Та поправила волосы и с усмешкой сказала:
– Да никто его с ума не сводил…
– Он всегда таким был,– тонко пошутила Дианка и обратилась к гостье: – Ты действительно мусульманка?
– Да, разве не заметно?
– Если честно, не заметно, поведение отличается.
– Все ясно,– кивнула Нурия, прижавшись ко мне,– распространенный стереотип, что мусульманка должна выглядеть скромно и служить мужчине. Да, в некоторых семьях именно так живут, но в нашей все было иначе: мать была у нас авторитетным лицом, а отец выполнял ее указания.
– Половина семей живут подобным образом,– вставил я слово.
– Может, они просто подкаблучники,– тихо проговорил Митя.
– Я бы так не сказал,– возразил я. – Да, любой любящий мужчина считает свою женщину богиней, но и она, если у них есть взаимность, стремится ему угождать. И мне кажется, что именно на этом и строится крепкий брак.
Нам привезли пиццу, и мы сразу начали его употреблять. Правда, кроме чая, у нас ничего не было, поэтому запивали острую пиццу именно им.
– Девчонки,– глотнув чай, промолвил я,– как же ваша фигура? Сейчас почти восемь вечера.
– Сегодня я сделаю исключение,– заявила Диана,– так что вы вместе с моей совестью замолчите.
– А моя фигура обладает свойством оставаться всегда в норме,– сообщила Нурия, откусывая пиццу,– несмотря на то, сколько я ем.
– У меня тоже риск поправиться слишком мал.
– Но все же он есть… – неожиданно съязвила Нурия.
Валерий предпринял попытку разрядить обстановку:
– Моя фигура так же великолепна, однако, я не слежу за ней…
Но девушки проигнорировали шутку, продолжая развивать конфликт:
– Мне кажется,– произнесла Диана,– тебе самой не помешало бы «скинуть» пару – тройку килограмм, а моя фигура, как видишь, почти идеальна.
Оценивающе поглядев на обеих представительниц прекрасной половине человечества, я подметил, что они обе шикарны: у них длинные ноги, большие глаза и густые волосы. Снова у меня возникло странное ощущение неопределенности, словно я упускаю нечто важное; словно я должен понять нечто, после чего все встанет на свои места…
Тем временем Нурия ядовито улыбнулась.
– Почти? – переспросила она. – Дорогая, тебе даже фитнес не сможет помочь!
– Верно, потому что он мне ни к чему. – Диана демонстративно провела рукой по талии. – Послушай, давай, я тебе дам рецепт для похудания? Или татары не едят малокалорийную пищу?
Неожиданно, пожалуй, самый тихий персонаж вечера раздражительно сказал:
– Да перестаньте уже! – Митя свел брови.
Нурия просто сверлила Диану агрессивным взглядом.
– Слушай ты, русская. Я никогда не любила таких дерзких и ставила их на место при любом удобном случае. Если ты сейчас не заткнешься сама, то я заставлю тебя это сделать!
Все, конец… Дальше Диану нереально было остановить, и она Нурии вцепилась мертвой хваткой в волосы; та моментально порвала ее блузку в области живота и поцарапала кожу.
Разумеется, мы втроем начали их разымать, дабы прекратить сей женский бой. Когда я приблизился к Нурии, то та по неосторожности ударила локтем мне в грудь, и на секунду стало тяжело дышать. Митя уже держал Диану, а Валерий встал между девушками и начал их отталкивать от друг друга. Наконец нам удалось покончить с борьбой красавиц, и мы с Нурией направились на улицу.
– Что на тебя нашло? – недоумевал я, когда мы оказались в сумерках.
– Ты хоть понимаешь, Макс, что она ненормальная? – воскликнула она, поправляя растрепанные волосы.
– Могла бы не ввязываться в спор,– сказал я, смотря в темноту.
– Ты хочешь сказать, что я должна молчать, пока эта самовлюбленная дура меня оскорбляет?!
– Она не дура.
Нурия усмехнулась.
– Ты ее защищаешь?
– Нет… Просто вы обе не правы.
Она повернулась ко мне так, чтобы видеть мои глаза, и спросила:
– Случайно, между вами ничего не было?
– Что за бред, Нурия! Просто она очень больна…
– Я заметила…
– Серьезно?
– У нее с головой не все в порядке!
– Перестань, пожалуйста, ее оскорблять,– терпеливо попросил я.
– Я тебя не понимаю, Максим! – Она повысила голос, постепенно удаляясь во мрак. – По сути, ты должен защищать меня, а ни эту высокомерную выдру. Что с тобой?
Я устало вздохнул. С объективной точки зрения они обе виноваты - сцепились как две дикие кошки, не желая друг другу отступать… Что за детский сад? По сути, одна должна промолчать, но с их-то характером!
Нурия направилась в сторону квартиры, не дожидаясь моего ответа; я ее догнал, проговорив:
– Стой! Теперь я уверен, что мы к друг другу подходим…
– С какой стати? – спросила Нурия уже без негатива.
Я улыбнулся.
– Я тоже жутко ревнив!
Настенные часы показывали без пяти двенадцать; Валера уже примерно как полчаса спал, а я – нет, разглядывая в свете луны плакат с Эйнштейна и обдумывая вечерние события. И все-таки было глупостью знакомить Нурию с Дианой, зная, какой у обеих нрав… На что я рассчитывал? Дианку хлебом не корм, дай подерзить кому-нибудь; но я бы не сказал, что это является неким недостатком, нет, если бы так было на самом деле, то от нее все б давно отвернулись. Ее дерзость не воспринимается всерьез по просьбе самой же Дианы. Ей прекрасно известно, какой у нее характер, и изначально она даже сообщила об этом всем, чтобы не вызывать своей манерой общения шок. Нет, она не привыкла хамить, но резко ответить вполне могла. Боялась ли она обидеть невинного человека? Думаю, да, однако, старалась создать несколько другое впечатление о себе… Только зачем? Я давно предположил, что причиной данного поведения может служить намеренье защититься от нежелательных разговоров с посторонними людьми, которые без такта лезут прямо в душу, оставляя там грязные следы…
Про Нурию отдельный разговор. С самого начала мне было понятно, что она самоуверенная и может поспорить с каждым, кто из-за каких-то причин не разделил ее точку зрения. Она чертовски очаровательна и строптива; словно кошка в момент напряженности она, образно говоря, выпускает свои коготки и начинает отстаивать свою точку зрения до конца. Интересно, все татарочки такие? Навряд ли. Ибо в мусульманских семьях, как я читал, жены боятся мужей… Впрочем, как помню, Нурия рассказывала, что в их семье главной, если так можно выразиться, была ее мать, а отец выполнял указание супруги, что, наверное, отразилось на воспитании дочери.
Но меня волновал вовсе другой вопрос: почему я уже два с половиной месяца чувствую, что не придаю внимание чему-то важному? Словно упускаю то, что раз и навсегда изменило бы мою жизнь… Да, в этом месяце у меня все превосходно, но есть чувство некой нерешительности, будто передо мной стоит жизненная задача, какую я обязан решить, дабы понять, что я делаю не так…
Беспокойство – неподходящее слово, но именно оно приходит на ум.
Или все это бред? Нет никакого беспокойства, а я просто не знаю, как быть с межнациональными отношениями? Кроме шуток, что если действительно придется принять мусульманство ради Нурии? Разумеется, мне данный вариант развития событий, мягко говоря, не по нраву, да и родители будут против.
Родители!
Будет тяжело сообщать им, что у меня новая девушка: по их убеждениям, смена девушки свидетельствует о непорядочности парня. Да к тому же она, эта девушка, другой религии! К сожалению, моя мать является сильно верующей в Иисуса Христа и считает других богов обманам; отец вовсе полагает, что Россия должна принадлежать исключительно русскому народу. В общем, принять тот малоприятный факт, что у их сына девушка татарских кровей, матери с отцом будет труднодостижимо…
И почему существуют разногласия между разными национальностями и религиями? Каждый готов отстаивает собственную точку зрения до конца во что бы то не стало; люди постоянно соревнуются, чей бог «круче», и эта словесная война, наверно, никогда не закончится. Между тем, никто не может быть уверенным в своих домыслах – мы все являемся жертвами внушения, которое пережило много столетий… Нет, я не отрицаю явление Иисуса Христа к людям, я просто убежден, что делать из его вполне объективных учений религию было полнейшей глупостью. Так дело обстоит и с другими религиями, например, с буддизмом: на самом деле Будда учил лишь покою ума, то есть внутренней тишине и состраданию, доброте; потом так называемые буддисты стали надевать специальные одеяние и выдумали специальные ритуалы, помогающие, по их словам, идти к просветлению, к прекращению страданий.
Нам постоянно хотят внушить правила, по каким стоит жить. Данную ситуацию можно сравнить с борьбой разных вирусов между собой: каждый хочет «заразить» другого человека своим мировоззрением, дабы быть понятным и иметь соратника. Но на самом деле наши домыслы, как устроен мир, верны и неверны одновременно: никто не может знать абсолютную истину о природе реальности - людям остается лишь придумывает собственные варианты его строения…
Посмотрев на часы, я понял, что прошли полчаса, а Морфей все не хотел меня забирать в царство сна… Странно. Бессонницей я никогда не страдал, а сейчас «ни в одном глазу»! Что же не спится?
Надев шорты, я вышел на лестничную площадку, чтобы подышать возле окна, но тут же заметил, что ни одного у меня возникло такое желание: облокотившись локтями на подоконник, Диана, закутанная в щаль, смотрела на звезды.
– Тоже бессонница? – подойдя ближе, прошептал я.
– Можно и так сказать,– вздохнула девушка.
– Вид у тебя не очень… Что-то случилось?
Она посмотрела на меня.
– Макс, я боюсь…
– Чего?
– Смерти,– ответила она и снова перевела взгляд на ночное небо.
– С какой стати ты думаешь о ней? На твоем лице нет ни одной морщинки,– попытался пошутить я.
– Ты понимаешь, о чем я… Что если операция окажется неуспешной?
– Диан, как ни как мы живем в двадцать первом веке – в веке технологий, и сейчас онкология не является смертным приговором.
Она положила голову на мое плечо.
– Может, это моя кара?
– Перестань выдумывать! – нахмурился я.
– Я хотела попросить у тебя прощение… – удивила она меня.
– За что? – удивился я.
– Иногда я вела себя с тобой как стерва, прости! На самом деле ты для меня самый близкий друг.
– Прекрати,– остановил я ее. – Ты передо мной исповедуйся, словно твои дни сочтены… Думаешь, тебя спасет смерть от моей назойливости? Как бы не так! Я еще понянчу твоих внуков и пособолезную твоему мужу, что он тебя выбрал.
Мои слова вызвали у нее улыбку.
– Твоя потенциальная жена тоже будет далеко не подарок…
– Почему так думаешь?
– Сегодня… вернее, вчера она чуть-чуть не выдрала мне волосы, разве это нормально?
Дотронувшись до своих коротких волос, я с улыбкой ее заверил:
– Ну, думаю, мне это не грозит!
– Она таким образом может и голову свернуть, с ее станется…
– Ого! – воскликнул я. – Ты за меня беспокоишься? Приятно, черт возьми!
– Не такая уж я бессердечная, как ты полагаешь.
Склонив голову вниз, я задумчиво проговорил:
– Что же получается? У него есть шанс дожить до старости и не умереть от сердечного удара?
Диана прищурилась.
– Ты о ком? – не поняла она.
– О твоем будущем муже,– подмигнул я ей.
Ударив меня по груди, она предупредила, правда, несерьезно:
– Если ты продолжишь изображать комика в таком же духе, то это ты у меня не доживешь до утра!
– Ладно, не горячись.
Поправив по привычке челку, она положила руки на подоконник и поделилась своими мыслями:
– Знаешь, я думаю, что никто не застрахован от смерти, она может прийти к любому человеку в абсолютно любой момент.
Я посмотрел на луну и ответил:
– Однако некоторые монахи специально готовятся всю сознательную жизнь к смерти…
– Зачем?
– Они убеждены, что текущая жизнь влияет на последующие перерождения… – Я вздохнул ночной воздух и добавил: – А с другой стороны для них важнее настоящего момента нет ничего.
Она призадумалась над моими словами, а я не стал дополнять ничего к сказанному. Мы просто стояли в тишине и смотрели на улицу. Смотрели на сумрачный мрак, который завладел городом на время, вынуждая людей находиться в освещенных электричеством местах.
– Действительно? – задала вопрос Диана.
– Ты о чем?
– Действительно для них важно лишь настоящее?
– Да. И если вдуматься, то я их понимаю. Посуди сама: прошлое уже позади, а будущее - наши ни чем не подтверждаемые ожидания.
Нашу беседу прервала молния, чей свет на секунду ярко осветил помещение, где был полумрак; на миг возникли наши тени, как показалось, гораздо больше нас.
– Возможно, это правда, и все мы бежим от настоящего в то время, когда оно является всем тем, что у нас есть,– проговорила Диана, уходя к себе в комнату.
Признаться, при виде Нурии я почти постоянно испытывал сексуальное возбуждение, она действовала на меня словно мощный возбудитель возжелания. Поведение и формы Нурии были насколько эротичны, что они, будучи даже спрятаны под строгой одеждой, могли возбудить старого священника, давшего полвека назад обет безбрачия… Ее грудь второго размера смотрелась заманчиво, будь ее обладательница в свободном платье или в строгом костюме. Круглые, миниатюрные бедра выглядели не менее эротично так же при любой одежде.
Пожалуй, Нурия была из таких девушек, чьих одежду бурно обсуждали ворчливые женщины пенсионного возраста на лавочках у двери подъезда, называя их вплоть до проституток. Откуда такая озлобленность у милых старушек? Думаю, вариантов два: банальная зависть касательно молодого тела либо они, бабушки, не могут смериться с моральными принципами, какие стали в наше время неактуальны.
Впредь я отказался от затеи приглашать Нурию к себе по вполне объяснимым причинам. Она неожиданно спросила меня, когда мы вдвоем находились в кинотеатре, где шла премьера вполне хорошего ужастика:
– Скажи, чем больна Диана?
– У нее рак.
На экране сорокалетняя женщина со свечей в руках направилась на звуки мычания в темную комнату.
– Она в этом уверена? – задала вопрос Нурия.
– К сожалению, она действительно может погибнуть.
У женщины потухла свеча, и она осталась в полной темноте.
– Она пыталась лечиться? – прошептала моя собеседница.
– Вскоре начнет.
Крики женщины наполнили зал, и зрители увидели белое существо, напоминающее человека без глаз.
– Вполне хорош, да? – обратился я к Нурии.
Та немного вздрогнула и переспросила:
– А? прости, что ты сказал?
– Фильм хороший, страшный.
– Даже слишком!
Предложив ей попкорн, я напомнил:
– Я же тебя предупреждал, что кино очень страшное…
Тем временем женщина от ужаса потеряла сознание и упала на пол; существо склонилось
к ее лицу и своими отвратительными конечностями разорвало бедняжке рот…
На задних местах кого-то вырвало.
– Максим, может, уйдем? – предложила Нурия, брезгливо скривившись. – Тошнотворный запах меня не радует.
– Тот мужчина уже уходит,– прокомментировал я, наблюдая за движением в задних рядах.
После окончания фильма мы вышли на свежий воздух, и я посмотрел на пряди Нурии; поймав мой взгляд, она спросила:
– Почему так смотришь?
– Да седины вроде нет после ужасов,– пошутил я.
– Издеватель! – по-детски надула губки девушка.
Я улыбнулся. Нет, моя улыбка была вызвана отнюдь не благодаря ее смешной гримасе. На тот момент я был счастлив, ради чего, наверное, люди и живут на свете.
Не прошли мы и пяти шагов, как Нурия, потеряв отчего-то равновесие, пошатнулась, но я предотвратил ее падение, поймав за подмышки.
– Что случилось? – спросил я, когда она снова оказалась на ногах.
– По-моему, это рок судьбы,– проговорила Нурия, поднимая сломанный каблук.
Мы одновременно рассмеялись.
– От моей харизмы у тебя постоянно ломается обувь!
Взяв любимую на руки, я поцеловал ее в губы и понес к ней домой, не ощущая ни какую тяжесть.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Как ни странно это не звучало, но экзамены мне все же удалось сдать, и в честь благодарности я дал за наши с ним занятия Мити небольшую сумму, что ему, конечно, очень порадовало.
Ребята решили устроить в честь начала лета вечеринку и, набрав приличную сумму, арендовали на день немалое место на пляже.
– Почему именно на пляже мы будем отдыхать? – осведомился я. – Ведь пока прохладно для купания.
– Тогда поиграем в волейбол,– предложил Степан. – Заодно и позагораем.
– И полюбуемся на наших девочек в купальниках,– пошло подмигнул Олег.
– Точно! – поддержал его друг.
Я закатил глаза. Сексуальная озабоченность этих двоих явно вышла уже давно за рамки приличия. Нет, конечно, сильное влечение вызвано у мужчин эстрогенами, гормонами секса, но все это прекрасно контролируется, а не переходит в манию, что не скажешь про Степана с Олегом.
Я ушел от них к стоящему невдалеке Валерке, кто на тот момент общался с Элей.
– Ну что, шашлык будет? – спросил я его.
– Да, я отправил Диану с Юлей в магазин за продуктами,– кивнул тот.
– Может, спиртное не будем брать, ребят? – нахмурилась Эля.
– Эта идея принадлежит Олегу и Степану, но если хочешь, я и глотка не выпью! – успокоил он ее.
– А обо мне и говорить нечего… – улыбнулся я.
– Вот и славно,– проговорила Эля. – По крайней мере, в конце дня будут как минимум три адекватных человека.
– Четыре адекватных человека, вернее,– поправил я ее.
– То есть?
– Дианка у нас тоже ведет трезвый образ жизни.
Как и хотел того Олег, спустя где-то час все девушки облачились в купальники, и большая часть из них начали загорать, остальные готовили разную вкусную еду, насколько то позволял бюджет студентов.
Я же решил всех порадовать своим блюдом – чипсами по-домашнему с острым кетчупом, для чего вернулся в общежитие и попросил, чтобы мне выдели плиту на час. Включив по ноутбуку радио, я начал приготовление соленного лакомство.
В комнате из-за плиты было жарко, что вынудило меня снять футболку и открыть окошко; вздохнув летний воздух, я продолжил кулинарное занятие. Сейчас бы мать, как и всегда, запретила добавлять много соли, твердя, что это очень вредно для организма, но, сколько себя помню, всегда предпочитал пересоленную пищу. Даже покупал специальную соль с различными специями начиная с чеснока и заканчивая морскими продуктами. Отец даже смеялся: кто-то умрет от зеленного змея, а ты, то есть его сын, умрешь белой смертью…
Когда я закончил, отнес ноутбук в комнату и направился обратно на пляж. Там уже громко звучала танцевальная музыка, и собралась масса людей.
Не успел я поставить тарелку с чипсами на стол, как Юля взяла одну штучку в рот, затем, распробовав, произнесла:
– Чудесно получились! За твои чипсы можно душу отдать.
Диана, тоже взяв одну штучку чипсов, предостерегла ее:
– Юлька, ты поосторожнее с такими словами, может, он действительно заключил сделку с
нечистой силой.
– Извини, Диан, но я что-то не припомню, чтобы я заключал с тобой какие-то сделки.
– О, в Максе снова проснулся комик с плоскими шутками! Сегодня что, полнолуние?
Юля устало вздохнула и, направляясь в центр веселья, поделилась мыслью:
– Мне кажется, вашим взаимным издевкам не будет конца.
Мы не успели ей возразить, так как кто-то прибавил громкость колонок, откуда лилась музыка, на максимум, благодаря чему дрожал под ногами песок. Радовали слух танцевальные новинки, профессионально-объеденные в один микс.
Кто-то запустил ракетницу в небо для красоты, и все восторженно вскрикнули. Затем разделились на группы: кто-то увлеклись волейболом, другие пошли к столу, третьи стали разливать спиртные напитки…
Мы же – Эля, Диана, Валера, Юля и я – стали ждать, пока мой приятель пожарит сочный шашлык, разместившись на покрывале вокруг мангала.
– У кого какие планы на лето? – спросил я.
– Двоюродная сестра зовет на черное море, где она недавно купила дом,– ответила Юля.
Эля, обнявшись с Валерой, сообщила:
– А мы хотим погулять по различным лесам города.
– Да,– подтвердил ее парень,– организуем походы.
Диана вздохнула.
– Ну а что касается меня, то для вас, Юлька и Макс, не секрет, как я проведу лето… Так как здесь собралась исключительно наша компания, мою болезнь скрывать попросту нет смысла.
Эля не шевелилась, словно боясь сделать что-то не так. Наконец севшим голосом она сказала:
– Диан, ты о чем?
Я мысленно поругал себя, что начал именно эту тему, но было поздно.
– Я больна раком,– буднично проговорила Диана. – Валера, у тебя сейчас мясо на угли упадет!
Тот опомнился и обратил внимание на мангал, предотвращая падение мяса.
– Ребят, вы не думаете, что шутка немного злая? – осведомился он, глядя теперь исключительно на мангал.
Его девушка жадно отпила воды.
– Увы,– развела руками Диана,– я не шучу. И скоро поеду на лечение.
Про себя я подметил: после нашего с ней ночного разговора она радикально сменила отношение к своему недугу, что не могло не радовать.
– Я убежден, что с Дианой все будет хорошо! Она даже дала мне обещание…
– Какое? – удивилась Юля.
– Дать понянчить своих внуков.
Мы все дружно рассмеялись, правда, смех вышел немного нервным в силу напряженной обстановки.
Спустя час, когда пища была съедена с аппетитом, наша компания разделилась: Диана с подругой пошли к себе, Валера решил сыграть в волейбол с одногруппниками, ну а нам с Элей пришлось убирать посуду после пикника.
– Нет, нет! – запротестовал мой приятель. – Я потом сам все уберу.
– Сладкий, мне известно, какой ты у меня заботливый,– промурлыкала нежным голосом Эля,– но нам действительно не тяжело прибраться.
– Да,– кивнул я,– все равно у меня вечер свободный.
– Как пожелаете,– пожал плечами парень и ушел.
Эля и я начали убираться, попивая время от времени яблочный сок.
– Все-таки это печально… – туманно констатировала девушка.
– Ты о чем? – переспросил я.
– О Диане,– вздохнула она.
Признаться, меня панически пугала мысль о возможной смерти Дианы, преграждая все остальные мысли. Что если случится летальный исход? Несмотря на жару, данный вопрос вызвал холодок, и я поежился. «Хочу умереть молодым!» – вспомнилась знаменитая фраза… Я, кстати, знаю, почему смерть забирает самых лучших: на самом деле все люди для кого-то самые лучшие, даже если они социально-опасны.
– Она будет жить, ты меня слышишь? – твердо сказал я. – Она переживет меня, а я до семидесяти лет не собираюсь умирать!
Видимо, Эля поняла, что своими словами я убеждаю ни ее, а прежде всего себя, поэтому умно промолчала.
– И, клянусь, я даже достану ее из того света, поэтому умирать ей нет смысла.
Данные слова вопреки моего ожидания прозвучали ни как шутка, а как угроза, что отразилось и на Эли – та отвела взгляд и ускорила темп уборки.
– Извини, наверно, нервы… – Я свел ладони и присел на стул. – Я понимаю, что все кончится, возможно, печально, но не хочу этого принимать. Мы с Дианкой слишком хорошо знаем друг друга, чтобы расставаться… навсегда.
– Мне кажется, она из тех людей, кто остаются в памяти навечно,– сказала Эля грустно.
Я приподнялся и начал собирать пластиковые стаканчики, обращаясь к собеседнице уверенным голосом:
– Так, все! Дианка переживет нас, и тему закрыли… Кстати, как у тебя с Валерой? Не обижает?
– Максим, как у тебя язык переворачивается такое говорить? Он – один из идеальных мужчин, каких мне доводилось встретить.
Интересно, в списке идеальных мужчин, по мнению Эли, мне есть место? Впрочем, я никакого влечения, кроме дружеских чувств, к ней ни чуть не испытывал. Однако любопытный вопрос не выходил из головы. Навряд ли она считает меня идеальным мужчиной – я ведь ее предал, а идеальный мужчина должен обладать качеством верности… Честно говоря, я думаю, что он, идеальный мужчина, является мифом, идеализацией тех, в кого влюблены женщинами – ведь прекрасная половина человечества обладает свойством воплощать из хама джентльмена.
– Эль,– сказал я,– повторюсь, но я очень рад, что у вас с Валеркой все замечательно!
– Благодаря тебе,– произнесла она.
– В смысле?
– Ты послужил катализатором наших отношений.
– Но и без меня Валера с тобой бы рано или поздно объяснился.
– А если нет? Ведь года два назад он вообще не реагировал на мои намеки…
– Валерка у нас не из робких – он не будет долго молчать… – Внезапно до меня дошел полноценный смысл ее слов, и я задал вопрос: – Подожди, о каких намеках идет речь?
Эля отпила сок и призналась:
– Твой приятель мне понравился года два назад, но взаимности я так от него не получила.
– Теперь мне непонятно вот что: по его словам ясно, что ты ему понравилась очень давно, с тех пор как ты жила по соседству с его семьей; в то же время ты утверждаешь, что никаких знаков внимания от него не было. Не сходиться.
Она пожала плечами.
– Не понимаю, чего он ждал.
Я тоже недоумевал над мотивами друга – нужно потом к данной теме с ним вернуться… А вообще с какой стати это важно? Главное они, Валера и Эля, вместе и счастливы с друг другом!
На следующее утро я получил сообщение от Нурии с просьбой встретиться в одной из забегалок в полдень; перекусив легкой пищей, я погрузился в электронную книгу в ожидании назначенного времени.
Я опоздал на свидание буквально на десять минут, но сразу вручил Нурии лилии, на какие еле нашел деньги; девушка понюхала презент, на секунду улыбнулась и поблагодарила меня.
Взяв руку Нурии, я поцеловал тыльную сторону ее ладони и сказал:
– Я соскучился.
Впервые за всю встречу она улыбнулась.
– Что-нибудь закажем? – задал я вопрос, рассматривая маленький выбор в меню.
Она молча пожала плечами.
– Тогда нам, пожалуйста, виноградный сок и, пожалуй, некрепкий кофе,– обратился я к официанту моложе нас.
Пока ждали заказ, Нурия заговорила:
– Откуда у тебя деньги на шикарные цветы?
– Неважно,– улыбнулся я. – Понравились?
– Очень! – Она понюхала букет еще раз.
Официант принес заказ, и я отпил молотовый кофе, наблюдая, как Нурия стремиться перейти к более важному разговору, но медлила.
– Зая, с Белой что-нибудь случилось? – сделал я вывод.
Нурия непонимающе посмотрела на меня.
– С чего ты так решил?
– Ты сегодня сама не своя.
Отпив сок, она сообщила:
– Максим, я хотела тебе сказать, что на днях уезжаю…
– Куда? Насколько дней? Если не возражаешь, мы смогли бы поехать вместе.
Девушка поставила стакан с соком на дне на стол.
– Это исключено. Я сожалею, но наши отношения пора завершать.
Почему-то без каких-либо эмоций данная ситуация напомнила признание Дианы, что у нее рак. Как и тогда, я задал глупый вопрос:
– Что? Это шутка?
– Мне жаль, однако, я не шучу,– будничным голосом промолвила она. – Уезжаю надолго, возможно, навсегда.
Я не хотел сдаваться:
– Я могу поднакопить денег и поехать с тобой. Разумеется, в этом городе меня многое держит, но можно жить на два города…
Она рассмеялась и ответила:
– Наивный ты, Максим. Разве ты изначально не понял, что наши отношения не перерастут в нечто серьезное? Да, нам вместе было очень замечательно, но не более того.
– То есть для тебя наш союз был некой игрой? – усмехнулся я.
На секунду Нурия задумалась.
– Нет, почему? – покачала она головой. – Скажем так, мы неплохо с тобой провели время.
Я закрыл глаза. Мой мозг не хотел воспринимать ее слова. «Неплохо провели время»… Довольно забавная сложилась ситуация.
Немного смяв салфетку пальцами, я сказал:
– Как же Эля?
– Твоя предыдущая девушка?
– Да.
– А что с ней?
– Выходит, я зря ее бросил, тем самым обидев…
Нурия закатила глаза.
– Не разыгрывай, пожалуйста, драму. Это послужить ей уроком.
На меня накатила небольшая вспышка гнева.
– Каким, к черту, уроком? – прошипел я, чтобы не привлечь внимание посетителей. – Что весь мужской пол легкомыслен и готов на все, увидев хорошенькую женскую грудь?
Она никак не отреагировала на мой гнев, лишь подметила:
– Но в некоторых обстоятельствах это так, согласись. Почему ты так быстро потерял из-за меня голову? Ведь, как говорят, у меня скудный внутренний мир, а ты разглядел во мне нечто, что нет в Эли.
Мне показался данный разговор бессмысленный, однако, по инерции я продолжал убеждать Нурию, что расставание – затея не из хороших.
– Ты знаешь, как ты мне дорога,– спокойно произнес я,– зачем же ставишь точку в наших отношений?
Она погладила по тыльной стороне ладони.
– У нас не было никаких серьезных отношений – мы просто наслаждались друг другом и все.
Я молча встал и, обойдя стол, подошел к ней; от нее пахло сладким ароматом, на кожи не было ни единой морщинки или родинки. Одним словом, действенно-безупречная кожа по своей гладкости напоминала младенца. Наше соприкосновение губ длилось всего пару секунд со соответственным звуком, а затем…
Я просто вышел из-за заведения, понимая, что я ее потерял.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |