многоклеточного организма, должен присутствовать в ∼1015 (250) вариантах.
Проблема становится еще более очевидной, если иметь в виду, что
многие клетки организма, например эпителиальные или стволовые клетки
крови, пролиферируют на протяжении всей жизни многоклеточного организма,
совершая громадное число клеточных делений. По некоторым оценкам, общее
число клеточных циклов, в которых участвуют клетки человека на протяжении
его жизни, приближается к 1016. Кроме того, соматические мутации возникают в
многоклеточном организме не только в активно пролиферирующих, но и
покоящихся клетках. Частоты возникновения спонтанных мутаций в
пролиферирующих и в покоящихся клетках млекопитающих в ряде случаев
различаются лишь незначительно.
Парадоксальность эволюционно сложившейся генетической ситуации
заключается в том, что если бы большая часть последовательностей
нуклеотидов геномной ДНК заключала в себе жизненно важную генетическую
информацию, существование многоклеточных организмов было бы
невозможно. Их гибель происходила бы из-за неизбежного накопления в
делящихся соматических клетках вредных или летальных мутаций, приводящих
к обрыву линий дифференцирующихся в онтогенезе соматических клеток. Это
особенно относится к мутациям в жизненно важных генах половых хромосом,
которые в соматических клетках находятся в гемизиготном состоянии.
Альтернативно основные генетические локусы многоклеточных организмов
могут находиться под дополнительной защитой от мутационных изменений.2
На основании приведенных выше аргументов можно сделать вывод о
том, что большая часть некодирующих избыточных последовательностей
нуклеотидов геномной ДНК эукариот не заключает в себе жизненно важной
генетической информации и/или у эукариотических клеток имеются механизмы,
обеспечивающие дополнительную защиту геномной ДНК от мутаций. Не
соглашаясь с основными положениями концепции "эгоистической" и
"паразитической" ДНК, можно предположить, что именно такая организация
генома эукариотических организмов, в корне отличающаяся от структуры
генома прокариот, имеет отношение к разрешению проблемы генетической
3 Нарисованная выше картина, как и рис I.62, являются упрощенной схемой, в
которой, в частности не учитывается рецессивный характер большинства
возникающих мутаций. Однако наличие генетического груза в популяциях
многоклеточных организмов, а также гемизиготное состояние части генов,
ассоциированных с половыми хромосомами, повышают вероятность полного
функционального выключения аллелей под действием соматических мутаций,
возникающих в онтогенезе диплоидных организмов. Дублирование
генетической информации (тотипотентность соматических клеток),
позволяющее производить замещение поврежденных клеточных линий в
онтогенезе, и другие защитные механизмы, которые будут обсуждаться ниже,
снижают остроту проблемы соматических мутаций в онтогенезе
многоклеточных организмов, но не снимают ее полностью. Такой проблемы не
возникает у прокариот из-за отсутствия у них сомы, а следовательно, и
парадоксальности существования многоклеточных организмов, которую можно
назвать парадоксом М (Metazoa, Metaphyta). Создается впечатление, что
именно избыточная ДНК генома эукариот может иметь отношение к повышению
его информационной стабильности до уровня, необходимого для реализации
многоклеточности в природе.
5.3.2. Повышение информационной стабильности генома избыточными
последовательностями
Анализ структуры генома современных эукариот показывает, что
эволюционные преобразования генома-предшественника, приведшие к
включению в него избыточных последовательностей нуклеотидов,
сопровождались важными генетическими изменениями в отношении
стабилизации генетической информации. В частности, многократное
превышение содержания избыточных последовательностей нуклеотидов над
кодирующими неизбежно должно приводить к соответствующему уменьшению
вероятности возникновения мутаций в кодирующих и других функционально
значимых частях под действием внутриядерных мутагенов эндогенного и
экзогенного происхождения. Поскольку в разных частях интерфазного ядра
(микрокомпартментах, заключающих в себе хромомеры интерфазных
хромосом) наблюдается гетерогенность в уровнях конденсации хроматина,
индивидуальные локусы могут быть по-разному защищены от мутационных
изменений, вызываемых мутагенами. Рассмотрим более подробно влияние
избыточных последовательностей ДНК генома эукариот на стабильность их
генома.
необходимости кооперации свободноживущих клеток.
Рис. I.63. Гипотетическое эволюционное преобразование генома-
предшественника путем включения в него некодирующих
избыточных последовательностей нуклеотидов
Влияние избыточных последовательностей нуклеотидов на число
мутаций, возникающих в результате ошибок репликации в кодирующих
последовательностях генома. Предположим, что длина исходного генома, не
содержащего избыточных последовательностей нуклеотидов, составляет N п.о.
(см. рис. I.63). При этом в результате ошибок репликации в нем, в среднем,
возникает a мутаций независимо одна от другой и случайным образом.
Допустим, что в ходе эволюционных преобразований в него включаются
избыточные последовательности нуклеотидов, суммарная длина которых
составляет nN п.о. и, соответственно, общая длина преобразованного генома
становится равной (n+ 1) N п.о. Поскольку число мутаций, возникающих в
результате ошибок репликации, прямо пропорционально длине
реплицирующейся ДНК, общее количество мутаций, в среднем, возникающих в
преобразованном геноме при участии этого механизма, должно возрасти в n+ 1
раз и составить a (n+ 1). Вероятность возникновения одной независимой и
случайной мутации в некодирующей части генома P(1) будет пропорциональна
его длине:
P(1) =
n N
nN
(+1)
=
n + 1
n. (1)
В то же время вероятность возникновения в избыточных частях генома
всех a (n+ 1) мутаций будет равна:
P[a(n+1)] =
(1)
+
+
a n
n
n (2),
поскольку вероятность одновременного наступления a (n+ 1) независимых
событий равна произведению вероятностей наступления каждого из них в
отдельности. При a = 1 (т.е. в том случае, если в процессе репликации
исходного генома в нем, в среднем, возникала одна мутация) и достаточно
больших значениях n это выражение стремится к e-1, т.е. к ∼0,36. Таким
образом, в данном случае при n = 100 (что, приблизительно, соответствует
соотношению некодирующих и кодирующих последовательностей нуклеотидов
в геноме человека и других млекопитающих) вероятность того, что ни одна из
мутаций, возникающих в гипотетическом преобразованном геноме в результате
ошибок репликации, не произойдет в его кодирующих частях, будет довольно
высокой и составит ∼ 0,37. Это означает, что, в среднем, каждая третья
дочерняя соматическая или половая клетка, возникшая в результате
редупликации гипотетического генома с достаточным количеством
некодирующих избыточных последовательностей нуклеотидов, будет
полностью свободна от мутаций, образующихся по такому механизму в
кодирующих частях своего генома.
С увеличением числа мутаций в исходном геноме-предшественнике
(a >> 1) вероятность возникновения всех мутаций в некодирующих частях
генома быстро уменьшается. Однако поскольку эти мутации будут
распределяться между кодирующими и некодирующими частями генома
пропорционально длине каждой из этих частей, общее их количество в
кодирующих частях генома останется неизменным. Следовательно,
эволюционное включение в геном-предшественник большого количества
некодирующих последовательностей нуклеотидов не увеличивает число
мутаций, возникающих в кодирующих частях генома в результате ошибок
репликации. Более того, в ряде случаев такое эволюционное преобразование
генома может заметно стабилизировать его генетическую информацию.
Влияние избыточных последовательностей нуклеотидов на число
мутаций, возникающих в кодирующих частях генома под действием
мутагенов. Ситуация, связанная с возникновением мутаций в гипотетическом
геноме под действием мутагенов экзогенного и эндогенного происхождения,
принципиально отличается от только что рассмотренной (см. рис. I.63). Если
предположить, что эволюционное преобразование генома, приведшее к
включению в него n некодирующих последовательностей нуклеотидов, не
сопровождается увеличением числа внутриядерных мутагенов, то генетические
последствия такого преобразования будут гораздо более значительными.
Так же как и в предыдущем случае, вероятность попадания одного
мутагена Mk в некодирующую область гипотетического генома равна
n + 1
n.
Вероятность же того, что все k мутагенов попадут в некодирующие области
нового генома P(k), равна:
P(k) =
k
n
n
+ 1
(3).
При больших значениях n и малых k величина P(k) стремится к 1,0, т.е.
имеет место событие, близкое к достоверному. Иными словами, чем больше
доля некодирующих последовательностей нуклеотидов в геномной ДНК, тем
вероятнее, что все внутриядерные мутагены попадут в некодирующие
последовательности. В случае гипотетического генома с n = 100 вероятность
попадания одного мутагена в кодирующую область становится равной 0,01, т.е.
весьма малой. При этом общее число мутагенов, которые будут
взаимодействовать с кодирующими последовательностями нуклеотидов,
уменьшится в 100 раз и будет иметь место 100-кратная защита кодирующих
функционально значимых участков эволюционно преобразованного генома от
мутаций, вызываемых внутриядерными мутагенами, по сравнению с исходным
геномом-предшественником. При k = n+ 1 с ростом n уравнение (3) будет
стремиться к e-1, т.е. к ~0,36, и быстро уменьшаться при дальнейшем
увеличении k. Но это относится к вероятности полной защиты кодирующих
последовательностей нуклеотидов. Относительная же защита, равная доле
химических мутагенов из всего их пула, взаимодействующих с кодирующими
последовательностями нуклеотидов, будет обратно пропорциональна общей
длине избыточных последовательностей в преобразованном геноме, т.е.
обратно пропорциональна n. Относительная защита генома от химических
мутагенов может быть особенно актуальной в условиях экологического стресса.
Насколько соответствует действительности предположение о том, что
эволюционное преобразование генома-предшественника путем включения в
него большого количества избыточных последовательностей нуклеотидов не
будет сопровождаться пропорциональным возрастанием количества
внутриядерных мутагенов? Очевидно, что такое предположение является
упрощением. Увеличение внутриядерного содержания ДНК, например в
результате эндорепликации при политении, по-видимому, всегда приводит к
пропорциональному увеличению объема соответствующих ядер, следствием
чего, казалось бы, должно быть пропорциональное возрастание количества
молекул внутриядерных мутагенов. Однако это не совсем так. Данный вывод
относится лишь к мутагенам, непосредственно образующимся в ядре, например
в результате взаимодействия ионизирующего излучения с веществом ядер.
Большая же часть мутагенов, по-видимому, должна поступать в ядра из
цитоплазмы путем радиальной диффузии через ядерные мембраны. При этом
одним из факторов, ограничивающих попадание мутагенов из цитоплазмы в
ядра, является их поверхность, поскольку вероятность контакта мутагенов
цитоплазмы с ядром прямо пропорциональна площади его поверхности. При
увеличении объема поверхность ядра-шара возрастает пропорционально
квадрату его радиуса, тогда как объем – пропорционально кубу радиуса ядра.
Следовательно, объем ядер будет увеличиваться быстрее площади их
поверхности и количество молекул внутриядерных химических мутагенов,
приходящихся на нуклеотид ядерной ДНК, должен уменьшаться при
возрастании ядерного объема за счет увеличения содержания ядерной ДНК.
Такое эволюционное преобразование генома в целом будет сопровождаться
повышением его информационной стабильности.
Включение в геномную ДНК некодирующих последовательностей может
приводить и к более специфической защите жизненно важных локусов генома
от химических мутагенов. В частности, глобальная защита кодирующих
последовательностей от химических мутагенов, поступающих из цитоплазмы в
ядро путем радиальной диффузии, могла бы происходить в том случае, если
бы некодирующие последовательности были преимущественно локализованы
вблизи поверхности ядер и экранировали последовательности, расположенные
ближе к их центральной части. В настоящее время имеются многочисленные
экспериментальные данные, указывающие на высокоупорядоченное
расположение последовательностей нуклеотидов ДНК в интерфазных ядрах.
Значение пространственного расположения отдельных последовательностей
ДНК интерфазных хромосом для избирательной, специфической защиты
кодирующих последовательностей будет подробнее рассмотрено ниже.
5.3.3. Селективная защита генов от мутаций
Во всех предыдущих рассуждениях речь шла о глобальной защите
функционально значимых участков гипотетического генома от спонтанных и
индуцируемых мутаций некодирующими последовательностями нуклеотидов.
При этом для простоты рассуждений предполагалось, что распределение
нуклеотидов геномной ДНК и самих мутагенов в интерфазном ядре гомогенно.
В реальном геноме эукариот распределение последовательностей нуклеотидов
геномной ДНК в интерфазном ядре далеко не однородно. Достаточно
вспомнить, что геном эукариот всегда представлен несколькими хромосомами
(в частности диплоидный геном человека заключен в 46 хромосомах), ДНК
каждой пары из которых обладает уникальными первичной и пространственной
структурами. ДНК индивидуальных хромосом в интерфазном ядре
компартментализована, а плотность упаковки ДНК в различных участках
индивидуальных интерфазных хромосом неравномерна.
В этом отношении наиболее изучена и показательна хромомерная
организация гигантских политенных хромосом, образующихся в клетках
некоторых типов животных и растений. Для таких хромосом в интерфазном
ядре характерны различные уровни компактизации хроматина вдоль хроматид,
что морфологически проявляется в формировании визуально обнаруживаемых,
поперечно расположенных дисков и междисков. В этих хромосомах выделяют
три уровня компактизации ДНК. Дискам (неактивным районам политенных
хромосом) свойственен максимальный 100–380-кратный уровень
компактизации хроматина по отношению к свободной ДНК. С началом
транскрипции, т.е. при переходе участков интерфазных хромосом в активное
состояние, уровень компактизации понижается до ~40-кратного, и ДНК
декомпактизуется еще сильнее в условиях максимальной транскрипции, когда
молекулы РНК-полимеразы движутся вдоль ДНК одна за другой на небольшом
расстоянии друг от друга, как это имеет место, например в кольцах Бальбиани.
Уровень упаковки ДНК в хроматине метафазных хромосом самый высокий:
исходная длина ДНК в этом случае уменьшается в 6000–7000 раз.
Следует подчеркнуть, что компактизация ДНК вдоль хроматид в
интерфазных политенных хромосомах высоко упорядочена в индивидуальных
хромосомах генома и обладает абсолютной видовой специфичностью. Это
позволяет использовать рисунок поперечной исчерченности индивидуальных
политенных хромосом для их идентификации и физического картирования
генов. В настоящее время установлено, что некоторые большие гены Drosophila
(например ген dunce, кодирующий фосфодиэстеразу циклического АМР, а
также гены E74 и Shaker) локализованы в нескольких дисках и междисках и,
следовательно, неравномерно компактизованы по своей длине. Различные
уровни упаковки ДНК наблюдают в разных районах одних и тех же политенных
хромосом, и для этих уровней, по-видимому, характерны более тонкие
градации, чем те, которые выявляются при визуальных наблюдениях в виде
поперечной исчерченности политенных хромосом.
Рис. I.64. Способы проникновения мутагенов в отдельные
микрокомпартменты ядра (а), возможная роль интронов в
дифференциальной защите генов (б) и расположение летальных
генов на хромосоме 2 дрожжей (в)
а – мутагены, образующиеся вне микрокомпартмента, содержащего ДНК
(слева) и внутри него (справа); б – гипотетический ген в виде "розетки" с
интронами в виде петель, окружающих объединенные экзоны. Слева –
структура гена с расправленными петлями, справа – их гипотетическая
реальная пространственная структура, образующая защитную оболочку
вокруг экзонов; в – расположение известных жизненно важных генов на
хромосоме 2 без предварительной обработки исходных данных (1), а
также после обработки с учетом кластеров и гипотетических летальных
генов (2). Гены, расстояние между которыми <10 т.п.о., объединяли в
кластеры (подчеркнуты), которые на графике 2 изображали в виде
отдельных точек с доверительными интервалами, лежащими между
первым и последним нуклеотидами кластера. По мере необходимости
вводили гипотетические гены (пропуски между точками на графике 2).
Указаны коэффициент детерминированности R2, описывающий точность
аппроксимации полученных данных к линейной функции, и ее уравнение
У большинства хромосом соматических клеток эукариот не происходит
политенизации ДНК, и соответствующая часть геномной ДНК заключена в
одной хроматиде. Тем не менее, несмотря на то что в интерфазных ядрах
большинства соматических клеток визуально не выявляется четкая
хромомерная структура индивидуальных хромосом, нет основания полагать,
что их хроматиды организованы принципиально иначе, чем в политенных
хромосомах. Действительно, у всех метафазных хромосом соматических клеток
животных после их гистохимической окраски выявляется высокоспецифичная
поперечная исчерченность (бэндинг), и этот рисунок может быть следствием
компактизации высокоупорядоченных хромомерных структур, исходно
присутствующих в интерфазных хромосомах. Если такое предположение верно,
то у любых интерфазных хромосом соматических клеток эукариот
расположение хромомеров вдоль хроматид, а, следовательно, и уровни
компактизации ДНК видоспецифичны и являются постоянной характеристикой
индивидуальных хромосом и биологических видов в целом.
Рассматривая индивидуальную интерфазную хромосому как
потенциальную мишень для мутагенов, можно заключить, что защищенность
генетической информации ее индивидуальных локусов от их действия будет
прямо пропорциональна уровням компактизации заключенной в них ДНК, т.е.
концентрации последовательностей нуклеотидов на единицу ядерного объема,
занимаемого этими участками генома. Рассмотрим подробнее процессы,
которые могут происходить в микрокомпартментах (отдельных хромомерах)
хромосом при их контакте с химическими внутриядерными мутагенами
(рис. I.64, а). Как и в случае целых ядер эукариотических клеток, химические
мутагены поступают в микрокомпартменты двумя различными путями:
образуясь непосредственно внутри них, например под действием
ионизирующего излучения, и путем радиальной диффузии через поверхность
микрокомпартментов (индивидуальных __________хромомеров). В первом случае частота
мутаций, возникающих на участке заключенной в микрокомпартмент
хромосомной ДНК в результате контактов с образующимися здесь же
химическими мутагенами, будет обратно пропорциональна концентрации этой
ДНК в микрокомпартменте, т.е. уровню ее компактизации в хромомере.
Действительно, в продуктивных (приводящих к мутациям) взаимодействиях
нуклеотидов ДНК с мутагенами участвует доля нуклеотидов ДНК,
пропорциональная количеству нуклеотидов, контактирующих c мутагенами. Эта
доля уменьшается при увеличении концентрации нуклеотидов-акцепторов
мутагенов в микрокомпартменте. При условии взаимодействия всех k
мутагенов с K нуклеотидами рассматриваемого микрокомпартмента (с
последующим образованием аддуктов нуклеотид-мутаген и мутаций) частота
мутаций F на данном участке ДНК будет равна:
F =
K
k.
В более общем виде это выражение можно записать, как:
F =
K
ak, (4),
где a – коэффициент эффективности взаимодействия мутагенов с
нуклеотидами-акцепторами (0 < a ≤ 1). Если количество нуклеотидов и
молекул мутагенов в индивидуальном микрокомпартменте выразить через их
концентрации в нем (соответственно C и c), то выражение (4) примет вид:
F = ac
C
,
поскольку по определению k = cV, а K = CV (V – объем микрокомпартмента,
занимаемого индивидуальным хромомером).
Если предположить, что стационарная концентрация мутагенов,
образующихся внутри интерфазного ядра эукариотических клеток, одинакова
во всех его частях, то частота мутаций, вызываемых такими агентами в
индивидуальных хромомерах эукариотических хромосом, будет обратно
пропорциональна концентрации нуклеотидов ДНК этих хромомеров в
соответствующих микрокомпартментах, т.е. обратно пропорциональна
плотности упаковки ДНК в хромомере. Следовательно, локальная плотность
упаковки цепей ДНК в интерфазном ядре эукариотических клеток может быть
важным фактором, определяющим частоту мутаций в соответствующих
генетических локусах. При этом необходимо учитывать, что белки являются
неотъемлемой частью хроматина эукариотических клеток, и они также могут
оказывать влияние на частоту мутаций в индивидуальных хромомерах,
затрудняя доступ мутагенов к нуклеотидам ДНК.
Судьба мутагенов, поступающих в ядро эукариотической клетки из
цитоплазмы в результате радиальной диффузии, складывается иначе (см.
рис. I.64, а, слева). По-видимому, значительная их часть взаимодействует с
нуклеотидами ДНК, расположенной на периферии ядра или внутриядерных
хромомеров, и степень защиты как ядра в целом, так и его отдельных
микрокомпартментов прямо зависит от плотности такой защитной оболочки.
Вторым фактором, регулирующим глубину проникновения мутагенов в ядро и
его микрокомпартменты, является реакционноспособность самих мутагенов.
Данный параметр, ранее обозначенный как коэффициент эффективности
взаимодействия мутагенов с нуклеотидами a (уравнение (4)), определяет время
жизни мутагена в ядре, т.е. как скоро молекула мутагена прореагирует с
потенциальными нуклеотидами-акцепторами, которые мутаген встречает в
процессе диффузии внутри ядра. Третьим фактором, от которого зависит
эффективность защиты кодирующих жизненно важных последовательностей
нуклеотидов генома от мутаций, вызываемых такими мутагенами, является
пространственное расположение самих внутриядерных последовательностей.
Очевидно, что вероятность встречи с мутагенами и взаимодействия с ними
больше у нуклеотидов последовательностей, локализованных на периферии
ядра или хроматиновых доменов – хромомеров. С учетом этого фактора можно
полагать, что максимальная защита имела бы место в том случае, если бы
мутагены первыми встречали избыточные некодирующие последовательности,
мутации в которых нейтральны в отношении влияния на жизнеспособность
клеток многоклеточного эукариотического организма.
В последнее время появляется все больше экспериментальных данных,
свидетельствующих о высокоупорядоченном распределении специфических
последовательностей нуклеотидов в интерфазных ядрах эукариот. Одна группа
данных такого рода, связанных с упорядоченной конденсацией нитей ДНК
вдоль хроматид индивидуальных интерфазных хромосом, была уже обсуждена
выше. Помимо этого, активно рассматривается модель петельно-доменной
организации генов в эукариотических хромосомах. Неслучайное распределение
MAR- и SAR-последовательностей в геномной ДНК эукариот и их ассоциация с
белками ядерного матрикса (скэффолда) в интерфазе клеточного цикла, по-
видимому, весьма специфически контролируют пространственное
расположение протяженных участков интерфазных хромосом в ядрах. Кроме
того, на более низком (хромомерном) уровне компактизации интерфазных
хромосом также обнаружены специфические способы укладки ДНК в виде
больших и малых петель, вероятно, относящихся к хромомерам и "розеткам"
соответственно (см. рис. I.64, б). Не исключена возможность, что в соответствии
с моделью Н.А. Резника и соавторов (1991 г.) образование розеток из ДНП-
петель специфически отражает интрон-экзонную структуру конкретных генов.
Если такая модель соответствует действительности, то петли интронов генов,
заключенных в розетки, могут создавать специфическую защитную оболочку,
предохраняющую экзоны генов от контакта с мутагенами. В этой связи
соотношение суммарных размеров интронов и экзонов индивидуальных генов
может оказаться существенным параметром, характеризующим уровень
защищенности функционально значимых участков генов от химического
мутагенеза. Чем больше отношение суммарной длины интронов к суммарной
длине экзонов в конкретном гене, тем более плотную защитную оболочку
интроны могли бы сформировать вокруг компактизованных экзонов. Такое
соотношение может указывать на уровень защищенности конкретных генов
(или даже их частей) от химических мутагенов.
Описанные выше структурные особенности организации генетического
материала позволяют предполагать разную и генетически детерминированную
доступность индивидуальных участков интерфазных хромосом для химических
мутагенов. Имеются, по крайней мере, три группы экспериментальных данных,
указывающих на то, что различные участки одного и того же генома спонтанно
изменяются с помощью мутаций с разной скоростью. Прежде всего, это прямые
экспериментальные указания на неодинаковую мутабильность как различных
генов одного и того же генотипа, так и одного и того же гена в генотипах разных
биологических видов.
При другом подходе к исследованию этой проблемы путем
компьютерного анализа баз данных последовательностей нуклеотидов было
установлено, что степень эволюционной дивергированности конкретных
участков генома у разных видов млекопитающих непостоянна и может
изменяться от локуса к локусу. Скорость накопления замен нуклеотидов в
конкретных локусах приблизительно одинакова как для кодирующих
последовательностей нуклеотидов генов (экзонов), так и для соседствующих с
ними некодирующих последовательностей, казалось бы, не подверженных
давлению отбора. Этот, на первый взгляд, странный результат вполне
естественно объясняется в рамках предлагаемой модели дифференциальной
защиты различных хромосомных локусов от спонтанных мутаций как следствие
упорядоченного гетерогенного распределения геномной ДНК внутри
интерфазных ядер. Действительно, рядом расположенные последовательности
должны быть одинаково защищены от мутагенов независимо от их
функциональной нагрузки. Такой механизм защиты конкретных генетических
локусов от спонтанных и индуцированных мутаций мог бы приводить к
мозаичной эволюции генома, предполагаемой в модели Б.Ф.Купа.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |