-- И где она?
Молчит.
-- Я говорю, где она? Я целитель, я могу помочь!
-- Я знаю, что вы целитель, -- кивает он и снова замолкает.
-- Ну!!! -- подгоняю я.
Он поднимает на меня озадаченный взгляд.
-- А вы что, согласны её лечить... просто так?
-- Вообще я за деньги работаю обычно, но, я думаю, мы можем обойтись взаимозачётом...
-- Но вы в принципе согласны?! -- он прямо вцепляется в меня взглядом, весь подался вперёд и как-то ожил. У муданжских мужиков родительские чувства всё-таки очень сильно развиты.
-- Ну конечно, это же моя работа... А что с ней?
-- Не знаю, -- он вскакивает. -- Пойдёмте, я выведу машину...
-- К ней ехать надо? -- переспрашиваю.
-- Да, -- он на секунду теряется. -- Тут недалеко, артун к востоку...
-- Лучше на унгуце тогда, -- я запахиваю диль потуже. -- У меня там всё есть, а перегружать -- только время тратить, да и лететь быстрее, чем ехать.
-- Хорошо, -- растерянно кивает он.
Я выбегаю из дома прямо в тапочках, кроссовки-то остались сохнуть на печке. Хозяин выскакивает за мной вообще босиком. Служанка провожает нас с крыльца ошарашенным взглядом.
Взлетев, мы быстро прикидываем маршрут. Оказывается, неподалёку от дома проходит лесная дорога, вдоль которой и надо лететь. Проще не бывает. Путь занимает минут десять, и вот мы уже в деревне, по виду не сильно отличающейся от той, где я была вчера. Хозяин указывает мне на дом на окраине деревни, очень похожий на его собственный. Рядом с ним мы и приземляемся.
Из дверей выскакивает довольно красивая женщина средних лет в домашнем халате и прямо с порога принимается поливать моего спутника такими отборными выражениями, что Кир начинает казаться мне просто пособием по культуре речи. Однако хозяина это совершенно не смущает. Он в два прыжка оказывается на крыльце и, к моему удивлению, подхватывает супругу на руки.
-- Молчи, безумица! -- восклицает он радостно. -- Я привёз Хотон-хон, чтобы лечить Атех!
-- Ой! -- выдыхает дама и испуганно замолкает.
-- Это ещё кто кого привёз, -- замечаю я, доставая из багажника чемодан с минимальным набором первой помощи. -- Пойдёмте, я на неё посмотрю.
-- Боюсь, как бы не поздно, -- вздыхает мамашка, наконец поставленная на пол. -- Она сегодня совсем плохая.
Меня проводят в глубь дома, где на огромной стопке дифжир лежит девочка чуть помладше Кира и тихонько воет. Я хватаюсь за сканер -- и высказываюсь примерно в тех же выражениях, что мать девочки.
-- У неё аппендицит! Быстро несите из багажника остальные чемоданы!!! Ещё быстрее!!! -- добавляю, видя, что оба родителя застыли в нерешительности. К счастью, со второй попытки до них доходит, и они исчезают в дверях, а я принимаюсь готовиться к операции. Судя по тому, что я увидела на сканере, дорога каждая минута.
К счастью, я всё успеваю. Вываливаюсь из комнаты, стаскивая стерильный костюм и перчатки, и чуть не спотыкаюсь о взволнованных родителей, которые сидят под дверью на полу в обнимку. Женщина плачет и тихо материт мужа сквозь слёзы.
-- Жить будет, -- объявляю я. -- Но её надо везти в столицу, чтобы её постоянно наблюдал целитель, потому что эта болезнь может потянуть за собой другие. Что ж вы до последнего тянули? Не знали, что ли, что она болеет? Почему раньше к целителю не отвезли? Почему вы мне вчера не сказали, что дочь болеет, если знали, что я целитель?
Хозяин угрюмо смотрит в пол, зато жена отвечает за него:
-- Так кто ж станет лечить дочку знающего?..
-- Да какая разница, знающего, не знающего, вроде деньги-то есть, и от столицы недалеко живёте.
По мере ворчания до меня начинает доходить. Знающие -- это же типа местные колдуны. Вот вроде как тот, к которому Алансэ обращалась. Они порчу наводят и всё в таком духе.
-- Кстати, -- добавляю, несколько успокоившись. -- А чего это мне такая отборная бредятина всю ночь снилась, вы там ничего не того... ночью... а?
Хозяин встаёт с пола и долго изучающе на меня смотрит.
-- Пойдёмте в гостиную, поговорим, -- наконец предлагает он.
Ну ладно, пошли, раз всё так серьёзно.
Меня усаживают на мягкий диван в то время как хозяева ютятся на табуретках.
-- Вы ведь вчера не поняли, что я знающий, -- уточняет хозяин.
Я пожимаю плечами.
-- Как-то не думала об этом... Я до сих пор знающих не встречала, есть какие-то определительные признаки?
-- Понятно, -- вместо ответа кивает он. -- Простите. Во-первых, я задолжал вам имя. Я Авьяс.
-- Очень приятно, -- киваю.
-- Во-вторых, да, я вмешался в ваши сновидения вчера ночью.
-- Зачем?
-- Чтобы вас напугать, -- вздыхает он.
Я даже не нахожусь, что на это сказать.
-- Понимаете, -- продолжает он, -- когда дочка заболела, я собирался отвезти её в столицу. Но целители с нами не любят связываться, и никакие деньги тут не помогают. Я надеялся, что удастся кого-нибудь вынудить... Но тут мне прислали птичку об этой эпидемии, и я понял, что можно попробовать заманить кого-нибудь из целителей сюда, где нет могущественных духовников, и в мои планы никто не вмешается. Ну вот я и устроил грозу, чтобы вы как раз у моего дома приземлились.
-- Вы устроили? -- моргаю я. -- А воду не вы отравили, случайно?
-- Какую воду? -- хмурится он. Кажется, и правда уверен, что там была эпидемия.
-- Не важно. Так зачем сны-то?
-- Я хотел вас заворожить, -- сообщает Авьяс, неуютно ёрзая на табуретке. -- Чтобы вы согласились заняться Атех. Но для обряда было нужно, чтобы вы испугались. Страх -- брешь в обороне, через него можно попасть в душу человека. Честно говоря, я надеялся, что вы испугаетесь самой грозы. Ну или хотя бы меня... Когда этого не произошло, я наслал вам в сновидения диких зверей и чудовищ, но всё без толку! Вы даже демоницы на кухне не испугались!
-- Ах вот к чему была та фраза... -- соображаю я. -- Ну вы даёте вообще. Я с Ирлик-хоном вино пила, а вы мне каких-то змеек-совушек подсовываете и ждёте, что я испугаюсь! Вы бы хоть попробовали попросить вчера прежде чем ворожить! У меня из-за вас муж сидит нервничает, я-то думала, вчера вечером вернусь домой! Да и дочка ваша -- я еле успела, ещё бы несколько часов и привет. Хоть поинтересовались бы, тем более, если догадались, что я не поняла, кто вы такой! Ну нет, никакого взаимозачёта, будете оплачивать лечение по полной программе, грозу он ещё на меня насылать будет, мало мне с богами проблем!
-- Хорошо, -- несколько раз кивает Авьяс. -- Сколько платить?
-- Не знаю, -- пожимаю плечами. -- В течение дюжины дней из Канцелярии придёт счёт по почте, тогда и оплатите. Но чтоб больше никаких подобных художеств! И коллегам передайте, если с ними общаетесь. Девочку я сейчас заберу, где Дом Целителей в Ахмадхоте вы, наверное, знаете или спросите. Вещи мои, которые у вас в доме остались, привезёте потом, я с пациентом не буду туда возвращаться. Для девочки упакуйте немножко одежды, любимую игрушку можно взять.
Я решительно встаю и иду раскладывать носилки и собирать свои чемоданы.
-- А как ты домой доберёшься без машины? -- спрашивает Авьяса жена у меня за спиной. -- К тебе же туда никто не поедет...
-- Значит, пешком.
-- И поделом, -- встреваю я. -- Может, ума нагуляете. Нет, ну это надо, сном меня напугать решил! Да это... это даже Алтонгирелу не удалось!
Тут я на самом деле немного кривлю душой: когда Алтоша меня опоил, напугалась-то я изрядно, хотя и не того, что примерещилось, а своего состояния. Но он желаемого результата не добился, так что для красного словца сойдёт.
-- Ему-то зачем вас пугать, он же ваш духовник... -- растерянно спрашивает Авьяс, складывая в пакет десяток плюшевых зверей.
-- Хотел меня от Императора отвадить, -- усмехаюсь я. -- И он не мой духовник, мой духовник -- Ажгдийдимидин.
Авьяс со стуком закрывает рот.
-- Ну ты нашёл, старый придурок, кого в свою ворожбу запутывать, -- ворчит его жена, увязывая несколько простыней и дифжир. -- Скажи спасибо, что сам жив остался, с такими исполинами бодаться.
-- Идите сюда, надо её на носилки и в унгуц, только переднее сиденье сложить, -- зову я.
В столицу мы с Атех прилетаем во второй половине дня, я сразу сворачиваю к Дому Целителей, где единственный оставшийся из земных врачей, Дэн, помогает мне перевезти её в палату. Девочка пока спит, и хорошо, что отец напихал ей с собой столько игрушек, а то проснётся человек в совершенно незнакомом месте, вокруг приборы, родителей рядом нет...
-- Лиза, я вообще поражаюсь, как вы справляетесь, -- говорит мне Дэн, пока я заполняю карточку на пациентку. -- Аппендэктомия в домашних условиях... Эти пациенты вообще выживают?
-- Как ни странно, да, -- усмехаюсь. -- Я ставлю стерильный тент, когда на дому режу, там и освещение легко организовать. Но главное, это же муданжцы. У них тут иммунитет -- с каждого на сотню землян хватит. Например, в начале лета был у меня один случай, мужика пырнули ножом в рёбра, а нож обломился. Этот чувак неделю ходил с обломком. Так даже не воспалилось!
Оставив девочку на попечение задумчивого Дэна, я наконец-то добираюсь до дома. А то так и хожу ведь в диле поверх футболки и треников, и в тапочках.
Дома намечается ужин. Азамат входит через минуту после меня, но не один, а с Алтошей.
-- Он с первого раза понял, я тут ничем не помогу, -- ворчит Алтонгирел.
-- О, Лиза, ты дома! -- радуется Азамат. -- Ну наконец-то! Давай за стол, я сейчас Кира позову.
Пока Азамат ходит добывать Кира из его комнаты, к нам присоединяются Тирбиш с Алэком, и у мелкого ужин наступает раньше всех. Свежее молоко из мамы -- это последнее время прям деликатес, мама шляется по чужим людям и возится с их детьми вместо того, чтобы со своим сидеть. Алтонгирел косится на меня и кривит губы.
-- Чем это от тебя пахнет? -- спрашивает.
Азамат с Киром как раз присоединяются к нам за столом, и Азамат тут же наклоняется и нюхает.
-- Лекарствами какими-то.
-- Может быть, я же только что из Дома Целителей. У меня на обратном пути такая история получилась...
Пока нам несут первое блюдо, я в общих чертах рассказываю про свою встречу с Авьясом. В пересказе события прошлой ночи выглядят ещё более нелепыми, чем в жизни, но все мужики, включая Кира, смотрят на меня в ужасе. Даже Алэк бросает сиську и укоризненно гудит. После окончания рассказа повисает напряжённое молчание, которое нарушает только слуга с супницей, пришедший нас кормить.
-- Лиза, -- выдыхает Азамат. -- Ты хоть представляешь себе, в какой ты была опасности?
-- Котик, ну он бы не сделал мне ничего серьёзно плохого, ему же нужно было, чтобы я его дочку полечила.
-- Это тебе крупно повезло, -- хрипло замечает духовник. -- Авьяс среди знающих -- один из самых порядочных. Кто другой мог бы тебя с совсем другими целями заловить. Ещё при этой твоей долбаной манере представляться каждому встречному-поперечному... вообще поражаюсь, как до сих пор ничего не случилось.
-- Ну интересно, -- говорю. -- а на что мне духовник? Он разве меня не защищает от ворожбы?
-- Он-то защищает, но и свою голову на плечах надо иметь!
-- Как ты вообще могла остаться ночевать в доме знающего? -- хмуро спрашивает Азамат.
-- А я откуда знала, что он знающий? На нём что, написано? У него даже верёвки с узелками на двери не висело.
-- Он носит усы без бороды, -- почти что по слогам поясняет Алтоша. -- Усы без бороды или борода без усов только у знающих бывают.
-- Чудесно, а мне об этом кто-нибудь когда-нибудь говорил?
Алтонгирел тяжело вздыхает, Азамат трёт лицо. Оба молчат.
-- Вот именно, -- подытоживаю я. -- Давайте сначала научимся сообщать важные вещи, а потом уже предъявлять претензии?
-- Лиза, -- тяжело говорит Азамат. -- Мы не можем предостеречь тебя ото всех возможных опасностей. Я понимаю, что на Земле у вас очень спокойно и стабильно, и ты привыкла не думать о возможных бедах. Но здесь не так. Здесь за каждым кустом может таиться какая-нибудь дрянь, и её надо знать в лицо, чтобы не пропасть. Тебе нужен телохранитель.
Я закатываю глаза.
-- Ну Азамат, мы же это уже обсуждали...
-- Вот, дообсуждались. Я понимаю, что тебе это неудобно. Но хотя бы на выезды, Лиза. После того, что ты мне тут рассказала, я просто не могу отпустить тебя одну никуда на этой планете!
Я тяжело вздыхаю и принимаюсь поправлять лямочку от ползунков на Алэке. Спасибо тебе большое, Авьяс, горячее и пламенное, чтоб тебя шакал покусал!
Глава 17
Ирликово вино, похоже, действует на меня одним-единственным способом: когда я хочу проскользнуть незамеченной, мне это удаётся в абсолютно любой ситуации, даже если на меня в шесть глаз внимательно смотрит группа лучших телохранителей на планете. Конечно, нехорошо подставлять бедных парней, они-то не виноваты, что Азамат за меня переживает, но...
Нет, я поначалу пыталась смириться, в конце концов, у всех заметных персонажей есть телохранители, и ничего, живут как-то, не жалуются. А я, вообще-то, Императрица, куда уж заметнее. Так что два дня я честно терпела. Телохранители ненавязчиво болтались где-то вне поля зрения, и мне предлагалось просто забыть об их существовании. Естественно, мне это ни фига не удалось -- шерсть дыбом на загривке всё время напоминала о сверлящих взглядах. На самом деле, я не очень-то верю, что чужой взгляд на себе можно почувствовать кожей или волосами или чем там его принято чувствовать. Но когда точно знаешь, что следят, тут и не в такое уверуешь.
Однако на улице -- это ещё полбеды. Беда начиналась в помещении. Если в трактире охранник ещё может раствориться так, чтобы я его не замечала, то, например, у Янки в больнице уже никак. Или у больного дома.
С этим-то и возникли проблемы. Не могу же я впустить охранника в помещение, где оперирую. Да и просто осматриваю. Вот нужно мне поставить больному ректальный градусник, а тут телохранитель стоит, таращится. Ну, это я утрирую, конечно, но суть та. Или, скажем, хочет мне человек пожаловаться на импотенцию, а тут, опять же, стоит этот амбал, у которого явно с потенцией всё в порядке, а насколько нерушимо его обещание конфиденциальности -- большой вопрос. Вот и проблема. А наедине с больным меня оставлять не хотят -- устав не велит. Если уж охранять, то круглые сутки. Конечно, после долгих переговоров на повышенных тонах с участием начальника охраны, Ирнчина и Азамата, мне удалось добиться, чтобы за мной следили только на улице и в общественных местах, но, как говорится, осадочек остался.
А потом я осознала, что они записывают мои передвижения. То есть, у каждого с собой в телефоне навигатор, который отмечает моё местонахождение с периодичностью в сколько-то минут. Это чтобы если вдруг меня потеряли из виду в локации, где я раньше бывала, они знали, куда я тут могла направляться и где меня искать. То есть, у них есть файл, где написано, куда я когда ходила!!! Нет, ну ребят, всему есть предел.
Вот так я и начала от них прятаться. Сижу-сижу в беседке с Алэком, встаю ноги поразмять -- и опа, кустами-огородами на соседнюю улицу, а там и до моста недалеко. Потом, у реки, они меня отловят снова, а я что, я гуляю, разве вас предупреждать надо? В норме, конечно, ускользнуть от профессионалов я бы не могла, потому и грешу на Ирликово варево, в других-то областях оно мне удачи не сильно добавило.
Зато через несколько дней таких развлечений охранная команда явилась к Азамату в полном составе и расторгла контракт. Дескать, охранять вашу жену не берёмся, она походу трансгрессирует, за ней разве что демон уследит, а у людей шансов нет.
-- Рыбонька, -- укоризненно говорит мне Азамат вечером после этого знаменательного события. -- Ну зачем ты от них пряталась? Они ведь ради твоей безопасности за тобой ходили.
-- А что толку? Если какой-нибудь знающий решит меня заловить, они всё равно ничего сделать не смогут, раз уж с одной мной не справились.
-- Это верно, -- вздыхает Азамат. -- Но они бы хотя бы своевременно поняли, что перед ними знающий. Или ещё какая опасность. Я вот теперь даже не знаю, через полдюжины дней намечен первый выезд, так брать тебя с собой или нет, ещё забредёшь куда-нибудь...
-- Выезд?! И ты молчал?! Азамат, я всю осень жду не дождусь этих выездов! Да и вообще, как это ты можешь меня не взять, я что, кошка, что ли?
Азамат поднимает руки в жесте поражения.
-- Шутка это была, шутка! И я не молчал, мы только сегодня утвердили дату. Конечно, мы все поедем, и Кир, и Алэк тоже, по традиции Императоры всегда ездили с семьёй, людям же охота посмотреть, кто ими правит и будет править. Но ты готовься, что к тебе выстроятся очереди страждущих, а я в это время буду общаться с наместником и разруливать местные дрязги. С детьми тебе Тирбиш поможет, конечно, но всё-таки, хорошо бы кто-то ещё рядом с тобой был. Может, знакомый кто-нибудь... У Тирбиша брат есть, неплохо дерётся. У Убржгуна сын...
-- Котик, если я буду лечить страждущих, мне не нужны посторонние грязные сапоги в смотровой. Мы это уже обсуждали.
-- Ну да, да-а, -- вздыхает муж. -- Но ты всё-таки подумай, вдруг найдётся какое-нибудь решение, чтобы и тебя устраивало... и мне было не так страшно.
Он лежит на боку на застеленной кровати, опершись на локоть, и теребит вылезшую из покрывала нитку, не глядя на меня. Я с усилием убавляю свой ореол высокомерного негодования и подсаживаюсь к Азамату на кровать.
-- А чего тебе бояться-то? Какому психу может понадобиться мне вредить, а? Давно бы уже забыл эту историю и расслабился.
Азамат снова тяжело вздыхает.
-- Не могу я расслабиться. Всякий раз, как я расслабляюсь и решаю, что ну теперь-то всё будет хорошо, тут же происходит какое-нибудь безумие. А ты такая, уж прости, непуганая, ты доверчивая, не ждёшь от людей подвоха, да ведь кто угодно... -- он перебивает себя и трёт лицо, видимо, пытаясь справиться с волнением. Я подползаю поближе и беру его за руку. Цвет лица у него какой-то неровный сегодня.
-- Ты не заболел у меня? -- спрашиваю. -- Что-то выглядишь нездорово.
-- Да меня каждый раз в озноб бросает, как ты из дому выходишь, после этой истории со знающим! -- выпаливает Азамат, и тут же отводит взгляд. -- Прости, не сдержался.
Я беру его лицо в ладони и разворачиваю к себе. Температуры нет, значит, просто так себя накрутил.
-- Эй, ну ты чего, -- шепчу. -- Разве можно так психовать? Жила же я как-то тут до сих пор, и никто меня не трогал.
-- Ага, кроме зияний, джингошей, бога смерти, лесного демона и знающего!
-- Ты передёргиваешь, кроме джингоша мне никто...
-- Лиза, одного достаточно, понимаешь? И духовник может не справиться, и Ирлик-хон не успеть. Ты даже не представляешь себе, как я боюсь тебя потерять.
Я напрягаюсь.
-- Вот это я как раз хорошо представляю, -- говорю. -- Если помнишь, я как-то раз потеряла любимого человека. Вернее, я думала, что он был любимый, но это дело десятое. И за тебя я волнуюсь, потому что ты ешь урывками и постоянно устаёшь, причём давно. Меня если что в людном месте любой прохожий защитит, а ты вот сам себе угроза. Кто мне обещал, что после истории с Киром Старейшины выделят тебе время на общение с семьёй?
-- Так они выделили, я это время с Киром занимаюсь, -- пожимает плечами Азамат.
Упоминание Кира вгоняет меня в тоску. Парень взялся за учёбу с таким рвением, как будто больше его на свете ничего не интересует кроме как буквы разбирать.
-- Киру тоже побольше отдыхать надо, -- замечаю. -- Он только и сидит над книжками, как гриф.
-- Ну вот, поедем на выезд, развеется, -- пожимает одним плечом Азамат. Но взгляд снова не на меня и такой же напуганный. Целую в щёку, с удовольствием отмечая, что кожа почти выровнялась, потом в губы, несколько раз, всё требовательнее, потому что не получаю ответа. Не о том думает. Обнимает меня, утыкается носом мне в шею, недовольно сопит. Он действительно боится, осознаю я. Внутри конденсируется неприятный холодок. Вот этот большой, сильный, тёплый, мой мужчина боится. Как я боялась, когда он гонял джингошей. Сидела и ткала гобелен на кухне, съёжившись, и не могла принять более удобную позу даже когда всё затекло. Потому что было страшно спугнуть временное затишье, жутко, что я вот сейчас пошевельнусь, а мир шатнётся -- и привет. Тогда я обо всём этом не думала, но теперь постепенно всплывают образы... Хоть к Алтошиному аналитику иди.
Азамат храбрее меня, ему страх движения не стесняет. Но это не значит, что с ним всё иначе. Прижимаюсь к нему крепко-крепко.
-- Котик, -- шепчу, -- я всё понимаю. Я подумаю. Ты только не переживай так. Я не буду ходить одна. Подберу себе охранника. Со мной всё будет хорошо, обещаю.
Он вытаскивает голову из тепла между моей шеей и подушкой, как страус из песка. Улыбается. И наконец-то возвращает поцелуй. Это каждый раз так прекрасно, когда он так близко, что между нами стираются границы, и он всегда точно знает, что я захочу сделать в следующий момент -- я уверена, он не угадывает, просто мы так синхронизированы, что у непонимания просто нет шансов. Наша любовь, как танец -- в ней нет места неловкости, запинке, мы чуем ритм друг друга и подаём сигналы вибрацией ресниц и температурой кожи, бессознательно, соматически. Я люблю смотреть на него, но знаю, когда надо закрыть глаза, чтобы его не смутить. Но когда он вот так запрокидывает голову и втягивает воздух сквозь сжатые зубы, я знаю, что могу смотреть сколько угодно, потому что он в этот момент слепнет, и не видит хищный восторг на моём лице, и не знает, что эта конкретная женщина любит глазами. Боже, как же ты прекрасен, неужели-это-всё-моё...
Я пристраиваю голову у него на плече, стараясь не положить слишком много волос ему в рот. Всё равно, как ни верчусь, он мотает головой и убирает ползучий локон с губ, потом гладит меня по макушке.
-- Лиза?
-- М?
-- Я знаю, что ты смотришь.
-- Куда? -- я оборачиваюсь к нему и снова закрываю ему пол-лица кудрями, будь они неладны.
-- На меня, -- поясняет он, приглаживая мою шерсть.
-- Э?..
-- Ты отворачиваешься, чтобы меня не стеснять, но я всё равно замечаю.
-- Ну-у...
Он сползает пониже, чтобы наши лица были на одном уровне. На его лице выражение озадаченное. О-хо-хо.
-- Тебе действительно так нравится? -- спрашивает вкрадчиво.
-- Н-ну да, -- пожимаю одним плечом. -- В смысле, если б не нравилось, я бы не стала, ты ж понимаешь, телу не прикажешь и всё такое...
Он смотрит на меня некоторое время, изучающе -- точнее, это моя догадка, потому что я-то взгляд поднять боюсь. Напорется, не поверит. так уже было.
-- Не прикажешь... -- повторяет он эхом. -- Что ж, раз нравится... смотри. Я хочу сказать, можешь не прятаться. Я... -- он снова замолкает и продолжает, как будто только что осознал и очень удивился: -- я не стесняюсь.
Обещать-то я обещала, но ситуации это совершенно не меняет. Таскать за собой пару амбалов мне ничуть не больше улыбается сегодня, чем вчера. Ну ладно, до Янкиного дома меня может проводить охранник. И подождать в приёмной, пока мы наобщаемся. А меня всё это время будут мучить угрызения совести, что задерживаю человека без необходимости. Ну и что что ему за это платят -- его таланты можно использовать гораздо практичнее, чем для просиживания штанов. О-хо-хо, как бы это такое мозг отключить? Хотя от отключённого мозга-то как раз самая большая опасность.
В общем, охранника я всё-таки с собой притащила, твёрдо сказав себе, что спокойствие Азамата важнее чужого времени. Посадила я этого лба в приёмной играть в телефон, а сама пошла с Алэком на осмотр. И очень хорошо, что охранника со мной не было, когда из-за угла розовым вихрем вылетела Орива, вцепилась мне в плечи и оттащила в тёмный угол с воплем "Хотон-хо-о-о-он, я щас такое расскажу-у-у!!!"
Алэк изумлённо икает.
-- Тише ты, я же с ребёнком! -- шикаю я, приходя в себя. -- И вообще больше никогда так не делай, я теперь с охраной хожу, ещё зашибут ненароком!
-- Я попробовала! -- перебивает меня Орива. -- С ним!
Я пару раз моргаю прежде чем вспоминаю, о чём она может говорить.
-- С этим... Шатуном, что ли?
-- Да-а, да-а! -- с энтузиазмом кивает Орива. -- Кстати, у него имя двурукое и очень красивое!
Двурукое имя -- это на "й", то есть, и с певчими, и с глухими сочетается. Ну, по крайней мере обойдётся без драм. Я, правда, весьма приблизительно представляю, что бывает, если люди с неподходящими именами пытаются пожениться, но знаю, что ничего хорошего.
-- Я очень за тебя рада, -- говорю. -- Ну и как ощущения?
Девица слегка розовеет.
-- Ну, когда он наконец понял, чего я от него хочу, то... -- она розовеет сильнее и несколько раз заправляет за ухо прядь волос, которая и не думала выбиваться. -- В общем, в этих ваших фильмах всё правда. -- Она прикрывает рот ладонью и продолжает почти шёпотом: -- Я так удивилась, когда это почувствовала... До последнего была уверена, что всё выйдет, как обычно. И главное, Шатун-то сначала понять не мог, если я уж решила ему дать, то зачем оттягивать и какими-то странными вещами заниматься. А потом как пошло... В общем, он тоже очень удивился. И думал, со мной так всегда. А я ему такая говорю, мол, нет, только с тобой так здорово. Я вам скажу, у него взгляд был... Короче, мы ещё два раза попробовали, и он очень-очень старался, -- Орива улыбается во все тридцать два зуба и многозначительно хихикает. Я чувствую себя прям-таки совратителем малолетних.
-- Очаровательно, -- ухмыляюсь. -- Пациенты не шарахаются от твоего плотоядного оскала?
Орива закатывает глаза.
-- И вы туда же! Меня Яна уже второй день в смотровую не пускает, говорит, у меня "на лице написано", что я "нашла себе грелку в постель". Про лицо она меня так напугала, я сразу побежала в зеркало смотреть, подумала, вдруг кто пошутил...
-- Я представляю, как Яна радовалась, -- говорю, сама с трудом сдерживая смех.
-- Ну а мне откуда знать, что это ваше земное выражение какое-то? -- обижается Орива. Но долго делать серьёзное лицо она не может, улыбка неумолимо возвращается. -- Короче, спасибо вам огроменное, я теперь такая счастливая! Мне кажется, я даже умнее стала. И смелее. И Шатуну я гораздо больше нравлюсь теперь. Он даже пошёл на другую работу, чтобы получать побольше и поухаживать за мной нормально. Хотя теперь-то чего, лучше б ужин готовил к моему приходу.
Она пожимает плечами и отмахивается.
Я качаю головой в любимой манере Старейшины Унгуца. Значит, всё-таки дело не в генах и не в воздухе, а в подходе. Ох, чувствую я, что бы там Азамат ни говорил, а социальные устои Муданга очень скоро начнут рушиться. За Ориву я бесконечно рада, но вот как изменится положение муданжских женщин, когда мужики поймут, что секс нужен всем в равной степени? А уж что будет, когда окажется, что люди нравятся друг другу мимо воли богов... Неодобренный брак, внебрачные дети... Надо менять отношение к безродным.
-- Ты понимаешь, -- говорю Ориве, -- что представляешь собой уникальный эксперимент?
-- Вроде того, -- ухмыляется она. -- Яна мне советутет статью написать, но я пока стесняюсь. Если я просто напишу, что, мол, мне Хотон-хон кое-чего посоветовала, и теперь всё здорово -- вас ведь порвут, чтобы узнать, в чём соль. То есть, надо сразу подробно написать, так ведь? Ну вот, а я стесняюсь. И потом, а вдруг Шатун мне разонравится. Или я ему. Вот будет позорище... Я лучше подожду пока, спешить-то некуда.
-- Это могло бы осчастливить многих людей, -- замечаю. -- Но и создать проблемы многим людям тоже. Так что делай как знаешь. Про меня и Янку вся планета шушукается, устрицы мы или нет. Про тебя скоро тоже начнут, а там два возможных объяснения -- либо этим можно заразиться, либо научиться. И, я думаю, многие захотят научиться. Так что будь готова делиться опытом.
-- Да я вот как раз подумала, -- кивает Орива. -- Может, предложить Эсарнай перевести те фильмы? Ей, наверное, тоже будет интересно, у неё вон какой муж красивый, -- Орива многозначительно приподнимает брови.
Я отвечаю ей тем же.
Наше мимическое общение прерывает Алэк, которому надоело на мне висеть неподвижно.
-- Пошли, обсудим, пока молодой человек будет занят, -- предлагаю я, помогаю Алэку повернуться в слинге поудобнее. Когда постоишь с ним наперевес подольше, начинаешь задумываться о коляске. Тяжеловато уже. Наверное, всё-таки будет крупный мужчина. Сейчас попрошу Янку посмотреть по ДНК вероятный рост...
Под впечатлением от генетического прогноза, отправляюсь к Эсарнай, предварительно кинув ей сообщение. Алэк, судя по всему, всё-таки будет гигантом, а вот глаза у него останутся голубыми. Мне, честно говоря, в это не очень верилось, потому что очевидно ведь, что чёрно-карие доминируют, а голубые могут получиться только если бы у Азамата в рецессиве тоже были голубые. Но откуда им там взяться у чистокровного муданжца, если тут даже у богов и демонов один-единственный цвет глаз? Однако похоже на то, что у Алэка в этой доминантном аллеле какой-то сбой, поэтому вместо него проявляется рецессивный. Не иначе, Ирлик постарался, уж очень это подозрительно. Сам Алэк на прямой вопрос хитро улыбается и кокетливо сует в рот кулак.
-- Хотон-хон, мне вас провожать? -- окликает меня охранник уже на выходе. Упс, а я про него и забыла совсем.
-- Э, да, пожалуйста, -- киваю.
Он странно на меня смотрит, видно догадывается. Может, поболтать с Алтонгирелом, вдруг есть какая-нибудь охранная магия или что он там практикует, чтобы обойтись без телохранителя, а? Может, духа какого-нибудь можно ко мне приставить, сверхъестественные существа меня не так напрягают, как люди...
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |