– Волшебница?! – В ее неожиданно охрипшем голосе звучала злость.
Спрятав руки за спину, я попятилась.
– И что же?
– Волшебница… а мы не знали! Ты скрывала! И смеялась за нашими спинами!
– Что? – Нелепость яростного обвинения заставила меня отступить назад.
– Все маги – убийцы!
Лицо дриады исказила гримаса ненависти, и она медленно двинулась на меня, угрожающе шипя. Ломаные, резкие движения пугали. Выставив вперед руки, я шаг за шагом отступала к частоколу стволов.
– Я не маг, я волшебница!
Но безумие уже завладело разумом дриады, и внутри ее тела начал разгораться огонь. Сила скручивалась в тугой комок, готовясь обрушиться на мои слабые, тонкие щиты. И разметать, разорвать, раздавить… Я в панике огляделась, пытаясь нащупать хоть каплю свободной магии. Нет… Я не смогу ее остановить! Что происходит? Мысль панически метнулась к Ольхе.
– Риэ! – резкий окрик вырвал дриаду из губительного транса.
Я обернулась. Из тени выступила королева, укутанная в синее просторное одеяние. Она вытянула руки ладонями наружу и окатила саю освежающей прохладой раннего утра. Задев меня самым краем, волна до предела наполнила мое тело волшебством. Под напором силы Риэ-нэ бессильно рухнула на траву, но великая лесная дева резким движением вздернула дриаду вверх и влепила той звонкую пощечину.
– Как ты посмела? Возжелала смерти? Твоя воля! Но ты покусилась на жизнь еще не избравшей!
– Но, – Риэ потерянно вздрогнула, – она же… волшебница!
В чем меня обвиняют?
– Это правда? – повернулась ко мне Великая.
Я кивнула, виновато пожав плечами.
– Я рада, что ты не стала отрицать. – И королева вновь сосредоточила внимание на нарушительнице. – Но, Риэ, ненависть затмила твой разум. Волшебница… вслушайся в эти слова. Волшебница! А значит, не враг нам!
– Но почему я не увидела этого сразу?
Рискнув подать голос, я тихо сказала:
– Слишком много силы… Я купаюсь в ней и теряюсь…
– Да, Риэ, даже сейчас ее шлейф практически незаметен, хотя и полон.
Древняя посмотрела на меня расчетливо. Как брат в тот день, когда собрался огласить результаты жребия. Мне это не нравится.
– Если ищешь смерти, Риэ, слейся с Основой безраздельно, но не тяни за собой всех нас. Не смей больше даже пытаться убивать! Это уничтожит нас! Всю Рощу! Ты хочешь послужить последней каплей яда?
Дриада помотала головой. Ее душил и слезы. Королева неожиданно ласково коснулась щеки своей подданной.
– Ри, лиани, потерять еще и тебя… это слишком страшно.
Как странно. Я слышу в ее голосе подлинную боль. Ее терзает именно то, что может погибнуть Риэ-нэ Нет, гибель Рощи тоже, но это не печаль повелителя, не уберегшего подданных, а другое чувство, более личное, пронзительное. Но почему попытка отомстить должна обернуться гибелью всего анклава? Я подошла ближе, преодолевая дрожь запоздалого ужаса.
– Почему сай так… не любит волшебников?
Королева улыбнулась одними губами, в глазах ее скорбь мешалась с гневом.
– Это Риэ должна рассказать сама.
Ободряюще погладив хмурую дриаду по руке, Великая растворилась в тени деревьев, до нас донесся прощальный шепот:
– Поговорите. И приходите на Большую поляну. Поищем вам занятие, ниэ-сай Береза.
Я заглянула в искаженное лицо дриады. Мне кажется, или она в самом деле очень молода по меркам своей расы? Молода и оттого неспособна сразиться со своим горем один на один?
– Ниэ-сай Береза, – начала она, когда тишина стала невыносимой, – я прошу прощения за свою вспышку. Она совершенно неоправданна.
Я только кивнула и устало присела на берег, любуясь радужными всполохами на водной глади. Не знаю, что сказать… Было и страшно, и опасно, но… и сама дриада не виновата. Виноваты другие… жадные и глупые. Вот так и решим. Она не виновата. И ей надо помочь. Хотя бы выговориться.
– Прошу вас, саи, для вас и всех остальных, в моменты, не усложненные этикетом, просто Березка, или Яра.
– Красивое имя… – пробормотала Риэ-нэ, присаживаясь рядом и с надеждой глядя на меня.
– Да, мне нравится, – задумчиво перебирая пряди волос, пробормотала я, – но насчет ваших слов… Я не смогу простить вас, пока не узнаю причины.
– Причини? – Она растерянно расширила глаза.
– Да, – раскрываю ладони, ловя каплю силы, – в чем причина того или иного поступка, в чем смысл происходящих событий… Почему вы не любите… магов? Не спешите возмущаться, лучше расскажите. И не отделываясь общими словами. Один умный человек сказал, что боль лишь тогда утихнет, когда вы разделите ее с кем-то, кто умеет слушать. Я не претендую на это умение, но могу попытаться.
– Понять? Ах, принцесса, – дриада грустно улыбнулась, – вы так забавны в своей не по возрасту мудрости… Но сможете ли вы понять?
– Я постараюсь. Мы постараемся.
– Возможно, начну издалека, – тихо проговорила лесная дева куда-то в сторону, – но иначе… Я родилась в этой Роще, здесь моя Основа, но ниэсс, которому была посвящена, жил в другой, той, у харрийской границы. И мои дети… Их сожгли маги! – срывая голос, выкрикнула она мне в лицо.
Я отшатнулась от этой ярости и едва не хлестнувших по лицу волос.
– Кому мы мешали?! Никогда не выходили за пределы Рощ без надобности, не претендовали на большее, чем могли засадить саженцами, не причиняли вреда! За что нас убивали?!
– Я не знаю.
– И я не знаю, но все кончилось! Жизнь кончилась! Все кончилось! Мой ниэсс, мои дети остались там, превратившись в пепел! Они не могли защититься, а я не могу отомстить… а все наша сила! Порой я проклинаю то, во имя чего появилась на свет! Сила… ты ведь чувствуешь ее?
Я согласно кивнула. Да, она мягкая, как пуховое покрывало, и ласковая.
– Наше могущество огромно, и мы способны творить истинные чудеса, – дриада протянула руку, и в траве распустились оранжевые бутоны, – но это чудеса жизни. Только жизни. И мы не имеем права причинять вред ни одному порождению этого мира…
– Даже защищаясь?
– Увы… – Лицо ее застыло. – Убить нас – ничего нет проще! Достаточно поджечь лес… Убивая, мы калечим себя, и сила покидает нас. Первой гибнет Основа, а за нею уходим и мы. Мы защищались, защищались до определенного момента, пока все это не потеряло смысл… ибо они уже были мертвы. Внутри. И я чувствовала, как гибнет мой ниэсс, как уходит жизнь из моих детей. Ты… что ты можешь знать о потерях?! О таких потерях?
– Война… да. О таких потерях, вы правы, я не знаю ничего, но… мы, – я сжала ладони в кулаки, выхватывая из струй магии кусочек силы, – мы, волшебники, чувствуем.
Да…
Легким толчком я отправляю в полет возникшую в воздухе бабочку, сплетенную из тонких черных паутинок. Она планирует прямо на плечо сидящей рядом женщины, бормочущей:
– Я не смогла уйти за ними. Всех, кто не был привязан к тамошним Основам, просто вышвырнули, вышвырнули из Рощи… Я не смогла уйти… И вот теперь… Прости меня, волшебница.
– Прощаю. – Я выдохнула, закрывая сознание. Сопереживание – это полезно, но чаще просто очень неприятно. Почему волшебники не сражаются, не убивают, как все прочие маги? Потому что способны ощутить каждый миг гибели своего противника. А это – больно… почти так же, наверное, как ощущать уходящую из Основы силу… не смертельно, но… Черная бабочка взмахнула крылышками и взлетела, унося ярость и неприятие. Осталась только тихая печаль.
– Мир? – Протягиваю руку для пожатия, и дриада наконец оживает. Зримое окаменение уходит из мышц, она расслабляется и, обернувшись, удивленно смотрит на меня. Бесконечное удивление в темных глазах сменилось надеждой.
Улыбаюсь.
– Мир, волшебница…
И это лучшее, что можно было бы сказать. Мир… мир, а не война!
Мир… Как я испугалась, когда поняла, что моей сестре что-то грозит. Почти до безумия… Зажмурившись, будто это могло помочь отрешиться от ощущений, повторяла про себя: «Она справится, справится, справится…» Все обошлось… ах, а если бы нет? Как жила бы я, зная, что не смогла помочь? Наверное, не жила бы…
И вот теперь сижу на подушках, тихо-тихо, как мышка, и слежу за вышагивающим по шатру орком. Старейшина вскинул руки, отчего широкие рукава задрались, обнажая смуглую кожу, изрезанную шрамами.
– Понимаешь ли ты, что сотворила?
– Вполне. – Тряхнув головой, я отложила грустные мысли подальше да отбросила с лица длинные светлые пряди. – Спасла от незаслуженного изгнания невиновного.
– Ты не понимаешь?
Сидящий ровно напротив меня Сташ Рэй грустно усмехнулся.
– Чего?
– Того, что отрезала себе дорогу назад!
– Какую дорогу назад? Есть только путь вперед…
Старейшина замер, а Рэй хмыкнул:
– Она действительно не знает, о чем вы ей говорите, айгэ.
– Э-айгэ, – поправил его Эйшин.
Я задумчиво посмотрела на обоих орков. Чего же я не знаю? Какое-то странное предчувствие у меня. Нехорошее… Старший орк кивнул младшему и приказал: Объясни! Раз уж сглупил…
– Я не сглупил! Никому не следует противиться воле ветров. Вы же не поставили стражу у ее шатра.
– Таковы традиции.
– И я бы не сказал, что они глупы… – Воин поднялся, гибко потянулся и повернулся ко мне.
– Может быть, вы прекратите говорить так, будто меня здесь нет? – раздраженно шлепнув рукой по подушке, сказала я, глядя на них снизу вверх.
– Извини, сай Ольха. Дело в том… – Сташ Рэй с трудом подбирал слова, оглядываясь на замершего у входа старейшину, – что я все же соврал.
– Та-ак, – вздохнула я, подперев щеку рукой, и пригорюнилась.
– Вчерашняя ночь была Ночью Выбора, и ты, сай Ольха… выбрала, – сказал он и посмотрел на меня, не поверите, виновато, – выбрала и подтвердила свой выбор, объявив во всеуслышание, где и с кем ты провела эту ночь.
Ой, мамочки! В душе похолодело, но я нашла в себе силы спросить:
– И что?
– Согласно нашей древней традиции, по воле ветра и степи, это означает замужество… – Сташ хмуро посмотрел на старейшину. Тот продолжил:
– Но, насколько я понял… Скажи, почему ты вышла из шатра?
Меня как пыльным мешком оглушило, но вопрос я расслышала и ответила честно:
– Не знаю, мне не спалось и потянуло прогуляться.
– Вот, – хмыкнул старейшина, подходя ко мне и присаживаясь рядом, – ты – зримое воплощение волеизъявления ушедших Великих.
– Да, кто бы знал, что древняя традиция будет исполнена дословно. Придя к костру, горящему в ночи, послушай, расскажи, пойми, прими и раздели.
Мой ночной собеседник явно цитировал какой-то закон. Впрочем, я знаю какой. Неожиданно приемный родич улыбнулся:
– Не стоит горевать, есть еще один выход.
– Какой? – Я прямо-таки всем телом подалась вперед. Не хотелось мне расплачиваться за собственную глупость замужеством.
– Можно провести обряд разделения пути. Точнее слияния…
– А разве это не то же замужество? – настороженно удивился Хорек.
– Открою вам великую тайну – далеко не одно и то же. Вы оба останетесь свободны в выборе.
– Каком выборе? Все уже решено! – Я возмущенно засопела. – Ведь нарушать традицию вы не собираетесь?
– Нет, это одна из основ нашей жизни… но я поясню, дети. Путь будет один, но идти по нему можно рядом, друг за другом и даже по отдельности… как вам захочется.
Я зло выругалась. Выбор, так его!
– Теперь понимаешь, каково твое положение? – спросил Сташ. – Промолчала бы – осталась свободной.
И тут до меня дошло. В контексте сказанной ночью фразы о защите дарующих жизнь… Вскочив, я шагнула навстречу орку и почти выкрикнула:
– Защитник! Вы всех своих женщин защищаете даже от права самой выбрать дорогу? Безнадежный идиот! Безнадежно благородный идиот! Кому нужна свобода, купленная ценой обмана и глупейшего самопожертвования?! Я – принцесса, и я вполне осознаю свои поступки, и совесть у меня имеется, которая не позволила бы купить спокойствие ценой чужой жизни!
Я наступала на орка, тыкая в него пальцем. Он пятился, пока не уперся спиной в покрывало, отделяющее женскую половину.
– К тому же вся наша жизнь лишь иллюзия выбора. Для меня, нас существует лишь долг, а выбора не было и нет!
– Остановись, – схватив меня за руки, прошипел Сташ, – остановись. Я понял. Я ошибся, ниэ-сай. Извини.
– Да вы должны на коленях меня благодарить!
– Это лишнее, – заметил старейшина и посмотрел на меня со странным интересом.
Высвободив руки из тисков орка, я ответила ему чистым, незамутненным взглядом. Приму любое решение, отец мой.
Хорек неожиданно рухнул на подушки и расхохотался в полный голос.
– И кто кого защищал и вел, скажите мне, айгэ? – выдавил он.
– Это не суть важно. Вы оба согласны на аи-но-шаер?
– А что это? – поинтересовалась я.
– Я же говорил, слияние путей, – ответствовал старейшина.
– Извините, я поняла, – пожимаю плечами, – но теперь предпочитаю перестраховаться. Мало ли… мне незнакомы эти ритуалы.
– Ничего особенного, – подал голос Сташ Рэй, – древний обряд, обмен клятвами на крови.
– И много надо крови?
– Достаточно пары капель.
– Ну и ладно. – Я успокоилась и отдала орку, виновато улыбнувшись, снятые с его пояса бляшки. Совершенно машинально стянула… Тот подмигнул.
– Дети, успокойтесь, – я к такому обращению не имела неприязни, а вот Хорек поморщился, – есть более серьезная проблема. Кто убийца? Старейшины на время междувластия передали свои полномочия мне, и теперь от меня зависит, насколько быстро он будет найден.
Зарываясь в гору подушек и зевая, я пробормотала:
– Убил тот, кому выгодно.
– Но кому выгодна смерть старейшины?
– А это вам лучше знать.
Удивительно, но на женскую половину шатра не доносилось ни звука от проходящего рядом собрания доверенных помощников. Впрочем, и с женской половины не вырывалось ни звука, способного отвлечь от обсуждения способов поимки и наказания убийцы. Может, амулет какой-то? Здесь, среди покрывал и сундуков, командовала супруга бывшего айгэ, Ринна, статная рыжеволосая орчанка. Две ее дочери, черноглазые смешливые погодки, с большим интересом оглядывали меня, беззастенчиво вертя вокруг своей оси. Я зевнула, не обращая внимания на кружащееся разноцветье. Выспаться мне не дали. Едва только я прикрыла глаза, как меня подняли и вручили в уверенные руки райвэ Ринны. Выпроводили, то есть. Но я не в обиде, столько всего интересного узнала…
Странно здесь все устроено, оказывается. У каждой семьи есть несколько шатров. Общий, поделенный на две половины, кухонный, гостевой и детский. Число последних на самом деле зависит от количества детей. Младшие обычно живут с родителями в общем, но едва становятся способны самостоятельно установить шест, как им вручают сверток шкур с наказом сделать себе дом самому. Приучают к самостоятельности! Я ночевала в гостевом, а кухонный стоял позади общего, и из его верхнего проема вился дымок. Кстати, девушка, уходя в другую семью, чаще всего забирала свой детский шатер с собой в качестве приданого. Парень, заводя семью, вынужден был или расширять свой детский, или шить новый общий. А это недешево.
Все это вывалили на меня новоявленные сестры, то поздравляя, то озабоченно хмурясь. Они были в курсе моего поступка, но больше всего переживали об отсутствии у меня приданого. Ни шатра, ни тканей, ни кож… бедная я, несчастная. Райвэ Ринна сохраняла наисерьезнейшее выражение лица, наблюдая за своими дочерьми. А потом принялась их гонять:
– Живо, Лирна, загляни в этот сундук, достань запасное платье. Это никуда не годится! Шиана, сними мерки, а ты, негодница, раздевайся.
– Я? Зачем? Это совсем не обязательно…
– А-ай, даже не думай! Для кого я воду приготовила?! Быстро, красавица! Да теперь еще и приданое готовить придется…
– Но… – не торопясь расстегивать крючки, начала я.
– Не пререкайся, все должно быть на высшем уровне!
– Это же не завтра будет…
Ринна остановилась, подняла палец и сказала:
– К таким событиям, как аи-но-шаер, надо готовиться заранее. Лирна, мерку на сапоги сними, а то что это такое?
Она брезгливо подняла мою обувь.
– Это подарок, между прочим! – возмутилась я.
– Чей?
Я закатила глаза и указала на перегораживающее шатер покрывало. И меня прекрасно поняли. Но не пожалели. Шиана, вертящаяся вокруг с веревочками, так ткнула меня булавкой, что слезы из глаз брызнули.
– Уй! – Дернувшись в сторону, я запнулась о край ковра и ухнула в бак с холодной водой.
– Ах, какая ты неуклюжая! А ты, Ши, поаккуратнее.
Все трое бросились меня вытаскивать, но потом Ринна передумала и, велев оставить в покое мои ноги, просто положила в чан «горячий камешек». Вода мгновенно нагрелась, а Лирна хихикнула.
– Заодно и постирается все! – заметила она.
От пытки, именуемой примеркой, меня спас старейшина. Он деликатно поскребся в покрывало в тот момент, когда я натягивала очередное льняное платье. Зеленое с серой вышивкой. И, судя по горе нарядов, высившейся на сундуках, померить предстояло еще не одно.
Когда девушки, заполошно суетясь, растянули передо мной непрозрачную ткань и Ринна разрешающе проворчала разрешение войти, старейшина сказал:
– Дорогая, я украду у вас Ольху. Ненадолго! – Подняв руки, словно защищался, он вопросительно глянул на супругу.
– Негодяй, я только вошла во вкус!
– Дела есть дела…
– Ладно уж, – Ринна вытолкала меня наружу в чем была, – иди, дорогая, думай! А мы пока подберем тебе еще чего-нибудь.
Кошмар! Я выскочила оттуда как ошпаренная в совершенно неприличном виде. В одной тонкой длинной тунике, льнущей к телу, как перчатка, легкой накидке и с распущенными волосами. Засев в углу, я слушала, как задумчиво пересыпают горох фактов старейшина, его сыновья, мой будущий, наверное, шаер и еще пара незнакомых орков.
– Ваша невиновность абсолютно очевидна, и потому я позвал вас на совет, – тихо говорил старейшина. – Вы не покидали малого кланового круга, ну а Сташ… вы понимаете…
Я украдкой зевнула. Когда айгэ успел разобраться? Сколько вообще времени я провела на женской половине?
– Ольха?
Встрепенувшись, я изобразила внимание. Старейшина спросил:
– Как ты миновала круг внешней стражи?
– О, – я думала, что никто так и не поинтересуется, – врожденное свойство. Я могу сливаться с окружением, и меня не видно. Никакой магии, – так говорила сестра, а ей я верю, – просто природный дар.
– Понятно… можно только позавидовать вам, ниэ-сай. Вы – Ветер, – проговорил почтительно один из воинов клана Рыси.
– Теперь ясно, отчего ты считаешь себя хорошей воровкой, – хмыкнул Сташ.
– И вовсе не поэтому… я поймала на нечистом казначея, а это дорогого стоит!
– Но как миновал стражу убийца? Может быть, так же?
– А может, ему и не надо было? Если он был внутри…
– Допустим, – скривился незнакомый орк с эмблемой Гейранди, – но как обойти стражей, стоящих у входа?
– А…
– Нет, стенки были целые, не надрезанные.
– И среди айвэ нет ни одного, способного стать незаметным так, как вы. – Легкий кивок в мою сторону. – Это совершенно точно, уже более двух веков в степи не рождаются Ветры.
Надо поподробнее выспросить про это… Я заметила:
– Возможно, на нем был амулет для отвода глаз.
– Среди орков нет магов.
– Ну знаете, такие можно было купить в любой лавке, да и эльфы делают… делали.
– Именно, – заметил один из сыновей старейшины, – что делали! А сейчас – нет.
– Лежал у кого-то в запасниках, – тут же предположил Сташ.
– Может быть… – Старейшина встал и прошелся по шатру, попинывая подушки. – Предлагаю провести обыск.
– Из шатра Вайрина что-нибудь пропало? – Это снова Рысь.
– Нет… хотя младший его сын вроде говорил о какой-то шкатулке…
– Поищем? – подался вперед Сташ.
Одно удовольствие было за ними наблюдать. Как они перетекают из позы в позу, как меняются выражения на лицах, как в голосах появляется то азарт, то растерянность… Но как же я хочу спать! Если этот убийца будет найден, то я самолично добавлю ему яда в бокал. Только за то, что я вторые сутки не могу сомкнуть глаз! Да, я избалованная принцесса…
– А что ты скажешь?
Я вскинулась, окидывая окружающих слегка мутным взглядом.
– О ком?
– О чем… о мотивах убийцы.
– Простите, но, боюсь, ничего для вас нового я не придумаю. Когда невозможно определить, кто совершил преступление, ищут, кому это выгодно. Наследники, соперники… а основной мотив, так или иначе – власть.
– Наша власть опирается на призрачное могущество над миром, – говорила дриада, шагая по тропе. Я задумчиво брела рядом во исполнение приказа королевы. – Но что нам той власти?
– Риэ, – я положила руку ей на плечо, – ты повторяешься. Не терзайся… Лучше объясни, чем занимаются ваши ниэсс? Я ни одного не встретила…
– Естественно, – печально улыбнулась дриада, – они заняты.
– Чем заняты?
Лесная дева внимательно посмотрела на меня, о чем-то раздумывая. Вообще, она стала после короткого разговора гораздо спокойнее, и скорбные морщинки у губ немного разгладились.
– Они… как же тебе объяснить? Слова такого нет в вашем языке… они риаэр саакеш… держат мир.
Я шумно выдохнула, потрясенно рассматривая собеседницу. Быть того не может… Переспросила свистящим шепотом:
– Что-что они делают?
– Ты не понимаешь?
– Нет… но я постараюсь, ты объясни!
Надо ведь мне знать, что случилось ранним утром…
– Это таинство… хотя… ты теперь одна из нас… – Дриада все еще сомневалась.
Я затаила дыхание. На лице Риэ-нэ проступило странное выражение. Отрешенная древняя мудрость и горечь прожитых лет. Вечно юная мудрая дева…
– Ты волшебница… волшебница…
– Начинающая…
– И чувствуешь окружающую нас магию куда лучше магов, способных ее только использовать. Ты чувствуешь…
– О да, – шепчу растерянно.
– Она струится по незримым дорогам, она принадлежит этому миру полностью и безраздельно. Но где-то ее больше, где-то меньше… Если сосредоточишься, то сможешь ощутить живительные токи в земле. Глупцы, уничтожавшие Рощи, думали, что там, где выросли Основы, находится мощный источник силы и желали его захватить. Но едва гибло последнее дерево, как магия уходила. И все. Они не знали, что только наши жизни заставляют сворачивать потоки и стекаться сюда. Наши жизни… Мы как ворота между небом и землей, мы как разветвляющееся русло, по которому течет сила. Мы смотрим и направляем в глубины, где истощены жизненные силы, собираемую Рощей магию. Наши ниэсс… именно они занимаются регулировкой, а мы всего лишь верные помощницы. Но незаменимые… ведь мужчины так крепко связаны с Основами, что не могут покидать дом надолго, и…
– Не продолжай… они выбиваются из сил.
– Да. – Дриада коснулась одного из деревьев, серебристые листья осины дружески прошелестели что-то ободряющее. – Они – там… мы – здесь. Мы – глаза и руки для них, ведущих свою войну. И они устают… порой смертельно. Нас осталось слишком мало, чтоб охватить весь мир. И я, я ничем не могу помочь!
– Почему?
– Я же говорила, мой ниэсс погиб, а с кем еще можно поделиться силой?
– Так выбери себе другого!
Дриада гневно отпрянула:
– Как ты можешь так говорить?! Ниэсс один на всю жизнь!
– Минутку, а что это такое – ниэсс?
– Ты так и не поняла? На вашем языке это называется спутник жизни.
– Так почему нельзя найти другого?
– Нет, – почти простонала дриада, останавливаясь, – ты не понимаешь! Спутник жизни может быть один!
– Почему?
Я категорически не понимаю!
– Так мы устроены. Ведь мы делимся с ними силой, а это возможно, только когда твой ниэсс способен на полное энергетическое и духовное слияние. Точнее, ты… я… мы способны на слияние… иначе никакого союза не получится! И сай не сможет полноценно помочь, да и детей не будет…
– Энергетическая совместимость… и большой у вас выбор?
– Выбор предопределен еще с рождения, но неизвестен до самого конца, точнее, начала… – На лице дриады высветилась нежность воспоминаний. – Для каждой саи существует только один ниэсс, такова наша природа.
– Но это ужасно! Как же свобода выбора?! – Погладив кору, я почувствовала, как от ласки прогнулась, урча, сила.
– Мы свободны, – убежденно сказала дриада.
– Какая же это свобода? А если тот, кому ты подходишь, тебе незнаком… или просто не понравился?
– Ниэсс не может не понравиться… и все происходит правильно. – Такая уверенность, смешанная с нежностью и горечью, звучала в ее голосе, что я поверила.
Но все равно, несправедливо как-то устроено это общество… И я очень легко слила свою силу с той, что текла внутри Основы Лериана. И погрузилась в неизведанные глубины… Туда, где течет магма и зарождаются мировые бури. Значит ли это, что тот эйнрид-хи – мой ниэсс? Хотя с чего бы? Может быть, это произошло оттого, что я человек? Волшебница? Шагая по тропе, я мыслью касалась каждого дерева. Они реагировали одинаково дружелюбно и открыто. Может, и не будет никакого отторжения, если я попробую подпитать энергетически любого дриада? Хотя пробовать не стоит… лесные девы могут посчитать это за кощунство, ведь для них не существует возможности выбора. Верные друг другу супруги получаются…
– Вот мы и пришли, – тихо проговорила Риэ-нэ, выходя на свободное пространство. В глазах ее затаилась бессловесная надежда. На тенистой поляне расположились два десятка дриад. Чуть в стороне стояла королева, увидев нас, она приглашающе кивнула. И прошлась между напряженными саи, говоря тихо, но четко:
– Вы должны слиться с землей и ощутить ее токи. И это следует проделать, не напрягаясь, а, наоборот, полностью расслабившись, открывшись… выпустив на свободу свою силу, слив ее с той, что колышется на поляне.
На лицах юных дев блуждали рассеянные улыбки. А я чувствовала, как волнуется наполняющее Рощу волшебство.
– Ныне вы – соэри, невесты, и наступило время вашего выбора!
О, это интересно, но зачем здесь мы?
Зеленоволосые девушки в тонких туниках встали, окинув нас, стоящих чуть в стороне, отсутствующими взглядами, и цепочкой двинулись к противоположному краю поляны. Королева, отступив назад, довольно улыбнулась. А я, завороженная мощной концентрацией силы, двинулась следом за дриадами. Под сенью вековых дубов нас уже ждали. С новым интересом я разглядывала бледные напряженные лица эйнрид-хи, а в душу закрадывалось подозрение. Ох, неспроста меня сюда, в самое сердце древней магии, пригласили! И доверили такое знание…
Осунувшиеся, почти истощенные… А вот и мой знакомец. Я, ощутив пожирающий его изнутри голод, нахмурилась. И послала легкий ветерок приветствия. В этот момент над поляной разлилась тишина. Нет, и раньше никто из медленно сходящихся дриад не произносил ни слова. Но шелестели листья деревьев, под ногами шуршала короткая трава, за плечом слышалось напряженное дыхание Риэ-нэ. А в миг, когда воздух наполнила моя магия, все вокруг замерло, даже щебет сумасшедшей птахи, случайно залетевшей на Поляну Выбора.
Я опасливо оглянулась… и почувствовала, как взвились в пространство жгуты и потоки сил. От земли, деревьев, образуя сложную сеть, сплетаясь и расплетаясь Нити тянулись от неподвижных девушек к замершим мужчинам, слепо тыкаясь в разные стороны. Поисковые импульсы, выпущенные из коконов силы, сталкивались и расходились, разыскивая подходящую пару.
Вот одна из девушек, чьи волосы извивались на невидимом ветру подобно змеям, улыбнулась, делая шаг вперед. Осторожно, медленно приблизилась к одному из эйнрид-хи, заглянула в темные глаза, коснулась кончиками пальцев его руки так нежно, будто он был отлит из стекла… Мир затаил дыхание…
Она бросилась в раскрытые объятия. Вокруг двоих обретших закружился вихрь волшебства, в грянувшем в тиши шелесте ветвей послышалась торжественная песнь. Я смахнула слезу. Они, похоже, действительно счастливы! Чувствуя, как проносится сквозь меня сила, я видела в пляске стихий радость и тепло обретения. Самый близкий, самый родной, для кого не жалко отдать самое себя… Мужчина очень ласковым движением отер с сияющего личика слезы.
Поздравляю… Добавив в радостную какофонию каплю своего волшебства, я отступила назад. И услышала удивленное оханье. Чье? Обернувшись, наткнулась на Риэ и замерла от удивления. Сомнамбулически вытянув руки, она сделала шаг вперед. Я отступила с дороги. Ее кокон раскрылся, и через край плеснуло дождливое утро, растерянный огонь, грозовая свежесть… растерянность и надежда. К одуряющей какофонии обретения добавилась волна боли и горя.
В глазах помутилось, но я видела, как еще несколько ошеломленных девушек нашли свою половину. А моя опекунша, слепо шаря руками по воздуху и сглатывая катящиеся по лицу слезы, споткнулась и упала на колени. На всплеск отчаяния звонкой лаской отозвалась сама земля. Основы торжественно и мягко запели о жизни, которая продолжается несмотря ни на что. Рядом с Риэ неожиданно соткалась фигура. Молодой эйнрид-хи с совершенно ошарашенным лицом оторвал ее руки от земли, стряхивая вывороченную судорогой траву, и что-то сказал.
Не буду подслушивать. Интересно, зачем меня сюда пригласили? Я посмотрела на королеву, удивившись тому, как тщательно она прикрыла свои силы. И получила ответ на незаданный вопрос.
– Кого выберешь ты? – спросила Древняя.
Я отшатнулась, расширяя глаза.
– Что?
В голосе дриады вдруг прорезались повелительные, резкие нотки:
– Твой выбор должен состояться здесь и сейчас!
– Почему? – По телу холодом разлилось осознание.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |