- Я не жмусь... - наконец смог пролепетать Каме, вспыхивая от обиды. - Придурок! - он вскочил, запнувшись о ножку стола, чуть не упал и, выбравшись, побежал прочь. Злые слёзы вскипали на глазах. Желание умереть стало сильным, как никогда.
Томохиса удивлённо наблюдал за развернувшейся сценой. Но даже слова не успел произнести, как Джин, с проклятьем опрокинув в себя очередную рюмку, тоже рванул куда-то.
"Так, если хочешь разобраться, в чём дело, чеши следом", - скомандовал себе Пи.
Спина друга маячила у выхода. Томо прибавил ходу, чтобы не упустить. Невежливо расталкивая людей, быстрым шагом добрался до двери - за ней уже никого не оказалось. Ямапи сбежал по лестнице вниз, но кроме пары охранников да трёх размалёванных девиц, пытающихся убедить непробиваемых церберов, что они совершеннолетние, в вестибюле царила пустота. То есть сумасшедшие Акаме отсутствовали. Томохиса, не теряя надежды, вернулся обратно. Не в грохочущий зал, а в тихий боковой коридор слева. Закоулок был тихим лишь относительно. Жарко обнимающиеся парочки по углам действительно много шума не создавали. Хотя...
Пи прислушался. Это показалось, или, правда, раздался рык Аканиши? Слабое восклицание... Похоже на голос Каме.
Томохиса двинулся вперёд. Глаза, привыкшие к полумраку, разглядели то, что для них не было предназначено. У Пи заалели щёки, во рту стало противно сухо, в горле перехватило. Пришлось задержать дыхание, чтобы с шумом не выпустить его из лёгких. Хотя вряд ли бы кто-нибудь услышал. Не Каме же с Джином, которые...
- О боже, - тихо вымолвил Томо, не в силах развернуться и уйти. Будто прирос к месту, наблюдая руки Аканиши, беспорядочно шарящие по телу Казуи. И выгибающуюся спину Каме, его пальцы, судорожно вцепившиеся в плечи более высокого парня. Джин зажал Каме всем телом, почти закрывая собой, хватал за талию, задницу.
И их лица... Полуприкрытые глаза, стоны друг другу в рот. Пи никогда не видел, чтобы Джин так целовался. По-зверски страстно, хрипя от нетерпения или желания - Томо не хотел знать.
Последней каплей терпения стала ладонь друга, уверенно обхватившая Каме за затылок, и толчок его бедер - пахом в пах. Пи уже собрался развернуться прочь на ослабевших ногах, но Джин опередил. Неожиданно он оторвался от поцелуя (отскочил, правильнее будет сказать), дико посмотрел на распухшие губы застывшего у стены Казуи и застонал, хватаясь за дыбящуюся ширинку
- Отвали, - хрипло сказал он. - Понял? Отвали от меня. Я больше не могу... Ты достал, сука!
Томохиса еле успел укрыться в тени ниши - Джин смерчем пронёсся мимо, скрываясь из глаз. Пи осторожно покосился в сторону Каме. Тот сидел на корточках и плакал.
Что он не попрощался с Ямапи, Джин осознал, только захлопнув за собой дверь квартиры. И уже было потянулся за телефоном, чтобы извиниться, но передумал, махнув рукой. Потом что-нибудь скажет, найдёт оправдания. Сейчас сил хватило только на то, чтобы стянуть с себя одежду, расшвыривая шмотки по комнате, и кое-как доплестись в душ.
Там он включил воду и запрокинул голову, подставляя лицо согревающим струям, ловя губами тёплые капли. Через какое-то время нащупал не глядя зубную пасту с щеткой, принимаясь с остервенением чистить зубы.
Смыть, уничтожить запах Каме, его вкус, следы поцелуев. Джин полоскал рот, сплёвывал, опять выдавливал мятную пасту, лихорадочно очищая язык, внутреннюю сторону щек, нёбо.
Когда во рту стало пощипывать, отбросил в сторону предметы гигиены, сползая по гладкой мокрой стене вниз, схватился за волосы и невидяще уставился перед собой.
Аканиши был уверен - он сходил с ума. Целую неделю ему снился Каме. И не просто снился. Он совершенно точно был рядом. Джин чувствовал его запах, ощущал под руками гибкое тело с выпирающими рёбрами и твёрдым, плоским животом. А один раз Джин обнаружил с утра на плече пятно засоса. Которого не было вечером. Зато ночью, во сне, Казуя присосался поцелуем именно к этому месту. Вот тогда стало по-настоящему страшно. Дошло до того, что Джин уже боялся ложиться в постель. Он не верил в мистическую ерунду и прочую хрень. Но то, что происходило, было необъяснимо для его рациональных мозгов. Чтобы исключить повторения, Аканиши стал таскаться по клубам, жутко не высыпаясь, падая от усталости, лишь бы только не видеть странных снов. И чтобы больше никаких засосов.
Но кошмар не кончался и днём. Джин словно был связан с Казуей. И мог совершенно точно сказать, в каком настроении тот находился, с какой частотой бился его пульс, даже как пахла его кровь, чёрт возьми. Проклятый одногруппник будто вполз под кожу, беззастенчиво вторгаясь в святая святых - мысли, чувства. Желания...
Да, желания. Их было много. Схватить Каме, укрывая от чужих глаз, запереть на семьдесят засовов и быть с ним. Вдвоём. Терзать его тело ласками. Покрывать поцелуями с ног до головы. Трахать.
О чёрт... Джин застонал.
Он не понимал, откуда это взялось. Каме всегда нравился ему. Возможно, бывали моменты, когда мечтал о чём-то большем, чем дружеские отношения. Но Аканиши мог себя контролировать. К тому же всегда привлекали девушки. А то, что творилось сейчас... Кошмарно.
"Ещё немного - и я свихнусь, - отстраненно подумал Джин. - Особенно после сегодняшнего. Как я сорвался? Зачем побежал за ним... А ведь он ответил. И как! - парень сжал кулаки. - Нет. Этому не бывать. Я не педик".
Татсуя разглядывал в зеркало Каме.
Пожалуй, Уэда был самым скрытным в группе, никто не знал о его личной жизни. И о пикантной тайне - ему нравились девушки и парни в равной степени. Но это всегда оставалось за пределами агентства. Выносить на всеобщее обозрение свои предпочтения он не собирался ни в коем случае. Но Казуя... К нему неожиданно стало тянуть магнитом. Мощная волна сексуальности, исходящая от коллеги, просто сбивала с ног. Заставляла окунуться в омут фантазий, от которых ныло в паху и кипела кровь.
Татсуя легко поднялся на ноги, танцующей походкой подошел к тихому Каменаши. Тот, склонив голову, чертил бессмысленные узоры на небольшом листке бумаги. И выглядел при этом безумно очаровательным. Слабым. Обиженным ребёнком. Уэде захотелось защитить Каме от всех напастей и реальностей жестокого мира. В глубине души парень понимал абсурдность своих мыслей - Каменаши слабым и беззащитным никогда не был, - но поделать ничего не мог.
- Ты хорошо себя чувствуешь сегодня? - нежно спросил он, отводя упавшую прядь от лица Казуи.
Каме дернулся, поднимая затравленный взгляд. И уже открыл было рот для ответа - Уэда еле сдержался, чтобы не наброситься с поцелуями, - как дверь с пинка распахнулась.
Взлохмаченный Джин сходу оценил ситуацию.
- Руки убери от него, - обманчиво спокойно произнёс Аканиши.
- Я действительно должен выполнять твои приказы? - отозвался Уэда, усмехнувшись.
- А сейчас проверим! - взорвался Джин, двигаясь вперёд.
Каме вскочил на ноги.
- Прекратите! - заорал он. - Задолбали! Не надо меня больше трогать, Уэда! Не надо на меня так смотреть, Коки! - ткнул он пальцем в пожиравшего его глазами Танаку. - Вы ведете себя, как дебилы! А ты, Джин... Ты... - Казуя захлебнулся словами. - Я видеть тебя не хочу!
"Это входит в привычку - сбегать от Джина, - истерично думал Каме, мчась по коридору. - Но вчера он догнал. И накинулся, как зверь. Как сладко было... А потом трусливо смылся. Зато опять явился во сне и... Да сколько же это будет ещё продолжаться!"
- Стой, стой, - Пи ухватил разогнавшегося Казую за плечи, вглядываясь в его побелевшее лицо. - Эй, что с тобой? Ты весь трясёшься. Что случилось? Слушай, пойдём к нам, я успокоительное дам, что ли.
- Рё там? - выдавил Каме, стуча зубами.
- Нет, он сегодня по делам уехал, - Томо недоверчиво улыбнулся. - А... что, Нишикидо нужен?
- Нет. Просто замучили сексуальные маньяки, - чуть слышно отозвался Каме, беря Пи за руку. - Пойдём.
Джин, завернув из-за угла, остолбенел, увидев идеалистическую картину - Казуя и Томохиса, трогательно переплетя пальцы, направляются куда-то. Наверное, в светлое будущее.
У Аканиши как-то сразу вылетело из головы, что он собирался бороться с влечением к Каме. Что готов был возненавидеть за свои бессонные ночи и мокрые трусы с утра. За то, что жить спокойно не давал. Измучил. Вымотал все нервы, сучонок!
Джин заскрипел зубами, кидаясь следом за парочкой. Страх, вызванный странными сновидениями, мерк по сравнению с ужасным осознанием, которое охватило разом всё его существо: Каменаши может принадлежать кому-то ещё. Не ему!
"Обломитесь, - выплюнул мысленно Аканиши. - Хрен вам всем".
Охваченный инстинктом собственника, кипя от ярости, Джин нагнал Ямапи и согруппника у дверей гримёрки Ньюсовцев.
- Торопитесь? - прорычал он, с силой толкая не ожидающего того Томохису.
Пи, отлетев к противоположной стене, больно ударился об неё спиной и уставился на находящегося в неадеквате Джина.
- Ты чего?
- Прекрати! - Каме заломил пальцы. - Что ты хочешь от меня? - напустился он на Аканиши. - Я устал от тебя! Ты являешься ночами! В зеркалах! Я теперь вообще боюсь в них смотреть. А вчера! Что было вчера, а?!
- Я тебе являюсь?! - заорал Джин. - Это ты достал меня! Расскажи, как у тебя получается засосы ставить на расстоянии?!
- Вы чего, ребята? - тихо подал голос Томо.
- Есть кто-нибудь в гримёрке? - неожиданно спокойным тоном осведомился Джин.
- Нет...
- Отлично. Стой здесь и не пускай никого. Нам с Каме поговорить требуется. Наедине. Без возражений! - рыкнул он на замотавшего головой Каменаши. Схватил вяло сопротивляющегося парня за ворот рубашки и волоком потащил за собой.
Томохиса вздрогнул от грохота захлопнувшейся двери.
- Дурдом, - сделал он вывод. - И чего сторожить? Там замок есть...
- Ну так что? - повернулся Джин к Каме. - Кто кому является? Что за зеркала?
- Не знаю, ничего не знаю, - прошептал тот, обессилено опускаясь на продавленный диван. - Если б ты знал, как я устал. Везде ты. Постоянно. Эти сны... Они вымотали меня. И... я не могу смотреть на тебя.... без желания. Да! - воскликнул Казуя. - Я сбрендил! Помешался! Ревную тебя ко всем. Мне уже жить не хочется. И что делать, без понятия...
Джин не отрываясь вглядывался в поникшего Каменаши. Сколько раз он останавливал себя, заставлял не замечать, не думать, не хотеть. А сейчас Каме говорил такое... То, что он мог сказать и про себя. Полнейшее совпадение. Так стоило ли бороться?
- Нет... - Каме вжался в спинку дивана, испуганно глядя на медленно подходившего к нему Аканиши. - Не надо... Ты опять.. Ты сбежишь.. А я...
Джин слышал только стук своего сердца. Его участившиеся удары отдавали в ушах, сливая все звуки в один непрекращающийся ровный гул.
Ещё шаг. По телу пробежала волна, покрывая мурашками.
- Ты что... - глупо ткнул пальцем в его ширинку Каме. - Действительно собрался? А...
- Заткнись, - прошептал Аканиши, нависая над парнем. - И поцелуй меня.
Не дожидаясь, пока тот решится, взял инициативу в свои руки, прижимаясь ко рту Казуи и наваливаясь сверху всем весом. Тугой комок возбуждения, собирающийся приятной тяжестью внизу живота, взорвался, посылая дрожь к каждой клетке тела.
Каме всхлипнул, прогнулся, ощутив твердую плоть Джина.
Аканиши хотел ещё целоваться - долго, медленно, вылизывая рот Казуи изнутри, играя языком. Но член в штанах возмущённо дергался, заставляя трястись от нетерпения.
Двигаясь, будто в какой-то пелене, Аканиши сорвал с себя мешающие брюки, так же рекордно быстро раздел Казую. И впился взглядом в распластанное обнаженное тело. Проклятые сны точно были вещими, потому что именно так всё и оказалось: втянутый живот, узкие бёдра, вздымающаяся грудная клетка. Розовые соски.
- Джин, Джин, - зашептал Каме, притягивая парня к себе. - Давай, сделай это. Сейчас. Ну!
Аканиши сглотнул - крупный член с налитой головкой упирался в бедро и недвусмысленно заявлял о состоянии Каме. Это было невозможно, но Джину понравился чужой орган. Настолько, что, не сдержавшись, наклонился, и осторожно тронул языком крохотную расщелину, слизывая проступившую каплю. Ощущения были странными. Но сладкий стон, раздавшийся сверху, сделал их пьянящими. Не давая себе времени на раздумья, захватил губами всю головку, обводя языком по кругу. Затем, решившись, двинул головой, вбирая в рот член до половины.
Каме со свистом выпустил воздух, вскидывая бёдра вверх. Джин вытаращил глаза, чувствуя, как его заполнили почти до горла. Но если уж начал... зажмурившись, принялся сосать, стараясь не задевать зубами нежную кожу. Казуя извивался, вскрикивал, конвульсивно сжимая в руках потертую обивку дивана.
Аканиши наслаждался властью над Каме. Доставить бы ему ещё больше удовольствия, чтобы он растёкся, как кисель, умолял, просил, требовал... Но собственный, стоящий колом член изнывал, истекая смазкой.
Джину до одури хотелось вставить. Трахнуть. Отыметь.
Резко оторвавшись от своего занятия, сорвался с дивана, вырвав у Казуи протестующий возглас.
- Сейчас, я сейчас, - срывающимся голосом пообещал Джин, с грохотом распахивая тумбочки ньюсовцев, вываливая содержимое на пол. - Вот! - он с торжеством ухватил тюбик с каким-то кремом и ринулся к дивану.
Джин знал, как это делается. Читал, слышал. Но никогда не применял на практике. А сейчас благодарил бога за то, что он дали ему такое хорошее качество, как любознательность.
Усевшись между покорно раздвинутых ног, обмазал руки жирной субстанцией и, перестав дышать, ввёл в узкое пространство первый палец.
После этого Джин уже мало что помнил. Сжимающиеся от вторжения стенки внутри Каме, его сильно закушенная губа, напряженно дрожашие бедра довели до восторженного ступора.
- Готов? - спросил севшим голосом, понимая, что от ответа уже ничего не зависит. Он, чёрт возьми, трахнет Каменаши, и пусть весь мир перевернётся.
- Подожди! - ахнул Казуя.
- Всё будет хорошо... - смог выцедить Джин сквозь стиснутые челюсти. На большее не хватило. Приставив головку к входу, разговаривать Аканиши разучился. Проталкиваясь в это горячее, обалденно тугое, можно было только умолять себя суметь сдержаться и не кончить сразу.
Мышцы поддавались неохотно, Казуя шипел, а перед Джином крутился разноцветный вихрь.
Толчок за толчком, глубже, до самых яиц.
Каме вцепился Аканиши в плечи - тот замер.
- Пожалуйста, - еле проговорил Джин. – Ну, пожалуйста, - и, чтобы отмести возможные возражения, впился поцелуем в полураскрытый рот, одновременно двигаясь вперед. Казуя захлебнулся. А Джин, извернувшись под невероятным углом, лизнул сосок любовника, прикусил его зубами, понежил во рту, чувствуя, как вновь напрягается упавший было член Каме, как расслабляются его внутренние мышцы. И - наконец-то! - он подаётся навстречу.
Больше Джин не сдерживался. Нависая над парнем на вытянутых руках, с силой толкнулся в податливое тело, услышав, как тяжело шлёпнули яйца о твердый зад. Скользя в тесном пространстве, почти вышел из него и сразу с оттяжкой обратно, на всю, до конца. Каме стонал, сотрясаясь от ударов, выгибался, начиная подстраиваться под ритм, подмахивал бёдрами.
От этого рвало крышу.
Джин знал, его надолго не хватит. Он поймал ладонь Каме, положил к нему же на член.
- Дрочи, - умоляюще прошептал он. - Я... прости... Не смогу...
И, выпрямившись на коленях, ухватил парня за ягодицы, принялся натягивать на себя, дергая ближе при каждом толчке. А от того, как Казуя ласкал себя, тёр большим пальцем головку и лихорадочно водил по стволу, Джина скрутило окончательно.
Ещё несколько ускорившихся ударов - оргазм потряс тело и сознание.
Не успел он придти в себя, как Каме вскрикнул, изогнулся, и теплые капли спермы брызнули на живот.
Пи извёлся. Сначала, не веря, ловил раздававшиеся из-за двери громкие стоны, стараясь объяснить их слуховыми галлюцинациями. Потом его подозрения укрепились от звуков глухих равномерных ударов и жалобного скрипа дивана (боже, как теперь на нём сидеть).
Томохиса покрылся холодным потом.
Что происходило в ЕГО гримёрке, уже было понятно. Главная задача - чтобы не поняли остальные.
Томо особенно остро ненавидел Акаме в тот момент, когда ему пришлось петь, дабы отвлечь внимание проходящего мимо мужика. Тот не вовремя остановился, что-то листая в электронном блокноте. Надо было видеть выражение его глаз - мужик однозначно решил, что у Ямапи не все дома.
"Убью, - кровожадно думал Пи, нервно поглядывая на часы. - Или кастрирую".
Но когда двери наконец распахнулись, злые слова повисли на кончике языка, так и не сорвавшись с него. У этих двух был вид счастливых новобрачных.
- Мы теперь вместе, - важно изрёк Джин, прикрывая собой смущающегося Каме и игнорируя пунцовые пятна на лице друга. - Спасибо, что помог, - и, подхватив Казую за талию, отправился с ним в сторону своей гримёрки.
- Что, твою мать, я сделал? - только и смог промолвить шокированный Томохиса.
Месяц спустя.
Каме резко открыл глаза и сел на кровати. Джин, что-то пробурчав во сне, закинул ногу ему на бедро и продолжил дрыхнуть.
Каменаши перевёл дыхание. Впервые за месяц он снова увидел сон. Отличающийся от тех, прежних. Сновиденье быстро гасло, безвозвратно растворяясь в предутреннем сумраке. Но что-то Каме смог ещё вспомнить.
Странные песни и голоса, нашептывающие о любви и неразрывной связи. О таинственной силе, которая пробуждалась лишь изредка, заставляя отчаянно искать свою половинку. Страстно желать её, умирая от одиночества и тоски. Иногда находить.
И прозревший озарялся внутренним светом, который зовётся истинной красотой.
Дар богов.
Не навсегда отнятый у людей.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |