Дискуссии по вопросам истории буддизма на острове и различного толкования буддийской доктрины представителями отдельных никай в сангхе свидетельствуют о неутраченности знаний о доктринальных расхождениях в предыдущие века и сохранении их злободневности и актуальности по сей день. Темы дебатов остаются непреходящими: соотношение буддизма хинаяны и махаяны, буддизма и индуизма, различных школ и течений внутри самой тхеравады, предназначение буддийской сангхи и ее роль и место в обществе, соотношение «аскетической» и «мирской» традиций в буддизме, специфика чередования и сочетания реформаторских и традиционалистских тенденций в развитии сангхи. Подобного рода диспуты являются неотъемлемой чертой жизнедеятельности как отдельно взятых храмов и монастырей, принадлежащих различным никаям, так и современных буддийских исследовательских, просветительских и пропагандистских центров, расположенных по всей стране. Они проводятся как среди представителей сангхи, которые являются признанными знатоками учения, написавшими огромное количество трудов по проблемам развития буддизма, так и на уровне рядовых членов буддийской общины.
Материалы полевых исследований, собранные автором во время посещения Шри Ланки летом 1997 г., и результаты опросов представителей буддийского духовенства позволили выделить круг проблем, наиболее часто обсуждаемых в ходе подобных дискуссий и вместе с тем в наименьшей степени нашедших отражение и адекватное осмысление в современной историографии ланкийского буддизма. В ходе поездки были опрошены буддийские монахи различных никай (Сиамской, Амарапуры и Раманньи и их подразделений), различных районов острова (ведущих монастырей Коломбо, Канди, Ке-лании, монастыря Тиссамахарамавихара на юге, монастырей, возрожденных в Анурадхапуре, Полоннаруве, Михинтале и Дамбулле), различного статуса (настоятели монастырей, хранители монастырских библиотек и руководители буддийских центров при монастырях; рядовые монахи: послушники - са-манеры, прошедшие первую церемонию посвящения - паббаджу, и полноправные члены общины - бхикюсу, прошедшие вторую церемонию посвящения - упасампаду). Автор также имел беседы с представителями сангхи, занимающими ведущие посты в буддийских культурных центрах, а также преподающими буддийские дисциплины в крупнейших государственных светских университетах страны и в Университете буддийских и палийских исследований, находящемся под юрисдикцией сангхи.
Контакты с представителями различных подразделений сангхи показали, что наибольший интерес руководителей и членов современной общины вызывают следующие вопросы: почему сангха не едина, является ли ее современное состояние свидетельством упадка или исторически сложившейся нормой, можно ли добиться ее единения и унификации или надо налаживать контакты между существующими ее подразделениями, не добиваясь организационной гомогенности, каковы формы этих контактов и следует ли вести борьбу между никаями за мирян; каковы критерии «упадка» и «возрождения» сангхи, можно ли рассматривать историю буддийской общины с точки зрения их постоянно сменяющихся циклов, едины ли эти критерии для разных исторических этапов развития сангхи, каковы этапы развития сангхи, следует ли определять их руководствуясь общепринятым делением истории страны на определенные политические периоды или же основывать их на внутренних циклах развития общины; каково соотношение традиционализма и реформаторства в идейных исканиях буддийского духовенства на разных этапах развития сангхи; тождественны ли понятия «буддизм тхеравады» и «ланкийский буддизм», сохраняется ли тхеравада в наиболее приближенном к изначальному толкованию виде или же произошла ретрансляция ее ланкийской этнокультурной общностью; означает ли религиозный синкретизм простое суммирование, хаотическое наслоение одних религиозных представлений на другие, превратившее буддизм на Ланке в конгломерат пестрых традиций или же речь идет о качественных сдвигах и созидательном синтезе; существует ли понятие ортодоксии в буддизме и можно ли поставить знак равенства между ним и традиционализмом; в чем специфика понятия «секта» в ланкийском буддизме и можно ли пользоваться этим термином, существует ли понятие «религиозной ереси» и еретических учений в буддизме, каковы различия между терминами, используемыми для обозначения дифференционных процессов в сангхе: никая, мула, гана, стханая, аятана, вихара, арамая, пиривена и др.; усиливала ли сангха межэтническую и межконфессиональную конфликтность в истории ланкийской государственности или же, наоборот, сглаживала ее толерантным характером буддийской религии.
Обозначенный круг вопросов представляется важным в контексте данной работы, в которой предпринимается попытка определения основных закономерностей, лежащих в основе процесса эволюции организационной структуры сангхи и религиозно-идейного комплекса тхеравады. Подобная постановка проблемы требует обращения к сравнительному анализу конкретных тенденций и явлений в развитии буддийской общины на разных отрезках исторического развития Шри Ланки.
Сравнительно-исторический подход в изучении дифференционных процессов внутри сангхи обусловливается и специфической ситуацией, сложившейся в современной историографии ланкийской буддийской сангхи. Большинство исследований по развитию буддизма в Шри Ланке посвящены какому-либо конкретному этапу в его развитии, определяемому характеристикой соответствующего ему политического периода: как правило, это период Анурадхапуры (III в. до н.э. - XI в.), период Полоннарувы (XI - XIII вв.), период Дамбадении, Япахувы, Курунегалы, Гамполы, Райигамы (конец XIII -начало XV вв.), период Котте (начало XV - начало XVI вв.), португальский период (начало XVI - середина XVII вв.), голландский период (середина XVII - конец XVIII вв.), британский период (конец XVIII - середина ХХвв.). Отдельно рассматривается история развития буддизма в Кандийском государстве, сохранявшем свою независимость от европейских держав вплоть до 1815 г. Авторы скрупулезно исследуют свой отрезок, замыкаясь в нем и не прокладывая «мостики» между обозначенными периодами. Если сравнения и делаются, то между отдельными этапами доколониального и колониального развития, причем сопоставительный анализ предпринимается с целью обозначения качественных, кардинальных отличий, кладущихся в основу аргументации в пользу правомерности введения жестких хронологических маркеров.
Между тем, рассмотрение буддизма в широкой исторической ретроспективе вскрывает имманентно присущие и сохраняющиеся во времени особенности его развития, корректирующие, а иногда и перечеркивающие многие устоявшиеся представления. Предпринятый под этим углом зрения анализ буддийской сангхи и предпосылок ее дифференциации - политических, социально-экономических, этно-культурных - дает возможность определить роль факторов, которые обусловили пути ее развития с начала XVI в. и до начала XX в., когда сложилась организационная структура, сохраняющаяся в целом до настоящего времени, обеспечивая как стабильность и устойчивость ее существования и функционирования при менявшихся исторических условиях, так и динамизм и способность к изменениям и новациям. Рассмотрение истории развития буддийской сангхи позволяет не только изменить многие устоявшиеся представления о ней, но и выделить как изначально присущие ей характеристики, так и время появления новых тенденций и направлений в ее деятельности по мере становления ланкийского социума и государственности. Так, сангха предстает не как религиозная община, поглощенная доктринальными разногласиями, но начинающая подключаться к общественно-политической жизни, а как полифункциональный институт ланкийского общества с самого начала своего формирования. В ней были представлены группы как традиционно поддерживавшие властные структуры, так и оппозиционные им. Значительная часть сангхи всегда оставалась вне политики. Буддийская сангха на всех этапах своего существования проявляла активность в сфере образования, занималась благотворительной деятельностью, участвовала в социально-экономических программах. Доминируя в идеологической сфере, она была законодателем не только в области религиозно-философских исканий, но и при формировании светских идейных концепций, институтом, поддерживающим социум в рамках буддийского образа жизни. Нынешнее участие сангхи в партийно-политической борьбе - лишь естественное продолжение многовековой практики подключенности к мирской деятельности. В то же время, обращение к истории показывает, что отрицательное отношение к представителям инаковых конфессиональных групп не было присуще буддийскому обществу вплоть до последней четверти XIX в. и проявилось на поздних этапах колониального периода в создании ряда коммуналистских в своей сути организаций, в которых немаловажную роль сыграли буддийские монахи.
Анализ имеющихся материалов дает основание говорить о том, что эволюция организационно-функциональной структуры буддийской сангхи была обусловлена причинами социально-экономического, политического, этнокультурного и доктринального характера. Исследование первых двух комплексов причин дает возможность выявить общие закономерности развития буддийских институтов, а также типологическое сходство с институтами других религиозных систем. Исследование третьего и четвертого комплексов способствует выявлению специфики собственно буддийских форм идеологических построений, которые определяются особенностями буддийской религии. Изучение истории буддийской сангхи показывает, что на всем протяжении ее существования сохранялось действие всех комплексов причин, однако, на разных этапах развития они, наполняясь разным содержанием, попеременно менялись местами по степени важности. Так, доктринальный комплекс, первоначально игравший ведущую роль, постепенно потерял свое главенствующее положение: попытки унификации общины шли не по линии достижения организационного единства, а по линии достижения идейного единообразия, и эта цель во многом была достигнута, ибо вопросы интерпретации учения перестали практически быть камнем преткновения в отношениях существующих ныне никай. Политические же разногласия играют все возрастающую роль в самоопределении буддийского духовенства из различных сект. Специфика соотношения традиционного комплекса и реформаторских изменений в различные периоды ее развития дает ключ к пониманию непреходящей роли буддийских институтов в ланкийском обществе, несмотря на «взлеты» и «падения» в истории их бытования на острове.
История буддизма предстает скорее как видоизменение традиционалистских концепций, приспособление их к меняющимся политическим, социально-экономическим и культурным условиям, нежели как эволюция, предполагающая поступательное реформирование и качественные структурные сдвиги в развитии религиозной системы.
Несмотря на значительное количество накопленных фактов и появление многих монографических трудов по истории буддизма и буддийской сангхи в Шри Ланке, многие основные проблемы остаются неизученными. Появление множества противоречивых научных концепций по указанной проблематике и неодинаковые суждения исследователей о роли и месте буддийской общины в историко-культурном развитии Шри Ланки, а также особенностях эволюции организационной структуры сангхи и религиозно-идейного комплекса тхеравады делают задачу многоаспектного исследования истории развития буддийской сангхи научно актуальной и значимой. Обращение к анализу буддийского религиозного комплекса в ланкийском обществе обуславливается необходимостью существенной коррекции целого ряда стереотипных представлений, искажающих реальную картину функционирования буддийской сангхи. Научная актуальность темы в значительной степени связана с устойчивостью воздействия буддийских структур на общественно-политические процессы в зоне традиционного распространения тхеравады. Буддизм предстает неотъемлемой составной частью культурного целого, как звено исторического процесса, в котором настоящее вытекает из прошлого.
Основной целью, поставленной в работе, является комплексный анализ буддийских религиозных институтов в Шри Ланке в контексте ее историко-культурного развития и структурных изменений внутри сангхи, приведших к формированию ее современной организации. В настоящей работе впервые в отечественной и зарубежной историографии ставятся задачи:
1) выявить политические, социально-экономические и этно-культурные предпосылки организационной и идейной дифференциации буддийской сангхи Шри Ланки; 2) сопоставить пути трансформации различных моделей организации буддийской общины в исторической ретроспективе; 3) выделить общее и особенное в тенденциях становления ланкийского буддизма на различных этапах; 4) определить соотношение и взаимосвязи между сохранением традиции и новыми путями и формами аккомодации, апробированными буддийским монашеством в колониальный период; 5) обозначить связующие звенья как между различными этапами в развитии буддизма, так и между различными направлениями, школами, сектами-никаями внутри сангхи, несмотря на их многообразие и противоборство; 6) выявить степень взаимозависимости сектообразования и реформаторских движений и определить тождественность или разнесенность этих процессов в ходе историко-культурного развития Шри Ланки.
Поиск ответов на малоизученные дискуссионные проблемы развития буддийской сангхи, обозначенные во введении, позволит подытожить результаты исследований, проведенных отечественными, ланкийскими и западными учеными, скорректировать разноречивые, а нередко и взаимоисключающие концепции, содержащиеся в их трудах, наметить перспективные направления дальнейших исследований в данной области, а также внести вклад в теоретическую разработку понятийного аппарата и осмысление кардинальных проблем, связанных с развитием буддийской общины.
Хронологические рамки исследования охватывают период ХУ1-Х1Х вв. - период, когда на фоне складывания новых политических и социально-экономических институтов в результате европейской колонизации происходили процессы дифференциации буддийской сангхи Шри Ланки, приведшие к становлению ее современной организационной структуры. Однако преемственность в развитии буддийской традиции и живучесть стереотипов в организации ланкийского монашества делают необходимым рассмотрение указанной проблематики не только в колониальный период, но и на более ранних этапах становления традиционного общества. Сангха дифференцировалась в ХУ1-Х1Х вв. под воздействием новых условий, возникших в результате колониального проникновения в Шри Ланку, в то же время процессы организационной и идейной дифференциации этого периода явились логическим продолжением исторически сложившегося механизма фрагментации как формы саморегуляции общины, результатом взаимодействия общих зач»•-.!< *"' Ал кономерностей развития буддийской сангхи, к которым относится и постоянный процесс сектообразования, и специфические особенности бытования буддийской общины в колониальный период, которые способствовали добавлению ряда новых, существенных причин для дальнейшего дробления сангхи.
Поставленные цели и задачи определяют структуру работы, строящейся по проблемно-хронологическому принципу. Она состоит из введения, четырех глав, подразделяющихся на части, заключения и библиографии. Во введении обосновывается выбор темы и ее актуальность, сформулированы основные цели и конкретные задачи исследования, определены его научная новизна и практическая значимость, методологические посылки и критерии, дается обзор отечественной историографии, показывающий степень разработанности избранной темы в российских буддологических исследованиях, содержится развернутая характеристика современного состояния буддийской сангхи Шри Ланки и ее организационной структуры.
Первая глава, посвященная проблемам изучения истории буддизма в Шри Ланке, подразделяется на две части - источниковедческую и историографическую. В 1-ой части рассматриваются основные типы источников и особенности их интерпретации в буддологических исследованиях, во 2-ой -современная историография буддийской сангхи Шри Ланки: направления и концепции ланкийской и западных школ религиоведения.
Вторая глава, раскрывающая роль и место буддизма в социально-политическом, экономическом и этно-культурном развитии традиционного ланкийского общества и определяющая исторические предпосылки дифференциации буддийской сангхи, состоит из пяти частей. В 1-ой части рассматриваются этнообразующие процессы и их воздействие на конфессиональную ситуацию, обусловившее складывание синтетической этнокультурной традиции и приведшее к дивергенции понятий «буддизм тхера-вады» и «ланкийский буддизм». Во 2-ой части выделяются основные этапы политической истории и определяется роль буддийской сангхи (опора власти, оппозиция, вне политики) в становлении и развитии ланкийской государственности, на фоне которой происходит формирование исторического самосознания сингалов и сингало-буддийской идентификации. В 3-ей части исследуются социально-экономические факторы в оформлении организационной структуры сангхи и религиозно-идейных течений в среде буддийского духовенства, а также складывание системы иерархических взаимосвязей внутри буддийской общины. В 4-ой части анализируется трансформация представлений об «идеальной» структуре общины и образе «праведного» монаха в традиционном обществе, рассматриваются понятия веротерпимости и идейной борьбы, «ереси» и «ортодоксии», реформаторства и традиционализма, «упадка» и «возрождения» буддизма в доколониальный период, фрагментация сангхи как закономерный процесс в развитии ланкийской тхерава-ды. 5-ая часть раскрывает функцию буддийской сангхи как создателя и хранителя системы буддийских ценностей и буддийского образа жизни, показывает преемственность в развитии буддийской религиозно-культурной традиции и складывание единых критериев устройства монастырских комплексов, культовой практики и обрядности, а также устойчивых стереотипов монашеского поведения.
Третья глава, посвященная рассмотрению положения буддийской сангхи в условиях европейского проникновения и установления системы «дуального» правления на острове, а также начального этапа христианизации, состоит из пяти частей. В 1-ой части исследуется «португальский период» (начало XVI - середина XVII вв.) в истории Шри Ланки и особенности религиозной ситуации в подвластных португальцам прибрежных районах, анализируется деятельность католических миссий и положение буддийского духовенства. 2-ая часть повествует о «голландском периоде» (середина XVII -конец XVIII вв.) в истории Шри Ланки и религиозной политике Нидерландской Ост-Индской компании, а также деятельности голландской реформатской церкви и ее последствиях для буддийской общины колонизированных территорий. В 3-ей части рассматривается начальный период британской колониальной экспансии и деятельности англиканской церкви и протестантских миссий, а также специфика положения сангхи в условиях «дуального» правления (конец XVIII - начало XIX вв). 4-ая часть посвящена исследованию развития буддизма и буддийской сангхи в независимом от колонизаторов до 1815г. Кандийском государстве, ставшем оплотом буддийского традиционализма, а также истории образования Сиам-никаи. В 5-ой части анализируются факторы, обусловившие дальнейшее развитие дифференционных процессов в общине, расколовших буддийское духовенство по линии разделения колонизированных прибрежных районов и центральных горных районов, сохранявших независимость, рассматривается история возникновения Амарапура-никаи.
Четвертая глава, анализирующая пути развития буддийской сангхи и идейные искания ее представителей в «британский период», а также структурообразующие процессы внутри монашеской общины в 20-е годы XIX - начале XX вв., состоит из шести частей. В 1-ой части показаны изменения в социально-политической и экономической жизни острова, приведшие к обострению противоречий между социально-кастовыми группами ланкийского общества и обусловившие усиление дифференционных процессов в буддийской общине. 2-ая часть рассматривает особенности религиозной ситуации в XIX в. и политику колониальных властей в отношении буддизма как предпосылку размежевания буддийского духовенства, показывает особенности христианизации и ее воздействие на сангху. В 3-ей части анализируются дальнейший процесс фрагментации Сиамской секты и Амарапуры, образование Раманнья-никаи, особенности сочетания центробежных и центростремительных тенденций в развитии буддийской сангхи. 4-ая часть посвящена рассмотрению сфер деятельности буддийского духовенства в XIX - начале XX вв. и системы отношений между колониальным государством и буддийской сангхой: пути адаптации и противостояния. В 5-ой части рассматриваются эволюция религиозно-идейного комплекса тхеравады в условиях колониального общества, сочетание традиционалистских и реформаторских течений, становление «буддийского национализма». В 6-ой части анализируется влияние этноконфессионального фактора на развитие буддийской идеологии, а также ставятся вопросы, связанные с вовлечением буддийского духовенства в партийно-политическую борьбу. В заключении содержатся выводы и обобщения, сделанные в процессе работы над темой, позволяющие во многом переосмыслить устоявшиеся стереотипы в трудах по ланкийскому буддизму.
Научная новизна данной работы состоит в том, что при всем обилии публикаций по проблемам развития буддизма в Шри Ланке она концентрирует внимание на малоизученных аспектах развития буддийской общины и содержит рассмотрение ряда вопросов, вообще не получивших отражения в литературе. Обобщающие исследования, посвященные эволюции и сравнительной характеристике организационной структуры буддийской сангхи отсутствуют как в отечественной, так и в зарубежной историографии. Новизна данной работы заключена также в обилии и разноплановости использованных источников, часть которых впервые вводится в научный оборот или же использовалась с другими исследовательскими целями.
Научно-практическая значимость работы состоит в том, что ее теоретические положения, а также сделанные в ней оценки и выводы позволяют наметить новые направления дальнейших исследований буддизма не только в Шри Ланке, но и в других странах распространения буддизма: буддизм, как мировая религия, безусловно, заслуживает самого пристального изучения. Содержащийся в работе фактический материал может найти применение при написании обобщающих работ по буддийской тематике, общему религиоведению, а также по истории и культуре стран южно-азиатского региона. Он может быть использован в учебном процессе на исторических факультетах и в учебных заведениях востоковедного профиля при чтении общих курсов, связанных с историей афро-азиатского региона в средние века, новое и новейшее время, а также с историографией, источниковедением, историей общественной мысли, религиоведческими, в частности, буддологическими курсами, при разработке программ, учебников и учебных пособий для изучающих историю Востока, а также при составлении справочных и энциклопедических изданий. Материалы диссертации могут быть использованы практическими организациями для прогнозирования на научной основе хода развития политических событий в Шри Ланке.
Основные положения и выводы диссертационной работы опубликованы в двух монографиях, в главах по истории Шри Ланки в коллективных монографических исследованиях по истории Востока и учебниках по истории стран Азии и Африки в средние века, новое и новейшее время, в ряде научных статей. Главные положения диссертации апробированы в лекционных курсах по истории Шри Ланки и Индии, общих курсах по истории стран Азии и Африки, прочитанных в ИСАА при МГУ и на историческом факультете МГУ, а также в выступлениях во время научных командировок автора в Шри Ланку, Индию, Францию, Нидерланды. Ее отдельные части были изложены в докладах автора на различных конференциях и симпозиумах, в том числе на У1-ой международной конференции по ланковедческим исследованиям (Канди, 1997) и ХУ-ой европейской конференции по современным южно-азиатским исследованиям (Прага, 1998). Автор неоднократно выступал с докладами по теме исследования на ежегодных Ломоносовских чтениях в МГУ, на буддологических конференциях, организованных ИВ РАН, на заседаниях исторического методсовета ИСАА при МГУ. Результаты работы обсуждались во время научных заседаний кафедры истории стран Южной Азии, а также Центра индологических и буддологических исследований ИСАА при МГУ.
Диссертация базируется на сравнительно-историческом методе исследования, сочетающем цивилизационный и формационный подходы к изучаемой теме. Методологическую основу работы составили основополагающие теоретические труды по истории, философии, религиоведению и культурологии как относящиеся к «классическому» наследию (работы М.Вебера /165; 686; 687/, И.Г.Гердера /173/, Э.Тайлора /266/, А.Дж.Тойнби /276/, Дж.Фрэзера /282/, К.Ясперса /287/, К.Маркса /204; 205/, Ф.Энгельса /285; 286/), так и современных авторов (В.И.Гараджи /172/, В.Ж.Келле /191/, С.А.Токарева /277/,
A.Я.Гуревича /174/). Первостепенное значение в формировании авторского методологического подхода к исследованию принадлежит также трудам выдающихся отечественных востоковедов В.П.Васильева (164), И.П.Минаева (9; 211-213), С.Ф.Ольденбурга (216), О.О.Розенберга (232; 233), Ф.И.Щербатского (284), заложивших основы отечественной буддологиче-ской школы и внесших огромный вклад в мировое религиоведение и культурологию. Теоретическим фундаментом работы стали глубокие по содержанию и блестящие по форме изложения труды западных ученых-будд ологов конца XIX - первой половины XX в., посвященные осмыслению тхеравадинской традиции в буддизме: Ф.М.Мюллера (132-134), Г.Ольденберга (62; 215), Т.В.Рис Дэвидса (132-134; 736), В.Гайгера (51; 98; 396), а также ланкийских "классиков" буддологии Г.П.Малаласекеры (495; 727; 735) и С.Паранавитаны (63; 88; 530; 531).
При написании работы неоценимое значение имели достижения современной отечественной историографии. Большую роль в формировании авторской позиции сыграли фундаментальные исследования российских востоковедов, будд ологов и культурологов Г.М.Бонгард- Левина (158-160),
B.И.Рудого (234), В.Н.Топорова, Т.Я.Елизаренковой (278), В.П.Андросова (151), В.К.Шохина (283). Теоретической и методологической основой диссертации стали основополагающие труды отечественных индологов Л.Б.Алаева (152), К.З.Ашрафян (154), А.А.Вигасина (167), А.Г.Володина
169), А.Д.Литмана (221), Е.М.Медведева (206; 207), О.В.Мезенцевой (208), В.И.Павлова (218; 219), Л.Р.Полонской (221-223), А.А.Празаускаса (225), Л.И.Рейснера (264), Р.Б.Рыбакова (235; 236), в которых рассматриваются узловые проблемы цивилизационного и стадиально-формационного развития южно-азиатского региона, дается оценка религиозного фактора в истории развития южно-азиатских обществ и которые являются образцами глубокого источниковедческого и историографического анализа индийских источников и индологической литературы. Содержащиеся в их исследованиях обобщающие положения, суждения концептуального характера и конкретные оценки, относящиеся к различным периодам истории Индии и других стран региона, послужили важными ориентирами при изучении социально-политического, культурного и религиозно-идейного развития сопредельной Шри Ланки. Большое значение при написании диссертации имели работы российских востоковедов, в которых ставится вопрос о правомерности употребления тех или иных понятий, таких, например, как возрождение, реформация, просвещение, применительно к странам Востока (181; 226; 279; 274), а также различной трактовке и пониманию таких идеологических явлений, как традиционализм, модернизаторство, обновленчество, реформаторство, возрожденчество, просветительство и т.п. (180; 192; 210; 228; 229; 264).2 Значительный интерес в плане сопоставления представляли работы российских исследователей А.С.Агаджаняна (150), Н.Н.Бектимировой (155-157),
Такие понятия, как возрожденчество, реформаторство, просветительство используются в диссертации в расширительном смысле, без отождествления и сопоставления с точным понятием классического Возрождения, Реформации, Просвещения. В них вкладывается не столько терминологический, сколько оценочный смысл, а процессы, подразумевающиеся под этими названиями, рассматриваются как закономерные при функционировании любой религиозно-общественной системы.
И.В.Всеволодова (170), С.В.Волкова (168), Н.Л.Жуковской (153; 182), Б.А.Иванова (183), В.И.Корнева (193; 194), Б.Н.Мельниченко (209), Е.С.Сафроновой (257-259), Ю.П.Старостиной (265), посвященные особенностям исторического развития стран распространения буддизма и социально-политической роли этой религии в Южной, Юго-Восточной и Центральной Азии и на Дальнем Востоке, а также в России и странах Запада.
Автор имел возможность опереться на разработку истории Шри Ланки в целом и отдельных проблем развития буддизма и буддийской общественной мысли в исследованиях современных отечественных ланковедов. Работы Е.С.Семеки по истории буддизма в древности и средние века положили начало ланковедческим исследованиям в этой области (260-263). Существенное место отведено развитию буддийской идеологии в Шри Ланке как в колониальный период, так и на современном этапе в трудах Э.Д.Талмуд (267-273). Интереснейшие сведения о практическом бытовании буддийской религии на острове, о повседневной религиозно-ритуальной практике различных социальных слоев населения современной Шри Ланки и особенностях традиционного мировоззрения сингалов содержатся в работах Н.Г.Краснодембской (198-201). Материал по этническому, религиозному и кастовому составу населения острова, раскрывающий влияние этнообразуюших процессов на формирование социально-кастовой организации ланкийского общества, получил отражение в исследованиях В.И.Кочнева (195-197). Важные сведения об экономическом развитии острова в колониальный период содержатся в монографии Л.Г.Иванова (184). Проблемам становления исторического самосознания сингалов и развития историко-хроникальной традиции посвящены работы М.М.Елканидзе (176-179). Вопросы, связанные с деятельностью католических миссий на острове, затрагиваются в статьях С.К.Латышева (202). Настоящая работа продолжает разработку буддийской тематики, начатую отечественными авторами, ставя задачи, обусловленные логикой исторических ланковедческих исследований, вплотную подошедших к этапу ком
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |