Предупреждения: Псевдоисторическое тотал-АУ, ОС, ООС, слэйв-фик, нон-кон, даб-кон, насилие, смерть второстепенных ОМП и ОЖП, сильная религиозная составляющая. Джареду – около 30, Дженсену – чуть 1 страница

Название: Завоеватель

Автор: Некромантика

Пэйринг: Джаред/Дженсен

Рейтинг: NC-17

Жанр: драма, романс, экшн

Предупреждения: Псевдоисторическое тотал-АУ, ОС, ООС, слэйв-фик, нон-кон, даб-кон, насилие, смерть второстепенных ОМП и ОЖП, сильная религиозная составляющая. Джареду – около 30, Дженсену – чуть больше 18.

Дисклеймер: Джеи принадлежат себе и друг другу

Саммари: Во время набега на английский город предводитель армии викингов Джаред берет в плен юного сына правителя Дженсена, сделав его своим рабом. Дженсену предстоит наступить на горло собственным принципам и забыть свою прошлую жизнь. Сможет ли он привыкнуть к жестоким нравам викингов, к чужой религии и обычаям? Сумеет ли Джаред, с легкостью захватывающий города и подчиняющий народы, завоевать сердце молодого англичанина так же легко, как получил его тело?

^ От автора: В фике использованы реальные исторические факты и названия местностей, но автор не претендует на достоверность описываемого, ему просто хотелось написать фик именно с данным антуражем. Все второстепенные персонажи вымышлены.

Размер: макси,~ 47 000 слов.

Часть 1

Холодные ледяные звездочки оседали на протянутой ладони и тут же таяли, исчезая бесследно. Снег хрустел под ногами, кое-где окрашенный красным, местами – белоснежный, как родные поля Фьорда в месяцы Ходера1. Джаред с интересом оглядывался по сторонам, наблюдая за своими людьми, снующими повсюду. Опьяненные вкусом победы, они рьяно размахивали секирами и копьями, сокрушая хлипкие деревянные строения на городской площади, выкрикивали боевой клич, собирая в кучу поверженных людишек, которые беспорядочно носились по улицам, обезумев от страха.

Джареду не нужен был этот город. Он был лишь крошечной остановкой на великом пути завоевателя. Но его люди искренне радовались триумфу, и он гордо подхватил победную песню, глядя, как снежное полотно покрывается кровавым багрецом.

- За Одина2! – выкрикнул кто-то в толпе.

- За Одина! – подхватили повсюду, и площадь заполнилась слаженным гулом: «За Одина, за Одина!»

- В замке взяли правителя и его сына, - сообщил подошедший Торлейв, преданный лучший друг, не раз прикрывавший командира своей грудью в разгар битвы. – Убить?

- Обожди, - властно поднял руку Джаред. – Хочу заглянуть в их лица.

- Моя секира изнывает от жажды испить их крови, - сказал воин. – Но ты прав, вкус победы будет неполным, если мы не увидим страха в их глазах.

Джаред одобрительно улыбнулся, плотнее кутаясь в подбитый мехом плащ. На входе в замок к ним присоединились Рагнар и Хельви, двое кровных побратимов Джареда, не одну битву прошедших с ним плечом к плечу. Рагнар выглядел устрашающе в шлеме со стальными пластинами на носу, из-под которого на мир глядели два светлых, почти желтых глаза. Джаред слышал, как в толпе пленников викинга называют Дьяволом, и мысленно усмехался. Они все были Дьяволами, пришедшими с моря и собиравшимися покорить эту туманную землю. И страх, который вселялся в сердца жалких приверженцев Христа при виде рослых северных воинов, был лучшей наградой за смелость.

Правителя с отпрыском держали в небольшой келье с крошечным окошком-бойницей, света из которого едва хватало, чтобы можно было разглядеть кончики собственных сапог. Хельви зажег факел, подвесил его к стене. Только теперь Джаред смог рассмотреть некогда гордого, а ныне сломленного властелина этого города. Человек, сумевший продержать оборону в течение долгих восьми дней, сейчас стоял перед ним на коленях, со связанными за спиной руками и опущенными в пол глазами. От этого зрелища у Джареда приятно потеплело в груди – он с детства привык побеждать, но каждая новая выигранная битва, пусть и самая малая, приносила особое удовлетворение.

Он повернулся к сыну правителя, связанному рядом с отцом, и неожиданно вздрогнул, встретившись с полным ненависти взглядом зеленых, словно выделанных из малахита, глаз. Юноша был полной противоположностью родителя. Несмотря на неудобную, унизительную позу он держал спину гордо выпрямленной, а голову – высоко поднятой. Презрение в его взгляде было настолько явным и четким, он словно молча говорил викингам – «Вы, варвары, грязные заморские собаки, и, несмотря на то, что сегодня ваши копья одержали победу над нашими, вам не сломить наш дух!» Джареду вдруг захотелось ударить его по лицу, по этому прекрасному в своей гордой решимости лицу, чтобы навсегда стереть с него печать непоколебимости, чтобы заставить склонить голову и признать чужую силу.

Однако он снова обернулся к правителю, шагнул в его сторону и поднял его голову за подбородок.

- Смотри на меня, англ, - твердо приказал он, чувствуя, как дрожит мужчина под его пристальным взглядом.

Тот покорно открыл глаза, приготовившись внимать речь победителя.

- Мне не нужен ваш город, - заговорил Джаред на чистом английском, выученном за несколько лет набегов на эту страну. – Мой путь лежит дальше, поэтому завтра я собираюсь сжечь его дотла. Те из твоих людей, кто не погибнет в огне, замерзнут в снегах.

- Нас вы собираетесь убить первыми на глазах у всех горожан и прицепить наши головы к своим копьям? – вопрос, высказанный бойко и смело, оказался полнейшей неожиданностью, заставив викинга вздрогнуть от удивления.

Джаред лениво повернул голову, выдерживая обжигающий взгляд молодого англичанина.

- Как ты догадался? – усмехнулся он.

- Вы предсказуемы, - фыркнул юноша, не спуская с него глаз. – Мерзкие язычники! Вы можете срубить сколько угодно голов, но Альбион никогда не будет принадлежать вам! Бог не позволит этому случиться!

Торлейв с грохотом опустил секиру на пол, развернул ее так, что луч света, пробивающийся через бойницу, отразился от острого лезвия, попав прямо в глаза парня. Ресницы того задрожали, и было видно, что он прикладывает огромное усилие, чтобы не зажмуриться и не отвернуться.

- Один даровал мне победу, - заявил Джаред, подступив к нему и проведя ладонью по шее, там, где бешено пульсировала крошечная венка. – Твой бог не спасет тебя от смерти.

- Пожалуйста, - вымолвил доселе молчавший правитель, понимая, что просить бессмысленно, но все равно не теряя надежды. – Дженсен молод, и он совсем не знает, о чем говорит! Убейте меня, сожгите город, но только отпустите его, ради всех ваших богов!

Дженсен посмотрел на отца с презрением.

- Не слушайте его, я готов принять смерть!

Джареда начала раздражать эта показная храбрость. Раздражать так сильно, что вся ярость, невыплеснувшаяся в бою, обратилась на молодого англичанина.

- У меня есть предложение, - он присел перед Дженсеном на корточки. – Я оставлю вам город, как я уже сказал, он мне не нужен. Я даже оставлю твоего отца у власти, но ему придется служить моим людям. И я не стану ничего разрушать.

- И что ты хочешь взамен, выродок?! – бросил ему в лицо пленник.

- Ты станешь моим рабом, - хищно улыбнулся Джаред, видя, как передернуло Дженсена от этих слов. – Шлюхой, которая будет согревать мою постель.

- Этому не бывать! – вскрикнул юноша, и маска отваги мгновенно слетела с его лица, обнажая детский страх.

- Твоей храбрости не хватит, чтобы защитить своих людей? – ехидно поинтересовался Джаред. – Так я и думал. Вы, англы, просто жалкие трусы, способные лишь бросаться грязными словцами! Скоро вас всех не станет!

Дженсен зажмурился, опустив голову, плечи его дрожали, то ли от холода, то ли от с трудом сдерживаемых слез.

- Даю тебе время до утра, щенок! – сказал Джаред, выпрямляясь и нависая над ним, словно скала. – Если не изменишь решение, украшу головой твоего отца нос своего корабля.

Он сделал викингам жест, призывая покинуть келью. Двое рослых бородачей остались охранять пленников, а Джаред с товарищами направился в большой, хорошо прогретый зал, где его люди уже начали праздновать победу, откупорив бочки с вином, найденные в подвале замка.

***

Отблески огня из камина отражались от пластин лежащего на столе шлема. За окном ревела вьюга, неожиданно усилившаяся к ночи. Викинги заводили пьяные песни, распивая крепкий напиток из украшенных дорогими камнями кубков, соревновались в кулачных боях и делили награбленное. Джаред упивался вкусом собственной силы, набивая живот жареной свининой и лениво поглядывая на веселящихся соплеменников. Неожиданно взгляд его упал на дверную арку, в которой стоял совершенно бледный и перепуганный сын правителя.

Джаред поднял руку, заставляя всех замолкнуть. Мгновенно повисшая тишина удивила людей, вынудила устремить взгляды туда, куда смотрел предводитель. Джаред кивнул, показывая, что готов выслушать пленника. Губы Дженсена дрогнули.

- Я согласен, - только и вымолвил он.

- Согласен стать моим рабом? – Джаред намеренно произнес это вслух, чтобы все его воины знали, на какое унижение он обрек поверженного врага.

- Да, - замявшись, произнес Дженсен. – Но ты обещал не убивать моих людей…

- Я знаю, - кивнул Джаред, жестом подзывая его к себе. – И я сдержу обещание. Но эти люди больше не твои, и ты должен это запомнить.

Дженсен послушно подошел к викингу, остановился в паре шагов от него.

- На колени, - приказал Джаред.

Пленник покорно исполнил приказ. В зале было жарко, огонь в камине палил столь сильно, что Джаред разделся до нижней рубахи. Однако Дженсен продолжал дрожать так, словно его выставили нагишом на мороз.

- Я возьму тебя сегодня, - викинг оповестил об этом скорее всех соплеменников, чем юного раба. – И буду брать, когда мне вздумается.

Дженсен лишь глубоко вздохнул, не поднимая на него глаз. Толпа весело заулюлюкала, поддерживая своего предводителя, кое-где послышались похабные шутки в адрес юноши и всего английского народа. Джаред сделал знак, разрешая продолжить пиршество, и вернулся к своей тарелке, больше не обращая внимания на свой новый трофей. Он чувствовал, как Дженсен поглядывает на него, думая, что он этого не видит. Теперь в этом взгляде было больше страха, чем смелости, но Джареду этого было мало. Англичанин считал его паршивым псом, и за это он собирался растоптать его в прах.

***

Когда на небосклоне начала заниматься заря, Джаред покинул своих воинов, удалившись в облюбованные ранее покои. Он затушил прогоревший до середины факел, решив, что в комнате достаточно светло, и повернулся к вошедшему следом Дженсену. Тот стоял, не двигаясь, совершенно потерянный, и смотрел на предводителя отрешенным взглядом.

- Раздевайся, - приказал Джаред, кивая в сторону укрытой двумя одеялами из лебяжьего пуха кровати.

Дженсен принялся расшнуровывать рубаху трясущимися пальцами и тут же замер под неодобрительным взглядом воина.

- Это оставь, мне ни к чему на тебя любоваться, - скомандовал Джаред.

Дженсен глубоко вздохнул и начал избавляться от штанов. Джареду казалось, что юноша слишком медлит, ему хотелось как можно быстрее указать зарвавшемуся англу его место, поэтому он, резко сдернув с себя одежду, схватил пленника за руку и, рывком перевернув, завалил на живот. Открывшийся взгляду вид заставил сердце пропустить удар. Ягодицы, покрытые легким светлым пушком, выглядели такими трогательно-беззащитными, что Джареда на миг кольнула совесть за то, что он собирался сейчас сделать. Но в следующую секунду он вспомнил гордую стать и оскорбления, брошенные молодым англичанином в порыве ненависти. Дженсен пытался унизить его, за это он заплатит сполна.

Он резко протолкнул в Дженсена сразу два пальца, не заботясь о том, чтобы как-то облегчить проникновение, развел их внутри, вырывая у пленника болезненный хрип, повернул, разжимая упругие мышцы, затем вынул и, не давая ни секунды даже для нового вдоха, ввел свой член. Головка проникла с трудом, юноша изо всех сил сжимался, пытаясь закрыться, не впустить, но желание уже заволокло сознание Джареда, поэтому следующим толчком он вошел в Дженсена полностью, заполняя его целиком, заставляя зайтись в безудержном крике боли.

- Что теперь скажешь, щенок? – прошипел Джаред ему в ухо, принимаясь резко двигаться внутри.

Он все же не перебарщивал, зная, что если поранит пленника сегодня, то надолго лишится возможности брать его, но в каждом его движении, в каждом рывке вперед, в горячую, тесную плоть, не было ни капли нежности – только звериная страсть и желание наказать, пометить, заклеймить собой то, что так отчаянно пыталось сохранить свою сущность.

- Больно, - прохрипел Дженсен, вцепляясь руками в одеяло, с силой сминая его. – Пожалуйста…

- А кто говорил, что будет легко? – усмехнулся Джаред, намеренно толкаясь сильнее. – Мерзкий язычник покажет тебе твое место, маленькая блядь! Где сейчас твой бог?! Где он?!

Дженсен ничего не отвечал, только тихонько завывал, пытаясь заглушить свои стоны подушкой. Джаред совсем потерялся в ощущениях, мысли перепутались, слова истерлись в пыль, остался только древний огонь, струящийся по венам, подталкивающий к самому краю бездонной пропасти. Он подхватил Дженсена за ноги, не выходя из него, развернул к себе лицом, и снова задвигал бедрами, любуясь на его прелестное лицо, искаженное гримасой боли. Кровь из прокушенной губы пленника размазалась по подбородку, ее вид будил в Джареде звериные инстинкты, обычно запрятанные глубоко внутри. Он, рывком склонившись вперед, одним движением слизнул ее, пробежал языком по щеке, такой гладкой, как у ребенка. Только сейчас Джаред понял, насколько юным был его раб. Сколько ему – семнадцать? Двадцать? Его земляки в двадцать лет уже становились настоящими великанами, сильными и широкими в плечах, а Дженсен был скорее хрупким, однако Джаред знал, что, вероятнее всего, юношу воспитывали как настоящего мужчину, как воина. Тем слаще был сейчас вкус победы, тем больше пьянило ощущение собственной власти над человеком, который никогда и мысли не допускал, что может пасть так низко.

Он снова провел языком по лицу Дженсена. Рот наполнился солью, пленник не мог сдержать слез, и это стало решающей каплей в океане бурлящей страсти, затмившем рассудок викинга. Джаред толкнулся в последний раз и кончил в тело Дженсена, отмечая свою над ним власть. Тот зажмурился, чувствуя, как горячее семя обжигает его истерзанные внутренности. Джаред выскользнул из него, рухнул рядом, шумно хватая воздух ртом. Дженсен лежал, не шевелясь, в той позе, в которой Джаред его покинул, и только негромко всхлипывал, дрожа всем телом.

- Завтра перед отъездом сможешь помыться, - прокашлявшись, сообщил Джаред, накрывая одеялом себя и пленника. – Советую поспать, путь неблизкий. И да, можешь попытаться убить меня ночью, но тогда в живых здесь никто не останется.

- Зачем? – неожиданно спросил Дженсен, все еще не шевелясь.

- Зачем тебе пытаться меня убить?

- Зачем ты сделал это так?

- Я просто показал тебе, что мой народ сделает с твоим.

- Но ты ведь мог по-другому… - Дженсен едва слышно вздохнул.

- Если ты думаешь, что я буду ублажать тебя, щенок, то лучше забудь об этом сейчас! – рявкнул Джаред. – Ублажать меня будешь ты!

Он не хотел признаваться самому себе в том, что слова раба его задели. Но, так или иначе, физическое удовлетворение внезапно принесло с собой внутреннее беспокойство. Он не чувствовал триумфа после того, как лишил Дженсена чести. Он думал, что все будет иначе.

- Ненавижу тебя! – ему показалось, что голос Дженсена прозвучал так, словно тот внезапно повзрослел лет эдак на десять.

- Спи, иначе мне придется отрезать тебе язык! – сердито приказал Джаред, поворачиваясь к нему спиной.

Дженсен еще долго лежал, не смыкая глаз. Он даже шевелиться не мог, все внутри болело, словно его проткнули насквозь копьем или посадили на кол. Лишь когда с улицы стал доноситься лязг оружия и доспехов и громкие разговоры на варварском языке, он позволил себе ненадолго провалиться в сон.

***

- Вставай! – Джаред резко стянул с Дженсена одеяло и мгновенно отметил взглядом окровавленный подол льняной рубахи.

Значит, вчера он все-таки перестарался. Дженсен сонно разлепил веки и непонимающе заморгал, а потом, видимо, вспомнил все, что недавно произошло в этой келье, и брезгливо посмотрел на своего мучителя.

- Вода согрета, если хочешь, можешь помыться, - равнодушно сказал Джаред, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Дженсен выбрался из кровати, наклонился, подбирая с пола свои штаны. Джаред отвернулся, чтобы не видеть следы собственного безумия на его теле.

- Когда закончишь, собери свои вещи. Я жду тебя у конюшен.

Дженсен, ничего не ответив, опустил замерзшие руки в деревянное корыто.

Джаред, закутавшись в плащ, вышел на площадь, пересек ее, остановившись возле конюшен, где собравшиеся воины громко спорили о том, каких лошадей стоит забрать с собой, а каких – оставить.

- Гудмунд со своим отрядом остается здесь, - сообщил Джаред Торлейву. – А мы обогнем мыс на кораблях и соединимся с людьми Эйрика в Денло3.

- Твоя воля, - кивнул друг. – Но я все еще не понимаю, почему ты так милостив к этим насекомым.

- Если убивать всех врагов, тогда кому мы будем показывать нашу силу? – спросил Джаред.

Торлейв понимающе склонил голову.

Внезапно площадь огласилась громкими криками и смехом. Джаред направил свой взор к выходу из замка. Как он и ожидал, столь бурная реакция была вызвана тем, что Дженсен вышел на улицу. Каждый воин из его армии считал своим долгом посмеяться в лицо молодому правителю или плюнуть ему под ноги. Дженсен никак не реагировал на насмешки, только кулаки его были крепко сжаты под плащом, но это скорее помогало не замечать телесную боль, и никак не могло заставить сердце перестать кровоточить.

- Попрощался с отцом? – спросил Джаред, когда раб поравнялся с ним. – Больше ты его не увидишь.

- Вчера у моего отца не стало сына, - холодно ответил Дженсен. – Он отрекся от меня.

Джаред плотно сжал губы, не зная, что ответить. Вчерашняя злость на юного англичанина, толкнувшая его на то, чем он сам не хотел гордиться, сегодня сменилась едва ли не почтением. Он ошибся – Дженсен не побоялся предать себя ради спасения своего народа. Это было не решением христианина – это было решением мужчины. Это заслуживало уважения.

- Я не смогу ехать на лошади, - сообщил Дженсен, зная, что Джареду наплевать на то, какие мучения верховая поездка принесет пленнику.

- Хельви, готовь телегу! – крикнул предводитель рослому викингу, который, несмотря на мороз, единственный из всех не надел плащ. – На ней ты доедешь до моря, а дальше мы сядем на корабль, - сообщил он Дженсену.

Тот кивнул, выражая благодарность, отдающую презрением, и плотнее затянул шнурки мехового капюшона.

Спустя час большой отряд викингов выехал из города. Местные жители со слезами на глазах смотрели в спину своего молодого правителя, гордо восседавшего в повозке, груженой мешками с зерном и бочками с вином и пивом. Дженсен не обернулся ни разу, ему было больно прощаться с родным городом, местом, где он вырос, где его любили и где он вскоре должен был стать полноправным властелином. Теперь все это казалось далеким и туманным, а собственное будущее представлялось одной большой, нескончаемой пыткой, от которой все внутри сворачивалось в страхе и отвращении.

Кораблей викингов Дженсен не видел никогда в жизни, поэтому он изумленно разинул рот, едва заметив огромный драккар, мерно покачивающийся на прибрежных волнах. Он напоминал гигантского дракона с темной чешуей, вынырнувшего из морской пучины, чтобы напасть на беззащитный род людской. Дженсен еще сильнее утвердился во мнении, что викинги – это посланцы Ада на земле.

Джаред помог ему сойти с телеги, и северяне принялись быстро сгружать награбленное добро на корабль. Дженсен все время не сводил глаз с судна, изучая его строение. Драккар выглядел величественно и угрожающе. Вблизи он был похож на громадного морского ежа, только вместо игл из его боков торчало множество длинных весел, концы которых были погружены в воду. Дженсену казалось, что заставить это судно сдвинуться с места может только Дьявол – слишком тяжелым и неповоротливым оно выглядело.

Кажется, он, забывшись, сказал об этом вслух, потому что Джаред повернулся к нему и насмешливо сообщил:

- Тогда Дьявол – в каждом из нас.

- В каждом из вас – может быть, - буркнул Дженсен.

- А ты, небось, возомнил себя святым мучеником? – Джаред дернул его, заставляя повернуться лицом.

- Нет, поверь, я ни на секунду не забываю, что я твой раб, - Дженсен устал от того, что этот варвар норовил постоянно напоминать ему, кто он и где его место.

Он просто устал – физически, от длительной тряски в телеге, и морально, от практически бессонной ночи, полной переживаний.

- Это хорошо, потому что скоро тебе придется приступить к своим обязанностям, - невозмутимо ответил Джаред.

Лицо пленника за секунду стало едва ли не белее снега, но он не вымолвил ни слова. Джаред мысленно улыбнулся – он уже решил, что сегодня не станет трогать Дженсена, но тому об этом знать было необязательно.

Рассевшись по лавкам, викинги взялись за весла и затянули бодрую песню о девушке Солвейг, провожавшей своего возлюбленного в дальние края, в землю горячих песков и невиданных цветов. Дженсен стоял у борта, прощаясь глазами со своей родиной, стараясь запомнить, впитать каждую маленькую деталь. Он не сдвинулся с места до тех пор, пока запорошенная снегом земля не скрылась в тумане.

Ему впервые приходилось плыть на корабле, и скоро это стало сказываться на его самочувствии. К непрекращающейся боли в нижней части тела прибавились головокружение и тошнота. Ему казалось, что чья-то огромная рука пытается вырвать его желудок через горло, и, несмотря на то, что организм пленника отчаянно продолжал бороться, с каждой секундой она становилась все ближе к своей цели.

- Испачкаешь палубу – и я выкину тебя за борт! – предупредил мужчина, которого, как он знал, звали Торлейв.

Дженсен коротко вздохнул, пытаясь взять под контроль собственное тело, но вскоре рвотные позывы стали такими сильными, что он, перестав сдерживаться, перегнулся через борт и отправил в море содержимое своего желудка.

Когда он обессилено опустился на обледеневшую палубу, то ждал новых насмешек, но все воины молчали, не обращая на него никакого внимания. Он чувствовал, как ледяной ветер задувает под плащ, незащищенные одеждой участки кожи мгновенно покраснели от холода. Щеки защипало, замерзшие пальцы закололо иголками. Он начал молиться. И, зная, что поступает неправильно, и возможно даже будет проклят за свои слова, просил у Бога смерти.

Часть 2

Дженсен открыл глаза и сразу почувствовал, что качка не прекратилась, но его организм уже не реагирует на это столь радикальным способом. Ноги и плечи были укрыты теплой медвежьей шкурой, под головой проминалась мягкая подушка. Он нерешительно вытащил руки из-под импровизированного одеяла и ощутил приятное тепло, от кончиков пальцев разливающееся по всему телу. Приподнявшись на локтях, он увидел, что находится в небольшой каюте, в центре которой на камышовой подстилке восседала древняя старуха. Глаза ее были закрыты, а губы шевелились, быстро-быстро, словно она с кем-то неслышно переговаривалась.

- Эй, - позвал он женщину, догадываясь, что та, возможно, и не поймет его. – Кто вы?

Женщина открыла глаза, и Дженсен испуганно ахнул. Зрачки ее были белыми, как снег, отражавшийся в них огонь очага напоминал адское пламя. Спустя секунду Дженсен взял себя в руки, понимая, что старуха, должно быть, просто слепая, а он, видимо, окончательно сходит с ума, углядывая дьявольские знаки даже там, где их нет.

– Меня зовут Гевьон, - раздался голос старухи, похожий на скрип несмазанной телеги. - Как ты, дитя?

Дженсен не знал, что ответить. Плохо, ему было очень плохо, но признаваться в этом он не собирался.

- Есть хочу, - помолчав, ответил он.

- Это хорошо, - кивнула старуха, со стоном поднимаясь на ноги. – Джаред боялся, что ты не переживешь день.

- Что случилось?

- Ньорд4 не хотел принимать тебя в свою стихию, - сказала она, зачерпывая деревянным половником какую-то сладко пахнущую жидкость из огромного котла, стоявшего на углях в углу каюты. – Но ты сильный, он понял это и, в конце концов, изменил свое решение.

Дженсен хотел, было, начать спорить, но едва лишь в его руках оказалась тарелка с пищей, все желания притупились, оставив лишь чувство голода, требующего немедленного утоления.

Старуха улыбалась, пока он ел, и Дженсену казалось это странным, ведь она никак не могла его видеть.

- Когда ты закончишь, я отведу тебя к Джареду, - ненавязчиво сообщила она. – Он будет рад увидеть тебя живым.

Дженсен дернулся, едва не разлив на себя похлебку. Воспоминания о собственном позоре тут же ударили с новой силой, он закрыл глаза, стараясь прогнать их, но ничего не выходило.

- Я уже отругала его за то, что обидел тебя, дитя, - неожиданно заявила старуха. Ложка, которую Дженсен нес ко рту, застыла на полпути. – Он иногда ведет себя, как глупый мальчишка! Только бы силой помериться, а головой совсем не думает! Но ничего, я пригрозила, что лишу его благословения богов, поэтому он больше не причинит тебе боли!

Дженсен начал понимать, что старуха, скорее всего, не в своем уме и не понимает, о чем толкует. Однако сам факт ее присутствия на корабле, полном суровых, безжалостных воинов, казался ему странным. Женщина, меж тем, забрала у него тарелку, заменив ее деревянной пиалой с каким-то горячим коричневатым отваром.

- Пей. И ничего не бойся, - наказала она, возвращаясь на подстилку.

Дженсен поднес напиток к губам, сделал глоток, чувствуя, как по венам разливается приятное живительное тепло. Через несколько минут Гевьон проводила его в каюту Джареда. Он не знал, что ждет его там сегодня, но ступал вперед, начисто лишившись страха.

***

Джаред сидел на полу и сосредоточенно полировал оселком лезвие своей секиры. На викинге не было рубахи, и взгляд Дженсена невольно остановился на широкой груди, усеянной множеством шрамов разных размеров. Некоторые были красноватыми, совсем свежими, другие – более бледными, но пугающе широкими.

Викинг, услышав его, поднял голову и едва заметно улыбнулся.

- Живой? – с деланным безразличием поинтересовался он, кивком приглашая пленника войти внутрь.

Дженсен глубоко вздохнул и прямо при входе принялся избавляться от своей одежды. Он знал, что Джареду нужно от него, и думал, что чем раньше это начнется, тем быстрее закончится, поэтому не видел смысла затягивать.

Джаред с интересом наблюдал за ним, очерчивая взглядом контуры его тела. В отличие от него самого Дженсен был мягким, каким-то плавным и невероятно пленительным в своей юной красоте. Он явно не был создан для боя, хотя Джаред предполагал, что если начать усиленно тренироваться, то через пару лет парень сможет нарастить себе неплохую мускулатуру. Однако сейчас его вполне устраивало то, что он видел перед собой. Приятнее трогать шелк, а не камни.

В этот раз Дженсен снял и рубашку тоже, затем сложил все вещи на полу возле растопленного очага и подошел к хозяину.

- В кровать? – равнодушно спросил он. – Или на полу меня возьмешь?

Джаред глубоко вздохнул, его тело отреагировало на это предложение мгновенно вспыхнувшим жаром внизу живота. Но он дал себе слово, что сегодня не станет мучить пленника, и собирался его сдержать.

- Там, в углу – горячая вода. Я хочу, чтобы ты меня вымыл, - приказал он.

Если Дженсена и удивил этот приказ, то он очень хорошо это скрыл. Он послушно принес кадку с водой, поставил ее у ног викинга и, опустившись на колени, выжидающе посмотрел на своего хозяина. Джаред, одобрительно хмыкнув, отложил в сторону секиру, и придвинулся к Дженсену.

Дата добавления: 2015-08-29