Эля словно на стену напоролась, обернулась. На лице хамоватой покупательницы сияла широченная улыбка, и было в ней что-то смутно знакомое.
- Простите, вы это мне?
- А кому ж еще, - хохотнула женщина, широко разведя руки. Будто в объятья приглашала. - Элька... Ну ты даешь!.. Смотри, какая стала! Сразу видно, столичная дама! - восхищалась она, лавируя к выходу. - Сроду не признала бы, если не шрам. Честное слово! - остановившись напротив Эли, поклялась клиентка магазина.
Эмиля растянула губы в дежурной улыбке:
- Простите, но вы ошиблись, - сказала, в то время как мозг лихорадочно работал, перебирая старых знакомых, пытаясь понять, кто из них скрывается за фасадом располневшей дамы лет пятидесяти с ярко рыжими волосами и боевой раскраской на лице.
- Эль, ну ты чего? Не признала что ли? Это же я, Даша, - обиженно оттопырив нижнюю губу, протянула женщина. - На Рябиновой вместе работали...
Эля повела плечами:
- Вы ошиблись, - еще раз повторила она прежде, чем отвернуться и уйти, унося в памяти разочарованный взгляд Дарьи Широкой - сортировщицы пятьдесят второго почтового отделения, когда-то числившейся в списке лучших подруг.
И без того плохое настроение испортилось окончательно. Возвращение в квартиру свекра виделось насилием над личностью, и женщина схватилась за телефон.
- Ром, слушай, побудешь еще с дедом? Я тут в кино решила сходить, - покривила душой Эля. - На "Жизнь Пи", - прочла название с первой попавшейся на глаза афиши.
- Конечно, мам. Фильм отличный. Посмотри, - отозвался Ромка. - Аленка нас уже накормила. Мы с дедом в шахматы режемся, - успокоил он.
- Отлично, не скучайте там, - пожелала, поморщившись. Сыновья искренность добавила тяжести на сердце.
Протоптавшись у касс минут десять, Эля все-таки приобрела билет. В первую очередь из-за нежелания врать сыну, но фильм не впечатлил. Честно промучившись сорок минут, женщина покинула кинозал, а вслед за ним кинотеатр и торговый центр. Вышла на стоянку. Слегка моросило, и Эля поспешила укрыться в машине. Включив зажигание, уперлась лбом в рулевое колесо. Почему все так - плохо?! До противного?! За что ей все это?! Но ни один из вопросов ответа не имел.
Полным позитива гласом запело радио. "Завтра будет лучше, чем вчера", - так убедительно радостно, что Эмиля зажала ладонями рот, из последних сил сдерживая подступающую истерику. Ком в горле обещал пролиться горькими слезами, но ведь она больше не плачет! Или нет? Плачет?
Соленые капли покатились по щекам, в ушах зашумело, и сердце тяжелыми ударами забухало в груди...
Нельзя было возвращаться даже на время! Этот город черной дырой высасывал из нее все хорошее. Затягивал в прошлое, словно адская машина безумного профессора. Пробуждал практически забытые страхи, напоминая кто она, откуда пришла и чем платила за столь яркое и живое настоящее, за то, что имеет. Господи!..
***
- Чё пялишься?! Память отшибло?! - злобно рычала мать, потрясая над головой пустой бутылкой. - А ну пошла, пока за волосы не выволокла, тварь! И тебя и поганца твоего! Живо!
Эля отпрыгнула в сторону и увернулась от снаряда, запущенного нетвердой рукой. Позади нее со звоном посыпался на пол стеклянный дождь.
- Будет тебе выпить, не ори. Костьку пугаешь, - шикнула на мать девушка, глянув на сына. Малыш сидел в углу поверх сваленного в кучу тряпья, и, жадно причмокивая, сосал палец.
Сморгнув слезы отчаяния, Эля накинула на плечи платок и выскочила из дома в сгущающуюся темноту. Пока бежала, разбирала пальцами спутанные волосы. Башир не прибранных не любил, отослать мог.
До станции добралась без приключений, но прошмыгнуть незамеченной мимо Волчика с друзьями не удалось.
- Смотрите-ка, кто к нам пожаловал. Шлюха, дочь шлюхи... - с усмешкой протянул парень, преградив Эле путь.
Девушка сглотнула. Если не договорится, Костьке достанется.
- Пропусти, - попросила она.
- Э, не, милочка. Забыла про наш уговор? Коли попалась, плати, - плотоядно облизнулся парень.
- Не забыла, помню, - замотала головой Эля. - Я позже приду. Вот мать уснет, и приду, - пообещала она.
- Врешь! - рыкнул Волчик, изучая ее сощуренными глазами.
- Не вру, - ответила Эля.
И она не врала. Спрятаться от Волчика все равно не получится. Проще и безопаснее заплатить.
Парень кивнул и отступил в сторону. Поверил! Эмиля торопливо прошмыгнула мимо, пока не передумал. Перешла через пути, и стремглав понеслась к берегу. Возле дома самогонщика сбавила темп. Отдышалась. Нельзя показывать, насколько спешит. Промучает дольше обычного, старый козел!
Приоткрыв ставню, Эля постучалась.
- Башир... - позвала тихонько, молясь, чтобы вышел быстрее. - Мне бутыль нужна, - сказала, едва хромой казах показался в окне.
Тот кивнул и исчез, чтобы через пару минут появиться на крыльце.
- Чем будешь платить? - задал привычный вопрос.
Не отвечая, Эля стянула платок с плеч. Мужчина кивнул.
По дороге к сараю Башир покряхтывал в предвкушении, а Эля кусала губы, чтобы не разреветься и не застонать от отвращения. С ним всегда плохо и больно. Он груб и жесток. Заставляет вставать на колени и крепко держит за волосы, чтобы не отворачивалась. И щиплет до кровавых синяков, но, получив свое, всегда щедро расплачивается, именно поэтому Эмиля предпочитает ходить к нему. Башир никогда не обманывает. Если взял, значит и отдал.
На этот раз самогонщик превзошел сам себя. Уходя, Эля едва переставляла ноги, ощущая себя избитой и вывалянной в грязи. Но заветная бутыль оттягивала руку, а значит все хорошо. Мать напьется и выключится, а они с Костькой смогут напечь картошки, припрятанной Эмилей за сундуком в летней кухне, и наесться. И возможно выспаться, если Волчик ее слишком не задержит.
Глава 4
Когда глаза врут
Эмиля не сразу поняла, что стучат в окно. Женщине казалось, что это трехлитровые банки бьются друг о друга на шкафу в комнате Волчика, отстукивая темп его резких движений. О том, что местный бандюган и его шайка остались в прошлом, Эля сообразила, лишь когда дверь автомобиля открылась и взволнованный голос произнес:
- У вас все хорошо? Помощь не нужна?
Эмиля оторвалась от руля, отерла слезы и убавила звук магнитолы.
- Да, спасибо. Все хорошо, - соврала с вымученной улыбкой на губах. - Сейчас отъеду, - заторопилась, смекнув, чем именно вызван интерес к ее персоне: белый кабриолет запер в кармане стоянки черный джип.
- Вы уверены? Вести сможете? - участливо поинтересовался мужчина, продолжая удерживать дверь открытой.
Эля почувствовала раздражение.
- Если позволите, я освобожу проезд, - ответила резче, чем хотела.
Мужчина кивнул и убрал руку. Эмиля спешно хлопнула дверцей, желая отгородиться от внимательного взора. Схватилась за ключ зажигания, оборот, и мотор басовито заурчал. Но тронуться с места не успела, другой автомобиль загородил проезд.
Отстукивая пальцами нервный ритм по рулевому колесу, Эля смотрела на габаритные огни иномарки, мысленно поторапливая водителя. Добрый самаритянин все еще топтался возле ее авто, и жуть как хотелось прикрикнуть, чтобы оставил в покое, но Эля смолчала. Смолчала и уехала, но мысли остались с мужчиной на стоянке, вернее с его поступком. Вот почему так? Когда помощь не требуется, кто-нибудь обязательно протянет руку, а будешь молить о спасении, никто не откликнется? Закон жизни или насмешка провидения?
Влившись в стройный рядок движущихся по шоссе машин, Эмиля позвонила сыну.
- Я возвращаюсь. Что-нибудь нужно? - поинтересовалась наиграно бодрым голосом.
- Ага, раков и пива, - недолго думая отозвался Роман.
- Шутишь?
- С чего бы? С утра мечтаю о пиве. А уж о раках... целую вечность, - рассмеялся ее неугомонный ребенок.
- И где, по-твоему, я должна их взять? - опешила Эля.
- А ты сейчас где? - судя по голосу, Ромка оживился, обрадованный вопросом.
- Эм... На Литовском, рядом с цирком.
- То, что надо!
"Не иначе подпрыгнул от радости", - подумалось Эле.
- За цирком свернешь на Рижскую, там примерно через квартал торговый павильон "К пиву: на любой вкус", - принялся объяснять он. - Если есть, возьми килограмма три, а за пенным я сам сгоняю, как приедешь. Все, пошел воду ставить! И мам, укроп не забудь, - велел напоследок. А перед тем, как соединение оборвалось, Эля услышала: - Дед, что думаешь? Присоединишься?
Женщина невольно поморщилась. Провести вечер с сыном - одно, втроем - другое, но возможно натюрморт из пива с раками скрасит ситуацию. Правда, верилось с трудом.
Как назло дождь разошелся. Мельтешащие на первой скорости дворники уже едва справлялись с обилием влаги, а зонт остался висеть на вешалке. Приметив упомянутый Романом магазин, женщина озадачилась поиском места для стоянки. Знак после перекрестка недвусмысленно заявлял, что ждет нарушителей в случае поимки, но, как часто бывает, автомобилистов это не останавливало, машины стояли одна за другой.
Крутиться в поисках парковки желания не было, к тому же Эля не представляла, где ее искать. Юркнув на освободившееся у обочины место, женщина выскочила из автомобиля. Перебежала через дорогу и скрылась в магазине. Ее встретила приветливая продавец в униформе.
- Что желаете? - с подкупающей улыбкой на пухлых губах.
Эля стряхнула капли с ресниц.
- Раки есть?
- Живые, вареные?
- Живые, - отозвалась Эля.
- По триста пятьдесят и по четыреста, - указала на нужный прилавок продавец.
Эмиля оценила увиденное:
- По четыреста... три килограмма, пожалуйста.
Женщина просияла, завозилась, гремя подносами, а Эля смотрела на копошащихся членистоногих и думала, что когда-то наловить раков такого размера было для нее настоящей удачей. Продашь ведро дачникам и в магазин за хлебом, крупой, сахаром. Если повезет, конфетку для Костьки возьмешь или булку сдобную. Эля улыбнулась. Вот в чем заключалась ее радость, смотреть, как, уплетая сладости, сын жмурится от удовольствия!
Когда Эмиля вышла из магазина, дождь стоял стеной. Втянув голову в плечи, женщина кинулась через дорогу. В полуметре от нее пронеслось маршрутное такси, обдав водой из-под колес. Эля зажмурилась: брызги попали в глаза. Дезориентированная сделала несколько шагов назад и налетела спиной на припаркованный у дороги автомобиль. Взвыла сигнализация, добавив ритма ее и без того бешено колотящемуся сердцу, Эля вздрогнула и пакет с раками выскользнул из ослабевших пальцев.
- Какого дьявола ты творишь?! На тот свет захотела?! - Чужая рука, сомкнувшаяся на запястье, привела Элю в большее замешательство, нежели разозленный рык. Ее куда-то поволокли, и женщина послушно засеменила следом, пытаясь сообразить, что происходит. Лишь оказавшись под крышей недавно покинутого магазина, Эмиля обрела дар речи.
- Что вы себе позволяете? - взвилась, отдернув руку. - Кто вас просил вмешиваться?! Наглец!
Мужчина и бровью не повел. Оглядел ее с ног до головы, чуть задержавшись на лице. Достал из кармана брюк носовой платок и силой вложил Эмиле в руку.
- Не стоит благодарностей, - обронил сухо и пошел прочь.
Эля растерялась, вдруг сообразив, что смотрит в спину самаритянина со стоянки.
- Постойте! Вы что, следили за мной? - окликнув, спросила она, но мужчина не отозвался. Сохранная молчание вышел в дождь.
Несколько долгих минут Эля смотрела на белый носовой платок. Затем опомнившись, полезла в сумочку. Отражение в зеркальце не порадовало. Поплывший макияж, грязные разводы на щеках - неописуемая красота. Приведя себя в божеский вид - насколько это возможно в сложившейся ситуации - Эмиля поправила сумочку, взяла пакет с раками, любезно оставленный спасителем у ног и собралась последовать за ним на улицу, но тут вмешалась продавец.
- Зря вы так, - женщина осуждающе причмокнула. - Если бы не он...
- Что? - зло бросила Эля. Весь ее вид кричал "тебя забыли спросить", но продавца это не остановило.
- Следом за Газелью джип летел. Один шаг вперед и соскребали бы вас с асфальта, - поделилась соображениями женщина и принялась наводить порядок на прилавке, награждая посетительницу осуждающими взглядами исподлобья.
Эля не выдержала:
- И пусть бы соскребали! Пусть! - прокричала она, яростно тряхнув головой. - Вам-то откуда знать?!
- Я покурить выходила. Видела, - ответила та и отвернулась.
Эмиле стало стыдно.
***
- Мам, ау! Ты здесь?
Эля оторвала взгляд от внушительных размеров клешни, что держала в руках.
- Зову, зову... - Ромка нахмурился. - Что-то случилось, да?
- Нет... Хорошо все, правда. Устала просто, - лжи в ее словах не было. Эмиля действительно чувствовала себя разбитой. Сумасшедший выдался день.
- Ясно. - Роман отправил в рот очищенную шейку, прожевал, опустошил кружку. Отер руки салфеткой. - Мам, хочешь, я поговорю с ним?
- С кем? - растерялась Эля. Мыслями она была далеко.
- С дедом? - В глазах сына Эмиля разглядела искреннее беспокойство.
- Зачем?
- Мам, ты чего? Попрошу его отпустить тебя, - развел руками Ромка. - Он мне не откажет.
- Не нужно ничего, Ром. Я справлюсь, - успокоила сына женщина.
- Но, мам, я же вижу, ты извелась вся, - подавшись вперед, молодой человек взял Элю за руку. - Дед - он хороший, только старый уже, - сын подбадривающее улыбнулся. - И не хочет тебя обидеть, правда. Дед у нас умирать собрался, - фыркнул он.
- Алексей Игоревич? - опешила Эля. От женщины не ускользнули нотки скрытого беспокойства в голосе сына.
- Представляешь, вбил себе в голову, что ему меньше месяца осталось, - пожаловался матери Роман. - Сегодня просил, чтобы я Костьку к нам заманил. Боится, что тот ему откажет.
- Ром, ты шутишь, да? - откровения сына в голове не укладывались. - Не мог отец такого сказать. Что за бред?!
- По-твоему, я вру? - насупился Ромка.
- Нет, конечно, но... Может, понял неправильно, - предположила Эля.
- Мам, ну что тут непонятного-то?
- Не знаю, - Эмиля пожала плечами.
- Ладно, думай, что хочешь, - Ромка встал, залез в холодильник и извлек оттуда бутылку с пивом. - Налить? - Эля кивнула, пододвинув полупустую кружку. - Если вдруг передумаешь, я уговорю деда тебя отпустить. Он мне не откажет. И еще... - Роман сел за стол. - Я с тобой не поеду. Хочу, чтобы ты знала, когда будешь принимать решение. - Взяв с тарелки рака, молодой человек оторвал клешню и принялся очищать панцирь. Эмиля последовала его примеру.
***
Постелив сыну постель, Эля вернулась на кухню. Закрыв за собой дверь, чуть прибавила звук маленького телевизора: младшенький принес, чтобы облегчить матери жизнь. Встала у окна. Роман курил на лавочке у подъезда, и Эмиле захотелось присоединиться, но мысли о старшем сыне не позволили. Женщинам не идет!
Они такие разные - ее дети. Ответственный, серьезный Костик и баламут Роман. Почему так? С разницей всего в четыре года они как день и ночь. Константин смотрит в будущее, думает о бизнесе, строит планы, а Ромка.. Ромка живет здесь и сейчас, довольствуясь тем, что имеет. Женщина покачала головой. Не оттого ли, что Костьке многое пришлось пережить?
Еще совсем недавно Эмиля считала, что Костик не помнит их жизни до Игоря, слишком мал был, но ошиблась. Как то в разговоре сын упомянул, что терпеть не может тыквенную кашу, открыв матери глаза. Женщина взялась было выяснять, что еще сохранилось в памяти ребенка, но Костька ответил коротко и безапелляционно: "Забудь о прошлом. Мы никогда туда не вернемся". И она бы рада, но не получается. От себя не убежишь.
В Москве? В Москве проще. Там все иначе. Другие люди, иные заботы, там не боишься столкнуться с осуждающим взглядом соседки Нины, чей муж обивает порог твоего дома. И ведь гонишь его, гонишь, а он все равно приходит, вопрошая: "Почему кривому Пашке можно, а мне нельзя". Что тут скажешь? Слова излишни, когда еле сводишь концы с концами, и сын третий день подряд ложится спать голодный.
Заметив, что Роман поднялся с лавочки, Эля отошла от окна. Достав из кастрюли последнюю порцию раков, налила пива.
- Скучала? - подмигнул Ромка, появившись в дверях.
- Безумно, - улыбнулась в ответ Эля.
Некоторое время смотрели телевизор и обсуждали участников очередного танцевального шоу, затем женщина поинтересовалась:
- Скажи, какой ты видишь свою жизнь? В дальнейшем?
- Обычной, как у всех. Женюсь, напложу ребятишек, выращу внуков, - усмехнулся Ромка. - Ну и это... Дом построю, дерево посажу...
- А я серьезно, - Эля подперла кулаком щеку.
- Я тоже серьезно, - ответил матери Роман.
- Тебе скоро двадцать три. Ты окончил институт, но ни дня не работал по специальности, - продолжила гнуть свое женщина. - За два года ты трижды менял место работы. Ты меняешь девушек, как перчатки, к слову о внуках. Какие во всем этом перспективы?
- Господи, мам... - оторвавшись от кружки, Ромка испугано округлил глаза и покачал головой. - Как хорошо, что мы не живем вместе!
Эля невольно улыбнулась.
- Шут!
- Уж лучше быть шутом, чем бояться жизни, - сказал на полном серьезе.
- А кто боится?
Некоторое время Роман хмуро смотрел на мать. Эмиля даже разнервничалась. Непривычно было видеть подобное выражение на лице младшего сына.
- Ты и Костька, - наконец ответил он.
- Мы?! С чего ты взял?
На этот раз Роман тянуть не стал. Грохнув кружкой о стол, набросился на мать с обвинениями.
- Мам, я хоть и младший, но не слепой и не глухой. Думаешь, не вижу ничего или не понимаю! Ты зачем за отца пошла? Кому он нужен такой? Наркоман, пьяница, опустившийся - предел мечтаний!
- Ром...
- Вот только не надо мне говорить о великой любви! Не поверю! - с ожесточением перебил он.
- Сын...
- Я не осуждаю, мам. Ты не подумай. Правда! - взъерошив волосы, продолжил молодой человек. - Ты поступала так, как считала нужным. Благодаря твоим решениям, есть я и Костька. А остальное... Черт с ним, с остальным! Я люблю тебя, брата, бабушку с дедушкой и даже отца... Он умел быть хорошим! - Эмиля сглотнула слезы. - Но, мам, остановись. У тебя уже так много всего. На наши жизни хватит. Поживи ты для себя. Побудь счастливой, - с мольбой выжал из себя Ромка и, залпом прикончив кружку с пивом, вылетел из кухни.
Эля расплакалась: горько, отчаянно, навзрыд.
Глава 5
О первой любви
"Счастье... Разве его не было в моей жизни?" - спрашивала себя Эля и с уверенностью отвечала: - "Было"!
Она была совершенно, абсолютно счастлива вплоть до тринадцати лет: пока не погиб отец. И потом тоже была! Разве женщина может быть несчастна, имея таких замечательных сыновей? А еще в ее жизни была любовь - настоящая, волшебная, искренняя, и плод этой любви теперь идет по жизни рядом с ней.
Эмиля всхлипнула. Женские плечи дрогнули, а губы зашептали:
- Ты не прав, сын. Ты не прав...
***
Эля остановилась посредине центрального пролета, рядом с самой толстой балкой. От быстрого бега легкие перегоняли воздух словно меха, а сердца заходилось в безумном ритме. Перегнувшись через перила, девушка посмотрела на воду. Высоко, гораздо выше, чем кажется с берега, но отчаянную прыгунью это не остановило. Она принялась карабкаться через ограждение.
Несколько глубоких вдохов, и Эля стоит, прижавшись спиной к холодному металлу. Те, кто сподвиг ее на это, замерли на берегу с разинутыми ртами. Не верят! И только Розка с криками "стой, дура!" взбирается по насыпи.
Эмиля закрыла глаза и задержала дыхание. Вытянутые по швам руки взметнулись вверх, сердце бухнуло последний раз и затихло. Девушка сделала шаг в пустоту.
Вопреки сложившемуся впечатлению о расстоянии полет был короток. Она успела единожды вздохнуть, и воды сомкнулась над головой. Столкновение вышибло воздух из легких и внесло сумятицу в мысли. Руки, ноги отнялись на мгновенье, и его оказалось достаточно, чтобы темные воды Рычи взялись за дело. Элю потянуло ко дну.
Понимая, что тонет, Эмиля отчаянно заработала конечностями, выталкивая тело на поверхность, но река, почувствовав добычу, отпускать не собиралась. И вот уже силы на пределе, в груди горит и жжется огонь, а сознание подернулось мутной дымкой забвения и прощается с жизнью, когда что-то цепкое безжалостно и грубо вытолкнуло девушку на поверхность.
Легкие взорвались болью, и Эля надсадно закашлялась, вновь наглотавшись воды. Руки замолотили по воде в поисках надежной опоры, то и дело натыкаясь на что-то твердое и ускользающее, но девушка не могла остановиться, вновь и вновь повторяя попытки. Мозг не работал, и тело жило собственной жизнью, бездумно ища пути спасения: царапаясь, пиная, утягивая под воду.
На твердую почву ее буквально выволокли. Лежа на земле, Эля, задыхаясь, откашливалась, принимая заботу причитающей Розки. О сгрудившихся вокруг нее думать не хотелось, да и возможности не было. В голове единственная связная мысль - жива!
Когда вера в спасение оттеснила страх смерти на задворки сознания, Эмиля нашла в себе силы сесть и оглядеться. Бледная Розка смотрела на нее испуганными глазами. На лицах ребят сонм эмоций, от восхищения до недоверия и зависти. И только его черты искажены злостью - черты ее спасителя.
- Спасибо... - Эля поняла, что краснеет от стыда за свой поступок. Задним умом все сильны! Такую глупость совершила! - Что спас меня...
- Когда в следующий раз решишь утопиться, делай это без свидетелей, - зло посоветовал молодой человек. - А то ведь из-за твоей глупости кто другой пострадать может.
Сказав, отвернулся и зашагал прочь, на ходу снимая и отживая футболку, и Эля вдруг поняла, что его лицо изрядно расцарапано. Не иначе ее усилиями.
- Прости! - поддавшись порыву, крикнула девушка, но парень даже не оглянулся.
С того дня в жизнь Эмили прочно вошел Он. Спасителя звали Влад. Городской, он выгодно отличался от местной молодежи, и быстро завоевал сердца Тулугановских девушек. Эля была в их числе.
Но, несмотря на все усилия местных красавиц, молодой человек ни на кого внимания не обращал. Единственным исключением стала Эля. По какой-то непонятной девушке причине Влад продолжал оберегать ее. Заставил утихнуть насмешников, достававших Элю спивающейся матерью. Отвадил назойливых ухажеров, не дававших девушке прохода. Вынудил смолкнуть сплетников, распускающих слухи о ее доступности.
Естественно, Эля парня боготворила и старалась незаметно находиться поблизости, видя в этом единственную свою радость. Завоевать любовь Влада девушка не рассчитывала. Ведь ясно же, погостит у родственников и обратно в город уедет, позабыв о сельских красотках. Зачем они ему, если городских невест хоть отбавляй?
Так незаметно пролетело лето. Август подходил к концу, когда Эля узнала о скором отъезде Владика. Ей безумно захотелось поблагодарить за все, попрощаться, и девушка принялась следить за молодым человеком в ожидании подходящего момента, но тот, как назло, все не наступал.
Все самое значительное произошло за сутки до отъезда Влада. Друзья устроили ему проводы с рыбалкой, ухой и горячительным местного разлива. Эмиля наблюдала за вечеринкой, спрятавшись в зарослях ивняка, и терпение ее было вознаграждено. Отделившись от веселящейся у костра компании, молодой человек побрел куда-то вдоль берега. Воодушевленная девушка последовала за ним.
Эля нашла Владика растянувшимся на куче сухой травы под нависшей над землей ивой. Едва мимо не проскочила: безлунная ночь умеет хранить секреты. Парень лежал с закрытыми глазами, закинув руки за голову, и глубоко дышал. "Спит", - решила девушка.
Подобравшись поближе, Эля устроилась на траве, прижав колени к груди. Это было так приятно сидеть рядом, слушая мерное дыхание! И пусть лица практически не видать, знания, что он рядом, достаточно для счастья!
Но вскоре этого стало мало. Набравшись храбрости, Эмиля коснулась белеющей в темноте кожи и вздрогнула, когда теплые пальцы сомкнулись на запястье.
- Ты пришла, - прошептал парень и потянул добычу на себя. Не ожидавшая этого девушка, оказалась прижала к голой груди - после купания в реке Влад одолжил свою футболку родственнице - и нос Эмили уткнулся куда-то в шею.
А дальше был первый поцелуй. И руки, забравшиеся под платье. И шепотом произнесенное "Элька". И сладко щемило в груди! Так сладко, что легкая боль осталась практически незамеченной...
Это было вечером, а утром Владик уехал, и Эля, смаргивая слезы, смотрела вслед уходящему поезду, ругая себя за то, что так и не решилась подойти.
***
Подняв голову, Эмиля огляделась. До боли знакомая обстановка: не съеденные раки на столе, допитая кружка сына, и она - опустошенная среди объедков. Болело все: глаза, голова, шея, а в груди зияла устрашающих размеров дыра, по которой, скорбно завывая, гулял ветер женского одиночества.
Всхлипнув, Эмиля поднялась. Убрать со стола, помыть посуду, расставить, разложить - все на автомате, и мысли вьются вокруг слов сына.
- Прав ты, Ромка. Как никогда прав, - беззвучно шепчут губы. - Нет у меня ничего, кроме тебя и Костика. И не было. Пустое все. Телом моим купленное или даром подаренное, и все ради вас, любимых. А для себя ничего не нужно. Лишь бы вам хорошо.
Сейчас, когда сын приоткрыл дверь к самым сокровенным воспоминаниям, тому, чего Эля боялась касаться, чтобы не запачкать, все вдруг предстало в ином свете. Наивной дурочкой увидела она себя. Дурочкой, запавшей на городского парня. И любовь ее - чистая и беззаветная не любовь вовсе, а нечто сродни благодарности, за которую приходится расплачиваться до сих пор.
Женщина вновь всхлипнула. Хорошо, что слезы выплаканы, и сил на жалость к себе больше нет. Эмиля вдруг поняла, что уже много лет топчется на одном месте. И бизнес с переездом вовсе не показатель движения вперед, как ей думалось, а бегство. Вот только от себя спрятаться невозможно.
Переделав все, Эля зашла взглянуть на возомнившего себя "совестью" ребенка. Тот разметался на диване, раскинув в стороны длинные руки. Женщина невольно улыбнулась, представив, каково приходится его девушкам. Ромка с детства занимал в два раза больше места, чем требовалось. Уж она-то знает! Столько лет спали на одной кровати!
Поцеловав сына в лоб, Эля подоткнула одеяло. Стремясь сберечь его сон, закрыла дверь в комнату Алексея Игоревича: оттуда доносился неблагозвучный стариковский храп. Вернулась на кухню. Несмотря на усталость и общую разбитость, спать не хотелось. Сон сбежал, испугавшись тревожных мыслей.
Налив себе стакан чаю, Эмиля выключила свет и устроилась возле окна: ее излюбленное место. Отсюда она наблюдала за резвящимися у подъезда детьми и выглядывала загулявшего Игоря, здесь готовилась к экзаменам и, вздрагивая от отвращения, слушала пересуды дворовых сплетниц.
В этом доме Эмиля прожила без малого пятнадцать лет, но он, отчего-то, так и не стал для нее родным. Да знакомым, изученным вдоль и поперек, но не родным. А вот их халупа в Тулугановке...
Эля так и не продала участок с домом. Собиралась, но не смогла. Несколько раз подавала объявление в газету, но когда поступали предложения о покупке, отказывала, ссылаясь на другую, несуществующую договоренность.
Поддавшись порыву, Эля бросилась на поиски телефона. Найдя, набрала номер Костика. Сын взял после третьего гудка.
- Привет, мам.
- Привет, разбудила? - спросила она, вдруг сообразив, что время позднее.
- Хм... не совсем, - запнувшись, отозвался Костька.
- Вот и хорошо. У меня к тебе просьба, - заторопилась женщина. - Выставь на продажу участок в Тулугановке. Цена значения не имеет. Главное продай. Пришла пора избавиться от этого хлама.
- Ну, я бы не стал так говорить... Земля, всегда в... - попытался заспорить Костик.
- Я сказала, продай! - оборвала возражения Эля.
- Ладно, как скажешь. Ты когда обратно?
- Это второй вопрос, который я хотела с тобой обсудить, - неожиданно для себя самой сказала сыну Эмиля. - Я планирую задержаться здесь. Насколько, пока не знаю.
- Но, мам. Ты нужна мне...
- Справишься. Я в тебя верю, - подбодрила женщина.
- Но зачем, мам? Ты же никогда...
- Никогда не говори никогда, - ответила расхожей фразой Эля, и Костик счел за лучшее оставить расспросы.
- Что ж... отпуск, так отпуск, - протянул сын.
- Вот именно, - усмехнулась Эля. - Да, Кость, тут у нас отец хандрит. Выбери время погостить. Хотя бы дня на три. Порадуй старика, - попросила она.
Костик молчал некоторое время, видимо, взвешивал все "за" и "против", затем обреченно выдавил:
- Хорошо, но не раньше чем через две недели. Контракт подпишем, тогда...
- Я же сказала, когда сможешь, - согласилась Эля.
Они еще немного поговорили. Костик советовался на счет сроков ввода новой коллекции, ценовой политики и другим насущным вопросам. А перед прощанием Эля вспомнила об еще одном запланированном деле, вернее о необходимости его отмены.
- Кость, еще, - позвала она сына. - Отмени консультацию в пластике. Я передумала убирать шрам. Пусть будет. - Дождавшись подтверждающей реплики, Эмиля нажала "отключиться".
***
Узнав о беременности, мать взбесилась. Никогда ранее Эля не видела ее такой.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |