— Откуда ты знаешь, ты сюда ни разу через дверь не входил…
— А я через нее выходил, между прочим. И каждый раз оглядывался.
— Сильное признание, Поттер… Вот за что я тебя ценю, так это за умение вовремя согреть нужным словом.
— Это ты у нас спец по словам… А я всегда был до жути косноязычен…
— Что не мешает тебе быть таким болтливым… Поттер, все, я заткнулся! Не надо!
— Страшно?
— Уйди, я сказал! Чертов демон…
— Я?! Ты обозвал гриффиндорца демоном?
— Ты бы видел себя со стороны…
— В таком случае, ты похож на ангела.
— Ох…
— Кончай ржать! Чем не забавная аналогия?
— Поттер, ты же ни черта без очков не видишь! Откуда тебе знать, на кого я сейчас похож?
— А я тебя помню. Днем-то я тебя вижу, когда я в очках. К тому же, я прекрасно восстанавливаю в памяти образы… на ощупь…
— Знаешь.
— Что?
— Мне начинают нравиться твои очки.
— Оп-па. Ночь смелых откровений.
— Точнее, тот факт, что они на тебе не всегда.
— Так они тебе нравятся или нет?
— М-м-м… нравятся. Они тебе идут.
— Ты чего-то недоговариваешь.
— Если я сейчас договорю, ты опять полезешь драться.
— Струсил.
— Может быть, и так. Черт, Поттер, какая разница…
— Точно…
— Иди сюда…
— Да я, в общем, здесь… Между прочим, никогда не думал, что спать на чьем-то плече может быть удобно.
— Поттер, ты серьезно?
— Что удобно?
— Нет… Что хочешь жить со мной в одной комнате.
— Более чем. Тебя это удивляет?
— Да ты меня весь удивляешь… постоянно. Я, наверное, никогда не пойму, как у тебя мозги работают…
— Малфой…
— М?
— Это потому, что я кучу решений принимаю не мозгами. Чувствами, что ли.
— Это как?
— Ну, мне просто кажется, что так будет правильно, и я это делаю. Не думая. Или, если я понимаю, что чего-то хочу, то тоже просто делаю.
— Всегда?
— Ох…
— Чувствуется, зря я это спросил.
— Да нет… Малфой, несколько раз за последнее время я поступал наоборот. Вопреки тому, что чувствовал и чего хотел. Получалось скверно.
— Кажется, я даже припоминаю такие случаи.
— Ш-ш-ш…
— Поттер?
— Что?
— Пообещай мне, что никогда больше так не сделаешь. Я хочу быть уверен, что, если ты поступаешь как-то, то ты именно этого и хочешь. Иначе мы никогда не разберемся…
— Вообще-то, это будет не совсем обдуманно. Я же обычно наобум, а иногда, наверное, стоит и голову включать, нет?
— Головой могу думать я. За двоих.
— М-да… Серьезная перспектива. А я, значит, должен чувствовать за двоих?
— Ну… Нет, чувствовать я тоже могу… уже. Кажется. Черт, я не уверен.
— Ты пойдешь завтра к Снейпу?
— Почему именно завтра, Поттер? Что за спешка?
— Моя бы воля, я бы и из Хогвартса тебя прямо завтра утащил… Не то, что из Слизерина…
— Поттер…
— Что?
— Спасибо тебе.
— Вот еще. Ты зря думаешь, что тебя со мной рядом ждет райская жизнь.
— Вот и посмотрим. Я, между прочим, тоже не подарок…
— Мне не нужен подарок, Малфой. Мне нужен ты.
— О… Ну, мне тоже не нужна райская жизнь, Поттер…
— Тебе нужно поговорить с нашим милым Алхимиком. Или я сам с ним поговорю.
— …Нет. Тебя я к нему не пущу.
— Что так? Кстати, когда ты умер, мы с ним, кажется, вполне поладили… Конечно, насколько с ним вообще можно поладить.
— Сдается мне, ты не очень-то ему симпатизируешь.
— Малфой, он псих.
— Кто бы говорил!
— Он нервный. Он все время дергается.
— И опять-таки — кто бы говорил!
— Он постоянно язвит! Слова сказать нельзя, чтобы тебя не ткнули в ответ.
— И еще раз… все, молчу.
— На себя посмотри! Все равно, я ни черта на него не похож, так что, и правда, лучше молчи…
— Не злись.
— Малфой, он не такой уж плохой человек. Просто он меня бесит.
— Между прочим, ты заметил, что он нам завидует?
— Заметил… Это сложно было бы не заметить.
— Черт…
— Чему ты улыбаешься?
— Хм… Ничему, Поттер. Давай уже спать, что ли, а то ты до утра так болтать можешь…
— Я, если что, не сам с собой разговариваю. Ты мне отвечаешь, вот я и болтаю.
— Все, заткнулся…
— М-м-м… Нет, не уходи… Мне нравится, когда ты затыкаешься вот так.
— Какая непосредственность!
— Возмутись еще.
— Какая милая гриффиндорская прямота!
— Хочешь, чтобы я сказал это прямо? Вслух?
— Э-э-э… Черт. Поттер, нет, не хочу.
— Тогда иди сюда.
— Мерлин, с кем я связался…
— С довольно прилипчивым типом.
— Я бы сказал — настойчивым…
— Да ты не переживай, Малфой, отвязаться от меня очень просто. Достаточно всего лишь сказать, что…
— Ш-ш-ш… не надо…
— Не буду…
— Спокойной ночи…
— Да… имеем же мы право хоть на одну спокойную ночь…
— Для разнообразия…
— Хотя бы…
— Поттер…
— Спокойной ночи, Малфой…
— Да…
— Напомни, ты уже пообещал мне, что пойдешь завтра к Снейпу?
— Нет. Я тебе сейчас это обещаю. Прямо с утра, и я буду чертовски убедителен.
— Хм…
— Не смейся, придурок…
— Почему прямо с утра?
— А зачем откладывать? Может, у меня, Поттер, наконец-то появилась возможность начать новую жизнь? Я не собираюсь больше ее упускать.
— Тебе что, для начала новой жизни меня не хватало?
— М-м-м… Нет. Не тебя.
— Тогда почему?..
— Мне, Поттер, самого себя не хватало… Наверное.
— Тогда при чем здесь?..
— А без тебя и меня почему-то нет… Так что с завтрашнего дня — да здравствует новая жизнь!
— Через месяц будет совсем новая…
— Неа… Ты же все равно будешь рядом. Разве это перемены…
— Ну… зато Хогвартса не будет…
— К черту Хогвартс. Мне без разницы, где жить. Это не так важно.
— А что важно?
— Поттер, отвяжись… чудовище гриффиндорское…
— Спокойной ночи, Малфой…
— Спокойной ночи…
Глава 11. Страх.
— Все! — чья-то назойливая тень заслонила солнце, и Гарри недовольно поморщился, открывая глаза. — На сегодня я свободен, как бесхозная сова.
На фоне неба четко вырисовывался высокий стройный силуэт. Волосы, разметавшиеся от быстрого бега, подсвеченные яркими лучами, словно нимб. А он действительно похож на ангела, рассеянно подумал Гарри.
— Отмучался? — спросил он, заслоняя рукой лицо.
— С Трансфигурацией — да, — Малфой сделал неопределенный жест. — Как прошли Заклинания?
Гарри пожал плечами.
— Прошли, и Мерлин с ними. Если ты не заметил, ты мешаешь мне отсыпаться.
— Нормальные люди спят у себя в комнате, Поттер, — Драко расстелил на траве мантию и вытянулся рядом с Гарри, опираясь на локти. — Только гриффиндорцы могут валяться у озера в надежде, что их сон никто не потревожит.
— В комнате ты бы мне точно не дал поспать, — хмыкнул тот, закрывая глаза.
— Поттер, спать надо по ночам, — наставительно сказал Драко.
— По ночам я читаю учебники.
Драко усмехнулся и, сорвав травинку, стал вертеть ее в пальцах.
— И зачем я тебя послушал? — спросил он. — Жил бы сейчас — и горя не знал. Нет же, приспичило зачем-то диплом получить…
— Малфой, мы и так нарываемся, — не открывая глаз, сказал Гарри. — Хочешь, чтобы тебя из школы выперли?
— Кстати, заметь, выперли бы именно меня. Тебе-то как раз здесь позволено что угодно, если ты еще не понял.
— Ну и что? Я все равно не остался бы в Хогвартсе без тебя.
— Значит, мы просто уехали бы раньше.
— Не торопись умереть, Малфой, ты же слизеринец, — пробормотал Гарри. — Успеешь еще… и умереть, и уехать. Осталось-то — всего ничего.
— Это твое «ничего» было бы более приятным, если бы не нужно было сдавать экзамены.
— Мне, между прочим, их тоже сдавать приходится, — Гарри повернул к нему голову и приоткрыл один глаз. — И, в отличие от тебя, я не обладаю ни талантом зельевара, ни способностями к превращениям, ни фотографической памятью, чтобы запоминать лекции.
— С чего ты взял, что у меня фотографическая память? — голос Драко чуть дрогнул.
— Наблюдал, — хмыкнул Гарри. — Подскажи мне, Малфой, это у тебя с детства или…
— Или, — хмуро ответил Драко, отворачиваясь. — Чем дальше, тем сильнее проявляется.
— С каких пор?
— С недавних. Я сам удивился, когда понял, что любой текст могу по памяти с одного прочтения цитировать.
Гарри помолчал, кусая губы.
— Еще есть какие-нибудь… перемены? — негромко спросил он.
— Ты же за мной наблюдаешь, — буркнул Драко.
— А я рассеянный, — возразил Гарри. — Могу кучу важных вещей не заметить.
— Поттер, — Драко вздохнул. — Давай с другого края начнем. В тебе самом что-то новое… есть?
Гарри пожал плечами.
— Есть, — он перевел взгляд в небо, следя за парящей над Запретным Лесом птицей. — Меня никто не слышит, когда я сзади подхожу.
— «Кошачья походка», — кивнул Драко. — Про это я и раньше знал.
— Что с нами происходит, Малфой? — тихо, с каким-то странным отчаянием спросил Гарри.
Драко помолчал, подбирая слова.
— Тебя это пугает? — прошептал он, наконец. — Да?
— Я просто не понимаю… что это. И почему.
— Поттер, помнишь… Еще когда мы собирались в Малфой-Менор, я предупреждал тебя… что нам нельзя…
— Помню, — выдохнул Гарри, закрывая глаза. — Это оно? Ты уверен?
— Не знаю, — Драко перевернулся на бок и подпер голову рукой. — Наверное. Все равно это должно было начаться… когда-нибудь.
— Черт… — Гарри снова прикрыл лицо руками. — Сколько еще, как ты думаешь?
— Осталось? Понятия не имею, — Драко пристально смотрел на гриффиндорца. — Поттер, ты жалеешь, что…
— Нет! — Гарри приподнялся на локтях, отвечая возмущенным взглядом. — Нет, что ты! Никогда…
Выражение глаз Драко чуть смягчилось, напряжение и тревога ушли глубже, на самое дно. Но не исчезли. Они никогда не исчезали.
— Я просто хочу разобраться, — добавил Гарри. — Понять, чего ожидать дальше. И вообще… почему, в итоге, это должно привести к смерти? Как это будет, Малфой? Просто крыша съезжать начнет?
— Начнет… — пробормотал Драко и усмехнулся. — Поттер, я слышу голоса, которые доносит ветер. Я слышу запахи кухни, лежа в собственной спальне, и знаю, что подадут на завтрак. Я различаю людей по отзвукам их мыслей. Я ненавижу скопления народа, потому что от гула и скрежета их извилин можно оглохнуть.
Он вздохнул.
— Сегодня я засомневался, правильно ли ответил на вопрос, и просто вычитал нужный ответ из головы МакГонагалл. И, знаешь, мне показалось, что, если бы я покопался там подольше, я бы тоже смог научиться превращаться в кота. Поттер, я схожу с ума, наверное.
— Тебе снятся кошмары? — спросил Гарри, глядя на него.
— Нет, — покачал головой Драко. — Ты же знаешь, что нет. Ты бы почувствовал.
— Что, вообще? За все это время ни разу?
— Ни разу, Поттер. Как и тебе. За исключением того случая…
— Малфой, это другое, — раздраженно бросил Гарри. — Я тебе сколько раз говорил. Огня там не было. Просто обычный сон.
— Мне не показалось, что он был обычный, — тихо возразил Драко.
Гарри вздохнул.
— Это просто сон, — повторил он, отводя глаза. — Стихийных кошмаров я не видел уже давно. Хотя они, вроде, должны быть, у нас обоих. И должны, по идее, усиливаться — вместе со всем остальным.
— Должны, — кивнул Драко. — Только у меня их точно нет. Может, это ты их блокируешь?
— Разве что — не нарочно, — задумчиво проговорил Гарри. — Я, кстати, тоже людей различаю. Только не по звукам, а по теплу. Ощущения от тел… разные.
— Ни черта себе, — хмыкнул Драко. — Нет, звуки легче.
— Для тебя. Я от этой какофонии уже бы с ума сошел…
— Кстати, — внезапно вспомнил Драко. — Меня Снейп к себе вызвал. У тебя, случайно, нет предположений, что ему от меня вдруг понадобилось?
Гарри дернулся, оборачиваясь к нему.
— А что тебе передали?
— Просто, что он хочет меня видеть. Сегодня. Какой-то третьекурсник из Равенкло утром сообщил.
Гарри молчал, кусая губы.
— Не дергайся, — поморщился Драко. — Я от тебя сам нервничать начинаю.
— Знаю я, что ему надо, — с горечью сказал Гарри, снова откидываясь на спину. — Я, Малфой, вчера с Дамблдором беседу имел. Наконец-то. Так что с сегодняшнего дня должны были начаться делегации… в нашу сторону.
— Сказал ему, что уходишь?
— Да, — кивнул Гарри. — Я, в общем, и не рассчитывал, что он поймет… Но он совсем взбесился.
— И что? — осторожно спросил Драко.
— И ничего, — отрезал Гарри. — Мы немного в ссоре теперь. Но из Ордена я все равно ухожу. Сказал ему, что мои отношения с Волан-де-Мортом — это мои отношения, и что сейчас я близок к тому, чтобы поставить их идеалы добра на одну метлу с идеалами Темного Лорда. Что я уже не вижу разницы между ними. А он мне ответил… ну, ты понимаешь, что он мог мне ответить. Что мои родители отдали за меня жизнь, а я веду себя, как избалованный ребенок, и все в таком духе…
— Поттер…
— В общем, все свелось к тому, что у меня проблемы с психикой.
— Ну, в некотором смысле это так и есть, нет?
— Разве? Здесь неприменима человеческая точка зрения. Я давно уже не человек, не стоит судить обо мне… по их меркам.
Драко тяжело вздохнул и перевернулся на спину.
— Если превращение в стихийного мага можно было бы обратить, Дамблдор уже бы это сделал, — сказал он сквозь зубы. — Чего бы это ему ни стоило. Даже если пришлось бы положить ради этого весь Орден Феникса. Поттер, они все равно не оставят тебя в покое.
— Знаю, — прошептал Гарри. — Я уверен, Снейп именно это и попытается сейчас сделать. Он ближе всех к тебе, значит, его и будут использовать… чтобы надавить на тебя. А кто-то другой попытается надавить на меня. Малфой, они просто будут изо всех сил нас растаскивать. В разные стороны.
— Да? — Драко хищно усмехнулся. — Тогда пойду я, пожалуй, действительно — пообщаюсь со Снейпом. Очень хочется посмотреть, как он попробует этого добиться.
От Гарри полыхнуло тихой, тоскливой беспомощностью. Драко сел, глядя ему в глаза.
— Поттер, — негромко сказал он. — Это же просто смешно. Улыбнись немедленно.
Беспомощность сменилась упрямым отчаянием.
— Сделаем это красиво, Поттер, — Драко сжал его пальцы. — Во мне умирает эстет, и он хочет насладиться зрелищем их несуразных попыток повлиять на нас.
— Ты уверен? — приподнял бровь Гарри.
— В чем? Что попытки будут несуразными или что это будет зрелище?
— Что…
— Ну?
— Что не захочешь…
— Поттер, а в глаз? — Драко упрямо сжал губы. — Тебе бы было приятно, если бы я в тебе сомневался?
— Ты всегда во мне сомневаешься, — пожал плечами Гарри.
Отчаяние понемногу отступало.
— Так-то лучше, Поттер, — хмыкнул слизеринец. — Сделаем это красиво.
— Сделаем это весело, — прошептал Гарри, глядя на него.
— Тебе, я чую, будет веселее, — вздохнул Драко. — Ветер доносит до меня сомнения Грэйнджер, она уже минут десять за холмом топчется.
— Слышу, — ухмыльнулся Гарри. — То ли мешать не хочет, то ли подойти боится.
— И правильно делает, я так считаю, — Драко встал и поднял мантию, отряхивая ее от налипших травинок. — Пока нас боятся, Поттер, мы неуязвимы.
Губы Гарри тронула едва заметная улыбка. Он вдруг подумал, как это здорово — лежать, раскинув руки, на траве у озера, глядя снизу вверх на смеющегося Малфоя. И знать, что это никогда не закончится. Где бы они ни были.
— Дома увидимся, — бросил ему Драко, закидывая мантию за плечо.
— Конечно… — прошептал Гарри, закрывая глаза.
Дома. Где же еще.
— Грэйнджер! — донесся до него нарочито удивленный голос уходящего слизеринца. — Сто лет тебя не видел! И как хороши были годы, прошедшие без тебя, ты же даже не представляешь!
— Позер… — усмехнулся Гарри, пряча предательскую улыбку.
* * *
Она топталась, словно боясь подойти и обжечься, не решаясь сделать первый шаг. Не обязательно было открывать глаза, чтобы увидеть, как она прикусывает губу, поглядывая на него исподлобья, словно прикидывая, с какой стороны зайти, чтобы не получить сдачи сразу же.
— Садись, не бойся, — хмыкнул Гарри, хлопая по мантии рядом с собой. — Я не кусаюсь, что бы ни говорили об этом в Ордене.
— Я и не боюсь, — холодно возразила Гермиона, садясь рядом с ним. — С чего ты взял?
— Слышу, — пожал плечами Гарри. — Извини.
Она вздохнула. Гарри выпрямился и сел рядом с ней, положив голову на руки.
— Ты хорошо выглядишь, — негромко сказал он.
— Да? Спасибо… — рассеянно отозвалась девушка. — Ты же на меня не смотришь.
— Я чувствую, Герм, — пальцы Гарри машинально поправили завиток ее волос. — Мне теперь не обязательно смотреть, чтобы видеть.
Она напряженно молчала, вглядываясь в небо.
— Как ты, Гарри? — внезапно спросила она.
— Хорошо, — неуверенно ответил он. — Почему должно быть иначе?
— Просто… я скучаю по тебе, — тихо сказала Гермиона.
Гарри оцепенело молчал. Она говорила правду.
— Рона нет… — продолжала девушка. — Тебя больше нет. Скоро выпускной вечер, Гарри. А мы все уже умерли. Так… несправедливо…
На какую-то долю секунды он почувствовал жалость к ней. В конце концов, его бывшая боевая подруга действительно осталась одна. Мысль о том, что она заслужила происходящее, как и все они, пришла следом, но успокоила слабо.
— Дамблдор сказал мне… — добавила она, обернувшись. Карие глаза казались совсем светлыми от яркого солнца. — Почему мы потеряли тебя, Гарри? Когда это случилось?
— Риторические вопросы, Герм, — вздохнул он, отводя взгляд. — Это случалось каждый день в течение последнего года. Теперь, наверное, уже поздно что-то менять.
— Я просто хочу понять тебя! — с жаром воскликнула девушка. — Гарри, просто понять! Я столько лет тебя знала… мы столько пережили вместе…
— Я знаю, — кивнул он.
— Они все говорят, что ты изменился. Я хочу понять, каким ты стал, Гарри.
— Ты не поймешь, — усмехнулся он. — Не потому, что ты глупая, или я не захочу объяснить. Просто… я действительно больше не человек, Герм. Гарри Поттер мертв уже несколько месяцев. Он умер даже раньше, чем Рон. Я успел оплакать его и похоронить. Не надо ворошить мертвых. От этого никому не станет лучше.
— Гарри, не смей так говорить! — в ее голосе зазвучало отчаяние.
— Что ты хочешь от меня, Герм? — почти со злостью спросил он. — Чтобы я расплакался у тебя на плече, вспоминая старые времена? Чтобы я поверил в то, что ты пришла сюда по своей воле?
— А по чьей же еще! — выкрикнула девушка.
— Тогда что мешало тебе прийти раньше? Вчера, позавчера, неделю назад?
— Ты… — она сжала кулаки и отвернулась. — Ты теперь совсем не бываешь в башне.
— Если ты не заметила, я там больше не живу, — процедил Гарри. — Я собрал вещи и переехал оттуда почти под звуки аплодисментов.
— Ты сам виноват, что к тебе так относятся, — вздохнула Гермиона. — Зачем ты так с нами, Гарри? Зачем ты сбежал от нас?
— Сбежал? — Гарри изумленно выгнул бровь. — Почему ты думаешь, что мне было, от чего бежать? Я поступил так, как хотел и как собирался. Ваши мысли по этому поводу для меня вторичны.
— Тебе что, с ним лучше, чем с нами? — вдруг спросила она, кусая губы. — С Малфоем? Я не верю, Гарри.
Он невольно фыркнул.
— Лучше… Герм, с ним просто по-другому. Я не смогу объяснить.
— Он что-то сделал с тобой, — упрямо продолжала девушка. — Наверное, опоил приворотным зельем.
Не удержавшись, Гарри захохотал, падая на спину и закрывая лицо руками.
— Гарри! — Гермиона возмущенно толкнула его в бок. Он зашелся в приступе смеха. — Перестань! Я сказала что-то смешное?
— Ох… не то слово, — он всхлипывал, вытирая выступившие слезы. — Ну, с чего ты это взяла?
— Я же вижу, как ты на него смотришь, — сквозь зубы бросила она. — И как он смотрит на тебя.
— Мы просто… ох, Герм, я не знаю, как объяснить…
— Друзья? — насмешливо спросила она.
— Нет, — покачал головой Гарри. — Друзья, Герм, — это намного меньше. Я не могу подобрать слово.
Она вдохнула, чтобы задать следующий вопрос, и Гарри на мгновение остолбенел от неожиданности, когда понял, что она сейчас скажет.
— Вы любовники, — процедила она. Утвердительно.
— Нет, — прошептал Гарри. — Ты не поймешь, правда.
— Я была в вашей комнате! — выкрикнула Гермиона. — Гарри, там всего одна кровать! Зачем ты лжешь?
— Ты не поймешь, — упрямо повторил он. — И прекрати молоть чепуху.
— Это не чепуха, — она с силой дернула его за руку. — Гарри, я смотрю на вас — и вижу двух влюбленных голубков. Вы даже прикасаетесь друг к другу, как…
— Нет, — с нажимом повторил он, глядя ей в глаза. — Ты понятия не имеешь, что может связывать стихийного мага и его наставника. И что для них значит физический контакт. Но это не имеет ничего общего с сексом.
— Что-то мне не показалось, что это просто физический контакт, — ответила Гермиона.
Гарри хмыкнул, закрывая глаза.
— Он не… он не способен никого любить, Гарри. Этот слизеринский гаденыш может только брать, пользоваться и бросать. Видимо, ты сейчас необходим ему, чтобы смыться от папочки, вот и все.
— Может, он мне тоже необходим? Для чего-то другого? — спросил он. — Или, может, я стал таким же гаденышем, пока вы занимались своими интригами? Не стоит так беспокоиться обо мне, Герм. И, поверь, мне совершенно не интересно, способен он любить или нет. Это не имеет значения.
— Ты что… ты… любишь его, Гарри? — с каким-то растерянным отчаянием спросила она, пристально глядя на него.
Он открыл глаза и посмотрел на нее. Она кусала губы. Волнуется.
— Да, — спокойно ответил он. — Люблю. Это все?
— Как… как Джинни? Раньше? — напряженный взгляд.
— Я никогда не любил Джинни так, как люблю его, — ровно ответил Гарри. — Я вообще никого никогда так не любил. Это другая любовь, Герм. Я действительно больше не человек. Не надо искать во мне проявления человеческих чувств.
— Ты что, не можешь прямо ответить на вопрос? — хмыкнула она. — Это просто игры в слова. Любовь всегда одна и та же, просто ты не хочешь принять…
— Принять что? — перебил он ее. — Ты пытаешься все свести к простейшим понятиям. В твоей голове не умещается, что можно быть готовым отдать свою жизнь за человека, с которым даже не спишь. И не собираешься. Но это твоя проблема, Герм, а не моя.
— Он пользуется тобой, — повторила Гермиона. — Ты просто этого не видишь.
— Все пользуются всеми, — мягко возразил Гарри. — Все, понимаешь? Мне плевать на это. Лишь бы это было… с пользой. А не для удовлетворения самолюбия или еще чего.
Гермиона вспыхнула.
— Любовь, Гарри — это способность жертвовать, — сказала она. — Видишь ли, мне не кажется, что он пожертвовал бы ради тебя хоть чем-то.
— Если ты не заметила, он УЖЕ пожертвовал всем, что у него было, — ответил Гарри, снова закрывая глаза. — Но ты ведь, и правда, не заметила. Ты была слишком занята, выискивая во всем вражьи интриги.
— Он никогда не полюбит тебя, Гарри, — упрямо повторила Гермиона.
— Да при чем здесь взаимность, Герм? — устало вздохнул он. — Любовь — это желание отдавать, а не брать. Если тебе это не известно.
— Любовь без взаимности — это путь к страданиям, — возразила девушка. — А я не хочу, чтобы ты страдал.
— Это привязанность — путь к страданиям, — усмехнулся Гарри. — Ты умница, но ты опять все напутала. И вообще, знаешь, это довольно забавно, когда семнадцатилетняя школьница корчит умное лицо, разъясняя всем, что такое любовь. Тебе это чувство все равно не знакомо.
Щеки Гермиона заалели, как от удара.
— Ты об этом не знаешь, — процедила она.
— Зато я слышу, что ты несешь по данному вопросу. И слушать тебя было бы смешно, если бы не было так грустно, Герм. Поэтому — закрыли тему. Это предложение.
— Что такого он мог сделать для тебя, Гарри? — помолчав, негромко спросила Гермиона. — Такого, чтобы заставить тебя… вот так… Он же… он слизеринец! Он Малфой!
— Как ты обожаешь на все ярлычки развешивать… — покачал головой Гарри. — Вот теперь я могу точно сформулировать, почему я ушел от вас. Меня достали вот эти ваши куцые ярлычки. Вы упрощаете все, что не можете вместить в собственные представления о мире, вместо того, чтобы расширить их.
Он приподнялся на локтях и посмотрел на нее.
— Он дал мне больше, чем кто бы то ни было, Герм, — негромко сказал Гарри. — Он научил меня тому, что я не мог найти нигде, ни у кого. Он подарил мне настоящую жизнь, и мне плевать, сколько она продлится. Он заставил меня стать самим собой, вопреки чужим ожиданиям. Он помог мне сделать выбор, мой собственный выбор. Он столько раз спасал мне жизнь, что я запутаюсь, если попробую сосчитать! О чем мы спорим, Герм?
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |