Роман не отвечал на звонок непозволительно долго, Эля успела разнервничаться и потому, когда в трубке раздалось бодрое "привет", накинулась на сына с обвинениями:
- Ты чего так долго?! Не дозвонишься?!
- Ну надо же, кого я слышу! Блудная мать на проводе! - ничуть не расстроившись, рассмеялся в ответ Ромка. - Рады, рады вас слышать, Эмиля Каримовна.
- Все хорошо? Костика встретил? - смутилась Эля.
Насмешливые претензии сына имели под собой основания. За неделю она звонила ему всего дважды, и то в первые три дня.
- И встретил, и привез, и разместил, - все еще посмеиваясь, отчитался Ромка. - А вы когда в родные пенаты планируете? - съерничал.
- Озорник, - окрестила сына Эля. - Выехали уже. Скоро, - ответила тем не менее. - Дай Костика.
- Не могу. Это водоплавающее уже двадцать минут как в ванной крякает, - с недовольством в голосе проворчал Ромка. - Не знаешь, чем их из воды выманивают?
"Кое-кто сегодня в ударе", - поняла Эля и рассмеялась:
- А ты попробуй крошки хлебные в окошко покидать. Может и сработает.
Они перекинулась еще парой реплик. Эмиля выяснила, что через полтора часа дети выдвигаются в Тулугановку встречаться с возможным покупателем.
- Отец как? - спросила напоследок.
- Дед, отлично, - успокоил мать Ромка. - Вчера пивасика с воблой дернули по случаю Костькиного приезда. Так что, все в норме! Пошел хлебницу опустошать, - рассмеялся под конец и отключился, как всегда не попрощавшись.
Эмиля вздохнула.
- Ты не представляешь, каково мне будет с младшим сыном после твоей выходки, - упрекнула сидящего рядом мужчину.
- Помочь приструнить? - предложил Михалыч.
- А сможешь?
- Очень даже. Есть у меня рычаги воздействия, - Дмитрий подмигнул удивленной женщине. - Не сомневайся.
- Да я и не сомневаюсь. От тебя всякого можно ожидать, - призналась Эля. - Спасибо, но я откажусь, - добавила с тяжелым вздохом. - Как-нибудь сама справлюсь.
- Зови, если что, - вновь подмигнул он.
Глава 13
О случае и везении
В три пополудни внедорожник пересек городскую черту. Воскресный день внес приятные коррективы в плотность движения, и до места назначения добрались быстро, ввиду отсутствия серьезных заторов.
- Ну, вот и все, семидневка подошла к концу, - засвидетельствовал окончание недели Михалыч, припарковавшись с торца пятиэтажки.
- Отдыхать - не работать, - откликнулась Эля и потупилась, ощущая, как от смущения наливаются жаром щеки.
Дмитрий хмыкнул, оценив двусмысленность фразы, и потянулся к женщине, намереваясь сорвать прощальный поцелуй. Но остался не с чем. Помешала трель сотового.
Мельком взглянув на экран, Эмиля приняла вызов.
- Ты где? - накинулся на мать Ромка, едва услышал ее голос.
- Хм... возле дома, - опешив от такого напора, отозвалась она.
- Отлично! Михалыч рядом?
- Рядом, а что?
- Трубку дай, - в приказном тоне.
- Что-то случилось, Ром? - отойдя от неожиданности, женщина заволновалась.
- Передай трубку Михалычу, - вместо ответа, попросил сын.
Растерянная Эля взглянула на Дмитрия.
- Тебя, - обронила и протянула телефон.
Удивленный Михалыч приложил сотовый к уху.
- Привет, Ром, - поздоровался, продолжая вопросительно смотреть на Элю. - Да, знаю, - услышала женщина его ответ на слова сына. - Хорошо. Минут через двадцать будем, я думаю, - взглянув на экран, положил телефон на приборную панель.
- А... - Эмиля так и осталась сидеть с протянутой рукой.
- Трубку положил, - пояснил Дмитрий, потянувшись к замку зажигания. - Просил тебя к "Чайке" подбросить.
- И все? Больше ничего не сказал? - Эля схватилась за телефон, сжала в руке, словно пыталась выдавить из него ответы.
- Нет, - качнул головой Дмитрий и нажал на педаль газа.
Чем дольше они ехали, тем сильнее тревожилась Эля. Нетипичное поведение младшего сына не шло из головы, наталкивая на разного рода мысли, по большей части скверные.
Михалыч с намерением сократить время в пути рискнул поехать через переезд, и просчитался: пришлось дожидаться транзита товарняка. В итоге к обозначенной молодым человеком кофейне прибыли с десятиминутным опозданием.
- Ну, наконец-то! - открыв пассажирскую дверцу, протянул Роман. - Запарился вас тут выглядывать!
- Ром, что случилось-то? К чему такая спешка? - ничего непонимающая Эля встала рядом с сыном наблюдать, как отъезжает Дмитрий, чтобы найти место для парковки.
- Это ты у старшего своего спрашивай, - огрызнулся молодой человек. Всплеснул руками с досады. - Мам, слушай, прости. Ладно? Просто Костька - нудный до невозможного. Клешнями в этого мужика вцепился. Давай сегодня подпишем и все. Куда торопится, непонятно!
- Я попросила, - моментально успокоившись, Эмиля усмехнулась. - Ну и? Где эта акула бизнеса прячется?
- Там, - Ромка указал на кафе через дорогу.
- Веди, нервенный ты мой, - посмеялась над сыном все еще недовольно поджимающим губы.
- А еще кусачий и злой, - расплылся в улыбке Роман и потянул мать за собой.
Дмитрий позвонил, когда Эмиля с сыном практически подошли к столику. Жестом попросив у Костика минутку, женщина окинула быстрым взглядом профиль предполагаемого покупателя и ответила на входящий.
- Да, Дим.
- И куда вы делись? - раздалось из динамика.
- Мы в кафе через дорогу от того места, где ты меня высадил, - принялась объяснять, попутно выискивая хоть что-нибудь указывающее на название заведения.
- Мокко, - подсказал матери присаживающийся за столик Роман, и Эля, повернувшись на голос сына, наткнулась на внимательный взгляд светлых глаз. В горле запершило.
- Мокко, - спешно отвернувшись, просипела она, и еще несколько долгих мгновений стояла с трубкой возле уха, подавляя волнение и собираясь с силами.
- Владислав Евгеньевич, позвольте представить вам мою мать - Эмилю Каримовну. Она законный владелец участка, - познакомил их друг с другом Костик, когда женщина, наконец, подошла к столику.
Влад поднялся, как принято, пробормотал "очень рад" и пожал протянутую руку.
- Взаимно, - ответила, присаживаясь.
В голове, сменяя друг друга, проносились разного рода мысли: откуда он здесь, почему, знает или совпадение, узнал или нет? И так по кругу, туманя разум и мешая сосредоточиться.
Костик тем временем рассказывал о достигнутых договоренностях и установленных сроках. Слушая вполуха, Эмиля избегала встречаться взглядами с Владиславом и с замиранием сердца ожидала появления Дмитрия. Отчего-то крайне важным было показать, что она не одинока. И не важно, узнал он ее или нет! Пусть видит, что ее жизнь сложилась! Что у нее все есть: дети, достаток, мужчина!
Заметив вошедшего в кофейню Михалыча, женщина приподнялась и помахала ему. Дмитрий вскинул руку в знак того, что заметил, и свернул к вспомогательным помещениям. Эмиля стиснула зубы.
- Прошу прощения, я на минутку, - извинилась она, не в состоянии более терпеть на себе изучающие взгляды Влада. - Кость, договаривайся, как считаешь нужным. Я все подпишу, - сказала сыну прежде, чем выйти из-за стола. Недоуменный взгляд Константина оставила без внимания, спеша укрыться где-нибудь хоть на минуту.
В итоге спряталась в дамской комнате, и уже там, изучая в зеркале свое отражение, позволила прорваться сдерживаемым доселе эмоциям. Она не плакала, не кричала, но что-то похожее на утробное рычание рвалось из груди вместе с сонмом проклятий, касающихся всего на свете: судьбы, удачи, справедливости. Ведь даже выглядеть при встрече с ним сногсшибательно ей не дано: спортивные трико и худи - есть чем произвести впечатление.
К тому моменту, когда Эля взяла себя в руки и вышла из уборной, Михалыч уже присоединился к мужчинам. Приблизившись к столику, женщина запечатлела на щеке Дмитрия короткий поцелуй и обронила:
- Что-то ты долго.
На троих из присутствующих впечатление определенно произвела. Ромка прыснул себе под нос, Михалыч иронично изогнул правую бровь, Костик нахмурился. А Влад... Влад просто смотрел, беся ее своей невозмутимостью.
- Так выходной же, машин шквал, - отозвался на ее реплику Дмитрий, и, успевшая пожалеть о своей затее женщина, недовольно поджала губы.
За время ее отсутствия кто-то из мужчин оплатил кофе, и когда Эля устроилась за столиком, официант поставил перед ней чашку с ароматным напитком. Смочив горло несладким эспрессо, женщина обратилась к старшему сыну:
- Так к чему пришли?
- Владислав завтра уезжает из города на неделю, но он готов оставить предоплату, чтобы участок числился за ним. - Влад кивнул, подтверждая сказанное, и Эля на долю секунду утонула в таких родных серо-голубых глазах. Они совсем не изменились!
- Отлично. Пусть так, - вырвавшись из зрительного плена, согласилась Эля. - Документальное сопровождение на тебе, - уже глядя на старшего сына. - И не дергай меня попусту. Появлюсь только в регистрационной палате, - сказала и вдруг поняла, что у Костика отцовский разрез глаз и губы. Эти улыбчивые губы, когда-то целовавшие ее.
Испугавшись собственных мыслей, женщина посмотрела на Дмитрия.
- Мы больше не нужны? - ведомая чувством вины, спросила у сына. Костька растеряно кивнул, и Эля еще долго чувствовала на себе его недоумевающий взгляд. И желание, как в детстве забраться с головой под одеяло и укрыться от пугающего мира, становилось нестерпимым.
***
Сославшись на неожиданное вдохновение, Эмиля закрылась в детской и уже битый час пустым взглядом смотрела в пространство перед собой. Разбросанные по столу листы бумаги оставались девственно чистыми за исключением одного, где крупными каллиграфическими буквами были выведены два имени - Владислав и Константин, а напротив каждого из них стояло по вопросительному знаку.
Битую неделю Эмиле не давал покоя один насущный вопрос: должна ли она открыть сыну правду? Аргументов и "за", и "против" насчитывалось предостаточно, но один из доводов существенно превалировал над остальными. Женщина слишком хорошо помнила, как после гибели отца у нее не осталось никого, кроме спивающейся матери. Такого никому не пожелаешь, тем более любимому сыну.
С малых лет Эля знала, что отец сирота, потерял родителей во время Великой Отечественной и вырос в приюте. Единственная пожелтевшая от времени фотокарточка бабушки с дедушкой до сих пор хранится в старом семейном альбоме. Все просто и понятно. А вот родословная по материнской линии многие годы являлась для девушки тайной за семью замками.
В их семье о родне Марзии вспоминать было не принято. Причину Эмиля выяснила после похорон, когда разбирая сохранившиеся в доме пожитки, наткнулась на тайник в платяном шкафу - потрепанную коробку из-под обуви. В ней хранились письма, начертанные убористым почерком учителя русского языка и литературы. Именно они открыли Эле, что родители матери отреклись от нее, когда дочь вопреки их воле вышла замуж. Что условием ее возвращения в отчий дом был отказ от мужа, а позднее и дочери. Что когда мать, разругавшись с отцом, появилась у родительского порога с малолетним ребенком на руках, перед ее носом захлопнули дверь, велев возвращаться без обузы. И что она никогда больше не предпринимала попыток подобного рода, изливая накопившиеся горести и печали на тетрадные листы так и неотправленных писем.
Несколькими днями после находки, зачитывая вслух откровения почившей, Эмиля ревела вместо мамы - слезами горькой обиды отверженной дочери. Именно в этом взвинченном состоянии она решила вручить письма адресату. Со слов Алевтины Ивановны родственники матери обитали в одном из сталинских домов, смотрящих фасадом на площадь имени Ленина. "Видать, партийные, раз среди городской элиты живут", - обронила тогда свекровь.
Через три дня - в воскресенье Эля ехала на встречу с этой самой "элитой", под стук трамвайных колес повторяя в уме составленную загодя речь, ни одного слова из которой так и не произнесла.
- Что вам нужно? - спросила седовласая матрона, предварительно огладив посетительницу презрительным взглядом.
Эля растерялась. Воображаемый ею диалог начинался с вопроса "вам кого".
- Я Эмиля... Куспанова, - чувствуя себя маленькой и никчемной, пробормотала девушка, прижимая к груди драгоценную коробку из-под обуви.
- Кто-кто? - не менее холодно удивилась ее собеседница.
- Куспанова Эмиля... дочь Марзии, - совсем тихо пояснила она, растеряв под пронзительным стылым взглядом остатки недавней бравады.
Женщина лишь на мгновенье изменилась в лице прежде, чем взять себя в руки и ответить все с тем же ледяным безразличием:
- Не знаю такой.
Обида за мать вновь кольнула в сердце.
- А она вас знала и помнила, бабушка Аружан! - неожиданно для самой себя вскипела Эля. И пусть уверенности, что обратилась по адресу не было, высказаться очень хотелось, и она продолжила: - А еще любила и простила за все! И письма писала! Вот, почитайте! - всунула в руки растерявшейся женщины наполненную конвертами коробку. - И помяните дочь! Девять дней сегодня! - прокричала сквозь слезы и понеслась вниз по лестнице, чтобы никогда больше не возвращаться.
И не вернулась. Только встретилась случайно через несколько дней, когда вместе с сыновьями ходила гулять в парк возле набережной. Аружан Мирасовна (если это, конечно, была она) гуляла с внучкой - симпатичной девочкой лет пяти. На Элю она взглянула коротко, чуть дольше на вертящихся подле нее мальчишек, и отвернулась, словно все они являлись для нее чужаками.
- Хотя, так и было, - вслух напомнила себе женщина. - Так и было.
Недовольная тем, в какое русло повернули ее мысли, Эмиля схватилась за карандаш. Грифель заскользил по бумаге, оставляя витиеватые закорючки, столь соответствующие ее настроению в последние дни, но бесконечно далекие от творческих идей.
Вздохнув, женщина оставила попытки изобразить что-нибудь внятное. Свернутый в трубочку альбомный лист полетел на пол.
- Мам... На тебя пельмени варить? - раздался из-за закрытой двери голос старшего сына, и Эля горестно застонала. Впервые за двадцать с лишним лет присутствие Костика рядом стало для нее наказанием. И все из-за появления на горизонте его отца! Пресловутого Владислава! - Чтоб тебя... - буркнула Эля, встав из-за стола. - Я сейчас, - во весь голос Костику.
Глава 14
Ожидания и действительность
- Вот неужели нельзя не опаздывать? - с недовольством проворчала Эля, прожигая взглядом лобовое стекло, а вслед за ним и дверь в регистрационную палату, и то, что за ней. Деревянные створки то и дело открывались, демонстрируя негодующему женскому взору отделанное белым пластиком нутро административного здания.
- Так... рано же еще, - удивился Роман, посмотрев на приборную панель. Часы показывали без пятнадцати одиннадцать, и до назначенного для подачи документов времени оставалось более двадцати минут.
Замечание сына Эмиля оставила без внимания.
- И откуда такие необязательные берутся? - продолжила женщина с раздражением. - Вот сейчас позову Костика, и уедем! Он что обязан его там дожидаться?! - возмутилась, наблюдая за прохаживающимся сыном: Константин мерил шагами мощеный тротуарной плиткой пятачок перед палатой.
- И верно. Утомился, бедняжка. Ноги стер, прихрамывает. У меня в багажнике складной стульчик есть. Может предложить? Как думаешь? - хмыкнул Ромка.
- Хохмач!
- А у тебя волосы наэлектризовались. От злости, видать, - унять великовозрастного ребенка не так-то просто, особенно когда тот вошел в раж или ощущает за собой правоту.
Не питая особых иллюзий, женщина хмуро глянула на сына. Безрезультатно.
Роман продолжил тираду:
- Давненько не видел тебя такой. Последний раз, кажется, когда с пацанами после выпускного загулял. Помнишь, вернулся с рассветом? На кой черт ты тогда из Москвы прилетела? - протянул риторически. - Вот и сейчас вид, словно скалкой отходить собралась. Грозный, жуть... Даром, что метр с кепкой, - добавил с насмешкой. - Поджилки трясутся...
Эмиля ничего не ответила, сознавая, что реагировать на реплики смехотворца себе дороже. Но и сделать вид, будто ничего не происходит, не получалось. Крепко стиснутые зубы выдавали ее состояние с головой, а Ромка когда хотел, мог быть очень внимательным. Вот как сейчас!
- Если чуточку посильнее надавить, то вместо регистрационной палаты мы пойдем на прием к стоматологу. Кстати, у Михалыча двоюродный брат частным кабинетом заведует. Как думаешь, будущей родственнице сделает скидку? Челюсть целиком восстанавливать не хухры-мухры... Денег стоит, - последняя фраза потонула в приступе веселья. Не выдержав, Роман расхохотался.
- Господи-боже, вырастила на свою голову, - простонала женщина, попеременно промокая уголки глаз бумажной салфеткой. - Может, в клоуны пойдешь? Или в юмористы? Из тебя заправский комедиант получится!
- Нет уж... - сквозь смех, хрюкнул Ромка. - Рыжий парик и красная пипка на носу для меня перебор, - замотал головой он, и Эля вновь прыснула, представив сына в шутовском наряде.
- Миленько...
- Аха... Двухметровое разрисованное недоразумение.
Они все еще посмеивались, когда Костька открыл пассажирскую дверь и заглянул в салон:
- Вы тут ослепли что ли? Машу, машу... - укорил он, и Эля неожиданно поняла, что, отвлекшись на стеб младшего сына, избавилась от надоедливой нервозности - бессменной спутницы последних десяти дней.
- Спасибо, - шепнула, выходя из машины.
- Всегда пожалуйста, - подмигнул Ромка и уже в голос добавил: - Вы там надолго?
- Полчаса от силы, - ответил брату Константин и захлопнул за матерью дверцу автомобиля.
***
- Стойте здесь. Сейчас все выясню, - велел Костька, окинув пасмурным взором информационную табличку "Временно не работает". - Что еще за новости... - бурчал себе под нос, направляясь к справочной службе.
Проводив его взглядом до арочного проема, Эмиля повернулась к Владиславу.
- Надеюсь, это ненадолго, - сказала, уповая на сына, словно на бога. Скорее все закончить и домой, подальше от этих внимательных глаз, бередящих ей душу.
- Перенаправят в другое окно, - кивнул мужчина, подтверждая ее надежды.
- Как все неорганизованно, - вздохнула Эля, оглядев толпящихся в помещении людей.
Тот факт, что большинство терпеливо дожидалось своей очереди, постоянно сверяя мерцающие на табло буквенно-цифирные комбинации с начертанными на талонах символами, дела не менял. Для создания стойкого впечатления о царящем вокруг хаосе пары спорщиков достаточно, а на поверку их было гораздо больше.
- Не скажите, - Влад продублировал зрительное путешествие Эли. - Вы, видимо, нечастый гость в подобных местах, - предположил, поймав ее взгляд. - По сравнению с тем, что творилось здесь пару лет назад, сейчас царит образцовый порядок: ни давки, ни склок, ни рукоприкладства. Тихо, мирно и относительно быстро, - резюмировал он.
Женщина отрицательно покачала головой. Вот только жест этот относился не к сказанному, а к неожиданно возникшему убеждению - Влад, как и она, сознательно замалчивает их знакомство. Узнал, но делает вид, будто видит впервые. Какой в этом смысл? Зачем?
- Что зачем?
- Простите? - Эмиля судорожно сглотнула.
- Вы сказали "зачем", - пояснил мужчина, сощурившись на мгновенье.
И этот прицельный взгляд прожег женщину насквозь. Панцирь ее невозмутимости пошел трещинами и осыпался на пол горсткой никому не видимых черепков.
- Может, хватит?! - зло прошипела она.
Мужской лоб расчертили морщинки удивления.
- Что? - уточнил он.
- А то ты не знаешь!
- Чего не знаю?
- Прекрати!
На них уже стали обращать внимания, но Эмилю это не волновало. Внутри нее сошлись в борьбе застарелая боль и воспоминания. Эта глупая, детская любовь-благодарность сломала ей жизнь! Это прекрасное чувство помогло ей пройти через все трудности! Он бросил ее и их ребенка! Он подарил ей единственное ради чего всегда стоит жить - сына!
- Ты... ты...
Слова бурлили в груди, рвались наружу, но не шли с языка, словно она вновь стала смущающейся девчонкой неожиданно оказавшейся рядом со своим кумиром.
- К черту тебя! - в итоге вспылила женщина и развернулась с намерением уйти.
Но так и осталась стоять на месте. Возгласы "мам" и "Элька" прозвучали одновременно. Сыновья грудь оказалась у нее перед глазами. Пальцы Влада, удерживая, сомкнулись вокруг предплечья.
- Да, - отозвалась, нервным жестом высвободив руку. Посмотрела на сына.
- Сказали, к десятому подойти. Без очереди, - поделился информацией Костька. - Оператор заболела, а замены ей нет. Идемте? - предложил, махнув в сторону стеклянной двери на противоположном конце помещения.
Эмиля отрывисто кивнула и, обойдя сына, направилась в указанную им сторону, повторив про себя: "К черту".
***
Немногословная девушка-оператор работала четко и быстро. Покрытые лаком ноготки звонко цокали по клавиатуре. Принтер жужжал, выплевывая отпечатанные листы. Хрустела вынимаемая из лотка бумага.
- Распишитесь... Здесь и здесь... Фамилия, число... - Ручка порхает, расставляя галочки. Документы ложатся на подпись.
Прежде чем оставить росчерк в обозначенном месте, Эмиля взглянула на Владислава. Мужчина изучал документ, сосредоточенно хмуря брови. Неужели участок все, что его интересует?
Эля поджала губы. Так не пойдет! Это все неправильно!
- Я передумала. Мы не будем продавать, - поддавшись порыву, объявила она и тут же вскочила со стула. Уйти, укрыться, забыть - в такт шагам стучит в груди сердце.
Эмиля выскочила на улицу. Свежий воздух подействовал отрезвляюще. Стало стыдно за собственный инфантильный поступок. В первую очередь перед сыном.
Женщина мысленно застонала. Ведет себя, как последняя дура! Коллекционирует глупости! А все почему?
Ласковое "Элька" за ее спиной прозвучало, словно издевательство. Неужели все еще помнит? Все еще не отпустила? Все еще любит? Ведь столько лет прошло!
- Да! - отозвалась с вызовом, но не обернулась. Лучше так, не видя. Проще держать себя в руках.
- Я искал тебя, - он встал перед ней, заглянул в глаза.
- Зачем?
- Хотел увидеть, поговорить.
- О чем? - односложные вопросы - только на них способна сейчас.
- Он ведь не знает? Я прав?
- Кто?
- Константин.
- О чем? - спросила, наперед предполагая, о чем пойдет речь.
- Что он мой... сын, - оправдал ее ожидания Владислав. Перед последним словом едва заметная пауза - верный признак сомнения в правдивости собственных слов. Он не уверен в правах на ребенка.
Эмиля смотрела на кумира своей юности, и сердце стыло в груди. Этот всепонимающий тон, этот всепрощающий взгляд, и она - кающаяся грешница перед ним. Бред! Отстоящий от реальности бред!
- Костька мой сын. Мой и только мой.
Каким-то чудом ей удалось произнести это совершенно безэмоционально. И продолжить в тот же духе.
- Интересно у вас - мужчин получается. Переспал с девушкой и исчез почти на тридцать лет. А потом, как снег на голову - хрясь, и сразу с претензиями. Твой сын?! А где ты был, когда он рос? Когда недоедал? Когда замерзал? - понимая, что не имеет права винить Владислава во всем этом, Эмиля, тем не менее, не могла остановиться. - Где ты был, когда мы шлялись по дачам? Ночевали в чужих постелях? Питались объедками с чужих столов? С кем ты был?
С каждым произнесенным словом Эля все больше заводилась. Она не кричала - нет. Только речь ее становилась все злее и ожесточеннее, что странным образом приносило облегчение.
- Так с чего вдруг ты возомнил себя отцом? На основании одной единственной "пьяной палки"? Не слишком ли мало, Владислав Евгеньевич? Не слишком ли мало? - закончила с наигранным сомнением и только сейчас заметила, что Влад больше не смотрит ей в лицо, а куда-то за плечо.
На кого именно он смотрел, догадаться не составило труда. Сердце екнуло. Она не хотела, что Костик узнал о ее лжи так! Только не так! Не случайно! Не здесь!
Эмиля медленно обернулась. Костька стоял за ее спиной и был оглушен. Женщина видела шок в его глазах, и это знание стало последней каплей. Расшатанная психика сдалась. Элю затянуло в пучину истерики.
- Будь ты проклят! Все из-за тебя! - вскричала она, рванувшись к Владиславу. Сжатые в кулаки руки ударили по мужской груди. - Будь ты проклят! - повторила и рванулась прочь, не глядя куда, лишь бы подальше от него.
Она бежала, не разбирая дороги. Натыкалась на прохожих, извинялась и вновь бежала. На нее обращали внимание, ей вслед смотрели, но Эля взглядов не замечала. Окружающая действительность плыла перед глазами, размываемая льющейся из глаз влагой. Казалось, весь мир плачет вместе с ней.
Эмиля смогла остановиться, лишь оказавшись на территории областной клинической больницы: метрах в пятистах от регистрационной палаты. Присев на скамейку, она отерла слезы с щек и спрятала лицо в ладонях. Но скрыться от ошеломленного взгляда сына женщине не удалось. Костик неверяще смотрел на мать из недр ее же души.
Господи! Что она скажет ему теперь?! Как объяснит?! Знакомься сын, это твой неожиданно воскресший биологический отец! Звучит ужасно! Да и они не герои мексиканского телесериала! О чем на данный момент оставалось лишь сожалеть.
Миф о любящем, рано ушедшем из жизни папе когда-то был выдуман ею, чтобы сын не ощущал себя брошенным. Тогда это решение казалось правильным и логичным, сейчас априори ошибочным. Если бы знать тогда, что Владик еще объявится на пороге их жизни!
Вернуться из пучины самобичевания женщине помогла пожилая пара, присевшая на другой конец скамьи. Их негромкий разговор разорвал порочный круг Элиных мыслей. Осознав, что беззвучными стенаниями проблемы не решить, Эмиля привела себя в божеский вид и взялась за телефон. На экране горел значок пропущенных вызовов. Женщина невольно задержала дыхание. Кто? Костик? Ромка? Он? Войдя в журнал, Эля узнала ответы. Четыре входящих от младшего сына, один от Дмитрия. Причем первый из вызовов сорокаминутной давности: лишнее подтверждение, что в горе и в радости время летит незаметно.
Поднявшись с лавочки, Эмиля набрала сына.
- Ты где?
- У деда.
В голосе Ромки столько всего, что Эля невольно зажмурилась.
- Костька? - спросила чуть слышно.
- Лежит на диване.
- Они...
- Нет. Они не разговаривали, - опередил мать Ромка. - Костька не захотел.
- Пытался, значит, - сделала вывод Эля.
- Да, пытался, - подтвердил Роман, и Эмиля вновь зажмурилась: подавляющая, безапелляционная серьезность сына пробирает до костей.
Слова даются с трудом. Приходится проталкивать через ком в горле, и она старается. Выдавливает одно за другим.
- Он что-нибудь говорил?
- Нет.
- Совсем ничего?
- Ни слова. Всю дорогу молчал, смотрел в окно. Последние десять минут изучает лепнину на потолке, - пояснил, когда Эля горько выдохнула в трубку.
- Ром... Я, понимаешь... Мне нужно было... - потребность объясниться рвется из нее наружу, но разум не представляет, как это сделать, и прячется за косноязычием.
- Мам, все это не ко мне, - так и не дав ей высказаться, перебил Ромка. - Это к Костьке. Объяснения ему нужны, не мне. Где ты? - спросил, спасая себя и ее от произнесения пустых слов. - Тебя забрать?
- Я сама, - торопливо отозвала она. - Сама доберусь. Будь с братом.
Отключившись, Эмиля принялась пролистывать список набранных. Вчера вечером Костик вел все переговоры по ее мобильному (банк задержал автоплатеж и сын остался без связи), в том числе и с покупателем, а значит один из сотовых должен принадлежать Владиславу. Женщина обнаружила четыре незнакомых номера, но только один из них был местным. Не давая себе времени передумать, Эля нажала "вызвать".
- Слушаю, - раздалось в трубке после первого гудка. Он будто ждал, что ему позвонят.
- Влад, это Эля. Нужно поговорить, - сглотнув, сказала она и добавила. - Прямо сейчас.
Глава 15
Прошлое в настоящем
- Мне не нужны твои оправдания, объяснения или сочувствие. Я здесь только ради сына, - приблизившись к ожидающему ее мужчине, первым делом заявила Эмиля. - Где мы можем поговорить? - продолжила после утвердительного кивка Владислава. Ее услышали.
- Автомобиль, кафе, парк, - на выбор предложил он, напомнив ей Костика v-образной морщинкой между бровей.
- Кафе, - без промедления ответила Эля. Мысль о чашке с горячим чаем согревала.
Влад огляделся, определяясь.
- Только не Макдональдс. Слишком шумно, - расположившееся за регистрационной палатой здание общепита Эмиля видела на обратном пути с больничной территории.
- "Пекин" в квартале отсюда. Доедем? - предложил мужчина и сориентировал на припаркованный у обочины автомобиль. Безмолвно согласившись, Эмиля зашагала к указанной машине.
Время неурочное, и кафе встретило их дюжиной пустующих столиков. Эля отдала предпочтение тому, что у французского окна. Вид на набережную - будет, на чем задержать взор, а отвлечение ей понадобится, женщина знала наверняка. Внутри клокотала смесь из страха, сомнений и надежд.
От меню отказались: чай, кофе, "тирамису" по совету официанта - весь выбор. Ожидая заказ, изучали друг друга, искали нужные слова. Во всяком случае, она искала.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |