Сосредоточившись на необходимости дойти до дома, я отчаянно сражалась с собственным, отказывающимся повиноваться телом. Никто не обращал на меня внимания. Нет, не совсем так… Никто даже не думал о том, что мне сейчас может быть хуже, чем кому-то из раненых. Хаос давно превратился в упорядоченное мельтешение на грани восприятия, гомон торопливо раскидываемого палаточного лагеря сливался с биением крови в висках. Сохраняя отстраненное, спокойное выражение лица, я попробовала шевельнуться.
Боль потихоньку убывала, сходила на нет, вновь привычно угнездившись где-то в пояснице мерно ноющим комком.
Теперь надо… оторвать от ствола побелевшие пальцы, медленно отстраниться и сделать шаг вперед. И еще один… медленно и осторожно, стараясь не тревожить готовый в любой момент выплеснуться наружу кипящий котел. Прикусив губу, я сделала шаг…
Еще шаг… Пробегавший мимо посыльный случайно задел меня, желая, чтоб ему освободили дорогу. Мама! Он нарушил установившееся было хрупкое равновесие между жизнью и болью. Из глаз брызнули слезы, и я вновь замерла, ощущая во рту соленый привкус и чувствуя, как подгибаются ноги. Еще один шаг… Сознание наконец уплывает в бездну, не собираясь терпеть столь упорное издевательство над телом, и я безмолвно оседаю на чьи-то руки.
Предыдущие несколько лет меня мучили все усиливающиеся боли в спине. Особенно сильно – в последний год. Мне кажется, нет, я точно уверена, это последствия того самого памятного падения… И я ничего, ничего не могла поделать, кроме как пить травы и настойки из запасов замкового лекаря. Конечно же он со временем заметил пропажу, и не только обезболивающих зелий. И мне пришлось рассказать ему кое-что. Не все… Иначе он, до мозга костей преданный королю и его идеям, не пережил бы воображаемого предательства одного из членов царствующего дома. Так что я вроде бы просто неудачно упала с испугавшейся грозы лошади, когда объезжала в поисках пациентов окрестности замка.
Проворчав что-то неодобрительно про нынешнюю безумную молодежь, он уложил меня на кушетку и тщательно осмотрел. И огорченно признал, что ничем не может мне помочь. Зато выработал правила, согласно которым теперь текла моя жизнь. Никаких танцев, охотничьих прогулок и прочих активных увеселений. Потому что любое неловкое движение, резкий рывок или сколько-нибудь быстрая ходьба провоцировали приступ жгучей боли в спине.
Впрочем, изменения в поведении и образе жизни остались практически незамеченными. Пока тянулся траур, меня не приглашали на балы, а про заброшенные одинокие прогулки по паркам никто не знал. За год или два я растеряла всех немногочисленных подруг. Впрочем, какие могут быть друзья у кронпринцессы? Одна вышла замуж, другая уехала. Их исчезновение не затронуло меня глубоко. А компанию мне пытались составить только те, кто желал как-то возвыситься. Впрочем, они быстро поняли, что я бесперспективна. Мои интересы – это неожиданное призвание, странная любовь и… боль. Ни тем, ни другим, ни третьим делиться с кем бы то ни было я не собиралась.
Да, в ближайшую деревню я все же выбиралась не реже раза в неделю, несмотря на трудности, у меня даже появились постоянные пациенты. И они стали мне куда ближе, чем те, кто обитал в замке, скрытом в густом мрачноватом лесу. А потом… потом стало не до праздников. Все были так заняты, переживая за наши войска и проклиная неожиданно отвернувшуюся удачу, что превращение произошло совершенно незаметно. И то, что кронпринцесса стала нелюдимой и замкнутой, никого не удивляло. Кольцо бед смыкалось… и радоваться было нечему. Немного обидно, что даже любящая мать не сообразила, что произошло. Но… я ведь и не собиралась никому ничего рассказывать, они бы просто не поняли. И любовь, и призвание – это просто блажь, возникшая от безделья, сказали бы они. Так не бывает! Но все равно обидно.
Ах да. Необходимым атрибутом моей жизни теперь является жесткий и прочный корсет, к которому, разумеется, прилагаются подобающие платья. Высокие воротники, пышные юбки из шелка и бархата. Даже дорожное платье, в которое я отправилась в эльфийский лес, было снабжено всеми атрибутами последней придворной моды.
Легкие, но уверенные прикосновения холодных рук. Пальцы пробежали от лопаток к талии, на миг задержавшись в очаге болезненных ощущений, и дальше вниз, выводя меня из забытья. В один миг все вернулось… теплое и ароматное дерево, угадывающееся под чуть шершавой тканью. Солнечный луч, нетерпеливо пытающийся пробраться под зажмуренные веки, шелест листвы… чье-то спокойное дыхание. Мир и покой…
Глубоко вдохнув, открываю глаза. В тот же миг на обнаженное тело легло шелковое покрывало. И первое, что бросилось в глаза, – легкая плетеная стена. Соломенные пряди создавали замысловатый узор, сквозь щели лучиками проскальзывало солнце, образуя свой собственный. Над головой раздалось певучее:
– Вы можете встать!
Я искренне засомневалась, припомнив, что именно послужило причиной потери сознания, но доброжелательная уверенность сказавшего заставила ему поверить. Хотя… таким же тоном я утешала своих пациентов. Ну ладно, рискну. Опершись на будто бы чужие руки, я приподнялась, осторожно повертела головой. И узрела черноволосого эльфа.
Извернувшись, подхватила край покрывала, прикрывая грудь. Не то чтобы я была по-настоящему смущена, скорее просто полагалось стесняться наготы в присутствии посторонних мужчин.
Пустая круглая беседка была залита светом. Посреди помещения стояла высокая кушетка, отойти от которой я немного боялась.
– Где я?
Эльф склонил голову, чуть улыбаясь.
– В моем доме.
Кажется, он иронизирует?
– А кто же вы? – Я выделила последнее слово.
– Велариар, мастер-целитель, младший в тройке Шеллиана Иралиэнэ, коллега. – Он вежливо склонил голову.
– Шеллиана? – растерянно и удивленно прошептала я, непроизвольно касаясь висящего на шее кулона и не обратив внимания на последнее слово эльфа.
Как странно. Но осмысливать произошедшее придется позже, а сейчас удивленно прислушивалась к собственным почти забытым ощущениям. Боли не было, а только странное онемение, постепенно рассеивающееся и оставляющее после себя легкость. Он… что он со мной сделал?! Закутавшись в покрывало, я проследовала за эльфом по длинному изгибающемуся коридору в основное здание. В одной из бочкообразных комнат на нижнем уровне Древа он указал на стопку одежды и исчез в одном из коридорчиков. Я облачилась в длинную просторную тунику и льняную юбку и пошла следом. Кончиками пальцев касаясь живой стены, все еще настороженно прислушиваясь к собственным ощущениям и все сильнее желая получить объяснения.
В большой комнате меня ждали. Черноволосый целитель и ослепительной красоты эльфийка стояли у занавешенного лиственным ковром выхода и тихо переговаривались. Замерев в проеме, я прислушалась. Полузнакомые слова складывались в фразы, которые ошеломленное неожиданным исцелением сознание никак не желало воспринимать.
– Ты опять собираешься принуждать! Выбор должен быть добровольным! До-бро-воль-ным! И полностью осознанным.
– Но он не хочет! Мы дали ему время, и любая из избранных была бы счастлива составить ему пару!
– Я говорю не о выборе Голоса, – закатил глаза целитель, – а о выборе Пути! Нельзя подталкивать и подсказывать!
– Но надо! Надо уже определиться! Надо…
– Уж разбирайся сама, дорогая кузина! В этом деле я тебе не помощник!
– Ну и прекрасно, справлюсь и без вашей помощи, дорогой братец!
Черноволосый эльф, досадливо передернув плечами, резко развернулся и вышел на улицу. Его собеседница повернулась ко мне, очаровательно улыбаясь и источая дружелюбие. Тонкое лицо, широко расставленные изумрудные глаза, рассыпанные по плечам темные кудри, придерживаемые узким обручем, простое длинное платье, скрывающее изящную фигуру. Старейшина одного из темных Домов, наверное. Она подошла ближе, подхватила меня под руку и почти пропела:
– Позвольте мне проводить вас? Нам с вами очень надо поговорить.
Вежливо улыбнувшись, я склонила голову, хотя совсем не горела желанием общаться с этой красавицей. Она напориста и упряма, своевольна и хитроумна, в глазах, прикрытых длинными ресницами, застыло напряжение.
– Мне бы тоже хотелось поговорить… – попыталась я перехватить нить разговора.
– С кем? – Какое искреннее удивление.
– С Велариаром. Куда же он пошел? – добавив в голос капельку укоризненного сожаления, спросила я.
– О… у целителя сейчас много дел.
– Увы. Но он справится. Велариар замечательный мастер, он сумел исцелить то, перед чем отступил лучший мастер, которого я знаю. Вы еще встретите его?
– Разумеется.
Мы вышли наружу и медленно двинулись по тропинке.
– Передайте ему мою искреннюю благодарность.
– Конечно же, но я думаю, вы не раз еще встретитесь… и сможете сами…
– Почему же он решил потратить на меня свое драгоценное время?
– Таково его призвание, – пожала плечами эльфийка. – Странно получилось. Почему-то меня, потомственную целительницу, призвала власть.
Я понимающе улыбнулась.
– Так о чем вы хотели поговорить?
– Ах, – хлопнула себя по щеке эльфийка, – я такая рассеянная. Для начала следует представиться!
– Не переживайте, к чему церемонии? – К тому же я и так догадываюсь, кто ты, член Высшего Совета Домов ael'vii…
– И тем не менее позвольте представиться: Элиарина Воронваэ, аэриллани Дома Огненного Гранита, – торжественно проговорила она, не отпуская моей руки. Боится, что я сбегу? Может быть, она и права… мне так хочется побыть одной, подумать…
– Ну меня вы знаете. Кронпринцесса Мажена, теперь – из Дома Дубового Корня, – сухо ответила я.
– Да. И у меня к вам большая просьба… – Эльфийка замялась.
– Какая же? – Странно, она так волнуется. Похоже, вошла в круг Старейшин совсем недавно, еще не научилась сохранять спокойствие, эмоции так и брызжут, окатывая меня то растерянностью, то надеждой, то ехидством.
– Поговорите, пожалуйста, с Шеллианом!
Сердце замерло в груди и забилось с бешеной скоростью.
– Зачем? – с трудом выдавила я, чувствуя, как кружится голова. Солнце било прямо в глаза.
– Ну надо уговорить его войти в Совет Старейшин. Сейчас он не полон, и мы не можем замкнуть Круг Жизни[8]… Ведь весь правящий Дом был уничтожен, и несравненное право пробуждения утеряно. Чтоб сила потекла в нужном направлении, всем оставшимся Домам придется объединиться, а Шеллиан не желает… не хочет… – Она запнулась, затрудняясь подобрать слова. – Никто из нас не смог повлиять на него, но вы…
– Но почему я? Если не смогли друзья, знакомые, родичи…
– Вы же целительница, – торопливо принялась объяснять эльфийка, – вы помогли, вы спасли, совершили почти чудо в ситуации, смертельно опасной и для него, и для себя.
Нахмурившись, я заметила:
– Не до конца…
– Все равно, вы сможете убедить его избрать наконец Голос, – горячилась Элиарина, – и исполнить свой долг перед Лесом, Родом, Домом. Вы – моя последняя надежда! Знаете ли вы, что мы не можем начать полноценное возрождение сожженных земель, пока не будет замкнут Круг?
– Наверняка это понимает и он… – тихо заметила я, – наверняка.
– Понимает! Но не желает принимать!
– Неужели больше некому войти в Совет?
– Увы… есть и другие, но Шеллиан – лучший! Он фактически глава Дома, но игнорирует свои обязанности. И это сейчас, когда его помощь совершенно необходима!
– Хорошо, я попробую, – обреченно согласилась я. – Но почему, почему именно я?
– У вас есть влияние, к вам он прислушается. Больше просто некому! К тому же вы носите знак Дома, полученный в подарок!
В душе будто проделали сквозную дыру.
– И что это значит? Этот подарок?
– О… это знак признательности, огромной признательности. Он вас послушает, – с горячечной надеждой проговорила эльфийка, – и выберет Голос Дома.
– Какого Дома? – задумчиво спросила я.
– Дома Золотого Клена.
Задумчиво шагая по тропе, я не заметила, как она, причудливо извиваясь, завела меня в незнакомую местность. Большая поляна, покрытая мягкой травкой, похожей на шерстку кошки, окруженная высокими кленами, служила, похоже, тренировочным залом. По крайней мере, полтора десятка молодых эльфов, за которыми я наблюдала, прислонившись к теплой шершавой коре, использовали ее именно так. Некоторые, раз за разом играючи натягивая тетивы луков почти в человеческий рост, посылали стрелы в установленные на краю леса мишени. Кто-то комментировал, подбадривал, недовольно хмурился. Те, кто не мог поразить цель, отступив на две сотни шагов, покидали соревнование.
Из резной тени, падающей на траву от деревьев напротив, выступил еще один эльф. Сердце неожиданно глухо бухнуло в груди и замерло. Затем помчалось вскачь. Мой эльф! Это судьба? Один из участников с поклоном вручил Шеллиану лук. По поляне разлилось благоговейное молчание. Легко проведя ладонью вдоль древка, он выбрал белооперенную стрелу и плавно натянул тетиву. Я залюбовалась грацией и силой тренированного тела. Стрела пропела свою смертоносную песню, окончившуюся точно в центре мишени размером с яблоко. Усмехнувшись, лучник принялся что-то объяснять.
И соревнование плавно перетекло в урок.
А я смотрела, не в силах решить, судьба ли толкает меня к разговору или это просто странный случай, после которого ничто в моей жизни не изменится?
Сумерки уже спустились на поляну, когда молодежь наконец разошлась. Я выступила из тени и медленно приблизилась к задумчиво замершему у мишени эльфу. Как начать разговор? В голове царила гулкая пустота.
Шеллиан обернулся, выжидательно посматривая на небо. Только сейчас я заметила, как он устал. Тяжелым плащом покрывшая плечи пелена таила в себе тень множества забот. Я вздохнула. Что сказать?
– Здравствуй.
Он кивнул.
– Сегодня был тяжелый день, я понимаю. Но вопросы не желают ждать.
– Какие вопросы? – Мелодичный голос, раздавшийся, казалось, прямо в голове, заставит меня вздрогнуть. Замерев на расстоянии вытянутой руки от расслабленно прислонившегося к дереву эльфа, я проговорила:
– Вопросы… я сегодня встретила старейшину Дома Огненного Гранита…
Шеллиан приметно передернул плечами и тяжело вздохнул.
– …и она мне кое-что рассказала, но… – как трудно подбирать слова, – но… это не главное. Я хочу знать, что такое Голос Дома. А спросить не у кого… – Ложь, наглая ложь!
Пальцы, сплетенные за спиной, мелко подрагивали. Да, вовсе не о том просила меня Воронваэ, но я не считаю правильным подталкивать к исполнению долга, принуждать к принятию решения. Жизненно важного решения. А такое начало разговора ничуть не хуже прочих.
– Это… долгая история, – в мысленном голосе слышалась растерянность, и звучал он уже дружелюбнее, – но если желаете…
Я кивнула.
– Присядем… – И он опустился на покрытую первыми каплями росы землю. Я на миг замешкалась, затем последовала за ним, отбросив гордость и ложное чувство приличия. Мы будем равны.
Осторожно опершись о ствол дерева, я замерла. Как же хорошо… Лес, тишина, туман, опускающийся с небес… и спокойный голос, рассказывающий об обычаях и нравах эльфов. Я прикрыла глаза, наслаждаясь его звучанием и не вдумываясь в глубинный смысл слов.
– История нашего народа уходит настолько глубоко, что самые древние хроники сохранились только в памяти Драконов. Но и менее древние, доступные для прочтения, говорят о том, что среди нас никогда не царил мир. Территориальные стычки, предательства, кровная месть, набеги на соседние кланы были постоянными спутниками эльфов. Лишь в последние полторы тысячи лет, поняв, что нас становится все меньше и меньше, Старейшины приняли решение… и запретили междоусобные войны. Но один из родов, степной, был уничтожен практически полностью. Впрочем, не появись в мире вы, люди, вряд ли мы поняли бы необходимость объединения и мира. Война – это наше любимое занятие, и многим пришлось сильно измениться, чтоб выжить. Кое-кому пришлось уйти. А Голос Дома – это обычай, сохранившийся с тех давних времен. Главы Домов избирали Голос в случае, когда не могли полноценно выполнять свои обязанности в результате ранения, болезни… смерти, в качестве последней воли. И то, и другое, и третье происходило тогда достаточно часто.
Я распахнула глаза:
– Но что же в этом особенного?
– Ничего, – улыбнулся он одними губами, – не считая того, что из-за чрезвычайной важности некоторых ритуалов для всей расы, к помощи в их проведении можно допустить только того, кому доверяешь абсолютно и бесконечно. Ошибка или предательство может стоить существования целому Дому. Только в единении возможна передача точных знаний и формулировок, и это не может всем нравиться. Порой слишком тяжело открыться полностью существу, пусть и знаешь, что вреда причинить никто не осмелится. Не все соглашаются, а те, кто соглашается… чаще всего это кто-то близкий. Супруг, ребенок, родитель…
Я молчала. Как все это сложно.
– Почему же вы…
– Не желаю избрать Голос?
– Да.
– Потому что еще не встретил того, кому мог бы доверить свою жизнь. Точнее, думал, что не встретил… что ошибся в выборе.
– Каком выборе? – Голос мой ощутимо дрогнул. Я напряженно замерла, не поднимая взгляд, но всем телом ощущая его присутствие. Тихий шорох, и Шеллиан, осторожно взяв меня за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза. И сменил тему разговора:
– Вы все еще носите мой подарок? – Да…
– Почему? – Этот вопрос прозвучал так, что отказаться отвечать было невозможно.
– Потому что это память о прошлом, знак избранного пути… и это единственное, что нас связывает.
– Почему же я не услышал от вас правды, принцесса? – Эльф чуть улыбнулся.
Резко дернувшись, я попыталась вырваться, понимая, что теряю контроль над ситуацией. Впрочем, я же хотела поговорить?! Зачем тогда пытаюсь убежать?
Машинально накрыв ладонью амулет, спрятанный под платьем, я сказала:
– Правды… что есть правда? Я призванная целительница и, как все они, немного эмпат. Только, к сожалению, меня не обучали так, как следовало, и я влюбилась… в своего первого пациента. Точнее, запечатлела его. К сожалению, не против собственного желания, поэтому процесс необратим.
Ни тени бушующих во мне эмоций не отразилось на лице. В глазах эльфа тоже царило деланое спокойствие. Будто и нет его рядом. Что такого я сказала? Правду! Просто рассказать ее, не захлебываясь слезами, я смогла, лишь отдалившись от реальности. Проклятая гордость! Отчего он молчит так… бесчувственно?
– Ваш пациент, должен заметить, – жутко слышать в голове чужие, сочащиеся ядом слова, видя при этом неподвижное лицо собеседника, – не чувствует от этого никакого неудобства, потому что процесс этот был взаимным.
Непонимающе смотрю в его глаза. Что он сказал? Отнимаю судорожно стиснутые руки от груди и осторожно касаюсь прохладной ткани рубашки эльфа.
– А теперь я все же хотел бы услышать от вас правду. – Голос зачаровывал, медленно разрушая возведенные на границе сознания укрепления, и стена гордости не выдержала…
– Я… я люблю тебя! – выкрикнула я Шеллиану в лицо, почти ненавидя его за то, что он сделал. В горле встал комок, непрошеные слезы вырвались на свободу впервые за последние несколько лет, и, вздрогнув всем телом, опять предавшим меня телом, я разразилась безудержными рыданиями. Эльф прижал меня к груди и зашептал, поглаживая по волосам:
– Плачь, плачь, девочка моя… хорошая, смелая, терпеливая, гордая девочка… плачь. Станет легче… плачь. Я тоже люблю тебя… это действительно сложно сказать, а еще труднее принять… слышишь, я тоже люблю тебя.
Сумерки опустились на землю, на траву легла роса, в деревьях шелестел ветерок, пересказывая скрывающимся в листве ночным птицам события этого длинного дня. На тихий разговор под сенью волшебного леса никто не обращал внимания.
– …Я действительно думал, что ошибся. Ты слишком хорошо скрывала и свои чувства, и свою боль. Заглянуть за фасад отрешенного спокойствия не смог бы никто… если бы не маленькая трещинка, превратившаяся в ущелье, откуда низвергался твой дар.
Я хлюпнула носом совсем не романтически, и Шеллиан принялся вытирать мое заплаканное лицо.
– Это все гордость, проклятая королевская гордость! Никогда и никому я не посмела бы признаться, что есть проблемы, с которыми не может справиться кронпринцесса, – тихо призналась я, отводя его руки и утыкаясь лицом в грудь.
– Извини, что спровоцировал…
– Не надо. Все правильно ты сделал. По-другому было нельзя. Ведь был еще и страх…
– А сейчас совсем нет? – улыбнулся эльф.
– Чего? – удивилась я, пребывая в странном эйфорическом состоянии. Я призналась, отбросив гордость, и мир не рухнул! Более того, он обрел целостность, хотя проблем вряд ли убавилось. Но теперь мы будем решать их вместе.
– Страха.
– Нет.
– Хорошо, – посерьезнел собеседник. – Давай-ка встанем, – сказал он, – и я провожу тебя домой. Уже ночь.
Я огляделась. И правда, стемнело. И похолодало. Шеллиан легко поднялся и протянул мне руку. Охнув, я приняла помощь и несколько мгновений наслаждалась близостью его тела. Затем мы, обнявшись, медленно двинулись через лес. Я и понятия не имела, в какую сторону мы идем. Впрочем, мне было все равно. Лишь бы с ним.
– Хорошо, что в тебе нет страха.
Вопросительно глянула на спутника. Лицо его дышало спокойной уверенностью.
– Потому что, говоря о выборе, я имел в виду и выбор Голоса. Скажи мне, ты согласна стать Голосом Дома, разделить власть и путь, силу и долг, обязанности и ответственность?
– Но я смогу? – Я приостановилась, растерянно глядя на эльфа.
– Конечно же. Главное – твое согласие.
Это было действительно важно. Он на миг затаил дыхание, ожидая ответа.
– Да, конечно… я согласна. С радостью!
– Я принимаю твое согласие, – сказал эльф, осторожно касаясь губами моего лба. – А теперь пойдем.
В молчании мы шли через лес, наслаждаясь тишиной и не отягощенной никакими заботами близостью. Но жизнь продолжается. И потому я задала вопрос:
– Что же теперь будет?
– Завтра мы замкнем Круг Жизни, послезавтра я испрошу у тебя согласия принять Второй дар, а потом сыграем свадьбу.
– Как все это просто звучит, – недоверчиво покачала я головой.
– А это и в самом деле просто, – убежденно сказал Шеллиан, покрепче обнимая меня. – Ты должна в это поверить.
– Я постараюсь.
Действительно, все оказалось просто. Вот только простота эта не избавила от перешептываний за спиной, удивленных взглядов и недоверия. Впрочем, были и другие слова. Ободряющие, дающие надежду и силу. Полуночное собрание – то ли бал, то ли маскарад – было в самом разгаре. Кто-то кружился в танце, кто-то из ael'vii, уединившись в сумеречных альковах, вел неспешный разговор. А мы шли сквозь толпу, наполняющую большой зал, и эльфы расступались перед Шеллианом, целеустремленно движущимся к кругу Старейшин. Свет ночных огней и тени звезд плясали на его лице, образуя причудливую маску, сквозь которую было не разобрать истинных мыслей.
– Теперь мы можем замкнуть Круг, – сказал он спокойно в спину знакомой мне эльфийки.
Воронваэ, резко развернувшись, удивленно расширила глаза.
– Что? – В ее голосе звучало такое изумление, что разговоры вокруг стихли.
– Ты просила, чтобы я выбрал. Ну вот… – Шеллиан потянул меня вперед, приобняв за плечи. – Мой Голос, позволь тебе представить.
– Но… – Старейшина всплеснула руками, закованными в бриллиантовые браслеты.
– Это мое право, не так ли?
– Но не пожалеешь ли ты о своем выборе?
– Ни в коем случае.
– А ты? – обратилась эльфийка ко мне.
Я только качнула головой. О чем жалеть? О возможности быть рядом с тем, о ком мечтала так долго?
– Ну что же, давайте тогда готовиться к церемонии.
– К двум, – поправил Старейшину Шеллиан. – Мажена из дома Дубового Корня согласна принять от меня Второй дар.
Всего один день спустя я стояла на шаг впереди облаченного в церемониальные одеяния Шеллиана и громко повторяла звучавшие в сознании слова. Мой голос был только одной гармоничной нотой в чарующей магической мелодии. Под торжественную песнь Старейшин, выстроившихся кругом на поляне, в центре, где на покрывале из лесных трав стояли на подставках магические кристаллы, разгоралось ослепительное сияние. Оно набирало силу вместе с чарами, все расширяясь и расширяясь, заставляя болезненно жмуриться и отступать. И спустя пару мгновений огненный клубок взорвался, пройдя сквозь меня волной очищающего света, прокатился по Лесу, напитывая каждое дерево, каждую травинку, каждое существо живительной силой природы. Круг Жизни был замкнут.
Началось возрождение.
Глава 5
ДУША ТВОРЦА
Золотой дракон привольно парил в поднебесье. Длинная гибкая шея: изогнулась, и алый глаз покосился вниз, на суетную землю, полную непонятных границ и запретов. Оттуда распластавшийся в холодном, практически непригодном для дыхания воздухе хазид-хи показался бы простой золотистой искоркой – мошкой. Если бы были зрители… Уродливая и прекрасная морда, увенчанная вместо гребня рогами, недовольно скривилась. Люди! Вон их государства, на севере от большого горного хребта, занимающего едва ли не больше места, чем все они, вместе взятые. Глупые воинственные создания. Ни один бог так и не признался в создании этих неспокойных существ.
С севера на юг широкую горную цепь рассекает глубокое, вечно сокрытое туманом ущелье, где остатки некогда великой расы вампиров доживают свои века. На восходе протянулись лесные владения эльфов. Перворожденные, ну-ну! Выскочки!
Еще дальше пепелища дриадских Дубовых рощ и засушливые степи орков. Вот уж кто никогда не лицемерил, приукрашивая свои достоинства… и не поленился недавно дойти целой ордой до самого Закатного океана, сметая все на своем пути.
А вот тут, прямо под лениво шевелящимся в восходящем потоке воздуха крылом, лежит долина эрреани… и ведь смогли втравить в эту войну даже нас, драконов, несмотря на наш абсолютный нейтралитет, подумал хазид-хи. Что все эти войны царящим в поднебесье созданиям Огня! Накопившееся раздражение заставило дракона выплюнуть сгусток сине-зеленого пламени… Да еще и обязали следить за выполнением мирного договора, патрулировать территории.
Дракон досадливо фыркнул, заложив крутой вираж на северо-запад, к Горе. Разумеется, обошлось без потерь с их стороны, и страх перед ними был так велик, что пепелища до сих пор не начали восстанавливать… Но что теперь прикажете делать с этой девицей? Примем и обустроим, конечно, только… хазид-хи, древние создания Первородного огня и человеческая женщина, королевская дочь?! Что, что с ней делать?
Разместить на верхнем уровне Горы, в залах, где удобно второй, человекообразной ипостаси драконов. Почему эрреани настояли на столь странном условии? Провести древний ритуал выбора Семьи, то есть практически удочерить ее… Смешно. Ведь ответственность за нее отныне ляжет на драконов, а что вообще они знают о людях? Но гордость не позволит признаться в некоторых затруднениях.
С досады дернув длинным хвостом с костяным шипом на конце, дракон мерно заработал крыльями, устремляясь домой. Спина, покрытая ромбовидными золотыми пластинками, блестела в лучах солнца, огромное тело без усилий держалось в воздухе с помощью распахнувшихся метров на тридцать крыльев. Под драгоценной чешуей плавно перекатывались глыбы мышц, на лапах сверкали алмазные когти размером с палец.
Конечно, даже эти широкие, плотные кожистые крылья не могли удержать на весу массивное, инкрустированное на брюхе изумрудами тело с непропорционально длинным хвостом и высоким костяным гребнем. Но в жилах драконов вместо крови струится Первородный огонь, чья магия делает этих созданий невесомыми и стремительными. Только все это великолепие – сугубо мирное облачение.
Боевая форма, как недавно узнали люди, черна как ночь. И смертоносна, доказательством чему служат выжженные дотла в один день города и гарнизоны Альруны.
Примерно через час стремительного скольжения в небе он спикировал к возвышающейся на берегу моря Горе. Пронесся, сложив крылья, сквозь покрытый черным, поглощающим свет камнем коридор и r большом зале без крыши затормозил чуть ли не вплотную к стене, поднимая тучи мелкого мусора.
В малый тоннель к ожидавшему его прилета хазид-хи вышел уже почти человек, и, накинув длинную мантию, спросил:
– Ну что?
– Привезли и разместили, – вздохнув, отчитался встречающий.
– И как она?
– А… – махнул рукой дракон, – бледная немочь… и нервная.
– Пойти взглянуть? – с сомнением покачал головой прилетевший. И они неторопливо двинулись по темному коридору. От людей их отличала необычная пластика движений, волосы необычного же красно-рыжего оттенка да небольшие рожки, прячущиеся под ними.
Ну еще неестественной глубины и оттенка глаза. Хотя кто рискнет заглянуть в глаза дракона?
Весь путь для меня прошел как в тумане. Сначала в закрытой карете по расхлябанным весенним дорогам, когда я сидела, забившись в угол и зажмурив глаза. Затем (великие боги!), верхом до условленного места на Границе. Я никогда не была умелой наездницей и уже больше восьми лет не покидала своих покоев в королевском замке у озера Тир. Все мои мысли, так как силы давно уже кончились, были сосредоточены на одном – не упасть. Голова кружилась, в висках ломило, глаза застилал туман. Панически хотелось забиться в самый дальний и темный угол и отключиться, что я проделывала не раз в замке, но… сейчас это невозможно. Потому что я, Селея Тирландская, вместе с семью другими принцессами отдана в качестве залога при заключении мира с нелюдями.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |