Половина первого. Именно тогда раздался звонок.
- Дэн? – он практически забыл о сладкой парочке. - Здесь, видимо. Ах, и вы тоже… Что? Какой ещё саспенс, давно все уехали! Что… Дэн? Дэн!
За коротким вскриком в телефоне последовал грохот и внезапно наступившая тишина. Алекса будто парализовало на миг – внутренности завязались в узел и тут же взорвались.
- Дэн, ты слышишь меня?! Алло!
Он выскочил из кабинета, сжимая в руке бесполезный мобильник, продолжавший издавать гудки…
* * *
Аккуратно повесив изъятый платок на законное место, Эрика повторно огляделась. Как ни печально, но нужно было уходить – точнее, уезжать, чтобы с утра возвращаться на репетицию своего творения. Дотошно разгладив складки на материале, словно никто ничего не трогал, девушка подняла оставленные в углу рюкзак Дэна и свою дорожную сумку. Неприятностей за ночные променады не хотелось, а вот повторить успех через пару недель наверняка захочется – к тому времени костюмы обретут ещё более конкретную форму, а стадия пре-продакшн, вероятно, сменится пост-продакшном…
Выйдя с вещами из костюмерной, Эрика приготовила ключ, намереваясь подождать в коридоре. И тут же нос к носу столкнулась с Алексом.
- Мистер Гаррет? Простите, я…
От удивления официальное обращение вытеснило дружеское. Режиссёр, окинув её, двери и сумки быстрым взором, приподнял бровь.
- Где Дэн?
- Побежал на сцену, - не зная, стоит ли упоминать шляпу, смутилась девушка, - нужно только забрать кое-что.
Она не стала спрашивать, в чём дело, справедливо полагая, что вежливость имеет границы. Раз начальство на месте, дело есть – принцип срабатывал везде, включая родную редакцию. Но то, как нахмурился Алекс, проследив глазами остаток коридора до сцены, не понравилось совершенно.
- Заприте дверь и идёмте со мной, - взяв рюкзак друга, скомандовал режиссёр.
Эрика побоялась возражать – что-то в лице мужчины заставило молча прокрутить ключ в замке и заспешить вперёд, синхронно с быстрыми шагами постановщика. Поворот за поворотом, ступеньки – и они оказались в кулисе, возле рабочего пульта.
- Дэн, ты здесь? – окликнув пустые площадки несколько раз, Алекс нахмурился сильнее. - Господи, что там приключилось?
- О чём вы? – неуверенно спросила Эрика. - Он же просто вышел на сцену, на несколько минут…
- Иногда и нескольких минут достаточно, - странно возразил режиссёр, глядя на лежавшую рядом с микрофоном гарнитуру.
Огни, судя по экрану, были погашены и на сцене, и в зрительном зале, но вот щёлкнул, управляемый мужскими руками, заданный набор выключателей – не тех, что пару часов назад, более мощных – и игровое пространство затопил яркий свет, похожий на дневной. Сцена была пуста – настолько же, насколько в начале вечера, сразу после спектакля. На полу, брошенные далеко друг от друга, лежали мобильный телефон и сияющий шёлковый цилиндр. А где-то между ними, почти посередине, чернела пустая клетка раскрытого люка-провала… При виде неё сердце пропустило удар. Эрика и Алекс успели обменяться полными возрастающей тревоги и подозрения взглядами, а в следующий миг уже бежали на сцену.
- Дэн! Дэниел!
Он был там. Девушка возблагодарила мысленно спутника, успевшего буквально в секунды распластаться на гладком настиле планшета и светившего телефоном куда-то вниз. Он был там, и это стало очевидным по тому, как схлынули все краски с лица выпрямившегося Алекса. Он был там, ибо режиссёр, моментально, не переводя дыхание, вскочил и побежал вниз, в трюм. В трюм высотой в сколько-то проклятых метров, сейчас вылетевших из головы… Эрика следовала за другом, страшась того, что вот-вот должно было предстать перед глазами. Но ещё больше она страшилась тишины, настырно отзывавшейся на оклики возле люка.
Едва внизу зажёгся свет, они увидели его. Дэн лежал на боку, ногами на опустившейся в трюм платформе, служившей частью сцены. Бледный, в продранной на спине куртке, с неловко вывернутой рукой и с кривой ссадиной на лбу, но…
- Жив, - выдохнул Алекс, осторожно проверяя пульс и легонько тормоша друга, - жив… Дэн, очнись!
Ответа не было. Эрика схватилась за телефон, тосковавший в сумочке. Дальнейшее застилал туман: суету охранников, твердивших, что обход прошёл без происшествий; приезд врачей, путь до госпиталя… Поехали в Центральный, чему Алекс, кажется, обрадовался. Уже в машине скорой помощи, куда они с Эрикой примостились напротив носилок, Дэн пришёл в себя, глубоко вздохнув и поморщившись.
- Чёрт, рёбра, похоже, сломаны… Или нет, скорее треснули…, - прошептал он, повторно отключаясь.
- Ваш друг – врач? – удивился доктор, сидевший рядом и занятый пострадавшим.
- Бывший, неоконченный, - пояснил Алекс, не сводя глаз с Дэна, - больше никаких дежа вю, надеюсь, ты слышишь меня…
А потом были длинные коридоры и долгое ожидание. Центральный госпиталь Эйвери-маунтин – здание, по сложности уступающее разве только аэропорту – сиял и шумел и днём, и ночью. В большом городе иначе быть не могло. Эрика, закутавшись в куртку, сидела на стуле у стены и комкала бумажную салфетку. Не смотря на сносную температуру в помещении, девушка чувствовала себя замёрзшей. Такой же замёрзшей, как на одном из ранних университетских семинаров, когда, вопреки традициям и удачливости, нужные слова покинули разум… Несколькими метрами левее Алекс прохаживался взад-вперёд, глотая дешёвый растворимый кофе и разговаривая по телефону. Эрика поплотнее завернулась в куртку, кусая губы и кромсая бумагу – собственный кофе, выпитый минут десять назад, не приносил ни тепла, ни удовольствия.
Мимо сновали пациенты и врачи, многочисленные, непонятные. Чёрно-бело-разноцветные. Завершив, наконец, диалог, режиссёр вернулся на место, сев рядом с девушкой и теребя пустой стаканчик.
- Не делайте так.
- Да будет вам… А? «Не делайте» как? – сбитая с толку, спросила Эрика. Алекс одним точным попаданием услал стаканчик в мусорное ведро, глядя хмуро и измученно.
- Не терзайте себя, вы не виноваты. Если на то пошло, затея изначально была не ваша.
- Дэн тоже не виноват, - девушка машинально заступилась за любимого, - эй, минутку! Я думала вслух?
- Нет, но у вас на лице всё написано.
Эрика терпеть не могла, когда люди строят из себя медиумов и пытаются произвести впечатление. Но странно, с Алексом эта нетерпимость не срабатывала – наоборот, его сложность напоминала вполне достойный ключик для чужих сложностей.
Двое врачей прошли мимо, обсуждая чью-то медицинскую карту.
- С ним всё будет в порядке, правда? – с дрожью в голосе спросила девушка. Левой рукой Алекс потянулся через подлокотник, накрывая её ладонь своей, переплетая пальцы.
- Всё будет хорошо. Просто не может быть иначе.
Коронная фраза, сказанная нетерпящим возражений тоном… Вновь повернувшись друг к другу, они встретились глазами, и Эрика впервые ощутила тепло под кожей.
- Алекс, - начала она почти минуту спустя, - там, в театре… Вы пошли его искать, верно? Вы знали, что что-то произошло?
Мужчина, освободив руку, достал из кармана два телефона - свой, разрядившийся, и Дэна, с расколотым экраном.
- Он позвонил мне, спрашивая нечто про саспенс, и кто оставался в театре, кроме нас. Всё произошло так быстро… Его крик до сих пор у меня в ушах стоит, - Алекс щёлкнул пальцем по разбитому экрану, - а в мозгу засели слова о человеке под куполом…
Пауза.
- Я не знаю, что там произошло, оно всё на бред похоже. Вам кто-нибудь попался по пути? Может, в коридорах, на лестницах… Вспомните.
- Нет, - решительно сказала Эрика, - простите, тут от меня мало толку. Хотя я вертела головой во все стороны, рассматривая детали, людей мы не встретили. Охрана сидела на первом этаже, а мы, в основном, крутились на втором и третьем… Вы же сами не думаете, что это бред?
Поднявшись с места, она прошла к автомату, оплачивая ещё две порции кофе и возвращаясь с новыми стаканчиками.
- Держите, мой черёд угощать.
- Спасибо, - глаза Алекса слипались, и Эрика была уверена, что выглядит не лучше: помятая, сонная, взвинченная. Но спать было нельзя – не теперь, когда они сидели здесь и ждали, - я не думаю, что это бред, но боюсь думать иначе. Если предположить, что кто-то сидел за электроникой, кто-то намеренно выжидал, пока вы там гудели, а потом подстроил падение…
- Если всё именно так, как вы говорите, - продолжила девушка, - вы же не оставите ситуацию?
Алекс сделал большой глоток кофе, не замечая вкуса.
- Завтра утром… Простите, уже сегодня утром приедет полиция – я предупредил охрану, чтобы никто не расходился. Ваши показания тоже понадобятся, кстати.
- Я буду там, - уверила девушка, - утро обещает стать паршивым, но я буду там.
- Оно для всех нас паршивое, Эрика. А впрочем, сейчас-то и выясним, - режиссёр указал на худенькую китаянку с непроизносимо прыгучим именем, шедшую в их сторону. Одетая в белый халат, она скорее напоминала кондитера или косметолога, а не опытного врача.
- Вашему другу чрезвычайно повезло, - заговорила женщина, - перелом левой руки простой, без осложнений. Лёгкое сотрясение, два треснувших ребра, ушибы и ссадины…
- Это теперь называется «повезло»? – Эрика удивлённо уставилась на врача.
- Конечно, - не дрогнула та, - вы подумайте, какая была высота, и что могло произойти. Летальный исход нельзя было исключать, а так… Ни позвоночник, ни ноги не пострадали, внутренние органы не задеты. Мистера Спаркса спасла куртка и, как мне показалось, некоторое умение падать профессионально.
- Вам не показалось, - излом между бровей Алекса неожиданно исчез – впервые за ночь, - скажите, мы можем его навестить?
- Завтра, - улыбнулась врач, - часов с десяти – в любое время, сегодня он уже спит. Да и вам двоим не мешало бы отдохнуть – выглядите так, словно вот-вот свалитесь.
Эрика посмотрела на недопитый кофе и на друга, в чьих глазах застыло невыразимое облегчение. Дела, выходит, не плохи?
- Идите домой, - прозвучало опять, - всё обязательно будет хорошо.
Дважды повторенная за вечер фраза растопила излишки адреналина. Алекс и Эрика, переглянувшись, вняли совету, устало приканчивая порции напитка. Хотелось увидеть Дэна и расцеловать тоненькую китаяночку за благие вести, хотелось дать волю чувствам и сбросить куртку, в которой вдруг сделалось жарко. Но, конечно, доктор была права – следовало подумать о себе и вспомнить здравый смысл.
- Не знала, что Дэн учился на врача, он про это никогда не говорил, - призналась Эрика, думая об определении треснувших рёбер в машине. Алекс, натянув красную шапочку почти до самых бровей, хмыкнул.
- Потому что не любит вспоминать. У каждого из нас есть мрачные отрезки в жизни – для Дэна ими стали два года, проведённые… О Господи, его только не хватало!
Девушка проследила за взглядом режиссёра – со стороны лифтов к ним, горя глазами и буквально сметая всех полами пальто, двигался тот, кого она однажды видела возле театра. Мистер Спаркс-старший, бородатый монумент.
- Оставайтесь на месте, не встревайте и, умоляю, не прислушивайтесь, - положив вещи обратно на сиденья, Алекс шагнул навстречу мужчине, - я сам.
Разговор, происходивший далее, Эрике хотелось не то, что не слушать, а элементарно не помнить. Каждую повышенную интонацию, каждую фразу, долетавшую с расстояния… Отец Дэна, кем бы он ни был и чем бы ни занимался, производил мрачное противоречивое впечатление – он словно опутывал тяжестью, липкой и холодной. Но человек, стоящий напротив и выдерживавший все упрёки и хлёсткие обвинения, не был его сыном. Он был Александром Гарретом, стряхнувшим с себя напускную иронию и множество других настроений. В глазах его сияла холодная ярость, и Эрика подумала, что такой не станет бояться влиятельных импульсивных отцов. Такого нужно бояться самому. Она очень надеялась, что активная жестикуляция обеих сторон не перейдёт в рукоприкладство – к счастью, этого не случилось. То ли не желая привлекать внимание уже начинавших глазеть на них людей, то ли успев уложиться в необходимый минимум, человек в пальто оставил Алекса и, громко ступая по гладкому полу, направился дальше. Проходя мимо Эрики, он задержал на ней долгий испытующий взгляд, а может, вовсе и не долгий – в следующее мгновение отец Дэна исчез в конце коридора – там, где находились палаты.
- Такое чувство, что мне снежок попал за шиворот, - пробормотала девушка, выправляя волосы из-под воротника, - он на всех смотрит подобным образом?
- Не знаю, как на других, а на сына – точно, - отозвался вернувшийся Алекс, - подождите, вы разве встречались?
- Один раз, случайно. Дэн не хотел вам говорить, но я и подумать не могла, что дело в семейных сложностях.
- «Сложности» - это мягко сказано, - режиссёр, изловчившись, надел оба рюкзака, - меня не удивляет, что вас ещё с семьёй не знакомили, удивляет, как этот человек сегодня здесь оказался. Кто-то из персонала потихоньку сообщил, ведь не мы же с вами?
- Потихоньку сообщил? – переспросила Эрика, беря сумки. - Он разве важная шишка?
- В определённом смысле – да. Леонард Спаркс – нейрохирург из госпиталя Святой Марии, как видите, у меня были причины радоваться, что мы не поехали туда. Но все врачи друг с другом знакомы, примерно как актёры и режиссёры. В своей специальности Леонард – гений, несколько лет назад поставил на ноги известного танцора, сбитого машиной на Стрейт рут[73]. Но профессиональные заслуги не отменяют того факта, что как отец он – настоящий придурок.
Идя к лифтам, Алекс бросил на девушку взгляд, полный сомнений:
- Не уверен, мне ли рассказывать, но вы должны кое-что узнать…
И он поведал историю знакомства с Дэном, случившегося восемь лет назад: историю обычного декабрьского дня, холодной зимы, репетиций и одного полуобморочного создания, которое явилось просить работу в театре.
- Вы поэтому дежа вю упомянули? – сообразила Эрика, когда удалось, поблуждав немного по улицам, поймать такси – в столь поздний час оно было истинным чудом.
Алекс кивнул.
- Поэтому. Дэн позже рассказал про бегство из университета и последствия: папочка, стремящийся продолжить медицинскую династию Спарксов, поставил ультиматум… Ну, а дальнейшее известно – театр и наша встреча.
- И его мать ничего не сделала?
- Она пыталась отговорить, но вы же знаете Дэна: упрямая юность и юное упрямство. И это сейчас, в двадцать восемь, а что было тогда, представляете? Вообще-то Анжела – славная женщина, их с Леонардом разница в характерах даже на фотокарточках висит невидимой кармой. Не то страх перед мужем виноват, не то слишком активное почитание… В чём бы причина ни заключалась, ей лучше знать.
Такси сделало поворот, выруливая на пустую дорогу.
- Алекс, это ужасно, - с грустью заметила Эрика, - я знаю, конечно, семьи бывают разные, но подобные крайности… Разве не дико? А вы лично встречались раньше с ними?
- Нет, - отозвался мужчина, - судьба, видимо, берегла и меня, и папашу Лео. Я отслеживал одно время публикации о его достижениях, но знал, что при встрече могу не сдержаться и зайти дальше «пары ласковых»… Наверное, во мне бушуют издержки профессии.
Он снова нахмурился. Эрика повернулась к другу, с минуту глядя на его профиль и, повторяя недавний жест в госпитале, накрыла мужскую руку своей.
- Скорее в вас бушуют нерастраченные отцовские чувства.
- В самом деле? – стушевался Алекс, будто короткая фраза подпилила его монолитный внутренний стержень. - Ну, не так, чтобы совсем бушуют… Я не задумывался особо. Знаете, если бы у меня… А впрочем, неважно – мы приехали.
За окном автомобиля в свете уличных фонарей возникла Кранберри стрит. Пара секунд – и частички фасада собрались воедино, латая режиссёрский стержень. Мисс Рубинштейн со вздохом распахнула дверцу, выбираясь на место прибытия.
- Вы сейчас домой?
- Сперва – в театр. Оттуда, уже на мотоцикле, домой, - сказал мужчина, расплачиваясь и вылезая следом, - а через пару часов – назад.
- Сочувствую… Может, всё-таки следовало доехать? – Эрика проводила взглядом исчезающее в конце улицы такси, но спутник был непреклонен.
- Мне полезно подумать и проветриться, тут не слишком далеко, - Алекс указал куда-то за спину, будто несколько кварталов да театра были для него ерундой, - и вот ещё, Эрика…
- Да?
- На случай, если опять начнёте себя грызть, повторяю: вы ни в чём не виноваты, - выдержав паузу, режиссёр едва заметно улыбнулся, - он жив – а с остальным разберёмся. Теперь постарайтесь отдохнуть, хотя бы немного. Утро, как вы и сказали, будет паршивым…
* * *
Отдохнуть, не смотря на горячее желание, нормально не получилось. Остаток ночи Эрика коротала в квартире Дэна, поедая найденные в кухне желатинки и запивая их уже нормальным, не автоматным кофе, сваренным в джезве. Сочетание было неправильным и вредным, но девушка рукой махнула на собственные капризы. Вытащенный из рюкзака шлем устроился на письменном столе, рядом с компьютером – девушке не хотелось оставлять сине-белое великолепие без присмотра и думать, как долго его владелец не сможет теперь садиться за руль.
«Вы ни в чём не виноваты…»
Возможно, Алекс был прав, но возможно и то, что театр поджидали крупные неприятности. А если представить, что могло происходить, отправься режиссёр домой сразу после спектакля… От возможных исходов голова пошла кругом, и Эрика только теперь, оказавшись в маленькой привычной «гавани», в окружении знакомых стен и предметов, поняла, как же испугалась – из-за Дэна и его падения, встречи с Леонардом, появления врачей и всей проклятой ночи с неудавшимся свиданием.
- Лучше бы и правда на поезд опоздала, - сказала девушка себе.
Заведя будильник, она в одежде, как была, растянулась на кровати поверх пледа, но сон не шёл. Каждые пятнадцать минут подсознание выкидывало фортель, заставляя вскакивать, переворачиваться на другой бок, проверять время и, ругаясь, снова пытаться заснуть. Наконец, когда стало понятно, что ничего путного из отдыха не выйдет, Эрика села и потянулась, разминая мышцы. На часах было почти пять утра – пытаться и дальше заснуть не имело смысла. А вот привести себя в порядок и встать к плите вполне следовало. Лучше всего думалось именно так, в процессе готовки…
* * *
Путь до театра занял больше, чем он обрисовал, но Александр не жаловался – выветрить из головы кофейные пары и кошмары стоило незамедлительно. До рассвета было ещё далеко: метро пока не открылось, автобусы отсутствовали, одни только жёлтые такси изредка мелькали на улицах, прячась за другими автомобилями, точно из боязни, что понадобятся кому-то. Если не помнить, что заставило выйти на улицу, мир можно было назвать прекрасным.
Парни из охраны, давно и от греха подальше выключившие радио, наперебой стали расспрашивать про мистера Спаркса, едва завидев шефа. Алекс хотел, сказать, что мистер Спаркс – счастливчик и родился в рубашке, но в последний момент что-то удержало от радостных объявлений.
- Врачи не сообщили пока ничего конкретного, - следуя зову интуиции, режиссёр сделал максимально непроницаемое лицо, - надо ждать, ребята, и всё выяснится. Вы пересмотрели записи, как я просил?
- Да, сэр, и несколько раз, - с готовностью отчиталась охрана, - ни одна из камер ничего или никого подозрительного не зафиксировала, - другое дело – в самом помещении…
- А что в помещении?
- Я проверил туалет на первом этаже, мистер Гаррет, - сообщил Джеффри, младший из ночного состава, - окно было открыто: рама оставалась в нужном положении, плотно зафиксированная, но с поднятой ручкой. И чтоб нам провалиться, сэр, но это не выдумка, и не наша забывчивость.
Алекс, никогда не спешивший с выводами, обвинениями и любыми высказываниями, кивнул. Дело становилось всё менее бредовым и всё более неприятным.
- Возвращайтесь на рабочее место, господа. Джеф, а вы – со мной, посмотрим, что там с окном.
В душе режиссёра зашевелилось чувство, сродни тому, что возникло возле дома, при обнаружении следов. Напоминавшая дикобраза подозрительность, острая и опасная. Алекс не любил подозревать людей – знал, что доверять им стоит через одного, минимум, но открытые подозрения… Для них прежде не имелось повода, но и совладать с ними теперь не получалось. Что, если кто-то за пультом, кто-то из этих любителей матчей и анекдотов…
В Стрейт рут ведь было не баловство? Не баловство, верно?
«Что-то ещё случится», - так ему сказал патруль?
Окно в мужском туалете оставалось в том виде, в каком обнаружили. Без следов, без отпечатков и вообще видимого доказательства злых умыслов. Поднятая ручка и заверения, разумеется, ни о чём не говорили, но… Оттянув на ладони рукава свитера, Алекс распахнул окно пошире и выглянул наружу. Затем, опершись о раму, выпрыгнул на улицу, проверяя догадку. По углам здания стояли камеры наблюдения – их наклон был, вероятно, слишком сильным, а расстояние – слишком большим, чтобы выбранная точка попадала на экраны. Напротив располагалась парковочная площадка – не служебная, а уже общая, за ней – дорога и начинавшиеся густые ряды домов.
- Ты либо псих, либо гений, если только существуешь, - пробормотал Алекс. Джеффри за спиной озадаченно кашлянул.
- Сэр?
- Ничего, мысли вслух, - ответил режиссер, поворачиваясь к охраннику, - захлопните раму, как было, тоже через ткань, а я вернусь нормальным способом.
- Вы будете в кабинете?
- После – да, а сперва пройду в зрительный зал.
Поглощённый мыслями, Алекс направился в обход, не замечая утреннего мартовского холода. На сцене, кроме убранного злосчастного цилиндра, всё оставалось по-прежнему: беззубая пасть открытого люка хищно чернела под горевшими софитами – ровно так, как он сам включал их из-за кулис. С ужасом думая, насколько неслучайно интуиция задержала на работе, мужчина поднялся сперва на верхний ярус балкона, созерцая ту же картину издали, а затем – выше, на осветительский пульт.
«Дэн тоже не виноват…», - эхом прозвучало в голове.
Он не знал, что пытается найти или выяснить, повторяя возможный маршрут, не знал, перейдёт ли старший Спаркс от личных обвинений к публичным и как теперь быть с репетициями, актёрами и машинистами… Но он чувствовал, что Эрика права, подтверждая доводы интуиции. А её правота означало одно – в театре Гордона, в самом сердце любимого детища, есть опасный враг…
* * *
- …Каспер Грин – потрясающий тип: здоровый цинизм у него сочетается с житейской мудростью и инструкторским опытом, - Дэн рассеянно дотронулся до лба, где красовалась белая нашлёпка поверх ссадины, - когда-то он сказал мне: «Падения неизбежны, и причина не только в мотоциклах. Все всегда будут падать, но, если есть возможность выбирать, пока летишь, старайся защитить голову и спину. Без них тебе мотоциклы не понадобятся».
- Мило, - заметила Эрика, чистившая второй мандарин.
- Жизненно, - добавил молодой человек, уплетая сочные дольки, - он ругал каждого, кто приходил учиться. А на определённом этапе, начинал уже серьёзную возню и давал дельные советы – особенно по части падений. Забавно, за столько лет я ни разу не грохнулся с мотоцикла и не проверил его слова, а вот на сцене…
В одноместной палате было тихо и уютно. На тумбочке стоял купленный по дороге сок в бутылке – смотреть на кофе больше сил не было. Смятая фольга ещё пахла сыром и горячим хлебом, что, в сочетание с духом цитрусовых, навевало мысли о доме. Эрика, оценившая утром скудные запасы провизии в квартире, успела сделать себе тостики с маслом, а затем, побывав в супермаркете и снова в театре, занялась горячими сандвичами для визита в госпиталь. Дэн, представший перед глазами, выглядел помято, небрито и трогательно, учитывая пижамку в горошек. Рука в гипсе и прикрытый чёлкой синяк дополняли картину. Мисс Рубинштейн, собиравшаяся смело шагнуть в палату, замерла на пороге, чувствуя, как горло перехватывает. Помреж, встрепенувшийся при виде гостьи, попытался сесть, но рухнул на подушку, хватаясь за рёбра.
- Оооу… Привет, - вымученно улыбнулся он и, не видя реакции, настороженно оглядел девушку, - хм… мне жаль?
Молчание.
- Прости, что напугал, - с третьей попытки самое правильное определилось и возымело действие. Эрика, ожив, сделала шаг, затем другой. Объемистый пакет пристроился на одеяле.
- Я так рада, что ты в порядке, - просто сказала она, переводя дыхание, - я так безумно, абсолютно рада…
Дэн, не говоря ни слова, потянулся к ней здоровой рукой. Тёплые сильные пальцы его чуть подрагивали – Эрика уже знала, что так бывает в моменты сильного волнения.
- Как себя чувствуешь? Есть хочешь? - спросила она, кивнув на припасы. - Я немного похозяйничала у тебя, сегодня в меню сложная незапатентованная конструкция с индейкой. И фрукты.
- Чувствую неплохо, даром, что мне тут неделю торчать, - Дэн с трудом принял более удобное положение, - а ты прям как моя мама – она была здесь утром, тоже не с пустыми руками. Кажется, в ближайшее время начнётся откармливание, я стану толстым, и ты бросишь меня.
- Не болтай глупостей. Кстати, ночью приезжал и твой отец.
- Угу, врачи сказали сегодня. Видимо, я пропустил маленький скандальчик…
Эрика, шурша фольгой в пакете, вспомнила гнетущее впечатление от двух встреч со старшим Спарксом. А затем принялась делиться утренними новостями – прогнозы подтвердились, и паршивое состояние охватило многих в театре Гордона после сообщения о несчастном случае. Данную версию активно выжимала полиция, далёкая от творческого мира и явно не стремящаяся в нём задерживаться. Были опрошены охранники, Алекс, она сама и группа машинистов, занятых демонтажем «Тайного восторга». Кому-то дозвонились, кому-то – нет… Потом настал черёд неполного каста «Леди Батлер», у которых интересовались всей сложностью отношений с помощником режиссёра. Актёры, не таясь, поведали, что отношения прекрасные, Дэн – душа общества, подопечный начальства и вообще классный парень. Арнольд Спенсер, временно введённый в работу над спектаклем, заявил так же, что юный Спаркс – не придурок, и в темноте по планшету вряд ли будет бегать, что бы там законники ни воображали.
- Труппа нанесёт визит скоро, - подвела черту Эрика, - да и полиция должна взять показания у потерпевшего.
- Ну вот, за одну короткую ночь стал самым популярным человеком в театре, - протянул потерпевший, жуя сандвич, - полиция – ерунда, а вот предки меня беспокоят. Извини за отца, пожалуйста – я не такое знакомство планировал…
Эрика занялась мандаринами, самоотверженно терзая плотную кожуру.
- Намёк на планирование всё равно приятен. А между прочим, не объяснишь слова врача о твоём профессиональном падении?
Тогда-то и была озвучена история про полезность курсов. Дэн, играясь с дольками, вспомнил начало мотоциклетной эпохи и наставления инструктора. Заодно посетовал на судьбу испорченной куртки.
- Правда, - добавил он в конце, - как подумаю, что мог быть без неё…
- Не надо, - пресекла девушка, - обошлось – и точка. Лучше подумай, стоит ли родителям и полиции говорить одно и то же. Ни первые, ни вторые не хотят верить в худшее.
Дэн, съев очередную дольку, с минуту молчал.
- Я дам полиции, что должен и помню, а родителям – облегчённую версию, тем более, уже просил маму утихомирить отца. Насколько получится. Но знаешь…, - он повернул голову, и Эрика впервые заметила плескавшийся в глазах любимого страх, спрятанный за оптимизмом, - старик Арни прав насчёт не-придурка. Хуже всего то, что худшее – правда: я был там не один, а тот, кто сбросил меня – не чужак. Он из своих…
Примечание к части [67] Джез Баттеруорт – английский сценарист, режиссёр и драматург.
[68] Главный герой «Иерусалима».
[69] Дэвид Хэйр – английский режиссёр и драматург. Помимо пьес известен так же своими киносценариями.
[70] Комедия с элементами фантастики и приключений.
[71] Непосредственно пол сцены, горизонтальный или с уклоном в сторону зрительного зала.
[72] Художественный эффект в литературе или кино для создания тревожного состояния.
[73] История Патрика Пристли подробно описывается в романе «Король Танцпола».
Глава 14. Йорки и Гордон
Утро принесло первый в наступившей весне туман и слабую хандру, призывавшую не идти на работу. Бронвин Тейлор, для которой погода всегда имела значение, посмотрела за окно и ворчливо потянулась – английский стиль с его недо-дождём она терпеть не могла ещё со времён полиции, вечно пересиливая себя.
За завтраком обнаружилось, что одна невидимка для волос где-то потеряна, и что яиц в холодильнике три, а не четыре, как хотелось бы. А это значило, что два одинаковых омлета на ближайшие два утра невозможны, и придётся идти в магазин… Бронвин не считала и не собиралась считать себя занудой, но определённые вещи вошли в привычку и с трудом вытеснялись новыми. Яиц в холодильнике и невидимок на голове должно быть чётное число – о милом бзике знал только Абрахам Дженнингс. Пытаясь не упустить из виду состояние нынешнего омлета, женщина одной рукой отыскивала в коридоре лак для волос, а другой изучала айфон. Вчерашние сообщения, заметки о текущих делах, список клиентов агентства… Небольшой список, среднестатистический – в таких случаях Кент любил шутить на тему сезонности заказов. Когда настроение позволяло, Бронвин с готовностью поддерживала босса и коллегу, связывая сезоны и специфику расследований. Когда же настроение омрачалось погодой, вот как сегодня, хотелось ругаться. Прервались на рекламу телевизионные новости, включенные скорее для развлечения – всё необходимое и полезное детектив Тейлор черпала из Интернета: и погоду, и валютный курс, и сведения культуры…
«Несчастный случай в театре Гордона».
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 44 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |