Она улыбнулась.
– Может быть…
Мне необходимо было понять, что у нее на душе, но как, если любое слово, сказанное из ее уст, безжалостно очаровывает меня? В любом ее движении я замечал сексуальность и манящую нежность.
– Вы с моей сестрой друзья? – поинтересовалась Белла, ложа карамельку в рот.
– Не совсем,– уклончиво ответил я, смотря на Нурию.
– Как это?
– Белла,– сказала Нурия,– напомни, пожалуйста, что сделали на базаре с любопытной Варварой?
– Молчу, молчу! – обиженно надула щеки Белла и показала язык. – Пойду в спальню, поиграю.
Когда она ушла, Нурия села ко мне на колени и произнесла:
– Не волнуйся, сейчас она обижается, а через минуту просить поиграть с ней.
– Чем-то она на тебя похожа,– заметил я, поглаживая ее ладонь с тыльной стороны.
– Да? И чем же?
– Ну… – Я секунды две подбирал слова. – Скромностью вы не страдаете.
Она легонько меня ушепнула.
– За что? – расширил я глаза удивленно.
– За то, что назвал меня хамкой. Требую извинений, но не устно, а физически.
Нежно я взял ее затылок и прильнул ее губы к своим.
– Я тебя хочу! – тихо сказала она.
– Прямо здесь?
– Почему бы и нет,– пожала она плечами и залезла мне под футболку. Теплые руки коснулись моей груди, пресса… – Ты не говорил, что у тебя кубики.
– Просто ты не спрашивала,– ответил я очень медленно, так как сексуальное возбуждение уже начало оккупировать мой организм.
Ее рука медленно скользнула вниз, намериваясь расстегнуть мою ширинку.
– Прекрати,– взяв себя в руки, попросил я.
– Разве тебе не нравиться? – Она все же ее расстегнула, и мой половой орган напрягся.
– Напротив,– честно признался я. – Но неподалеку Белла.
– А ты расслабься и просто наслаждайся.
Наконец, задействовав всю силу воли, я отстранил Нурию и застегнул ширинку вопреки бушующим гормонам.
– Да что не так-то? – разозлилась девушка.
– Ты представляешь, что было бы, если Белла вошла? Милая, я тоже тебя безумно хочу, но терять голову безрассудно.
Она поправила челку и кивнула.
– Да, точно. Меня попросили оберегать ее от разврата по Интернету и телевизору, а я сама… Пошли, проверим, чем она занята.
Мы с Нурией сначала, увидев Беллу, подумали, что та просто кривляется, пока Нурия ни распознала у племянницы приступ эпилепсии. Руки и голова Беллы ритмично дергались, взгляд был устремлен в некуда.
– Что с ней? – тупо переспросил я пересохшим голосом.
– Тормоз, вызывай скорую!
Спустя сорок минут, после того как врачи ей что-то ввели, Белла спокойно уснула, и мы с Нурией облегченно вздохнули.
– Пожалуй, я выпью валерьянки, чтобы прийти в себя,– решила та, подойдя к аптечке. – Тебе накапать?
– Нет, благодарю. – Я перевел взгляд на ребенка и осведомился у Нурии: – Часто так с ней?
– Приступ случился впервые на моих глазах. Но сестра жаловалась, помню, что у Беллы иногда заметны быстропроходящие судороги, я посчитала это пустяком, поэтому не приняла значения.
Нурия безответственна, мысленно резюмировал я. Было ошибкой ей доверить ребенка, неужели так не замечен ее бесшабашный характер, что родители Беллы решили с ней оставить дочь? Или у родителей Беллы так же отсутствует ответственность? Возможно, они не догадываются, какая на самом деле Нурия. Или я ошибаюсь насчет нее?
– Милая,– промолвил я, вставая с дивана, где я сидел,– припомни, ты точно раньше не
замечала у Беллы подобные приступы?
– Точно,– с уверенностью кивнула она. – А что?
– Быть может, ты не придала значения, когда твоя сестра сообщала тебе о проблеме Беллы?
– И что ты хочешь этим сказать? Что мне нельзя доверить ребенка? – Было понятно по ее бровям, что на нее накатывает гнев.
Я подошел к ней и обнял ее. Я раньше полагал, что больше не удаться встретить девушку строптивее Дианы, а нет – той есть куда стремиться, до Нурии ей расти и расти… Впрочем, какой бы она, Нурия, ни была, я все равно от нее без ума!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Классическая поговорка утверждает: «мы в ответе за тех, кого приручили», а я бы выразился иначе: мы в ответе за тех, кому дали надежду на счастье… Ведь они олицетворяют нас с счастьем, тем самым возлагают на нас долю ответственности за их будущее.
Так произошло и с Элей: доверившись мне, она была предана мною, что повлияло на ее характер. Впредь она потеряла доверие ко всем, а со мной и вовсе не произносила ни слово, да я и не делал попытки с ней заговорить. Что я ей скажу? Что я очень сожалею? Эти слова прозвучат глупо и тривиально … От моих раскаяний ей легче не станет, они ее лишь раздражат.
Но я хотел как-нибудь помочь Эле, но в голову ничего не лезло. Был бы я в ладах с Валеркой (тот уже неделю общается со мной сквозь зубы, начиная с того момента, когда я рассказал ему о Нурии), можно было бы спросить у него совета, а так придется выкручиваться самому…
Итак, каким образом помочь и поддержать Элю, если именно я являюсь причиной ее частого плохого настроения? Было бы неплохо, если б мы с ней не виделись вовсе, но никто из нас двоих не в состоянии съехать благодаря факультету, так что вариант с переездом невозможен. Какие варианты еще существуют? Я видел, как Валера успокаивал ее,– значит, он имеет какое-никакое, но влияние на нее, но, по крайней мере, она к нему прислушиваться.
Так как Валерка продолжал общаться со мной сквозь зубы, мне предстояло первым делом хотя бы попытаться его разговорить. Представился хороший шанс, когда мы пришли с факультета и уселись, я через ноутбук, а он – планшет, за социальную сеть.
– Может, поговорил? – спросил я, не отрывая глаз от гаджета.
– Давай,– пожал он плечами.
Свернув браузер, я «усыпил» ноутбук и продолжил:
– Повторюсь: я очень сожалею, что так вышло с Элей, но хочу, чтобы она меня простила.
Валера включил по Сети песню Боба Марли, правда, негромко.
– Макс,– проговорил он спокойно, уставившись на меня,– ты умный парень на первый взгляд и ты должен был знать, какие последствия будут, если мужчина, связанным определенными узами с девушкой, тащит в постель другую…
– Мы с Нурией не спали!
– Мне полностью безразлично, что вы с… с этой татаркой делали, но факт измены присутствует.
– Ладно,– махнул я рукой,– предположим, ты прав, и я действительно мудак… Но сейчас я всего-навсего хочу, чтобы она меня простила!
– Для чего? – насторожено поинтересовался Валера.
По его реакции было видно, что мои догадки оказались верны, и я с улыбкой промолвил:
– Почему ты изначально к Эли неравнодушен?
– Как рассекреченный агент,– усмехнулся он,– я должен поведать всю информацию… – Встав, он подошел ко мне, и мы, смеясь, пожали друг друга руки в знак примирения. – Итак,– продолжил он,– я был знаком с Элей еще до ее приезда к нам – мы с ней иногда виделись, когда она проживала с родителями по соседству с моей тетей. Она, признаюсь, мне приглянулась сразу, а, узнав, что она переезжает сюда, решил предложить встречаться…
– Что же ты медлил? – не понял я.
– Ей сразу приглянулся ты.
– И что? У нас шансы ровны.
– Я прекрасно это понимаю, Макс, но она уже на второй день приезда дала понять, кто ей нужен.
– По крайней мере ты бы мог мне сообщить, какое у тебя к ней отношение…
– И? Ты бы как джентльмен уступил даму лучшему другу? Звучит, как маразм.
– Но я бы не воспринимал ее как восхитительную девушку. – В голове образовалась прекрасная идея, и я поспешил ее озвучить: – А что, если тебе сделать еще попытку завязать с ней отношения?
Валера скептически махнул рукой.
– Ну и как ты себе это представляешь?
– Скажи, что тут запредельного сложного? Кого-кого, а тебя не нужно обучать общению с женщинами.
– Думаешь, стоит сделать попытку с Элей?..
Я закатил глаза, удивляясь над сомнениями приятеля, и тот, наконец, решился. Валера начал поиски Эли, а я продолжил переписываться с тем, кто числился у меня в друзьях в социальной сети. К сожалению, сегодня там Нурии не было, да и на телефон она почему-то не отвечала, хотя она предупреждала, что хочет окончательно изучить эпилепсию, поэтому намеревалась длительное время просидеть за Интернетом в поисках нужной информации по пугающей непривыкший к подобной метаморфозе глаз человека. Все-таки мне было безумно жаль маленькую Беллу… Когда у нее начался приступ, я не ведал, что предпринять и как поступить, тогда даже мелькнула ужасная мысль о ее возможной смерти… И все из-за чего? Из-за того, что тем временем Нурия решила удовлетворить наши с ней сексуальные потребности, при этом понимая, чем может все кончится, если оставить Беллу одну. Удивительная безответственность! Быть может, Нурия вопреки своему возрасту внутренне осталась ребенком, которому нужен уход? А как иначе объяснить подобного отношение к племяннице? Впрочем, за две неделе знакомства с Нурией я порой подмечал в ее поведении неприсущую нашему с ней возрасту несерьезность с легкомысленностью, хотя я часто бываю очень наблюдательным и безошибочно определяю характер даже самого закрытого человеку, но с ней почему-то не был таковым… Да, я почти сразу определил, что Нурия не относится к числу серьезных людей, но я считал ее, по крайней мере, ответственной и понимающей классические правила обращения с детьми. Прочем, может, я погорячился? Ведь материнские инстинкты у большинства представительниц прекрасного пола лишь возникают в том случае, если они сами стали материями. Так что велик шанс, что я оказался неправ насчет Нурии…
Уставшие глаза немного слезились от экрана ноутбука, и я решил прогуляться, освежить себя вечерней прохладой.
Разглядев по пути к двери возле окна в холе Валерку с Элей, я сразу же остановился. Если я пройду мимо них, то я все испорчу – придется переждать. Считается подслушивание дурным тоном, но я очень желал, чтобы затея приятеля получилась, поэтому я напряг слух.
– Однако он переживает насчет тебя,– донеслись до меня слова Валеры.
– Да? – удивилась Эля. – Почему же он не переживал за меня, когда к ней лез в трусики?
– Соглашусь, он поступил крайне… подло, но он хочет вернут возможность нормально общаться с тобой.
– Кстати, насчет общения… Почему ты не признался в своих чувствах до нашего приезда сюда? – поменяла она резко тему.
Он развел руками.
– Я собирался, но не успел, а потом…
– Я познакомилась с Максимом,– закончила Эля за него фразу.
– Так что ты решишь?
– В смысле?
– Как по-твоему, у меня есть шанс покорить одну из давних знакомых?
Я подсознательно почувствовал, как Эля смутилась.
– Даже не знаю… Думаю, стоит попробовать, но, как говорится, есть одно но…
Почесав затылок, Валерий вопросительно взглянул на нее.
– Максим,– вздохнула она. – Мне понадобиться время, чтобы от всего отклиматься. Но я дала тебе слово, которое обязательно сдержу: прощу его.
Валера положил руку на ее плечо и предложил немного прогуляться – та с улыбкой кивнула.
Дождавшись, пока они выйдут на улицу, я в прыжке от радости сделал хлопок ногами, чем привлек внимание престарелой уборщицы.
– От кого, от кого, а от тебя, Максим, я такого не ожидала! – сурово заявила та.
– Вы о чем, Марья Николаевна? – не понял я.
– Небось, напился энергетика и танцуешь как окаянный,– прищурилась старушка.
– Да, Бог с вами! В жизни столько замечательного, а я буду «ловить» кайф от какого-то напитка с химией. Давайте я лучше вам помогу – все равно я пока полностью свободен.
– Полы помоешь? – округлила глаза Марья Николаевна.
– Почему бы и нет.
Итак, взяв швабру, я приступил к делу. Можно сказать, на этом проблемы закончились: я с Нурией, а Эля – Валеркой; однако, на тот момент я забыл, в каком положении в находилась Диана, а ведь в дальнейшем именно она заставит взглянуть на жизнь с другого ракурса…
Две недели пролетели довольно быстро, Нурия знакомила меня с ее работой – с архитекторской деятельностью, а я показывал ей мои курсы по психологии.
– А я всегда считала психологию ерундой,– высказала свое мнение Нурия, когда мы покидали здание, где проходили вечерние курсы.
– Напротив,– возразил я,– психология позволяет разобраться с самым загадочным феноменом…
– И с каким же? – недоверчиво глянула на меня Нурия.
– С душой, детка, с душой!
– Ну, это уже религиозная чепуха,– махнула она рукой.
– Да, соглашусь, религии многим засорили мозги, но понятие души выше этого.
– Просвети,– рассмеялась девушка.
– Лично мое мнение заключается в том, что, не имея души, человек бы не имел и самосознание.
– Самосознание?
– Понимание, что он существует.
– То есть без души, ты считаешь, этого понимание не было бы?
– Очевидно. Нет, человек вполне мог бы совершать любые сложные действия, но «на автопилоте».
– Например?
– Возьми медуз. У них имеется биологический механизм для жизнеобеспеченья, но вряд ли они обладают свободой воли.
Нурия задумалась.
– Хорошо,– сдалась она,– ты меня убедил. – Она взяла меня за руку, и словно ток прошел по моему запястью.
Невольно я с улыбкой подумал: чтобы Нурии меня в чем-то убедить, ей всего-навсего нужно прикоснуться ко мне своей шелковой кожей. Данное прикосновение женщин на мужчин действует, словно гипноз, нежно нейтрализуя нашу волю. Нежное оружие. Средства от него попросту нет, и вот мы уже готовы провести с малознакомой очаровательной женщиной весь остаток жизни, служа ей, точнее, не ей, а ее нежности, изящно обернутую в красоту. Парадоксально, но когда ты думаешь, что твоя женщина принадлежит тебе, то на самом деле все наоборот – это самое милое создание ловко завладела твоей волей, проникая в твою душу запахами, голосом и флюидами. На самом деле сие зрелище – добровольное рабство… Рабство, без которого попросту и незачем жить, потому что человеку всегда нужен кто-то, ради кого стоило бы жить. Женщина для мужчины является некой точкой опоры, без чего он попросту потеряет самого себя.
– Слушай,– начал я разговор на другую тему,– как дела у Беллы? Приступы не повторялись?
– К счастью, нет,– ответила девушка,– все в порядке. Я поняла, почему не слышала у сестры про болезнь Беллы,– оказалось, что приступы были лишь дважды: первый во младенчестве Беллы, а второму мы с тобой были свидетелями.
– Эпилепсию можно вылечить?
– После происшествия с Беллой я позвонила сестре, и та с мужем приехала уже буквально на следующий день. Нами было решено обратиться к влиятельному знакомому, который является директором одной из солидных клиник нашей области. Тот провел высококачественную диагностику и назначил Беллы препараты.
– Признаться, я тогда сильно за нее перепугался.
– Да, я заметила, как ты в шоке застыл.
– Видно, моя психика для подобных казусов не очень крепка... Как тебе удалось не растеряться?
– В детстве мой характер закаляло поведение отца.
– И каким образом?
– Он был… – Нурия сжала губы, наморщила лоб и подняла взгляд вверх. – Он был в нашей семье тираном…
Ее мимика свидетельствовала, что она произнесла ложь, зачем? Да, девушки иногда намереваются сделать так, чтобы нравившийся ей парень пожалел ее, позаботился. Но ведь существуют иные способы показать, как ты нуждаешься в рядом находившегося парне! Нет, пожалуй, я никогда не пойму женскую логику…
Неожиданно я решил сыграть по ее правилам и проговорил:
– И твоя мать его терпела?
Как правило, осознав, что его ложь приняли за чистую монету, ваш собеседник входит в раж и начинает для убедительности «накладывать» на основную ложь дополнительные слои.
– И по сей день терпит; отец любит «залить глаза» и читать всем мораль, гордясь своим жизненным опытом…
– Да,– усмехнулся я,– люди любят учить других жизни.
– Честно говоря, сама жизнь его ничего не научила, лишь вести нездоровый образ жизни.
– А твои родители по сей день живут вместе?
– Да, что мне отнюдь не доставляет особого удовольствия…
– Ненавидишь отца?
Она кивнула, тем не менее я не увидел у нее никаких признаков гнева или ненависти. Ее лицо не выражало отрицательных эмоций, а вот то, что она периодически мяла складку длинной юбке, свидетельствовало, как она опасается сказать, что-то лишнее.
Интересно, она действительно хочет казаться в моих глазах очаровательной девушкой с грустным прошлым или преследует иную цель? Какую?.. Опять я пытаюсь осмыслить женскую логику, наивный глупец!
– Давай, лучше не будем об этом,– неожиданно попросила Нурия,– признаться, воспоминание об отце не из самых приятных.
Я обнял ее и кивнул. Я всегда считал ложь, адресованную мне любым человеком, не моей проблемой – она на совести того, кто мне солгал. Пошатнется ли мое доверие к нему? Несомненно. Потому что когда тебе кто-то солгал, ты начинаешь подсознательно ждать нового обмана…
Однако, ослепленный красотой Нурии, я махнул рукой на всю эту психологию и взглянул на ее сексуальную фигуру. Да уж, красота ее тела затмевала собой всех мимо проходящих мило выглядящих молодых девушек! Именно видя таких как Нурия, невоспитанные уличные парни, вечно держащие банку пиво в руках, свистят им вслед, чувствуя сексуальное возбуждение, любуясь на упругий бюст проходящих…
– Как дела у твоей… бывшей? – взяв меня за руку, поинтересовалась Нурия.
– Благо, у нее налаживается личная жизнь,– заметил я,– оказалось, мой приятель в нее влюблен.
– Выходит, с моим появлением они обрели счастье? Забавно… – задумчиво усмехнулась она.
– Почему?
Она загадочно пожала плечами.
Если бы я тогда отнеся к ее словам более внимательнее, многие бы ошибки можно было избежать. Однако влечения к Нурии затмевали собой интуицию, и дудочка окончательно завладела волей змеи…
Сколько Диану помню, у нее был скверный характер; нет, стервой она никогда не была, но если кто-то начинал с ней спорить, то я ему не завидовал…. Нет, она ни в коем случае не выходила из себя, я ее даже самый застенчивый оппонент начинал невменяемо орать и с пеной у рта бессмысленно доказывать, что он прав. Почему бессмысленно? Диана легко принимала чужое виденье мира, однако, навязать ей что-то было почти невозможно.
На эту тему она мне как-то сказала:
– На самом деле, Макс, любой спор изначально обретен на провал. Бессмысленно спорить с человеком, с которым вы видите разные грани вещей, так как никто в принципе быть правым не может из-за разного восприятия, какое постоянно меняется со временем: изменение восприятия происходит из-за пополнения знания об окружающем мире.
С этими словами мог спорить, пожалуй, лишь человек, ничего непонимающий в психологии, поэтому я промолчал.
Как правило, люди, разбирающие в психологии человека, прочли ни одну пару книг вроде «Искусство общения» или классического психоанализа для овладения какими-то базовыми знаниями в сфере психологии и применения их на деле. А у Дианки был, если так можно выразиться, талант находить ключик даже к самым скрытным душам. Но, как ни парадоксально, ключ к ее души нашли немногие, среди которых был и я. Что увидел в ее душе? То, что невозможно было распознать по оболочке девушки. Нет, отнюдь она в душе не была дьяволом, скорее… Впрочем, об этом чуть позже…
Что касается Эли, то я намеривался с ней помириться, а Валерка подготавливал, так сказать, почву для нашего примирения. Я бы не сказал, что их отношения развивались стремительно, но я заметил прогресс через неделю после признания Валеры, как он действительно относится к Эле, когда они у всех на глазах прогуливались под ручку.
Казалось бы, с какой стати я желаю, чтобы она меня простила, и мы помирились? Ведь у нее все
вполне наладилось, да и меня тоже сейчас дела неплохие? Но я привык урегулировать конфликты с людьми, которые для меня что-то значат. В конце концов я ранее дал себе обещания оберегать ее от нежелательных людей и намерен его сдержать. Да, впредь она с Валеркой как за каменной стенной (честно говоря, мой старый приятель вполне справедливо может и мне шею свернуть, если еще хоть раз Эля благодаря мне заплачет), но в любом случае я сдержу свое обещание.
Когда я, наконец, решился на разговор с Элей, я застал их с Валеркой на прогулки в парке, что находился возле нашего общежития. Они о чем-то беседовали, сжимая друг друга за руки; я медлил подходить – не хотелось нарушать хрупкую идиллию. Но раз я их нашел, глупо было откладывать разговор на потом.
К тому же меня заметил наблюдательный Валерка и, нахмурившись, проговорил:
– Почему скрываешься, словно хочешь сзади напасть?
– Ага, поменьше смотри фильмы ужасов! – Мы пожали друг другу руки, и я взглянул на девушку. – Привет, Эль.
– Здравствуй,– отозвалась она.
– Мне нужно с тобой поговорить, не возражаешь?
– Да нет,– пожала она плечами. – В чем дело?
Я посмотрел на приятеля.
– Можешь оставить нас на время вдвоем с Элей?
– Для чего? – недоумевал он. – У вас от меня секреты?
– Если нужно будет, я потом тебе лично перескажу наш разговор,– пообещал я искренне.
– Действительно, Валер, все в порядке,– заверила девушка, при этом, чуть приподнявшись на цыпочках, поцеловала его в щеку.
– Если понадоблюсь – я в гараже,– сообщил он и ушел.
Поймав вопросительный взгляд Эли, я промолвил:
– Я хочу еще раз извиниться перед тобой, что так все вышло…
– Не нужно, я тебя простила – не могу долго держать зла на человека.
– Так ты точно меня простила?
Она стала говорить тише:
– Понимаешь, когда ты мне сообщил о Нурии, я почувствовала предательство человека, который на тот момент был важнейшем элементом моей жизни. Я не могла все никак понять: а что дальше, как вообще жить? Данное состояние напоминало безнадежность, бессмысленность жизни. Затем я взяла себя в руки и попыталась все переосмыслить…
– Вышло?
– Как видишь, вполне! Мне кажется, ты испытываешь касаемо меня вину…
– Верно. Я полагаю, что человек в ответе за того, кому он дал надежду сделать его счастливым. – Я вздохнул. – Выходит, я подвел тебя…
Эля подошла ко мне ближе, взглянула мне в глаза и заверила:
– Нет, ты дал мне хороший урок, благодаря чему я под другим углом посмотрела на жизнь, можно сказать, повзрослела!
Я перешел к главному:
– Честно говоря, мне не хватает нашего общения, посему предлагаю его восстановить в качестве дружбы.
– Думаю, идея дельная,– улыбнулась она. – Признаться, мне тоже не хватало твоего психологического взгляда на вещи…
Рассмеявшись, я переспросил:
– Психологического взгляда?
– Не смейся, Максим,– попросила она, легонько ударив меня по груди,– ты прекрасно понял, о
чем я!
– Можно нескромный вопрос?
– Разумеется.
– Как у вас с Валеркой?
Она, как и в первые дни нашего знакомства, смутилась.
– Если я скажу, что я к Валере ничего не питаю, это будет ложью. Однако понадобится время, чтобы наши отношения полноценно развились.
– Поверь мне, Валерий – неплохой парень и надежный человек, что редкость. Да, он слишком правильный, но это можно рассматривать как плюс.
– Знаешь, в действительности он меня заинтересовал как интересный человек до его переезда сюда, но, к сожалению, с его стороны не было никаких намеков на реализацию наших отношений, а я, по своей скромной натуре, привыкла не делать первый шаг…
– Он попросту не успел…
– В смысле?
Я рассказал ей, как Валерка после ее приезда к нам намеривался предложить ей встречаться, но, видя, как Эля относится ко мне, махнул на свою затею рукой.
– Ты уверен? – недоуменно переспросила она.
В ответ я кивнул.
– Дурак, какой же он дурачек!
– Вот именно, святой глупец какой-то.
Эля, уже не слушая меня, поспешила к Валерке, а когда я следом направился за ней, то увидел, как она целует испачканного в машинном масле ничего непонимающего моего приятеля.
– Если честно, я не ожидал подобного итога от вашего разговора,– признался тот, обнимая любимую,– но он мне определенно нравится!
– Почему же ты сразу не признался в любви? – Несмотря на грязную одежду парня Эля прижалась к его груди.
Тот замялся с ответом, потом проговорил:
– Скажем так, Макс меня опередил, а к соперничеству я не склонен.
Итак, с Элей я, наконец, наладил отношения, да и она вполне счастлива с Валерой. Посему сегодняшний день вполне удался!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Помещение для игры в бильярд было задымлено дешевыми сигаретами, какими «затягивались» Вадим и Степан с еще четырьмя посетителями данного заведения. Нам с Валеркой запах никотина изрядно поднадоел, однако, желание выиграть друг друга вынуждало терпеть столь специфический «аромат».
– Слушай, может, ты признаешь себя проигравшим, и мы выйдем из этого «химического тумана? – предложил Валера, ударяя кием по белому шару.
– Твоя уверенность о мнимой победе меня удивляет,– усмехнулся я, изучая расположение шаров.
– Ты не забыл, что в прошлый раз я тебя выиграл почти в сухую?
– Тебе просто-напросто повезло,– пожал я плечами, не отрывая взгляд от бильярдного стола.
Неподалеку прозвучал отборный мат, и, развернувшись, я посмотрел, как четверка посетителей, изрядно выпивших ни одну кружку пива на каждого, нагло хамят бармену. Затем самый дерзкий из них рывком перепрыгнул через стойку и взял бармена за грудки.
– Эй,– крикнул я,– оставь его в покое.
– Не лезь! – прорычал мужчина, намериваясь ударить бармена.
Буквально за пару секунд мне удалось рывком сократить между нами расстояние и оттолкнуть дерзкого типа от служащего заведения. Через секунду осознав мои действия, нарушитель спокойствия развернулся ко мне и, взяв ближайшую бутылку с алкоголем, вознамерился разбить ее об мою голову, но был остановлен схваткой запястья моим приятелем. Через секунду благодаря действиям Валеры мужчина, раскинув ноги, лежал на полу.
От увиденного остальные посетители буквально озверели и бросились на нас. Кто-то пополам разбил бутылку, и теперь та выглядела угрожающе, сверкая острыми рубцами. Первым на нас пошел самый здоровый из них, а за ним – как раз парень с острым самодельным орудием. В силу физических тренировок, Валерке ничего не стоило сбить первого с ног, быстро наклонившись и пнув того по щиколоткам. К сожалению, у меня вышло все не так гладко: парень лезвием задел мой локоть, отчего сильная боль не позволяла мне совершать движения; однако, взяв себя в руки, я ударил его по подбородку, что вывело его из равновесия, затем, воспользовавшись удачным моментом, изъял у него нож и предал его падению ускорения ударом в грудь.
Далее вмещалась охрана заведения, и через несколько минут все были обездвижены с залонными назад руками.
– Отпустите этих двоих,– сказал бармен, указывая на нас с Валеркой,– они, наоборот, мне посодействовали!
Когда компания была выведена из заведения, бармен подошел к нам и, пожав каждому руку, представился:
– Марк.
– Максим, а его зовут Валерий,– сказал я. – И часто у вас такое наблюдается?
– Да не сказал бы,– пожал плечами Марк. – У нас район вроде тихий.
– Возможно, ребята немного перебрали,– предположил Валерка.
– Кстати,– промолвил Марк, ударив себя по лбу, словно вспомнив что-то,– в честь благодарности алкогольные напитки на пару дней за счет нашего заведения!
– Не стоит,– отказался Валера.
– Но почему? – Марк разочаровано заморгал. – Вы же нам помогли…
Я разъяснил ему, что мы не употребляем алкоголь.
– Хотя вы бы могли дать на вечер два бильярдных столика,– проговорил Валерка.
Марк, глядя в пол, задумчиво почесал лысый лоб, затем перевел взгляд на нас и произнес:
– Я переговорю с хозяином заведения, и, думаю, он не будет против.
– Хорошо.
Попрощавшись, мы вышли на уличу, где уже был закат. Сейчас, в конце апреля, от зимы не осталось ни намека, но все же было прохладно. В этот год снег прямо не хотел быстро таить, поэтому дважды дождь шел прямо на него, расщепляя на нелепые холодные куски.
– Ну что,– обратился я к Валерке, застегивая ветровку,– как у вас с Элей?
– Можно сказать, прекрасно,– блаженно ответил тот. – Но близости пока не было, да я и не настаиваю.
– Как считаешь, она счастлива? – задал я важный вопрос.
– Макс, нельзя ответить с полной уверенностью, но я вижу: ее глаза горят.
После его слов я почувствовал облегчение. Видно, чувство вины отпустило меня, и я задышал свободно.
– Спасибо тебе! – поблагодарил я друга.
– За что? – Валера недоуменно глянул на меня.
– За ее счастье.
Он усмехнулся.
– Не поверишь, я в этом заинтересован больше тебя, Макс.
– Почему же, верю. Поэтому я и обрадовался тому, что она тебе небезразлична.
Он замолчал, словно решая, говорить мне что-то или не стоит. Наконец произнес:
– Знаешь, когда ты ей сообщил о Нурии, я готов был тебя придушить, несмотря на что у меня появился шанс с Элей.
– Я и сам тогда был себе омерзителен… Но просто не мог иначе.
– Чем же тебя так зацепила эта Нурия?
Пожав плечами, я ответил:
– Дианка как-то сказала, что Нурия мне приглянулась, потому что она полная противоположность Эли.
Мой друг энергично замотал головой.
– Бред, бред.
– Но почему?
– Если бы в действительности так было, тебя Эля не заинтересовала бы: по словам Дианы, Эля – не тот тип девушек, какой тебе нравится.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |