Я быстренько приняла душ, умылась и причесалась. На всё про всё у меня ушло минут пятнадцать. Ну, прямо-таки олимпийский рекорд. Я обычно копаюсь минут по сорок. Но в этот раз я была слишком зла, и обида подстёгивала меня, словно ямщик лошадь.
Над выбором одежды я долго не заморачивалась и воспользовалась старым добрым способом: открыл шкаф, что из него выпало, то и надевай. А выпали джинсы и серый свитер. Ну, для человека, который направляется неизвестно куда, такой наряд вполне сойдёт.
Ну, всё, я была готова. Быстро схватив телефон, я решительно направилась в прихожую, специально, топая ногами, чтобы мама, сидящая на кухне, поняла, что я рассержена и ухожу.
Правда, мой эпичный марш подпортила моя неуклюжесть. На выходе из комнаты я задела рукой стопку учебников, громоздившихся на комоде, которые тут же градом повалили на пол.
Черт! Ну и какой же дурак их здесь оставил!
Я выругалась так, что, наверное, самый суровый сапожник, услышав меня, покраснел бы, как девица.
Вообще, у меня нет привычки выражаться, особенно дома и особенно тогда, когда это могут услышать родители, но сейчас был особый случай.
Дотопав, наконец, до прихожей я одела пуховик и начала напяливать на себя сапоги.
Но, видимо, спокойно уйти из дома, мне в этот раз было не суждено…
Из родительской спальни выплыл, словно крейсер из гавани, мой отец.
- Ой, Сашенька, а ты куда это? – притворно удивился он, отчаянно зевая.
- В гости, - буркнула я.
Можно подумать, он не слышал нашей с мамой утреней «арии». Да мы так орали, что, наверное, перебудили всех соседей.
- А, ну хорошо, а когда вернёшься?
Дежурные вопросы, которые мой папа задаёт мне каждый раз, когда я куда-нибудь ухожу, безумно меня раздражают. Как будто он хочет услышать на них ответ! Да ему, мягко говоря, по барабану.
- Через год! – фыркнула я.
- Ну и хорошо... – пробормотал себе под нос отец, раздобывший откуда-то газету, и углубившийся в её чтение.
Нет, ну это вообще наглость! Он меня даже не слушает! Просто блеск.
Я, громко хлопнув дверью, вышла из квартиры.
Чёрт, как холодно! Надо было хоть шапку надеть, февраль месяц всё-таки.
Ладно, не возвращаться же теперь!
Я не стала дожидаться вечно тормозящего лифта и спустилась по лестнице, благо, живу я не высоко, на пятом этаже.
Оказавшись на улице, я остановилась в замешательстве. Ну и куда мне прикажете идти? Таких друзей, к которым можно запросто заявиться в гости без приглашения, у меня не было. Да что там греха таить, друзей у меня не было никаких. Знакомые, приятели, это да. Но вот друзья…
Что ж, ладно, пойду пока в парк, а там видно будет. Честно говоря, шляться по заснеженному и полупустому парку в такую холодину мне хотелось меньше всего. Но выбор у меня был небогатый. В этом захудалом, провинциальном городишке, где мне «посчастливилось» родиться и жить, мест, куда можно пойти, не очень много. Только городской парк и набережная. Но идти на набережную, когда столбик термометра показывает минус двадцать градусов, я посчитала самоубийством. Конечно, в парке будет не намного теплее, но всё же.
Эх, если бы у меня были деньги, то я бы мигом заскочила в какое-нибудь кафе или сходила в кино. Но денег у меня было ровно тридцать рублей, пятьдесят копеек. Как раз хватит на то, чтобы доехать до парка и обратно.
Проваливаясь в глубокие сугробы, я кое-как доковыляла до остановки. Слава богу, транспорт долго ждать не пришлось. Всего несколько минут, и я уже сижу в тёплом автобусе. Ехала я тоже не особо долго.
Ну, а вот и парк. Пустой, несмотря на выходной день. Мне стало немного жутко при виде запорошенных снегом скамеек и высоченных голубых елей, чьи заснеженные ветви были как-то зловеще изогнуты. В голову сразу полезло сравнение с кладбищем.
Но, делать нечего. Я присела на скамейку и стала молча смотреть по сторонам. Было скучно, холодно и обидно.
Вот везёт же кому-то! Кто-то, наверняка, сидит у себя дома, в тепле, перед телевизором и попивает чаёк. А кто-то, может быть, сейчас так же, как и я, сидит в старом парке на ледяной скамейке и не знает, что ему делать. От этой мысли мне, почему-то стало легче. Правду ведь говорят, ничто так не успокаивает человека, как осознание того, что кому-то может быть хуже, чем ему самому.
Я горько усмехнулась. Да… Пребывание в одиночестве пробивает на философию. Хотя, что мне ещё остаётся делать, кроме как философствовать?
- Саша! – чей-то оглушительно-звонкий голос вывел меня из размышлений.
Неужели, это меня зовут? Да нет. Наверное, в этом богом забытом месте есть кто-то ещё.
- Горская, блин! Ты что оглохла? – нет, это точно меня зовут.
Я обернулась. У самого входа, радостно улыбаясь и махая мне рукой, стояла моя одноклассница – Даша Савельева.
Да, вот так приятная встреча! Я вскочила со скамейки и едва ли не бегом направилась к Даше.
- Горская, ты удивительный человек! Погода такая, что собаку на улицу жалко выгнать, а ты тут по паркам гуляешь.
Ну, собаку может быть и жалко, а вот дочку нисколько. Я встряхнулась, стараясь не думать о плохом.
- Сама-то тут что делаешь?
- Да мой папа ключи какие-то дома забыл, вот я к нему на работу ездила, а когда назад возвращалась, то решила напрямик, через парк пройти. – Даша немного помолчала. – Жутко здесь как-то. Не люблю сюда зимой ходить.
- Да мне тоже не особо тут нравится. Даже летом.
- А чего тогда тут ошиваешься, в воскресный-то денёк?
- Да так… - замялась я. Врать Даше почему-то не хотелось, а говорить правду было как-то стыдно. Мы никогда с ней не были особенно близки, просто неплохо общались.
- Случилось, может, чего?
- Да нет… ничего страшного, просто с родителями поругалась и решила вот проветриться.
- Всего лишь? Тьфу ты! Я тебя когда здесь увидела, то подумала, что у тебя умер кто. Сидела тут, как на кладбище, ей богу!
Я пожала плечами. Что тут сказать-то?
- И долго ты ещё проветриваться собираешься?
- Не знаю, до вечера, наверное. Домой идти не хочется пока.
- Понимаю. Ну, тогда пошли! – Дашка бесцеремонно схватила меня за руку и потащила к выходу из парка.
- Куда? – удивлённо спросила я.
- Ко мне домой. Раз уж ты к себе не хочешь.
- Подожди, зачем?
- Нет, ну если ты хочешь здесь замёрзнуть насмерть, то оставайся.
- Нет, не хочу. Просто, неудобно как-то… – я была окончательно смущена. Не часто я ходила в гости к своим одноклассникам, а, точнее, никогда не ходила.
- Неудобно сидеть в этом оплоте скорби и печали, по ошибке именуемым парком. А у меня дома очень даже удобно. Тем более, тут не далеко.
Дом Савельевой находился действительно недалеко. Мы дошли до него за десять минут. Надо сказать, что за эти десять минут я хохотала больше, чем за последнюю неделю. С Дашей идти было необыкновенно весело. Она постоянно что-то рассказывала, шутила, а иногда и кидалась в меня снежками, «чтобы не холодно было». Вообще, удивительный она человек. Я бы, наверное, будь на её месте, никогда не позвала бы человека к себе домой вот так запросто. Я никогда не любила гостей, а после сегодняшнего я их вообще ненавидела. А Даша, судя по всему, их просто обожала. Что ж, её вряд ли из-за них из дома выгоняли.
Наконец, мы пришли. Жила моя одноклассница в обычной девятиэтажке, в такой же, как и я.
Когда мы зашли в подъезд, мне сделалось жутко неловко.
- Даш, а твои родители не будут против… ну, что я приду?
- Их вообще дома нет. Отец на работе, он без выходных на работе корячится, а мама сейчас в Москве, у сестры. Так что дома никого нет, разве что Ванька подскочит чуть попозже.
- Ванька?
Ваня Васильев – это лучший друг Даши, поэтому, его скорый приход меня напрягал. Не хотелось быть «третьей лишней».
Савельева заметила моё смущение.
- Да не переживай ты так. Он, кстати, тоже с родителями поссорился, вот и кантуется у меня. Сегодня прям день ссор детей и родителей.
Я улыбнулась. Кто-кто, а Дашка могла приободрить кого угодно.
Я вздохнула. Вот бы мне иметь такую подругу! Я всегда в тайне завидовала им с Ванькой. У них была какая-то почти родственная связь. Они могли запросто заходить друг другу в гости, совсем, как соседи, хотя жили, насколько я знаю, на разных концах города.
- Эй, Горская, ты чего приуныла–то? А ну давай раздевайся и марш на кухню! Сейчас чай пить будем.
За своими мыслями я не заметила, что мы уже зашли к Даше в квартиру.
- Есть, капитан! – я шутливо отдала честь.
- Дурёха, с пустой головой честь не отдают! – засмеялась моя одноклассница.
Надо было всё-таки шапку надеть.
Через пять минут мы уже сидели на кухне и вовсю болтали. Я сама себе удивлялась. Обычно, я и слова стеснялась сказать, а тут трещала, как сорока. Просто с Дашей мне почему-то было легко и просто.
Мы разговаривали буквально обо всём: о школе, об уроках, о предстоящем спектакле. Савельева меня даже поблагодарила за то, что я назначила её на роль Миледи. Вообще, я считаю, что она смогла бы блестяще сыграть любую роль. Такой уж она человек. Таким место на сцене.
- Слушай, Даш, а почему ты меня к себе позвала? – я наконец задала вопрос, мучавший меня уже с момента нашего прихода домой.
- Ну, позвала и позвала, - пожала плечами Дашка. – Что тут такого?
- Да просто мы с тобой не общались раньше, а тут…
- Просто там, в парке ты была такой… расстроенной, но вот я и решила, что…
- Ясно, - натянуто улыбнулась я.
Конечно, то, что меня позвали в гости из жалости, меня немного коробило, но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. Если бы не эта случайная встреча, то сидела бы я сейчас на мёрзлой скамейке, а не в тёплой квартире.
- Хотя, если честно, ты всегда кажешься расстроенной… - задумчиво приговорила Даша после недолгого молчания.
- Это ещё почему? – удивилась я.
- Ну, не знаю… Просто ты ходишь всегда одна, вечно задумчивая, вечно что-то пишущая.
- Я просто рассказы всякие пишу, стихи, иногда… А то что одна, то это…
- Знаю, знаю, ты думаешь, что с тобой никто не хочет общаться, а на самом деле…
- А на самом деле, что?
- Ну, как бы это тебе объяснить… Вот, к примеру, Софья Трофимова… Скажи, она плохая?
- В смысле?
- Ну, она плохой человек?
Я задумалась. Конечно, я её плохо знаю, но после того, как она столько раз помогала мне решать вопросы, связанные со спектаклем… Совесть мне просто не позволит назвать её плохой.
- Да нет, я бы не сказала…
- Ну, вот! Я бы тоже не сказала бы про неё ничего плохого. А почему с ней тогда никто не общается, раз уж она хорошая?
- Не знаю… - протянула я. – Она как-то отталкивает что ли…
- Вот! Так и ты, вроде хорошая, добрая, милая, а отталкиваешь. Ты как Софья, вы с ней очень похожи.
У меня голова шла кругом. Сравнить меня с Софьей? Да мы с ней разные, как огонь и вода. Она… она странная, а я… А может, я тоже странная? Нет, какой-то бред.
- Погоди, Даш. Чем это я людей отталкиваю?
- Да всем, своей стеснительностью, своей задумчивостью. Ты рассказы пишешь? Это замечательно! Но ты должна лишь придумывать свой мир, а не жить в нём. Неужели ты не понимаешь, что окопалась в собственной вселенной.
- Ничего я не окопалась, - буркнула я обиженно.
- Ну да, конечно! Скажи, ты сколько в интернете сидишь, в социальных сетях?
- Ну… - я призадумалась. – Раньше очень и очень много, а сейчас меньше.
- Вот! Ты будешь создавать себе виртуальные страницы, придумывать рассказы, собственные миры… Всё это лишь для того, чтобы убежать от реальности.
Я на минуту прикрыла глаза.
- Савельева, что ж ты раньше не говорила, что ты у нас психолог? – нервно пошутила я.
Где-то в глубине души я понимала, что она права, но признать я это не могла. Пока не могла.
Повисла неловкая пауза. Мы обе молчали, не зная, что и говорить. Даша взволнованно глядела на меня, видимо опасаясь, что её слова могли меня обидеть. Я не знала, то ли мне благодарить её за совет, хотя на совет это вряд ли было похоже, то ли обижаться. Ведь говорила она весьма и весьма обидные вещи, хотя и не со зла.
К счастью, в это время в дверь кто-то позвонил.
- О, это Ванька припёрся! – радостно воскликнула Дашка. – Я пойду, открою.
Я кивнула.
Что ж, Васильев, ты как раз вовремя.
Через минуту на кухню ввалился запыхавшийся Ваня.
- Горская? – удивился он.
Кого-кого, а меня он здесь точно не ожидал увидеть.
- Привет! – поздоровалась я.
- Ну привет, - он протянул мне свою по-медвежьи большую руку.
Я смутилась, но на рукопожатие ответила.
- Вань, ты чай будешь? – засуетилась Даша, когда с приветствиями было покончено.
- Ну, конечно, буду! Ты ещё спрашиваешь! На улице такой дубак… даже и не скажешь, что февраль.
- Ага, в прошлом году, в сто раз теплее было, - неожиданно для себя самой проговорила я.
Вот так, с банальной темы про погоду и начался наш разговор, который, к слову сказать, длился почти до вечера.
Никогда бы не подумала, что можно столько говорить. Но мне было так весело, что я не замечала времени. Дашка и Ваня смешили меня до слёз. Они постоянно что-то рассказывали. Я тоже часто вставляла своё словечко.
Неловкость, возникшая поначалу между мной и Ванькой, сгладилась как-то сама собой. Вскоре, мы уже общались вполне свободно. Он называл меня «Саньком» и по-братски хлопал по плечу.
Нет, это точно был самый лучший день в моей жизни.
Но, к сожалению, всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Скоро должны были прийти Дашины родители, и я решила, что мне пора уходить. В самом деле, на сегодня хватит.
- Тебя проводить? – заботливо поинтересовался Ванька, когда я уже обувалась в прихожей.
- Да нет, сама дойду, - мне бы очень хотелось согласиться, ведь на улице было уже темно и страшно, да к тому же ещё никогда меня никто никуда не провожал, и мне было дико приятно, услышать такое предложение, но я видела, что Ваньке не особо хочется выходить лишний раз на мороз.
- Ну и ладно, - облегчённо вздохнул он, услышав мой отказ.
Я тепло распрощалась со своими одноклассниками.
Во дворе Дашиного дома было жутко темно. Как назло, горел лишь один захудалый фонарь. От этой темноты становилось жутко, да ещё и холодно было, как в Антарктиде.
Я медленно направилась к выходу со двора, стараясь ненароком не угодить в открытые люки, которых было великое множество, и из которых валил пар.
Мда… ну и райончик. Я поежилась. Где-то надрывно закричала кошка. Я чувствовала себя героиней какого-то плохого американского ужастика. Вот ещё сейчас луна выплывет из-за серых туч, появится длинная тень, а потом… А потом всё будет хорошо. Я ведь не в фильме, так?
Я слабо утешала себя, но страх не уходил. Слава Богу, что до выхода со двора оставалась совсем немного. Идти по улице будет не страшно.
Вот ещё несколько шагов, и…
Я вдруг резко остановилась, как вкопанная. Мой слух чётко уловил звук приближающихся шагов, на панельной стене дома заплясала длинная тень какого-то человека, одетого, кажется, в длинный развивающийся плащ.
Мне сделалось жутко.
Конечно, я понимала, что это мог быть обычный прохожий, но сейчас мне казалось, что это либо маньяк, либо монстр, правду говорят – у страха глаза велики. Я продолжала стоять, словно приросшая к земле.
Вот звук шагов становился всё громче. В такт этим шагам билось моё сердце. Душу сковал леденящий ужас. Из-за угла появилась высокая фигура.
Я едва не заплакала от страха.
Фигура всё приближалась. Мне сделалось ещё страшнее, но уйти или убежать я почему-то не могла.
В этот самый момент я услышала страшный грохот, похожий на звук схода снежной лавины в горах. Это было последней каплей, я, обезумев от ужаса, пронзительно закричала.
Секунду или две, я была полностью оглушена своим криком, но потом начала различать и другие звуки. Кто-то тоже кричал, правда, менее пронзительно и чуть тише.
Я вдруг перестала вопить - ком встал в горле, голос почему-то мне неповиновался.
Я начала судорожно оглядываться по сторонам, надеясь обнаружить источник крика и источник грохота.
Вскоре я поняла, кто кричал. Кричала та фигура в плаще, которая так меня напугала. Приглядевшись, я увидела, что это никакой не монстр, а молодой парень, и одет он был не в плащ, а в зимнюю куртку.
Мне сделалось стыдно. Наверное, я бы покраснела, если бы итак не была красной от холода.
Да, ну и дура же я! Разоралась, как потерпевшая, вон и парня напугала. Конечно, любой бы напугался!
- Ты чего орала, ненормальная? – через пару минут спросил парень дрожащим голосом, отдышавшись.
Его голос показался мне смутно знакомым.
- Испугалась, - буркнула я.
Парень фыркнул.
- Кого? Это тебя самой опасаться надо…
Я молчала. Что тут скажешь? Я действительно повела себя как сбежавший пациент психбольницы.
- Что это за грохот хоть был? – парень, похоже, совсем успокоился.
Но чёрт, его голос мне точно знаком!
Я заозиралась по сторонам.
- А вот что за грохот! – я указала на крышу. – Просто сосулька упала большая.
- Значит, ты сосульки испугалась? Да… маразм…
Незнакомца явно забавляла вся эта ситуация. Прямо и не скажешь, что буквально несколько минут назад он был напуган не меньше, чем я.
Мне же всё это не нравилось. Жутко хотелось уйти отсюда подальше, но парень стоял передо мной, заграждая путь.
- Я не сосульки испугалась.
- А кого же?
- Тебя!
- Меня? – парень явно был озадачен.
Я не видела его лица – было слишком темно, но мне показалось, что он нахмурился.
- Я вообще-то тут живу! – выдал он, наконец, после недолгого молчания.
- Железный аргумент! – усмехнулась я. – Можно подумать, маньяки никогда не убивали своих жертв во дворе собственного дома.
- Я не маньяк! И вообще, что ты тут стоишь? Вали давай!
- С радостью! – я прошла мимо парня, специально задев его плечом.
Он тихо выругался.
В этот момент на небе показалась луна, и двор немного осветился. Сейчас я и незнакомец оказались в полоске света.
- Горская?
Я внезапно остановилась.
Неужели…
- Чащин?
Чёрт, ну как я могла не узнать своего одноклассника? Да, страх, поистине, лишает разума.
- То-то мне твой голос показался знакомым… Стоп, а ты что тут делаешь?
Теперь сомнений не было, передо мной Влад Чащин.
- В гости к тебе пришла! В дверь звоню, звоню, а тебя нету!
- Тьфу ты блин! Горская, ну тебя в баню! Ненормальная…
Влад сплюнул и быстрым шагом направился к подъезду.
Теперь его эта ситуация озадачила не меньше, чем меня. Да… В самом деле, по-дурацки вышло.
Я развернулась и продолжила свой путь. Мне опять сделалось страшно. До дома ведь ещё далеко…
Вдруг мне в голову пришла совершенно сумасшедшая идея…
- Влад! – окликнула я Чащина, который уже стоял у двери и возился с ключами от домофона.
- Чего тебе ещё? – он явно был не настроен на общение со мной.
- Проводи меня… пожалуйста.
- Чего? – Влад от удивления выронил ключи.
- Да нечего блин! Страшно мне. Автобуса сейчас не дождёшься, придётся пешком идти, а уже темно… С тобой спокойнее будет.
Чащин ошарашено смотрел на меня.
- Ну пошли… - растерянно пробормотал он.
Я возликовала, ну, хоть не одна!
- Где ты хоть живёшь-то? – спросил Влад, когда мы наконец-то вышли с этого злосчастного двора.
- На Клочковой, это за парком.
- Горская, вот какого чёрта ты так поздно шляешься так далеко от дома? Знаешь ведь, что в этой дыре общественный транспорт перестаёт ходить едва ли не в обед!
Это было почти правда, действительно, в нашем городе после семи часов сложно уехать куда-нибудь на автобусе или на троллейбусе.
- Да ладно тебе, не так уж и поздно, всего-то половина девятого.
- Половина девятого! – перекривил меня Влад. – Сейчас через парк пойдём, так ближе.
Я поёжилась. Идти через парк так поздно… Самоубийство, если учесть то, в каком неудачном районе он находится.
- Может, лучше в обход? – робко предложила я.
- Ага, и тогда домой я попаду к утру! Нет уж, идём через парк!
Мне пришлось согласиться. Вообще, то, что он меня провожает – это просто чудо, так что нечего выпендриваться.
Влад шёл быстро, и я едва поспевала за ним. Иногда он даже останавливался, чтобы подождать меня.
Наконец, спустя час мы подошли к моему дому.
- Эм, ну… это… спасибо тебе…
Благодарность вышла какой-то корявой.
- Боже, как красноречиво! Я аж прослезился! – усмехнулся Чащин. – Ладно, Горская, бывай. И запомни, больше так поздно одна не ходи. Хорошие девочки должны быть дома к шести.
Ну, хорошо, что он шутит, значит, не обижается. Хотя, с чего ему собственно на меня обижаться? Я вроде нечего такого не делала, но всё равно чувствовала вину. Ведь если бы не я, то он уже давным-давно сидел бы себе дома.
- Пока, - пробормотала я, наблюдая, как он уходит.
Да, ну и денёк сегодня. Чувствую, завтра будет не лучше, ведь завтра состоится репетиция моего спектакля. Надо бы подготовиться.
Глава 9.
Боже, как же я ненавижу утро понедельника! Наверное, многие согласятся со мной в том, что понедельник - это самый ужасный день недели. Только-только настроился на отдых, как бац! И уже надо идти в школу. Нет, всё, решено, как только я стану президентом, то отменю понедельники.
Усталая, невыспавшаяся и злая я шла по коридору первого этажа. До звонка на первый урок оставалось не больше трёх минут, но я чувствовала, что до нужного мне кабинета я дойду, как минимум, к вечеру.
В коридоре было просто не протолкнуться, снующие туда-сюда маленькие первоклассники были буквально повсюду: они сидели на подоконниках, свесив свои крошечные ножки, возились возле дверей кабинетов и просто носились, играя, по-видимому, в догонялки. А двое даже умудрились затеять драку прямо у дверей нашего завуча Белозёровой. Маленькие самоубийцы! Ну, вот, доигрались…
Дверь кабинета медленно отворилась, и на пороге замаячила костлявая фигура Ирины Викторовны. Да, не позавидуешь мальцам.
Я с каким-то садистским наслаждением наблюдала, как у бедных первоклашек округлились глаза от страха. Конечно, Белозёрова – это вам не добренькая классная, которая пожурит маленько, да и отпустит. Моя интуиция мне подсказывала, что история этих двух драчунов закончится словами: «И больше их никто никогда не видел…». Что ж, вообще-то, так им и надо. Нужно тщательнее выбирать место для выяснения своих отношений.
Ох, что-то я сегодня злая какая-то, не иначе, как этот дурацкий понедельник так на меня действует. И чего я вообще сегодня в школу пошла? Можно было бы притвориться больной и лежать себе спокойненько в тёплой постельке.
Хотя, можно было, в принципе, и не притворятся вовсе. Зачем себя так утруждать, когда дома всем, похоже, все равно, пойду я сегодня в школу или нет. Мои родители после вчерашнего застолья с гостями были примерно в таком состоянии, в котором пребывает большая часть России утром первого января. Но самое смешное, что эти люди когда-то рассказывали мне о вреде алкоголя! Боже, как мне хотелось утром прочитать им лекцию о пользе здорового образа жизни. От моих нотаций родителей спасло только то, что я с ними не разговариваю. Да и, пожалуй, мне было их жалко. Отец, например, был так похож на несчастного, побитого жизнью и обиженного судьбой человека, что я едва не пустила слезу.
Эх, доброта моя, доброта! Но, тем не менее, даже отец сегодня отпросился с работы, «по семейным обстоятельствам». Эх, а ведь эти люди учили меня не врать…
В общем, не смотря на свою лень, разрастающуюся с каждым днём до всё больших и больших размеров, я попёрлась в школу. Нет, ну а что делать? Сегодня ведь ещё и репетиция спектакля.
Чёрт побери, до выступления осталось меньше недели, а у нас только первая репетиция! Ну, просто замечательно. Хотя, с другой стороны, кто в этом виноват? Видит Бог, я делала всё, что было в моих силах.
Да, всё, как обычно, через…
- Горская! Саша Горская, подойди на минуточку, - чей-то голос, пробиваясь сквозь шум и гам, царящие в коридоре, отвлёк меня от своих мыслей.
Я завертела головой, пытаясь найти того, кому я так срочно понадобилась. А понадобилась я… ну, конечно… нашей классной!
Татьяна Михайловна стояла у окна, держа в руках свою огромную сумку, доверху забитую какими-то бумажками и документами.
Вообще-то, сталкиваться с классной с утра пораньше мне ой как не хотелось. Она же, наверняка, начнёт спрашивать про спектакль, а я что ей отвечу, так мол и так, работаем в поте лица? Да, решено, так и скажу.
- Здравствуйте, Татьяна Михайловна! – вежливо поздоровалась я, стараясь пробраться сквозь толпу учеников к окну.
- Здравствуй, Саша. Как там у тебя дела со спектаклем?
Ну вот. Как я и думала. Нет бы спросить, Сашенька, как у тебя дела с учёбой, как дела вообще. Нет же! Ей только спектакль от меня и нужен.
- Да всё нормально. Репетиция вот сегодня вечером будет…
Конечно, я умолчала, что репетиция эта будет первой. Не хочу раскрывать все карты перед классной.
- Ну, вот и отлично. Я, кстати, и насчёт костюмов уже договорилась. Их прокат оплатим из классной кассы.
Я вяло изобразила на своём лице радость и восторг. Нет, костюмы – это, конечно, хорошо, но, похоже, одеть их придётся на ничего не понимающих, не знающих ни текста, ни сценария актёров.
- Да, и, кстати, у меня для тебя хорошая новость, - Татьяна Михайловна, видимо, хотела выглядеть загадочно, ибо она понизила голос почти до заговорщицкого шёпота.
Я напряглась. Недавно приобретённый опыт подсказывал, что хорошие новости не всегда оказываются хорошими для всех.
- Со спектаклем же надо через неделю выступать, да?
Я молча кивнула.
- Так вот, неделю творчества перенесли. Директриса-то наша заболела, в больнице лежит. Так что всё мероприятие перенесено на двадцатое марта.
Да уж. Я не знала, что и говорить. С одной стороны, отсрочка – это просто замечательно, хотя бы будет время нормально подготовиться, а с другой… Как бы я ни не любила нашу директрису, называть новость о её болезни хорошей, у меня язык не поворачивался. Да, Татьяна Михайловна, вы, однако, жестокий человек.
К счастью, в это время прозвенел звонок на урок, что избавило меня от необходимости комментировать «радостное известие».
- Ладно, Горская, иди на урок, - любезно разрешила мне учительница. – Надеюсь, ты меня не подведёшь.
- Я постараюсь, - пообещала я.
После звонка коридор мигом опустел, все ученики разбежались по своим классам, как испуганные муравьи из разрушенного муравейника. Даже не верится, что две минуты назад здесь было едва ли не Вавилонское столпотворение.
Распрощавшись с классной, я продолжила свой путь в кабинет истории. Чёрт, ну вот кто додумался поставить историю в расписании первым уроком? Раньше у меня по этому предмету были неплохие оценки, даже один раз пятёрка в четверти была, но вот историю сделали первым уроком, и всё. Прощай, прощай моя хорошая учёба. Ну не могу я нормально воспринимать материал в такую рань.
Наконец, я приблизилась к заветной двери кабинета и прислушалась. Судя по всему, уже вовсю шёл урок. Ну, конечно, это вполне в стиле нашей исторички – начинать свои объяснения уже с первой минуты и заканчивать точно со звонком. Ну, хоть она на перемену никогда не задерживает.
Я коротко постучалась в дверь и толкнула её вперёд.
Чёрт, ненавижу такие моменты, когда ты заходишь в класс посреди урока, а на тебя все пялятся так, будто лет сто с лишним не видели.
- Ну, что вылупились? – про себя раздражённо поинтересовалась я у своих одноклассников.
- Горская, ты почему опаздываешь? Звонок был пять минут назад!
Боже, как все учителя похожи… Наверное, как только появились школы, педагоги придумали эту фразу.
- Проспала, - пожала плечами я.
Конечно, можно было начать увлекательный рассказ про то, как я встретила своего любимого классного руководителя, у которой было ко мне срочное дело, но мне откровенно было лень.
- Ладно уж, садись, - как-то быстро отвязалась от меня историчка. – Но если ещё раз опоздаешь, я тебя к директору отправлю!
Ага, прямиком в больницу. Я изобразила на своём лице раскаяние и села за парту. Моё место рядом с Ирой Тихомировой было занято, и я прошла на свободное место на третьем ряду.
Учительница спокойно продолжила свои объяснения, а я открыла блокнот и начала писать продолжение к своему новому рассказу. На урок я благополучно забила. Всё равно ничего не пойму, так зачем зря время терять? Вдохновения с утра пораньше почти не было, но, тем не менее, я накарябала несколько абзацев.
Что ж, неплохо, неплохо, день уже однозначно прожит не зря.
От урока прошло примерно минут пятнадцать, как в дверь кабинета постучали. Естественно, все живо оторвались от своих дел и повернули головы в сторону двери.
На пороге стоял Влад Чащин. На его лице ещё сохранились остатки сна. Видимо, не одной мне тяжело рано вставать по утрам.
- Чащин! Боже, ты что пять минут назад проснулся? – учительница с улыбкой смотрела на ученика, видимо, его сонный вид её забавлял.
- Вчера поздно лёг, - мимолётный взгляд в мою сторону.
Конечно, это ведь из-за меня он вчера пришёл домой, наверное, уже за полночь. Я ощутила лёгкий укол совести.
- Сегодня прям какой-то день проспавших. То ты, то Горская…
Эй, а разве я уже не была прощена и помилована?
- Ладно, иди, садись.
Хм, с Чащиным историчка обошлась мягче. Интересно, это она так любит его, или так не любит меня?
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 40 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |