- А что ты там делаешь, а?
- Я делаю глинтвейн. Это своего рода рождественская традиция в семье Холмсов.
- А я и не подозревал, что в семье Холмсов <i>есть</i> рождественские традиции…
- Ну, по большей части предполагается, что все будут сидеть с каменными лицами, насильно принужденные находиться в столь тесном семейном кругу, будут вручать подарки, которые только разочаруют и ни капли не обрадуют. Но мне и правда нравится глинтвейн, особенно в качестве лекарственного эликсира против насильственного пребывания в семейном кругу, - и Шерлок открыл одну из четырех бутылок вина, стоявших рядом.
- Хмм, бутылка с крышкой. Класс.
- Боже ты мой… для глинтвейна не используется <i>хорошее</i> вино. Я ведь собираюсь насыпать туда кучу сахара и потом <i>подогрею</i> все это, – он взял бутылку и стал выливать вино в емкость. - А какой приятный аромат будет наполнять дом!..
- Это, что, входит в схему по спаиванию меня в середине дня?
- Конечно же, нет. Меня оскорбляет сама мысль о том, что я готов любым способом скомпрометировать тебя, дабы в результате воспользоваться положением, - и снова в его голосе Джон услышал эту усмешку.
- Даже если и так, то ты можешь не волноваться. Я крепкая штучка, – и Джон снова вернулся к проверке почты. - Миллионы поздравительных писем. А еще Ирэн настаивает, чтобы мы вернулись в Штаты, и лучше раньше, чем позже.
- Я надеюсь, ты ответил: «Не дождетесь».
- Хорошо сказано.
Потом они в молчании занимались каждый свои делом. И пока Шерлок помешивал напиток, запах корицы и вина стал постепенно наполнять помещение.
- А пахнет и правда приятно, - заметил Джон. – Все наполняется духом Рождества, - вздохнув, сказал он. - Этот снег, украшенный дом, теперь еще глинтвейн. Как будто это фильм «Волшебные каникулы Джона и Шерлока».
- Боже ты мой, какая жуткая идея. Ты заставляешь меня подозревать, что тут повсюду камеры скрытого наблюдения, а Ирэн тайком снимает реалити-шоу.
Джон засмеялся.
- Даже если она и правда снимает, то некоторыми сценами мы явно подняли ей рейтинг до 18+, - сказал Джон, поглядывая на задницу Шерлока. Потом он прокашлялся и продолжил: - Чарли написал.
- Твой брат, - голос Шерлока был осторожно нейтральным, потому что он понимал, о чем пойдет сейчас речь.
- Да. Он пишет о рождественском вечере.
- Джон…
- Я действительно очень хочу, чтобы ты пошел со мной.
- Я это знаю.
- Но все же ты не пойдешь…
- Я не перестаю думать о том, что тогда все станет только хуже.
- Но мне наплевать, если все станет хуже. Ты - тот человек, которого я выбрал, и я хочу, чтобы ты познакомился с моей семьей. Ведь только мои родители ведут себя, как настоящие придурки. А кто его знает, может, встретив тебя, они поймут меня и мой выбор.
- Джон, пожалуйста. Все твои ожидания только разобьются о холодную реальность. Их сын трахает другого мужчину, и, о, смотри-ка, а вот и он, посмел сунуться в дом с настоящими семейными традициями. Пойми, если пока еще они меня и не ненавидят, то, если я приду, точно станут ненавидеть. Я хочу познакомиться с твоими братьями и сестрой, но я не понимаю, почему мы не можем организовать вечер и встретиться с ними в другое время.
- Потому что у нас серьезные отношения, - сказал Джон немного повысив голос, - и ты не должен принимать участие в каких-то второсортных сборищах. У моих братьев есть жены, у моей сестры есть муж, и все они будут там. И ты тоже должен.
- Но я не твой муж.
- Ты им станешь.
Шерлок повернулся и посмотрел на Джона.
- Разве нет? Когда-нибудь?
Шерлок провел рукой по волосам.
- Мы давно об этом не говорили.
- Но ничего не изменилось с нашего последнего разговора.
- О, Джон, да <i>все</i> изменилось. Наши карьеры могут полететь в тартарары, а люди так и не перестанут рассматривать наши жизни под лупой.
- Но <i>между нами</i> все как и прежде, только я, может, стал любить тебя еще сильнее, больше, чем тогда, когда в первый раз задал тот вопрос, - Шерлок моргнул, но продолжал смотреть Джону прямо в глаза. - Не имеет значения, соблюдены ли все формальности, носим ли мы кольца. Я хочу прожить так всю оставшуюся жизнь. Ты же тоже этого хочешь?
- Да. Конечно, да, - вздохнув, сказал Шерлок.
- И ты значишь для меня не меньше, чем жены значат для моих братьев и муж для моей сестры. Вот в таком ключе я думаю о тебе, и именно так должны тебя воспринимать мои родители. Им просто придется привыкнуть. А когда они увидят тебя там, когда они увидят, что мои братья и сестра принимают тебя, что ты нормальный человек и что ты любишь меня – тогда они начнут понимать, что это именно они находятся в изоляции. Когда вся семья не займет их сторону, они долго не протянут. Я же их знаю. Они, конечно, побрыкаются, но потом все пройдет.
- Или же все будет наоборот, и они будут воспринимать меня как заносчивого франта, который охмурил их драгоценного мальчика. Я уже не говорю о том, что разрушил твою карьеру. Так что твои отношения с ними никогда не станут нормальными.
Джон открыл было рот, чтобы возразить, но тут зазвенел его мобильный.
- Кстати говоря, а вот и Чарли, - он ответил на вызов. - Ну здравствуй, паршивец.
- Джонни! Как там у вас в Сассексе?
- Отлично. Все в снегу, как на рождественской открытке. Только елки не хватает, но, думаю, мы и ее сможем раздобыть.
- Получил мое письмо про Сочельник? Ты ведь приедешь?
Джон вздохнул:
- Да, приеду.
- А что Шерлок? Когда мы в последний раз общались, он был не в восторге.
- Не в этом дело, Чарли, просто…
- Знаю. Дело в маме с отцом. Он сейчас там?
- Да, тут.
- Громкую связь включишь?
Джон глянул на Шерлока.
- С тобой мой брат поговорить хочет, - он поставил трубку на базу и включил громкую связь. – Готово, Чарли.
- Шерлок, ты тут?
Шерлок прочистил горло.
- Да, добрый день, мистер Ватсон.
- Ой, да оставь ты эту чушь с мистерами. Для тебя я – Чарли, договорились?
- Как скажешь, Чарли.
- Джонни говорит, ты тут сомневаешься, приезжать на Рождество или нет.
- Дело не в том, что я этого не хочу, просто боюсь все совсем испортить.
- Понял. Хотелось бы мне привить матери с отцом каплю здравого смысла, но, боюсь, на это моих талантов не хватит.
- Чарли, - встрял Джон. – Отец ведь тогда обмолвился, что не желает подпускать меня к мальчикам.
- Ну да, но, похоже, этот вопрос мы с ним утрясли. Ты же знаешь, Джон, мы все так не считаем.
- Знаю, знаю.
- У него просто не те понятия. Сам знаешь, почему, просто поколение такое. Но мы с ним это уже не раз обговорили.
- Рад слышать.
- Значит так, Шерлок. Отец сейчас не в лучшей форме, а я – старший ребенок, так что теперь вроде как глава семьи получаюсь я, пусть кормилец у нас все-таки Джонни, - Джон улыбнулся. – И вот что я скажу. Ты приедешь к нам на Рождество, и никаких отказов даже слышать не желаю. Не будет такого, чтобы мой брат порвал с семьей только потому, что родители думают задницей.
- О том, чтобы не поехал Джон, даже речи не было, - ответил Шерлок. – Я не собираюсь запрещать ему…
- Я не о том. Джонни сказал, у вас с ним все серьезно, на всю жизнь. Это так?
Шерлок помолчал.
- Да. Да, это так.
- Значит, ты теперь тоже мне брат. А моих братьев никто не заставит чувствовать себя нежеланными гостями, только не при мне, усек?
Медленно моргнув, Шерлок сглотнул и кивнул.
- Что ж, хорошо. Похоже, я получил приказ.
- Ну вот, уже начал осваиваться! К тому же у моей Изабель чуть не пена изо рта идет от нетерпения с тобой познакомиться, а мне не хотелось бы подвернуться ей под горячую руку, если она разозлится. Ладно. Значит, договорились. Увидимся в Сочельник дома у родителей. Рад был поболтать, Шерлок, и рад буду нормальному знакомству.
- Взаимно, Чарли.
- Ну, тогда отдыхайте, пока можете. Ума даже не приложу, как вы там с катушек не слетели со всей той херней, что с вами творится.
- Иногда мне кажется, что все-таки слетели, - сказал Джон. – Последуем твоему совету, Чарли. Пока, - звонок закончился, и Джон перевел взгляд на Шерлока. – Похоже, он тебя уговорил, да?
Шерлок покачал головой.
- Я по-прежнему считаю, что это дурная идея, но, думаю, не в моем положении отказывать престолонаследнику.
Джон рассмеялся.
- Этот «престолонаследник» - туговатый на ухо механик, который тащится от Стоун Роузиз.
- Похоже, он хороший человек, твой брат.
- Так и есть, - ответил Джон. – Он грубоват, временами вспыльчив, но человека лучше не найти. Он пойдет на все ради тех, к кому привязан. Парни, работающие в его магазине, его на руках носить готовы, его дети его обожают. Как и я. И он только что дал мне еще один солидный повод.
***
- Джон, пусть все пройдет, - простонал Шерлок, сворачиваясь клубком на пассажирском сиденье и обхватывая руками подтянутые к груди колени.
- А я говорил, что третий кусок баноффи был лишним.
- Но он был таким вкусным.
- Знаю, что вкусным. Моя сестра обалденно готовит, но учитывая, как ты обычно питаешься, неудивительно, что сейчас у тебя разболелся живот. Ты же съел три куска баноффи, выпил два тодди, а до этого были полноценный рождественский ужин и два бокала вина.
Шерлок издал еще один стон.
- Еда – зло. Больше никогда вообще к ней не притронусь.
Джон глянул на него с нежностью, протянул руку и погладил Шерлока по щеке.
- Скоро все пройдет, и ты поинтересуешься, нет ли у нас чипсов.
- Боже! Только не чипсы!
- Или мятных леденцов, они же такие маленькие, - тихо засмеялся Джон.
- Не говори о леденцах! Вообще о еде не говори. Настоятельно прошу.
Джон закончил смеяться, и дальше они ехали в тишине. Шерлок глядел на него, чтобы отвлечься от того, как крутит живот. Ему нравилось смотреть на Джона за рулем: тот водил очень грамотно, со спокойной уверенностью. Наблюдать за Джоном, уверенно что-то делающим, стало для Шерлока чем-то вроде хобби. Он полагал, что все началось с той самой игры в Важной Сцене. Неважно, готовил Джон, вел машину или боксировал – смотреть, как он это делает, стало одним из любимых занятий.
Резь в желудке постепенно утихала.
- Твои братья и сестры были… полны энтузиазма.
- Даже чересчур, да? Просто хотели дать нам понять, что ничего не имеют против.
- Есть такое понятие – перегнуть палку. Детям, кажется, вообще никакого дела не было. Ну, не считая Лайама.
Джон вздохнул.
- Бедняга Лайам. Надо бы с ним побольше общаться, только я и он.
- Что-то произошло?
- Не то что бы. Он всегда меня боготворил, больше, чем все остальные. Чарли говорит, он хвастается приятелям, что его дядя – звезда экрана. Ему всего двенадцать, а в этом возрасте только начинаешь разграничивать, что по-мужски, а что нет, учишься вести себя как мужчина, и самым важным становится, что именно думают друзья. Чарли сказал, что ему досталось в школе, ребята проезжались насчет того, что я… ну…
- Голубой?
- Думаю, он считает, что его предали. И не знает, что делать. Это не его вина, он всего лишь ребенок. Со временем он справится.
- Изабель проницательна, не так ли?
- О, да, она умница. Наш агент в их стане.
Несколько минут они молчали. Шерлок слегка поерзал, обдумывая то, что собирался и считал нужным сказать.
- Джон, прости. За то, что произошло на ужине.
Тот вздохнул.
- Здесь извиняться нужно не тебе.
- Я знал, что твой отец может нелицеприятно высказаться обо мне, и был к этому готов. Но вот к тому, что он выскажется о <i>тебе</i>, я готов не был. Обо мне может говорить, что заблагорассудится, мне плевать, но я не мог просто сидеть, слушать, как он оскорбляет тебя, и не вмешаться.
- Знаю, - Джон взял его за руку.
- Я совершенно не хотел испортить рождественский ужин.
- Ничего ты не испортил. Ты снова сел, отец заткнулся, и дальше все пошло нормально. Если тебе от этого легче, Питер потом сказал мне, что впечатлен. Сказал, что ему хотелось бы собраться с духом и так же поставить отца на место. Мы ведь всю жизнь его боялись, и ни у кого не хватало смелости ему перечить.
- Когда дело касается собственного отца, все иначе.
Джон задумался.
- А твой отец?
- А что мой отец?
- Ты его боялся?
- До ужаса. Пока однажды не понял, что я умнее его. И, что совершенно не случайно, именно в этот день он перестал испытывать ко мне симпатию.
- Сколько тебе было?
- Пять.
Джон недоверчиво фыркнул.
- Пять лет. Господи, Шерлок, - он поднес ладонь Шерлока к губам, поцеловал костяшки пальцев.
- Потом твой отец подошел ко мне, когда я был один. Хотел поговорить.
- Что? – Джон напрягся. – Когда?
- Я ненадолго вышел. Хотел побыть в тишине. Вы с Люком и Майком рубились в видеоигры. Я был на крыльце, а твой отец ко мне присоединился.
- Почему ты мне ничего не сказал?
- Теперь рассказываю. Тогда не было смысла, только празднику мешать.
- Господи. Что он тебе наговорил?
Шерлок вздохнул.
- Сказал, что еще никто ни разу не осмеливался так с ним говорить в его собственном доме. А я ответил – причем, думаю, вполне резонно, - что не позволю, чтобы с тобой так обращались в доме, купленном на твои деньги.
- Боже, Шерлок, я…
- Тихо, Джон, дай закончить. А он… рассмеялся.
- Что-что он сделал? Рассмеялся?
- Не сойти мне с этого места. Сказал, что у меня стальные яйца, и что он рад хотя бы тому, что я не из этих женоподобных педрил. Его слова, не мои.
Джон резко свернул на обочину, затормозил и обернулся к нему.
- Извини. Вряд ли при таком разговоре мне стоит вести. Что дальше?
- Я ответил, что один раз он уже высказался, и ты ему это позволил, но если они с твоей матерью хотят общаться с тобой и дальше, лучше бы им пересмотреть свое отношение и со всем разобраться.
- Примерно то же самое я сказал маме.
- Ну, стальные яйца у меня или нет, убедительности это мне не добавило. Он сообщил, что будет разбираться так, как сам считает нужным, и ушел в дом.
Джон покачал головой.
- Мне хватит и проблеска надежды. Я вовсе не прошу, чтобы родители вдруг резко передумали. Неужели он не мог поговорить со мной, а не с тобой?
- С тобой он это пока не может обсуждать, Джон. Все случилось слишком недавно. Он сам в себе не разобрался. Думаю, нам стоит радоваться, что он хотя бы со мной поговорил.
- Что ж, по крайней мере ты произвел на него впечатление, а это уже хорошо, - Джон завел машину и выехал на шоссе.
Шерлок застонал, почувствовав, как желудок протестующе сжался.
- Никогда в жизни больше не притронусь к баноффи.
Джон хохотнул.
- Может, остановимся, купим тебе имбирного чаю?
Беспокойство в голосе Джона заставило Шерлока улыбнуться.
- Не нужно, я просто перетерплю.
- А, конечно, изображать мученика куда интересней.
- Гораздо. К тому же так я дольше смогу пожинать плоды твоей заботы.
- Только не говори, что я не зря предчувствую игры в доктора и пациента.
- Слушай, а это идея!
- Боже, теперь выходит, что это <i>я</i> ее подал.
Вздохнув, Шерлок на мгновение прикрыл глаза, позволив разуму пережевать – выражаясь словами Джона – высыпавшиеся на него как из рога изобилия данные о семье его возлюбленного. Находиться в столь большом обществе всегда было утомительно, он не в силах был прекратить считывать жизни окружающих, и ему приходилось сосредоточиться, чтобы понимать, что именно ему говорят.
Он даже представить не мог, что такое – расти в семье, где пятеро детей. Пусть он и знал, что такое количество чрезмерным не назовешь, ему, выросшему в семье, где детей было всего двое, казалось, что это просто толпа. Он оказался в огромной компании четверых братьев и сестер Джона, трех их вторых половин и многочисленных детей. Только Гарри приехала одна.
- Гарри не взяла с собой Клару, - заметил он.
- Да, не взяла, - тон Джона говорил красноречивей всяких слов.
- Я полагал, она выскажется начистоту из солидарности, - Джон ничего не ответил. – Она им еще ничего не рассказала, так?
- Думаю, скрываться, когда за каждым твоим движением не следит Перез Хилтон, куда проще, - Джон покачал головой. – Даже не знаю, что тут думать. Не мне учить ее, как жить и что делать. И я представить не могу, что станет с родителями, если они узнают, что двое их детей состоят в гомосексуальных отношениях.
- На новости о ней они не отреагируют так же, как на новости о тебе.
- Почему это?
- Потому что она уже паршивая овца. Тридцать шесть, не замужем, вряд ли появятся дети, алкоголик. То, что она лесбиянка, станет лишь еще одним дополнительным штрихом. Ты же – совсем другое дело. Ты их гордость. Награжденный герой войны, всемирно известный актер, который зарабатывает миллионы, всегда встречался с прекрасными женщинами и обеспечивал всю семью, дав им возможность опосредованно жить твоей сказочной жизнью.
- О да. Моя сказочная жизнь. Пятничный вечер и яичница перед телевизором.
- Ты понимаешь, что я имею в виду. Ты выше забрался, и теперь больнее падать.
- Мои отношения с тобой – вовсе <i>никакое не падение.</i>
- Но твои родственники считают именно так. Нет, все совершенно ясно. Они все тебя боготворят. Твой младший брат подался в военные, потому что надеется стать таким, как ты.
- У Питера на то свои причины, - вздохнул Джон.
- Ты ведь переживаешь за него, верно?
- Конечно, переживаю. Он только что вернулся с Ближнего Востока, а через несколько месяцев снова отправится туда. А Ли придется одной тащить на себе детей. Ты же ее видел, она на грани, но сама этого не замечает, - он вздохнул. – Я почти решился нанять кого-нибудь ей в помощь.
- Она хочет попросить тебя оплатить помощь по уходу за детьми, но не решается.
Джон нахмурился.
- Откуда ты это знаешь?
- Это очевидно. Ей стыдно, и это плохо на ней отражается, и как на женщине, и как на матери.
- Но это же просто смешно.
- Смешно или нет, но она может никогда об этом не попросить. Так что придется нам все взять в свои руки.
Джон улыбнулся и покосился на него.
- Нам?
- Да, разумеется. Твои проблемы – мои проблемы.
Остаток дороги они ехали молча. К тому времени, как они добрались до дома, желудок Шерлока более или менее пришел в норму, но он все еще чувствовал себя объевшимся и пребывал в мрачном расположении духа - ему казалось, будто весь поглощенный сахар сочится из пор наружу. Подарки и переданную родственниками еду они доволокли до кухни, да там и свалили, после чего поплелись наверх, в спальню.
- Я в душ, - на это заявление Шерлока Джон пробормотал что-то вроде «ладно», но слово потерялось в широком зевке.
К тому времени, как Шерлок вышел из ванной, Джон уже забрался в постель и лежал, закутавшись в одеяло и закрыв глаза. Шерлок лег рядом, двигаясь осторожно, на случай, если тот спит, и уже протянул руку, чтобы потушить свет, когда Джон сонно произнес:
- Н-хочешь заняться сексом?
Шерлок на это хохотнул, настолько вымотанный и придавленный усталостью, что едва разобрал, что именно ему говорят.
- Мне кажется, ты совершенно разбит, как и я. Так что давай просто поспим, хорошо?
- Ладно.
Выключив свет, Шерлок улегся. Джон придвинулся ближе, положил голову ему на плечо.
- Люблю тебя, - уже засыпая, пробормотал он.
- И я тебя, - Шерлок поцеловал его в лоб.
Он тоже чувствовал, как давит на него усталость прошедшего дня, но подозревал, что заснуть будет непросто. Задумываться заставляли не только сегодняшние события, но и нервное предвкушение того, как утром он вручит Джону свой подарок. Они оба положили приготовленные подарки у настольной елочки, по настоянию Джона купленной в Халишеме. Несколько – в небольших упаковках, несколько – в подвешенных шерстяных чулках, но Шерлок знал, что оба они приготовили друг другу по особому подарку. Он видел нетерпение на лице Джона, когда тот укладывал под елку небольшую плоскую упаковку, и ровно с тем же чувством оставил там небольшую коробочку.
Шерлок знал, что большинство людей в Рождество предвкушают не столько получение подарков, сколько вручение, но у него самого такое Рождество было впервые. Прежде у него не было того, с кем можно разделить этот праздник, и он проводил его либо дома, либо за работой, либо в компании матери и брата, которая совершенно ему не нравилась. Подарки для них были обычной рутиной, а те, что он вручал Грегу и остальным своим помощникам, покупала (как бы не было неловко это признавать) Салли. И даже выбором подарка для нее он никогда не утруждался.
Но теперь он пережил полномасштабное и хаотичное празднование Рождества с кланом Ватсонов, где царила та самая атмосфера радостного предвкушения, были забота о близких и семейные неурядицы, в нормальности которых всех убеждали кинофильмы. А утром его ждет Рождество с тем человеком, которого он искренне любит, и который собирается вручить ему нечто, выбору чего посвятил немало времени и раздумий. Решение Шерлоку далось нелегко.
Что-то вещественное казалось неподходящим совершенно. Идея об украшениях сразу была отвергнута. Джон их не носил, а Шерлок ни за что не вручил бы ему кольца, кроме того, к которому прилагаются определенные клятвы, но об этом еще рано было говорить. Широкий жест, вроде покупки машины, казался слишком сахарным. Он думал подарить Джону путешествие куда-нибудь, но они уже начали строить планы, пока неопределенные, куда-то поехать, когда закончится сезон – как бы там все ни обернулось, – если позволят их расписания.
Отставив в сторону все заламывание рук, он выбрал то, чем в итоге остался абсолютно доволен, и теперь ему не терпелось увидеть лицо Джона, когда тот откроет этот подарок.
***
<i>Похоже, в этом году я вел себя очень, очень хорошо.</i>
Джон улыбнулся этому мелькнувшему в голове клише, но оно было верным. Определенно, у того, кто просыпается в рождественское утро в Сассексе, в пасторальном домике, рядом с потрясающим любовником и прямо сейчас занимается с ним крышесносным сексом, карма должна просто-таки сиять.
Он надавил Шерлоку на плечи и перекатился, оказавшись сверху, не разделяясь с ним, выпрямился и сел с довольным стоном.
- Да, вот так, - выдохнул он.
Шерлок откинул голову, сжал его бедра; Джон закрыл глаза, опустил голову, сосредоточившись на ощущениях, на том, как это – чувствовать Шерлока в себе, медленно подаваясь ему навстречу, и на том, каким простым и привычным стало для них заниматься любовью. К счастью, им было хорошо друг с другом с самого начала, но теперь, по прошествии нескольких месяцев, все окончательно встало на свои места. Шерлок точно знал по движениям Джона, чего именно тот хочет, а Джон мог понять по тому, как напрягается тело Шерлока, насколько тот близок к грани.
Он наклонился, прижался губами к губам. Шерлок обнял его, согнул ноги в коленях. Поцелуи становились все жарче и настойчивей, и с каждым движением бедер Шерлок вновь и вновь задевал ту самую точку, пока в голове Джона не осталось вообще никаких мыслей, кроме одной: <i>Шерлок, Шерлок, Шерлок.</i> Джон выдохнул, коротко и свистяще, чувствуя, как заливает лицо и грудь краска.
- Да, Джон, - прошептал Шерлок, глядя на него, протянул руку, проводя по его члену четкими, уверенными движениями, и Джон отправился на вершину, словно ракета.
- О, черт, - выдохнул он, утыкаясь лицом в теплую и влажную шею Шерлока, изливаясь между их телами и чувствуя, как судорожной вспышкой проносится по телу оргазм. Он обмяк в объятиях любовника и мог лишь лежать неподвижно и дышать, пока тот вбивался в него, все быстрее и резче, пока не кончил тоже, приглушенно вскрикнув.
Пару мгновений они лежали, переводя дыхание. Джон поерзал, чувствуя в себе уже опавший член Шерлока. Шерлок хохотнул.
- И как тебе пробуждение? Ты именно такого хотел?
Джон приподнялся, опираясь на локоть.
- Безупречно, - он снова неторопливо поцеловал Шерлока. – Счастливого Рождества.
Шерлок вздохнул, взгляд его был полон чувств, которые, как знал Джон, все еще были для него в новинку, и неизвестно было, сможет ли он к ним вообще когда-нибудь привыкнуть.
- Да, так и есть, - согласился Шерлок. - Очень счастливое Рождество.
Они продолжили валяться в постели, обнимаясь, но не планируя заходить дальше – просто наслаждались близостью друг друга. В какой-то момент Джон поднял голову и пораженно расширил глаза.
- Шерлок! Посмотри!
Тот повернулся и привстал, проследил направление взгляда Джона.
- Хмм. Похоже, нас все-таки кто-то благословил.
Джон широко улыбнулся, глядя в окно спальни на то, как тихо падает снаружи снег. Усыпанные им кусты напоминали покрытые глазурью пирожные, и весь мир казался безмятежным и безупречным.
- Остаться бы тут навсегда, - Джон моргнул, сам не понимая, с чего вдруг у него это вырвалось.
Шерлок посмотрел ему в глаза.
- Знаешь, это можно устроить.
На мгновение Джон задумался.
- Остаться здесь и больше нигде никогда не появляться?
- Почему нет?
- Потому что мы поубиваем друг друга со скуки.
- Похоже, ты прав, - Шерлок засмеялся. – В таком случае, лучше бы нам вылезти из постели и проверить, не приходил ли Санта-Клаус.
Они спустились вниз, по-быстрому натянув пижамы и почистив зубы.
- О, ну надо же. Только то, что мы сами положили, и больше ничего, - сказал Джон, глядя на настольную елочку.
- Возможно, мы вели себя не так уж хорошо, - промурлыкал Шерлок ему на ухо и провел рукой ниже, сжав ягодицу.
Фыркнув, Джон пихнул его локтем.
- Сначала завтрак, потом подарки. У нас дома это было незыблемое правило. В жизни пятеро детей не уничтожали кашу быстрее, - он прошел в кухню, чтобы сделать кофе и тосты. Шерлок ненадолго задержался, и вскоре дом наполнила льющаяся из колонок его айпода рождественская мелодия. Джон ее узнал: «The Holly and the Ivy» в исполнении Джорджа Уинстона. – Мой любимый рождественский гимн, - сказал он.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |