В комнате мы были вдвоем, все остальные пошли на ужин. Мне есть не хотелось, а почему не пошла она, я не знала.
Спасибо, - я приложила бутылку к щеке, где уже расцветал синяк, и попыталась так же прихватить опухшую губу.
Не легче выкинуть? - спросила она, кивая на остатки фото.
Нет, - покачала я головой, - не легче.
Ты прости Ларису. Она сегодня увидела тебя в «комнате свиданий» с каким-то парнем, вот и взбесилась, - стала мне объяснять Алина.
Ее вечная манера младшей сестры, извиняющейся за старшую, уже порядком бесила, но я промолчала. Хотя, наверное, будь у меня сестра, я вела бы себя точно так же. Нет, месяц, а может, и больше, я тут точно не выдержу.
Надо бежать, - озвучила я свою мысль вслух.
Ты собираешься сбежать? - посмотрела на меня девочка.
Я не ответила, только пожала плечами. Как? Да и куда? Хотя какая разница куда, главное, прочь из этого проклятого места. Потому что я не удивлюсь, если как-нибудь проснусь лысой, или вообще не проснусь, из-за того, что что-то не понравится Лариске.
Говорят, дверь на улицу под левой лестницей, откуда обычно выбрасывают мусор,не запирается, - проговорила Алина как бы просто так, за секунду до того, как в комнату вошли остальные. Ну, что ж, может, и стоит попробовать. Самое плохое, меня поймают и вернут назад. Как можно незаметнее собрала самое необходимое в сумку-почтальонку, убедившись, что все же пара кофт как-то незаметно перекочевали в чужой гардероб. Ну и хрен с ними, пусть подавятся. Когда все уснули, а нянечки, которые обычно следят за порядком ночью, ушли пить кофе, я решилась. Натянув свитер и ветровку, единственные теплые вещи в сумке, уложив подушку, пододеяльник так, чтобы издалека было похоже на спящего человека, прокралась к двери.
Камилла, - услышала я громкий шепот.
На кровати сидела Алина. Я подошла к ней.
Ты уходишь? - спросила она.
Я кивнула. Алина нагнулась к тумбочке у постели и что-то оттуда вытащила:
Вот, держи, - она протянула мне измятую бумажку.
Что это?
Пятьдесят рублей, - объяснила девочка. - Мало, конечно, но все, что есть.
Я не могу это взять, - замотала головой.
Бери, тебе все равно нужнее, - с неожиданной твердостью в голосе сказала Алина.
Спасибо, - я обняла девчушку.
Удачи, - пожелала она мне.
До двери под левой лестницей я добралась без приключений. Хотя мне казалось, что звук моих шагов по пустому коридору должен был перебудить весь приют. Сердце стучало в ушах. И вот передо мной возвышалась грязно-зеленая железная дверь. Вдохнув лекарство, чтобы хоть как-то успокоиться, я взялась за холодную ручку. Ладони вспотели и скользили по металлу. Я зажмурилась и толкнула дверь, та, нехотя, с ужасным скрипом, поддалась. Я замерла, ожидая, что на этот противный звук, режущий по ушам, все сбегутся, но, видимо, кто-то сверху решил, что мне сегодня везет. Выбравшись на улицу, я огляделась. Ночь не была совершенно темной, скорее, темно-серой, с яркими пятнами фонарей. Легко угадывались силуэты предметов. Я, словно героиня какого-нибудь шпионского боевика, двинулась вдоль забора. Где-то здесь, за кустами боярышника, была дыра в заборе. Я слышала об этом от пацанов в коридоре, но не знала, правда ли это. Нащупав колючий край оторванной рабицы в самом левом углу, я протиснулась через небольшое отверстие, стараясь как можно меньше поцарапаться.
Выбравшись за территорию детского дома, я быстрым шагом пошла к ближайшей автобусной остановке. Сев на первый попавшийся, почти пустой, автобус, я поехала куда глаза глядят. До утра меня, возможно, не хватятся, но куда мне ехать? К себе нельзя, к Ромке - его родители тут же отвезут меня назад. К Иринке - то же самое. На одной из остановок в салон зашли двое парней с бутылками пива в руках. Они сели чуть в стороне и время от времени поглядывали на меня. Мне стало страшно. Быстро встав, я буквально выскочила на следующей остановке, но не успела сделать и шага, как автобус снова притормозил и из него вывалились эти двое.
Эй, крошка, давай познакомимся, - услышала я пьяный голос одного из них.
Я припустила куда глаза глядят. Услышала звук бегущих ног за спиной. Добежав до ближащего перекрестка, несмотря на мигающий красным светофор стала перебегать дорогу. Ослепляющий свет фар, оглушающий визг тормозов. Бампер ударил меня по левому бедру, и я упала на асфальт.
Черт, ты что, с ума сошла? - услышала я над собой. - А если бы я затормозить не успел?
Я посмотрела на водителя и почувствовала, как последний воздух вышел из легких. Ингалятор не пострадал при падении, и я поспешила им воспользоваться.
Самойлова? - с удивлением сказал мой учитель по биологии.- Что ты тут делаешь?
"Сижу на асфальте. После того, как вы меня чуть не задавили", - с сарказмом фыркнуло мое второе я.
Можешь подняться? - спросил он, помогая мне встать.
Ногу пронзила боль, и я со свистом выпустила воздух сквозь зубы.
Тебе надо в больницу, - сказал он, усаживая меня в машину.
Нет, пожалуйста, не надо, - умоляюще посмотрела я на учителя. На глаза навернулись слезы. - Я не хочу обратно, Андрей Владимирович.
Он ничего не ответил. Просто сел за руль. Вот и все твое везение, Самойлова, кончилось. Тут я не выдержала. Слезы полились сами собой, я и никак не могла их остановить:
Я хочу к маме, к папе. Я хочу домой. Я хочу, чтобы все было как раньше, - причитала я между всхлипами. - Я больше не хочу… Не хочу…
Я затихла, судорожно вздыхая. Нет, я не старалась разжалобить учителя. Просто нервы сдали, и я сломалась. Фонари яркими пятнами мелькали за окном автомобиля. Пусть везет куда хочет, хоть в детский дом, хоть в больницу. Я все равно сбегу.
========== 4 глава. Who is who? ==========
Автомобиль остановился. Я посмотрела в окно. Вместо территории детского дома или крыльца больницы я увидела обычный двор, закованный стенами многоэтажек, с небольшой детской площадкой в центре. Недоумевающе посмотрела на учителя.
Вылезай, - спокойно сказал он. - Ты сама идти сможешь?
"Идти? Ну, смотря куда..." - отозвался голос разума.
Бедро ныло, но, думаю, ничего серьезного с ним не произошло, кроме синяка на всю пятую точку. Так что я согласно кивнула:
Смогу.
Тогда пошли, - показал он в сторону ближайшего подъезда, желтеющего под светом фонаря.
"Я бы на твоем месте этого не делала," - фыркнула рациональная сторона моего сознания, стоило мне взяться за ручку дверцы.
"Это еще почему?" - моя рука замерла на полпути.
"Включи мозги," - продолжало ехидничать щемящие чувство страха. - "Ночь. Мужчина приглашает нас к себе...чуешь, чем пахнет?"
"Стоп!" - остановила я подсознание. - "Откуда такие мысли? Это вообще-то мой учитель!"
"Учитель, не учитель," - продолжал настаивать на своем разум. - "Кто знает, что у него в голове"
Я еще раз посмотрела на улицу и преподавателя, терпеливо ожидающего у подъезда. Действительно, ситуация была, мягко говоря, необычная и начинала пугать. Я ведь ничего не знала про своего учителя биологии. И что теперь? Бежать по темным улицам города куда глаза глядят? Глупо. Я там, скорее, нарвусь на каких-нибудь маньяков. Просить отвезти меня назад в детский дом? Нет, уж лучше маньяк. И вообще, что-то я в последнее время стала совсем трусихой, так не пойдет, но подсознание как назло вытаскивало все возможные страшные картинки из моего мозга на пару с воображением.
"Прекрати!" - разозлилась я на себя. - "С такими заморочками скоро придется идти лечиться не только от паранойи, но и от шизофрении"
Мое второе "Я" послушно заткнулось, а я вылезла из машины. Андрей Владимирович если и заметил мою задержку, то ничего не сказал.
Мы поднялись на третий этаж.
Входи, - он открыл передо мной дверь.
Я с опаской посмотрела в темноту квартиры и шагнула в прихожую. Андрей Владимирович зашел вслед за мной. Я замерла, не зная, что делать дальше. Когда в тишине раздался щелчок выключателя, то от неожиданности аж подпрыгнула.
Разувайся и проходи,- сказал он.
Я стала снимать кроссовки, и тут же боль в ноге напомнила о себе. Зашипев, буквально повалилась на небольшой пуфик возле входа. Не успела я опомнится, как почувствовала, как кто-то меня осторожно разувает. Хотя, почему кто-то?
Эй, что вы делаете?! - дернула я ногой и снова зашипела от боли.
Говорил же, надо в больницу, - проворчал, скорее, сам себе, чем обратился ко мне учитель. - Завтра с утра отвезу к врачу. И никаких "нет", - пригрозил он на мою попытку возражать.
С кроссовками было покончено.
Ты голодна? - спросил Андрей Владимирович, проходя в глубь квартиры.
Хотела сказать: "Нет", - но мой живот громко проурчал, протестуя. Я покраснела и потупила взгляд.
Кухня прямо и налево, может, отыщется что съестное, - скомандовал он.
Кухня оказалось небольшой, но и не слишком маленькой. В холодильнике нашлись сосиски, пара яиц и молоко. Так же отыскалась не слишком хорошо прожаренная картошка и несколько упаковок быстро заварной лапши. Да, учитель из него, видимо, лучше, чем кулинар. Хотя после детдомовской каши мой желудок был рад и "дошираку".
Ты можешь спать в гостиной, диван там раскладывается, - проговорил он, тем самым констатируя факт, что до утра я отсюда никуда не денусь.
Интересно, с чего такой приступ альтруизма? Он меня даже не знает, я не его любимая ученица, да у него вообще любимчиков нет. Спасибо, конечно, не надо думать, что я неблагодарная, но задерживаться я тут не собиралась. Так как была уверенна, что не позднее, как завтра утром он отвезет меня назад, а это никак не входило в мои планы.
Поужинав в полной тишине, я вслед за Андреем Владимировичем прошла в гостиную. После того, как все приготовления к моей ночевке были закончены, я скромно присела на край дивана. Оставалось только дождаться, когда учитель уснет, а там можно будет уйти. У меня уже был план: я могла уговорить Романа спрятать меня где-нибудь, пока его родители до конца не оформят опекунство. Хотя у меня не было полной уверенности, что это возможно, если я буду числится как беглянка, но стоило попытаться. Поэтому сейчас я старалась вести себя как можно тише и скромнее, чтобы усыпить бдительность Андрея Владимировича.
Спокойной ночи, - пожелала я, когда преподаватель уже выходил из комнаты.
Он обернулся:
- Спокойной ночи, - уже выходя, добавил: - Я закрыл дверь на ключ, так что сбежать ты не сможешь. Сладких снов.
Учитель вышел из комнаты.
Черт! - выругалась я, ударив подушку.
И как он узнал?
"А ты, прям такая пипец лгунья," - фыркнула я сама на себя.
Это уж точно. Хорошей лгуньей я никогда не была. Ну что ж, придется ждать утра, а там думать, что делать дальше. При том, что сил действительно не было: бедро ныло, а глаза сами закрывались. Умывшись и раздевшись, легла на диван и тут же вырубилась.
Было такое чувство, словно я просто на минуту закрыла глаза, а когда их открыла, то за окном уже рассвело. Не теряя времени и не желая, чтобы Андрей Владимирович увидел меня в заспанном виде - он все же мой учитель, пусть и бывший - поспешила в ванную. Приведя себя в порядок, зашла на кухню, где приятный запах кофе смешивался с запахом горелого. Учитель стоял возле плиты, видимо, пытаясь приготовить завтрак.
Доброе утро, - поздоровалась я, подходя ближе. На сковородке, от которой черным столбом валил дым, лежало что-то обугленное, бывшее раньше яичницей.
Увидев это, мой желудок бурно запротестовал, отказываясь от завтрака.
Доброе утро, - повернулся ко мне мужчина. - Завтрак?
Я вздохнула, решаясь спросить:
Андрей Владимирович, может, я завтрак приготовлю, а то...- я с искреннем сожалением посмотрела на загубленные яйца.
Да, наверное, - он почесал затылок и, выбросив обгорелые остатки в мусорку, помыл сковороду, вернул ее на плиту. - Готовить мне никогда особо не удавалось.
Было забавно видеть строгого всезнающего учителя в таком растерянном и беспомощном состоянии. Кто бы мог подумать, что он не умеет готовить. Я сдержала готовый сорваться с губ смешок и поспешила к плите.
Через пятнадцать минут завтрак стоял на столе. Я, конечно, не шеф-повар, но омлет был очень даже съедобным.
Собирайся, - сказал он, допивая кофе. - Мы поедем в больницу.
Значит, он не отказался от идеи отвести меня в больницу. Сначала я хотела возразить, сказав, что у меня ничего уже не болит.
"Молчи, дуреха," - возразил голос разума. - "Оттуда будет проще сбежать, и еще Ромке позвони".
"Зачем?" - не успевала я за собственным ходом мыслей.
"Зачем...Зачем..." - закатила глаза мое второе "Я". - "Ты из больницы на своих двоих бежать собралась?" - с сарказмом поинтересовалось оно.
"Я еще никуда бежать не собираюсь," - вздохнула я, обдумывая, насколько реальна возможность побега.
"Что, уже по детдому соскучилась?" - продолжало издеваться второе "Я".
Я замотала головой. Еще пара таких диалогов "тет-а-тет" со своим подсознанием, и мне пора будет лечиться от раздвоения личности.
Ну, что, ты готова? - спросил учитель, когда посуда была помыта.
Сейчас, только вещи возьму, - сказала я, вылезая из-за стола.
Может, мое второе "Я" право, и мне удастся сбежать.
Через сорок минут по утренним пробкам мы приехали в больницу. Это была какая-то частная платная клиника. С сверкающими полами, милыми медсестрами и полным отсутствием очередей.
Мне определенно не везет. Я так надеялась на старушек, вечно ворчащих и никого не пропускающих без очереди.
Чтобы хоть как-то потянуть время или затеряться в толпе, при необходимости. Мы подошли к регистратуре. Милая, до тошноты, медсестра повернулась к нам:
Чем могу помочь? - спросила она, улыбаясь.
Нам нужен хирург, - сказал Андрей Владимирович.
Хорошо, подождите, - девушка стала щелкать по клавишам клавиатуры. - Кузнецов Юрий Семенович, двести шестой кабинет, на втором этаже. Только заполните сначала этот бланк, - она положила бумажку на стойку.
Паспорт с собой? - спросил учитель, посмотрев на меня.
Нет, - покачала я головой.
Он вздохнул, вытаскивая свой документ удостоверения личности, и стал заполнять анкету. Я нервно оглядывалась вокруг в поисках телефона. Если мне не удастся позвонить Ромке, то никакого побега быть не может. Тут я заметила, что из небольшой сумки учителя, из которой он доставал паспорт, торчит мобильник. Оглянувшись на преподавателя и убедившись, что тот полностью занят заполнением бланка, незаметно вытащила его.
"Воровать нехорошо," - с улыбкой Чеширского кота, заявило мое второе "Я".
Я не обратила внимание на неприятное чувство угрызений совести... Быстрым движением набрала смс-ку Ромке, с просьбой как можно быстрее приехать по этому адресу. Учитель закончил заполнения бланка и протянул его медсестре.
Спасибо, - улыбнулась она, явно кокетничая с мужчиной.
"Что они в нем находят?" - задалась я вопросом, вспоминая реакцию Светланы Николаевны в кафе, исподтишка наблюдая за учителем. Его шевелюра как обычно торчала в разные стороны - я такую прическу называю "здравствуй, утро понедельника", - вместо строгого костюма на нем были джинсы и свитер, что придавало ему мальчишечий вид, но в остальном он был все там же строгим, противным учителем, и тут, когда он улыбнулся, меня осенило: все дело в улыбке! Обаятельная, широкая улыбка тут же преображала этого человека, делая привлекательным, в такого даже можно влюбиться. Стоп! Камилла, тормози, а то ты начинаешь думать, как безмозглые "лолиты", бегавшие за Андреем Владимировичем весь прошлый год. Учитель и ученица - бред.
Отвлекаясь от созерцания преподавателя, поняла, что передо мной встал другой вопрос: как незаметно положить телефон обратно? Время было упущено: Андрей Владимирович перестал любезничать с медсестрой и уже поворачивался ко мне. Я запаниковала, и телефон сам выскользнул у меня из рук, со стуком упал на пол.
Мы оба посмотрели на лежащий у его ног мобильный.
Ой! - с самым невинным видом произнесла я. - Он, наверно, выскочил из сумки, когда вы паспорт доставали, - сыграла я самую "натуральную блондинку"
Наверное, - кивнул преподаватель, поднимая телефон.
Было видно, что он не поверил в эту сказку, но промолчал. Будь на его месте Ромка, уже бы давно целую лекцию мне прочитал о том, как бережно и аккуратно нужно обращаться с техникой. Мысль о парне заставила меня еще больше занервничать.
Ладно, пошли, - кивнул он мне, в сторону лифта.
Просто ушиб, - констатировал врач, осматривая мою ногу.
Синяк на левом бедре "расцвел" всеми цветами радуги.
Я выпишу вам обезболивающую мазь, - произнес хирург, возвращаясь за свой стол.
В кабинете было светло от энергосберегающих ламп и пахло смесью хлорки и лекарств. Я натянула джинсы обратно. Посмотрев на часы, я заволновалась: получил ли Ромка смс-ку? Приедет ли он? Я не сомневалась, что после больницы Андрей Владимирович отвезет меня обратно в детдом. Нет, я хотела хотя бы попытаться осуществить свой план. Мы спустились обратно в холл.
Ну, как Ваше здоровье? - с самой вежливой улыбкой поинтересовалась медсестра.
Все хорошо, - улыбнулся он в ответ.
Рада за вас, - продолжала кокетничать она. - Пожалуйста, оплатите счет за прием и лекарство, - проговорила девушка.
Пока учитель рассчитывался за медицинское обслуживание, я нервно поглядывала на входные двери, благо они были стеклянными. Счет пошел уже на минуты.
"Ну, Ромка, ну, пожалуйста," - взмолилась я мысленно.
Я переводила взгляд, то на дверь, то на Андрея Владимировича. И тут увидела знакомую машину, притормаживающую возле больницы. Учитель уже заканчивал возиться с чеками.
Моё сердце гулко застучало, я глубоко вздохнула, чтобы хоть как-то успокоить свой пульс. Я быстро пшикнула ингалятором. И, схватив сумку покрепче, бегом припустила к выходу.
Самойлова, ты куда? - услышала я голос учителя за спиной, но лишь прибавила скорость.
Выскочив на улицу, я не останавливаясь запрыгнула на переднее сиденье автомобиля.
Привет, что за спешка? - поприветствовал меня парень.
Поехали! Поехали! - заверещала я, видя, что учитель уже вышел на улицу в поисках меня.
Ромка нажал на газ, и мы понеслись по шоссе. Я еще раз вдохнула лекарство и пристегнула ремень.
Ты можешь мне объяснить, что происходит? - начинал злиться Ромка. - Как ты вообще в больницу попала?
Я сбежала из детдома. Меня чуть не сбил мой бывший преподаватель и отвез в больницу, - скороговоркой выпалила я. Не уточняя, где я провела сегодняшнюю ночь.
Сбежала? В больницу? - казалось выловил всего два слова из моего рассказа парень.
Потом подробно расскажу, - улыбнулась я ему.
Дыхание пришло в норму, хотя сердце еще выбивало набат. Машина немного сбавила скорость.
У тебя есть, где перекантоваться? - спросила я. - Только не дома.
Зачем? - пожал плечами Ромка, не понимая к чему я клоню.
"Не тормози-и, сникерсни," - продекламировало мое второе "Я" популярный рекламный слоган.
Повторяю: я из детского дома сбежала. И возвращаться туда не собираюсь, - уже с большей серьезностью произнесла я.
Ты, что дура?! - автомобиль резко вильнул влево.
Просто я там больше не могла находиться, - оправдывалась я. - Ты просто не понимаешь, как там плохо.
Тебе надо было потерпеть всего месяц, - начинал сердиться Ромка. - Неужели так сложно было немного потерпеть?
Потерпеть?! - закричала я, не в силах больше сдерживаться. - Да, ты знаешь, каково там?! Эта девчонка, она... она меня избила! И порвала фотографию моих родителей на мелкие кусочки! Слышишь, порвала! - слезы полились сами собой.
Пожалуйся воспитателям или директору, - пожал плечами парень, видимо не наблюдая, в моих словах особой трагедии.
"О,да! Здравствуй, любимый эгоист Роман Владиславович,"- шутливо поклонилось ему мое второе "Я".
"И как ты любила?" - обратилась оно уже ко мне.
Я не стала спорить с собой, что до сих пор его люблю, так как в данный момент я его ненавидела. С ним я тоже спорить не стала, по опыту знаю: это все равно, что пинать бетонный столб. А так может успокоится и сменит гнев на милость, во всяком случае, так всегда было, когда мы раньше ссорились. Я отвернулась к окну, провожая взглядом витрины магазинов и проезжающие мимо машины. В автомобиле повисла тягостная тишина.
Куда мы едем? - спросила я через десять минут, когда заметила вдалеке подозрительно знакомое здание.
Обратно. В детский дом, - как само собой разумеющееся ответил Ромка.
Как?! Нет! - закричала я, замолотив кулачками по его плечу. - Не надо!
Слушай, мне некогда играть в твои шпионские игры, - совсем разозлился парень. - Переживешь пару недель, пока родители будут опекунства оформлять. Если они, конечно, не передумают после твоих закидонов.
От его последних слов стало больно. Глаза защипали слезы.
"Ну, и черт с тобой! Ну, и катитесь вы все!" - я пулей вылетела из автомобиля, как только тот остановился. Не обращая внимание на удивленные взгляды охранников, и детворы бегающей на улице.
Вот и наша пропажа, - встретила меня у дверей Людмила Кирилловна. - А мы тут собирались уже в полицию звонить, - женщина натянула на лицо самую доброжелательную улыбку, но глаза оставались холодными, и от этого стало страшно.
Спасибо Вам, молодой человек, - продолжала она тем же вежливым тоном, обращаясь к Ромке, который вслед за мной вылез из машины.
Тот заважничал, словно только что спас старушку и ее десять кошек из пожара. Он быстро чмокнул меня в щеку:
Ну, пока, котенок, скоро заеду, не скучай, - сказал парень тоном с каким родители отправляют ребенка в лагерь.
Предатель, - прошипела я, брезгливо вытирая щеку.
Ромка сел обратно в машину. Я не стала ждать, когда он уедет, а хотела зайти в здание, когда меня очень ощутимо схватила под локоть соцработник.
Что вы делаете? Мне больно! - возмутилась я, и хотела вырвать руку, но не тут то было.
Что удумала, сучка, - прошипела женщина прямо мне на ухо. - Ты своими побегами нам всю статистику по району портишь.
Лицо женщины исказилось и превратилось в страшную маску, она тащила меня по коридорам приюта. Я еле поспевала за ней
Куда мы идем? - спросила я, почти задыхаясь.
В изолятор, - ответила Людмила Кирилловна, открывая передо мной дверь с небольшим окошком посередине.
Сама комната представляла собой маленькое помещение с уродливым грязно-зеленым цветом на стенах, небольшим окошком под самым потолком и тусклой лампочкой посреди потолка. Ни дать, ни взять камера в какой-нибудь тюрьме строгого режима. Из мебели в комнате была только кровать, правда, застеленная и тумбочка.
Посидишь тут два дня, в следующий раз подумаешь перед тем, как сбегать, - сказала женщина буквально вталкивая меня туда.
Скрежет закрывающейся двери, и щелчок замка ударил по ушам. Я подбежала и стала молотить по двери:
Вы не имеете права! Выпустите меня отсюда!
Не знаю, сколько я так стучала, руки уже начали болеть, голос охрип, но снаружи никто не отзывался. Я опустилась на пол и заплакала. Я никогда не была плаксой, наоборот, чтобы довести меня до слез, нужно было найти очень вескую причину. Сейчас меня окружают одни эти причины. Словно весь мир сговорился против меня. Люди, которых я считала своими друзьями, любимыми, предают, а те, кто не внушал никакого доверия, а скорей наоборот, помогают. Вот и пойми, кто есть кто в этом мире. Я устало вздохнула: прошло, наверное, уже полдня, захотелось есть, желудок сжался и болел. Снова забарабанив в дверь теперь и ногами, я добилась, чтобы мне ответили. За дверью послышался знакомый голос:
Что расшумелась, детка? - издевательский спросила "атаманша". - Не нравится в одиночке сидеть? По мне соскучилась?
Да пошла ты! - огрызнулась я на нее.
Ух, ты, какие мы грозные, - рассмеялась девчонка из-за двери. - Ты лучше сбегать нормально научись и не шуми, когда поймали, а то тебя здесь неделю продержат.
От мысли, что я могу пробыть тут неделю, мне стало плохо. Я умерила пыл и спросила:
А поесть мне когда принесут?
Поесть?! Ты, что шутишь, "домашняя девочка"? У нас наказанным в изоляторе ужин не положен, завтра поешь.
Они еще меня и голодом морить будут?! Сначала я подумала, что Лариска шутит, но когда мне действительно не принесли ужин, поняла: никаких шуток. Тоже мне работники по охране детей, от них самих детей охранять надо. От нечего делать я легла на кровать. Есть хотелось, сон не шел. Разглядывая узоры на потолке,появляющиеся от света фонарей, попадающих через окошко, я вспоминала прошлое. Подумать только, когда-то моей самой большой проблемой было отсутствие новых туфель или четверка по контрольной. А еще когда родители запрещали мне пойти на вечеринку. Как я хотела опять вернутся к той жизни, выплыть из этого затяжного кошмара. Вот сейчас закрою глаза, а когда открою, все будет по-прежнему: мама, папа, моя комната, Иринка, забегающая по утрам за мной, чтобы вместе пойти в школу, добряк Юрка и даже эгоист Ромка пусть будет. Стараясь больше не открывать глаз, чтобы не разрушить эту по-детски наивную мечту и окончательно не разрыдаться, я уснула.
Когда я их открыла, ничего не изменилось, я не "проснулась". Я бы даже, наверное, разрыдалась от обиды на жизнь и жалости к себе, если бы не звук, который меня разбудил - скрежет открывающейся двери. Что, неужели уже прошло два дня? Да нет, глупости, а может, мне принесли завтрак? При мысли о еде мой желудок довольно заурчал, пусть даже этой едой была столовская каша, больше похожая на чьи-то сопли. Еще не до конца проснувшись, я села на кровать.
Самойлова, на выход, - пробурчала одна из тех, кого я называю "сторожевыми собаками".
Я быстро вскочила, спала я не раздеваясь, так что просто всунула ноги в кроссовки и подхватила сумку. Не мешало еще умыться и причесаться, но кого это волнует.
Идем, - проворчала необъятных объемов женщина с пучком сальных волос на голове и, как танк, двинулась по коридору. Мы вошли в кабинет директора детского дома, до этого я была там всего один раз в день прибытия.
Директором этой "тюрьмы" был лысый, толстый мужчина с маленькими хитрыми глазками, взгляд которых все время бегал из стороны в сторону, своими габаритами больше походил на хряка, но ассоциировалась с ним у меня крыса, старая, жадная крыса. И еще от него постоянно пахло касторкой.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |