- Да будет проверка, точно. Я тоже про неё слышал.
Весь класс загалдел. Конечно, все понимали, что раз будет проверка, то спектакль надо ставить. Ведь директриса вряд ли захочет ударить в грязь лицом.
Я тихонько радовалась удачному стечению обстоятельств. Про инспекцию-то я и слухом не слыхивала. Что ж, она, как никогда, кстати.
Мои же одноклассники моей радости не разделяли. Они громко, не скупясь на все возможные эпитеты, костерили всю систему образования в общем и предстоящую проверку в частности. Особенно усердствовала Марина. Это могло затянуться надолго. Я уже собралась призвать всех к спокойствию и постараться обсудить постановку спектакля, но не успела. За меня это сделала Софья:
- Итак, спектакль поставить нам надо? – она окинула всех присутствующих тяжёлым взглядом.
- Надо! – обречённо грянул нестройный хор голосов.
- Мы этого хотим? – опять тот же чарующий взгляд карих глаз. - Нет. А всегда ли мы делаем то, что хотим? Нет. Значит, выбора у нас нет? Нет. Следовательно, мы должны поставить этот чёртов спектакль.
- Трофимова права. К тому же, мы последний год вместе учимся. Пусть, у нас о школе хоть какие-то хорошие воспоминания останутся, – робко вставила я.
- Точно, народ, давайте рискнём. Я лично за, – после недолгого молчания воскликнул Дэн Белов.
Ответом ему был одобрительный, но неуверенный гул голосов. Все считали нужным высказаться, но никто никого не слушал. Но один голос, раздавшийся внезапно, заставил всех замолчать.
Говорил Влад Чащин. Говорил, как всегда, лениво и насмешливо:
- О, сколько энтузиазма я вижу! С чего это вдруг? Что, все на сцену захотели? Славы и почестей возжелали? – интонация Влада так и сочилась сарказмом и злой иронией. – Ваше желание, конечно, похвально, но вот напомните мне, пожалуйста, как закончилась наша последняя попытка выпендриться на сцене? Где гарантии, что в этот раз мы также не провалимся с треском?
В классе воцарилась тишина. Все понимали, что Чащин, как ни крути, прав.
- Гарантии? Гарантий никаких. Я вам всем больше скажу, даже шансов поставить что-нибудь путное у нас мало, – я говорила и даже не понимала, что я несу. Словно, кто-то другой руководил мною в этот момент. - Да, мы не великие актёры, у нас не будет, как у «ашек», супер-пупер опытного руководителя, но давайте хотя бы попробуем что-то сделать.
- Да, кстати, а кто у нас будет руководителем? Если наша Татьянка, то я даже пробовать ничего не буду, – задумчиво произнесла Настя Орлович – ещё одна моя одноклассница. Хорошая девочка, но уж чересчур завистливая.
- Вот, я тоже хотела бы узнать, – ввернула своё словечко Копылова.
Все как один посмотрели на меня, явно ожидая ответа.
Я же слегка смутилась. Объявить, что именно я возьму на себя эту «великую миссию» быть режиссёром, я считала немного нескромным. К счастью, мне опять помогла Софья. Какой уже раз за сегодня?
- А нашим руководителем будет Горская.
- Ты? – ошарашено воскликнула Марина. – У тебя, что же, и сценарий уже есть?
- Есть, - не моргнув глазом нагло соврала я.
Конечно, никого сценария у меня не было. Более того, я даже не знала, какой спектакль мы будем ставить.
- Но ты же никогда не пробовала, да и вообще… - Копылова явно не желала мириться с тем, что меня выбрали на такую важную, по её мнению, должность.
- Ну, вот и попробую. Сразу хочу предупредить: я сама на всё это не напрашивалась, и если кто-нибудь хочет на моё место, то милости прошу, – я оглядела всех присутствующих. – Что, никто не хочет? – теперь я смотрела прямо на Марину. – Что ж, чудненько. Вы только поймите, я не претендую на статус великого режиссёра, но раз уж мне дали это задание, то уж позвольте мне его выполнить. Насильно я никого играть в спектакле не заставляю, но, ребят, дайте мне шанс. Я постараюсь, чтобы на этот раз мы не лоханулись.
Я наконец-то замолчала. Если честно, то я думала, что меня пошлют куда подальше. Но все почему-то молчали.
- Ну, по крайней мере, Горская лучше Татьянки. – Настя Орлович первая прервала явно затянувшуюся паузу. – Я бы не прочь сыграть в твоём спектакле какую-нибудь главную роль.
- Ой, главную роль ей подавай! Может, я тоже хочу сыграть главную роль? – шутливо возмутилась Даша Савельева.
- Про меня там не забудьте. Я согласен на любую роль, если только она не трагическая. Где расписаться? – воскликнул Дэн.
Влад Чащин зло зыркнул на него. Мне казалось, что с его уст вот-вот сорвётся: «И ты, Брут!». Но он молчал, поджав губы.
Я улыбнулась. Ну, хоть кто-то со мной. В это время другие тоже начали рассуждать, какие они роли хотят получить. В классе воцарился весёлый гомон. Я возликовала: полдела сделано!
- А если всё-таки мы опять опозоримся? – я не узнала голос того, кто это сказал, но мне почему-то показалось, что это была моя соседка по парте, Ира.
Снова наступила пауза.
- Ну, тогда на наших могилах напишут: «Сто раз облажались на сцене», – попытался разрядить обстановку Дэн.
- В крайнем случае, не впервой, - добавила Даша.
- Но мы же лажаться не собираемся? – с надеждой спросила я.
- Не собираемся, конечно!
Я немного успокоилась. Но, как выяснилось, зря - теперь на меня накинулись с расспросами о том, какой спектакль мы собрались ставить. Я, было, хотела сказать, что не знаю, но во время вспомнила, что уже соврала Марине насчёт сценария. Недолго думая, я спросила, в каком спектакле все хотят играть. Почти все девочки, за редким исключением, горячо желали поставить «Ромео и Джульетту». Все мальчики были категорически против. Да и я тоже не особо одобряла эту идею. Не знаю почему, но мне казалось, что это не наше. Вряд ли у нас что-то хорошее выйдет.
Но вот кто-то, по-моему, это была Софья, предложил сыграть «Три мушкетёра». Её никто не поддержал, кроме меня, ибо теперь я была ей по гроб жизни обязана, но, впрочем, и против никто ничего не имел, хотя бы потому, что эту книгу никто не читал и сюжет все знали лишь смутно.
Я решила, что «Три мушкетёра» - не самый плохой вариант и сказала, что сценарий именно к этому спектаклю я и написала, так как считаю, что этот роман – то, что нам нужно, и я просто счастлива, что моё скромное мнение совпало с мнением общественности.
На этом наше собрание закончилось и мы разошлись по домам. Настроение у меня было на редкость замечательным.
Глава 6.
Тиканье часов, кажущееся в гробовой тишине класса необычайно громким, мешало мне сосредоточиться и безумно раздражало. Я уже минут двадцать пыталась решить задачу из самостоятельной работы, которую так некстати устроила наша физичка, но у меня получался какой-то бред: судя по моему решению, обычный легковой автомобиль мог развивать скорость около двух тысяч километров в час, и имел сто процентный коэффициент полезного действия. Но я не отчаивалась и продолжала решать. В конце концов, я была просто обязана написать эту дурацкую самостоятельную хотя бы на тройку. Это было бы для меня большим достижением, ведь раньше я писала подобные работы, мягко говоря, не очень хорошо. И что-то мне подсказывало, что в этот раз мне также не удастся порадовать физичку и поднять свою самооценку.
- Саш, сколько ты решила?- свистящим шёпотом спросила меня Ирка, сидящая со мной за одной партой.
- Нисколько, - раздражённо буркнула я, злясь, что меня отрывают от работы. Но тут же, спохватившись, добавила как можно мягче, стараясь, чтобы одноклассница на меня не обиделась: - Что-то вообще ничего не получается. Фигня какая-то. А у тебя как дела?
- Немногим лучше. Две задачи я вроде решила, но вот третья… Эх, а я так хотела пятёрку… - Ира скорчила недовольную рожицу.
- Бедная, - с деланным сожалением произнесла я. – Получишь четвёрку теперь. Так тебе и надо. Будешь учить в следующий раз лучше, а то совсем скатилась. – я, дурачась, показала соседке по парте язык.
- Хочешь, я помогу тебе, у нас задачи-то похожие, только числа разные.
- Да ладно, забей. Какой смысл-то? Я же сама всё хотела решить. Мне ведь оценка не важна. Одной двойкой больше, одной двойкой меньше.
Я говорила сущую правду. На отметки мне действительно плевать с высокой колокольни, для меня сейчас главное – это постараться любой ценой попасть в десятый класс, то есть хорошо сдать экзамены. Жаль только, что этой целью я задалась лишь теперь. Стоило бы мне подумать о своём образовании где-то на годик раньше… Но, к сожалению, озарение всегда приходит к нам слишком поздно.
Словно прочитав мои мысли, Ира спросила меня:
- Слушай, Саш, нужен тебе этот десятый класс?
- Ты даже не представляешь как, - задумчиво произнесла я, ещё не совсем отойдя от своих размышлений.
- Ты только представь, что наконец-то закончишь эту дурацкую школу. Вырвешься на свободу, - тоном змея-искусителя продолжала говорить моя одноклассница.
- Можно подумать, после школы учёба заканчивается, - фыркнула я.
- Да ну тебя. С чего это вдруг такая тяга к знаниям? Ну, попадёшь ты в десятый класс, и что? Будешь с «ашками» или «вэшками» ещё два года куковать. Оно тебе надо?
- «Ашек» или «Вэшек» я, хотя бы, знаю.
- Горская, ты социофоб, знаешь об этом? Ты, что думаешь, пойдёшь ты в училище или в колледж учится, так там какие-то монстры будут? Нет, обычные люди, такие же, как и ты. Так чего же ты боишься?
- Ир, это очень-очень сложно объяснить. Не заморачивайся лучше. Решай вон свою третью задачу, авось, на пятёрку и наскребёшь.
- Ага, как же, наскребу. И списать даже не у кого… Вот гадство.
Действительно, списать было не у кого. Ведь в нашем классе только три человека знают физику на твёрдую пятёрку. Это Ирка, хотя я уже в её знаниях сомневаюсь, Арина Бухарцева и Софья Трофимова.
Но, Арина сидела на другом конце класса и была вне зоны досягаемости, а Софья… у неё никто никогда не списывал. Просто никому не приходило в голову у неё что-то просить. Такой уж Трофимова была отталкивающий, не располагающий к общению человек. Но я уверенна, что если бы кто-нибудь осмелился к ней с чем-нибудь обратиться, то она точно не отказала бы в помощи.
- Слушай, Ир, а ты у Софьи попроси списать, она наверняка уже всё решила, - ляпнула я вдруг, не подумав.
Моя одноклассница посмотрела на меня, как на буйно-помешанную.
- Ну а что? Она же не зверь какой-нибудь, точно даст, - старалась я оправдаться.
- Нет уж, спасибо. Я как-нибудь сама всё решу.
- Ну и зря, - пожала я плечами. – Трофимова!
Софья меня не услышала. А всё из-за наушников, которые она, порою, не снимала даже на уроках. Интересно, как учителя не замечают провода, торчащие из её ушей?
- Трофимова! – снова позвала я, но тщетно.
Ладно, тогда будем действовать по-другому.
- Чащин! – окликнула я соседа Софьи по парте.
Вообще-то, Влад не должен сидеть с ней, он обычно сидит с Дэном Беловым, но на этом уроке он решил изменить своим обычаям и сесть на первую парту первого ряда, с Софьей. Интересно, почему? Может, с Дэном поссорился?
- Горская? Чего тебе?
- Позови Трофимову.
Влад закатил глаза к потолку, скорчил недовольную гримасу, но всё же просьбу мою выполнил. Софья повернулась ко мне.
- Слушай, дай, пожалуйста, третью задачу списать, - попросила я.
Софья удивилась и только через несколько секунд ответила:
- Горская, ты, что, переучилась? У нас разные варианты. Вон у Чащина твой вариант, у него и спрашивай.
Влад предостерегающе дёрнул плечом, мол, рискни.
- Да знаю я. Задачи-то одинаковые, только числа разные. Дай я просто посмотрю.
- Ну ладно.
Софья хотела передать мне свою тетрадь, но вдруг на весь класс прогремел голос физички, которая до этого спокойно проверяла какие-то тетрадки:
- Горская, Трофимова, вы совсем страх потеряли? Через парту разговаривать, да ещё и на самостоятельной! Сейчас живо работы отберу, если болтать будете.
Учительница по физике никогда не могла похвастаться сдержанным нравом, но зато она была отходчивой. Типичный холерик: заводится с пол-оборота, но быстро потухает.
Но такой напор учительницы Софью совсем не смутил, она спокойно передала тетрадь мне.
Третья задача у неё действительно решена и причём, я могу поспорить на что угодно, решена правильно.
- Ну вот, а ты спросить боялась, - я протянула Ире тетрадь. – Ну, и кто из нас социофоб?
Моя соседка улыбнулась мне и принялась за списывание. Что ж, хоть у кого-то будет нормальная оценка. Ну а что касается меня... Я посмотрела на свои записи, которые были больше похожи на шифр азбуки Морзе, и поняла одну вещь: мне никогда не разобраться в физике.
Наконец, прозвенел долгожданный звонок. Ирка уже списала задачу и теперь сидела довольная и счастливая, а тетрадь благополучно вернулась к Трофимовой.
Класс загудел. Ученики засобирались, некоторые уже спешно покидали кабинет, некоторые что-то судорожно строчили в своих тетрадках, пытаясь успеть написать ещё что-то, ведь правильное решение порою приходит тогда, когда всё время уже истекло, и пытаться что-то исправить уже поздно. Так часто бывает, но только не со мной. В мой воспалённый мозг правильное решение не приходит никогда.
Я не стала задерживаться в классе, тем более что физика – последний урок на сегодня, и преспокойненько направилась к выходу, предвкушая, как я наконец-то приду домой и лягу отдыхать – сегодняшний день меня сильно утомил. Но как только я вышла в коридор, то почувствовала, что чья-то рука легла мне на плечо.
- Горская!
Я обернулась.
- Софья? Ты что-то хотела?
- Хотела. Хотела узнать, как дела со спектаклем.
- Со спектаклем?
Чёрт! Как я могла забыть про него! Я так радовалась, что мои одноклассники согласились участвовать в постановке, что все мысли по поводу её организации просто улетучились.
- Ты забыла про спектакль? – Софье скорее утверждала, чем спрашивала.
Интересно, когда это она научилась читать мысли?
- Нет, я просто… Ну, в общем-то да.
- Я так и думала, - а вот это обидно, что меня считают такой не обязательной. – Ну, ты хоть сценарий-то пишешь?
- Да.
В принципе, я не соврала. У меня были кое-какие мысли по этому поводу, правда, не записанные на бумагу.
- Ну и отлично. А роли ты уже распределила?
Опять вопрос Софьи поставил меня в тупик. Об этом я даже как-то не думала.
- Нет ещё, я вот хотела…
- Ясно. А когда распределять собираешься?
- Ну, завтра можно всех собрать, а там решим.
- Хорошо. Я просто напомнила, сама понимаешь, не хочу, чтобы мы и в этот раз облажались. Спектакль-то уже скоро, а у нас ничего не готово. Ты не думай, что я тут раскомандовалась, просто…
- Да нет, спасибо тебе, я и вправду про спектакль забыла. Совсем из башки вылетело. Да и кстати, я же тебя ещё за тот раз не поблагодарила.
- За какой тот раз? – удивилась Софья.
- Ну, никто же не хотел выступать, а ты так вовремя про проверку вспомнила. Если бы не ты, то всё накрылось бы медным тазом.
- Да, в общем-то, не за что. Проверки всё равно не будет.
Слова Софьи прогремели у меня в голове, словно раскат грома.
- К-к-как не будет? То есть, спектакль всё-таки отменяется?
Замечательно! Ну, всё, стоит Копыловой узнать, что проверку отменили, как она сразу же будет настраивать класс против моей затеи.
- Ну, вот так, не будет. Её-то, в принципе, и быть-то не должно. – Трофимова говорила так спокойно и равнодушно, что я невольно начала злится.
- Что за… В смысле? Объясни всё толком!
Я окончательно запуталась во всей этой галиматье.
Софья закатила глаза, и с видом учительницы начальных классов, которая вот уже битый час пытается вдолбить маленьким детям, что два плюс два будет четыре, начала объяснять:
- Короче, когда мы все собрались по поводу спектакля, то все отказались в нём играть. Помнишь?
Я кивнула. Ещё бы не помнить!
- Ну вот, тогда я решила всех припугнуть и придумала несуществующую проверку, которая проводится якобы с целью проверить, как у нас проходят общешкольные мероприятия.
- То есть, проверка – это миф?
- О, Боги! Наконец-то, дошло! – Софья воздела руки к небу.
- Подожди, подожди. Но ведь Шаповалов сказал, что тоже слышал про какую-то там инспекцию…
- Ой, да что твой Шаповалов понимает? Слышит звон, да не знает, где он, это так называется. Что-то где-то уловил краешком уха, да и пошёл сплетни разводить.
- А если кто-то узнает, что…
- Как кто-то может что-то узнать? Если учителей спрашивать будут, так они тоже могут быть не в курсах. А когда спектакль будет более или менее отрепетирован, то ты скажешь всем, что проверять нас вдруг передумали. Вот и всё.
Чёрт возьми, в словах Трофимовой была своя доля правды. Не согласиться с ней я не могла.
- И то верно. – задумчиво произнесла я. – Но почему неделю творчества проводят так рано? Она же обычно в апреле или в начале мая проходит, а тут…
- Ну, а вот этого я уже не знаю. Ты у директрисы или Белозёровой спроси, авось ответят.
Я кивнула, не зная, что и сказать. Столько новой информации. Это надо переварить.
- Ладно, пока, Горская. Пошла я домой, и ты иди, придумывай сценарий. И, да, кстати, скажи своей подруге, что в случае чего, пусть обращается, я не кусаюсь.
Софья развернулась на каблуках, подмигнула мне, и исчезла за поворотом.
Глава 7.
- Ребят, ну это уже не в какие ворота не лезет! – истошно верещала я, стараясь перекричать моих более громкоголосых одноклассников. Жаль, что мои слабые попытки не увенчались успехом.
Да… Не так я представляла первую репетицию спектакля. Совсем не так. Я-то думала, что мы все сядем и спокойно всё обсудим, как нормальные, цивилизованные люди. Боже, о чём я только думала! Цивилизованные люди! Это мы-то цивилизованные люди?
Хотя сначала начиналось всё более или менее адекватно. Я даже на краткий миг решила, что у меня всё получится. Наивная дура! Как же я ненавидела себя в этот момент. Ну, почему, почему мне, такой бесхребетной слабачке, доверили постановку спектакля? Я никогда не отличалась высокой самооценкой, но сейчас же моё мнение о себе было где-то на уровне «ничтожество, которому никогда не удастся сделать то, что оно задумало».
Мне нередко говорили, что я слишком к себе придираюсь. Может быть, это и так. Но вот скажите, кем бы вы себя ощущали, если бы на репетиции, которую организовали ВЫ, и где ВЫ, по идее, должны были быть главным, на ВАС наплевали с высокой колокольни и попросту забыли о ВАШЕМ существовании? Скорее всего, вы бы чувствовали себя, мягко говоря, не очень хорошо.
Я же чувствовала себя просто ужасно. Хотелось разреветься и убежать домой. Не сделала я этого только из-за Марины Копыловой, чьи злорадные взгляды я ловила на себе в продолжение всей, так называемой, репетиции. Особенно она сильно радовалась, когда я пыталась что-то сказать, а меня самым бесстыжим образом перебивали. Вот поэтому я никуда и не уходила. Не хотелось, чтобы это гадина лопнула от счастья.
А ведь, повторюсь, начиналось всё почти хорошо… Даже пришли почти все. Правда, радовалась я этому недолго. Сейчас я уже думаю, что лучше бы вообще никто не приходил. Не было тогда бы никакой нервотрёпки. Но это уже неважно. На данный момент ничего, абсолютно ничего нельзя изменить. Остаётся лишь стоять посреди класса, чувствовать себя полной дурой, да ловить злобные взгляды Копыловой. А ведь, по сути, из-за неё-то и накрылась вся моя репетиция…
Началось всё с того, что мы решили распределить главные роли. Начали с женских, ибо их меньше. Всего три: миледи, королева Анна Австрийская и Констанция Боанасье (когда я озвучила эти имена, то почти у всех был один единственный вопрос: "Кто это, простите, такие?" Что поделать, не читающий у нас класс…). Конечно, для спектакля ещё были нужны девушки, второстепенные женские роли никто ведь не отменял. Без придворных дам, служанок и просто массовки тоже никуда. Но про эти самые второстепенные роли все почему-то забыли, а за главные цеплялись прямо-таки с отчаянием утопающего. Желающих играть королеву, шпионку кардинала или даму сердца Д’Артаньяна было море. Дошло даже до того что, через полчаса от начала репетиции, на роль миледи было девять (!) претенденток. Ну, и как тут прикажете выбирать? Была бы моя воля, я бы всех взяла на главные роли, но я, как понимаете, этого сделать не могла и поэтому приняла решение, которое потом мне же вышло боком. Я позволила своим одноклассницам самим распределять роли. Естественно, они все переругались.
Раньше, когда я слышала выражения типа «женский коллектив – это серпентарий», то лишь улыбалась, считая, что все подобные наезды – это обычные предрассудки, стереотипы. Но сейчас я могла с точностью сказать, что тот человек, который назвал сборище женщин серпентарием, - мудрец и философ, не уступающий умом самому Сократу!
Конечно, мои одноклассницы ещё не совсем женщины, но порода, как говорится, уже проявляется. Всем хотелось заполучить главные роли, и я подобных охотниц до славы не виню, но можно же всё решить тихо, спокойно и мирно! Зачем ругаться и припоминать все старые обиды и ссоры? Мы же, в конце концов, сюда пришли организационные вопросы по поводу спектакля решать, а не отношения выяснять! Эту здравую мысль я и пыталась донести до всех остальных. Но до них доходить ничего не желало, да ещё и парни нашего класса подливали масла в огонь, принимая участие в «питерских разборках».
Вообще я чувствовала себя какой-то моськой, вздумавшей лаять на слона.
Помню, однажды в детстве я шла с родителями по нашему городскому проспекту. И вот на этом проспекте в тот момент можно было наблюдать очень занимательную картину: грязный и оборванный пьяница, еле-еле стоящий на ногах из-за огромного количества выпитого спиртного, с весьма воинственным видом призывал всех окружающих свергнуть нынешнюю власть, которая, по его мнению, «душит демократию и свободомыслие на корню». Реакция на поведение этого горе-революционера была разная: кто-то попросту не обращал внимания и с равнодушным видом шёл дальше, кто-то явно выражал своё неудовольствие оратором и едва ли не пинками пытался выгнать его с «трибуны», а кто-то откровенно веселился и снимал всё это дело на камеру мобильного телефона.
Это я всё к тому, что сейчас я и ощущала себя этим вот пьяницей с городского проспекта, который много кричит, но смысла в этом нет.
Эх, ну, почему мне так не везёт? Если меня когда-нибудь спросят, какой день я считаю самым ужасным в своей жизни, то я без сомнений назову сегодняшнее число.
Наверное, мои не особо оптимистичные мысли выражались у меня на лице, потому что ко мне подошла Софья Трофимова, которая в любой ситуации выглядела совершенно невозмутимо.
- Что, репетиция проходит не по плану? – насмешливо поинтересовалась она, глядя на меня своими тёмными влажными глазами.
Мне показалось, или голос у неё сегодня был ещё более охрипший, чем всегда? Эта незначительная деталь меня сейчас почему-то заинтересовала.
- А что, разве я похожа на человека, у которого что-то идёт по плану? – фыркнула я.
Ирония моей одноклассницы меня просто взбесила.
- Нет, ты скорее похожа на ребёнка, у которого отобрали конфету.
- Ну, спасибо, поддержала! – я обиделась не на шутку. И не из-за того, что меня сравнили с ребёнком, а из-за того, что Софья, чёрт возьми, была права! Я действительно чувствовала себя малышом, который страдает от недостатка словарного запаса в компании взрослых.
- Ладно, не сердись. Это я так, - Трофимова дружелюбно мне улыбнулась, - ты просто не обращай ни на кого внимания и делай то, что запланировала.
Ха, говорить-то легко!
- Как я могу не обращать ни на кого внимания, если меня саму никто не замечает! Я же хотела сегодня выбрать тех, кто будет играть главные роли, а они… - я буквально задыхалась от возмущения.
- Ну, и кто тебе мешает назначить актёров на главные роли?
- Никто. Настроения просто нет! – зло выплюнула я.
Нет, Софья может вывести человека из себя своим непониманием очевидного.
- Ну, а раз никто, то бери листочек, ручку и записывай! – на Трофимову моя мини-истерика явно не произвела никакого впечатления.
- Что записывать-то? – не поняла я.
- Ну, как что? Записывай имена тех, кто будет играть в спектакле. Сначала пиши главные роли, а потом второстепенные.
- Подожди, подожди! Но мы же ещё ничего не решили…
- Этак вы до ночи решать всё будете! В конце концов, кто тут у нас режиссёр? Ты режиссёр! Вот ты и решай, кого хочешь видеть играющим в своём спектакле.
- Хм, ну, я не знаю, просто…
- Так, Горская, или пиши, или распускай всех!
В словах Софьи действительно было зерно мудрости. В самом деле, если никто не хочет нормально и цивилизованно всё решать, то всё решу я.
- Трофимова, ты гений! – искренне восхищаясь своей одноклассницей, пробормотала я.
- Пиши давай!
Через пятнадцать минут список исполняющих роли был готов.
- Ну, а теперь пошли! – Софья потянула меня к выходу из класса.
- Стой, куда пошли? А как же…
- Да пошли, пошли! Писульку свою здесь оставь, благо, в нашем классе не все конченные дебилы, авось кто-нибудь и найдёт.
- Думаешь? Ну ладно…
И я позволила Софье увести себя.
Нашего ухода, конечно, никто не заметил. Все были слишком поглощены выяснением отношений.
Воображаю, что будет, когда всем надоест ругаться, и они заметят, что меня нет. А уж когда они найдут листок, на котором написано, кто будет играть главные роли… Жалко, что я не увижу их лиц.
Я могу лишь представлять, как будет злиться Копылова, когда увидит то, что написано на листочке, а написано там было следующее:
«ГЛАВНЫЕ ЖЕНСКИЕ РОЛИ:
АННА АВСТРИЙСКАЯ – СОФЬЯ ТРОФИМОВА
МИЛЕДИ - ДАРЬЯ САВЕЛЬЕВА
КОНСТАНЦИЯ БОАНАСЬЕ - ТИХОМИРОВА ИРИНА
ГЛАВНЫЕ МУЖСКИЕ РОЛИ:
АТОС – ДЕНИС БЕЛОВ
ПОРТОС – АЛЕКСАНДР ШАПОВАЛОВ
АРАМИС – ВЛАДИСЛАВ ЧАЩИН
Д’АРТАНЬЯН – ИВАН ВАСИЛЬЕВ
О ТОМ, КТО БУДЕТ ИГРАТЬ ВТОРОСТЕПЕННЫЕ РОЛИ, БУДЕТ СООБЩЕНО ДОПОЛНИТЕЛЬНО.
СЛЕДУЮЩАЯ РЕПЕТИЦИЯ, НА КОТОРУЮ ОБЯЗАНЫ БУДУТ ЯВИТЬСЯ ВСЕ ВЫШЕУКАЗАННЫЕ ЛИЦА, СОСТОИТСЯ ЗАВТРА В 16:00, В АКТОВОМ ЗАЛЕ.
СПИСОК ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ И ОБЖАЛОВАНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ!»
Последние слова были припиской Софьи.
«Это так, чтобы документ серьёзным выглядел!» - объяснила мне она.
Глава 8.
- Саша, вставай! Поднимайся скорее! – громкий голос, доносящийся из кухни, разбудил меня самым бесцеремонным образом.
Я нехотя разлепила глаза и застонала. Нет, это каким же садистом надо быть, чтобы будить ребёнка в такую рань? Я, конечно, всё могу понять, может, я не самый добрый и хороший человек на этой благословенной земле, но даже я не заслужила такую пытку.
А на кухне всё не унимались:
- Александра! Немедленно вставай с постели! – голос становился ещё громче.
- Ну, мам! Сегодня же воскресенье! – заорала я так, что, кажется, стёкла на окнах вот-вот пойдут трещинами.
- И что теперь?
Мда… мама использует самый железный аргумент….
- А то! Могу я в свой единственный выходной выспаться? – опять кричу я на всю квартиру.
- Во-первых, перестань орать, отца разбудишь, а во-вторых…
- Во-первых, ты первая начала, а во-вторых, почему это папе можно спать до обеда, а мне нет? - оборвала я маму на полуслове.
Её логика меня порой убивает. Нет, я люблю свою маму, но мы с ней слишком разные. Она, несмотря на свой почти сорокалетний возраст, ведёт себя как пятнадцатилетняя девочка. Мы с ней довольно часто ссоримся, иногда не разговариваем неделями. Может, конечно, дело во мне. Будем честны, я не самая лучшая дочь на свете, но иногда мама ведёт себя так, будто я пустое место. А это очень и очень обидно.
- Папа вчера поздно вернулся с работы, он, между прочим, устал!
- Ну, да! А я вчера в школе шесть уроков просто так просидела! – на самом деле, я лукавила, у меня вчера было только три урока, но откуда маме, переставшей интересоваться моими школьными делами ещё в третьем классе, знать моё расписание?
- Ну, вот что ты с утра скандал начинаешь?
- А чего ты меня с утра будишь? Я что не имею права поспать лишние пол часика в воскресенье?
- Долго валяться в постели по утрам – вредно для здоровья!
- Это ещё почему?
Мама проигнорировала мой вопрос.
- К тому же, я хотела попросить тебя, чтобы ты сходила куда-нибудь сегодня…
- Куда? – чего-то я совсем ничего не понимаю.
- К нам сегодня гости придут… Дядя Дима с тётей Светой. Ты их, наверное, помнишь, мы к ним ещё на дачу в прошлом году ездили.
- Так, стоп. Ну, гости – это замечательно. Пусть приходят, я-то тут причём? Я вам что, помешаю что ли?
- Нет, конечно, не помешаешь. Просто квартира маленькая, народу будет много, вот мы с отцом и подумали, может, ты тоже в гости к кому-нибудь сходишь? Ну, или погуляешь где…
- То есть, вы меня выгоняете? – спросила я ошарашено.
Да, я не давала родителям слишком много поводов, чтобы гордится мной, но это уже слишком. Они что, стесняются меня? Или просто не хотят, чтобы меня видели?
Горячие слёзы потекли по моим щекам и начали падать на подушку.
- Нет, что ты! Я просто предложила, если хочешь, оставайся, – мамин голос сделался каким-то писклявым, но вины в нём не ощущалось.
- Нет уж. Спасибо!
Обида уступила место злости. Они не хотят меня гостям показывать? Что ж… Тогда они меня и сами не увидят… В ближайшее время, по крайней мере.
Я быстро вскочила с кровати. Сон как рукой сняло. Я была жутко раздражённой, но бодрой, как после утренней пробежки. Даже не помню, когда я последний раз была такой подвижной в воскресное утро. А утро, между прочим, для меня было ранним, всего половина девятого. Обычно в это время я ещё нежилась в тёплой постельке.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |