Перевод с английского В. С. Сысоев 13 страница

Современные социологи склонны объяснять возникновение и деятельность молодежных группировок под давлением, скорее, экономических, чем социальных факторов. В западном обществе подростки имеют неопределенный статус, а в сексуальном аспекте и вовсе не имеют роли; поэтому можно предположить, что их борьба за взрослый статус и самовыражение в сложном, высокомеханизированном мире приводит к асоциальному поведению и диким выходкам (42). Впрочем, данная тема выходит за рамки этой книги.

Влияние на игровые группы и группировки других детей и взрослых

В игровых группах и группировках старших детей и юношей часто употребляют клички, "секретный язык", опознавательные знаки, выбирают особые места для сборов: перекрестки, заброшенные дома или игровые площадки - в зависимости от района и вида группы. "Стаи" часто перенимают у взрослых ритуалы посвящения, пароли и другие внешние атрибуты тайных обществ. Эти атрибуты никак не "защищают" шайки детей и подростков, и в этом смысле являются дольше подражанием, имитационными играми. Эти игры важны для каждого члена, как знак принадлежности к группе, и во всяком случае удовлетворяют личные фантазии. Стремление принадлежать к какой-либо группе, кроме семьи, обычно весьма сильно в юношеском возрасте. Подражать, делать так, как делают другие в твоем возрасте, испытывать их влияние - важный шаг в этом направлении. Тот, кто отличается от групповой нормы одеждой, речью или еще чем-нибудь может стать предметом насмешек или даже быть изгнанным из группы.

Влияние взрослых и других детей на ребенка меняется с возрастом (155). Нельзя точно определить возраст, в котором влияние сверстников становится больше, чем влияние взрослых. Независимость, ожидаемая от мальчика, различна в разных обществах, социальных группах и слоях. Разные дети в разной степени зависят от взрослых, и их индивидуальность является одним из факторов влияния на них (183). В одном из экспериментов 9-летние дети пытались решить, двигался ли тонкий лучик света по темной комнате. Суждение взрослого оказало на них большее влияние, чем суждение мальчика чуть старше их (183). В следующем эксперименте, от детей в возрасте от 7 до 10 лет, требовалось определить, какая из трех линий совпадает с еще одной. Услышав безоговорочное заключение восьми своих сверстников (подставных участников эксперимента), они присоединялись к мнению большинства, даже если оно было ошибочным (28). Высказывания учителя в этом эксперименте принималось реже. На детей от 10 до 13 лет повлиять было сложней, даже в подобной ситуации. До какой степени люди поддаются влиянию других зависит от многих факторов: численность группы, которая вынесла суждение, ее значимость для испытуемого, есть ли объективные причины для сомнения, ббльшая или меньшая безаппеляционность группы, несоответствие между суждением группы и мнением испытуемого, уровень его личностной тревожности, возраст (чем моложе, тем легче воздействие), вознаграждался ли он раньше за неправильные ответы и т. д. (29: гл. 1).

В целом, вероятно, на подростков члены их группы оказывают большее влияние, чем взрослые (20). Первопричиной и, вполне возможно, более важной, чем специфическая деятельность, к которой стремится игровая группа или "шайка", образованная в детском или подростковом возрасте, является потребность в принадлежности, потребность быть "одним из", стремление уметь дифференцировать уровень необходимого напряжения в разных ситуациях.

Соперничество в игре и соревнования

Преимущество организованных игр в том, что они сводят до минимума трения внутри группы по поводу распределения ролей и правил поведения среди участников. Группа обретает общую задачу или цель, стремиться к которой может каждый, ощущая себя, таким образом, истинным членом группы, пусть даже на определенное время. Участник игры может вообразить себе, что выступает за

Англию, играет лучше всех остальных, что ему рукоплещут девочки, что он спасает группу от поражения (или весь мир от гибели), что он проявляет чудеса сноровки и т. д. Мы немногое знаем об этом.

Теория о том, что игры имитируют серьезные общественные занятия, для того чтобы тренировать необходимые умения (304) - это еще одна версия теории Груса об игре, как тренировке (см. гл. 1). На первый взгляд, она кажется вполне правдоподобной. Воинственное общество должно держать своих людей в форме и побуждать молодых учиться самоотверженности и сотрудничеству с товарищами, которые необходимы для совместных действий. Маневры проводятся со всеми атрибутами настоящих военных действий, но можно усомниться, считают ли командиры эти действия игрой.

Знаменитая теория игры Хойзинги (172), в какой-то степени, противоположна теории Груса. Игра, по Хойзинге, старше культурных форм общества. Цивилизация ведет происхождение от игры, а не наоборот. На основе анализа значений слова "игра" в разных цивилизациях, Хойзинга пришел к выводу, что в большинстве из них "игра" имеет взаимосвязь с борьбой и состязанием, а также с любовной игрой (запрещенной). В основе игры лежит борьба или враждебность, сдерживаемая дружескими отношениями. Это поощряет такие социальные достоинства, как рыцарство, верность, храбрость, подталкивает стремление к первенству в мнениях и знаниях. Корни философии начинаются в священной игре в загадки, корни поэзии - насмешливые песни, дразнящие противоположный пол. Мифы и поэзия - это лингвистические игры. Хойзинга считает, что игра тождественна магии, например, в объявлении божественных решений, или в сакральном изображении божественного вмешательства в дела людей: вызывание дождя во время засухи или ритуал пробуждения плодородия земли,

Несмотря на неутешительные утверждения Хой-зинги о том, что понятие игры не редуцируется к другим терминам и к нему не применим биологи-заторский подход, все же кажется возможным перевести некоторые из его предположений в экспериментальную форму. Например, его утверждение, что социальная игра есть враждебность, сдерживаемая дружескими отношениями, было бы интересно рассмотреть, с точки зрения социальной игры млекопитающих (см. гл. 3). Но его предположение о том, что соревнование является основой всех игр, хотя частично и является верным, вряд ли имеет познавательное значение. Ведь соперничество само по себе изучается в социальном контексте, в том числе через игры и соревнования. Анализ организованных игр и спортивных состязаний не входит в тему настоящей работы, но в следующей главе мы рассмотрим некоторые современные исследования взаимосвязи между играми и социальным на-учением.

Глава 8

ВЛИЯНИЕ НА ИГРУ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ И СОЦИАЛЬНЫХ РАЗЛИЧИЙ

Поведение человека может быть исследовано посредством изучения индивидуальных реакций на постоянно меняющиеся свойства внешнего мира. Например, можно экспериментально менять типы и виды задач, количественные и временные параметры определенных физических стимулов. Возможно также сравнение групп разного возраста, пола с разными интеллектуальными, социальными, культурными и экономическими характеристиками по определенному поведенческому параметру. В этой главе мы обсудим, какое отношение эти "индивидуальные различия" имеют к игре.

Игра у развитых и умственно отсталых детей. В разном возрасте дети решают сложные задачи с разной скоростью и результативностью, особенно это относится к задачам с использованием слов или символов.. Чем лучше у детей полученные результаты в решении сложных проблем и разнообразных загадок, чем большей информацией они владеют, чем больше их словарный запас по сравнению со сверстниками, тем выше оценка их интеллекта, выставляемая на основе пройденных ими тестов. Принято считать, что прошедший все тесты, которые решили две трети его сверстников, получает оценку 100 баллов (так называемый "коэффициент интеллекта", или IQ). Этот уровень, плюс-минус

15 %, считается "нормальным", т. е. в эту группу попадает большинство детей; чем дальше от нормы, тем пропорционально меньше детей относится к этому уровню.

До сих пор спорят о том, насколько уровень IQ (высокий или низкий) зависит от врожденных способностей ребенка, а насколько - от его прошлого опыта, от возможностей познавать мир, в котором он живет. Мы считаем важными оба аспекта. Повреждение мозга, особенно в начале жизни, уменьшает способность к достижению высоких результатов. Сходные результаты в тестировании на уровень интеллекта показывают члены одной семьи. В целом чем ближе генетическая связь, тем больше совпадает уровень IQ. В то же время многочисленные исследования показывают, что возможности познавать окружающий мир, контакты с образованными и информированными взрослыми, наличие книг в доме, разнообразие доступных ребенку источников получения информации, а также социальное, культурное и экономическое положение родителей и все, что с этим связано, влияют на коэффициент интеллекта ребенка по сравнению со сверстниками (67: гл. X, с. III).

Для некоторых исследований подбираются дети с экстремальными значениями интеллекта (очень умные или очень глупые), и существуют наблюдения, хотя совершенно недостаточные, за играми таких детей. Наиболее известное исследование одаренных детей - лонгитюдное исследование Терма-на, проведенное в 20-х годах в Калифорнии на детях с IQ от 140 до 200 (353). За этой тщательно отобранной группой до сих пор велось наблюдение на протяжении многих лет. Исследования их интеллектуальных достижений, здоровья, физического состояния, детства, происхождения семьи и свойств личности включают также наблюдения за игровыми интересами, играми, в которые они играли или о которых знали. Изучение этой темы проводилось в

основном через опросники и свободное описание своих игр, а затем сравнивалось с аналогичным материалом у контрольной группы детей того же возраста, где уровень IQ варьировал от низкого до высокого. Большинство детей имело средний уровень IQ.

Между игрой одаренных детей и их сверстников был отмечен ряд различий. Игровые интересы одаренных детей, как и можно было предположить, направлялись больше на интеллектуальные, чем на физические действия; у них был соответственно меньший интерес к шумным играм и несколько большее предпочтение к спокойным занятиям. Их игры походили на игры детей старшего возраста, и в качестве товарищей по игре они предпочитали детей несколько старше себя. Предпочтение к тому или другому полу при выборе партнеров для игры, и предпочтение к соревновательным играм у них было менее выражено, чем у менее одаренных сверстников. Значительную часть времени одаренные дети играли с другими детьми, но в одиночку они играли несколько больше, чем дети из контрольной группы. Одаренные дети в возрасте от 2 до 5 лет часто играли с придуманными друзьями и жили в выдуманных странах. Их физиологическое состояние, физическое и умственное здоровье, общая устойчивость и социальная адаптация были значительно выше среднего уровня. Похожие результаты отмечены и в других исследованиях игр одаренных детей (211). В одном из исследований (44) отмечено, что одаренные дети играют примерно на 40 минут в день больше, чем отсталые, и уделяют на час больше "умственным развлечениям": чтению, разглядыванию атласов, энциклопедий и тому подобного.

В некоторых случаях дети с высоким IQ, у которых не было равных по интеллекту сверстников, имели социальные трудности в игре. Мальчика с коэффициентом интеллекта 187, т. е. недалеко от

"потолка" тестовых результатов, не любили сверстники, потому что он пытался слишком усложнять игры, а старшие дети его не принимали, потому что считали его слишком маленьким, для того чтобы участвовать в их играх. В экспериментах Термана, однако, одаренные дети были такими же популярными среди сверстников, как и в контрольной группе. В целом игры одаренных детей характеризуются, как более разнообразные, многосторонние (210), оригинальные и сознательные. Развитые дети были несколько более активны в игре и факультативной деятельности, чем их нормальные сверстники.

Для отсталых детей, наоборот, характерен меньший творческий уровень игровой активности, они предпочитают более простые правила, их игры характерны для детей младшего возраста. Например, отсталые 10-, 11-летние девочки все еще любят играть в "колышки", прятки, "урони платочек" и "фермера в долине", в то время как развитые девочки в этом возрасте предпочитают читать, ходить пешком, танцевать и играть на музыкальных инструментах. Отсталые дети несколько больше, чем одаренные, склонны к социальной активности (211). Умственно неполноценные 11-летние дети пользуются строительными материалами реже, чем нормальные 7-летние дети их умственного возраста; выбирают игрушки и игры, требующие стандартных, повторяющихся действий чаще, чем нормальные дети младшего возраста (169).

Обычно, совершая свободный выбор, дети действуют в пределах своих возможностей. Это не значит, что они выбирают в игре самый легкий путь, как считалось раньше. Наоборот, дети могут отказаться от легкого пути, даже не взирая на шоколадки, и предпочесть более длительный или сложный путь (71).

Интеллектуальные способности играют важную роль в выборе игр и игрушек. Но удобный случай,

а также социальные установки также немаловажны. Например, и одаренный, и отсталый мальчик скажут, что не любят играть с куклами и на пианино.

Отсталые дети имеют низкий статус в нормальной группе. Их реже выбирают в качестве товарищей в игре, друзей, попутчиков по дороге домой. В многочисленных исследованиях выявлена определенная взаимосвязь между умственными способностями ребенка и тем, как часто его выбирают сверстники для совместных игр и развлечений (90). То же верно и для молодых шимпанзе (см. гл. 3). Это согласуется с предположением, что товарищи по игре по крайней мере частично оцениваются по тому интересу, который они вызывают.

Различия между игрой мальчиков и девочек. В большинстве обществ различия между играми мальчиков и девочек не только предполагаются, но и активно поощряются. В нашей культуре только маленький мальчик может поиграть с сестрами в куклы без угрозы подвергнуться насмешкам и давлению. Но даже и маленьким мальчикам не дарят кукол, хотя к мишкам и другим мягким игрушкам это не относится. Девочки соответственно любят играть игрушечными машинками и паровозиками, но в подарок такие игрушки им не дарят никогда. Девочкам постарше не рекомендуют играть в буйные игры; если же они не адаптируются к более спокойному, мягкому, не такому агрессивному поведению, которое ожидается от девочек, их могут прозвать "пацанками". Мальчику, который не любит жестких игр и предпочитает читать или играть на пианино, грозит ярлык "неженки" и "маменькиного сынка".

Хорошо известно, что в западном обществе подходы к воспитанию и требования к дисциплине для мальчиков и девочек неодинаковы, конкретные дети испытывают на себе соответствующее отношение и методы воспитания также в разной степени (27: гл. VII). В Северной Америке уже у 3-летних

детей при игре с маленькими куклами заметны половые различия в агрессивности. Мальчики 4 лет обычно играют в шумные силовые игры, а девочки играют с куклами или рисуют. Не все измерения, которые используются в экспериментах надежны, или имеют высокую корреляцию с наблюдениями за играющими детьми, например, результат выбора ребенком для своего рисунка игрушек или игры, которую взрослые экспериментаторы считают "мас-кулинной" или "фемининной". В современных исследованиях английских детей в возрасте 3 лет обнаруживается, что мальчики уже сейчас проводят больше драчливых игр, чем девочки. Смех и подпрыгивание выступают здесь как знак того, что это дружеские драки (399).

Изучение детей постарше, показало, что в большинство детских игр играют как мальчики, так и девочки (211). Самая большая разница обнаружена в манере игры. Мальчики в целом более шумные и активные, чем девочки. Хотя между ними существуют различия в росте, весе, а также уровне и скорости физического развития, но взаимосвязь между этими показателями и различиями в игровой деятельности до конца не ясна. Современные исследования взрослых гермафродитов (гермафродиты - люди, обладающие как мужскими, так и женскими половыми признаками одновременно) показали, что половая принадлежность, определенная для них в детстве, в соответствии с которой они воспитывались, в большой степени определила половую роль, с которой они успешно справлялись, что повлияло даже на маскулинность или феминин-ность их внешности (27: гл. VI). Снисходительность взрослых по отношению к шумному и агрессивному поведению мальчиков, распространенная в большинстве обществ, предположительно влияет на их манеру игры. Но количественные различия в активности мальчиков и девочек, проявляющиеся еще до половой зрелости вряд ли возникают из-за социального тренинга, благодаря которому, они, скорее, только формируются или усиливаются.

Согласно исследованиям 20-х годов, соревновательные игры больше популярны у мальчиков, чем у девочек, особенно игры, в которых проявляются сила и ловкость, например, футбол, борьба, бокс, игра в снежки или "казаки-разбойники". Девочки меньше участвуют в организованных играх или тех играх, где необходимо следовать установленным правилам. Чтение, письмо, игра "в гости",.дразнилки" и другие игры с использованием языковых средств более распространены среди девочек в возрасте от 8 до 15 лет (211). В целом в нашем обществе девочки с раннего возраста более лингвистически развиты и склонны проявлять агрессию языком, а не кулаками.

Возможно, ббльшая свобода, предоставляемая мальчикам вне дома, поощряет их собираться компаниями. Девочки же, за которыми традиционно устанавливается больший надзор, склонны меньше полагаться на своих сверстниц. Изучение сообщества в юго-западной части Тихого океана показало, что мальчики и девочки воспитываются по-разному сразу после выхода из грудного возраста (27: гл.

VIII). Мальчики играют в деревне в своих возрастных группах под общим присмотром деревенских старейшин. Девочки остаются в доме при старшей из женщин. В Европе и Америке девочки тоже имеют меньшую свободу передвижений, чаще играют возле дома, чем мальчики, надзор за ними строже; впрочем, понемногу такое положение меняется. Недавние исследования (308) игр американских мальчиков и девочек продемонстрировали, что хотя девочки по-прежнему играют в игры, традиционно именуемые "фемининными", но на участие в таких типично "маскулинных" играх, как баскетбол и бейсбол, половые различия не влияют. Девочки (от 6 до 13 лет) тоже охотно в них играют. Ранние исследования показывали на большее разнообразие

в игре мальчиков. Согласно исследованиям 60-х годов, деятельность девочек гораздо разнообразней. За последние 40 лет различия в игровой деятельности мальчиков и девочек до определенной степени изменились.

Влияние раннего социального и интеллектуального поощрения на игру. Вопрос о том, в какой степени и насколько непрерывно опыт, полученный в младенчестве, влияет на последующее поведение, изучался в различных ситуациях и у разных видов животных (см. гл. 3). На результаты оказывали влияние интенсивность, частота и тип подобного опыта, возраст, в котором он был получен, а также возраст, при котором в поведении изучались наследственные и видовые различия. Прийти к общим выводам при таком разнообразии затруднительно. В отношении детей ббльшая часть информации (видимо, самой надежной) получена при сравнении благополучных детей с детьми, помещенными в воспитательные учреждения из-за смерти, болезни или отсутствия родителей.

Почти во всех ранних исследованиях отмечено серьезное отставание детдомовских детей в умственном развитии, социальных умениях и развитии речи по сравнению с детьми, воспитывавшимися в семьях (43). Отмечалось, что детдомовские дети апатичны, безразличны к окружающим и гораздо меньше играют, чем обычные дети. В игре они отличаются неопытностью, стереотипностью поведения и отсутствием выдумки. По первоначальной общепризнанной точке зрения, это вызвано отсутствием материнской заботы и любви. Эти исследования сейчас подвергаются критике, с точки зрения недостатков методологии (267). Данная критика оказала мощное воздействие на общественное мнение и привлекла внимание к некоторым реальным проблемам, спрятанным за темой "материнской депривации" (75, 389). Среди этих проблем - недостаток игрушек, отсутствие социальной и интеллектуальной стимуляции, редкие оборванные контакты с разными воспитателями, загруженными делами, малая возможность установить прочные отношения с кем-нибудь из них. В воспитательных учреждениях старого типа был относительно малочисленный и часто меняющийся персонал, загруженный хозяйственными делами, не имевший совсем или имевший очень мало времени на разговоры и игру с каждым отдельным ребенком. Гигиенические правила запрещали воспитателям касаться маленьких детей, возиться с ними, а из-за недостатка средств оснащение детдома было весьма скудным. Ранний детский опыт до усыновления (удочерения) мог включать знакомство с жестокостью, пренебрежительным отношением, суровыми противоречивыми дисциплинарными требованиями, недоеданием, скудной окружающей обстановкой или их комбинацией. Подобные условия и порождали некоторые различия между этими детьми и детьми из нормальных семей. Возможно также, что в воспитательные учреждения попадало (пропорционально) большее количество детей с генетическими недостатками.

Главный вопрос заключается в том, что больше всего определяет неблагоприятные последствия, и насколько они постоянны. Например, чем вызвано относительное отсутствие спонтанной игры, стереотипное раскачивание, отсутствие изобретательности в игре, отмеченные у ряда депривированных детей, - недостатком стимуляции, чувством печали, или невозможностью получить сильные эмоциональные и социальные стимулы для любознательности, игры и научения? Могут ли они, даже после длительной ранней депривации, через соответствующее обучение достичь нормального уровня?

В ранних исследованиях особый упор делался на отсутствие возможности стимуляции. Белые стены, светлые чистые комнаты, отсутствие игрушек и взрослых, с которыми можно поиграть, минимальное количество тактильных контактов - эти условия, присущие большинству прежних воспитательных учреждений для маленьких детей, сходны с условиями чувственной изоляции. Это легко может объяснить вялость, апатию и задержку развития детей, которым предоставлен отличный уход, с физиологической точки зрения. Современное сравнительное исследование детей из воспитательных заведений по сравнению с детьми из семей обнаружило много различий в количестве стимулов между этими двумя группами (292). Ребенок в приюте видит свою кроватку, собственные руки, игрушки, другого ребенка и может разнообразить эту картину, лишь ворочаясь в своей постельке. Ребенка, растущего дома, чаще берут на руки, тискают, разговаривают с ним. Воспитатели стараются производить, как можно меньше шума, и малыши мало плачут и лепечут. Малыши из приюта редко покидают свою ясельную комнату, они лишены прогулок и поездок на машине, которые составляют часть жизни детей, живущих в семьях.

Самые большие различия между этими группами отмечены в языковом развитии, социальных навыках и, наконец, моторном развитии. Это часто отмечают исследователи (III). Детдомовские дети меньше занимаются звукоподражанием, меньше интересуются выбором игрушек и исследованием окружающей обстановки, меньше играют. Они начинают играть со своими руками в положенном возрасте, но за этим не следует обычное развитие этой деятельности, как у домашних детей. У детей, впоследствии усыновленных, наблюдаются заметные улучшения. Улучшения всех видов навыков наблюдались у детей, которые первый год жизни провели в детском доме с чрезвычайно скудной окружающей обстановкой, а потом были переведены в дневные ясли с относительно более стимулирующим окружением (89). Дополнительный опыт, даже весьма недолгий, привел к улучшению в результатах тестирования депривированных детей (314).

Разница в уровне стимуляции окружающей обстановки детского учреждения по сравнению с семьей отмечалась даже и в современных, хорошо оснащенных детских домах. За определенный период наблюдения с 3-летними домашними детьми обычно разговаривали пять раз в день, кормили четыре раза, играли не меньше семи раз, чаще брали на руки, давали много разных игрушек. У детдомовских 3-летних детей есть одна единственная игрушка, привязанная к кроватке (298). Без сомнения, детдомовские дети спонтанно играли со своими руками почти так же часто, как домашние дети с игрушками, и манипулировали предметами, которые им давали. Их "социальная отзывчивость" по отношению к экспериментатору была заметно выше, чем у домашних детей. Мы не можем с уверенностью сказать, с чем это связано: с большей социальной депривацией или с неумением в отличие от домашних детей различать знакомые и незнакомые лица. Все, что мы выяснили - это различие в социальной реакции.

Итак, сравнительные исследования показали, что дети из более стимулирующих детских учреждений успешнее проходят все виды тестов, чем дети из более депривирующих учреждений (263: гл. VI). Важную роль играет то, насколько воспитатели учат, играют и обращают внимание на каждого ребенка, а также наличие разнообразия игрушек и игровых материалов. Стремление к игре и исследованию окружающей обстановки растут в стимулирующем окружении.

Вряд ли главной материнской заботой является сенсорная стимуляция детей: в виде разнообразия игрушек, которые они видят и трогают, объектов, за которыми наблюдают, и голосов, которые они слышат. Забота о ребенке разными людьми, а не одним человеком, также изучалась в качестве возможного действующего фактора (299). Экспериментатор в течение 2 месяцев нянчил 8 из 16 детдо-8 С. Миллер 225

мовских детей: кормил, купал, менял пеленки, играл с ними. За другими 8 детьми ухаживали в обычном режиме детского учреждения: к ним приходили сменяющиеся нянечки. Через 2 месяца "экспериментальные" дети были гораздо более социально отзывчивы, чем контрольная группа, хотя до начала эксперимента их уровень был ниже нормы. Впрочем, в израильских киббуцах дети воспитываются многими няньками одновременно, и в юношеском возрасте никаких отклонений при тестировании не выявляют (294). Это противоречие можно объяснить многими причинами. Если совместное воспитание является принятой социальной. нормой, от которой ожидаются высокие результаты, то и отношение взрослых, ухаживающих за детьми, и соответственно детали их отношения к детям обязательно будут лучше. Совсем других результатов можно ожидать, если общество относится к общественному попечению, как к "меньшему из зол", а дети в таких заведениях воспринимаются, как достойные жалости объекты благотворительности. Матери в киббуце видят своих детей только короткое время и не ухаживают за ними, но все же видятся с ними постоянно. Воспитатели в киббуце не сменяются так быстро и т. д.

Некоторые исследователи выделяли недостаток тактильных контактов как главный отрицательный фактор развития детей. Впоследствии этот подход подвергся критике, как бездоказательный. Однако исследования Харлоу показали, что детенышам обезьян нужно цепляться за что-нибудь мягкое, так что вопрос о тактильном контакте будет пересматриваться. Знакомые, неизменно повторяющиеся, привычные сочетания звуков, знаков, запахов и вкусовых ощущений, исходящие от матери, могут стимулировать или способствовать развитию восприятия младенца, а также ослабить его страх и волнение, благотворно влияя на развитие слабо организованной нервной системы ребенка. Как отмечалось в гл. 3, испуганные молодые шимпанзе цепляются за других обезьян или знакомых им людей, что устраняет или по крайней мере уменьшает стресс (239).

Физический контакт, снимающий стресс, возможно, служит также и фактором привязанности матери и младенца. Впрочем, контактные игры между матерью и ребенком почти наверняка происходят и тогда, когда ребенок не испуган. Эти игры, скорее, стимулируют, чем успокаивают младенца. Тактильные контакты между матерью и ребенком можно разделить на два вида. Испуганный ребенок реагирует, когда мать крепко обхватывает его руками, и прижимается к ней, как можно плотней. В игре ребенок уклоняется от объятий, он прижимается к матери, трется, карабкается, прыгает по ней и тому подобное. У обезьян такой тип игры называется "исследовательский". Ребенок тоже исследует свою мать, но в том, как ребенок прижимается к матери, трется о ее тело, карабкается и прыгает по ней, видна ббльшая уверенность и смелость, тогда как "исследовательским" движениям свойственна ббльшая неуверенность и осторожность. Движения ребенка больше похожи на демонстрацию обладания или утверждение господства, а также на удовольствие от слабой физической встряски, вызванной его действиями. Легкое физическое воздействие, как и любая медленно возрастающая стимуляция, служит "вознаграждением". Согласно исследованию, проведенному в бывшем СССР, привязанность ребенка к своей няне больше зависит от разговоров, улыбок и других подобных форм стимуляции ребенка, чем от кормления и ухода за ним (193). Подобные выводы сделаны на основе экспериментов со щенками (см. гл. 3). Легкие формы стимуляции, видимо, важны для развития социальных "связей".

Дата добавления: 2015-09-28