Повторяем, это средство самоидентификации было единственным позитивным, обеспечивающим общность населения, механизмом в государствах, помимо многочисленных средств голого устрашения и идеологического оболванивания. И именно этот механизм обеспечивал в государствах тот минимум взаимной терпимости, то специфическое отношение к согражданам как к „полу своим“, характерное для цивилизованного человека.
Таким образом, сломав (или воспользовавшись сломом) ранее сложившиеся средства обеспечения групповой общности, государство создало новую систему этой общности. Однако лучшие человеческие качества, проявлявшиеся в старой системе, не распространялись на эту новую, неимоверно разросшуюся общность. Выиграв в масштабности, государственная система групповой самоидентификации проиграла в качестве.
Упомянутая потеря в качестве человеческих отношений распространилась и на, кажется, наиболее биологически предопределенную общность людей - семью. Относительно маленькие семейные коллективы, соприкасаясь непосредственно с множеством „чужих“, не выдерживают массированного давления иных стереотипов и не соответствуют теперь высоким догосударственным нормам отношений. Правда, автору могут возразить, приведя в пример так называемые патриархальные семьи. Увы, по большей части легенды о таких семьях являются результатом внешних наблюдений и не отражают их истинной сущности.
Хотя, следует заметить, разница в отношениях в различных семьях очень велика. В некоторых из них действительно существует весьма высокий уровень взаимопомощи и взаимопонимания. Но, повторяем, в государстве никогда нельзя было жить, не завися от его влияния. Поэтому в среднем семья как структура не выдержала этого давления.
Итак, человек, так и не успев преодолеть причины изначальной, эволюционно обусловленной раздвоенности сознания, приобрел со становлением государства новый душевный разлад. Конечно же, он стремился и по сию пору стремится преодолеть его. Поэтому изначально психологически перспективными представляются любые конструкции, которые дают человеку утраченное чувство „своих“. Правда, для верного понимания этого чувства необходимо помнить, какого рода общность на инстинктивном уровне человек может считать своей (в данной связи уместно будет порекомендовать забывчивому читателю вновь обратиться к разделу 3 „Экологии антропогенеза“, где мы описывали эволюцию становления групповых взаимоотношений предков человека).
Рассмотрев с этой точки зрения все попытки построения идеологий солидарности на базе социализма или пуританской патриархальности, мы увидим, что подобные суррогаты не могут дать действенных рецептов обретения чувства „своих“. Поэтому их следует рассматривать либо как заблуждение, либо как явное жульничество, эксплуатирующее высокие стремления.
2. Проблемы многоплеменных государств. К пониманию эволюции государственности
Наличие различных по уровню государственного развития образований и их неизбежное взаимовлияние привели в этой ситуации к появлению многих коллизий между „государственной“ и реликтовой „племенной“ системами самоидентификации. Причем племенные системы всегда находились в антагонизме с государственными. Идеальный подданный должен был забыть о племени. Однако, если племя продолжало существовать в большом государстве в оформленном виде, его члены просто обирали более лояльных государству подданных, используя эффектные древние механизмы взаимопомощи и коллективной борьбы в интересах „своих“.
Поэтому так называемые „имперские нации“, являвшиеся ядром больших государств и первыми утрачивающие племенную самоидентификацию, всегда теряли свой демографический потенциал, будучи истощаемыми во внутригосударственной борьбе за перераспределение доходов более сплоченными согражданами из сохранивших себя мелких племен.
Экстремальным примером этого процесса были варианты достижения монолитности правящей группировки по принципу почти племенного обособления верхушки. Но „другое племя“ предполагало в идеале и другой язык. А тогда государство лишалось единственно возможного „несилового“ скрепляющего механизма. Впрочем, это достаточно экзотический вариант. Тем не менее, в истории имеется масса примеров, когда дворянство той или иной страны считало престижным для себя быть потомками инородцев.
В классических древнеземледельческих государствах и их средневековых аналогах вымирание основной массы населения проходило настолько интенсивно и качественные характеристики его были настолько низкими, что огромные империи были просто вынуждены привлекать для военной службы массы более здоровых и физически развитых окрестных кочевников, не изуродованных государственным гнетом. Поэтому-то в правящих классах этих государств было так много инородцев.
В данной ситуации многоплеменное государство выступает как изначально несостоятельная структура. Формально являясь выразителем интересов основного государствообразующего народа, оно истощает его силы в интересах правящей верхушки, где непропорционально много инородцев, а также в интересах присоединенных племен, упорно сохраняющих свою недостаточную лояльность общему государству, механизмом чего является консервация догосударственных племенных структур.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 16 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |