— Это еще зачем?
Проживший всю жизнь без женщин, Ульвхедин решил снова испытать это сладострастное чувство.
Они проехали уже не один час, причем тело Элисы все время соприкасалось с телом юноши, и в нем снова возникло желание. Он дрожал от возбуждение и не видел причины ждать. В нем заговорил чисто животный инстинкт.
Он пытался уложить ее прямо на спине лошади:
— Да ложись же! — уже раздраженно повторил он. — И снимай свою чертову рубашку! У нас нет времени останавливаться, прекрасно сойдет и на лошади!
— Нет! — закричала Элиса, чувствуя тепло и влагу Ульвхедина.
— Делай, что тебе говорят!
— Нет, ради всего святого, умоляю! Я все что угодно сделаю, только не это. Я не могу.
Она так решительно защищалась и была настолько испугана, что до него, наконец, дошло, что это серьезно. Ее слова о взаимности осели где-то в глубине его души. Мечта о… взаимности… Что-то в этом было.
Элисе было не до взаимности. Ее раздирала боль. Ульвхедину этого не объяснить.
Она все молила:
— Вы поймите… Ко мне все всегда относились с любовью и заботой. И я хочу дать другим людям то же. Может, это глупо, но уж такая я есть. Пожалуйста, будьте милосердны. Я хотела бы выполнить ваше желание, но тело говорит «нет». Оно хочет защитить себя… Не знаю, как объяснить.
Н глубине сознания Ульвхедина шевельнулось понимание. Но эта способность была запрятана очень глубоко. На поверхность вырвались злость и разочарование. В дикой ярости он сбросил девушку с лошади.
— Ты ни на что не годна! Добирайся сама. — И он пришпорил лошадь. Через минуту юноша скрылся с глаз.
Падая, девушка сильно ушиблась, поцарапала щеку. Что-то случилось с ногой. Идти она не могла.
Элиса свернулась калачиком. Она была полностью раздавлена.
Утром трое добрались, наконец, до дома.
В Линде-аллее стояла тишина. В доме никого не было. Никого — ни хозяев, ни слуг. Пусто было на полях и в сараях.
Пришпорив лошадей, они помчались в Гростенсхольм.
На втором этаже слышались приглушенные рыдания.
— Кто там? — закричал Никлас.
С лестницы неслышно спустился Альв, сын Никласа. Обычно жизнерадостный, сегодня парень был мрачен.
— Слава Богу, хоть вы тут! Мы думали, с вами что-то случилось.
— Что тут происходит? — прервал Доминик.
— Дед…
— Дядя Матиас? Что с ним? — прошептала Виллему.
— Здесь было чудовище, — коротко бросил Андреас, спускаясь вниз. — Забрал с собой почти все сокровище Людей Льда. А Матиас хотел остановить его.
— Нет, только не это, — потрясение воскликнул Никлас. — Неправда. Чудовище убило его? Отца Ирмелин? Что за…!
— Нет, Матиас жив. Чудовище не пыталось его убить. Но Матиас уже далеко не мальчик. Когда он попытался отнять мешок, куда чудовище сложило сокровище, оно толкнуло Матиаса и тот покатился вниз по лестнице…
Навстречу им из спальни Матиаса вышла Ирмелин. Видно было, что она недавно плакала. Увидев Никласа, женщина кинулась ему в объятия.
Смертельно бледный Матиас попытался улыбнуться им. Спросив, где болит, Никлас тотчас же наложил руки на больные места, пытаясь хоть немного умерить страдания несчастного.
— А где Элиса? — спросил Андреас.
— Элиса? — переспросила Виллему. — Разве она не с вами?
— Откуда? Она уехала вместе с вами!
— Мы думали, чудовище привезло ее сюда. Он уехал на ее лошади, захватив девушку с собой. Доминик «видел» их вместе. Он, скорее всего, бросил ее где-то в лесу.
— Что? — вскричал Андреас. — Немедленно на поиски!
Доминик не посмел сообщить им, что случилось с Элисой.
К счастью, его никто ни о чем не спросил, так как тут в дом вбежал слуга из Элистранда.
— Боже, сегодня к нам приходило чудовище! Скорее! Он увел с собой герра Калеба!
— Отец! — вскрикнула Виллему.
— Это все ты! Вздумала рассказывать ему историю Людей Льда! — прошептал Доминик. — Ведь ты сказала, что Калеб был там! Теперь у негодяя есть проводник!
— Господи! Но ведь отцу уже семьдесят семь! Ему не выдержать долгого пути до Трёнделага! А где мать?
— Фру Габриэлла собирается вслед за ними. Спасать герра Калеба.
Виллему разрыдалась:
— Нет! Нет, нет, нет… Что я наделала!
— Ты? Ты тут не при чем. Но если я встречу этого мерзавца, пощады ему не дождаться! — воскликнул Никлас. «А что я могу сделать», — тут же подумал он.
— Ирмелин и Никлас, вы остаетесь с Матиасом. А я и Альв с остальными поедем на поиски Элисы. Доминик и Виллему, поезжайте домой, в Элистранд. Соберете слуг и поедете за Габриэллой, ее надо вернуть домой. Она совсем сошла с ума! Ведь ей скоро семьдесят! Остальные займутся поисками чудовища и, в первую очередь, Калеба, — распорядился Андреас.
— Утешает только одно, — нарушил молчание Никлас. — После нашей победы в Нурефьелль, он еще никого не убил. И даже не попытался!
— Да, — подтвердил Андреас. — Так хотелось бы услышать о вашей поездке.
Все разъехались. Виллему было сказано оставаться в Элистранде. Ее уложили в ее старую, так и не расписанную кровать. Почти насильно заставили выпить снотворного, что приготовил Никлас. Состояние женщины внушало опасения. У нее была какая-то нечеловеческая усталость.
— Доминик, — заплетающимся языком пробормотала она (снотворное уже начало действовать). — Найди моих родителей! Живыми!
— Не волнуйся, Виллему, все будет хорошо. Отдыхай!
— А Элиса?
— Она где-то рядом. Ее найдут.
Виллему еще не забыла норвежский:
— А Ульвхедин… Он же дикий…
— Об этом потом. Все образуется. А теперь спи.
Она хотела сказать что-то еще, но сил уже не было… Она заснула.
Доминик собрал на поиски всех, кого мог. Присматривать за Виллему остались только самые немощные.
Первой нашли Габриэллу. Она не смогла уехать далеко. Она страшно переживала за Калеба. Но когда услышала о состоянии Виллему и о том, что на поиски Калеба отправилось много народу, повернула назад.
По следу Ульвхедина шли без особого труда. Во-первых, его «чувствовал» Доминик, а во-вторых, чудовище и не думало заметать следы. Путь его лежал на север. По дороге им постоянно рассказывали о проезжавшем мимо ужасном рыцаре-привидении. На крупе лошади привидения сидел какой-то старик.
Погоня не останавливалась ни днем, ни ночью.
На следующее утро нашли Калеба. Он лежал в придорожной канаве со сломанным бедром. Доминик осторожно поднял тестя.
— Что произошло? — озабоченно спросил он. — Как вам удалось освободиться, отец?
— Я доставлял ему слишком много неудобств, — прошептал Калеб. Ему было очень больно. — Он добился того, что я показал ему дорогу в долину Людей Льда…
— Вот как.
— Да. А потом сбросил меня с лошади. С тех пор я тут валяюсь. Не могу даже пошевелиться.
Калеб зашелся сухим кашлем.
— Так вы здесь пролежали всю ночь?
— Да. Ну и холод, скажу я вам.
— Теперь все позади. Дома нас уже ждет Виллему. Поворачиваем! Пусть чудовище идет, куда хочет. Вы важнее.
Старик просветлел лицом:
— Виллему? Слава Богу! Она не пострадала?
Доминик помедлил:
— Нет. Так, значит, чудовище не расправилось с вами, отец?
— Нет, как видишь. Я, признаться, удивлен до глубины души. Я так много слышал о нем. О его жестокости. Он страшен, черт возьми, но ведь не убил же меня!
— Это заслуга Виллему, — отвечал Доминик, помогая старику устроиться на лошади. Делал он это крайне осторожно, стараясь не причинить боль. — Ваша дочь совершила подвиг. Только сама этого не поняла и крайне расстроена тем, что, как ей кажется, проиграла.
— Это еще не окончательная победа. Но расскажите мне…
Альв, Андреас и все жители Линде-аллее искали Элису. Женщины и мужчины обшаривали достаточно большой участок. На главной дороге ее не нашли. Видимо, искать надо было где-то в лесу или на холме.
Искать пришлось долго. А нашел ее Альв.
Он сразу позвал Андреаса, а тот собрал остальных.
Неистощимая на выдумки, девушка опиралась на сук как на палку. Она бы могла добраться до дома самостоятельно. Увидев домашних, зашлась в плаче. Прижавшись к Андреасу, плакала и не могла остановиться.
— Маленькая моя, — со слезами на глазах утешал он ее. — Мое дорогое дитя! Как ты?
Она не отвечала. Да они и не ждали ответа. Соорудив носилки из березовых ветвей, отнесли девушку домой. Ей рассказали, что все благополучно добрались до дома, что Матиас серьезно ранен, сокровище пропало, что чудовище забрало с собой герра Калеба, а Габриэлла отправилась на его поиски…
Элиса только плакала. Она была так глубоко несчастна!
Когда они добрались, наконец, до Линде-аллее, Виллему уже очнулась от своего глубокого сна. Она вместе с Габриэллой и Никласом спустились вниз встречать носилки.
— С ногой ничего серьезного, — вставая с колен, сказал Никлас Элисе. — Ты просто сильно растянула мышцу. Через несколько дней все пройдет, но необходим постельный режим.
Виллему попросила выйти из гостиной всех любопытных, поблагодарив их сначала за помощь. На кухне спасителей ждал праздничный обед.
— Элиса, твоя рубашка вся в крови. Что случилось? — спросила Виллему, когда посторонние вышли.
Девушка снова залилась слезами:
— Именно это и случилось, фру Виллему. Много раз. Было так больно. Он такой большой, такой…
— О Боже! — вскричала Виллему, закрывая лицо руками.
Андреас обнял девушку. Он стиснул зубы, но губы все равно предательски дрожали.
— Теперь ему не миновать смерти, — горько произнесла Виллему. — Теперь я и гроша ломаного не дам за его жизнь!
— Нет, фру, не говорите так, — воскликнула Элиса.
— Не смей даже просить за этого негодяя! А тебе, дружок, я сейчас дам кое-что, и от возможных последствий не останется и следа, — проговорил Никлас.
Он совсем забыл, что сундучок пропал.
Элиса резко выпрямилась:
— Нет! — с силой произнесла она. — Нет, нет и нет. Не делайте этого, герр Никлас! Пожалуйста. Мне так хочется…
— Элиса, ты же не хочешь сказать, что…
— Именно это я и хочу сказать, — перебила Виллему Элиса.
— История снова повторяется, — грустно сказала Габриэлла. — Женщины нашего рода всегда боролись за своих детей, зная, что они могут оказаться среди отверженных. Вспомните Силье. Бедную маленькую Сунниву. А вы, Ирмелин и Виллему, вы разве забыли?
— Нет, я ничего не забыла. Но тогда все было по-другому! А тут чудовище набросилось на невинную девушку… Где же тут любовь? О, как это ужасно!
Элиса подняла руку, призывая выслушать ее:
— Фру Виллему, я совсем не хотела этого. Я просила, умоляла его сохранить мою честь и девственность. Но поймите, фру Виллему, я привязалась к нему. Да, он дикий и грубый, но мне он мил и такой. Простите меня, но я ничего не могу с собой поделать.
В комнате стало тихо.
— Ты увлеклась им еще там, наверху, — только и сказала Виллему.
— Верно, — поддакнул Никлас. — Только мы ничего не замечали. Совсем забыли про бедную девочку. Это мы должны просить у тебя прощения. И все же позволь дать тебе лекарство!
— А ведь у тебя нет лекарств. Наш пришелец из преисподней украл у тебя весь запас. А потом, женщин из рода Людей Льда бесполезно уговаривать, раз уж они решили сохранить ребенка. И потом я вообще не уверена в том, что Элиса беременна, — ответила Виллему.
Вздохнув, Никлас сдался:
— Хорошо. Дайте же теперь осмотреть Элису.
На следующий день привезли Калеба. Кашель не проходил.
Не могло быть и речи, чтобы отправиться в погоню за Ульвхедином. Решено было оставаться дома и залечивать раны.
Виллему обдувал холодный осенний ветер. Ей было горько и обидно.
Какой толк от их поездки?!
Серьезно пострадали Калеб и Матиас. Никто не знал, выживут ли они. С тревогой вспоминала она слова Доминика. Тот как-то сказал ей, что в воздухе пахнет смертью. Он чувствовал ее приближение. Но никто не мог предположить, что все случится именно так…
Нет, не надо об этом думать!
А Элиса… Ей были нанесены не только телесные, но и душевные раны… К тому же она может скоро стать матерью…
Виллему не узнавала сама себя. Куда только делась воля, решительность, уверенность в себе…
Что с Ульвхедином?
Свободный, как ветер, дикий, со всеми сокровищами рода. Теперь он знает, как пройти в долину. И никто, никто не может его остановить!
Вот и все, чего они добились.
Калеб Элистранд умер десятого сентября. До появления в гростенхольмском приходе у него не было даже имени.
А два дня спустя за ним последовал и Матиас Мейден.
Они прожили долгую жизнь. Старые добрые друзья, надрывавшиеся в свое время на шахтах Консберга… Хоронили их в один и тот же день. Последнего отпрыска знатного датского рода и никому не известного крестьянина.
После похорон в усадьбах стало пусто и тихо. Виллему уговаривала мать уехать вместе с ними в Швецию. Габриэлла только качала головой. Графиня лесов и полей осталась одна-одинешенька. О том, что может остаться одна, Габриэлла думала и раньше. Сначала она хотела уехать обратно в Данию, где у нее был дом. Там она могла бы жить вместе с Тристаном, сыном брата. За годы, проведенный в Элистранде, он стал ее вторым родным домом. Здесь все ее друзья. Андреас… Ирмелин. Они могли бы поддержать Элису. Бедный ребенок! Не сложилась судьба у девушки! И никто так и не знает, беременна она или нет. Габриэлла просто должна быть рядом. Виллему тоже считала, что тут матери не придется сидеть без дела. А Хромоножка… А остальные сирые и убогие…
Из Швеции пришло письмо. Там все было хорошо. Молодой Тенгель перешел из дворца к Габриэллу Оксенштерну в Мёрбю, работал его личным секретарем, хорошо зарекомендовал себя. Отец Микаел Линд с головой ушел в роман, полностью отрешившись от внешнего мира.
А Доминик с женой остались пока в Элистранде. Они еще не выполнили своего поручения.
— Мы только все испортили! — горько воскликнула Виллему.
— Не надо так говорить, — Доминик словно предвидел будущее. — Пусть Ульвхедин идет на север. До наступления зимы он все равно не доберется до Трёнделага. Ему придется ждать весны.
— Откуда ты знаешь?
— Он где-то залег до весны. Вот только где? Он полон разочарования, злобы и ярости. Дальше он пока не пойдет. Ему что-то мешает.
— А что он сделал с нашими сокровищами?
— Об этом я узнал еще неделю назад. Он в этом ничего не понимает. Читать не умеет, так что рецепты ему не доступны. В травах тоже не разбирается.
— Только б он его не выбросил!
— Не волнуйся, не выбросит. Для него сокровище дороже золота. Спешить нам некуда. Да и через горы ему не перебраться. Слишком холодно. Мне кажется, что его удерживают люди. Будто его хотят схватить. Сужу по реакции.
— Но раньше люди ничего не могли с ним сделать.
— Сейчас все изменилось. Он больше не убийца.
— Слава Богу! Хоть как-то на него повлияли.
— Что, верно, то верно. Виллему, это твоя заслуга!
— Вряд ли я могла оказать на него влияние.
— Но ты же не бросишь дело на полпути? — спросил Доминик. Они ложились спать, разговаривая друг с другом обо всем, по своей старой привычке.
— Теперь нет. Я всерьез думала об этом. Но ведь кто-то должен помочь чудовищу!
— Ну. А у тебя есть план?
— Угу. Хорошо, что можем отложить погоню до весны. Мне надо сделать одно очень важное дело.
— Что именно?
— Чтобы напасть на него, повлиять, мне надо знать, кто он такой на самом деле. Откуда родом.
— Совершенно верно. Знаешь, и я об этом думал. Может, пойти к твоей матери? Я все равно хотел у нее кое о чем спросить.
— Да.
Габриэлла сидела в своем маленьком, больше всего любимом салоне. Все было выполнено по ее замыслу. В оконных рамах флинтглас, глубокие подоконники, толстые ковры и удобные стулья.
Погруженная в свои мысли, она улыбнулась приходу дочери с мужем.
— Мама, верно ли то, что пока мы были в погоне, ты прочитала все тома истории Людей Льда? Записи моего отца?
— Да. Твой отец очень талантливый историк. Было очень интересно. Теперь я знаю обо всех, кого убили тогда в долине Людей Льда.
— Мы с Виллему пытаемся понять, откуда взялся Ульвхедин.
Габриэлла промолчала:
— Ты хочешь сказать, что он может быть из нашего рода? Так жаль, что дневник моей прабабушки Силье затерялся где-то в веках. Она могла упомянуть о нем. Мы внимательно изучили все записи Микаела, но и в них ничего не нашли. Вот все записи. Если хотите, прочтите.
Перелистывая страницы, нашли упоминание о первых поселенцах Линде-аллее: Тенгеле, Силье, Суль, Даге и Лив.
— М-да, — констатировала Виллему. — Похоже, остальные были убиты в долине.
— Как же могло случиться так, что сестра Тенгеля Суннива… Помнишь, Силье нашла ее уже мертвую в Трондхейме… Она спаслась. У нее было две дочери. А нашли только одну, только Суль Ангелику. А вторая, приемная, — ее, кажется, звали Леонарда? — так вот, считается, что она умерла от чумы. Не могла ли…
— В этом что-то есть, — подтвердила Габриэлла. — Какая мать бросит своего ребенка в эти страшные времена? Если подумать… От Суннивы Старшей до Ульвхедина… прошло одно, два, три, шесть поколений! И в каждом был отверженный. Уф, что за перспектива!
— Нет, мама, вы неправильно посчитали, — вмешался Доминик. — Ведь это в нашей ветви рода были отверженные. В каждом поколении! Так что среди возможных потомков Суннивы не могло быть отверженных. Разве что в последнем поколении. Но ведь и Тенгель III, и Альв, и Кристиана из Сконе — вполне обычные люди.
— Ага. Сначала идет Тенгель, потом Суль, Тронд, Колгрим. В следующем поколении — моя старшая дочь, умершая во время родов. Потом на свет появились трое кошачьеглазых, борцов за добро, а потом… потом Ульвхедин. Неизвестный.
Виллему считала, загибая пальцы:
— Тенгель, Суль, Тронд, Колгрим, потом моя сестра, Ульвхедин. Да, шесть поколений. Все верно. Но если предположить, что Ульвхедин и вправду из потомков Суннивы Старшей, тогда в Норвегии должно быть полным-полно Людей Льда!
— Не дай Бог! — поежилась Габриэлла.
Доминик взглянул на Виллему:
— Ты решила выяснить происхождение Ульвхедина с первых дней его появления в этих краях. У тебя были какие-то соображения по этому поводу?
— А как же. Но я исходила из твоих слов!
— О чем ты?
— Ты что, не помнишь? Когда мы стояли на холме у Гростенсхольма, ну когда нашли его следы в первый раз, уже тогда ты почувствовал его тоску. По горной долине.
— Да, — задумался Доминик, — Я совсем забыл. Тогда я ясно увидел эту долину.
— Мы еще гадали, не долина ли это Людей Льда. Но ты сказал, что это Вальдрес!
— Да, теперь я вспомнил.
Виллему глубоко вздохнула:
— Хочу съездить туда, пока не наступила зима. Поедешь со мной?
— А как же. Спросим и Никласа.
— Нет, пусть будет возле Ирмелин. Он врач и может помочь ей. А лекарств у него все равно нет.
— Нет, дети, никуда вы не поедете, — запричитала Габриэлла.
— Поездка совсем неопасна. Он вряд ли поехал в Вальдрес.
Доминик сосредоточился:
— Нет, очень сомнительно.
— Едем. Я жажду крови. Я отомщу ему. За все… За отца, дядю Матиаса… за бедняжку Элису.
— А ведь он не убил ни Калеба, ни Матиаса, — задумчиво произнесла Габриэлла.
— Но все равно!
— Конечно, это его вина. А вот Элиса… Дорогие мои, — всхлипнула Габриэлла, — Ирмелин была сегодня в Линде-аллее. Девочка точно беременна.
— О, милосердный Боже, помоги несчастной крошке, — прошептала Виллему, прикрывая глаза.
— Элиса счастлива, — сухо бросила Габриэлла. — Она вся светится, прямо как мадонна. Дурочка! Но разве кто осмелится посмеяться над ней! Такая милая! Дай Бог, что б у нее все было хорошо. Если у нее тоже родится отверженный, да еще она не переживет родов… Я не стану жить после такого позора!
— А вот я горда, — величественно ответила Виллему. — Хоть он нам не совсем ясен, мы найдем его!
Доминику понравилась мысль о поездке в Вальдрес:
— Нам надо выехать как можно раньше, Виллему. Скоро похолодает.
— Хорошо, завтра выезжаем, — решила она.
Так Габриэлле и не удалось удержать их дома. Впрочем, она и сама сгорала от нетерпения. Так хотелось узнать, откуда же на самом деле взялся Ульвхедин.
Габриэлла не слишком сердилась на Ульвхедина, хоть тот и способствовал смерти ее любимого мужа. Габриэлла была зрелой, мудрой женщиной. Жизненные невзгоды только закалили ее. И ей было хорошо известно то, о чем не знали другие: Калеб был очень болен. Он просто избавился от долгой и мучительной смерти.
Но как же ей не хватало мужа! Как горько и больно! Графиня Паладин — таков был ее титул — была так одинока!
— Виллему, дорогая, — строго сказала она вслед уходящим, — ты не убьешь его. Ты должна сделать из него человека.
— Ха, — зло воскликнула та.
— Именно так, дружок. Ты окажешь миру большую услугу.
— Мир станет счастливее, когда я сотру его с лица земли!
— Не думаю, чтобы у тебя хватило духу.
Перед отъездом зашли к Элисе. Габриэлла сказала правду: девушка так и светилась неким внутренним светом.
— Элиса, ты уверена, что хочешь этого? — озабоченно спросила Виллему. — Думаю, Никлас еще в силах помочь тебе.
— Фру, пожалуйста, не надо. — Девушка смотрела на нее большими, испуганными глазами. — Я справлюсь. герр Андреас обещал оставить меня в Линде-аллее. Он поможет мне. Знаете, фру Виллему, я все никак не могу забыть, что я, я, какая-то там Элиса дочь Ларса, именно я была нужна ему! Он выбрал меня.
Виллему промолчала. А ведь могла сказать, что Ульвхедину просто нужна была женщина. Неважно кто.
— Ну хорошо! Поступай, как знаешь. Но никогда не говори больше, что ты какая-то! Ты прекрасная малышка, и ты заслужила куда более лучшую долю.
Элиса улыбнулась мягкой и мудрой улыбкой. Больше Виллему ничего не сказала.
Виллему с Домиником уехали узнать правду о происхождении Ульвхедина.
Ехали не спеша, времени было много. Доминик был вооружен, ведь по дороге попадалось много покинутых деревень. Проезжая темные, мрачные вершины Бегнадален, Виллему боязливо ежилась. Они казались ей похожими на древних троллей. Поднявшись на вершину, остановились. У Виллему перехватило дыхание. Перед ними открылся великолепный вид на Вальдрес.
Проезжая населенные деревни, осторожно спрашивали, не видел ли кто чудовище. Боязливо оглядываясь, люди шептали в ответ, что оно тут было. Но уже давно. Да и то, это были только слухи. Конкретно никто ничего не знал. Видимо, надо было ехать дальше.
Так они и ехали, пока не доехали, наконец, до деревушки под названием Ульнес. Тут жители знали больше.
Один из крестьян сказал:
— Да, когда-то давно тут было чудовище. Лет десять — пятнадцать назад…
— Где оно жило?
— Вот этого я не знаю, — почесал в голове крестьянин.
Доминик сосредоточился:
— Он должен был жить в долине, окруженной горной цепью. Слева должна быть одна высокая гора, а вторая — справа.
Взяв бумагу и карандаш, он нарисовал долину так, как видел ее глазами Ульвхедина.
— А, — перебивая друг друга закричали муж и жена, — так это Хемседалсфьелль! Слева — это Скугсхорн, а справа — Трёмсфьелль. А вон и Ойребраттен.
Виллему и Доминик переглянулись. Наконец-то они напали на нужный след!
— А где находится эта долина?
— Должно быть, у Буноко или Гринке.
— Да, у Гринке. — медленно проговорил крестьянин. — Но место это зловещее. Да, есть там одна усадьба. И жил вроде там один уважаемый крестьянин. Говорят, однако, что там теперь притон разбойников. Там можно надежно спрятаться от властей. Вам нужно ехать дальше по направлению к Вестре Слидре, к Рёну. Там его и видели несколько лет тому назад…
Поблагодарив крестьянина, они снова пустились в путь. На западной стороне Рёна им повстречались мужчина, а потом и женщина, что видели странные следы. Они вели вниз, с горы.
На следующий день Доминик с Виллему поднялись в горы. Им подробно объяснили дорогу. Ехать было далеко. Но они играючи преодолели намного большее расстояние.
Горы нарядились в осенние цвета. Оба надели теплую одежду. Солнце больше не грело.
— Боже, Доминик, ты только посмотри, какая красота, — восторгалась Виллему. — Какая желто-красная листва у берез! Теперь я понимаю, почему Ульвхедин так скучал по этим местам.
Доминик согласно кивнул:
— В этом-то и заключается его проблема. Его тянуло сюда, но это вовсе не та долина, что так его манит и притягивает. Долина Людей Льда в Трёнделаге. Но он этого не знал. Только инстинктивно чувствовал, что ему надо не сюда, а совсем в другое место.
— Он горит желанием разгадать тайну Людей Льда, — задумчиво сказала Виллему. — И он вполне способен на это. Овладев нашим сокровищем, он мог бы это сделать. И все же мне кажется, его предназначение не в этом. Как ты думаешь, Доминик?
— Знаешь, я согласен с тобой. Если б он проник в тайну, то мог бы наделать в мире немало зла. Это была бы просто катастрофа. Нам необходимо обезвредить его.
— Он не дастся, — ответила Виллему так, словно теперь ей все стало ясно. — Он не бессмертен, но может противостоять многому. Потому-то он и должен стать добрым. И мы должны это сделать!
Она глубоко вздохнула. Все в ней противилось этому.
— Именно так. Если мы приоткроем тайну его рождения, нам будет легче справиться с ним.
— Я так на это надеюсь!
— Смотри, Виллему! Вон какое-то селение.
— Вижу. Но до него еще так далеко. Оно выглядит всеми покинутым.
— Вон какой-то мужчина собирает дрова. Давай-ка, спросим у него.
— Давай.
Крестьянин был рад встретить живое существо. В такое время года это большая редкость. Он охотно заговорил с ними. Но как только речь зашла о чудовище, притих.
— Об этом лучше не говорить вслух. Даже Господь покинул нас.
— Мы все понимаем. Наша задача освободить Норвегию от этого страшного бремени, — объяснял Доминик. — Но для этого нам надо знать, кто он и откуда. Вы можете помочь?
— Вообще-то, я предпочитаю не говорить об этом. Но если могу чем-то помочь… Видите вон те дома? Там раньше жили люди. Круглый год. Они пытались бороться… даже не хочу произнести с кем. Он жестоко расправился со всеми. А оставшиеся в живых бежали. С тех пор там никого нет.
— Ясно. А откуда он взялся?
Крестьянин только обреченно махнул рукой.
— Объедете вон то озеро. Там будет Буноко. Потом доедете до Гринке, до людей. Спросите их.
— Спасибо вам большое.
Доминик подал старику монету. Правда, она была шведская, но какая разница. Время у них еще оставалось, солнце стояло высоко.
Снова поднялись на вершину.
— Горы, Виллему, горы, — возбужденно шептал Доминик. — Это те самые горы.
Остановившись, они насладились зрелищем Хемседалсфьелль.
— Что за красота! Такого никогда не забудешь!
Огибать озеро пришлось дольше, чем рассчитывали… Только к вечеру они доехали до небольшой, спрятавшейся в горах деревушки. Вечернее солнце плясало на бревенчатых стенах. Обитаем, был лишь один дом. Он был так мал по сравнению с горами, что у людей невольно сжалось сердце.
Оглядевшись, они заметили развалины домов, густо заросшие кустарником…
Когда-то, в незапамятные времена, в этом месте пролегал тракт, соединявший Западную и Восточную Норвегию. Теперь дорога заросла, все про нее забыли. Но деревня по тем временам была немалая.
— Я бы никогда не осталась тут на зиму, — заметила Виллему.
— До ближайшего соседа не менее трех миль. Едем туда?
— В доме сейчас, верно, никого нет. Все рыбачат.
— Ты, скорее всего, права. А вон и они, плывут к берегу. Едем им навстречу. Только б они не приняли нас за разбойников с большой дороги!
Виллему оглядела мужа — статная осанка, костюм, которому мог позавидовать любой рыцарь, и сухо отвечала:
— Не думаю.
По болоту бежала протоптанная тропинка…
Они подъехали к берегу одновременно. Двое, скорее всего, муж и жена, вытягивали лодку на берег. Плотно сбитые, немногословные, закаленные. Только такие и могли выжить в суровых условиях.
Виллему обратила внимание на темные полосы на лодке. Видимо, следы от железных полос… Поселение было очень древним.
Супруги с удивлением и тревогой воззрились на пришельцев. Виллему с Домиником представились и рассказали о деле.
Крестьяне молча переглянулись. Потом муж неохотно выдавил:
— Тогда мы еще не переселились в эти места. Но герр говорит правильно. Жил тут урод одно время.
— Урод? — оживилась Виллему. — А был ли у урода ребенок?
Мужчина крепил лодку к берегу. Прошумел и стих ветер. И опять наступила звенящая тишина.
— Да, видно, так и было.
— Он родился тут?
— Говорят. Все знали, кто его отец, — голоса разносились далеко над водой. Помолчали.
— Так кем, вы говорите, была его мать? — словно невзначай обронила Виллему.
— Умерла. Во время родов.
— Мы поняли. А еще мы слышали о женщине-колдунье. Ну, той, что научила урода говорить.
— Она тоже умерла. Очень давно.
— И это нам известно. — Виллему теряла терпение. Терпелива она была только с калеками. А эти двое явно не походили на калек.
— Он родился в вашем доме?
Супруги невольно перекрестились:
— Нет, что вы. Господи, спаси и сохрани! Того дома уже нет. Он появился в старой халупе. Ее сожгли тотчас же после его исчезновения.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |