— А если ты встретишь другую девушку, красивее, лучше, умнее меня?
— Никогда в жизни! Знаешь что, мы уже совершеннолетние. Пойдём завтра прямо с утра в ЗАГС и подадим документы. Через месяц будем мужем и женой.
Даумант сел на пол и положил голову Байбе на колени:
— Мы будем счастливы! Вот увидишь! Всегда и всюду вместе, в радости и в горе! Я буду помогать тебе. Я всё умею: чистить картошку, приготовить обед и даже бельё стирать.
— А во время отпуска будем путешествовать. Так много хочется увидеть.
— Закончим училище и махнём на юг, к Чёрному морю.
— Вот глупый!
— Почему? Поедем на попутных машинах. Возьмём в клубе палатку. Согласна? Скажи, что согласна. Что тебя больше тянет: горы или море?
— И то, и другое.
— Тогда в Крым.
Байба перебирала кудри Дауманта и молчала.
— Почему ты не отвечаешь?
— Мне как будто всё это снится. И я боюсь проснуться.
— А ты не бойся. Я никому и никогда не позволю обижать тебя. Самое главное, что мы вместе, что мы любим друг друга. Я буду работать, как зверь, чтобы ты ни в чём не нуждалась. Ты увидишь, у нас будет всё: квартира, машина… Тебе дочка, мне сын. Не сейчас, позже. Нам незачем торопиться.
— Фантазёр. Пока у нас нет даже крыши над головой. К нам нельзя: отчим с мамой будут против. У тебя негде.
— Старушка-соседка, та самая, которую ограбили бандиты, ищет квартирантов. Её муж только что умер, и ей одной страшно. А что, если мы оба…
— Какой ты хороший! — Байба взяла руку Дауманта и приложила к своей щеке. Это было бы большим счастьем уйти от отчима. Последнее время он ей окончательно опротивел: словно раздевающий взгляд, двусмысленные намёки. Вечерами, когда матери нет дома, он торопит её укладываться спать, а сам не выходит из комнаты, листает книгу, притворяется, будто читает. Несколько раз она уже засыпала в одежде. Один раз она проснулась от тяжелого, с табачным перегаром дыхания и громко вскрикнула.
«Чего кричишь, дура? Разбудишь Роланда, — отпрянул Найковский. — Что за мода спать в одежде!»
Матери о своих подозрениях Байба не сказала ни слова: ей и так трудно. Последнее время отчим стал совсем нетерпим к ней. Всё в матери его раздражало: и вид, и одежда.
— Почему ты молчишь? Ты не хочешь? — забеспокоился Даумант.
— Я не знаю… Это так неожиданно. Зачем нам спешить? Закончим училище, устроимся на работу…
— Училище закончим через две недели. А на работу мы фактически устроены. Ты боишься?
Байба кивнула.
— Кого? Меня?
— Скорее самой себя. Сумею ли я быть тебе хорошей женой?
— Об этом не беспокойся, я тебе помогу.
— Да я не об этом. А ты… У тебя когда-нибудь была женщина?
Даумант с минуту молчал, опустив голову.
— Была. Прошлым летом. Ты в это время была в Сибири. Именно тогда мне попался Леон с нашего курса, ты его знаешь. Пригласил с собой, сказал, что познакомился с шикарными девочками. Взяли два пузыря для смелости. Девицы оказались с опытом, знали, что и как… Одна из них уже полгода живёт у Леона, — он взглянул на Байбу и замолчал. Байба тоже молчала. Даумант положил ей руку на плечи и притянул к себе. — Не сердись же!
— Не надо! — Байба резко оттолкнула его и подошла к окну. — Как ты мог любить меня и ласкать другую девушку?
— Знаешь, большинство парней это не принимают так трагически. Лезут к девчонкам в постель, чтобы попробовать, как это… И потом хвастаются, чтобы их не считали зелёными юнцами.
— А ты?
— Я уже сказал. Тебя не было. Ты была с теми парнями из Гомеля, ещё восхищалась ими. И тогда я подумал, что ты… Да что оправдываться! А тут Леон: «На свете полно девчонок, нечего горевать из-за одной». Ну и тогда… А потом я чувствовал себя как оплёванный. Я никогда больше…
— Будет лучше, если ты сейчас уйдёшь.
— Никуда я не пойду. Скажи, что простишь! Ну, пожалуйста! С тех пор прошёл целый год. Я её даже не помню.
— Знаешь, Даумант, я сейчас не могу. Поговорим в другой раз.
— Хорошо. Дай мне свой рисунок.
На другой день он уже был у Байбы.
— Я столько передумал за ночь! Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но, если ты меня не простишь, мне нечем будет жить.
Даумант протянул Байбе готовый рисунок:
— Это ты в свадебном платье, только фаты не хватает.
— Я не такая красивая, как ты нарисовал.
— Ты в тысячу раз красивей!
— Разреши мне к свадьбе обрезать косу.
— Только через мой труп!
— Ты такой же старомодный, как моя мама. Мне из-за волос надо каждое утро вставать на полчаса раньше.
— Я сам буду тебя причёсывать и заплетать. А ночью твои волосы будут покрывать меня, как одеяло.
Из дневника Байбы:
«Я люблю, люблю, люблю! Наверно, я полюбила его давно, только сама не понимала этого. Даумант смелый, сильный и нежный. Красивый ли? Не знаю. Том Суна, наверно, красивее. Но я Дауманта ни на кого не променяю. Девчонки мне завидуют».
«Какая разная бывает любовь! И у каждого своя! Почему Дезия вышла замуж? Учиться ей надоело и, отчасти, по расчёту. У нас с Даумантом нет ничего, но мы всё-таки гораздо богаче и счастливее, чем Дезия. Мы сами будем создавать свою жизнь. В нашем доме будут звучать смех и песни, а ссор и слёз не будет никогда».
— Что у тебя за радость? Так и сияешь! — не вытерпела Даце, наблюдая за подругой следующим утром.
— Обещай, что никому не скажешь. Мы с Даумантом вчера…
— Наконец-то! Поздравляю! О свадьбе тоже говорили?
— На этой неделе идём подавать документы.
— Вот счастливая! Мы тоже хоть сейчас, но его мать считает, что Петерис сначала должен закончить университет, встать на ноги… Это значит, ждать ещё пять долгих лет.
Заметив осуждающие взгляды мастера, девушки замолчали и начали усердно работать. Мастер попалась требовательная. Каждый день строго оценивала работу девушек. Её записи в журнале будут учитываться при присвоении квалификации.
Даумант ждал Байбу внизу у входа.
— Зачем ты пришёл? У тебя же экзамен после обеда, — упрекнула Байба.
— Хотелось тебя увидеть. Ну как, дрожишь?
— Есть чуть-чуть, — призналась Байба.
Девушки второй группы, столпившись у дверей мастерской, показывали друг другу самодельные сувениры, которые они оставят на намять училищу. Даце сплела из льняных ниток украшение на шею. Байба вышила салфетки.
— А я купила в магазине, — призналась Инна. — Если спросят, скажу, что сама сделала. Как хорошо, девочки, не надо учить уроки! Я бы все эти алгебры, грамматики в огонь! Наконец-то начнётся настоящая жизнь! Что захочу, то и буду делать. Предки в деревне, а я в Риге.
Из кабинета директора вышла экзаменационная комиссия: директор, старший мастер, представители базовых предприятий, какая-то незнакомая, строгая на вид женщина в тёмных очках.
— Кто это? — спросила Даце Кристину Яновну.
— Из профтехуправления.
Все зашли в мастерскую. Выпускницы выстроились вдоль стены.
— Группа, смирно! По порядку номеров рассчитайсь! Докладываю, что к экзамену на квалификацию готовы двадцать пять выпускниц. Двое отсутствуют по уважительным причинам.
— Для вас настал самый ответственный момент: надо показать, чему вы научились. Желаю вам находчивости, выдержки. Не торопитесь с ответом. Сначала всё хорошо обдумайте, — сказала Вия Артуровна, подбадривая девушек ласковым взглядом и улыбкой.
Девушки вышли из мастерской.
— Воспитанница второй группы Байба Балтыня явилась на экзамен по квалификации.
— Комсомолка, культорг группы, учится без троек, участвует в художественной самодеятельности, поёт в ансамбле. Работает медленно, но очень тщательно. Предлагаю присвоить четвёртый разряд.
— Что способствует улучшению качества труда?
— Высокая квалификация рабочих, хорошая организация труда.
— А ещё?
— Качественный материал и оборудование, — подумав немного, ответила Байба.
— Если ты не попадёшь в троллейбус, опоздаешь на работу, будешь раздражена, отразиться это на работе?
— Да, отразится.
— Какую ткань используют для отпаривания?
— Лён неотбеленный.
— Почему?
Байба молчала.
— Ну, подумай.
— Потому что он прочный.
— Что значит прочный?
— Ну, носится долго.
— А когда гладишь, не носишь.
— Лён — ткань, стойкая к высоким температурам.
— Правильно.
«Вот и всё! — выйдя из мастерской, Байба чуть не плакала, — забыть такую простую вещь!»
Старый, такой знакомый зал с нарисованными крышами домов Старой Риги по краям сцены, с цветами ноготков на занавеси. В президиуме директор, мастера, учителя, почётные гости, актёры. В битком набитом зале и на лестнице родственники и друзья выпускников. Под музыку и аплодисменты выпускники занимают свои места в зале.
— Сегодня в нашем училище большой праздник. Почти сто выпускников получают дипломы портного вместе с аттестатом зрелости. Три года — срок небольшой, но какие перемены я вижу в вас! Пришли к нам робкие, неумелые девочки и мальчики, а покидают училище уверенные, знающие своё дело молодые рабочие. Помимо профессии, которая даёт вам хлеб насущный, мы стремились привить вам любовь ко всему прекрасному: природе, искусству, книгам. Самое главное — не останавливаться на достигнутом. Оставаться на месте — значит, медленно сползать вниз, — обратилась к выпускникам директор.
Первой получала диплом Даце.
— Даце Эргле закончила училище с отличием. Ей предоставляется право учиться в высшем учебном заведении, не отрабатывая положенные три года, — сказала Вия Артуровна.
Мастер Лиепа вручила ей красную гвоздику, а Юрате Мартыновна — книгу.
— Байба Балтыня.
Ко всем пришли друзья, родственники, только к ней никто.
Вдруг Байба заметила родное, знакомое лицо. Мать Дауманта улыбалась ей, Байбе. Как они похожи, мать с сыном!
Дипломы в руках. Торжественные речи произнесены. Цветы и памятные подарки мастерам и преподавателям вручены. Выпускники и поздравляющие смешались.
Светлана, немного грустная, крутила в руках красную гвоздику, подаренную Кристиной Яновной. Больше её поздравлять было некому.
— Света, Светлана! — вдруг раздался знакомый бас. Прямо через толпу к ней пробирался Марцис. — Поздравляю от имени колхоза «Берзайне» и от себя лично, — Марцис протянул Светлане большую охапку голубоватых роз.
В глазах девушки мелькнуло сперва недоверие, потом удивление и, наконец, радость.
— Когда приехать за тобой?
Сначала Светлана не могла выговорить ни слова, только пожимала плечами.
— Какие чудесные розы! Ни у кого таких нет. Вот это парень! Откуда он? — шептала Элита. — Ты его пригласила на бал?
Светлана мотнула головой.
— Чокнутая! Хоть один кавалер был бы на троих.
«А почему бы не пригласить? — подумала Светлана. — Дезия тогда летом наплела про Марциса всякие глупости, а на самом деле он порядочный парень. И мама Дезии это говорит. Зачем ей обманывать? Она дружит с матерью Марциса и знает его с детства».
Даумант в светло-сером костюме стоял между Томом и Леоном. Этот сшитый зимой костюм ему специальным решением засчитали дипломной работой. Больная рука, став заметно подвижней, всё-таки не позволяла Дауманту работать так проворно, как он привык. Шить на машинке он мог уже довольно сносно, но тонкая игла ещё не подчинялась его неловким пальцам.
Том, как всегда, спокойный и выдержанный, своей радости не выказывал. Всё шло так, как и предусмотрено.
Леон комкал в руках свидетельство о присвоении квалификации и, казалось, совсем сник.
Таким был этот день. Улыбки и слёзы, радость и сожаленье!
— А у нас сегодня прощальный бал в Юрмалциемском ресторане, — сообщила Светлана. — Придёшь, Марцис?
— Что за вопрос? Обязательно приду. И все танцы — мои, договорились?
— А мы тоже не прочь потанцевать, — вмешалась в разговор Элита, лукаво улыбаясь.
— Только с разрешения Светы. Ради неё я здесь. Я на машине, могу подвезти.
— И нас? — Элита и Инна не отставали от Светланы ни на шаг.
— И вас, конечно.
— Чао, Петерис! И ты тут?
— Ну, как же я оставлю свою даму в такой знаменательный день без кавалера? Поздравляю! Желаю счастья!
— Да, училище закончено.
— Не прикидывайся, я всё знаю. Даце сказала. Когда вы с Байбой расписываетесь?
— В начале сентября.
Кристина Яновна хозяйским глазом осмотрела праздничный стол, накрытый в банкетном зале. Цветы в вазах, белоснежная скатерть. Всё честь честью.
— Сла-ва, сла-ва, сла-ва нашему мастеру, — услышала она дружеское скандирование.
Розовые, зелёные, голубые, желтые длинные платья, сверкающие глаза, смех — это же её девочки!
— Ну девочки! Вот это сюрприз! И когда же вы успели?
Радостная улыбка заиграла на лице Кристины Яновны.
Байба подошла к ней и, поклонившись низко, как королеве, преподнесла букет белых гвоздик.
— Спасибо за всё, чему вы нас учили. Это нам на всю жизнь! Спасибо за строгость и требовательность, за любовь и доброту.
Последний выпуск. Это мастер Лиепа знала точно. Для неё это прощание не только с группой, но и с училищем. Смахнув набежавшие слёзы, она пригласила всех к столу.
Байба и Даце стояли на террасе, на крыше ресторана. За вершинами мерцает море, как огромное перламутровое блюдо. Тишина. Ни одна веточка не шелохнётся. Даже музыка смолкла. Лишь доносится стрекотанье кузнечиков, да вдали пропел петух.
— Ты осенью пойдёшь в политехнический?
— Не знаю. Хотелось бы передохнуть немного, пожить беззаботно. Правда, Петерис уговаривает, чтобы поступала, а то придётся всё зубрить заново. А ты?
— Мы с Даумантом поработаем годик-другой, освоимся, а там видно будет.
Реактивный самолёт с пронзительным воем стрелой пересёк небо.
— Ишь, куда залетели! А мы их обыскались. Даже к морю сбегали.
Даумант положил руку Байбе на плечи.
— Идём танцевать. Музыканты отдохнули.
— Давай здесь. Тут прохладнее.
Светлана танцевала с Марцисом.
— Это самый счастливый день в моей жизни. Училище закончено. И такие красивые, душистые розы мне ещё никогда не дарили.
— Специально для тебя. Знаешь что? Поедем домой.
— Прямо сейчас?
— Ну да. С рассветом будем там.
— А где я устроюсь?
— А у меня есть ключи от твоей новой квартиры.
— Покажи.
Марцис вытащил из кармана колечко, на котором висели три блестящих ключика.
— Но у меня вещи в общежитии, — ещё сомневалась Светлана.
— Выберемся как-нибудь вечером за ними.
Девушка с минуту глядела на Марциса, не скрывается ли за всем этим что-то неладное, и, наконец, решилась.
Бал продолжался. Никто и не заметил ухода Светланы.
— Сейчас взойдёт солнце. Бежим, поздороваемся с ним.
Выбежав из ресторана, бросились по дюне вверх. Туфельки наполнились песком. Даце и Элита поддерживали Кристину Яновну.
— Быстрей, быстрей! Пропустим самый первый луч. Говорят, что он, как и последний, — зелёный.
Туфли, чулки долой. Прохладная вода ласкает разгоряченные в танце ноги. Ух, как хорошо!
Первые лучи вырвались, наконец, из-за туч, заслонявших солнце.
— Девочки, а где Байба?
— Вон они, далеко уже.
— Ишь, какие, хотят удрать от нас! А ну, кто первый их догонит?
— Не надо, — остановила Элиту Юрате Мартыновна. — У них свой путь.
Примечания
Перевод Норы Галь.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 53 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |