Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

3-е издание, исправленное и дополненное 27 страница



Более чем десятилетие политических реформ — время немалое. Можно попытаться подвести некоторые итоги. Хотелось бы понять, действительно ли мы присутствуем при осуществлении оруэлловских фантазий, реализации которых он ожидал к 1984 г., но у нас они нача­ли осуществляться чуть позже. Окажется ли власть образов под ру­ководством «Министерства правды» и впрямь столь сильна, как опи­сывал великий английский писатель и политолог, или мы все же сумеем сделать власть подотчетной гражданам и прозрачной настоль­ко, что серьезные манипуляции окажутся невозможными и в России появится подлинное гражданское общество?

Прежде чем ответить на эти вопросы, необходимо исследовать, как же в этих условиях личность принимает решение о выборе той или иной властной фигуры? На каких психологических механизмах основано политическое восприятие граждан? Каковы законы поли­тической психологии, которые позволяют людям ориентироваться в мире политических образов и символов? Ведь понятно, что в эпоху новых коммуникативных технологий избиратель имеет дело именно с властью образов, приобретающих характер не просто отражения реальной власти, но переходящей в новое качество и замещающей свои реальные прототипы.

Мы убеждены, что для раскрытия секретов воздействия совре­менной власти на сознание граждан важнее всего исследовать не столько власть как таковую, и не технологов, создающих образы, а само наше политическое сознание, наполненное образами. Мы пола­гаем, что для понимания природы образов власти и лидеров, конеч­но, необходимо изучать и самих властителей, и инструменты осуще­ствления власти. Однако в этой главе нас будет интересовать именно природа политического восприятия — феномена, трудно уловимого традиционными политологическими методами. Для его изучения мы воспользуемся методами политической психологии, позволяющими более глубоко и прицельно изучать психологические феномены в политике вообще и образы власти и политиков в частности.

За годы работы в области политической психологии мне не раз приходилось наблюдать, как политики, по чьей просьбе мы проводи­ли исследования их образов в массовом сознании, знакомились с его результатами. За исключением немногих, кому их портрет понравил­
ся. большинство были им не очень довольны. Никто, понятно, открыто этого недовольства не высказывал, но мне известно, что один из тех, кто стал героем нашего исследования, по словам его помощников, не спал ночь после прочтения нашего отчета, переживая то, что гражда­не, как оказалось, видели его не таким, каким, очевидно, он видел себя сам. Но ведь политический психолог только подносит политикам, власти то зеркальце, которое «всю правду говорит», и свою задачу видит именно в том, чтобы помочь политику. Здесь возникает немало этических проблем взаимодействия с политиками-клиентами, неко­торые из которых не позволяют показать полученные данные даже начальникам своих предвыборных штабов, опасаясь утечки инфор­мации. Публикуя данные наших многолетних исследований, мы осоз­наем всю деликатность обнародования таких сведений о политиках, которые могут быть использованы как во благо, так и во зло. Однако это уже зыбкая почва политической технологии. Мы же остаемся на почве чистой науки и постараемся с максимальной беспристрастно­стью и объективностью зафиксировать те образы, которые мы обна­ружили в сознании российского общества.



После первого исследования, проведенного в 1993 г., мы повто­ряли свои замеры каждый год, иногда дважды в год. Это небольшое по формату и затратам, качественное исследование позволяло полу­чить очень серьезные данные, которые давали хороший прогности­ческий эффект. Постепенно отрабатывалась методология, шел поиск теоретических оснований для интерпретации результатов.

Если учесть, что одним из важнейших ресурсов современной вла­сти является ее положительный имидж в глазах граждан, то стано­вится понятным, почему тема образов власти вышла на первый план в современной политической науке в целом и в политической психо­логии в частности.

§ 2. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО ВОСПРИЯТИЯ Дефиниции

Для того чтобы разобраться с психологическими законами по­литического восприятия, прежде всего следует определить, что мы понимаем под этим термином. Понятие «восприятие» получило ши­рокое развитие в психологической науке. Под восприятием вообще и
социальным восприятием в частности принято понимать восприятие индивидом социальных объектов. Термин «социальная перцепция» был введен Дж. Брунером[205] в 1947 г. в рамках разработанного им про­екта «New Look». Позже в его совместной работе с Постменом соци­альная перцепция стала пониматься как восприятие социальных объектов: личностей, групп, более широких социальных общностей, в том числе и целого общества.

Политическое восприятие имеет свои специфические особенно­сти, отличающие его от других видов восприятия[206]. Во-первых, оно направлено не столько на отражение объективной действительнос­ти, сколько на смысловые и оценочные интерпретации политической власти и лидеров. Во-вторых, оно отличается большей слитностью когнитивных и эмоциональных компонентов перцепции. В-третьих, оно является опосредованным (в основном СМИ). И, наконец, по­скольку политическое восприятие — это, как правило, восприятие, происходящее на уровне массового сознания, то на него влияют цен­ности, стереотипы, установки, присущие массовому сознанию.

Если восприятие — процесс отражения в массовом и индивиду­альном сознании власти, лидеров, политики и других политических объектов, то основными элементами, «крипичиками», из которых строится этот процесс, являются образы. В психологии под «обра­зом» понимается обобщенная картина мира (предметов, явлений), складывающаяся в результате переработки информации о нем, по­ступающей через органы чувств11. Политический образ представляет собой, как и любой образ, с одной стороны, отражение реальных ха­рактеристик объекта восприятия, т.е. политической власти личности лидера и т.д., а с другой — проекцию ожиданий субъекта восприятия, т.е. граждан. В образе политической власти отражаются знания, пред­ставления, мнения, оценки, ожидания, эмоции, требования массово­го сознания к власти.

В отечественной литературе существуют различные интерпрета­ции понятия образа. Так, по мнению Д. А. Леонтьева, понятие «образ» не тождественно понятию «имидж»: «Как известно, слово “имидж” явля­ется английским эквивалентом русского слова “образ”. Имиджем я называю впечатление, которое конструируется целенаправленно и со­знательно. а образом — то, которое формируется спонтанно. Образ мож­но конструировать специально, и тогда он становится имиджем... Образ есть всегда, образ всегда можно диагностировать и описать — точно и разносторонне... Имидж — это навевание совершенно конкретных ассоциаций и намеков»[207].

Можно согласиться с приведенным мнением Д. Леонтьева, каса­ющегося разведения двух разных феноменов: естественно существу­ющего образа у каждого объекта отражения (политического образа, в частности) и специально сконструированного образа-имиджа, хотя сам автор признает, что с лингвистической точки зрения такое разде­ление некорректно. Таким образом, у любого политического деятеля, независимо от того, есть ли у него консультанты по имиджу или нет, всегда имеется некий образ, который транслируется в массовое со­знание, если этот политик ведет публичную деятельность, выступает перед избирателями, публикует свои политические заявления и про­граммы и пр. Поэтому под образом мы будем понимать отражение личности лидера (партии, государства, организации, товара и пр.) в массовом и индивидуальном сознании граждан. Между тем под имид­жем (или брэндом) мы будем понимать специально сконструиро­ванное и растиражированное отражение личности политика (партии, государства, товара и т.д.).

В данном разделе учебника нас в первую очередь будут интересо­вать образы политических лидеров, существующие в массовом созна­нии. Это связано с тем, что в российской политической культуре власть всегда носила и носит персонифицированный характер[208] (подробнее о персонификации власти см. § 3 в гл. 6). По мнению Д. В. Ольшанского, «хтя нас люди важнее, чем идеи»[209]. Ю. Левада также отмечает, что российское общественное сознание склонно переносить на безлич­
ные социальные институты и символы характеристики межличност­ного общения, в результате чего все общественно значимое выступа­ет в персонифицированном виде — и корни зла, и надежды на добро[210].

Поэтому при изучении проблемы восприятия политической вла­сти нельзя обойтись без анализа восприятия политических лидеров[211], которые эту власть олицетворяют и в которых персонифицированы все властные отношения. При этом важно иметь в виду, что помимо и наряду с реальными лидерами в политике участвуют и их отраже­ния — образы лидеров.

Структура и функции образа политика

По мнению Е. В. Егоровой-Гантман и ее соавторов, образ состоит из образа-знания, образа-значения и образа потребного будуще­го[212]. Образ-знание концентрирует в себе переработанную и проинтер­претированную информацию и всегда присутствует в сознании у ин­дивида и является наиболее устойчивым. Он влияет на формирование образа-значения и образа потребного будущего.

Американские политические психологи выделяют 4 функции формирования политического образа[213]:

1. Удовлетворение инструментальных потребностей воспринима­ющих. Так, Р. Нойштадт[214] считает, что представления масс о том, ка­ким должен быть, например, президент, складываются в результате того, что с ними происходит, на основе особенностей их собственной жизни. Частично образ власти нужен людям для того, чтобы пред­сказывать будущее своей страны и свое собственное будущее.

2. Выполнение оценочной функции. В силу того что власть оли­цетворяет собой определенный политический курс, конкретные тра­диции и ценности, суждения о власти отражают определенную иден­тификацию, систему ценностей, общее мировоззрение индивидов.

3. Выполнение познавательной функции. Мнение о власти слу­жит своеобразным стандартом или рамками соотнесения для пони­мания окружающего мира.

4. Функция экстернализацни внутренних конфликтов. Индиви­ды переносят свои внутренние конфликты на внешние, уменьшая, таким образом, внутреннюю тревожность.

В структуре образа политического лидера Е. Егорова-Гантман выделяет персональные, социальные и символические характеристи­ки[215]. Персональные характеристики включают в себя физические осо­бенности (внешность, пол, возраст), психологические особенности (характер, личностные черты, манера говорить) и чисто политические, профессиональные и деловые качества (политические ориентации, организаторские способности, лидерский потенциал). Влияет на вос­приятие и манера политика говорить. Различают речь, построенную на убеждении и аргументации, и речь, построенную на владении «сиг­нальным контролем» — использовании в речи «сигнала», на который аудитория будет реагировать определенным образом[216].

Из деловых и политических качеств политика наиболее важной считается его компетентность[217].

Социальные характеристики: статус лидера — официальная по­зиция, принадлежность к определенной социальной группе, матери- альное положение; происхождение и биография, в которой имеет зна­чение не только то, что политик сделал, но также и то, чего он не делал; характер взаимодействия с различными социальными группами — сторонниками и оппонентами. Так, по отношению к сторонникам по­литик должен демонстрировать покровительство и любовь, а по от­ношению к противникам — агрессивность.

Социальные характеристики являются довольно подвижной ча­стью имиджа и конструируются в соответствии с требованиями ре­альности.

Символические характеристики, которыми нагружен образ по­литика, также являются его неотъемлемым компонентом. Лидеры становятся знаками определенных идеологий, того или иного возмож­ного будущего, определенного курса действий. Символические харак­


теристики имиджа политика значительно усиливаются в переломные моменты истории, когда люди ощущают потребность в объединяю­щих символах. В подобное время «лидер персонифицирует сферу страхов и надежд»[218], но в мирное время символическая нагрузка имид­жа лидера становится менее всеобъемлющей и носит не такой драма­тический характер.

Символические характеристики являются наиболее устойчивы­ми и неизменными компонентами и связаны с социокультурными архетипами и прототипами политических лидеров.

Среди факторов, влияющих на восприятие политических лиде­ров, одними из наиболее существенных являются психологические черты политического лидера. Д. Киндер[219] выделяет такие качества, как компетентность, лидерство, честность, порядочность и способность к сочувствию. Американский исследователь Дж. Маркус говорит о ком­петентности и честности. Б. И. Макаренко[220] отмечает, что существует два необходимых качества, предъявляемых к политику, — «способ­ность понимать» (куда автор включает ум, образованность, кругозор, опыт) и гарантии моральной порядочности (честность, некоррумпи- рованность и верность закону). Р. Ф. Ромашкина[221] связывает личные характеристики лидера с архетипами, свойственными русскому на­роду, и выводит следующие черты, которые политики должны демон­стрировать для достижения своего успеха: сила, справедливость, вла­стность, доброта, щедрость и социальная справедливость.

Ф. Гринстайн[222] выделяет четыре фактора: идеологическая ориен­тация, партийная приверженность, политическая платформа и сим­патия к кандидату.

С другой стороны, Р. Такер[223] отмечал, что надо говорить не только о способности лидера отражать интересы определенных социальных групп, но о степени озабоченности людьми теми проблемами, кото-


рые пытается решить лидер. Если лидер пытается предложить реше­ние тех проблем, которые являются значимыми для большинства на­селения. то он воспринимается как лидер. М. Эдельман[224] считает, что люди пытаются объяснить поведение лидеров тем, что они пытаются сделать, а не обязательно тем. добился он успеха или нет. С этим же согласен и Ф. Хайдер. отмечающий, что «если лидер воспринимается как человек, способный достичь благоприятного результата, но не делающий этого из-за очевидного безволия или нежелания, то он имеет больше шансов потерять последователей по сравнению с лиде­ром. не способным достичь желаемого, но предпринимающим явные усилия для достижения цели», а одним из важных качеств идеально­го лидера является его способность изменить ситуацию и ум[225].

§ 3. ОСНОВНЫЕ ПАРАМЕТРЫ ОБРАЗА ПОЛИТИКА

Прежде чем исследовать конкретные образы политиков, следует определить показатели или параметры, по которым можно судить об их личностном потенциале.

В поиске таких показателей мы исходили из ряда теоретических положешш. Так, нас интересовала публичная сторона личности полити­ка т.е. те ее аспекты, о которых могут судить и эксперты, и неспециалис­ты. Это сужает поле исследования до наблюдаемого поведения.

Исследование образа мы проводим через его восприятие гражда­нами, т.е. само восприятие имеет отраженный характер. Как показа­ли наши предыдущие исследования[226], несмотря на опосредованный характер, это отражение в целом вполне адекватно реальности, т.е. оценка лидера неподготовленными, необученными гражданами впол­не сопоставима с мнениями специалистов-экспертов. Несмотря на то что формирование образа политика в сознании граждан не основано на четкой и полной информации рационального характера, они тем не менее обладают психологически точным инструментом для про­чтения образа политического лидера, позволяющего им сделать если
не полностью рациональный, то во всяком случае эмоционально при­емлемый для них выбор.

В переходных обществах, как верно отмечает Г. Дилигенский’, личность есть смысл изучать прежде всего через систему аттитюдов, так как они более подвижны, чем ценности, убеждения и другие эле­менты личности. В психологической литературе принято выделять в аттитюде три элемента: когнитивный, аффективный и конативный (поведенческий). Мы исходим из того, что не только реальная лич­ность, но и образ политика по своей структуре имеет сходное строе­ние. Это означает, что необходимо выявить не только когнитивные элементы (вербализованные и, как правило, осознаваемые лично­стью), но и элементы аффективные, которые редко осознаются, и эле­менты поведенческие, более близкие к совершению поступка. В на­ших исследованиях эта задача решается с помощью ассоциативного метода, выявляющего неосознаваемые ассоциации респондента с тем или иным политиком и дающего возможность проанализировать аф­фективные компоненты его образа.

Большинство известных нам исследователей рассматривает вер­бализованные и рациональные составляющие образа политического лидера[227], полученные в ходе опросов или фокус-групп. Это, несомнен­но, дает ценный материал об ожиданиях граждан в отношении лич­ности политического деятеля и его позиции. Однако такой подход оставляет за рамками рассмотрения большой пласт неосознаваемой информации, что делает портрет политика односторонним. Между тем существует расхождение между установками на политиков и дей­ствительным электоральным выбором, подтверждаемое отличием данных социологических опросов от результатов голосования на вы­борах 1993 и 1995-1996, 1999-2000 и 2003-2004 гг. Во многом это расхождение объясняется тем, что в социологических опросах, как правило, фиксируется именно рациональный, наиболее поверхност­ный слой установок.

Рациональные и эмоциональные элементы установок на того или иного политика никогда полностью не совпадают. Одной из при­чин такого рассогласования является противоречие между социаль­но одобряемой в данный момент системой ценностей и подлинными предпочтениями избирателей. Социально одобряемая система цен­ностей находит свое выражение в определенном наборе требований к политическому лидеру: он должен быть «компетентным», «честным», «умным» и пр. В ситуации расхождения эмоциональных и рациональ­ных компонентов установки респонденты будут руководствоваться не столько рациональным выбором, сколько эмоциональными пред­почтениями.

Сказанное позволяет подойти к пониманию структуры образа лидера с учетом его реальной сложности. Этому должна служить и методология анализа. Мы полагаем, что она должна включать три эле­мента. Во-первых, необходимо прослеживать важнейшие тенденции в рациональном восприятии политиков. Во-вторых, анализировать эмоцио­нальные составляющие образов, имеющие более непосредственный ха­рактер и свидетельствующие о неосознаваемых респондентами тенден­циях. И в-третьих, два ряда компонентов следует сравнить между собой. Их совпадение свидетельствует о цельности образа, в то время как расхождение может объясняться либо нечеткостью образа, либо его внутренней противоречивостью, но в любом случае дает представле­ние о внутренней структуре личности политика. Такая схема анализа может быть применена как для анализа каждого отдельного полити­ка, так и для сравнения их между собой.

Рациональные оценки включают в себя несколько моментов. Так, до начала содержательного анализа тех качеств политика, которые нравятся или не нравятся гражданам, важно выяснить узнаваемость их образов. Динамика изменения узнаваемости политика является важным показателем его успеха. Независимо от того, узнал ли рес­пондент политика или не уверен в том, чья фотография ему предъяв­лена, ему все равно задают вопрос: нравится ли ему этот человек или нет. Данная методика позволяет вычленить собственно личностную привлекательность в чистом виде, отделив ее от политических при­страстий. При этом оказалось, что на общую оценку политика и ее знак это мало влияет. Таким образом, именно личностная привлека­тельность, теплота, человечность определяют общее впечатление от политика. В литературе принято подчеркивать такие качества, как
харизматичность и способность сочувствовать, в качестве составля­ющих электорального успеха[228].

Рациональные оценки политиков в содержательном плане прежде всего имеет смысл рассмотреть под углом привлекательности ли­дера. В целом она является одним из трех важнейших измерений в оценке личности политика. В литературе существуют самые различ­ные подходы к расшифровке этого понятия. Так, Д. Киндер выделяет следующие составляющие привлекательности: компетентность, ли­дерство, честность (порядочность) и способность к сочувствию[229]. Дж. Маркус сводит их к двум: компетентности и честности[230]. К. Функ предлагает рассматривать эти четыре черты как взаимосвязанные, но имеющие самостоятельное значение в общей оценке политика[231]. Б. Ма­каренко оперирует примерно теми же двумя понятиями, полагая, что политик должен демонстрировать:

— способность к пониманию, включающую ум, образованность, кругозор, опыт;

—гарантии моральной порядочности, которые могут трактоваться как личностные (честность, некоррумпированность) либо институ­ционализированные (верность закону)[232]. Определяя выявленный в ходе президентской кампании 1996 г. набор привлекательных для граждан качеств, Б. Макаренко предлагает такое описание «идеаль­ного лидера»: опытный политик; готов к разумным компромиссам; сторонник практических дел и сторонник решительных шагов; вы­держанный, спокойный. При этом он замечает, что внешность и при­ватная сторона жизни для российских политиков не значимы.

В контексте той теоретической модели, которая была обоснова­на выше, можно несколько иначе сформулировать проблему выделе­ния привлекательных личностных характеристик. Набор черт, кото­
рый рисует Макаренко, возможно, входит в портрет идеального ли­дера. но мало похож на живых политических деятелей. По крайней мере, возникают сомнения, что именно за эти качества Ельцина из­брали Президентом, а 2-е и 3-е места получили Зюганов и Лебедь. При этом речь идет не об особенностях российской политики. В упо­мянутой выше работе К. Функа приводятся данные по оценке амери­канцами компетентности 6 кандидатов в Президенты США (Буш, 1992. Клинтон, 1992, Буш, 1988, Дукакис, 1988, Рейган, 1984 и Мон- дейл, 1984). Среди названных по параметру компетентности резко выделяется Рейган. Не вступая в дискуссию по вопросу объективно­сти американского общественного мнения, рискнем предположить, что во многом этому результату способствовало умелое использова­ние PR-средств и телевидения, а не то, что Рейган был в действитель­ности самым компетентным американским президентом.

Во всех случаях к выделенным качествам следует отнестись с оп­ределенной осторожностью. Прежде всего мы полагаем, что предме­том рассмотрения должны стать не только положительные, но и от­рицательные качества реальных политиков. Образы многих из них составлены из оценок, которые на первый взгляд кажутся взаимоис­ключающими. В действительности привлекательные характеристи­ки смешаны с непривлекательными. Важно то, что повторяющиеся в разных интервью оценки независимо от их знака указывают на их важность в личности данного политика.

Другим существенным моментом является то, что набор рацио­нальных оценок привлекательности состоит из качеств, специфич­ных для каждого лидера. Так, один из них — «умный», другой — «опыт­ный», третий — «упрямый» и т.д. Понятно, что сравнение между собой крайне затруднено. Как показал лингвистический анализ материала, полученного в наших исследованиях, выявленные повторы являют­ся своего рода «дифференциальными признаками» образа лидера. Образ одного лидера отличается от образа другого системой «диф­ференциальных признаков», составляющих его специфику1.

На основании повторяемости синонимов были проранжирова- ны указанные характеристики:

1. Психологические характеристики — необходимое качество с положительным рядом: «спокойный», «уверенный», «серьезный»,
«мужественный», «целеустремленный» и с соответствующим нега­тивным рядом («жесткий», «упрямый»», «твердолобый», «ограничен­ный», «не терпящий возражений»),

2. Внешность — положительная характеристика (особенно взгляд, глаза и прическа).

3. Речевые характеристики — положительные (индивидуализи­рующий признак).

4. Деловые качества (с негативным рядом).

5. Ум (с негативным рядом).

6. Убеждения (с негативным рядом).

7. Морально-этические качества (с негативным рядом).

8. Возраст (позитивным является отсутствие характеристики).

Неосознаваемые оценки. В образе политика, каким его видят

респонденты, всегда есть «двойное дно» — те пласты образа, которые не осознаются самим респондентом. При этом одни бессознательные характеристики связаны с индивидуальными особенностями того, кто оценивает политика. Другие — связаны с массовыми стереотипами, порожденными средствами информации. Третьи — коренятся в глу­бинных представлениях, общих для людей данной культуры («архе­типах коллективного бессознательного» по Юнгу).

Первый слой бессознательных установок в образе политика не столь значим при анализе полученных данных (одни индивидуаль­ные особенности гасят другие индивидуальные особенности и в рас­чет мы принимаем те установки, которые повторяются у разных лю­дей). Второй слой представляет интерес при анализе динамики восприятия политика под влиянием его собственных действий и дей­ствий его политических противников, которые также стремятся воз­действовать на его имидж. Этот слой обладает обычно невысокой ус­тойчивостью и весьма изменчив. Третий слой, напротив, включает довольно устойчивые структуры бессознательного, заложенные в ходе первичной социализации: это образный ряд, почерпнутый нами из фольклора, из традиций, из резервуара национальной культуры и очень прочно связанный с наиболее фундаментальными психологическими конструкциями личности, такими как представления о смысловых зна­чениях того или иного цвета, запаха, пространственно-временных коор­динатах, социальных нормах (хорошо—плохо) и структуре властных отношений (кто главный — кто подчиненный).

В данном случае нас интересует преимущественно этот наибо­лее глубинный срез восприятия политиков, для выявления которого


нами был использован метод ассоциаций с животным, цветом и запа­хом. Полученные данные были проанализированы как с помощью психологических шкал, так и с помощью структурно-лингвистиче­ских методов. В частности, ассоциации с животными были изучены под углом зрения тех значений, которые они имеют в русском фольк­лоре. В первую очередь принимались во внимание роли, которые раз­ные животные играют в сказках, пословицах, поговорках и место их обитания (локус). Эти аспекты восприятия позволяют оценить скры­тые аспекты образа политика.

Для работы с бессознательными элементами образа политика мы используем те же параметры оценки, что и для рациональных состав­ляющих, хотя и с определенными модификациями. Так, привлека­тельность оценивалась на бессознательном уровне через:

— яркость визуального образа;

— приятные ассоциации с запахами;

— приятные ассоциации с животными.

Сила интерпретировалась через:

— масштаб ассоциативного образа (ассоциация с животным);

— физическую силу (ассоциация с животным);

— социальный статус, роль (ассоциация с животным);

— интенсивность (ассоциации с запахом, цветом);

— мужественность/женственность (ассоциации с запахом).

Активность рассматривалась в ее выражении через:

— оттенки (ассоциации с цветом);

— агрессивность (ассоциации с животными).

Соотношение рациональных и неосознаваемых аспектов образа

политика будет обсуждаться нами на конкретном материале, полу­ченном в исследовании. В первую очередь нас будет интересовать степень совпадения или несовпадения этих элементов, их динамика, а также соотношение образа и политика в общественном мнении и его объективных личностных данных.

И наконец, еще один параметр образа политика, на который следу­ет обратить внимание. Образ всегда доносится до граждан определен­ными средствами: это либо вербальные, либо визуальные носители. С возрастанием роли телевидения роль визуальных параметров образа политика резко возрастает. Это пытаются использовать в своей работе по «раскрутке» политиков их консультанты, используя определенные цветовые, смысловые и иные визуальные компоненты подачи образа.

Перед исследователем образа политика стоит иная задача: опи­сать образ политика, существующий в массовом сознании, учитывая как его вербальные составляющие (то, какими словами описывают респонденты того или иного политика) и соответственно выделить в них смысловые, собственно психологические характеристики и ви­зуальные компоненты (то, как видят политика граждане). Для осу­ществления второй задачи мы в наших исследованиях пользуемся проективными тестами, в частности просим наших респондентов не только описать словами, но и нарисовать власть, политиков, ее оли­цетворяющих. Анализ этих рисуночных (проективных) тестов дает возможность выявить неосознаваемые (в частности, собственно ви­зуальные) компоненты образов политиков.

§ 4. ВАЖНЕЙШИЕ ФАКТОРЫ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ФОРМИРОВАНИЕ ОБРАЗА ПОЛИТИКА В политической практике необходимо не только получить инфор­мацию о восприятии массовым сознанием того или иного политика, но и при необходимости скорректировать образ политика, если он не воспринимается населением адекватно. Это ставит перед политиче­ским психологом задачу выявления тех факторов, которые воздей­ствуют на восприятие политика.


Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 40 | Нарушение авторских прав







mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.023 сек.)







<== предыдущая лекция | следующая лекция ==>