Гарри опаздывал. Сильно опаздывал. И этот ленивый мудила Балти его даже не разбудил. Гарри сел на кровати и выдохнул, глядя, как вздымается вверх изо рта и рассеивается, а затем медленно исчезает туманный влажный воздух, он подставил под спину подушки, попытался уловить свой сон, но сон ускользал, уходил в глубь памяти и прятался в подсознании. По радио говорили о пожаре в метро, эвакуировали «Клэпхэм Норт», и уже прибыла лондонская пожарная бригада, под землей застрял поезд на «Дистрикт Лайн», полный пассажиров, пассажир упал под поезд на «Уайтчэпел», листьями завалило пути у «Ватерлоо», поезда под угрозой схода с рельсов, авария на М25, полиция вытащила из машины женщину с ребенком, обычная такая развлекуха и игры обветшавшей инфраструктуры. У него оставалось пятнадцать минут до того, как он должен быть на работе, он не собирался так опаздывать, ну да ладно, ерунда, что он сейчас может сделать? А потом Балти просунул голову в его дверь и сказал, что сам только встал, ебаный будильник не прозвенел, что лучше бы они будили друг друга поочередно. Он начинал на полчаса позже Гарри и потому вполне успевал на свою работу, он протянул Гарри чашку с чаем и тарелку с двумя тостами, плавающими в луже расплавленного маргарина, а затем захлопнул дверь и вернулся на кухню.
Гарри глотал чай с молоком и двумя кусочками сахара, все еще вспоминая свой сон, голова оставалась ясной, несмотря на вчерашнюю попойку Они ушли из паба под закрытие, хотя Уилл съебался уже в районе десяти, дрочила, а остальные догнались по дороге домой. Вот это типичный Уилл, выберет момент и съебется перед самой бузой. Гарри оглядел комнату: наполовину задернутые занавески, вещи разбросаны замысловатой кучей по всем ящикам комода. Надо бы отнести все это в прачечную. Затем он сосредоточился, словно погружаясь в глубины своей головы, электрический выключатель врубили, по проводам скачет ток, и вот перед глазами все отчетливей восстанавливается эта сцена, и цвета расплываются внутри обведенного фломастером контура. Они с Балти, судя по их виду, были в тропическом раюг оба в ярких желтых шортах. Он сосредоточился еще сильнее, восстанавливая в памяти их следы, длинное очертание от ветра, на чистом белом песке, он моложе, на четыре или пять лет, и они, должно быть, на Филлипинах или в Индонезии, где-то в Юго-Восточной Азии, потому что они - тощие коричневые дети, играют в песке, ищут крабов, а потом превращаются в тощих белых детей, которые строят замки, а потом снова появляются коричневые дети, идут вброд по прозрачному синему океану, подняв над головами маленькие сети, по пояс в море, в нежно плещущемся море, белые дети швыряют мусор и использованные презервативы, коричневые дети ищут рыб, помнят о том, что здесь водятся акулы. Он видит, как над водой возник плавник, он приближается, и внизу живота защемило, когда он представил, как подкрадывается это чудовище, острые зубы-лезвия - превосходный инструмент для ампутации, жертв утащили на дно, они молчат, чистая синяя вода превращается в густую артериально-красную, над водой вспрыгивает дельфин, а потом плюхается на живот, и улыбка разрезает его мультяшное кислотное лицо. Гарри откусил кусок тоста и натянул одеяло повыше. Гарри нравились дельфины. Всем нравятся дельфины. Кроме американских военных, которые учат этих несчастных животных перевозить взрывчатку на миссиях камикадзе. А еще ловцы тунца - их совершенно не ебут дельфины. А еще парки развлечений, которые держат этих ублюдков в заточении и учат их выделывать трюки, чтоб заработать себе на ужин. Жизнь - дерьмо, если ты дельфин и оказался не в том месте и не в то время. Какое-то время назад два дельфина жили в Темзе, но в этой воде оказалось так много говна, что они заболели, а потом из-за этого загрязнения у них облезла кожа. Он не помнит, спаслись ли они, угасающий голос по радио так и не успел рассказать конец истории. Вот так всегда, одно неверное движение - и все, тебя уже сварили в промышленном котле заживо. Но красить дом на материке, в Уондсворте - там можно умереть от холода. Они должны вначале включить газовые обогреватели, так что работа должна начаться несколько позже, чем обычно, это можно использовать как предлог для опоздания. Что за нахухоль? Он чуть не пролил чай. Снова сосредоточившись, Гарри заставил себя вернуться к этим следам на песке у заброшенного пляжа, экзотическое пристанище, и они сидят с лучшим другом, как братья, оба загорелые и подтянутые, с голой грудью, и им подают внушительную тарелку с рисом и блюдо с желтым ананасом и тертым кокосом, густые коктейли из бананов в высоких стаканах, нарезанные ломтики папайи и дыни на отдельной тарелке. Ослепительно зеленая змея сползает вниз по пальме, и эти двое едят и смотря на нее, пытаются угадать, ядовита ли она. Крошечные прозрачные геконы устроились на потолке и смотрят, как разворачивается действие сна, он обращает взор на песок и видит, что дети возвращаются к причалу со своей добычей, с безжизненными серебристыми полосками протеина. Он чувствовал себя счастливым. По-настоящему удовлетворенным. Рыбаки были детьми, но в то же время и взрослыми. Они состарились в своей юности, но невинность жила в них до самого момента смерти. Дальше он не мог вспомнить. Остаток сна померк, стал недосягаем, загадка смылась алкоголем прошлой ночи. Он опаздывал, но теперь ему на это наплевать. Сны Гарри обычно предопределяли его настроение на весь предстоящий день. Ему снилось много снов. Он был в хорошем настроении, зная, что в остаток дня его ничто не потревожит. Он выпрыгнул из кровати и стоял голый в середине комнаты, жуя тост, любовно поджаренный на яйцах. Балти станет кому-то превосходной женой. Он представил этого жирного еблана в подвенечном платье, на голове фата, какая-нибудь старая блядь из «Блюза» несет за ним шлейф, и он подходит к священнику, берет у этого мудилы распятие и хуячит этим распятием ему по башке, кровь на погонах, становится понятно, что под одеянием священника - военная форма. Гарри засмеялся и задумался, не было ли это всплывшей из ниоткуда частью сна. Он подошел к окну и выглянул за занавеску, осторожно, чтобы не показываться на глаза внешнему миру. Он не хотел мелькать в окне до того, как выйдет из дому. Вот повезет-то, если его схватят и закуют в наручники. Прямо в тюрягу, вершить над ним сиюминутное правосудие. На улице было сыро, но без дождя, мягкий ветер трепал раму, та прогнила насквозь и требовала починки. Он влез в халат и отправился чистить зубы, мыться, заметил, что халат пора стирать. Не слишком-то приятно от него пахнет. Не осталось времени на то, чтобы побриться, и Балти сновал по кухне и говорил ему, чтобы тот поторапливался, отъебись, придурок, надо было будить меня раньше, а потом он вернулся в свою комнату, раздумывая, а не подрочить ли перед первым рабочим днем в этом иовом году, быстрое свидание с пятипалой вдовой.- Он полез за журналом под кровать, вытащил лакомый кусочек. Горячие азиатские крошки на пляже. Он пролистал журнал и нашел Таш и Тину, те занимались делом, обслуживая сингальского султана. Пиво еще не выветрилось, поначалу он даже тормозил из-за этого, но, сконцентрировавшись, он все же возбудился и начал работать в знакомом ритме. Практика - самое важное, через минуту он выгрузил свое белое мужское бремя. Вытер за собой, нашел чистые трусы и не очень грязную майку, плюс пропотевший рваный свитер и джинсы, он уселся, чтобы натянуть толстые носки и ботинки. Балти заорал, что он уйдет один, если Гарри не будет поторапливаться, отстань от меня, жирный ублюдок, прекрати эту проповедь. Прямо как ворчливая жена. Уилл шел мимо альбомов, остановился около Yes. Края загнуты и порваны, углы как будто изгрызаны крысами. Он никогда не слушал Yes, всегда обсирал их музыку. Длинноволосая хипповая музыка. Забавно оно все получается. В детстве он никогда не фанател от Status Quo или Deep Purple, но заслушал до дыр «Physical Graffiti» Led Zeppelin. Первым его синглом был сингл Элвиса Пресли, достался в наследство от старика, а потом оказалось, что Элвис оказался среди множества врагов панка. То же самое произошло с Beatles и Stones. Это просто безумие - то, что надо подчиняться всем этим правилам, даже будучи ребенком. Он по-прежнему это чувствовал, потому и хотел купить один из этих альбомов Yes, в качестве очередного доказательства, но даже если бы он сумел это доказать, то все равно чувствовал этот диктат, в скрытой форме, пусть так, все же некий голос говорил ему, как надо поступать. Он мог позволить себе купить эти пластинки, потому что этб секондхэнд, пыльный винил, и он мог купить их, потому что он стал старше и потому что у него в кармане водились деньги. Он заплатит за пластинку пару фунтов, прослушает, утвердится в своем мнении, а затем выбросит этот альбом, чтобы не портить, им остальную коллекцию своих долгоиграющих записей. Но тогда придется проделать то же самое со всеми замасленными винилами на этих полках. Он так ни к чему и не притронулся. - Уилл? Это ты? Уилл обернулся и оказался лицом к лицу с женщиной с заколотыми сияющими черными волосами и в толстой красной кофте, из-под которой торчала поношенная разноцветная майка. Она наверняка заметила его удивление. Он попытался сопоставить с этим лицом какое-нибудь имя. - Я так и подумала, что это ты. С Новым годом! Ты меня не узнаешь, да? В школе я училась в одном классе вместе с твоей сестрой. Несколько раз даже бывала у тебя дома. Карен. Карен Элиот. - Я помню. Ты изменилась. Прошло много времени с тех пор, как я видел тебя в последний раз, вот и все. Тогда ты была ребенком. - Как теперь поживает Рут? Сто лет ее не видела. - Да нормально. Опять сейчас живет со стариком. Около года назад рассталась со своим мужем. Тяжело это переносила, но со временем перестаешь переживать о таких вещах, мне так кажется. - А я даже и не знала, что она была замужем. - На самом деле урод он был, ее муж. Он ее бил, но никто этого не знал, пока она его не бросила, а теперь он скрывается. Рут никому ничего не рассказывала, знала, что ему это с рук не сойдет. Он оставил ее со всеми этими счетами за квартиру и сделал ноги. Теперь она снова пришла в себя. Должно быть, ты ничего не чувствуешь, когда тебя постоянно избивают, а потом надо гордо об этом всем рассказывать. Вокруг столько дряни, на самом деле. Они говорили, и Уилл исподтишка посматривал на альбомы, которые держала Карен. Сверху кипы U-Roy «With Words of Wisdom», а под этим нечто похожее на Prince Far I «Free From Sin», судя по тостым красным линиям на маленьких черно-белых перекрещенных рисунках на краю обложки. Неплохо. Женщина со вкусом. Красивое тело и лицо с характером. Отличные обложки, к тому же они недешевы, классический винил реггей. Он не нашел ничего из того, что хотел бы купить, и раздумывал, не спросить ли Карен, а вдруг она хочет где-нибудь выпить кофе, чашку кофе и пирожное. Просто в паб идти еще рано. Но он передумал, вместо этого она сказала, что работает в пабе «Джордж» три раза в неделю, и если он зайдет попозже, то она угостит его бесплатной выпивкой. За углом есть марокканское кафе, они работают допоздна, так что, может, потом они еще и выпьют кофе. А потом она смутилась и сказала, что хотела бы еще послушать о Рут, уставилась в пол, улыбнулась перекошенной улыбкой и направилась к кассе платить за свои пластинки. Она обернулась, чтобы сказать, что надеется увидеться с ним еще. Она вышла на улицу, Уилл проследил за ней глазами до самого конца улицы. Картер подрезал на светофоре чей-то «Ровер», втиснув свой фургон по перевозке мебели в тесную внутреннюю полосу, и его юный помощник Иен, Мальчик Йен, как звал его Картер, поднял правую руку к зеркалу и этим мирным жестом предупредил идиотический крик, которым вот-вот собирался разразиться его коллега. Йен был ненапряжным человеком, и это означало, что когда они работали вместе, именно на долю Йена приходилась вся тяжелая работа. Картеру нравилось руководить, тяжелая работа - это не больше, чем двуспальная кровать, которую нужно собрать для покупателя, хотя тащить все эти части четыре или пять лестничных пролетов - не слишком веселое занятие. Йен был ирландец, плотный и крепкий парень из Донегала, хотя двадцать один год из своих двадцати двух он прожил в Лондоне. Он был лондонским ирландцем, парнем из Куинз Парк Рейнджерз*, кельтская форма головы и крест на шее, но своим поведением он ломал все стереотипы Пэдди**, предпочитая наркотики пиву «Мерфис», джангл - ирландской музыке, а экстази - виски. Пока они ехали, он слушал кассетный плеер, что устраивало Картера, тот внимал каким-то универсальным звукам подборок из старого техно. Особенно Картеру нравились «Emotional Hooligan» Гари Клэйла, этот тяжелый бас возвращал его в собственное детство, когда они слушали реггей, даб, панк - все те альбомы, которые нравились Уиллу, и которые Пит Уилсон готов был дать послушать. Ему нравился собачий лай, идущий фоном, или чем бы там это ни было, может, продуманный спецэффект. Потом будет играть Бим Шерман. Забавно то, как заново возрождается музыка. Все идет по кругу. Он все еще подумывал о том, чтобы забацать собственную подборку, но так и не взялся за это дело, решил, что привлечет к этому Уилла - у этого парня имеются те же записи плюс куча всяких других. Уилл знал в этом толк. Относился к музыке слишком эмоционально. Очень запутанная штука, хотя окажись ты на месте Манго, то, может, в этом и была бы причина. Печально, как нечто, например, тот факт, что твой брат ушел и не вернулся, преследует тебя всю оставшуюся жизнь. Все ставит с ног на голову. Манго больше никогда не станет прежним, хотя не дай бог он начнет винить самого себя в этом. Картер ударил по тормозам, успел остановиться перед сгорбленной старушкой, которая переходила дорогу по пешеходной зебре, не глядя, куда идет, он глянул в зеркало на «Ровер», который подрезал, за рулем «Ровера» сидел огромный пиздюк и пялился на Картера. Он просунул руку под сиденье, нащупал короткий бильярдный кий, спрятанный подальше от чужих глаз, на случай, если тот парень захочет испытать судьбу. Таким орудием хорошо выбивать зубы.
* Футбольный клуб со стадионом в западной части Лондона. ** Насмешливое прозвище ирландцев.
Затем они тронулись дальше, и он увидел, как «Ровер» свернул куда-то, хороший мотор, стоит того, чтоб уплатить за него пару лишних шиллингов, он почти старинный, Картер показал пальцем на двоих женщин с детьми в колясках, выходящих из букмекерской конторы. Раньше он не знал, что детям разрешено посещать такие заведения. Может, их оттуда выгнали или же они заходили, чтобы повидать своего старика, или просили разменять крупные купюры? Детям не следует ошиваться вокруг букмекерских контор. Иен последовал глазами за его жестом, а Картер сказал, что высокая ничего, красивая, стоит пяти минут его драгоценного времени, какая досада, что она с ребенком, а другая тетка просто никакая, да ну и что. При случае он трахнул бы в задницу обеих. Йен только улыбнулся и поставил другую кассету, перемотал вперед, включил мешанину из диджеридос* и оглушительного металла, и от этих звуков фургон словно был готов взорваться. За всей этой какофонией последовал какой-то восточный психоделический транс, курдский, если верить Йену, религиозная музыка вперемешку с сексом. Нормальная музыка, как раз подойдет вместе отсутствующего Бима Шермана. Йен начал сворачивать косяк.
* Духовые музыкальные инструменты Австралии.
В то время как Гарри рассиживал вместе с Дэйвом и Бобом из «Вест Лондон Декорэйшн» у ограды в садике Уондсворта, уперев каблуки в кирпичи, ожидая, пока люди в доме разберутся с газом, Балти надрывал спину в Тутинге. Он не был в настроении объясняться, отделываясь от Роя МакДональда - напыщенного уебана из Белфаста, до конца рабочего дня еще далеко, а этот мудила успел заебать Балти до самых печенок. Балти решил устроить себе передышку и сгрузил свою ношу, пошел за припаркованные самосвалы, туда, где можно было пару минут посидеть спокойно. Он выбился из сил. Как будто был болен. Болел каждый мускул, голова оставалась тяжелой. Из здания доносился звук дрели, от этого кружилась голова. Он пытался удержаться на ногах. Эта нескончаемая попойка длилась от Рождества и до Нового года, он бухал и с Гарри, и со всеми остальными, с каждым, кто оказывался рядом. Хотя Гарри был чемпионом. Этому нравилось бухать больше всех. Балти никогда не сможет бухать с этим мудилой на равных. Он пытался, но не получалось. Гарри сказал, что пиво смывает все твои проблемы. Плюс еще пара таблеточек от Манго - и пиздец. - Какого хуя ты тут торчишь? - МакДональд стоял напротив, изо рта торчал окурок, эта его старая куртка вся вымазана в каком-то дерьме, на ботинках - засохший клей. Он словно выплюнул свои слова, Балти готов был увидеть, что изо рта вырвутся языки пламени. Интересно, подумал Балти, можно ли отнести МакДональда к благочестивым протестантам? В новостях сейчас много говорили про Ирландию, про историю этой страны и так далее, всей этой пурги он не понимал, потому что он никогда не обращал особого внимания на детали и не мог понять логики происходящего. Его это вообще никоим образом не волновало, а теперь он смотрел на МакДональда и не мог произнести ни слова. Разве тут стоит что-то говорить? Он мельком оглядел пространство за спиной МакДональда, эта площадка просматривалась, но на ней не было никого из рабочих. - Мы и так срываем все сроки, а ты, блядь, тут спишь. Вы ленивые пиздюки, вам вовремя платят зарплату, а вы хотите сидеть и ничего не делать. Мы не должны выбиваться из графика. Я за тобой слежу, а ты тут дурака валяешь. Иди работай, или ты уволен. Это тебе, блядь, не лагерь отдыха. Балти медленно поднялся, с покорным выражением лица сделал один шаг вперед - и ударил МакДональда головой, попав прямо промеж глаз. Они были примерно одного роста, бригадиру нравилось считать себя сильным мужиком, жестким, но справедливым, которого уважают работающие вместе с ним парни. Но Балти так не считал. МакДональд отлетел назад, на один из грузовиков, и ботинок со стальным стаканом в носке ударил по его промежности, боль выстрелила через живот - и до самого рта, до самого воротника куртки. Балти рванул МакДональда на себя и засветил ему коленом по носу. Он надеялся, что сломал ему нос. Если судить по щелчку. Балти встал и взглянул на этого парня, тот валялся на земле, практически без сознания, и тяжело дышал. Удивительно, что так легко было это сделать, что поблизости не оказалось свидетелей. Секунду он раздумывал, не размозжить ли плитой ему череп, не взять ли лопату и не убить ли этого урода за то, что не проявлял к нему достаточного уважения... Но он не заслуживал такой жестокой расправы. Никоим образом. Всегда нужно знать, когда надо остановиться. Теперь Балти останется без работы, но МакДональд вряд ли станет впутывать в это дело легавых. Может, потом он будет искать Балти, но Балти с этим разберется. О чем он думал? Что Балти только и мечтает, чтобы его тыкнули носом в дерьмо - и это первое, что случилось в новом году? Как и любой другой, он просто хотел немного уважения. Вот и все. Уважение - это существенно. Без этого ты ничто. Если к тебе относятся без уважения, то можно все бросать и вешаться на хер. - Если решишь помериться со мной силами, ты знаешь, где меня найти, ирландский мудила. Балти пнул МакДональда в живот и отправился забирать свой контейнер с сэндвичем и фляжку, он подошел к машине и вот уже вскоре ехал мимо станции метро «Тутинг Бек» в сторону площади Уондсворт. Он вдыхал выхлопы, и от этого его тошнило, он ехал то быстро, то медленно, тащился за автобусом, сбрасывал скорость, потом снова давил на газ, тротуары полны народу, за ними следуют пустые улицы, и он медленно дышал, пытаясь вернуться в нормальное состояние. Балти доехал до площади, припарковался и вышел из машины, сел на лавочку, перед лавочкой красовался зеленый газончик с сочной травой, поодаль резвился чей-то черный Лабрадор, натягивая поводок. Пришло время отдохнуть и слегка остыть, он смотрел, как огни светофора вспыхивают красным, желтым, зеленым, медленно едут двухэтажные автобусы, второй этаж - сплошь расплющенные о стекла лица, люди входят и выходят из магазинов, пара бродяг уселись с удочками у пруда, пытаются поймать рыбешку. Картер руководил операцией, нес шурупы и пару досок, Йен же тащил крупные части кровати. Они уже отнесли наверх матрас, какая-то любезная женщина перелистывала инструкцию по применению. Картер окинул критическим взором ее подтянутую фигуру, спрятанную иод дорогими брюками. По его подсчетам, ей было за сорок. На пальцах - золотые кольца, и пара серебряных нитей в хорошо уложенных, но, похоже, естественного цвета волосах. Она подняла глаза и встретила его взгляд, быстро отвернулась, видимо, замыслив что-то недоброе. Он счел, что это хороший шанс набрать пару очков, если правильно повести игру. Придется на какое-то время избавиться от Иена, но тот накурился, с ним легко договориться. Это, похоже, будет нетрудно. Женщина вышла из комнаты, чтобы перемолвиться с ним словечком. - Давай поторапливайся, муж скоро вернется, -прошептала женщина. - Иди сюда, озабоченный ублюдок. Быстрей. Картер двигался ритмично, старался, пластиковая обивка наполовину сползла с матраса и натирала ему колени. Эта телка оказалась горячей штучкой, но Картеру совсем не улыбалось, чтобы ее старик открыл дверь в спальню и застукал их за этим занятием. Впрочем, он никуда не торопился, так что он поставил ее на четвереньки, чтобы попробовать под другим углом. Исполняя свой долг, он оглядывал комнату, в позолоченных рамках развешаны фото этой женщины, она стоит рядом с мужчиной в черном костюме, судя по виду, он экономист или юрист, а перед ними - два улыбающихся светловолосых и голубоглазых мальчика. Их мать стонала, а парень, занимающийся доставкой мебели, лишь упрочил ее титул леди и теперь суммировал свои очки. Два плюс четыре - это шесть, а ведь еще только день на дворе, не прошло и половины сезона. Четыре очка превратятся в восемь, и он просунул рукой между ягодиц этой женщины, проводя рекогносцировку на местности. Честно говоря, он не слишком-то и хотел трахать ее в задницу, но за это светили очки, а Картер хотел как можно скорее упрочить свой статус лидера. Потом можно будет и отдохнуть. Не делай этого, - приказала она, всасывая воздух, ее рука протянулась назад, чтобы убрать его палец. Картер слегка заскучал, теперь ему хотелось побыстрей кончить и отправиться вместе с Иеном в кафе. Его коллега был хорошим парнем, врубался в ситуацию. Картер проголодался, парень из службы доставки доставил свой груз. Он мечтал о хорошей тарелке жареного мяса и о большой чашке крепкого кофе. Мясо для потрохов и кофе для мозга. В комнату просочились запахи колбасок и бекона, теперь он представлял себе, какие лица будут у остальных парней, когда он выложит им эти новости. Тотальный футбол. Йохан Кройфф был мастер, на этот раз он играл на краю - как он накрутил защитника, прокинул мяч пяткой у него между ног - вот и все. Традиция продолжается. Нет этому ни конца, ни начала. Раньше жгли Гуллит-Райкаард-Ван Бастен. А теперь Бергкамп-Овермарс-Клюйверт. Это в крови, все остальные парни просто охуеют. В углу комнаты стоял аквариум, в нем плавали тропические рыбки, не ведая о своем происхождении. По крайней мере, им не угрожают хищники и их регулярно кормят. Вот так Картер смотрел на ситуацию. Рядом с аквариумом была еще одна фотография, в старинной рамке, которая, должно быть, дорогого стоила, две девочки, одетые по моде шестидесятых. Может, это была та самая женщина с сестрой. Широко распахнутые глаза, женские версии двух юных мальчиков. Одна держала об-Руч, У обеих - ленты в волосах, впрочем, фото было черно-белым, так что невозможно угадать цвета. На их лицах - то же самое выражение. - Давай, не замедляйся, - задыхалась женщина, и Картер собрался, сосредоточился на своем непосредственном занятии, почувствовал, как содрогается эта мадам, попытался забыть о беконе, о своих приятелях, которые ждут его в пабе, о кафе и Йене, который сгребает жареное яйцо с тоста, о Гарри и Балти, Манго и Уилле, коллекционер пластинок сидит в «Юнити», кружки с выпивкой проставлены в ряд, все ржут, умирают со смеху, наслаждаются шоу. Вспышка вдохновения освещает лицо лидера лиги, победителей от лузеров отличает только образ мышления, тесто, из которого делаются чемпионы, нимб исключительности, накатывает возбуждение, тотальный ебучий футбол. Тотальный ебучий футбол. Женщина кончила, и Картер почувствовал напряжение, практически кипение в промежности, быстро оторвался от нее, развернул ее и быстро задвигался, выстрелил в ее левую грудь, а потом кончил ей в рот. Он думал о подобном маневре: почувствовать первый мышечный спазм, оторваться от нее, попытаться сдержаться, все же немного потерять на пути к ее рту и затем сорвать куш. Важно рассчитать все правильно, такая тактика всегда срабатывает. Он вытянулся рядом с чьей-то удовлетворенной женой и матерью, от кровати резко пахло хвоей. Они снова превратились в незнакомцев, лежащих на поляне в глубине скандинавского леса, и вокруг бродят тролли, и дровосеки, и стада северных оленей. Это самое простое - сдержаться, переключив свое внимание на что-то другое, прервать ощущение физического удовлетворения. Но он со всем справился. Ебаный свет, великолепно. Он заработал три очка, остальные парни просто охуеют. Женщина, лежащая рядом, положила голову ему на грудь. А теперь он ждет не дождется вечера, интересно будет посмотреть на эти лица, когда он выложит им столь ошеломляющие новости. - Ты треснул его башкой? - спросил Гарри и покачал головой. - Милый Балти, я все понимаю и не вправе тебя ругать, но работа есть работа, ты же знаешь. - Он сам нарвался. Я понимаю, что теперь это никому не кажется оправданным, то есть это, блядь, никогда таковым и не было, но ему следовало захлопнуть свое ебало. Он мне столько не платит, чтобы так со мной разговаривать. Он бы не стал орать на меня, окажись он у всех на виду. Ни один пиздюк не посмеет так со мной разговаривать. Надо было вообще добить его кирпичом. Надо было убить этого мудилу. Кем он, на хуй, себя возомнил? - Ладно, забей. Пей, и я куплю тебе еще выпить. - Я пока что и сам могу себе купить. Я тебе не попрошайка. По крайней мере, пока еще. Гарри смотрел, как Балти идет к бару и заказывает две пинты пива «Фостерс». Странно, ведь сон, с которым он проснулся, был такой радужный, а теперь вот это. Он пытался отыскать значение сцены на пляже, дети ловили рыбу, и все остальное - что бы это значило? Должно быть, в голове все перемешалось. Обычно уже к полудню он просекал смысл своих снов, частенько у него получалось истолковать их гораздо раньше. Эти сны или проясняли что-то из прошлого, или время от времени предсказывали некие события в будущем. Впрочем, может быть, он принимал желаемое за действительное. Балти прихлебывал пиво, дожидаясь второй пинты. Сегодня утром Балти был такой хороший, просто кусок золота, солнечный день-и все такое, а несколькими часами позже он устроил порку своему боссу. Может, это у МакДональда помутилось сознание, хуй знает, хотя, должно быть, у Балти тоже что-то заклинило. Но это уже не имеет значения, потому что они - друзья, и версия Балти - единственное, что важно. Если этот ирландец припрется сюда искать на свою жопу неприятностей, они всегда рады помочь. Гарри снова стал вспоминать пляж. Задумался, что бы значила змея на дереве. - Думаю, что выпью эту пинту и съебусь, - сказал Балти, вернувшись с выпивкой. - Пойду домой и прикончу бутылку джина, а завтра начну новый год заново. Отличный способ уволиться. - Оставайся здесь, выпьем. Потом меня обыщутся все остальные парни. Как все, блядь, медленно тянется. Опять эта поебень с газом. Они просидели в пабе почти весь день, выпивали спокойно и расслабленно. Гарри подстрекал наведаться в индийскую забегаловку «Балти Хэвен», но Балти был непреклонен, и Гарри отстал от него. Для Балти это был вопрос испытания на прочность, он должен был доказать это самому себе. А еще он должен был похудеть, чтобы вписаться в лигу. Гарри не волновали подобные изящества, он весил на полстоуна меньше, чем его приятель. Это попойка посреди бела дня была именно тем, что нужно Балти, чтобы забыть про массовую безработицу, МакДональд - это просто груда тряпок с лужей дерьма внутри. Что если Балти не нравилось убиваться, таская кирпичи? Он может заняться другими вещами. Его уже тошнит от этой наемной работы. Он пахал с момента окончания школы. Забирал конверт с зарплатой и шел бухать, на футбол, драться, и благодаря ему продолжали успешно работать карри-хаусы. Настало время сделать передышку. Это будет получше, чем празднование Нового года. Пиво делало свое дело, и Гарри продолжал что-то говорить, давать какие-то дельные советы. Жизнь хороша, если у тебя в потрохах плещется галлон выпивки. Гарри далеко не болван. Он видел настоящее так же ясно, как и будущее. Картер и Мальчик Йен сидели в своем фургоне за станцией «Бэйкер-стрит». Следующий заказ они должны доставить через полчаса, они и так шли впереди графика. Мужчина, что приобрел большую двуспальную кровать, не появится дома аж до четырех. Они попытались дозвониться ему на мобильный, но нарвались на автоответчик. Несмотря на жареное мясо, Картер по-прежнему был голоден, решив, что, должно быть, та женщина разбудила в нем такой аппетит. Богемная штучка, внезапно она захотела еще, но ему пришлось отпираться. Он не мог оставить Йена, который слонялся, как придурок, вокруг дома, к тому же ее муж вот-вот должен был заявиться. Она сумасшедшая. То она хочет его выставить, в следующую минуту просит, чтобы он остался. Ему-то плевать на все это, но ей было что терять. Порой он не может понять этих женщин. Картеру нужно было работать, к тому же он не собирался сегодня набирать тотальное количество очков. Она попросила, чтобы он позвонил, и он раздумывал над этим предложением. Можно, конечно, ввязаться в эту интрижку - она сказала, что готова заплатить за номер в отеле в Вест Энде и явно надеялась на продолжение банкета - но самое большее, на,что можно рассчитывать, так только на дополнительные очки, если только он не насрет ей в сумочку, но это казалось ему нереальным. До того, как он соберется ей позвонить, он должен быть уверен в том, что заработает эти очки. - Принеси нам чипсы, если пойдешь за кебабом, -сказал Иен, глаза затуманены, мысли беспорядочно скачут. - Банка колы тоже придется весьма кстати. Холодной. Картер принял решение и направился к кебаб-хаусу. Тут было по-другому, если сравнивать с обычной забегаловкой, настоящий Восток, и эти мусульманские девушки в платках стоят за прилавком. Это не паранджа, просто платки. Им лет по двадцать, красивые. Милые и доброжелательные. Ливанки или, может, сирийки. Он заказал кебаб и чипсы, две банки ледяной колы, затем уселся ждать, пока приготовится еда, начал листать журнал. В окно ударил дождь, стекло украшала арабская вязь. Приятное маленькое местечко, большие картины с муллами и минаретами придавали колорит заведению. В кебаб-хаус вошел, еле волоча ноги, какой-то старик, захлебываясь кашлем курильщика. Слишком много гашиша. Гарри проследил за ним глазами, затем переключился на девушек. Здесь даже мясо выглядело по-другому. Это не повседневная греческо-турепкая стряпня, которую можно найти на каждом углу, тут будет покруче, если помнить, что они на Бэйкер-стрит. Он смотрел на девушек за прилавком и раздумывал, каковы его шансы увеличить свои очки до семи. Пара минетов на задворках или, по крайней мере, один раз перепихнуться. Старик съебался, купив сладкие пирожные, и Картер задумался, что бы значили эти улыбки и взгляды в его сторону - это приглашение или просто дань вежливости? Порой трудно разобраться в таких вещах, понять, что тут правда, а что выдумка. Его обед водрузили на прилавок, и он принял верное решение, опустил руку в карман, чтобы достать деньги и заплатить, оставим эти мысли, успех зависит от того, что творится в твоей голове, бегать за телками вокруг кебаб-хауса -это грустно. - Большущее тебе спасибо, Терри, - сказал Иен, когда прибыли чипсы. - Я так их ждал. Картер опустил окно, чтобы выпустить дым. Ветер ворвался в машину, и он впился в кебаб, интересно, что за мясо в этой мешанине, соус чили, прилагавшийся к обеду, давал сильный привкус. Они ели в тишине, Йен был поглощен поеданием чипсов и забыл о том, что надо поменять кассету. Когда они закончили, он выбросил бумажки и пустые банки в урну, а Картер в это время стал звонить мистеру Малику. Ответил мужской голос, и они снова занялись своими делами, ну вот, еще одним заказом меньше. Если они закончат вперед графика, то отправятся домой пораньше. Картер заглянет в паб, посмотрит, нет ли там кого из парней. Хороший будет вечер, если он найдет кого-нибудь из ребят. Ему сегодня везет. «Лагер твинз» были политы маслом и готовы к употреблению, китайская забегаловка с кучей блюд, еда на вынос и пара бутылок дешевого сидра, чтобы скоротать вечер. Балти отнес в комнату две тарелки, ножи и вилки, ложечки и грибной соевый соус. А Гарри поставил контейнеры на поднос, не снимая крышек, чтобы еда не успела остыть. Балти вспомнил про стаканы и вернулся на кухню за двумя пинтами, прихваченными из паба. Он сунул одну бутылку с сидром в холодильник и вытащил другую. Телевизор стоял в углу, звук приглушен, документальный фильм о химикатах, которые добавляют в пищу, считается, что эти химикаты влияют на качество спермы у жителей цивилизованного мира. Балти сказал, что надо бы поведать об этом Картеру. - Ты посмотри на это, - Гарри выложил на тарелку фаршированные блинчики и снимал крышки со стаканчиков со сметаной, Балти открывал другие контейнеры. - Такая жрачка стоит потраченных денег. Как Картер. Платишь деньги, приобретаешь кое-что взамен, трахательная машина, всегда наготове с предложением подешевке. Еб твою мать, да они огромные, эти блинчики. Зазвенел дверной звонок. Балти выругался, Гарри сказал, чтобы он не открывал. Балти выглянул в окно и увидел внизу секс-машину. Это просто магия. Черная, злая, извращенная магия. Только что помянули имя этого придурка, и вот он уже на лестничном пролете, как раз в тот момент, когда ты только уселся пожрать. Балти умирал с голоду, и впустить Картера значило бы поделиться с ним обедом или, по крайней мере, предложить ему пожрать, но в их окне горит свет, и Картер продолжал названивать до тех пор, пока они не расхохотались. Да ладно, жрачки тут на всех хватит. Ее фактически даже слишком много. Пусть Картер подождет еще минуту, решил Балти и намазал маслом королевскую креветку, впился зубами в нежное мясо, затем налил в стакан сидра и сделал несколько больших глотков. Сидр был теплым, ну полное дерьмо, но, по крайней мере, это жидкость и ее можно пить. По пути вниз он пару раз ударился об стену и чуть не перевернулся вверх тормашками. Не самый лучший способ умереть. Что потом напишут на его могильной плите -«Здесь лежит алкаш, который уебался с лестницы и переломал свою ебаную шею, тупой пиздюк»? - Возьми тарелку, если хочешь чего-нибудь пожрать. Мы набрали китайской жранины, там, в комнате. Как только Картера впустили в квартиру, он тут же почувствовал себя как дома, парни закончили с едой, а он наполнил свою тарелку, затем налил себе второй стакан сидра. Этот сидр был, блядь, отвратителен, и Картер сходил к холодильнику, набрал льда из морозилки. Положил лед в миску и принес в комнату. Затем позволил себе расслабиться, уселся на диване рядом с Балти, смотрел, как Гарри, сидящий в кресле напротив, роняет еду на рубашку. По милости Йена он слегка накурился, да еще заглотнул пять пинт в «Юнити», заглянул проверить, не бухают ли там остальные ребята, поболтал с Эйлин, спросил про Дениз, которая сегодня вечером была выходная. Стыд-то какой - все ведь видели, как он там крутился, почетный голландец в Лондоне, ебаный апельсиновый человек из амстердамского Аякса, член братства. Затем он съебался, поняв, что в пабе никто не появится, и решил проехаться и поведать всем свои новости. Но ему так и не представилось шанса рассказать о заработанных трех очках, потому что Гарри и Балти уже успели напиться, сидели, погруженные в свои размышления, проебали момент его славы. Он достал свежесвернутый косяк, которым снабдил его Йен, прикурил и передал по кругу. - Для таких парней, как я, вокруг достаточно возможностей, - говорил Балти. - Для здоровых и подтянутых мужиков в самом расцвете сил, мы слишком хороши для того, чтобы въебывать на скотном дворе. Ну ты же знаешь, я не тупой. Просто давно не брал передышки. Я в жизни до хуя чего могу сделать, все, что мне захочется. Ты это понимаешь, а, Тел? Поездить по миру и внести свой маленький вклад в историю. Интересно, думал Картер, что это за хуй ню несет Балти. Он кивнул, перебирая в уме версии одну за другой, усталость и пьяное состояние, тяжелый ужин, а еще этот кебаб, теперь при мысли о котором его начинало подташнивать. Повсюду сплошная баранина, каждый пожирает кого-то еще, тотальный каннибализм, общество потребителей, потребление секса, пара косячков в течение дня, эта шикарная старая ведьма, которую он успел трахнуть, ее дети с фотографий наблюдали за действом. Отвратительный бизнес. Он сделал это для своих друзей, пусть гордо реет их флаг. Теперь он на вершине лиги. Хотел бы он, чтобы сейчас его сзади обвили руки женщины. Теперь он наконец обратил внимание на то, что происходит на экране: какая-то ученая тетка, а затем эти светящиеся головастики, под микроскопом они выглядели как флюресцентные искры, машущие хвостиками, нету мозга, есть только секс. Надо закончить с этой эпопеей, он вырвется в победители. В жизни, конечно, существуют и другие вещи. Но ничего похожего на секс. Он любил это. Любил женщин. Хотел бы он, чтобы по возвращении домой его ждал кто-нибудь, а так придется заходить в пустую квартиру с холодными стенами, и он не согреется, пока не включит отопление, хотел бы он найти какую-нибудь вкусную шведскую телку с длинными ногами, плавно переходящими в задницу. Картер попытался разобрать, о чем там говорил Балти, понял, что тот двинул своему боссу в морду и был уволен с работы. Несчастный мудила. - Все нормально, - повторял Балти. - Все нормально, Тел. Со мной все в порядке. Не переживай. Что-нибудь да появится. Я не волнуюсь. Лучше быть уволенным, чем ошиваться среди этих парней, этих несчастных ублюдков, которым надо кормить детей. Знаешь, это все так давит. Если я захочу, то могу напиться. Никаких уз, никаких ебаных семейных уз. Ты должен был видеть, как упал МакДональд. Не знаю, что его так срубило. - Это жизнь, - согласился Гарри. - Никаких проблем. Просто не тормози, иди дальше. Не сдавайся. Картер наконец понял. Они были правы. Жирные мальчики в двухкомнатной квартире. Присматривают друг за другом. Муж и жена. Он заржал. Муж и жена, живущие без секса. Они, бывало, ругались, но их никогда не хватало надолго. Они были хорошими приятелями, вполне друг другу подходили. Про себя Картер знал одно: он навсегда останется победителем. У него были друзья, но он держал их на расстоянии. Он сам себе друг. Держался поодаль и предпочитал, чтобы так и было. Веселиться, как будто завтрашнего дня вообще не будет. Он подождал, пока парни прикончат еду и расслабятся, подождал, пока они не дошли до кондиции, а потом резко выключил телевизор - сейчас он устроит им программу ночной терапии. Он дождался нужного момента и выложил им свои новости. Он рассказал парням, что их старый приятель Картер снова вырвался вперед и теперь у него семь очков. Он смотрел на их лица. Балти уронил лицо в ладони, а Гарри медленно покачал головой. Картер наслаждался моментом. Уилл должен был признаться, что местечко оказалось отнюдь не плохим. Он заставил себя пойти в «Джордж», и Карен оказалась там, за барной стойкой, как она и обещала. Спокойный вечер, и она наливала ему бесплатную выпивку до самого закрытия. Когда бар закрылся, она предложила ему зайти в кафе за углом, чтобы выпить на посошок, оказалось, что на посошок они будут пить кофе. Как она и обещала. Она подозвала официанта, и они оплатили счет, Уилл ждал сдачи, а Карен отправилась в туалет. Теперь он уже успокоился, хотя по дороге в паб нервничал, не зная, чего ожидать. Карен была красива, и он не мог поверить, что ее заинтересовал некто типа него самого. Еще она была умна. Он смутно помнил ее ребенком, с длинными волосами, теперь она сделала стрижку и, конечно, налилась соками и стала женщиной. Настоящей женщиной. Он не мог объяснить, что это, но это ощущение было для него важно. Он осторожничал, стараясь ничего не испортить, но с ней было легко. Но почему он? Потрепанный придурок, который коллекционирует пластинки с панком и реггей, и зарабатывает на жизнь, заправляя магазинчиком со всякой рухлядью. Это, должно быть, ловушка. Может, это ловушка, которую ему подстроили остальные члены Секс-Дивизиона. Он потягивал кофейную гущу и пытался понять ее мотивацию. Может, Карен вела его в капкан. Но что это за капкан? Может, это личное. Например, он нагрубил ей, когда она была маленькой, и она до сих пор его не простила, может, он вогнал ее в смущение на глазах у своей сестры. Хотя он не был таким. Уилл был ненапряжным человеком. Искала ли она шанс отомстить? Сейчас, вот именно в этот момент, она легко подтянется на окне сортира и дернет по неосвещенной аллее прямо в объятия чемпиона Секс-Дивизиона, а тот заберет ее к себе домой и заработает еще четыре очка. Да, не самая веселая фантазия. Он покачал головой. Может, он вообще ее не интересует, по крайней мере, не в этом смысле, может, она хотела поговорить о его сестре, о которой едва упомянула. - Не могу поверить, что встретила тебя через столько лет, - сказала Карен, когда он отправился провожать ее до дома. - Ты мне очень нравился, когда я была маленькой. Большой брат Рут. Ты всегда казался мне таким зрелым. Забавно, ведь мы живем недалеко друг от друга, а сколько лет уже прошло? Не знаю, куда все катится. Не надо было всего этого говорить, да? Уилл не был в этом уверен. Он не мог понять, что происходит. Они перешли улицу, и их едва не окатило,когда мимо проехал двухэтажный автобус, Карен оттащила его от края тротуара. Они пошли дальше, и она легонько провела рукой по его спине, почти незаметно, но все же Уилл это заметил. Он увидел группу подростков, сидящих у противоположной стены, напрягся, пытаясь разобрать, дружелюбно ли они настроены, по они разговаривали между собой и ни на кого не обращали внимания, и он снова переключился на Карен. Она показывала дорогу, свернула на боковую улочку, налево, они прошли мимо колонны припаркованных машин у гаражей, под старым железнодорожным мостом, где было темно и пахло прогнившим картоном и разлитым моторным маслом, какой-то мрачный угол, где спят бродяги и прячутся насильники. В таких местах, наверное, Бэтмэн прыгал с балок, раскрывал свою пелерину и размахивал своим концом. - Это короткий путь до дома, но в ночное время я так никогда не хожу, - сказала она. -Слишком опасно. Аж мурашки по спине, но так гораздо быстрее, чем в обход. Я сюда даже днем не захожу. Никогда не знаешь, что тебя ждет. Уилл был слегка раздражен на себя, он ощущал трепет, словно был охотником-собирателем, защищающим женский род, рыцарем в тяжелых доспехах, как будто он приказывал остальным крестоносцам, чтобы их насилия и грабежи его не коснулись. Он любил женщин. Он много думал о них, но по-другому, не так, как остальные парни, или, по крайней мере, не так, как он себе это представлял. В женщинах ему нравились теплота и находчивость. - Ну вот и все, - сказала Карен, глядя на трехэтажный дом, квартира, в которой она жила, располагалась на последнем этаже. - Дом, милый дом. Хочешь зайти, выпить кофе? Уилл собирался сказать «нет», ведь они только что выпили кофе, и тот кофе был чересчур крепким, и теперь он всю ночь не сможет заснуть, а утром ему надо на работу. Он осознал, какой он слюнтяй, и снова улыбнулся. Подумал, что именно кофе виноват в том, что много лет подряд люди находят друг друга и остаются вместе. Везде эти клише. Шагу нельзя ступить, чтобы не выразиться очередным штампом. Он приказал себе прекратить это постоянное нытье, попытался рассудить логически. Что она должна ему сказать? «Не хочешь ли ты подняться наверх, грязный ублюдок, и выебать меня в жопу, а если хочешь, я отсосу тебе, и тогда ты впечатлишь Картера, своего дружка, и придешь в свой паб с ним и остальными и будешь как жеребец Алфи?» Нет, спасибо. Он сказал Карен, что кофе было бы неплохо. Вероятно, они послушают этот альбом Prince Far I, который она сегодня купила. У него у самого были с собой пластинки.
