– Я уверен, у нас с тобой все будет отлично.
– Я не так уверена в этом, как ты, но да ладно. Время покажет.
– Нет, не ладно, – перебил меня он, больно хватая за плечи. – У нас все будет хорошо, слышишь, и не смей больше говорить нечто подобное!
– Да ты больше пары недель ни с кем не встречаешься, о чем может идти речь? – спокойно сказала я. – Не загадывай ничего, Рауль. Ты сам сказал, жизнь удивительная штука, прошлого не изменишь, а будущего мы с тобой не знаем. А теперь успокойся, и давай продолжим, и, пожалуйста, отпусти меня, мне больно. – Я попыталась оторвать его руки от своих плеч.
– Прости, Клер, ради бога, прости, – произнес он, убирая руки. – Но я тебе обещаю, у нас все будет по-другому.
– Я верю, Рауль, – ответила я и, приподнявшись на носочки, нежно поцеловала его в щеку.
Обняв меня и приподняв за талию, Рауль пошел к стулу.
– Нет, нет, нет! – воскликнула я, пытаясь вырваться из объятий Рауля. – Если ты сейчас же не поставишь меня, мы не выберемся отсюда и до утра.
– Да ладно, останемся ночевать, – как ни в чем не бывало ответил Рауль, поднимая меня еще выше и перебрасывая через плечо. Я засмеялась, начав колотить его кулачками по спине.
– Рауль, мы всю студию разнесем. Поставь меня.
– Я поставлю тебя при условии, что ты посидишь со мной немного.
– Я так никогда не закончу. Ведь я даже толком-то и не начала, – захихикала я, начиная барабанить еще и ногами.
– Ну же, соглашайся, ты можешь закончить в другое время, а я тебя толком целую неделю не видел. Давай соглашайся, а то разнесем студию, а восстанавливать ее тебе.
– Ну ты и прохвост, ладно, я согласна, но при одном условии.
– Каком? На все согласен.
– Расскажешь мне про свою семью.
Парень мгновенно напрягся. Опустив меня перед собой, пытливо посмотрел в глаза:
– Рассказывать-то толком нечего. Но если ты хочешь…
– Очень хочу.
Руло сел на стул, притягивая меня к себе и сажая на колени. Чтоб не упасть, я ухватилась за его шею.
– Что ты хочешь знать?
– Мне все интересно. Про твоего отца. Про мать. Про сестру я уже знаю.
Невесело усмехнувшись, парень покачал головой:
– Наша мать бросила нас, когда мне было около семи, девочкам и того меньше. Знаешь, было тяжело. Я даже не знал, почему она ушла. В ту пору думал, что из-за нас. Однажды я пришел домой, а ее нет. Вещей нет, никакого упоминания о ней. Даже фотографий не осталось. Отец убрал все, что напоминало о ней. А сам сказал, что ее больше в нашей жизни нет. И ему было все равно, что будет с нами. Он не знал, что тогда я плакал каждую ночь и звонил ей по несколько раз на день, прося вернуться. Но потом она сменила номер телефона, и тогда я понял, что мы ей просто не нужны, я поклялся, что больше никто и никогда не сделает мне больно, что я никогда не буду плакать, тем более из-за женщины, и я держу свое слово уже больше десяти лет. Я не плакал даже ребенком. Я привык все держать в себе.
Что стало с твоей матерью? – спросила я, нежно прислонившись к нему.
– Уже когда я достаточно вырос, чтобы узнать правду, мне сказали, что она сразу же после развода с отцом вышла замуж, и у меня даже растет младший брат. София иногда видится с ней. Я же предпочитаю не общаться с ней совеем.
– Ты даже не пытался узнать причины, по которой она ушла? Может быть, тогда бы ты понял ее.
– Я не хочу знать этой причины, Клер, – с мукой в волосе ответил Руло. – Я просто знаю, что она бросила своих детей. София, наверное, поняла ее и простила ее, но я не хочу и не могу ее простить.
Не зная, что сказать, я просто взяла и крепко обняла его, прижав к себе сильно-сильно. А больше ничего и не надо было. Просто ощущение того, что сейчас рядом есть человек, который тебя понимает.
– А отец? – спросила я, отстраняясь.
– А с отцом я не общаюсь. Ему всегда некогда. Мне тоже. После того как мать ушла, мы стали ему не нужны, хотя до этого все было по-другому. Он гулял с нами, играл. Мы устраивали пикники. С нами он был счастлив, всегда веселый, смеялся, шутил и улыбался, а потом его как будто подменили. Его я тоже никогда не пытался понять. Он, так же как и мать, бросил нас как раз в тот момент, когда мы в нем нуждались, а это не прощают.
– У меня ничего не было подобного, но я просто могу попытаться понять тебя.
– Ну и хорошо, что не было, кнопка. – Невесело улыбнулся он, наматывая прядь моих длинных волос на палец. – И я хочу, чтоб тебе никогда не было так больно, как было мне. А теперь все в прошлом, мне вообще насрать на всех, кроме, может быть, Софии, и теперь, когда появилась ты, мне не все равно на тебя. Ты заставляешь меня смотреть на мир другими глазами. Мне это нравится. Я стал замечать вещи, которые считал не стоящими внимания, а теперь все становится по-другому.
– Знаешь, меня это радует.
– Меня тоже, с тобой я становлюсь другим, и ничего уже неважно, кроме нас. Ты нравишься мне, Клер, ты меняешь меня к лучшему, – прошептал Рауль, крепко обнимая меня и прижимая к себе. – Ты веришь в меня, ты веришь в нас, а это самое важно.
Просто молча обнявшись и смотря в окно на происходящее снаружи, мы просидели долгое время.
В тот день моя начатая картина, к сожалению, так и осталась незаконченной.
Глава 11.
Рауль.
Когда ты открываешь глаза и смотришь на мир, то начинаешь видеть замечательные вещи, которым раньше не придавал никакого значения. То, что в жизни бывает не только два цвета: черный и белый, а все цвета радуги. К примеру, что листья на деревьях уже зеленые или что солнце сейчас светит намного ярче, чем вчера. Или что на море стало приходить больше людей, чем, скажем, неделю назад, потому что теперь, выглядывая из своего окна, я все это замечаю, или сейчас девушка в красном платье чуть не угодила под колеса моей машины, потому что у нее сломался каблук. И рано или поздно это должно было случиться, ведь там сантиметров пятнадцать, не меньше, и, если бы она просто умела на них ходить, было бы намного проще. В итоге парень, шедший вместе с ней, просто снял вторую туфлю и отвел ее на тротуар. Что было дальше, не ясно, загорелся зеленый, и я тронулся дальше. Наче, Фабиан, Диего и Лео уже ждали меня. Как и договорились мы вчера, они должны были ждать меня сегодня в нашем гараже. Это место было нашим, можно сказать, убежищем. Довольно-таки большое, одноэтажное здание было выкуплено моим отцом года три назад, после чего я недолго думая решил присвоить его себе, тем более что от идеи отца сделать из него клуб ничего не вышло. Оборудовав его и сделав капитальный ремонт, мы там и ошивались, когда нам нечего было делать, особенно когда были помладше, сейчас же мы используем его не так часто, как раньше, в основном, когда кому-то из нас нужна помощь в ремонте машины – Лео был не плохим механиком. А после очередной гонки, что была в понедельник, машина Диего что-то барахлила. Об очередной гонке Клер, конечно же, ничего не знала. В последнее время я почему-то стал еще больше уставать. Просыпался рано, ложился, правда, не так поздно, как раньше, но все равно было тяжеловато, я уже года два или три так рано не вставал. Однако появление Клер многое поменяло. Для меня в лучшую сторону в отличие от нее. То, что о нас до сих пор не знает ее отец, меня ужасно напрягало. Хотя мне-то должно быть все равно. Проблемы-то ее, но вот незадача. Мне не было все равно, и я волновался за Клер. Первый раз за многие годы я волновался за кого-то, кроме Софии. Ах да, София. Думаю, она была очень счастлива, что ее непутевый братец все-таки выбрал время и съездил с ней пообедать. Сказать, что она была рада, – ничего не сказать. Пробыв в ее компании около часа, я и сам был доволен тем, что наконец-таки смог выбрать время для нее. София практически единственная, кто остался у меня. На той неделе я даже соизволил заехать в особняк отца, но его как всегда не оказалось. Поздоровавшись с Мариной, я уехал, ему, конечно же, доложили, что я приезжал, но ни звонка, ни сообщения от него не было. И я лишний раз просто убедился в том, что не нужен ему. Завернув на пустынную улочку, я проехал еще несколько метров и притормозил возле открытых дверей в гараж. Музыка орала на всю катушку. Что, наверное, за километр слышно было. Я быстро выбрался, проходя в здание. Дым от сигарет был по всему гаражу. Из-за него ничего не видно было даже на метр впереди. Кое-как добравшись до центра и отключив его, попытался разглядеть своих друзей. Сразу же стало тихо. Только возмущённое "Ну кто это сделал, кто выключил?» – Послышалось откуда-то из глубины, и сразу же довольный голос:
– О, Руло, привет, не ждали, что приедешь, – сказал Наче, спрыгивая с лестницы, что вела на чердак, где и был оборудован второй этаж.
– Мы же договаривались вчера, вот и приехал, – огрызнулся я, рассматривая творившееся вокруг и пытаясь найти других. – Что вы здесь натворили, пока меня не было? Я же терпеть не могу, когда здесь дым столбом, ты же знаешь об этом, Наче.
– Да, Рауль, а что я могу сделать, их же больше, – хохотнул он, указывая на парней в углу комнаты. Фабиан и Диего помахали мне рукой и что-то загоготали, но я плохо расслышал. Лео уже возился со стоящей здесь же машиной Диего.
– Эх, идиоты, когда уже мозгов наберутся, – проворчал я, двигаясь к парням.
– Когда это ты стал таким умным, а? – поддел меня Наче, двигаясь следом и ехидно улыбаясь.
– Как там Мария? – спросил я, чуть замедляя шаг и поворачиваясь к Наче, чтоб только он меня слышал.
– Да сейчас все нормально, просто перепугалась сильно. И вообще понятия не имела, что делать, вот и приехала. Хотя еще тогда гонки ненавидела. Отца у нее посадили снова, мать в больнице. Она не знала к кому обратиться, и приехала ко мне. Я вот что думаю. Надо вытаскивать ее из всего этого, иначе она совсем загнется там. И так работает как проклятая, а что они ей дают? Да ровным счетом ничего. Семья еще называется, – проворчал Наче, недовольно сморщив лоб.
После гонки недельной давности Наче рассказал мне единственному про девушку, что приезжала тогда на гонки и за которой помчался Наче как угорелый. Мария была девушкой Наче около двух лет назад, а может и больше, они расстались. По крайней мере, когда я познакомился с ним, ее уже в его жизни не было. Как рассказывал сам Наче, Мария была девушкой из не очень благополучной семьи, что и послужило тогда одной из главных причин их расставания, а еще были против родители парня, которые не хотели, чтоб их сын встречался, как они говорили, с простолюдинкой. Наверное, у богачей все родители такие, и браки по расчету в таких семьях были не так уж редки. Как говорила Луара, мать Наче, ее сын достоин большего. А ведь сама-то она забыла, что была не из богатой семейки, пока не вышла замуж за миллионера. Надо сказать, ей крупно повезло.
– А что скажут родители, ты думал над этим? – Спросил я, замедляя шаг.
– Похрен что они скажут, я уже не ребенок, мне же двадцать один год. Это тогда мне было семнадцать. Сейчас я их слушать не буду. Хотя, думаю, отец будет не против. Она и тогда ему нравилась.
– Ну ясно все с тобой, удачи тебе, Наче. – Я похлопал парня по плечу. – Сколько вы с ней не виделись?
– Около трех лет, – ответил тот.
– Ого, – присвистнул я.
– Эй, Рауль, давай, иди сюда, – послышался голос Фабиана.
– Чего орешь-то? Я тебя и так слышу, – недовольно ответил я, поворачиваясь к парню. – А ты бы вот мог давным-давно оторвать свою задницу от дивана и пойти открыть окна, что имеются. Здесь дышать нечем.
Что-то ворча, Фабиан поплелся открывать пару окон, что имелись в гараже.
– Пойдем, Наче, а то они от нас не отстанут, – проговорил я, идя к креслу, на котором сидел Диего.
– Ну что, как дела? – спросил я, садясь на свободный стул.
Наче куда-то незаметно ретировался.
– Да все нормально, машина только барахлит что-то после понедельника. Я не могу ездить на ней, когда тормоза не работают. Лео обещал наладить. Ты же знаешь, он в этом деле профи.
Ну да, мне бы этого и не знать. Сколько раз он чинил и мою машину. Хотя и машины сложноватые для ремонта. Их бы специалистам доверять. Но Леандро был молодцом.
– Пошел вон, Наче, – послышался крик за моей спиной, – вали отсюда, ты хочешь купить новую машину Ди? – орал Лео, отряхиваясь от какой-то непонятной краски, а Наче в это время ржал, стоя неподалеку и согнувшись пополам.
В это время, поскользнувшись еще и на какай-то жидкости, Леандро полетел на пол, приземлившись на задницу. Парни хохотали вместе с Наче, у которого из глаз аж слезы катились. Да и я не смог сдержать улыбки.
– Ты бы видел свою рожу, Лео, – продолжал смеяться Наче. – Вот так номер.
– Вали давай! – завопил покрасневший парень, швырнув в того что-то похожее на ключ. Наче, увернувшись и продолжая смеяться, умчался на улицу. Лео остался сидеть на полу, в чем-то похожем на муку обсыпанным с головы до ног.
– Да ладно, Лео. Ты же знаешь Наче. Он любит пошутить, не обижайся на него, – сказал подошедший в это время Фабиан, который застал только часть этого представления, и сел рядом со мной только в кресло.
Леандро, ворча себе под нос, поднялся и ушел умываться. Что-то непонятное сыпалось с него всю дорогу до ванной.
– Вот так, Наче. Теперь зная Лео, я могу сказать точно, он долго его не простит, – подал голос Диего.
– Да ладно, он всегда над ним прикалывается, и он всегда его прощает, – ответил я, поворачиваясь к Фабиану. – А где Анжела?
– Э-э-э… – Парень заметно замялся, – ее не будет сегодня, думаю, она теперь здесь вообще не появится.
– Да ладно, не ломайся, Фабиан, – отмахнулся Ди, укоризненно смотря на друга. – Этого рано или поздно следовало ожидать. В больнице она сегодня, и проторчит там теперь как минимум месяцев семь точно.
Я удивленно таращился на друга, ничего не понимая.
– Да кто тебя за язык тянет, Диего. Вот балабол, местная ходячая сплетня. И все-то ты знаешь про всех и вся. Ходячий интернет, блин! – выпалил Фабиан, при этом покраснев, как рак, от злости.
– Да ладно тебе, – невинно произнес Ди, – все равно тайное становится явным. Живот-то все равно не скроешь. Она скоро на корову будет похожа.
– Да заткнись ты, Диего, или я тебе сейчас всю морду расквашу, – простонал Фаби, пытаясь закрыть рот другу ладошкой.
– Ни хрена себе, – ошарашено прошептал я, толком ничего не понимая, – Ни хрена себе.
– Вот тебе и ни хрена, – уже тише сказал Фабиан, оставив в покое Ди, – Ладно, кому-кому, а тебе я это должен был сказать в первую очередь, не знаю, откуда этот прохвост узнал обо всем.
– Просто сестра Сантьяго ходит в ту же больницу и к тому же врачу, что и твоя Анжела. А он, как мой старший брат, не утаит от меня такую новость, поверь мне, – Диего, наверное, совсем решил добить Фабиана своей информацией.
Зло зыркнув на друга, Фабиан повернулся ко мне.
– Анжела беременна, уже третий месяц. Так что скоро я стану папой.
– Вот это новость, – счастливо засмеялся я, вставая и обнимая друга. – Это же потрясающе. Дети это же здорово.
Друг расплылся в искренней довольной улыбке:
– Кто б говорил про детей, но только не ты. Ты всегда говоришь, что дети вообще ни к чему, и от них только одни проблемы. Ну да ладно. Ты бы знал, как я счастлив. Конечно, мы ее не планировали еще года так четыре, но если все-таки так вышло… Думаю, я буду неплохим отцом.
Хотя я в этом сомневался, я промолчал, ничего не сказав по этому поводу.
– Свадьбу делать будем летом, хоть и видно будет живот, Анжела хочет летом и никогда больше...
В том, что друг счастлив, и говорить не приходилось. Глаза у него горели и светились. Если бы он не продолжал свои увлечения гонками, то возможно он и стал хорошим отцом и мужем. Телефонный звонок прогудел как раз не вовремя, в это же время весь мокрый, но вроде чистый Лео вернулся из ванной комнаты и снова приступил к своему делу, продолжая молчать и никому не говоря не слова. Обиделся, что и понятно. Наче еще не показывался. Я полез за телефоном. Фабиан и Ди что-то увлеченно обсуждали, наверное, Фаби бубнил про свою предстоящую свадьбу.
– Да. Я слушаю, – проговорил я в трубку.
– Рауль, здравствуй, это папа.
– А, пап, привет, – надо сказать, его звонок был полной неожиданностью. После того как я на прошлой неделе заезжал к нему, он ведь так и не позвонил.
– Как твои дела? – Спросил он.
– Да все отлично. Если ты желаешь узнать, натворил я что-нибудь в очередной раз или нет, то мой ответ нет.
Я отошел от своих друзей, подходя ближе к выходу.
– Я не за этим звоню, – ответил отец. – Я и так знаю, что с этим все в полном порядке.
– Тогда зачем ты звонишь?
– Я уезжаю с Мариной на неделю. Я давно обещал свозить ее в Майями. Ты сможешь заехать хотя бы пару раз на этой неделе, чтоб проверить все ли в порядке?
– А где София? Она же дома.
На том конце послышался тяжелый вздох, после чего тихий голос отца:
– София переехала вчера к Риккардо. У них свадьба в конце мая. Но никакого торжества, просто регистрация в мэрии. Она так решила. Я ей предлагал шикарную свадьбу летом, она отказалась.
– Вот так новости, и я узнаю об этом последним, – возмущенно проговорил я. – Вы, что, сговорились все? Сначала Фабиан, теперь родная сестра, и у всех свадьбы на уме.
– Я думал, она тебе сказала, – удивился отец.
– Нет, пап, она не сказала мне ни слова, ты сейчас просветил меня, я слышу об этом впервые.
– Ну, может, позвонит еще, скажет.
– Да, конечно, скажет в самую последнюю очередь. Охренеть совсем. Ну а если так хочешь, я заеду пару раз, если ты просишь.
– Да прошу, там останется Сара, но мне было бы спокойнее, если ты проследил.
– Без проблем, – равнодушно ответил я, в то время как на душе скребли кошки. Родная сестра – и не сказала. Вот так номер. – Что-нибудь еще?
– Нет, это все.
– Ну, тогда пока. Привет Марине. И хорошо вам отдохнуть.
– Пока, сынок, – И я повесил трубку.
В этот же момент в гараж зашел чем-то недовольный Наче. Остановившись в дверях, он обратился ко мне:
– К тебе гости, Рауль, он ждет тебя на улице.
Я удивленно приподнял брови, кто бы это мог быть, мало того, что сестра сделала из своего переезда и свадьбы секрет, так и явился еще кто-то. Не понятно, кто.
– Кто это, Наче? – обратился я к другу,
– Думаю, тебе лучше самому пойти и все узнать, только прошу тебя, не устраивай драку, от них тошно уже. – И он зашагал к Фабану и Ди. Лео же, косо поглядывая на него, молчал, думая, не устроит ли он опять чего.
Я равнодушно пожал плечами и пошел на улицу. Его черный байк я узнал сразу, как и впрочем самого его владельца. Напряженно глядя на парня, я подошел к нему.
– Чего тебе? Тебе мало было того, что случилось тогда в клубе? Я вижу, рука еще не совсем зажила, – сказал я, указывая на повязку на руке.
– Я приехал поговорить. Тебе не кажется, что нам обоим это необходимо? – ответил Давид, слезая с мотоцикла.
– Ты думаешь да, а я считаю, что нет. Тебя Клер послала, да?
– Нет, не Клер. Она здесь не причем.
– Тогда какого черта тебе здесь надо? О чем ты хотел поговорить?
Парень сложил руки на груди, облокотившись об мотоцикл.
– Во-первых, я хотел попросить прощение за то, что обозвал тебя тогда ублюдком. Я не должен был делать этого не разобравшись.
– Вот что точно, то точно. Думаю, это я смогу тебе простить, с этим мы разобрались еще тогда, ты не думаешь?
– Думаю, что да, – согласился со мной он.
Тогда на этом наш разговор исчерпан, – ответил я и отвернулся, собираясь уйти.
– Ты же не знаешь, что у нас происходило, ты же не знаешь, что я, как и ты, виню себя в том, что случилось.
Я резко остановился, поворачиваясь к нему:
А мне и не нужно знать, что у вас происходило. Я просто знаю, что ты бросил ее в тот момент, когда она больше всего в тебе нуждалась, – зло прорычал я.
– Ты не знаешь, Рауль, того, что творилось с ней в тот год. Перед тем как ей разбиться, ты не знаешь, что я каждый день боролся за нее, но так и не смог вытащить ее оттуда, из этого ада. А ты, Рауль, что сделал ты? Тебя с ней рядом не было. Ты был занят своими делами, тебе не было до нее дела. Вот только когда ее не стало, ты начал искать крайних, а все же началось гораздо раньше, Рауль, гораздо раньше.
Я стоял молча и смотрел на него, понимая, что он во многом прав. Все началось действительно гораздо раньше. В тот момент, когда из нашей жизни вычеркнули мать. Марина появилась, когда было уже слишком поздно. А потом смерть бабушки скосила Беатрис окончательно, я тяжело вздохнул, потом выдохнул.
– Ты прав, Давид, – нехотя согласился с ним я.
– И перед тем, как обвинять меня во всех смертных грехах, мне кажется, сначала нужно разобраться. Выслушай меня. А потом я уеду.
– Пошли, сядем, там вон лавка есть возле гаража. Тогда и расскажешь все, – согласился я, шагая к лавочке.
Давид последовал за мной.
– Да, не очень приятный разговор, – проговорил он, садясь рядом со мной.
– Мне он нравится не меньше, чем тебе.
– Ну, в общем-то, ты все и так знаешь. Думаю, будет проще, если я сразу скажу, что очень люблю твою сестру. Любил, люблю и буду любить всегда. Я никогда не смогу найти такой, как она. Лучше ее уже никогда не будет. В первые месяцы нашего знакомства Беатрис была изумительной, спокойной и тихой, какой я всегда хотел видеть свою девушку, невесту, будущую жену. Я жил ею, Рауль. Не знаю, поймешь ли ты меня, но, как говорится, ничего не вечно. Наша идилия закончилась. Отношения начали портиться, когда она начала принимать наркотики, я не уследил за ней, я пытался что-то сделать, но один я бы не справился, а помочь мне в этой ситуации было не кому. Вы не следили за ней. Вам всем было некогда. Вам всем было наплевать. В тот вечер я думал, что хоть своим заявлением, что мы расстаемся, я заставлю ее одуматься, а вышло все совершенно наоборот и обернулось трагедией. Но пойми, Рауль, не дай бог, тебе пройти тот ад и видеть, как любимый человек губит себя на твоих же глазах, а ты ничего не можешь сделать. Ровным счетом ничего, – тихо и спокойно Давид закончил свой рассказ.
Я долго молчал, а потом тихо произнес:
– Почему ты не ушел раньше? Почему терпел? Ты же мог найти другую.
Парень усмехнулся, грустно посмотрел на меня и сказал:
– Тебе легко сейчас говорить, но ты не уйдешь от человека, если любишь его. Чем бы он ни болел, что бы он не делал. Чем бы он ни занимался. Ты можешь бросить его, оставить, уйти, но, если любишь, твое сердце все равно будет с ним, и, в конечном итоге, ты все равно вернешься. Что бы ни происходило, что только ни останавливало тебя, ты все равно вернешься, и она была совсем одна, я не мог бросить ее. Я бы и дальше был с ней, но что поделаешь. Ее больше нет, а я до сих пор не знаю, как жить дальше.
– Тебе тяжело пережить это, да?
– Тяжелее еще не бывало. Я даже вижу ее иногда. Она приходит ко мне во сне. Я в каждой девушке, которую встречаю, вижу ее. Я всех сравниваю с ней, хотя этого делать нельзя, я это понимаю, но ничего не могу поделать, она везде и всегда со смой.
– Я тоже всегда думал, почему, зачем, а потом…потом Клер мне сказала, что нужно ее отпустить, и я так и сделал. Я стараюсь меньше думать о ней, вспоминать. Я стараюсь отпустить ее, я перестаю винить себя в ее смерти, хоть и знаю, что доля моего не внимания к ней виновата в том, что случилось, но рядом с Клер я забываю обо всем, рядом с ней я живу. Я вижу мир совершенно в другом свете, и это чертовски приятно. Жизнь продолжается, она не стоит на месте, ты тоже должен это понять, – сказал я, поворачиваясь к парню.
– Я понимаю это, – заметил он, – но я не могу отпустить ее, не могу простить себя.
– А если простишь, жизнь станет легче, а если отпустишь Беатрис, будет легче вдвойне. Ее не вернуть. Она ушла навсегда, и этого уже не изменить, а вот свою жизнь ты поменять еще можешь, причем в лучшую сторону, было бы только желание.
– Думаешь, я не знаю этого, может быть, со временем придет время, и я справлюсь с этим, но не сейчас.
Солнце начинало припекать, и становилось жарковато.
– Может быть, зайдем в гараж, там прохладнее, – предложил я.
Как ни странно, я понял его. Я уже давно начал задумываться над тем, виноват ли вообще здесь Давид? Виноват ли в том, что просто хотел, чтобы его девушка изменилась, пришла в себя? Нет, скорее всего, не виноват, но когда он сам это поймет. Благодаря Клер я это понял, может быть, когда он встретит хорошую, достойную девушку, все у него будет хорошо. А пока уговаривать его толку не было.
– Нет, Рауль, я поеду, – ответил парень, поднимаясь, – заеду еще к Мануэлю и Чикуитте. Они всегда рады меня видеть.
– Ну, не хочешь, не надо. Думаю, мы решили с тобой все. И грызться больше не будем, хоть и до друзей нам далеко.
– Думаю, да, – ответил Давид, протягивая мне руку, я не мешкая пожал ее. – До встречи, Рауль, увидимся, – ответил парень и, опустив голову, ушел к своему мотоциклу.
Я глядел ему вслед, удивляясь самому себе. Неделю бы назад я точно снова набил ему в морду. Но почему-то меняется все. И в первую очередь меняюсь я. Я поднял глаза к солнцу, что светило прямо в лицо, и улыбнулся. На душе стало легче, да и одной проблемой меньше. План, как провести ближайшие выходные с Клер, назрел сам собой, а еще она будет безумно рада моему разговору с Давидом. Он, как-никак, был ее хорошим другом. Постояв еще пару минут на солнце, я развернулся и пошел в гараж. Звук отъезжающего мотоцикла еще долго звенел в ушах.
Глава 12.
Клер.
Перебирая маленькими ножками, Мигель несся к небольшому бассейну на заднем дворе дома Чики.
– Эй, ты смотри за ним лучше, – орала моя подруга на Мануэля, который сам как маленький носился за ребенком по всему двору.
– Да ладно, что с ним случится? – отмахнулся он, подхватывая малыша на руки. Мигель хохотал и брыкался ножками. Ману ему в этом не отставал. Весело смеясь, он кружил мальчугана, и ему это нравилось.
– Он, по-моему, любит детей, – сказала я, обращаясь к подруге.
– Да, сейчас по нему и не скажешь, что когда-то он был ужас каким шалопаем. В принципе-то, и сейчас он не святой, но все же он стал лучше, ему нравится возиться с Мигелем. Ману всегда играет с ним, и братику он тоже нравится. Ты представь, он даже штаны ему меняет, если он описается.
– Вот это да. Не каждый папаша-то на это решается.
– И это верно.
Мы сидели с Чики недалеко от бассейна, и нам открывался вид на то, что происходит во дворе. Мы частенько здесь ошивались с ней, особенно если на улице было жарко, а под огромный навесом всегда была тень, и прохладно. Тем временем малыш Миги, как называла его подруга, перебирая своим крошечными ногами, убегал от Мануэля, который преследовал его по пятам. Ребенок явно что-то задумал.
– Мигель, не смей туда идти, не смей, слышишь? – кричал Ману и шагал вслед за малышом.
А он тем временем недолго думая перелез через невысокий детский бассейн и угодил прямо в воду, как ни странно, даже ни разу не заплакав, а, наоборот, заливаясь смехом, Миги стал плескаться в воде. Мануэль обреченно вздохнул, опустив голову.
– Ну вот, что ты наделал, теперь мне не только достанется от твоей сестры, но и от тещи достанется, – пробубнил парень, вынимая ребенка из воды. – Хорошо еще вода теплая, нагреться успела.
– Мануэль, куда ты смотришь? – истошно закричала Чики над самым моим ухом. – Вот неси его теперь, переодевай, – сама же она даже не сдвинулась с места.
Взяв мокрого ребенка на руки, парень скрылся в доме.
– Знаешь, мне порой кажется, что я сейчас так нанянькаюсь, что мне потом и своих не захочется.
– Да ладно тебе, это же замечательно, вот я всегда хотела, чтоб у меня был младший брат или сестренка, а у тебя их двое: и брат, и сестра. Кстати, где Адриана, я ее не вижу!
– Адриана практически не выходит. Со школы домой, с дома в школу, я не знаю, что с ней творится, но она выходит только тогда, когда появляется Дэйв.
Я заулыбалась, нежно посмотрев на подругу. Иногда она бывает слишком глупа, но что поделаешь. Ее сестре Адри было четырнадцать лет. Девочка очень хорошая, но характер у нее был еще тот. Маленькому братику Чики было всего полтора годика, но он уже был шустрым малым, как и его старшая сестренка.
– А ты не догадываешься, почему она выходит только, когда он здесь? Вспомни себя в ее возрасте, это было не так уж и давно, – спокойно говорила я подруге.
– Ты, что, думаешь, она влюблена в него? – ошарашено ответила подруга.
Я загадочно улыбнулась.
– Ну, не молчи, давай, ты действительно так думаешь?
– Ну а почему бы и нет? Он парень красивый, даже очень. Она всего лишь подросток, всем свойственно влюбляться. И даже ей. Кстати, где сам Давид?
– Уехал. Сказал, дела, – пробубнила подруга, все еще продолжая раздумывать над моими словами, – но я подозреваю, что что-то он задумал.
– Что именно? – настороженно произнесла я, поворачиваясь к Чики.
Та заерзала на шезлонге, как будто ей вдруг стало неудобно сидеть.
– Ну, я думаю, он ездил к Раулю.
– Чего?– Завопила я.
– Да не кричи ты так. Аж уши заложило. Я думаю, он мириться поехал, не могут же они все время грызться, как собаки.
– Да они же перебивают друг друга.
– Не думаю, – улыбнувшись, ответила Чики, показывая рукой на дорогу. Думаю, они нашли общий язык. Дэйв, вон смотри, жив и здоров.
Я облегченно выдохнула.
– Да ладно тебе, ты же хотела, чтоб они помирились, – поддела меня Чики.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |