Диалог 12. Величайшая из мировых загадок
жения, выполняемые на данном уровне, носят отчетливо целевой характер: "они ведут откуда-то, куда-то и зачем-то" [10, с. 85]. Соответственно, они имеют начало, середину и конец.
Сюда относятся такие движения, как ходьба, плавание, прыжки в длину, высоту, акробатические упражнения, движения рук машинистки по клавиатуре или пианиста, движения всовывания одного предмета в другой, наматывание — то есть такие, где требуется учет "пространственного поля".
Уровень D — еще более высокий уровень, который называется теменно-премоторным, поскольку его анатомическим субстратом являются исключительно кортикальные структуры в теменно-премоторных областях. Он называется также уровнем предметных действий, поскольку отвечает за многообразные отношения с предметами не как с некими геометрическими объектами, расположенными в пространственном поле, а именно как с предметами, имеющими определенное назначение: "Что существенно, например, для чашки как объекта для смысловых манипуляций? Ни ее ширина, ни высота, ни обладание круглой или квадратной формой не имеют существенного значения; ей важно иметь сплошные стенки, целое дно и ручку... По этим признакам каждый ребенок осмыслит чашку, даже если перед этим он никогда не встречал чашек с подобной метрикой, и сумеет правильно применить ее по назначению" [10, с. 117]. Примеры движений на этом уровне: снятие шляпы, закуривание папиросы, изображение домика или человека. Интересно, что если воспользоваться "трехчленкой Леонтьева" (деятельность — действие — операция),- то здесь речь идет не вообще о манипуляции с предметом, а именно о действии с ним, которое может выполняться с помощью разных операций. За эти последние отвечают другие уровни. Таким образом, снять шляпу, завязать галстук можно с помощью самых разнообразных операций, а действие — одно.
Наконец, уровень Е (возможно, это даже несколько уровней) отвечает за "ведущие в смысловом отношении координации речи и письма", "двигательные цепи, объединяемые не предметом, а мнестической схемой, отвлеченным заданием или замыслом" [10, с. 135], типа художественного исполнения, лекции, имеющие определенные мотивы, произвольные по своему характеру. Анатомический субстрат движений такого уровня еще не очень ясен, хотя Бернштейн подчерки-
Уровни построения движений по Н.А. Бернштейну 583
вает несомненное участие в произвольной регуляции движений лобных долей коры
головного мозга, ссылаясь, кстати, на работы Лурии.
Обычно в действиях человека принимают участие структуры всех уровней, хотя иногда при более простых движениях действия регулируются уровнями, лежащими ниже. При этом ведущими могут выступать разные уровни, и одно и то же движение может строиться на разных уровнях. Характерный пример — движения руки у раненых в исследовании Гальперина и Гиневской.
Таким образом, Бернштейн со своей стороны подтвердил уже известное тебе положение о роли деятельности в формировании новых возможностей психического отражения, которое, в свою очередь, осуществлялось все более "высокими" мозговыми структурами. И здесь собственно развитие мозга и психическое развитие предстают как единый процесс. Н.А. Бернштейн: Возникновение в филогенезе очередной новой мозговой надстройки знаменует собой биологический отклик на новое качество или класс двигательных задач... Это обязательно означает в то же время появление нового синтетического сенсорного поля, а тем самым и появление возможности реализации нового класса или контингента движений, качественно иначе строящихся и иначе управляемых, нежели те, которые были доступны виду до этих пор. Мы обозначаем всю перечисленную совокупность морфологических и функциональных сторон, характерных для такого класса движений, как очередной_у/?овень построения движений и двигательных координации [10, с. 20].
С: Ты хочешь, очевидно, сказать, что Бернштейн решает психофизиологическую проблему в духе единства?
А.: Верно. Это, несомненно, совершенно иное решение данной проблемы, чем в рассмотренных нами ранее вариантах психофизического взаимодействия двух абсолютно отличных друг от друга реальностей и психофизического параллелизма, когда две столь же отличные друг от друга реальности оказываются идентичными по структуре. Приведу слова Рубинштейна, который высоко оценил, в отличие от многих физиологов школы Павлова, работы Бернштейна.
СЛ. Рубинштейн: Таким образом, преодолеваются ходячие, традиционные, вульгарно-дуалистические представления, согласно которым психологические моменты в человеческой
Диалог 12. Величайшая из мировых загадок
деятельности являются внешними силами, извне управляющими движением, а движение рассматривается какчисто физическое образование (Цит. по [12, с. 115]). А.: Бернштейн сумел иначе подойти к решению этой проблемы, потому что он изменил взгляд на физиологию как на нечто принципиально реактивное. Не случайно его концепция носит называние "физиология активности". И это, пожалуй, главное, принципиальное отличие его физиологии от классической физиологии прошлого. В этой связи, говоря о концепции естественного отбора Чарльза Дарвина, Бернштейн подчеркивает, что используемое Дарвином выражение "борьба за существование" было по большей части только образным выражением, ибо у него "выживание нигде не служит задачей, разрешения которой он [живой организм] добивается" [10, с. 454]. Организм активно стремится к выживанию или, если использовать более научное выражение, стремится к понижению уровня энтропии в самом себе...
Н.А. Бернштейн: Цель, понимаемая как закодированная в мозгу модель потребного организму будущего, обусловливает процессы, которые следует объединить в понятии целеустремленности. Последняя включает в себя всю мотивацию борьбы организма за достижение цели и ведет к развитию и закреплению целесообразных механизмов ее реализации. А вся динамика целеустремленной борьбы посредством целесообразных механизмов есть комплекс, который правильнее всего объединить термином "активность". Активность — важнейшая черта всех живых систем — стала уясняться позже других, несмотря на то, что, по-видимому, она является самой главной и определяющей... Что в наибольшей мере характеризует собой активную целеустремленность организма? Организм все время находится в соприкосновении и взаимодействии с внешней и внутренней средой. Если его движение (в самом обобщенном смысле слова) имеет одинаковое направление с движением среды, то оно осуществляется гладко и бесконфликтно. Но если запрограммированное им движение к определившейся цели требует преодолевания сопротивления среды, организм со всей доступной ему щедростью отпускает на это преодолевание энергию пока он либо восторжествует над средой, либо погибнет в борьбе с ней. Среда, как все неживые совокупности, согласно второму принципу термодинамики, всегда движется в направлении возрастания энтропии; организм и в своем онтогенетическом формировании, и во
Уровни построения движений по Н.А. Бернштейну
всех проявлениях активности по ходу жизни движется нег-энтропически, добиваясь и достигая понижения уровня энтропии в самом себе...
Принятие в качестве отправного пункта принципа биологической и физиологической активности со всем связанным с нею кругом идей и представлений позволяет выдвинуть против воззрений старой рефлекторной теории последний и, возможно, решающий аргумент. Рефлекс по схеме дуги импонировал физиологам предшествующего периода более всего тем, как четко он увязывался с классическими понятиями причины и следствия... Стимул есть бесспорная причина появления ответного феномена рефлекса, но говорит ли он что-нибудь о генезисе и значении этого рефлекса? Чем обусловливается то, что на данную стимуляцию организм отвечает именно так, а не иначе?... Для правильного осмысления любого рефлекса или вида реакции привлечение к делу вопроса "для чего" не только необходимо и неизбежно, но по своей биологической важности выдвигает этот вопрос на первое место. Жизнедеятельность каждого организма есть не уравновешивание его со средой и с падающим на него с ее стороны потоком стимулирующих воздействий (как думали И.П. Павлов и его последователи), а активное преодоление среды, определяемое уже обрисованной ранее моделью потребного ему будущего [10, с. 454-456]. А.: На этом позволь закончить наше знакомство с творчеством Бернштейна, хотя многое еще можно было бы сказать по поводу его научной и личной судьбы, по поводу несправедливой критики в его адрес, его собственной позиции по отношению к самому Павлову, которого Бернштейн считал выдающимся ученым и многие положения концепции которого были просто-напросто абсолютизированы и тем самым искажены его учениками,...ио многом другом.
Повторяю еще раз: физиология активности Бернштейна так согласовывалась с психологической теорией деятельности, так "неклассически" подходила к проблеме активности и целеустремленности организма, что требовался пересмотр не только собственно классических физиологических, но и классических психологических понятий. С: Что ты имеешь в виду?
А.: Да все те же "проклятые" вопросы психологии: что представляет собой психическое? Может ли такая казавшаяся в классической психологии непсихологической катего-
Диалог 12. Величайшая из мировых загадок
рия, как деятельность, быть не просто объяснительным принципом, но даже входить в предмет психологии? В свое время Рубинштейн называл человеческое действие основной "клеточкой" психологии, поскольку в анализе действия можно вскрыть все элементы психологии в их единстве. В то же время он считал, что "признание действия основной "клеточкой" психологии не означает, конечно, что действие признается предметом психологии" (Цит. по [13, с. 93]). Помнишь, мы его цитировали уже по этому поводу: "Психология должна изучать психику и только психику". Но что в таком случае есть "психологический элемент" действия? То, что называется целью? Но Бернштейн показал, что цель, материально закодированная в мозгу человека, является предметом изучения и физиологии тоже. Что же тогда есть предмет психологии?
С: Ты опять хочешь сейчас вернуться к спору о предмете психологии между Леонтьевым и Рубинштейном?
Концепция системной динамической локализации высших психических функций А.Р„ Лурии А.: Верно, только его мы рассмотрим чуть позже, обогащенные знанием еще одной концепции, об авторе которой мы уже неоднократно говорили. Я имею в виду концепцию системной мозговой локализации высших психических функций Александра Романовича Лурии. С одной стороны, она имеет прямое отношение к психофизиологической проблеме, а с другой — обогатит новыми знаниями по психологии. Может быть, после ее рассмотрения нам станет более понятным разведение предметов физиологии и психологии. К. сожалению, мы сумеем лишь прикоснуться к многостороннему творчеству Лурии, который был универсалом. Мне лично импонирует, прежде всего, та "сверхзадача", которую он поставил себе в самом начале своего творческого пути, начавшегося в столь же бурное время, что мы переживаем сегодня. Учась ВІ918 году в Казанском университете, где тогда, как говорил сам Лурия, царил полный хаос в преподавании, зато живо обсуждались перспективы построения нового общества, Лурия задумал написать книгу о психологических аспектах происходящих событий общественной жизни (См. [14, с. 8]).
В поисках ответов на интересовавшие его вопросы Лу-рия знакомится с современной ему психологией, вступает даже в личную переписку с Фрейдом (по поводу организации в Казани "Психоаналитической ассоциации"). Затем, привлеченный замыслами объективного исследования психики у Бехтерева, он едет в Петроград для встречи с Бехтеревым. Отдельные статьи Лурии, вышедшие еще в Казани и посвященные некоторым аспектам подобных объективных исследований, привлекли внимание Константина Николаевича Корнилова, и он пригласил Луршо работать в возглавляемом им институте. А дальше — знакомство с Выготским, Леонтьевым, про что надо рассказывать отдельно. Наконец — его знаменитая экспедиция в Узбекистан, где Лурия проводит свои замечательные исследования мышления и других психических процессов "у народов, живущих в разных исторических условиях"...
Выготский самым пристальным образом следил за всеми "отчетами", которые Лурия присылал ему в своих письмах, и восторженно оценивал получаемые результаты. Л.С. Выготский: Дорогой Александр Романович. Пишу тебе буквально в эмфазии — в каком-то воодушевлении, какое приходится переживать не часто...
Светлее и радостнее дня я не запомню в последнее время. Это буквально как ключом отпертые замки ряда психологических проблем. Таково мое впечатление... Наш новый путь завоеван (тобой) не в идее только, а на деле — в эксперименте... Я получил Report №5 — и он, как и все остальные знаменует событие: систематическое исследование системных отношений в исторической психологии, в живом филогенезе, чего не было до сих пор никем сделано... Экспериментально доказано (на фактическом материале более богатом, чем Levy-Briihl) филогенетическое наличие пласта комплексного мышления и зависимой от него иной структуры всех основных систем психики, всех главнейших видов деятельности — ив перспективе — самого сознания [15, с. 34-35].
А.: Но тогда "всемирная известность", о возможности которой говорил Выготский в письмах, не пришла к Лурии. Его и Выготского стали обвинять чуть ли не во вредительстве, расизме и тому подобном. Правда, критики культурно-исторической теории и луриевских отчетов об экспедиции (материалы о ней были опубликованы в нашей стране толь-
Диалог 12. Величайшая из мировых загадок
ко много лет спустя) были иногда столь малограмотны в научных вопросах, а может быть, и культура набора в типографии была настолько потеряна в 30-е годы, что в название одной из статей критика Выготского вкралась настолько досадная опечатка, что на многие годы она стала ярким примером "уровня" той критики. С: А что такое?
А.: Дело в том, что эта статья была озаглавлена так: "Теория культурного развития в педологии как эклектическая концепция, имеющая в основном идеалистические корни". Но в содержании журнала, где она была опубликована, вместо "эклектическая"стояло:"электрическая".
С: Смешно! И тогда, по-видимому, Лурия решает заняться другой темой... А.: Верно. Ему пришлось уйти даже из Психологического нститута. Затем он работал в Харькове, но уже над другой проблематикой: его исследования там и затем в Москве фактически стали "первыми кирпичиками" новой науки — нейропсихологии. К сожалению, мы сейчас только чуть-чуть коснемся ее.
Речь идет о концепции системной динамической локализации высших психических функций в мозговых структурах...
С: Это что, психика как функция мозга, что ли?
А.: Смотря что понимать под функцией. Если пока оставить в стороне психологические функции, то в биологических науках существуют разные определения функции. В узком смысле под функцией понимается отправление определенной ткани (например, функцией поджелудочной железы является выделение инсулина). В широком смысле под функцией понимается приспособительная деятельность целого организма: например, функция дыхания, функция пищеварения. Так понимаемые функции нельзя, строго говоря, "локализовать" в определенном участке нервной системы или какой-либо другой (мышечной, костной и так далее). Это сложная деятельность, результат совместной работы целой системы органов, мышц и нервных центров. Так, например, мышцы, "ответственные" за дыхание (мышцы диафрагмы и межреберные), могут при необходимости компенсировать друг друга. То же относится, например, и к обеспечению изменения положения тела в пространстве, за которое "отвечают" разные группы мышц. Таким образом, речь идет уже не просто о функции как таковой, а о сложнейшей функциональной
Концепция системной динамической локализации 589
системе органов и нервных центров, каждый из которых входит в эту систему на своих собственных ролях, обеспечивая какую-либо сторону работы этой системы (См. [16,с. 9798]). Термин "функциональная система" ввел в физиологию известный отечественный исследователь Петр Кузьмич Анохин. Лурия, используя эти идеи Анохина и опираясь на концепцию высших психических функций, разработанную Выготским, создал свою теорию системной динамической локализации высших психических функций. С: Разве до него не локализовали психические функции в мозгу? А.: Локализовали, конечно. Но понимание локализации было весьма различным. Существовали два диаметрально противоположных взгляда на локализацию психических процессов в мозгу: так называемый узкий локализационизм и анти-локализационизм. Согласно первой точке зрения, каждая психическая функция четко локализована в том или ином участке мозга...
С: Кажется, я знаю, что ты имеешь в виду. Лев Толстой в "Войне и мире" вкладывает в уста своего героя — князя Василия — такие слова: "У меня нет шишки родительской любви". Князь Василий имел в виду какую-то теорию, согласно которой все способности человека локализованы в каких-либо участках мозга, а особое развитие этих участков оказывает свое влияние на форму покрывающей их черепной коробки — на черепе появляются выпуклости, впадины и тому подобное.
А.: Ты имеешь в виду френологию Галля, австрийского врача и анатома... Действительно, она была весьма популярна в широких кругах, но представляла собой умозрительную дисциплину. К тому времени не было действительно научных знаний о локализации. Они появились только во второй половине XIX века, когда французский анатом Поль Брока стал исследовать больного, который не мог говорить, но речь другого человека понимал. После его смерти Брока установил, что у больного была поражена определенная часть нижней лобной извилины. Подобное нарушение произнесения речи было названо моторной афазией, которая стала связываться с поражением этого участка мозга, названного "центром Брока". Чуть позже немецкий психиатр Карл Вернике открыл аналогичный центр, "отвечающий" за понимание устной речи.
Диалог 12. Величайшая из мировых загадок
Он был расположен в задней трети верхней височной извилины. После этого неврологи и психиатры стали настойчиво искать другие "центры", "отвечающие" за другие психические функции. Однако в то же время накапливались факты, которые свидетельствовали против такого понимания локализации психических функций, названного "узким локали-зационизмом". Ряд физиологов, например француз Флуранс, установил в опытах над животными, что экстирпация (удаление) отдельных участков мозга может не привести к нарушению сложных психических функций: степень поражения этих функций зависит лишь от объема пораженного мозга. Кроме того, обнаружился еще и такой интересный факт: при определенных мозговых поражениях больной не может произнести по просьбе экспериментатора некоторые слова (например, слово "нет"). Казалось бы, именно эти участки мозга и "отвечают" за подобное нарушение речи. Однако тот же больной в состоянии аффекта по поводу этих своих неудач вдруг произносит: "Нет, доктор, не могу я сказать "нет"!" Как же так? Поражение данного участка то приводит, то не приводит к выпадению некоторой психической функции? Это, безусловно, противоречило концепции "узкого локализацио-низма" — ив ответ была предложена другая точка зрения: антилокализационизм, то есть гипотеза о том, что нет жесткой привязанности тех или иных психических функций к отдельным участкам мозга: за их отправление отвечает весь мозг "целиком". Этой точки зрения придерживались Карл Лешли, Курт Гольдштейн и другие неврологи.
С: Кто же прав в этом споре?
А.: Лурия показал, что обе точки зрения несут в себе определенную "правду" ивтоже время в абсолютном смысле неверны. С: Как так?
А.: Существуют так называемые "проекционные зоны" коры головного мозга, за которыми довольно жестко закреплены определенные функции...
А.Р. Лурия: Проекционные зоны коры головного мозга составляют лишь очень небольшую часть всех функциональных систем мозговой коры. Своеобразие этих аппаратов заключается в высокой специфичности их нейронных структур, которые служат проекцией в мозговой коре той или иной рецепторной или эффекторной системы. Поэтому поражение той или иной проекционной зоны мозговой коры ведет
к необратимому выпадению определенной, четко ограниченной функции, в узком смысле этого слова (например, функции зрения, кожной чувствительности, двигательных импульсов и т.п.); обычно эта функция после разрушения соответствующего участка коры уже не восстанавливается, и ее компенсация возможна лишь в очень узких пределах. Эти первичные образования мозговой коры входят как обязательные компоненты в построение сложных функциональных систем, составляя их рецепторное или эффекторное звено. Поэтому совершенно очевидно, что при разрушении этих первичных зон выпадает собственная функция того или иного органа, но все те сложные афферентные синтезы, которые направляли работу этого органа, еще не исчезают. Соответствующие высшие кортикальные аппараты остаются неповрежденными, и больной с парезом руки может относительно легко переключиться на выполнение действия другой рукой, больной с частичным выпадением поля зрения начинает пользоваться оставшимся полем зрения и т.п....Клинико-психологические исследования показали, что роль более сложных полей мозговой коры заключается, прежде всего, в интеграции процессов, происходящих в первичных зонах. Примером могут служить вторичные зоны мозговой коры, расположенные около первичных проекционных зрительных областей. Их раздражение...не вызывает бесформенных зрительных ощущений, но ведет к возникновению сложных и оформленных зрительных установок; их разрушение сказывается не в выпадении того или иного участка зрительного восприятия...; больной перестает дифференцированно воспринимать и, следовательно, узнавать осмысленные зрительные образы [17, с. 9-10].
А.: Это проявляется, в частности, в том, что больной может описать отдельные признаки предмета, но не может его опознать. Значит ли это, однако, что при поражении данных участков у больного вообще выпадает функция "опознание предметов"? С: Не знаю.
А.: Так вот: исследования показали, что выпавшее звено зрительной функциональной системы "опознание предметов" может быть заменено другим звеном: больной легко опознает даваемый ему предмет, если он ощупает его. Значит, чем более сложную психическую функцию мы имеем, тем более "широко" локализована она в структурах мозга. К тому же
Диалог 12. Величайшая из мировых загадок
здесь нет жесткой привязки данной сложной функции к раз и навсегда заданным элементам функциональной системы: отдельные элементы этой системы могут (конечно, до известных пределов) заменять друг друга. Особенно четко эта закономерность прослеживается в онтогенезе. Мозговая организация, допустим, речи у взрослого человека (правши) существенно отличается от таковой у детей 5-6 лет, не владеющих еще грамотой. Если у взрослого поражение "речевых зон" левого полушария вызывает соответствующие выпадения тех или иных речевых функций, то у ребенка то же не ведет к подобным расстройствам, поскольку в построении речи принимают участие как левое, так и правое полушария мозга. Это обусловлено как раз прижизненным характером формирования высших психических функций, изменением их структуры на разных возрастных ступенях и, соответственно, изменением их мозговой локализации. Так что здесь наблюдается интересная закономерность: при изучении проблемы "психика и мозг" следует идти не от мозга к психике, а наоборот — от психики к мозгу.
С: Разве нет здесь и обратного движения: ведь все-таки отдельные функции закреплены за какими-то участками мозга?
А.: Верно. Но в психике как в функциональной системе, о которой мы говорим, кроме "жестких" звеньев существуют "гибкие" звенья, которые могут взаимозаменяться, да и сами мозговые структуры развиваются путем включения их в соответствующие системы психических функций. Я имею в виду, например, лобные доли мозга. Известно, что именно лобные доли "отвечают" за произвольность высших психических функций человека. При их поражении расстраиваются не отдельные действия, а программируемость и целесообразность поведения в целом. Известно, что развитие произвольного поведения у человека происходит благодаря совместной деятельности со взрослым — ну, об этом мы уже говорили. Так вот: "лобный мозг" благодаря включению его в соответствующие системы психических функций развивается в онтогенезе и окончательно формируется только к 12-14 годам. Точно так же в онтогенезе меняется и локализация психических функций в правом и левом полушариях. Но обо всем этом ты узнаешь подробно из курса нейропсихологии. В этом смысле представляют интерес слова Леонтьева, произнесенные им однажды в 1969 году в рамках "домашней научной дискус-
сии", которая не предназначалась для печати и была опубликована лишь спустя годы. А.Н. Леонтьев: Если составить систему единиц, понять ее иерархически — от деятельности к операциям, функциям, то движение, формирование, развитие идет сверху вниз: от высших образований — к физиологии. Невозможно движение восхождения от мозга к неким процессикам, от процес-сиков к более сложным образованиям и, наконец, к сложению жизни. Нет, от жизни к мозгу, а никогда — от мозга к жизни, если говорить обобщенно... Точная схема — только однонаправленное движение. Нет, оно двухнаправленное, но центральным, главным является движение сверху... Этот тезис и есть реализация мысли о включенности всей психической жизни в социальную, то есть, иначе говоря, мысли о том, что... инфраструктура не существует вне суперструктуры. (Термины все условные) [18, с. 150].
С: Я понял, для чего ты так долго говорил о Бернштей-не и Лурии. Ты хотел доказать
ошибочность вульгарно-материалистического представления о том, что психическое и
физиологическое одно и то же, что психическое однозначно связано с мозгом?
А.: Да, я хотел показать ошибочность физиологического редукционизма.
С:Яи так с самого начала был против сведения психического к физиологии! Я всегда
чувствовал специфику собственно психического — не зря же я пришел на факультет
психологии! Естественно, разве можно вывести идеальное, каковым является психика, из
материального физиологического?
А.: Стоп-стоп-стоп... Что ты называешь идеальным?
Философская проблема идеального
и разведение философского и психологического
аспектов изучения сознания
С: Естественно, то, что противоположно материальному, то, что не имеет материальных характеристик, одним словом: невидимо, непротяженно, внепространственно, лишено энергетических и прочих материальных характеристик. А.: Откуда ты это взял?
Диалог 12. Величайшая из мировых загадок
С: Не сам придумал, конечно. Из книг философов, которые я в последнее время читаю. Вот, например, книга, которая вышла в 1987 году, и посвящена как раз проблеме сознания в философии и психологии. Там-то именно так и определяется идеальное (См. [6, с. 17, 66]). Затем автор определяет сознание через категорию идеального: "Мысль, сознание другого человека для меня непосредственно недоступно и мною не переживается, однако оно тоже нематериально (идеально) и существует совершенно иначе, чем материальные процессы природы" [Там же, с. 129]. Или вот еще: "Мыслительные процессы, развертывающиеся в голове человека, для него, конечно, представляют субъективную реальность, однако другим человеком они не переживаются и не осознаются, если не объективированы в слове и в предметах духовной культуры. Вместе с тем вряд ли можно назвать психические процессы в головах других людей для каждого из нас объективными, как это иногда делается" [Там же]. А.: Еще один термин — "субъективная реальность". А это что такое? С: По этому поводу у меня еще одна выписка из другой работы: "Сознание потому и понимается как субъективная реальность, что выступает как реальность лишь для субъекта (человека), обладающего этим сознанием" [19, с. 213]. Или еще: "Неправомерно говорить о существовании вне сознания данного человека сознания другого человека...в прямом смысле этих слов" [Там же], а следует говорить: "Для другого человека его сознание существует так же, как для меня существует мое сознание" [Там же, с. 214]. А.: Приехали! Прекрасная цепочка! Сознание есть нечто идеальное, то есть нематериальное; идеальное есть субъективная реальность; субъективная реальность существует только для субъекта; сознание, таким образом, существует только для субъекта этого сознания! Классическое интроспективное определение сознания и путей его исследования! Ты не замечаешь, что иногда говоришь такое, словно мы с тобой не прошли уже весь наш путь! А Сеченов! А Выготский!
С: Честно говоря, я немного слукавил. Хотел тебе продемонстрировать всю убогость философских доказательств в так называемой марксистской философии. Читая все это, я убедился, насколько все это не похоже не только на марксизм, но и вообще на суждение, учитывающее действитель-
но долгий и трудный путь развития психологии. И все-таки меня берет сомнение: ведь известно, что не только в марксизме сознание и психику определяли через категорию идеального. А ведь идеальное — это нечто нематериальное...нуи так далее. Помоги мне разобраться со всем этим грузом: категориями идеального, субъективного и им подобными. Я уже пытался сам сделать это, но у меня получается нечто вроде этой цепочки, ошибочность которой я и сам вижу...
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |