обнимая.
- О, нет, я люблю слышать это, но только… он знает,- сказала она спокойно. - Он знал, кем я была. Он же не видит меня впервые и не впервые обо мне узнает.
Я вздохнул, качая головой.
– Изабелла, ты, именно, моя девушка. Он знает, кем ты была, но это не ты, - сказал я.
- Но… - начала она, тут я отступил от нее и приподнял ее голову, чтобы она посмотрела на меня и остановилась.
- Никаких "но". Перестань думать это дерьмо о себе. Ты лучше этого, гораздо лучше, - сказал я, качая головой.
Я ненавидел, когда она подавляла себя, и хотя я понял, почему она это делает, я хотел, чтобы она перестала ощущать себя долбаной рабыней.
- Но я – именно это, - сказала она.
Я застонал.
- Разве я не говорил - никаких "но"? - спросил я. - Это только технические особенности, Белла. Названия, которые другие люди дают нам, не делают нас теми, кто мы есть. Если ты - только рабыня, то я - не кто иной, как principe della мафия. Это - все, что я есть, Изабелла? Принц мафии?
Она покачала головой, ее глаза расширились.
- Нет, конечно же, нет!- сказала она.
- Хорошо,- сказал я серьезным тоном. – И я так считаю. Только потому, что некоторые люди видят нас по-другому, это не означает, что мы это и есть. Мы вместе сотрем эти штампы. Они не имеют значения; они не делают нас теми, кто мы есть. Мы делаем себя теми, кто мы есть. К черту этих уродов.
Она выдавила улыбку на моем последнем утверждении, и я хихикнул, когда легкий смех сорвался с ее губ. Она приподнялась и мягко надавила своими губами на мои, тут же отстраняясь и пробегаясь пальчиком по моей нижней губе.
- Я люблю тебя, Эдвард,- сказала она, ее голос был сладким и мягким.
- Я тоже тебя люблю, моя Белла, - сказал я. - Sempre.
- Sempre, - повторила она, улыбаясь. - Когда ты стал настолько умным?
Я засмеялся, качая головой.
- Проклятье, не знаю, о чем ты говоришь. Я всегда охеренно умный. Я - чертов гений, как Эйнштейн и Моцарт.
Эмметт открыл парадную дверь позади нас, когда я закончил свое утверждение и начал смеяться.
- И Лил Ким (1), придурок. Помнишь? Чистый гений, - сказал он, с силой хлопая меня сильно.
Я съежился и отошел от него, чтобы потереть место удара.
- Боже, Эмметт. Перестань, на хер, бить меня, - выплюнул я.
Изабелла засмеялась и пробежалась рукой вверх по моей спине под рубашкой. Она начала мягко потирать мою спину, кончики ее пальцев посылали покалывания вниз по позвоночнику.
- Прекращай быть тупым младенцем, братец, - сказал Эмметт. – Ты отправишься в футбольный лагерь через несколько недель, ты должен научиться отвечать, прежде чем Майк Ньютон надерет твою задницу.
- Иди на х.., - сказал я, качая головой. – Ему никогда это не удастся.
Эмметт пожал плечами.
- Никогда не говори никогда, - сказал он, направляясь к лестнице.
Джаспер вошел и вздохнул, закрывая парадную дверь.
(1) сценическое имя Кимберли Денис Джонс - американская рэп-исполнительница, которая прославилась своей откровенной лирикой и не менее откровенными нарядами
- Все хорошо? - спросил он, глядя на нас с Изабеллой.
Мы кивнули, и он улыбнулся.
- Замечательно.
Он повернулся и поднялся наверх за Эмметтом, исчезая из виду. Я спросил Изабеллу, хотела ли она пойти наверх, в нашу комнату, и она согласилась. Мы поднялись, и она сразу сбросила ботинки, убирая их в сторону. Она прошла по комнате и легла поперек кровати на живот, скрестив ноги в лодыжках и качая ими. Я снял ботинки и наблюдал за ней, счастливый от того, какой спокойной и расслабленной она выглядит в нашей спальне.
Да, я сказал это. Наша спальня. Это больше не моя сраная комната. Большинство ее дерьма перекочевало сюда в течение нескольких недель, ее одежда заполонила мой гардероб и ящик для белья, потому что так было просто проще. Я не видел смысла в разделении нашего имущества, когда это не было ни для кого секретом, и все знали, что мы делим комнату, так или иначе.
Я схватил пульт, падая на кровать около нее. Включив телевизор, я начал просматривать каналы, наконец, останавливаясь на каком-то документальном фильме о пумах на "Планете животных".
Мы устроились поудобнее и расслабились, смотря телевизор и перебрасываясь шутками. Время от времени за пределами комнаты раздавались звуки, открывались и закрывались двери, слышались шаги по коридору, включался свет. Каждый раз Изабелла напрягалась, возвращаясь в реальность.
В конечном итоге она поднялась, объявляя, что должна пойти вниз и начать ужин, чтобы он был готов к обычному времени. Я сказал ей не беспокоиться, отец ничего не станет говорить, но она настояла. Мы вышли из комнаты, и Изабелла замерла в прихожей, когда поняла, кто поднимается вверх по лестнице. Я огляделся и ухмыльнулся, когда увидел, что это была Эсме.
- Черт меня подери, если это не моя любимая тетя, - игриво сказал я.
Она взглянула на нас и улыбнулась.
- Я - твоя единственная тетя, Эдвард, - сказала она, качая головой.
Я пожал плечами, и она подошла к нам, стискивая меня в объятьях.
– Ты сейчас выглядишь чертовски красивым, детка.
Я ухмыльнулся.
- Дерьмо, ты знаешь, что я всегда выгляжу хорошо, Эсме, - сказал я.
Она засмеялась и отошла от меня, игриво шлепнув.
- По-прежнему высокомерный, ничего не меняется, - сказала она, отворачиваясь от меня.- Привет, Изабелла.
Изабелла мягко улыбнулась.
- Рада видеть вас снова, Эсме,- сказала она с искренней улыбкой.
- И я тебя, дорогая. И могу заявить, ты тоже выглядишь прекрасно. Из вас двоих получилась великолепная пара, - счастливо сказала Эсме, глядя на меня.
Я ухмыльнулся и перевел взгляд на Изабеллу, замечая, как на ее щеках появляется румянец.
- Спасибо, - ответила она.
- Мы выглядим хорошо вместе, не так ли? – игриво спросил я.
Эсме засмеялась, шлепая меня снова.
- Огромное эго, - сказала она.
Я пожал плечами, смеясь.
- Это не единственное большое достоинство во мне, не так ли, Белла?- сказал я в шутку. Изабелла задохнулась, а Эсме застонала; я рассмеялся.
- Я, м-м… пойду вниз,- сказала Изабелла, поворачиваясь и фактически убегая от нас.
Я чувствовал себя немного плохо из-за того, что смутил ее, но она знала, каким я был, и я думаю, что это охеренно забавно. Эсме покачала головой.
- Все хорошо? - спросила она.
Я кивнул.
- Да, - сказал я.
Она улыбнулась, похлопывая меня по спине.
- Хорошо, - сказала она, идя к двери спальни.
Я повернулся и пошел вниз, садясь на прилавок в кухне около печки, чтобы наблюдать за Изабеллой в то время, как она готовила. Я иногда делал это, поскольку она была охеренно интригующей, когда начинала сосредотачиваться и концентрироваться на задаче. Она уделяла все внимание делу, хмурила брови, покусывая нижнюю губу. Она иногда бормотала что-то себе под нос, и это выглядело так, как будто меня там не было, если только я не вставал у нее на пути или не делал бы чего-нибудь, чтобы преднамеренно привлечь ее внимание. Она расстраивалась, когда я делал пакости, чтобы отвлечь ее, но я думал, что это мило - когда она начинает ворчать и прищуриваться, делая вид, что она свирепая. Она могла быть настоящей злючкой, когда хотела.
Она сделала мне вишневую колу, и я выпил напиток, добавляя немного водки "Грей Гус" из холодильника. Она вернулась к работе, выкладывая сверху на пасту цыпленка Cacciatore (2) и раскладывая салат Caprese (3).
Мой отец спустился в то время, как она готовила, и замер в дверном проеме, с любопытством наблюдая за нами.
- Все хорошо? - спросил он, глядя на нас с Изабеллой.
- Да, доктор Каллен. Все великолепно. Спасибо за то, что спросили, сэр, - немедленно сказала Изабелла, слова инстинктивно слетали с ее губ.
Я подумал, а она вообще, на хер, осознавала, что отвечает что-то?
- Хорошо, - сказал мой отец, не отводя глаз. - Я буду, м-м … я буду в офисе, если понадоблюсь.
Я кивнул, и Изабелла отбарабанила "хорошо, сэр" в ответ. Отец поколебался, но повернулся и ушел.
- Ты знаешь, "да" было бы вполне достаточно, - сказал я, осматриваясь.
Она растерянно посмотрела на меня.
- А я сказала "да", - ответила она.
Я вздохнул, качая головой.
- Ты сказала целую долбаную связку другого дерьма, кроме этого, ты хоть заметила? - спросил я. - Доктор Каллен? Сэр? Спасибо за то, что вы спросили?
- Это вежливо,- сказала она, пожимая плечами.
Я закатил глаза, не выношу, когда она говорит на тупом автопилоте, как сейчас. Я хотел, чтобы каждое ее слово имело смысл, чтобы она делала не то, что от нее ждут, а что хотела сама.
- Это смешно,- сказал я.
Она нахмурилась, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня.
- Нет, это не смешно, - сказала она. - Никогда не смешно быть вежливым.
Я засмеялся сухо.
- Это не нужно, Белла.
Она сузила глаза, глядя на меня, на ее лице скользнуло раздражение.
- Нужно. Это - признак уважения, и твой отец ясно сказал мне, что уважение ему необходимо, Эдвард, - подчеркнуто сказала она.
Я вздохнул, пробегаясь рукой по волосам в расстройстве.
- Ты можешь по-прежнему уважать его и без этой гребаной формальности каждую секунду, Белла. Называть его Карлайлом не непочтительно, сама знаешь. Всем остальным он разрешает называть его по имени. Почему же ты не можешь? - я спросил.
Она пожала плечами.
- Он сказал мне называть его по имени, но это не выглядит правильным. Я понимаю, что ты сказал ранее о штампах и материале, и я знаю, что я не только, м-м, рабыня, но я все еще чувствую, что должна поступать так, Эдвард, - сказала она спокойно.
Она сделала паузу, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня.
- Я знаю, ты думаешь, это глупо, так как он - твой отец, но я только… я не могу видеть его кем-либо, кроме штампа. Он… доктор Каллен. Он не человек. Он - владелец.
Я уставился на нее, немного пойманный врасплох ее ответом.
– Хорошо, - сказал я, не уверенный в том, как, черт возьми, отвечать на такое. - Ты знаешь, что он не думает о тебе так, верно? Слушай, я знаю, что он делал херовые вещи, Белла, и не говорю, что он должен быть прощен за это, но он не ужасен. Его намерения… хорошо… я не могу, б…ь, называть их благородными, но я только пытаюсь сказать, что он больше не хочет быть с тобой полной задницей.
Мне казалось, что в моих словах не было ни капли сраного смысла, но она кивнула и, казалось, поняла то, что я хотел сказать.
- Я знаю, но это то, как я чувствую. Возможно, когда я, наконец, преодолею свои штампы, я смогу относиться к нему по-другому, - спокойно сказала она, пожимая плечами.
Она повернулась и продолжила заниматься обедом.
- Возможно,- просто ответил я.
Какое-то время я сидел, наблюдая за ней. Она почти все доделала и вытащила из холодильника тесто, заготовленное заранее. Я не сводил с нее глаз, не понимая, что, черт возьми, она делает, так как она уже испекла хлеб. Мои глаза расширились, когда я увидел, что она достала сыр ricotta (4) и шоколадную стружку.
- Святое дерьмо, только не говори, что делаешь то, о чем я думаю,- сказал я.
Она замерла, подняв на меня глаза, в них вспыхнула паника.
- Что? - спросила она, ее голос дрожал.
- Канноли (5)? - спросил я.
Она нерешительно кивнула, а я ухмыльнулся.
- Христос, как раз тогда, когда я думаю, что тебя невозможно любить еще больше, чем я уже люблю, ты берешь и делаешь гребаные Канноли. Ты, моя Белла, черт возьми, послана небесами, - сказал я, поднимая стакан с напитком и допивая его.
Она улыбнулась и покраснела, когда я спустился с барного стула и подошел, коротко целуя ее в губы.
- Могу предположить, что тебе нравятся Канолли? – с любопытством спросила она, возвращаясь к работе.
Я кивнул.
- Мы итальянцы, Белла. Все мы любим Канноли, - сказал я.
Она что-то пробормотала в ответ, снова сосредотачиваясь, хмуря брови и покусывая губу. Соединив все это вместе, она начала накрывать на стол, и я помог, настолько, насколько умел, но как обычно, все это было не лучшим образом.
- Я позову всех на ужин, - сказал я.
Она улыбнулась и кивнула. Я подошел к офису под лестницей и постучал в дверь. Спустя мгновение дверь распахнулась, и отец посмотрел на меня с удивлением.
- Все хорошо?- спросил он, вопросительно поднимая брови.
Я нахмурился, глядя на него.
- Почему люди, черт возьми, допытываются у меня об этом?- спросил я, растерянный, потому что это был второй раз, когда он спросил так, и это была точно такая же вещь, которую Джаспер и Эсме спросили ранее.
Его глаза немного расширились из-за моей вспышки.
- Я не в курсе, что "мы, люди" продолжаем допытываться у тебя об этом. Я спросил только потому, что ты постучал,- сказал он.
Я вздохнул, пожимая плечами.
- Да, ну, в общем, я помню, что ты говорил мне никогда, б…ь, не ступать в эту комнату снова, так что я не мог просто войти, а сейчас могу? – спросил я.
- Не думаю. Тебе что-нибудь нужно?- спросил он.
- Ужин готов,- сказал я. - Я сказал Изабелле, что я позову тебя.
Он улыбнулся и поблагодарил меня, но я оборвал его – как будто это был, на хер, огромный труд. Я пошел на третий этаж и постучал в дверь спальни. Через миг она открылась, и на меня посмотрела Эсме. Я сказал ей, что ужин ждет, а она тихо ответила, что они скоро будут. Я пошел вниз, на второй этаж, и громко затарабанил в двери Эмметта и Джаспера.
– Еда, олухи! – закричал я.
Дверь Эмметта незамедлительно распахнулась, и он пронесся мимо меня. Джаспер спокойно вышел и засмеялся, когда меня едва не сбили с ног. Мы пошли вниз.
(2) приготовленное по-охотничьи мясо с помидорами, луком, грибами, травами, перцем и иногда вином
(3) итальянский салат, придуманный в регионе Кампанья, отличается простым приготовлением. В него входит сыр моцарелла, помидоры, базилик, соль, перец и оливковое масло. Обычно подается как первое блюдо или вместе с основным блюдом
(4) итальянский козий сыр
(5) (перевод с сицилийского Маленькая трубочка) — традиционный сицилийский десерт, представляющий собой вафельную хрустящую трубочку, наполненную начинкой из сыра или взбитого творога с добавлением различных сиропов (чаще со вкусом ванили или шоколада), вина Марсала или Розовой воды
Эсме и Алек появились через несколько минут, и все мы сели, чтобы поесть. Поначалу атмосфера была немного неуютной, но с присутствием Эмметта она уже не могла долго оставаться таковой. Изабелла была напряженной до конца трапезы, ей было некомфортно, поэтому я положил руку ей на колено. Я слегка потирал кожу, стараясь, черт побери, успокоить ее, она скосила на меня глаза и улыбнулась. Потом она положила свою руку поверх моей, и мы переплели пальцы.
У всех остальных была та же самая реакция на Канноли, как и у меня, когда принесли блюдо. Изабелла покраснела. Она баловала нас, это без сомнений. Эмметт наложил себе десерт и ухмыльнулся.
– Брось пушку, возьми Канноли, - сказал он с самым сильным гребаным итальянским акцентом, на который был способен.
Мы расхохотались, а Изабелла непонимающе смотрела на нас.
- Это строчка из "Крестного отца", - сказал я. – Это фильм.
Она нерешительно кивнула.
- О, хорошо,- сказала она мягко.
Эмметт смотрел на нас выпученными глазами.
- О, дерьмо, Иззи Биззи никогда не видела сагу "Крестный отец"? – спросил он.
Она покачала головой, и он резко вздохнул.
– Хорошо, будь я проклят, мы обязаны исправить это. Я и ты, котенок. Это - свидание.
Изабелла улыбнулась.
– Хорошо, - тихо сказала она.
После обеда все начали расходиться, а Изабелла пошла на кухню, чтобы прибраться. Эсме пошла следом, чтобы помочь, а я облокотился на косяк, пытаясь не мешать, но и не желая оставлять ее там одну. Я наблюдал, как она загрузила посудомоечную машину и весело болтала с Эсме, когда внезапно позади меня раздался голос. Я повернул голову и увидел отца возле лестницы.
- Мне нужно встретиться с тобой в моем офисе, когда у тебя будет время, - сказал он, не сводя с меня глаз.
Я нерешительно кивнул, тут же интересуясь, какого черта ему от меня надо. Я быстро порылся в башке в поисках того, что забыл сделать по его просьбе, но ничего не вспомнилось, так что сомневаюсь, что это что-то плохое.
- Буду через минуту, - сказал я, снова поворачиваясь к Изабелле.
Наверное, она услышала нашу беседу, потому что улыбнулась и кивнула мне.
- Вскоре увидимся наверху, - мягко сказала она, всем своим видом говоря, что она в порядке, и я могу ее покинуть.
Я развернулся и направился наверх, хватаясь на дверную ручку и распахивая дверь в офис. Я застыл на пороге, когда заметил Алека, стоящего у стены, словно гребаная статуя, внимательно наблюдающего за мной. Через миг я сделал шаг вперед, захлопывая за собой двери и присаживаясь на стул возле отцовского стола. Я быстро перевел взгляд с отца на дядю и назад, думаю, что, черт побери, происходит.
- Он когда-нибудь стучит? – обратился Алек к отцу, не сводя с меня глаз.
- Он понемногу совершенствуется, - просто ответил отец.
Я застонал, покачивая головой.
- Ты пригласил меня, чтобы преподать урок хороших манер? – спросил я.
- Нет, но они важны, - с нажимом сказал Алек. – Это напоминает мне детство, когда мать спрашивала, не выросли ли мы в коровнике, когда мы забывали свое место.
- Да, ваша мать была охеренной сукой, - пробормотал я, слова слетели с губ прежде, чем я сообразил, что несу.
Когда они зависли в воздухе, я понял, какую хрень несу и мои глаза расширились, я в шоке уставился на Алека. Ему не стоило такое говорить, член он семьи или нет.
– Оу, дерьмо. Ну, знаете… Б…ь, некоторые люди растут в коровниках, и тут дело в не гребаных хороших манерах, понимаете?
Он напряженно смотрел на меня, я, на хер, начал потеть. Я отца видел краем глаза и заметил на его лице ухмылку, его забавляла ситуация. Я хотел сказать ему, что, б…ь, тут нет ничего смешного, но не смел открыть рот. Очевидно, сегодня не мой день, и я несу разную срань, которую говорить не стоит.
- Именно это я и пытался сказать, Эдвард, прежде чем ты прервал меня комментарием о моей матери, - наконец сказал Алек, разрывая напряженную тишину. – Исправь меня, если я неправ, но твоя девушка выросла в сарае, а ее манеры лучше, чем твои. Ты вырос в роскоши, и, похоже, не ценишь и не уважаешь то, что люди делают для тебя, если даже не в силах постучать в дверь, прежде чем войти в комнату.
Я с минуту не сводил с него глаз, не зная, что тут сказать.
– Я действительно ценю то, что для меня делают. Но лично я никогда не переживал, что кто-то заедет мне по лицу каблуком и сломает гребаный нос, чтобы я не забывал свое место, как это было с Изабеллой. Вы учите меня уважать людей, когда они контролируют и портят твою жизнь, и без разницы, хочешь ты быть с ними вежливым, или нет. Каждый раз, когда Изабелла говорит "да, сэр", мне кажется, что про себя она кричит "иди на хер, придурок", - сказал я.
Он внимательно изучал меня.
- Ты собираешься проходить посвящение, Эдвард? – спросил он.
Я нахмурился и краем глаза заметил, что отец напрягся.
- То есть? – переспросил я, вопрос поймал меня врасплох.
- Ты слышал мой вопрос, повторять не нужно. Ты привык реагировать импульсивно и от души, не приукрашивая ничего, так давай, вперед, честно ответь на вопрос. Ты собираешься проходить посвящение? – спросил он.
- Я, э-э… - начал я. – Я не думаю…
- Вот это правильно, ты не думаешь, - резко оборвал он меня. – И, может, не я должен это говорить, но ты обязан услышать, потому что, очевидно, не понимаешь всей ситуации. Ты освободишься от иллюзий, если захочешь присоединиться к нашей жизни, потому что те люди, об уважении к которым ты сейчас говорил, и кому бы ты охотнее посоветовал пойти в задницу, будут иметь власть над твоей жизнью. Это касается не только рабов. Если ты хочешь присягнуть Omertà, тебя это тоже будет касаться. Это касается каждого, кто принадлежит к этой жизни, и, конечно, твоего отца. Если мы забудем свое место, мы получим уже не ногой в лицо, Эдвард… это будет пуля. Так что, если твой ответ "да", я советую тебе поучиться у этой девочки, которая выросла в коровнике, и научиться уважительно относиться к тем, кого, возможно, не уважаешь.
- Нет, - сказал я через минуту.
Он слегка прищурился, и я понял, что это выглядит так, будто я пытаюсь противиться и отклоняю его совет. Я вздохнул, взъерошивая рукой волосы.
– Мой ответ на ваш вопрос - нет.
Он кивнул.
– Приятно это знать. Карлайл, извиняюсь, что мы отступили от темы. Теперь можем обсудить то, зачем его сюда позвали.
Я перевел взгляд на отца и увидел, что он глубоко вздохнул.
– Мы должны поговорить о том, что ты видел в моем сейфе внизу в тот день, - сказал он. Я посмотрел на него широко открытыми глазами.
- Э-э, ДНК? – нерешительно уточнил я.
Он кивнул.
– Ты сказал мне больше не вспоминать это дерьмо, а тем более не говорить о нем.
- Я знаю, что сказал, но теперь все изменилось. Я чувствовал, что лучше отстранить тебя от всего, чтобы при худшем варианте событий ты мог делать вид, что ничего не знаешь, но я обсудил это с Алеком, и ему кажется, что лучше тебе сказать, особенно теперь, когда ты частично в курсе. В интересах всех нас, чтобы ты узнал, чему будешь противостоять, если все пойдет не так, - сказал он.
- Хорошо, - неуверенно сказал я, не знаю, хочу ли это все слышать.
Я думал, что знаю правду, может, не в деталях, но сложность ситуации я понимал.
Отец начал рассказывать историю о подпольной войне в семидесятых, которая разразилась по всей стране, когда организации разрывали свои кодексы и шли на поводу у мести. Он говорил о том, как все вышло из-под контроля и истреблялись целые семьи, им приходилось вывозить машины расстрелянных или подорванных. Он рассказал, как мой дед пытался взять организацию под контроль, он делал все, что было в его силах, но война продолжалась, и людей убивали ни за что. Дед отдал приказ спрятать семьи в безопасных домах по всей стране, к которым относился и наш дом. Это имело смысл, этот забытый богом городок – последнее место, где стали бы искать правящие семьи итальянско-американской мафии.
Он сказал, что в этом хаосе целые семьи исчезали, и всякие контакты с ними терялись. Некоторых позже нашли живыми, но не всем повезло. Он сказал, что, когда дым рассеялся, все снова успокоились, некоторых сочли мертвыми, просто посчитав общее число трупов. Я вопросительно глянул на него, думая, какое отношение это имеет к Изабелле.
- Мать Изабеллы – одна из тех, кого посчитали мертвыми, - наконец, сказал он.
- Значит, она родня правящим семьям мафии, - сказал я, совершенно не удивленный.
Он кивнул.
- Да, - подтвердил он. – Она была еще ребенком в то время и не помнила свою жизнь до того, как ее забрали Своны. Кто бы ни убил ее родителей, он продал ее Чарльзу, вместо того, чтобы уничтожить.
- И Чарльз убил мою мать, чтобы никто не узнал, что он предатель, а моя мама подобралась слишком близко, - сказал я, ощущая волну гнева.
Да, большинство из этого я уже понял, но слышать это произнесенным вслух было подобно удару молнии по нервам.
- Да, - подтвердил Алек. – Значит, ты понимаешь серьезность ситуации, в который мы оказались. В глазах организации, кстати, твоей отец делает то же самое с Изабеллой, что делал Чарльз с Рене. Он сознательно удерживает кровную родственницу одного из мафиози в своей власти, отказываясь признать ее и вернуть той семье, к которой она принадлежит. И я собираюсь сделать все, чтобы справиться с ситуацией и не дать ей выйти из-под контроля. Я хочу позаботиться обо всех, кто знает это, но всегда остается шанс, что правда случайно выплывет. Когда это случится, мы будем в опасности, особенно ты и Изабелла.
- А почему мы в особенности? – спросил, немного сконфуженный этим фактом, мне казалось, что проблемы отца серьезнее.
- Потому что мы уже будем мертвы, Эдвард, а вот вы с Изабеллой станете пешками. Вас будут использовать, как оружие друг против друга и против других, и вас будут контролировать, словно щенков, - сказал отец.
Я нахмурился.
- Как, черт побери, они будут использовать нас друг против друга? – спросил я, мне не понравилось, как звучали эти слова.
- Помнишь тот ответ, который ты дал мне всего несколько минут назад, когда я спросил тебя о посвящении? Могу заверить, они найдут способы заставить ее уговорить тебя изменить решение, - сказал Алек.
Он начал рассказывать, как ее будут использовать в роли наживки, а ее жизнь постоянно будет под прицелом. Он упомянул и о роли Джеймса, и о том, как тот попытается воспользоваться ею для обеспечения собственной безопасности, от чего я завелся, но Алек быстро поставил меня на место. Они подробно объясняли мне каждый будущий шаг, но разу не произнесли его имя. Не было необходимости. Я уже, на хер, знал, что это Аро. Я знал своего крестного, босса организации; мужчину, с которым у нее была общая ДНК.
Когда они закончили, я молчал с минуту, давая себе время поразмыслить.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |