«Этого должно хватить на билет до Лондона», — Гарри принял другое решение.
Ловкие пальцы друга на мгновение замерли, карандаш покатился по полу.
«Нафига нам в Лондон? Я и здесь могу по карманам пошарить».
«Ты не понял. В Лондоне Гринготтс».
Крис озадаченно примолк, потом попытался осторожно объяснить, что грабить гоблинов не так легко, как кажется на первый взгляд. И что в чужом теле, теле ребенка, он на такую авантюру не пойдет, да и им пока столько денег без надобности. Мальчик молча натянул лучшую из имевшихся маек и принялся сворачивать мантию, чтобы сунуть в пакет.
«Мы еще успеем на утренний поезд. И банк я грабить не собираюсь, просто переведу несколько галлеонов в фунты, чтобы до сентября хватило».
Такой ответ Криса почему-то разочаровал. Он пробурчал что-то невнятное о твердолобости и необучаемости глупого недоростка. После краткого обмена ядовитыми репликами, в котором мужчина победил с разгромным счетом, Гарри выскользнул из дома через заднюю дверь, чтобы, не дай Мерлин, тетка не увидела, и торопливо перемахнул через невысокий заборчик. Через двадцать минут они были уже на станции.
Маленький городок вроде Литтл Уингинга настоящей железнодорожного вокзала, конечно же, не имел. Гордое название станции носила маленькая будка-касса, к одной стороне которой примыкал небольшой зал ожидания, где всегда находились свободные места для отъезжающих и автоматы с питьевой водой. С одной стороны проходило заасфальтированное шоссе, с другой — блестящая колея рельс.
Билет они приобрели тем же способом, что и год назад, и мальчик скучающе уставился на проносящиеся мимо деревья. Друг, должно быть, думал о чем-то своем, тихо напевая что-то на латыни. Гарри вслушался и с удивлением узнал один из старинных христианских псалмов об исцелении верущих, написанный на исконно древней латыни, а не ее так называемом «вульгарном» диалекте.
«Крис? Откуда ты знаешь эту песню? Я думал, маги и церковь…»
«А? — красивый голос прервал прихотливую вязь старинной мелодии. — Это? В Средние века приходилось изворачиваться всеми правдами и неправдами, чтобы не попасть на костер, и кто-то придумал такую шифровку. Если знать, как нужно переставить слоги, можно получить несколько исцеляющих заклинаний на все случаи жизни. Так их священники обучали нашу молодежь. Неплохо, верно?»
Гарри попросил у сидевшей рядом женщины лист бумаги и карандаш и под диктовку друга записал псалом. Исчеркав лист линиями и схемами, он и вправду получил несколько целительных чар, среди которых нашел и знакомые Curо, Sanо и даже Medо. Восторгу не было предела. Но, как Крис ни старался, а вспомнить смог всего лишь еще около пяти зашифрованных псалмов.
В Лондон они прибыли уже после обеда. Гарри наскоро перехватил гамбургер в буфете и сел на автобус, через некоторое время доставивший их на тихую, почти безлюдную улочку. Еще за квартал до «Дырявого котла» он закрыл лоб челкой и постарался не поднимать голову лишний раз. Но, стоило ему коснуться двери, как та распахнулась, едва не впечатав его в стену. На пороге стоял человек, безуспешно пытавшийся сфокусировать на мальчике взгляд. От приземистого мага в засаленной мантии и сбившимся набок русым хвостом за милю разило огневиски, казалось, достаточно сделать пару вдохов, чтобы захмелеть. Крис многозначительно хмыкнул, Гарри в замешательстве отступил. Пьяный, видимо, решил не оставаться в проеме и начал медленно валиться вперед, заставив мальчика отступить еще на шаг. Но тут из темного помещения на улицу выскочили еще двое, одним из которых был уже знакомый бармен, они подхватили шатающееся тело с обеих сторон.
— Не туда, Джек!
— Ну и налакался же ты, приятель, — поморщился Том, заводя пьяницу внутрь, — средь бела дня. Да еще и к магглам…
Гарри, не имевший никаких особых отличительных черт, кроме шрама и необычайно ярких глаз, скрытых растрепанными волосами, незамеченным прошмыгнул мимо. В подсобке одним быстрым движением набросил на плечи мантию и постучал палочкой по нужным кирпичам, для чего пришлось один раз подпрыгнуть. Никто не предусмотрел, что дети когда-либо будут посещать Косой переулок без родителей, и недостаток роста в такие моменты ощущался особенно остро.
Гоблинский банк встретил их желанной прохладой и многочисленными бликами, отбрасываемыми золотом и драгоценностями на богатое убранство стен и мраморные плиты пола. Вопреки опасениям Гарри гоблинам не было никакого дела до возраста клиента. Может, Крис тогда не соврал, и перед поступлением в Хогвартс аристократы действительно получают собственные сейфы, чтобы научиться распоряжаться имуществом? Гарри взял десяток галлеонов, этого точно должно было хватить до конца лета. Но перед самым уходом, обернувшись на золотые холмы, задержался на пороге, внезапно кое-что вспомнив. Разгреб носком кроссовка ближайшую золотую кучку, но ничего не нашел. Нет, это бесполезно. У него не получится обойтись без посторонней помощи. Тут можно копаться до самого сентября.
— Простите, я слышал, что родители оставили мне некий артефакт… Сердце Мира… — обратился он к молодому гоблину, невозмутимо стоявшему у тележки.
«О, правильно! За него ого-го какие деньжищи можно отхватить!»
Продавать Гарри ничего не собирался, просто хотел поглядеть на оставленную родителями вещь. Оказалось, что у семьи Поттеров есть свой, как выразился гоблин, «распорядитель» финансов. Ответ, судя по всему, можно было получить только у него.
Сидя перед Грабцвергом в удобном кресле с высокой спинкой и отхлебывая понемногу горячий чай, Гарри размышлял о нелепости жизни. Он, владелец всего состояния Поттеров, ютится в маленькой комнатушке, в то время как его финансовый консультант имеет роскошный кабинет. После часа неторопливой беседы с гоблином он узнал, что происходит из рода древнего и известного, пусть и не такого зажиточного как несколько поколений назад, но, несомненно, уважаемого. Впрочем, имеющегося состояния с лихвой хватило бы ему на всю жизнь. Представить, что он мог бы быть еще богаче, Гарри удавалось плохо. Более того, как единственный представитель благородного рода, и следовательно — его глава, он мог уже сейчас претендовать на титул Лорда и место в магической Палате Лордов. Со всем этим после недолгих размышлений мальчик решил повременить: ни то, ни другое практической пользы пока не несло, а лишь добавляло новых проблем. Можно было вообразить, сколько студентов, а особенно студенток, примутся бегать за состоятельным и знаменитым героем-Лордом по пятам, да и обязанностей, должно быть, немало прибавится. Гарри Поттер, ученик Хогвартса, это одно, но Лорд Гарольд Поттер — совершенно другое, и он не чувствовал себя готовым к исполнению столь важной роли.
Но самое интересное обнаружилось, когда он упомянул Сердце Мира.
— Ваша семья действительно владела данным артефактом, мистер Поттер, — гоблин оторвался от бумаг и впился в него колючим взглядом из-под кустистых бровей, затем скрипучим голосом сообщил: — Но ваш отец изъял его из сейфа утром тридцать первого октября. Да-да, за несколько часов до своей смерти.
Гарри замер, не зная, как реагировать на эти слова. Зря он, наверное, сюда пришел. Дурацкая была идея. Но что отец сделал с браслетом? Перепрятал? Не мог же Джеймс Поттер продать или подарить кому-то артефакт, испокон веков бывший гордостью рода Поттеров! По правде говоря, насколько Гарри понимал, гордиться там было особо нечем, разве что невероятной древностью артефакта, но уж никак не его ценными магическими свойствами.
— Мистер Грабцверг, скажите, может, у меня есть еще какой-нибудь сейф, и…
— Нет, мистер Поттер, — оборвал его гоблин. — Лишь этот. Да, когда-то роду Поттеров принадлежало сразу несколько сейфов, но те времена давно прошли. Все, что вы имеете, — он приподнял пухлую папку из драконьей кожи, — вот здесь. Можете ознакомиться.
«Артефакты, спроси про артефакты».
Мальчик послушался, все еще пребывая в подавленном настроении по случаю напоминания об участи родителей и отсутствия семейной реликвии. Но ничего необычного или хотя бы интересного ему завещано не было. Разве что валялся где-то под золотыми грудами десяток перстней, каждый из которых можно было легко приобрести максимум за сотню галлеонов.
— Вы можете узнать, кому…
— Исключено.
— Но ведь это же Сердце Мира! Таких по всему земному шару насчитывается… — сколько? Крис ведь говорил, надо вспомнить. Четыре? Три? — всего три! Невозможно, чтобы нельзя было найти его!
Гоблин нахмурился и, пододвинув к разволновавшемуся клиенту вазочку с апельсиновым джемом, откинулся в кресле, чтобы уставиться на Гарри поверх сцепленных пальцев. Крис горестно вздохнул:
«Ох, влипли мы с тобой, малыш. Знаю я этих гадов, точно вляпались по самую макушку. Ты, главное, сейчас ни на что не соглашайся».
Грабцверг начал издалека:
— Я общался с мистером Олливандером, он очень лестно отзывался о вас, мистер Поттер.
Гарри встрепенулся и подался вперед. Неужели он согласен помочь?
— Мы можем ожидать от вас великих свершений, вот как… — продолжал гоблин, смотря куда-то в пространство позади мальчика. — Сделайте кое-что для нас, и мы не откажем вам в помощи. Верните нам то, что было украдено у нас человеческой расой тысячу лет назад, то, что вы, люди, прячете в своем Хогвартсе, куда нам не добраться. Никто кроме гоблинов не способен найти нужную Вам вещь, никто за пределами Хогвартса не имеет доступа к тому, в чем нуждаемся мы… Это будет нелегко для обеих сторон, так что сделка честная.
Казалось, в глубинах разума злобно щерит клыки нечто шипастое, но на сей раз Гарри не смог бы определить, кто из них создал бестию. Ментальные тренировки порой приводили к очень неожиданным результатам. Крис зло прошипел:
«Он хочет меч Гриффиндора, нелюдь поганый. Это невозможно! Никто даже не знает, где именно в Хогвартсе, или вообще не в Хогвартсе, этот меч хранится. Малыш, это невыполнимо. Плюнь на него, пошли домой».
«Это единственный способ отыскать Сердце Мира?»
«Да, — друг помолчал. — Он прав, отыскать эту вещицу, пропавшую десять лет назад, могут лишь они. Иначе не занимали бы столь высокое положение в нашем обществе. Когда дело касается денег, артефактов или ценного имущества, этим тварям нет равных».
Гарри, бледный, с лихорадочно горящими глазами, выпрямился в кресле.
— Вы говорите о мече Гриффиндора? У меня нет оснований доверять вам, мистер Грабцверг. Каковы гарантии того, что я получу всю информацию о новом владельце, если принесу меч? Который, кстати говоря, можно искать еще лет пятьдесят.
Гоблин неожиданно улыбнулся, в голосе слышались почти дружелюбное тепло и одобрение.
— А мы не торопим вас, мистер Поттер. Когда сможете, тогда и принесете. Я же поклянусь кровью моих потомков, — при этих словах Крис уважительно присвистнул, видимо, на эту клятву можно было положиться, — что узнаю все о дальнейшей судьбе интересующего вас древнего артефакта. Вы же, в свою очередь, свободны от всяких клятв и обещаний. Таким образом вы ничего не теряете даже в случае неудачи.
Мальчик не понял, откуда гоблин достал кинжал. Все кончилось быстрее, чем он смог осознать, что происходит. Вот они спокойно сидят в креслах, а вот Грабцверг уже протягивает ему окровавленную ладонь, после недавних событий Гарри мутит от одного вида крови, но он все же находит в себе силы стоять смирно, пока сухие шершавые пальцы наносят на лицо и шею ритуальные узоры темной, почти черной кровью. Затем мальчик по совету друга режет палец о тот же кинжал и проводит им по нижней губе стоящего напротив существа в знак принятия Клятвы крови, в глазах гоблина появляется одобрительный блеск.
Шаг был сделан. Но куда?..
* * *
День рождения Гарри праздновал на пустыре за городом, куда пришел еще с утра. Дядя Вернон и тетя Петуния ждали к вечеру каких-то особо важных гостей, но портить собственный праздник тяжким трудом, натирая до блеска паркет или готовя ужин, на который его все равно не пригласят, мальчик не собирался. Пусть Дурсли хоть раз сами попробуют поноситься по дому с тряпками. На траве лежал пергамент, одну сторону которого придерживала шоколадка (может же он в конце концов позволить себе маленький подарок в День рождения), а другую — локоть мальчика. Лист был расчерчен семью линиями, а получившиеся восемь полос испещрены множеством пометок, крестиков и вопросов. Способностями к изобразительному искусству никто из них не обладал, но оно и к лучшему: никто не узнал бы в беспорядочной мешанине символов схему Хогвартса.
Хуже всего было то, что они понятия не имели, кто и когда прятал меч. Крис говорил, что вроде бы он перешел к потомкам Гриффиндора. Но прямая линия угасла несколько веков назад, а существующие побочные, к одной из которых принадлежал Гарри, на артефакт могли претендовать лишь в определенных, строго оговоренных Кодексом обстоятельствах. Выходило, что меч не принадлежал никому, а значит, и пропасть мог куда и когда угодно. Гоблины утверждали, что он хранится в школе, но достоверность этих сведений подлежала сильным сомнениям. Никто из потомков знаменитого мага не связывал себя с возведенной предком школой, а уж хранить там семейную реликвию… Но родовой замок Гриффиндоров пал еще в тринадцатом веке, и меча там не обнаружилось. А сейчас на том месте даже развалин не осталось.
Вот и получалось, что искомый предмет мог находиться в Хогвартсе, но с тем же успехом мог лежать и в древнем позабытом кургане.
«Теплицы я говорил?» — взгляд безуспешно скользил по импровизированной карте, стараясь отыскать место для еще одной пометки.
«Ага», — безрадостно тянет друг.
«А под известными подземельями есть еще уровень?»
«Ага, — ленивый зевок. — По крайней мере был когда-то».
В самом низу листа появляется еще одна линия.
«Знаешь, как туда попасть?»
«Не-а».
Исписаный пергамент пересекли еще две черты, на сей раз вертикальные.
«А это что?»
«Ну, прибавил к гипотетическим подземельям возможную башню».
Когда-то наставник говорил, что в дневниках Основателей упоминалась еще одна башня, высотой втрое превосходящая Астрономическую. Она создавалась не как рабочее помещение, а в качестве громоотвода, поэтому была видна только при попадании в нее молнии, лишь тогда появляясь в доступной реальности. Надо ли говорить, что за всю тысячу лет все утверждения учеников, что им довелось увидеть башню во время грозы, не находили никаких доказательств. Несмотря на то, что молнии в замок и вправду не били, Гарри тоже сильно сомневался в существовании подобного сооружения. Что, впрочем, не помешало ему обозначить башню на карте.
Крис хмыкнул:
«Какая оригинальная идея: спрятать меч в не совсем существующее место. Тогда рисуй уже и предполагаемую сокровищницу, и тайную комнату Слизерина, и покои Когтевран, и вполне вероятный жертвенный зал, и дольмен где-нибудь поблизости… Ну и еще с сотню помещений, о которых никто не знает и вряд ли когда узнает».
Гарри тяжело вздохнул. Уныло обозрев получившуюся схему, в который раз убедился, что наставник был прав. Искать что-то в Хогвартсе можно было до скончания веков. Это все было бесполезно, надо бы сначала проштудировать книги по поиску и отслеживанию артефактов, а не тыкаться во все углы словно слепые котята.
Но он должен знать! За несколько часов до смерти отец вынес из Гринготтса тщательно оберегаемую семейную реликвию. Кому он мог ее отдать? Почему именно в тот день? Где теперь исконно принадлежащее Певерелам, а затем и Поттерам Сердце Мира? Это ведь один из древнейших артефактов, найденный — даже не созданный, найденный! — согласно полузабытой легенде, одним из первых магов этого мира. До сих пор никто не знает, как именно оно работает и для чего предназначено на самом деле.
Потерять такую реликвию… Непростительно. Это равносильно потере Чести рода! Позор, не смываемый даже кровью всех его представителей. Если только гоблины намекнут, что Поттеры больше не владеют Сердцем Мира, что Гарри Поттер не сумел его уберечь… Избавление магического мира от Волдеморта не перекроет этого и на десятую часть. Даже друг не зубоскалил по данному поводу, понимая серьезность происходящего. Род не прекратит своего существования, как в случае с потерей Чести, но положение его окажется хуже, чем у предателей крови или даже грязнокровок. Один из тех немногих неписаных законов, о котором никогда не говорят вслух, но который знают даже дети. Грязнокровки могли слышать упоминание о Чести, но они и приблизительно не понимали, что за этим стоит, а уж о существовании арканов они и близко не подозревали. Никто и никогда не открыл бы им тех тайн. Чтобы знать о них, надо принадлежать миру магов, а не болтаться в неопределенном состоянии между волшебниками и магглами. И эти ошибки природы, как называл их Крис (а после знакомства с Грейнджер Гарри невольно поймал себя на мысли, что готов с ним согласиться), еще смели требовать равенства.
О чем только думал этот раздолбай, его отец, когда вздумал вынести артефакт из Гринготтса?! Уж точно не о роде! Ну уж нет, Сердце Мира всегда принадлежало его семье, и Гарри вернет его себе, чего бы это ему ни стоило, какую бы цену ни пришлось за него заплатить!
Гарри раздраженно смял и поджег пергамент. Не спеша доел растаявший шоколад, затем снял майку, а после недолгих раздумий вывернулся из джинсов, что при его размерах оказалось пустяковым делом. Наверное, при желании он бы с легкостью из них выскочил. Солнце припекало спину, над головой с жужжанием носились крупные майские жуки, качались головки цветов и стебли трав, перед глазами деловито пробежал крупный черный муравей. Гарри прикрыл глаза. Его ведь никто даже не поздравил, кроме Криса, конечно. Особенно так называемые «друзья». Не то чтобы ему было до этого какое-то дело, но могли хотя бы вид сделать. Глупо было бы проспать весь День рождения, но делать что-то было лень, разве что…
Рядом примостилась кошка. Он не видел ее, но чувствовал горячий комок меха под боком, слышал ласковое убаюкивающее мурчание.
«Погладь кошку, Крис».
«Нафиг надо? Сам погладь, мне лень».
«Она с твоей стороны, а мне переворачиваться надо».
Друг неохотно шевельнулся. Провел ладонью по горячей шерсти, почесал за ушами, киса одобрительно заурчала громче и доверчиво потянулась за рукой. Гарри медленно улыбнулся. Попался! Наконец-то! Когда его сдавленные смешки начали беспокоить Криса, по-прежнему теребившего длинную шерстку, и тот осведомился, что такого смешного можно найти в бродячей кошке, Гарри не выдержал и расхохотался в голос.
И открыл глаза.
Еще никогда в жизни Крису не было так страшно.
Кошки не было. Под боком у мальчика вообще ничего не было. Рука Криса поглаживала траву.
Не мог, не мог этот ребенок создать такое! Иллюзия, полноценная тактильно-слуховая иллюзия! Да человек ли он вообще? Во все времена магов, способных наводить полноценные иллюзии, а не их жалкое подобие, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Да и то они достигали такого могущества лишь с десятилетиями, — десятилетиями! — практики. Крис готов был поклясться, что кошка была. Теплая, ласковая, пушистая, она только что урчала под боком, он все еще чувствовал тепло в ладони, даже зная, что ничего этого на самом деле не было.
«Что?.. Что это было?» — с трудом просипел он.
«Ну… Раньше ты мне всегда кидал картинки, но я тут подумал, я ведь тоже могу. Я придумал кошку и дал тебе».
Потрясающе, просто потрясающе! Это дитя не понимает, что только что сделало, даже не осознает своих возможностей! Какой же маг из него должен вырасти, какой невероятно опасный и могущественный маг! И это его идиот-Дамблдор отправил к магглам, чтобы Поттер не знал ничего о родном мире. Воспитанный магглами чистокровный маг, да еще и настолько сильный, обладающий гибким древним арканом, это еще хуже грязнокровки. Нет, это куда страшнее всех грязнокровок вместе взятых.
Но как объяснить ему, этому наивному ребенку, что только что он создал нечто совершенно иное, относящееся уже не к ментальным наукам, а к искусству, овладеть которым в совершенстве еще не получалось ни у кого?
«Нам понадобится одна книга. Ты просто… не делай так со мной больше, хорошо?»
«Не давать тебе придуманные образы? — с недоумением переспросил Гарри. — Но ведь получилось же! Я могу!»
Крис молчал. Сказать? Заставить его обо всем забыть?
«Ты навел на меня иллюзию».
«Что? Нет, это случайно вышло, я просто хотел передать тебе картинку как ты мне», — он хихикнул. Если он и впрямь способен создавать иллюзии, то… Когда-нибудь у них все-таки будет потолок как в Большом зале!
«Понял?! Да ни гхыра ты не понял! — взорвался наставник. — Ты хоть знаешь, что всех настоящих иллюзионистов я могу перечислить поименно?! То, чему учат в некоторых учебных заведениях, — жалкая пародия на настоящее искусство, не привязанная к конкретному физическому объекту, она тает за считанные секунды! То, что сделал ты… без привязи, без подготовки… без палочки…» — он резко ушел в подсознание, не закончив мысль.
Голова на мгновение закружилась, отдалась глухим звоном. Вот и позагорали. Вот и отметили День рождения. Ну навел он иллюзию и навел, что с того-то? Все равно они условно стоят между чарами и ментальной магией, а способности у него и к тому, и к этому запредельные, в чем уже никто не сомневается. Да у каждого десятого неплохие способности к ментальным наукам, другое дело, что не все могут позволить себе учителя, а особенно такого как Крис, с которым можно заниматься хоть круглосуточно. Ну не привязывал он эту воображаемую кошку к физическому предмету, не привязывал, но ведь не продержалась же она дольше минуты. И все равно это не слишком отличалось от их привычных тренировок, то же самое создание картинки, последующая шлифовка деталей и посыл в чужой разум.
И даже если это была настоящая иллюзия, что с того? Да, это очень редкий дар, и все же он, Гарри, не единственный, кто на это способен. Найдутся маги и посильнее, и поопытнее. Впрочем, развить внезапно открывшиеся возможности было бы совсем неплохо.
Домой он вернулся под вечер, осторожно поводя обожженными плечами, на которые была наброшена майка. Все-таки уснул на самом солнцепеке, не найдя интересного занятия. Тетка, уже в нарядном розовом платье, схватила его за локоть и торопливо втолкнула в комнату, велев не высовываться. Последние две недели Дурсли говорили только о будущей сделке, сулящей фирме дяди Вернона неплохую прибыль. Сегодня вечером в честь возможного заказчика, хозяина богатой строительной фирмы, они давали званый обед. Присутствовать на нем у мальчика не было никакого желания. Лучше посмотреть, не завалялось ли в Клети заживляющего зелья еще с тех времен, когда они с Крисом грабили Снейпа.
— Запомни: один звук — и тебе несдобровать, — донеслось снизу напутствие дяди.
Но, как только замок щелкнул за его спиной, Гарри обнаружил в комнате незнакомого домовика. Длинные узловатые пальцы, покрытые царапинами и следами ожогов, комкали край грязной наволочки, круглые зеленые глаза таращились на Гарри. Заметив мальчика, он встрепенулся и поклонился настолько низко, что кончик длинного носа коснулся вытертого ворса ковра.
— Гарри Поттер! — пронзительным голосом воскликнул нежданный гость. — Добби так давно мечтал с вами познакомиться, сэр… Это такая честь…
Это было что-то новенькое. Раньше Гарри никогда не приходилось слышать о домовиках, самовольно покидающих хозяйские дома, чтобы с кем-то познакомиться. Может, выглядело это не слишком вежливо, но он так растерялся, что даже не поздоровался, а продолжал во все глаза пялиться на домовика. Добби, если мальчик правильно расслышал его имя, немного помялся, нерешительно и тихо попытался объяснить цель своего визита:
— Добби пришел… это трудно выразить… Добби не знает, как начать…
— Продолжай, Добби, — успокаивающе кивнул Гарри, чтобы поддержать гостя.
Но его слова привели к обратному результату: эльф съежился, глаза его беспорядочно забегали по комнате.
— Добби пришел, чтобы защитить, предупредить об опасности. И пусть потом придется защемить уши печной дверцей…
Защитить? Спасти? Гарри скептически оглядел маленькое существо. Пусть у домовых эльфов и была своя странноватая магия, вот только еще не было случая, чтобы они применяли ее против людей, если, конечно, те не угрожали непосредственно их хозяевам. Ему Добби точно не принадлежал, и заботиться о мальчике у него не было ни единого повода. Так от чего же смешной эльф собирался его защищать?
— Какая именно опасность мне угрожает? Когда и где это случится? Скоро? Здесь?
— Нет-нет, — существо отчаянно замотало головой, уши захлопали по впалым щекам. — Гарри Поттер должен оставаться здесь, где он в безопасности. Великий, несравненный Гарри Поттер — всеобщее достояние. В Хогвартсе Гарри Поттеру грозит страшная опасность! Гарри Поттеру нельзя возвращаться в Хогвартс.
Ах, вот оно что. Разумеется, он здесь не останется, не взирая ни на какую мифичесую угрозу непонятно с чьей стороны. Слишком много у него дел в магическом мире, слишком много невыясненных вопросов и нереализованных планов.
— Какая опасность? — неужели у Дамблдора появилась новая идея по наставлению Избранного на путь истинный?
— Существует заговор. В Школе чародейства и волшебства в этом году будут твориться кошмарные вещи, — прошептал Добби и вдруг задрожал всем телом. — Добби проведал об этом уже давно, сэр, несколько месяцев назад. Гарри Поттер не имеет права ввергать себя в пучину бедствий. Он всем очень нужен, сэр!
— Подумаешь, в этом Хогвартсе вечно Моргана знает что творится. Волшебная школа как-никак. Вчера разъяренный тролль, сегодня Волдеморт, завтра заговор какой-то… — пробурчал Гарри себе под нос. — В общем, все нормально, и школа просто живет своей жизнью. Бояться нечего.
Добби вскинул глаза к потолку, в отчаянии заламывая руки. Жест, вполне подходящий впечатлительным барышням из наивных женских романов. Возможно, домовик читал хозяйке нечто подобное перед сном и выучил несколько наиболее экспрессивных поз и жестов для скорейшего донесения информации до собеседника.
— Добби только хотел как лучше, сэр, поверьте, — он отскочил подальше и достал из-за пазухи стопку конвертов, перемотанную тонкой бечевкой. — Добби очень виноват перед сэром Гарри Поттером, но здесь все письма, присылаемые ему друзьями. Гарри Поттер получит их, если поклянется не возвращаться в Хогвартс в этом году.
Острые уши настороженно встали торчком, домовик явно готовился сорваться с места, стоит Гарри шевельнуться. Но попытка шантажа провалилась.
— Ты можешь оставить их себе, — он пожал плечами, затем, спохватившись, что его слова могут быть неправильно восприняты, добавил: — Все равно я увижу друзей через месяц.
Прекрасно обошелся бы и без этого, но мало ли кому чокнутый эльф может передать его слова. Вдруг это очередная проверка со стороны Дамблдора. Эльф немного помолчал, огорченно поводя головой из стороны в сторону, уши обвисли.
— Так знайте, сэр, Добби придется прибегнуть к крайним мерам. Другого выхода нет.
И не успел Гарри опомниться, как Добби промчался мимо него, толкнул дверь и кубарем скатился по лестнице.
— Гхыр! — он ринулся за незваным гостем, который, не приведи Мерлин, сейчас выскочит прямо в центр гостиной, где все семейство Дурслей старательно ублажает богатых визитеров.
Перемахнул через шесть последних ступенек и неслышно, с ловкостью кошки приземлился на ковер прихожей. У Криса наверняка получилось бы еще лучше, но тот до сих пор не давал о себе знать. А жаль, не с кем было посоветоваться насчет полоумного домовика. Огляделся по сторонам: куда мог деваться Добби?
— Пожалуйста, расскажите Петунье ту смешную историю про американских сантехников, мистер Мейсон. Она умирает от любопытства, — послышались из гостиной слова дяди Вернона.
Вряд ли появление маленького чумазого уродца осталось бы незамеченным. Оттуда доносились бы совершенно иные звуки. Гарри бегом бросился в кухню и обомлел: тетушкино чудо кулинарного искусства — огромный пудинг из взбитых сливок и засахаренных фиалок — парил под потолком.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |