Роран откинул голову назад и разразился таким хохотом, что на глазах у него выступили слезы. Лоринг, Биргит и Нолфаврель смотрели на него почти с ужасом, но Рорану было наплевать. Он смеялся, потому что умозаключения Джоада казались ему попросту смехотворными. И одновременно потому, что чувствовал: как это ни ужасно, но, похоже, Джоад все же сказал истинную правду.
Отдышавшись и немного придя в себя, хотя порой нервный смех все же снова начинал одолевать его, Роран вытер рукавом лицо и, неприятно улыбнувшись, посмотрел на Джоада:
— Что ж, все вполне соответствует фактам; предположим, это так и есть. Но ведь те же факты можно объяснить и с помощью дюжины иных совпадений. Как ни странно, многие из них мне и самому приходили в голову.
— Если камень, найденный Эрагоном, действительно был драконьим яйцом, — добавила Биргит, — то откуда же оно взялось в Спайне?
— Ну, — отвечал Джоад, — как раз об этом-то я знаю все…
Поудобнее устроившись в кресле, Роран со все возрастающим изумлением слушал фантастический рассказ Джоада о том, что Бром — старый сварливый Бром! — когда-то был Всадником и, по всей вероятности, помогал становлению варденов; о том, как Джоад обнаружил тайный путь в Урубаен; о том, как вардены устроили похищение трех последних драконьих яиц, оставшихся у Гальбаторикса, и как всего одно яйцо удалось спасти после схватки Брома с Морзаном, одним из Проклятых, в которой Бром одержал победу, убив Морзана. Мало того: словно все его предыдущее повествование было недостаточно невероятным, Джоад поведал ещё и о договоре между варденами, гномами и эльфами, согласно которому драконье яйцо следовало возить из леса Дю Вельденварден в Беорские горы и обратно! Он сказал, что именно по этой причине эльфы, перевозившие яйцо, и попали в засаду, устроенную шейдом Дурзой.
Ах, ещё и шейдом!
Но, как бы скептически Роран ни был настроен, он с удвоенным вниманием стал слушать Джоада, когда тот перешёл к истории о том, как Эрагон нашёл яйцо и как растил Сапфиру в лесу рядом с фермой Гэрроу. Роран в то время как раз готовился к отъезду на мельницу Дём-птона в Теринсфорде, но прекрасно помнил, каким рассеянным и отсутствующим казался ему тогда младший брат. Эрагон все время где-то пропадал и занимался неизвестно чем…
Когда Джоад рассказал, как и от чего погиб Гэрроу, Рорана обуяла ярость — ведь Эрагон никому не сказал ни слова о драконе, всех в Карвахолле подвергая страшной опасности. «Значит, это все-таки его вина, что мой отец погиб!»
— И о чем он только думал?! — не выдержал Роран. Ещё больше его разозлило то, как посмотрел на него
Джоад — с выражением спокойного понимания.
— Сомневаюсь, что Эрагон сам до конца понимал, чем вам это грозит, — сказал старый купец. — Всадники и их драконы столь тесно связаны друг с другом, что почти невозможно их разделить. Эрагон просто не мог никому позволить причинить вред его Сапфире. Скорее он позволил бы отпилить ему ногу.
— А что? Лучше б и позволил! — буркнул Роран. — Из-за него мне пришлось совершить столько ужасных дел!
— Ты имеешь полное право так считать, — кивнул Джоад. — Но не забывай, что Эрагон покинул долину Паланкар именно потому, что хотел обезопасить тебя и всех остальных. Полагаю, это был для него очень трудный выбор. С его точки зрения, он жертвовал собой, чтобы спасти тебя и отомстить за твоего отца. Даже если его бегство и не принесло желаемого результата, положение стало бы ещё более гибельным, если б Эрагон остался в Карвахолле.
Роран промолчал; он вообще не произнёс больше ни слова, пока Джоад не стал объяснять, почему Бром и Эрагон оказались в Тирме: они хотели воспользоваться грузовыми манифестами судов, чтобы выяснить, где расположено логово раззаков.
— И выяснили? — не выдержал Роран и даже вскочил.
— Выяснили!
— Ну, и где же оно? Ради всего святого, говори! Ты же знаешь, как это для меня важно!
— Из полученных данных следует — а позднее я получил на этот счёт ещё и подтверждение от варденов, — что логово раззаков располагается в скалах храма Хелг-ринд, недалеко от Драс-Леоны.
В волнении Роран взмахнул своим молотом. До Драс-Леоны путь отсюда, конечно, неблизкий, но из Тирма есть единственный свободный проход к южной оконечности Спайна. «Если мне удастся благополучно отправить всех дальше на юг вдоль побережья, — думал он, — то сам я смог бы отправиться в этот Хелгринд и освободить Катрину, если, конечно, она там, а потом спуститься по реке Джиет до самой Сурды».
Видимо, сумев что-то прочесть по лицу Рорана, Джоад заметил:
— Это невозможно, Роран.
— Что невозможно?
— Ни один человек не может просто так проникнуть в Хелгринд. Этот храм устроен в огромной, чёрной, совершенно голой скале, на которую невозможно взобраться. Учти также и особенности раззаков: вряд ли они устроили своё убежище внизу, скорее, их логово на вершине Хелгринда. Там тебе их не достать. И даже если ты сумеешь туда добраться, то неужели ты действительно думаешь, что тебе удастся одолеть раззаков и их летучих тварей? Ты даже не знаешь, сколько их там! Я не сомневаюсь, ты мужественный воин — в конце концов, вы с Эрагоном одной крови, — но такого противника обычному человеку не одолеть, я уверен.
Роран покачал головой:
— Я не могу оставить Катрину в беде! Может, это и бессмысленная затея, но я должен попытаться её освободить! Даже если это будет стоить мне жизни.
— Если тебя убьют, Катрине будет только хуже, — возразил Джоад. — Если хочешь, могу дать один совет: попытайся сперва добраться до Сурды, как и собирался, а уж там, я уверен, ты сможешь заручиться помощью
Эрагона. Даже раззакам не сравниться в открытом бою с драконом и его Всадником.
Роран мысленно представил себе огромных серых монстров, верхом на которых летали раззаки. И, ненавидя себя за бессилие, вынужден был признать, что такого монстра ему не одолеть ни при каких обстоятельствах. А поняв это, он поверил наконец и рассказу Джоада, ибо если купец сказал неправду, то Катрина потеряна для него навсегда.
«Эрагон! — думал он. — Эрагон! Клянусь смертью тех, чью кровь я уже пролил, могилой своего отца клянусь: я заставлю тебя искупить вину перед всем Карвахоллом, заставлю тебя вместе со мной штурмовать этот проклятый Хелгринд! Ты заварил эту кашу, и я заставлю тебя её расхлёбывать!»
Увидев, что Джоад внимательно и с тревогой смотрит на него, он махнул рукой, прося его продолжать.
И Джоад рассказал о смерти Брома; о Муртаге, сыне Морзана; о том, как Эрагон и Муртаг попали в Гиллиде в плен и об их бегстве; об отчаянной попытке спасти эльфийку Арью; об ургалах и гномах; о страшной битве при Фартхен Дуре, где Эрагон победил шейда. И ещё Джоад рассказал своим гостям, что ныне вардены покинули Беорские горы и перебрались в Сурду, а Эрагон сейчас находится где-то в глубинах Дю Вельденвардена, у эльфов, постигая тайны магии и искусство боя, но скоро должен оттуда вернуться..
Наконец он умолк. Роран, извинившись, отошёл вместе с Лорингом, Биргит и Нолфаврелем в дальний конец кабинета и спросил, что они думают обо всем этом. Лоринг тихо сказал:
— Не могу понять, врёт он или нет. Но, по-моему, человек, способный сочинить такую историю с ножом у горла, заслуживает того, чтоб остаться в живых. Новый Всадник, надо же! Да ещё и наш Эрагон! — И старый Лоринг недоуменно покрутил головой и даже языком прищёлкнул от восхищения.
— А ты что скажешь, Биргит? — спросил Роран.
— Не знаю. Все это совершенно невероятно… — Она помолчала. — Но все же, по-моему, он говорит правду. Именно появлением нового Всадника можно объяснить то, почему Империя столь яростно нас преследует.
— Точно, — кивнул Лоринг. Глаза его загорелись от возбуждения. — Ох, и закрутило же нас! Разве ж мы могли подумать, какие события вокруг нас развернутся? Новый Всадник! Подумать только! Значит, старые порядки скоро рухнут, точно вам говорю! Ты был прав, Роран! Ты все время был прав!
— А твоё мнение, Нолфаврель?
Мальчик гордо вскинул голову: ещё бы, его мнение тоже хотят услышать! Закусив нижнюю губу, он окинул всех взглядом и выпалил:
— Мне этот Джоад показался человеком честным! Я думаю, ему можно верить.
— Ну, ладно, — кивнул Роран и подошёл к Джоаду, сидевшему за письменным столом. Опершись сжатыми кулаками о столешницу и не сводя с купца глаз, он сказал: — У меня к тебе ещё два вопроса, Длинноног. Как выглядели Бром и Эрагон? И откуда ты знаешь о Гертруде?
— О Гертруде я знаю от Брома; он говорил, что оставил у неё письмо для тебя. Ну, а описать внешность Брома и Эрагона проще простого: Бром чуть меньше меня ростом; у него густая борода, нос крючком, а в руках резной посох. Могу ещё добавить, что иной раз он весьма меня раздражал своими выходками. (Роран кивнул.) А Эрагон… Эрагон ещё совсем мальчик. У него каштановые волосы, карие глаза, шрам на запястье и привычка все время задавать вопросы.
Роран снова кивнул. Это был вполне точный портрет его двоюродного брата.
Он решительно засунул молот за пояс, и Биргит, Лоринг и Нолфаврель, глядя на него, тоже убрали оружие.
Затем Роран перенёс своё кресло от двери на прежнее место, и все четверо наконец-то спокойно уселись.
— Ну и что ты теперь скажешь, Джоад? — спросил Роран. — Можешь ты нам помочь? Я знаю, ты сейчас в трудном положении, но мы… У нас-то положение просто отчаянное! И нам, ей-богу, не к кому больше обратиться. Ты говоришь, что ты — агент варденов. Можешь ты гарантировать нам их защиту? Мы готовы им служить, если они защитят нас от гнева Гальбаторикса.
— Вардены, — отвечал Джоад, — будут счастливы, если вы к ним примкнёте. Да, просто счастливы. Полагаю, вы уже и сами это поняли. Что ж до их помощи… — Он потёр рукой лицо и посмотрел мимо Лоринга на ряды книг на полках. — Я уже почти год знаю, что меня, как и многих других купцов здесь и в других городах, предали; кто-то узнал, что мы помогаем варденам, и выдал нас Гальбаториксу. Поэтому я не решился бежать в Сурду. Ведь при первой же попытке меня бы наверняка арестовали. И кто знает, какие ужасы выпали бы тогда на мою долю. А в итоге я вынужден был бессильно наблюдать, как разваливается моё дело и тает моё состояние, и не мог ни противостоять этому, ни бежать. Что ещё хуже, я не могу теперь ничего послать варденам по морю, да и они не осмеливаются слать ко мне своих гонцов, и я, похоже, более не представляю для Империи никакого интереса, а потому, боюсь, лорд Ристхарт вот-вот прикажет заковать меня в кандалы и бросить в темницу. Я жду этого каждый день с тех пор, как объявил о банкротстве.
— Может быть, — предположила Биргит, — они хотят, чтобы ты бежал, а они потом схватят и тебя, и тех, кого ты возьмёшь с собой?
— Возможно, — улыбнулся Джоад. — Но теперь вы здесь, и у меня появилось средство спасения, о котором они и подозревать не могли.
— Стало быть, у тебя есть какой-то план? — спросил Лоринг.
На лице Джоада появилась лукавая усмешка:
— Ну, конечно, у меня есть план! Вы видели в порту корабль «Крыло дракона»?
— Видели, — кивнул Роран.
— Корабль принадлежит судоходной компании «Блэкмор», она представляет здесь Империю. Они занимаются поставками для армии, которая в последнее время выросла до чудовищных размеров; рекрутируют крестьян в солдаты, поставляют коней, ослов и быков. — Джоад выразительно приподнял одну бровь. — Не уверен, но, вполне возможно, это означает, что Гальбаторикс все же намерен идти на Сурду. В любом случае корабль «Крыло дракона» на днях уходит в Фейнстер. Это превосходное судно, лучшее из всех, какие я знаю; оно создано по проекту мастера-корабельщика Киннела.
— И ты хочешь захватить его, — заключил Роран.
— Именно. И не только чтобы досадить Империи или потому, что «Крыло дракона» считается самым быстрым среди кораблей того же тоннажа с прямым парусным вооружением. Но главным образом потому, что это судно уже полностью снаряжено для длительного плавания. А поскольку и в трюмах у него в основном продовольствие, у нас будет достаточно провианта для всех ваших односельчан.
Лоринг тихонько хихикнул:
— Надеюсь, ты умеешь управлять таким кораблём, ведь ни один из нас об этом и понятия не имеет; мы могли только кое-чему научиться на тех барках, на каких приплыли сюда.
— Несколько моих бывших матросов все ещё в Тир-ме. Они в таком же положении, как и я: не могут ни бороться, ни бежать. И я уверен, они прямо-таки ухватятся за возможность добраться до Сурды. Они же смогут и вас кое-чему научить. Это будет нелёгкое плавание, но иного выхода я не вижу.
Роран широко улыбнулся. План ему нравился: действовать быстро, решительно и неожиданно для противника ему всегда было по сердцу.
— Но ты сказал, — вмешалась Биргит, — что за последний год ни один из твоих кораблей — как и корабли других купцов, что служат варденам, — не добрался до места назначения. Почему же ты думаешь, что тебе удастся то, что другим не удалось?
Джоад не замедлил с ответом:
— Да потому что на нашей стороне внезапность. По закону, купеческий корабль обязан представить свой маршрут портовым властям на утверждение по крайней мере за две недели до отплытия. Чтобы подготовить корабль к походу, требуется длительное время. А если мы отойдём без предупреждения, то пройдёт неделя, если не больше, прежде чем Гальбаторикс сумеет послать корабли на перехват. И если нам повезёт, мы даже верхушек мачт наших преследователей не увидим! Так вот, если вы хотите все же попытать счастья, то в первую очередь нужно сделать вот что…
БЕГСТВО
Обсудив со всех сторон план Джоада и, в общем, с ним согласившись, Роран послал Нолфавреля в таверну «Зелёный каштан» за Гертрудой и Манд ел ем, поскольку Джоад предложил им всем остановиться у него в доме.
— А теперь, если позволите, — сказал Джоад, вставая, — я должен, наконец, сообщить своей жене то, что мне вообще не следовало от неё скрывать, и спросить у неё: согласна ли она отправиться вместе со мной в Сурду А вы пока можете располагаться. Выбирайте любые комнаты на втором этаже. Рольф известит вас, когда ужин будет готов.
И он быстро вышел из кабинета.
— Может, не стоило позволять ему все рассказывать этой злющей мегере? — спросил Лоринг.
Роран пожал плечами:
— А как мы могли ему воспрепятствовать? Ведь это его жена. К тому же, думаю, он не успокоится, пока не объяснится с нею.
Выбирать комнату Роран не стал, а просто отправился бродить по особняку, бессознательно избегая слуг. У него из головы не шёл план Джоада и его рассказ об Эрагоне и Сапфире. Остановившись у окна, выходившего на конюшни позади дома, он глубоко вдохнул воздух, пропитанный знакомыми запахами навоза и дыма.
— Ты его, наверное, ненавидишь?
Роран вздрогнул и обернулся — перед ним в дверном проёме стояла Биргит. Поправив на плечах шаль, она подошла ближе, и он спросил:
— Кого? — хотя прекрасно понимал, кого она имеет в виду.
— Эрагона. Ты теперь ненавидишь его? Роран поглядел на темнеющее небо.
— Не знаю, — сказал он. — Да, пожалуй, ненавижу за то, что по его вине погиб мой отец, но все же он мне брат, я люблю его… Хотя, наверное, если б он не был мне нужен, чтобы спасти Катрину, я надолго прекратил бы с ним любые отношения.
— Между прочим, и я точно так же ненавижу тебя и одновременно нуждаюсь в тебе, Роран-Молот.
Он засопел, угрюмо соглашаясь с её словами.
— Да, мы нынче вроде как срослись, верно? Общая беда нас объединила. И теперь ты должна помочь мне разыскать Эрагона, чтобы отомстить раззакам за Квимби…
— А потом я отомщу уже тебе самому, — закончила Биргит.
— Да, что поделаешь, — грустно кивнул Роран и посмотрел ей прямо в глаза; она тоже смотрела на него, не мигая. Он чувствовал, что это краткое объяснение произошло неспроста, и странным образом успокоился, поняв, что ими обоими движет одно и то же желание, одно и то же пламя жжёт их изнутри, ускоряющее их шаг и делая его твёрдым даже там, где оступаются другие. В Биргит он видел родственную душу.
Вновь спустившись вниз, Роран услышал доносившиеся из столовой громкие голоса и остановился, с любопытством прильнув к дверной щели. Он увидел Джо-ада, а напротив него стояла тоненькая светловолосая женщина, и он догадался, что это, по всей видимости, и есть Хелен.
— Даже если все, что ты говоришь, правда, то неужели ты думал, что я тебе и в этот раз доверюсь? — с вызовом говорила она.
— Да нет, я и не надеялся.
— Зачем же тогда ты просил меня бежать вместе с тобой? Стать тебе в угоду преступницей?
— Когда-то ты сама выразила готовность покинуть свою семью и скитаться со мною вместе по всему свету, помнишь? Ты умоляла меня увезти тебя из Тирма…
— Это было давно! Ты мне тогда казался ужасно мужественным, решительным с этим твоим мечом и шрамом на виске…
— Меч и шрам и сейчас при мне, — мягко возразил он. — Я совершил много ошибок, Хелен, и много раз был неправ по отношению к тебе; я только теперь понял это. Но я по-прежнему люблю тебя и хочу, чтобы ты была в безопасности. Здесь для меня будущего нет. Если я останусь, на твою семью могут обрушиться различные беды и несчастья. Ты вольна вернуться к отцу или уехать со мной. Выбирай то, что тебе самой больше по нраву. Я желаю тебе только счастья. И все же прошу: дай мне ещё один шанс, и я попробую, собрав все своё мужество, навсегда покинуть этот город и навсегда забыть о той горькой жизни, которая нам тут выпала. В Сурде мы можем начать все сначала. Хелен долго молчала, потом спросила:
— Тот юноша, что был здесь, действительно Всадник?
— Да. Задули ветры перемен, Хелен. Вардены готовятся к наступлению, гномы собирают силы, даже эльфы зашевелились в своих древних убежищах. Приближается война, и если нам повезёт, то близок и крах Гальбаторикса.
— Ты занимаешь важное положение среди варденов?
— Они кое-чем мне обязаны — ведь именно я участвовал в спасении яйца Сапфиры.
— Значит, в Сурде ты будешь занимать высокий пост?
— Полагаю, что так.
Он положил руки ей на плечи, и она не отстранилась, только прошептала:
— Не надо давить на меня, Джоад, я ещё ничего не решила!
— Так решай поскорее. Обещай мне, что как следует подумаешь об этом, хорошо?
— Да, конечно, — она вздрогнула, — конечно, я непременно обо всем подумаю.
При виде этой сцены у Рорана защемило сердце, и он поспешил уйти.
Ах, Катрина!
За ужином в тот вечер Роран заметил, что глаза Хелен часто останавливаются на нем; молодая женщина явно изучала его, сравнивая — он в этом не сомневался — с Эрагоном.
После трапезы Роран поманил к себе Манделя, и они вышли во двор за домом.
— Что случилось? — спросил тот.
— Я хотел поговорить с тобой наедине.
— О чем?
Роран погладил пальцами избитый боек своего молота и вспомнил, как злился, когда отец твердил ему об ответственности. Однако теперь уже самому ему на язык просились те же слова — такое ощущение, что отец оттуда нашёптывал их ему на ухо.
— За время пути ты, похоже, здорово сдружился с моряками?
— Они ж нам не враги, — возразил Мандель.
— Сейчас для нас все враги. Кловис и его люди могут в любой момент пойти против нас. Я бы не стал затевать этого разговора, если бы дружба с этими людьми не заставляла тебя забывать о собственных обязанностях. — Мандель напрягся, покраснел, но ничего отрицать не стал и держался с достоинством. Рорану это даже понравилось. И он спросил: — Как по-твоему, что для нас сейчас важнее всего?
— Защитить своих родных и близких.
— Так. А ещё что?
Мандель помолчал, явно не зная, что ответить, потом признался:
— Не знаю.
— Помогать друг другу. Только так мы сможем выжить, Мандель. Меня особенно беспокоит то, что ты играешь с матросами Кловиса в азартные игры, ставя под угрозу благополучие не только своей семьи, но и всех беглецов. Ты бы лучше охотился, а не в кости играл или ножи в цель метал! Ведь после гибели твоего отца именно на тебе лежит ответственность за мать и младших сестёр и братьев. Они надеются на тебя, понимаешь?
— Понимаю, — сдавленным голосом ответил Мандель.
— Значит, это больше не повторится?
— Никогда!
— Вот и отлично. Покончим с нравоучениями. Теперь вот что я тебе скажу: ты — парень способный, и хочу дать тебе одно задание, которое никому другому, кроме самого себя, не доверил бы.
— Я готов!
— Завтра утром отправишься обратно в лагерь и передашь Хорсту мою весточку. Джоад считает, что за его домом следят шпионы Империи, и ты сперва удостоверься, что за тобой нет хвоста. Не торопись, осмотрись внимательно. Особенно когда выйдешь за пределы города. Если обнаружишь, что за тобой кто-то идёт, постарайся удрать и запутать след. Можешь даже убить шпиона, если это будет необходимо. А Хорсту, когда доберёшься, передашь вот что… — И Роран стал подробно излагать Манделю свой план. На лице юноши изумление сменилось ужасом, потом благоговейным восхищением.
— А если Кловис будет против? — все же спросил он.
— Тогда надо ночью сломать на всех барках румпели, чтобы лишить суда управления. Это, конечно, грязный трюк, но ничего не поделаешь: если Кловис или кто-то из его людей прибудет в Тирм раньше, чем ты вернёшься из лагеря, для нас это может стать настоящей катастрофой.
— Я этого не допущу!
— Хорошо, — улыбнулся Роран, очень довольный этим разговором; он чувствовал, что теперь Мандель постарается сделать все, что в его силах, чтобы вовремя сообщить все Хорсту. И Роран вернулся в дом, пожелал хозяину доброй ночи и отправился спать.
Весь следующий день Роран и его спутники — исключая Манделя — провели в особняке Джоада, пользуясь возможностью отдохнуть, наточить клинки и ещё раз продумать стратегию предстоящих действий.
За день они не раз видели Хелен, метавшуюся из комнаты в комнату, и без конца сталкивались с Рольфом, сиявшим своей лакированной улыбкой, но Джоада нигде не было. Рольф сказал им, что хозяин отбыл в город — побродить по улицам и кое с кем повстречаться. Роран знал, что Джоад рассчитывает встретиться — совершенно случайно, разумеется! — с теми своими друзьями, кто связан с морем и кому можно довериться, поведав о своих ближайших намерениях.
Вечером Джоад сообщил Рорану, что они могут рассчитывать по крайней мере на пятерых. «Пять пар умелых рук — надеюсь, этого нам хватит!» — Джоад явно был доволен. Остаток вечера старый купец провёл у себя в кабинете, занимаясь делами.
За три часа до рассвета Роран, Лоринг, Биргит, Гертруда и Нолфаврель встали и, с трудом подавляя зевоту, собрались у дверей особняка, одевшись в длинные плащи и накинув капюшоны, закрывавшие лица. Вскоре к ним присоединился и Джоад; на поясе у него висел меч, и Роран подумал, как замечательно этот узкий длинный клинок завершает образ могучего старика, словно напоминая и самому Джоаду, кто он есть на самом деле.
Джоад зажёг масляную лампу и осмотрел собравшихся.
— Все готовы? — спросил он.
Люди молча закивали в ответ, и Джоад отпер дверь. По одному они выбрались на пустую улицу, мощённую булыжником. Джоад вышел последним. Он немного задержался у входа, бросая тоскливые взгляды на лестницу, но Хелен так и не появилась. Тяжело вздохнув, Джоад закрыл дверь и спустился с крыльца.
Роран положил руку ему на плечо.
— Что сделано, то сделано, — сказал он.
— Это верно.
Они почти бежали по ещё спящему тёмному городу, чуть замедляя шаг лишь при встрече со стражниками или с редкими ночными прохожими, которые и сами при виде столь странной группы людей испуганно ныряли куда-нибудь во двор или в подворотню. Один раз они услышали на крыше одного из домов шаги, и Джоад объяснил, что в этом старинном городе раздолье ворам, благо тесная застройка даёт им возможность легко перебираться с одной крыши на другую.
У восточных ворот Тирма они снова замедлили шаг. Поскольку эти ворота вели в гавань, их запирали ночью только на четыре часа, чтобы ещё до рассвета возобновить погрузочно-разгрузочные работы. Вот и теперь, несмотря на столь ранний час, несколько человек уже спешили к воротам.
Хотя Джоад и предупредил их, что такое вполне может случиться, Роран все же ощутил холодок в животе, когда стражники опустили свои пики и потребовали сообщить, что у них за дела в порту. Облизывая разом пересохшие губы, он старался вести себя спокойно и не дёргаться, пока старший из солдат изучал свиток, поданный ему Джоадом. Через минуту стражник кивнул и сказал: «Проходите».
Когда они достигли верфей, где стражники уже не могли их услышать, Джоад удовлетворённо заметил:
— А хорошо все-таки, что он не умеет читать!
Некоторое время пришлось постоять на мокром деревянном причале, ожидая, пока соберутся моряки, с которыми заранее договорился Джоад. Они по одному выныривали из серого тумана, окутавшего берег, мрачные и молчаливые. Почти у всех длинные волосы были заплетены в косы, руки чёрные от въевшейся смолы, а лица украшены такими шрамами, что Роран невольно испытал уважение к этим морским волкам. Однако морякам явно очень не нравилось присутствие Биргит и Гертруды. Особенно их раздражала Биргит.
Один из них, здоровенный детина, пренебрежительно ткнул в её сторону большим пальцем и набросился на Джоада:
— Почему ты не сказал, что с нами будет женщина? Как это мы будем драться, если под ногами путается какая-то деревенская баба!
— Не смей так о ней говорить! — прошипел сквозь стиснутые зубы Нолфаврель.
— А-а! Ещё и щенок её тут!
Джоад, не повышая голоса, остановил его:
— Помолчи, Утхар. Биргит сражалась с раззаками, а её сын убил одного из лучших солдат Гальбаторикса. Ты-то сам можешь такими успехами похвастаться?
— Все равно, неправильно это! — пробурчал ещё один моряк. — На море небезопасно, когда рядом женщины! От них никакого проку, только беду притягивают! Женщинам не место…
Впрочем, договорить ему так и не удалось, ибо тут Биргит совершила поступок, который трудно было ожидать от «деревенской бабы, которая путается под ногами». Решительно шагнув вперёд, она носком башмака ударила Утхара в пах, а второго моряка схватила за ворот и приставила нож ему к горлу. Некоторое время подержав его так для острастки, она убедилась, что все это видели, и отпустила его. Утхар катался по земле, держась за низ живота, и сыпал проклятьями.
— Ну что, ещё кто-нибудь против женщин на корабле? — грозно спросила Биргит.
Нолфаврель смотрел на мать, открыв от изумления рот.
Роран, с трудом сдерживая смех, опустил капюшон плаща пониже. «Ещё хорошо, что они к Гертруде не прицепились!» — думал он.
Поскольку больше никто против женщин не возражал, Джоад спросил:
— Вы все принесли?
И каждый из моряков продемонстрировал хорошую дубинку, которую прятал под курткой, и несколько мотков верёвки.
Вооружённые таким образом, они осторожно пробрались к тому концу гавани, где стояло судно «Крыло дракона». До сих пор их вроде бы никто не заметил. Джоад старательно прикрывал свой масляный светильник ладонью. Добравшись до нужного пирса, они спрятались за пакгаузом и некоторое время наблюдали за двумя часовыми, обходившими с фонарями палубу корабля. Сходни на ночь были убраны.
— Запомните, — прошептал Джоад, — самое важное для нас — чтобы никто не успел поднять тревогу, пока все не будет готово к отплытию.
— Там двое на палубе и ещё двое внизу, правильно? — спросил Роран.
— Так обычно и положено, — ответил Утхар. Роран и Утхар стянули с себя штаны, привязали к себе дубинки и мотки верёвки — молот Роран оставил на берегу — и, отойдя подальше от корабля, чтоб их не заметили часовые, тихо спустились по сваям причала в ледяную воду.
— Б-р-р-р! Самое противное в таких делах — это в холодной воде бултыхаться! — пробормотал Утхар.
— А что, уже приходилось?
— Целых четыре раза! Ты старайся все время двигаться, не то окоченеешь.
Стараясь держаться как можно ближе к осклизлым доскам нижней части пирса, они поплыли в сторону корабля и добрались до каменного пирса, к которому он был пришвартован, а потом взяли чуть правее, Утхар шепнул Рорану: «Я полезу по якорной цепи со штирборта». Роран кивнул.
Разделившись, они растворились в темноте. Утхар, словно лягушка, поднырнул под носовую часть судна, а Роран направился прямо к якорю бакборта и ухватился за его толстую цепь. Отвязав от пояса дубинку и зажав её в зубах — чтобы освободить руки и заглушить дробный перестук зубов, — он стал ждать. Ледяной металл цепи прямо-таки вытягивал из ладоней последнее тепло.
Но не прошло и трех минут, и Роран услышал скрежет сапог Биргит по камням — она прошла мимо него на край пирса и остановилась прямо напротив корабля, мгновенно завязав разговор с часовыми. «Молодец! — подумал Роран. — Хорошо, если ей удастся отвлечь их внимание от носа судна. Ладно, пора».
Стараясь не шуметь, Роран подтянулся и полез вверх по цепи, перехватывая её руками. Правое плечо, там, где его ранил раззак, после морской воды горело огнём, но он, не обращая внимания на боль, продолжал взбираться. Добравшись до клюза, в который уходила якорная цепь, он несколько секунд передохнул и полез дальше, цепляясь за балки, что поддерживали крашеную фигуру, украшавшую нос корабля, затем перебрался через фальшборт и оказался на палубе. Утхар был уже там; он тяжело дышал; вода так и лила с него ручьём.
Сжимая в руках дубинки, они осторожно двинулись в сторону кормы, прячась за каждым выступающим предметом. До часовых, которые, облокотившись о фальшборт, перебрасывались словами с Биргит, оставалось фута три, не больше.
Выждав минутку, Роран и Утхар прыгнули на часовых и обрушили им на головы тяжёлые дубинки; те не успели даже схватиться за свои сабли и сразу рухнули на палубу. Биргит махнула рукой Джоаду, и оставшиеся на берегу моментально подхватили сходни и, подняв один конец, уложили его на борт. Утхар тут же принайтовил его к стойкам фальшборта.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |