- Иди, девочка, отдыхай. Думаю, Гарри уже ждет тебя.
- Он в школе?
Директор кивнул:
- Он прибыл еще вчера. Гарри помог мне уговорить одного моего бывшего коллегу нарушить свое уединение и вернуться в Хогвартс. К концу года у нас снова не хватало одного преподавателя. Слава Мерлину и спасибо Гарри, теперь педагогический коллектив школы укомплектован полностью.
Я направилась к двери, но на полпути остановилась и оглянулась на директора, устало склонившегося над письменным столом. Я вдруг поняла, ЧТО была обязана ему сказать, чего он так ждал от меня.
- Драко Малфой стал Пожирателем смерти.
Седая голова резко взметнулась вверх, и голубые глаза пронзительно посмотрели на меня из-под очков-половинок:
- Что?!
- Я видела метку на его руке.
От внимательного взгляда не укрылось мое волнение.
- Только, сэр, Вы не подумайте, будто он сам этого хотел. Нет. Я полагаю, что это было наказанием за то, что я несколько дней провела в их замке.
- Да... я склонен согласиться с Вами, мисс Грейнджер. Не думаю, что мистер Малфой мог добровольно пойти на это. Вы правы, это наказание. Но не столько Драко за ваше пребывание в Малфой-мэноре, сколько Люциусу - за промашку с пророчеством в Министерстве. Вот только наказание какое-то незначительное, что ли... Вы не находите? А значит, есть еще что-то...
- Что вы имеете в виду? – я испуганно уставилась на задумавшегося директора. – Я ничего об этом не знаю.
- А? – он вскинул голову и непонимающе уставился на меня, словно видел впервые. – Нет, ничего. Так, просто мысли вслух. Идите, мисс Грейнджер, отдыхайте. Пароль в Вашу гостиную «Sursum corda!»
Как? «Выше голову!»? Да уж, Дамблдор знает, как меня утешить...
Полная дама, открывая передо мной дверь, сонно проворчала:
- Все уже давным-давно прошли, а где Вас нелегкая носила?
Я не собиралась вступать с ней в дебаты и молча прошла внутрь. В гриффиндорской гостиной было тихо. Все спали. Девчонки, наверное, уже уютно устроились в теплых постелях и видели десятый сон. Одна я бродила по пустынным хогвартским коридорам. Филча на меня нет...
- Гермиона! – Гарри с распростертыми объятиями бросился мне навстречу. – Как ты? Все в порядке?
Он нежно обнял меня.
- Я так волновался за тебя!
Он не спал, он ждал меня. Я незаметно смахнула непрошенную слезинку, покатившуюся по щеке. Наконец-то, эта мучительно долгая практика осталась позади, и я снова дома. Теперь все будет по-прежнему.
- Я в полном порядке, Гарри!
Отвела глаза в сторону, попыталась взять себя и свои чувства в руки. Рано расслабляться, ох, рано. Удивительно родные и такие знакомые глаза заглядывали мне прямо в душу. От них трудно что-либо скрыть, они всегда понимали меня все без лишних слов. Это глаза верного друга, брата, товарища. Сердце сжалось от любви к этому темноволосому мальчишке.
Голос Гарри дрогнул:
- Гермиона, с тобой, действительно, все в порядке?
- Нет, не совсем. Я очень устала...
- Пойдем, - он потянул меня за руку к уютному креслу. – Садись, отдыхай.
Я опустилась в любимое кресло, откинулась на спинку и прикрыла глаза. И снова воспоминания – Нарцисса, сероглазый парень, метка на руке, тревожные слова директора... Когда же, наконец, все это закончится?! Я провела рукой по лицу, отгоняя прочь навязчивые видения.
Гарри вглядывался в мое лицо так настойчиво, так пристально, что мне стало не по себе. Ведь я должна была сейчас солгать ему, хотя нет, не солгать, а всего лишь скрыть правду. Впрочем, в моей ситуации это одно и тоже.
ПОТТЕР
- Ты задержалась...
- Меня Дамблдор вызывал.
- Зачем?
- Спрашивал о практике.
Я присел рядом с Гермионой, внимательно всматриваясь в знакомые черты подруги. Вроде бы все, как обычно, но в то же время что-то не так. В ней что-то незримо, неуловимо изменилось: во взгляде, в голосе, в движениях, и даже в этом затянувшемся молчании. Она как будто стала старше. Но как такое возможно? С момента нашей последней встречи прошло только два с половиной месяца. Люди не меняются так быстро... если только их не вынуждают на это обстоятельства. Рон сказал, что у нее взгляд побитой собаки. Кажется, он прав.
- Не смотри на меня так! – тихо попросила она.
- Что, все было так ужасно? Он обижал тебя?
Имя Малфоя не прозвучало: мы оба прекрасно знали, о ком идет речь.
Не открывая глаз, девушка покачала головой. Заколка в тяжелых волосах не выдержала и отлетела в сторону. Пушистые каштановые пряди рассыпались по лицу. Она не стала убирать их - словно спряталась от меня.
- Ничего выходящего за рамки его обычного поведения. Все, как всегда.
Я не сводил с Гермионы встревоженных глаз. На миг показалось, что она собирается рассказать мне о чем-то важном, но она сдержалась, промолчала, и объяснения не последовало. Я понял, что еще не скоро узнаю о том, через что пришлось пройти ей этим летом.
- Ох, уж этот Дамблдор с его неуемными идеями примирения факультетов.
- Не знаю, как это получилось у других, - тяжело вздохнула девушка, - но в моем случае он глубоко просчитался. Стало хуже. Лето выдалось премерзкое!
Я согласно кивнул:
- Весь год был премерзким! Вспомни Амбридж, Инспекционную дружину и Министерство.
- И Сириуса? – прошептала она.
Я отвернулся. Эта тема до сих пор оставалась для меня очень болезненной.
- Надеюсь, сейчас дела пойдут лучше...
Девушка горько усмехнулась:
- Гарри, ты наивный мечтатель! Даже не обязательно читать «Пророк», чтобы понять, что спокойные времена прошли. Идет война... и самые страшные дни еще впереди...
Я резко встал и отошел к камину - протянул руки к огню:
- Все прекрасно понимаю. Но надо продолжать жить и не думать о плохом. Иначе впору сойти с ума от всего этого. Одно пророчество чего стоит...
- Пророчество?
- То самое, которое Пожиратели собирались украсть из Министерства.
- Но теперь никто не знает, о чем там шла речь: пророчество разбилось, - Гермиона поднялась с кресла, подошла ко мне и встала рядом.
- В том стеклянном шаре, который разбился, была не единственная запись о пророчестве. Я слышал его целиком в кабинете у Дамблдора.
Гермиона испуганно смотрела на меня:
- И что же там было?
Я сделал глубокий вздох:
- Там говориться, вроде как я – тот человек, который должен прикончить Волдеморта. Ни один из нас не сможет жить спокойно, пока жив другой...
Она внимательно смотрела на меня, долго не отводила взгляда и молчала. Потом спросила чуть слышно, словно выдохнула:
- Тебе страшно?
- Сейчас уже нет.
- А Рон знает?
Я покачал головой:
- Нет, позже ему расскажу. Он спит. Мы почти не успели пообщаться при встрече.
Гермиона обняла меня за плечи с надеждой поддержать.
- А как прошла твоя практика?
Я пожал плечами:
- На удивление спокойно. Я не знал, что мистер Гринграсс является одним из совладельцев банка Гринготтс. Их семья очень богата. Но в целом, они оказались вполне приличными людьми, безо всяких чистокровных заскоков. Мы прекрасно поладили как с Дафной, так и с ее младшей сестренкой Асторией. Вторую часть практики провели в магловском приюте для брошенных детей. К Дурслям я отправиться не мог – причину сама знаешь. Кстати, Дафна – вполне адекватная девчонка. Жаль, что слизеринка.
Гермиона невольно улыбнулась:
- За практику тебе надо поставить «тролль».
- Это еще почему? – мои брови удивленно поплыли вверх.
- Ты не выполнил главного завета Дамблдора – изменить отношения между факультетами. У тебя врожденная ненависть к Слизерину.
Я невольно хмыкнул. Гермиона хмыкнула в ответ.
- Кстати, ты получил результаты СОВ?
Я кивнул:
- Все не так плохо, как я думал. Завалил историю магии и прорицания. По всем остальным получил проходные баллы. У Рона также – я спрашивал. А как у тебя?
- Нормально.
- Нормально?! И это все?! Не узнаю Гермиону Грейнджер!
- Да ну тебя! – девушка шутливо хлопнула меня по плечу. – У меня достаточно проходных баллов, чтобы стать мракоборцем.
- Все «превосходно»?
Гермиона покраснела:
- Почти...
Мы засмеялись. Все не так уж и плохо. Жизнь-то продолжается...
ГРЕЙНДЖЕР
Наконец, я в постели. И, наконец, одна. Девчонки спят. В комнате раздается лишь их мерное сопение. Теперь можно спокойно окунуться в свои мысли, не боясь, что кто-то прочтет их. Мысли - это моя частная собственность, запретная зона для посторонних.
Почти утро. Вот-вот взойдет солнце и начнется новый день: шум, крики, суета, топот ног по коридору. Но пока в Хогвартсе царит тишина и покой... и я одна... а так хотелось бы быть сейчас... с ним! С тем, с кем я провела вчерашнюю ночь, кто заполнил все мои чувства, кто не выходит у меня из головы!...
Глаза почти слипаются, но я еще не сплю.
Ну почему все вышло именно так?... Почему именно со мной? …Почему жизнь так несправедлива ко мне?... И почему все мои мысли только о нем... о нем одном?!...
Он... он больше никогда не будет со мной... и от этого как-то холодно и одиноко... Он разрушил все мои мечты о счастье... и нанес болезненный удар в самое сердце!...
Но я почему-то не держу на него зла... А должна ведь, должна... Все-таки какие же мы девчонки наивные дуры!...
Мои мысли начали путаться, и я поняла, что засыпаю.
Глава 22. Октябрь, 1996 год. Хогвартс
ГЕРМИОНА
Дни полетели за днями. Сентябрь давно остался позади. Я, едва вернувшись в Хогвартс, усердно взялась за учебу, изо всех сил старалась позабыть неудавшиеся летние каникулы. Друзья больше не пытались расспрашивать меня ни о чем, удовлетворившись моими скупыми отговорками. Лишь время от времени я ловила на себе их внимательный изучающий взгляд.
По итогам СОВ я получила от профессора МакГонагал разрешение на продолжение курса по заклинаниям, защите от Темных искусств, трансфигурации, травологии, нумерологии, древним рунам и зельеварению. Свободные уроки, которые появились у нас в этом году, оказались вовсе не временем блаженного ничегонеделанья, как вначале семестра предполагал и на что безумно надеялся Рон, а единственной возможностью худо-бедно справляться с чудовищным объемом работы, которая на нас навалилась. Преподаватели, словно сговорившись, задавали столько домашнего задания, что личного времени у студентов-шестикурсников совсем не оставалось. Я разве что не ночевала в библиотеке.
Кроме того, я активно продолжила выполнять обязанности старосты, возложенные на меня в прошлом году директором. Мой день был расписан по минутам с раннего утра и до позднего вечера. И если бы не курсовая работа по итогам практики, висевшая над всеми шестикурсниками дамокловым мечом, я с удовольствием постаралась бы забыть обо всем, что произошло в моей жизни прошедшим сентябрем. Но, работая над курсовой, я невольно раз за разом возвращалась к своим неприятным воспоминаниям.
И еще кое-что тревожило меня все это время – пронзительный взгляд цвета стали. Я ловила его на себе всякий раз, когда приходилось невольно сталкиваться со слизеринцем на занятиях, в Большом зале за обедом или на заседании старост. Он словно издевался надо мной, всюду ведя за мной свое тайное наблюдение. Этот внимательный взгляд и ледяная презрительная усмешка на губах… Чего он хочет от меня? Зачем так смотрит? Неужели он никогда ничего не вспомнит?
И сколько я еще выдержу?!
Однажды мы столкнулись с ним в коридоре нос к носу. Точнее, опаздывая на урок по Защите от темных искусств, который в этом году вел Снейп, безумно торопясь и не замечая ничего вокруг себя, я просто воткнулась в стоящего посреди коридора Малфоя.
- Смотри, куда идешь, гр... Грейнджер!
- Извини, - буркнула я в ответ и, обойдя его стороной, поспешила дальше.
- Слушай, Грейнджер! – вдруг окликнул он меня. – Давно хотел тебя спросить: тебе не надоело?
- Не надоело что? – не поняла я.
- Следить за мной?
- Что? – я резко развернулась и удивленно уставилась на слизеринца. – Что ты сказал?
- Что слышала... Ты пялишься на меня все то время, как мы вернулись в Хогвартс. У меня вырос хвост, или я покрылся шерстью?
Я не верила своим ушам. Он посчитал, что я за ним наблюдаю?! Все было как раз с точностью до наоборот.
- Ну, чего вылупилась своими глазищами? Что, я опять выгляжу как-то не так?
- Нет, как всегда…
- Тогда что?
- Слушай, Малфой, с чего ты взял, что я за тобой слежу? Мне абсолютно наплевать на тебя и на твой внешний вид.
- Уверена?
Внутри меня начала подниматься волна ярости: наглый, самоуверенный индюк, ничто на свете не изменит этого невыносимого парня. И как я могла подумать, что он может быть другим – с нежностью смотреть на меня, улыбаться мягкой, наивной улыбкой, спорить по-доброму и шутить? Наверное, мне все это просто приснилось.
- Малфой, я спешу! Если у тебя еще раз возникнут какие-нибудь бурные фантазии на мой счет, сходи к мадам Помфри, она пропишет тебе Успокаивающие капли.
Хватит травить себе душу – смотреть в его глаза и видеть в них совсем не то, что я вижу. Хватит! Ему больше не вывести меня из равновесия!
Я поправила сумку на плече и, не оглядываясь, поспешила на урок. Занятие уже началось, и теперь мне придется оправдываться и выслушивать гадости в свой адрес от профессора Снейпа. А еще я боялась услышать любимое малфоевское «грязнокровка». Это было бы слишком больно.
Странно, но за спиной стояла тишина.
Мерлин! Неужели он прав, и со стороны заметно, как я наблюдаю за ним? Надо взять себя в руки! Пора перестать думать о нем, выбросить из головы ту ночь, забыть то утро. Он же не помнит ничего этого, так почему я должна страдать и мучаться? Жаль, что амнезия не приходит по заказу...
МАЛФОЙ
Сам не понял, зачем затеял этот разговор с гриффиндоркой. Но меня действительно все время преследовал взгляд ее глаз. И это открытие совсем не раздражало. Странно... А ведь должно было бы раздражать! Должно!
Я смотрел ей вслед, пока она шла по коридору. Видел, как она поправила копну непослушных волос, как неуверенно остановилась у дверей кабинета Снейпа, как помедлила перед тем, как войти, как набралась смелости и чуть дрожащей рукой открыла дверь. Да, трудно вынести Снейпа. А кому сейчас легко?
Что за наваждение?! Почему я стоял здесь и смотрел вслед поттеровской подружке? Я же ненавидел и презирал ее. Всегда. И практика ничего не изменила.
Тяжелая дверь захлопнулась за девчонкой, я остался один на один со своими запутанными мыслями.
А может быть, я ненавидел и презирал ее раньше, а практика все-таки что-то изменила в отношениях между нами. Но что?
В голове возникла тупая, мерно отдающаяся в висках боль. Она появлялась каждый раз, когда я пытался восстановить день за днем два прошедших месяца. Что же я помнил из того, что произошло с нами за то время?
Помню ее широко открытые изумленно-восторженные глаза, когда она впервые увидела Малфой-мэнор, помню две склоненные над нашим семейным альбомом головы – светлую и темную, свой гнев по поводу поездки в магловский театр, потом ее распластанные по земле руки и мертвенно-белое лицо в тот день, когда она упала с коня...
Я помню, как не сдержался и ударил ее, за что до сих пор виню себя, и не потому, что прикоснулся к грязнокровке, а потому, что ударил девчонку. Я так стремился оторвать ее от Нарциссы, что готов был в тот момент пойти на любую низость...
Я помню, как во время атаки сумасшедшей тетки бросился к дрожащей Грейнджер, схватил ее в охапку и вытащил в коридор. И звук шагов Беллатрисы, и бешеный стук сердца гриффиндорки и ее испуганный шепот: «А как же вы?»
Я помню все, хотя многое хотел бы навсегда вычеркнуть из своей памяти: и наказание ни в чем не повинной Нарциссы, и ледяной безжалостный взгляд отца, и Метку, и невыносимую боль в руке и тяжесть на душе. Помню и задание, которое я должен выполнить для Темного лорда – жизнь за жизнь, человека за человека, жизнь Дамблдора в обмен на благополучие Нарциссы. Да, за ошибки надо платить. А за такую ошибку, как живая и невредимая Грейнджер в Малфой-мэноре, надо платить вдвойне!
Я помню свое появление в доме гриффиндорки и ее безумное желание, чтобы мне понравился ее маленький магловский мир. И наши с ней споры и беззлобные переругивания – возможность забыться от суровой реальности, от дурных постоянно преследующих меня мыслей.
Последнее, что я помню - злополучный поход в кино, отчаянную борьбу Грейнджер с маггловскими переростками, панику в карих глаз, но дальше... Дальше в моей голове была огромная черная дыра. И только какими-то неясными огрызками в нее врывался пронзительный крик девичьего голоса «Драко, не уходи!» Но это не мог быть голос гриффиндорки, это не могла быть она. Зачем ей тревожиться за меня – я ее враг.
А потом было утро того дня, когда нам нужно было возвращаться в Хогвартс. Я наговорил ей кучу гадостей, она не осталась у меня в долгу. Все как всегда, все как обычно – понятно и вполне предсказуемо. Почему же тогда осталось в душе что-то необъяснимое, какое-то смутное чувство недосказанности и вины перед ней?
И почему этим октябрьским утром я, как дурак, стоял в длинном сумеречном коридоре и смотрел вслед упрямой девчонке, пока она уверенно, не обращая на меня внимания, направлялась на урок? Какое мне дело до нее?
...Сумерки коридора вдруг начинают светлеть, пространство расширяется, в глаза бьет яркое солнце. Я на миг зажмуриваюсь, а когда приоткрываю ресницы, вижу в ярких лучах стройную девушку, идущую по берегу реки, в белом, развевающемся на ветру платье. Она наклоняется, чтобы сорвать маленький неприметный цветок и вдруг оборачивается ко мне. Я не различаю ее лица – яркие лучи мешают разглядеть ее черты. Она стремительно убегает от меня по кромке воды. Брызги воды попадают на мою кожу...
- Драко! С тобой все в порядке? – голос Пэнси Паркинсон безжалостно ворвался в сознание, разбив в осколки солнечный день.
Я пришел в себя, провел рукой по лбу, отгоняя прочь странное видение, которое оказалось настолько реальным, что оставило ощущение влаги на сухих губах. Что это было?
Грейнджер права, мне пора в больничное крыло, а еще лучше, сразу в клинику Святого Мунго в отделение для душевнобольных.
- Драко, ты здоров? Ты такой бледный!
- Да, Пэнси, абсолютно. Просто задумался, слишком много проблем в последнее время.
- Это? - она показала на мою левую руку.
Еще никто с нашего факультета не видел у меня Черную метку, но Пэнси знала о ней от своего отца.
Да! – кивнул я, не собираясь ничего ей объяснять.
- Завидую тебе! Это такая честь! Ты первый, кто не достигнув совершеннолетия, стал Посвященным. Драко Малфой – Пожиратель смерти! Звучит обалденно! Тебе все завидуют!
МНЕ?! Чему, черт побери, тут можно завидовать?! Что они могут знать об этой самой чести, возложенной на меня?!
- Ты что, уже всем разболтала?
- Драко, ты же знаешь, как быстро разносятся сплетни! Не бойся! Знают только наши!
Я улыбнулся. Но улыбка вышла кислой. Паркинсон, кажется, этого не заметила.
Вот уж кого я терпеть не могу больше лохматой гриффиндорки! С той хотя бы не надо притворяться, не надо скрывать свои истинные чувства – можно быть грубым, дерзким, циничным, любым, главное - самим собой. А при этой «сладкой прилипале» всегда нужно держать ухо востро и следить за тем, что и как говоришь. Если, конечно, не хочешь оказаться в дерьме по самые уши. Тем более сейчас, когда я уже почти там нахожусь!
ГРЕЙНДЖЕР
Две последние недели мне везло – ни одного совместного занятия со Слизерином. Наверное, МакГонагал прочитала мои немудреные мысли и решила временно избавить нас от тесного «плодотворного» сотрудничества со змеиным факультетом.
Но сегодня везение закончилось. В расписании первым уроком стояла совмещенная Защита от Темных искусств. Две неприятности одновременно – и Снейп, и Малфой в одном флаконе. Да, утро выдалось на славу!
Я неохотно покинула родную гостиную и вместе с Роном и Гарри направилась по лестнице четырьмя этажами ниже во владения Снейпа. Студенты неспешно заходили в темный кабинет с развешанными по стенам зловещими картинами и рассаживались по партам. Мы с друзьями разместились на последнем ряду – чем дальше от Снейпа, тем лучше для нас. Те слизеринцы, которые получили разрешение на продолжение обучаться по Защите, уселись практически у учительского стола. Малфой устроился первым, швырнув сумку на стол, к нему подсел Забини. Но чуть задержавшаяся Паркинсон подлетела к однокурсникам и, оттащив Блейза в сторону, уверенно заняла освободившееся место. Тот ехидно рассмеялся, но сопротивляться не стал и сел на соседнюю скамью.
Реакцию Малфоя на происходящее я не видела, но, судя по его расслабленной спине, ему было абсолютно все равно, кто будет его соседом по парте.
Я нервно сглотнула – парень, спину которого я только что внимательно изучала, внезапно обернулся и обвел взглядом аудиторию. Я отвернулась, когда он посмотрел на меня, но успела заметить его противную насмешливую улыбку.
Возможно, он почувствовал мой внимательный взгляд на себе и теперь пытался доказать мне свою правоту. Видимо, он, как и я, не забыл нашего с ним недавнего разговора. С того времени я усиленно старалась не смотреть в сторону слизеринца. И мне это неплохо удавалось, по крайней мере, до сегодняшнего дня. Но стоило мне немного забыться – как он тут же доказал мне несостоятельность моих же собственных утверждений. Он вновь удостоверился, что я не выпускаю его из поля зрения.
Гарри тоже заметил язвительную усмешку Малфоя, но, слава Мерлину, отнес ее на свой счет:
- Рон, - он толкнул друга в бок, - смотри, похоже, хорек опять что-то замышляет.
Уизли бросил взгляд в сторону слизеринцев и повернулся к нам:
- Кстати, Гарри, я рассказывал тебе, что узнал о Малфое Невилл? Он видел его с матерью летом в магазине мадам Малкин. А тот...
Но он не успел договорить, дверь в классную комнату резко распахнулась, и пред нами предстал Снейп. Все разговоры моментально стихли.
Словно огромная летучая мышь, он пролетел к своему столу:
- На предыдущих уроках мы выяснили, что такое невербальные заклинания. Сегодня у нас практическое занятие. Я проверю, как вы на практике освоили изученный материал. Слизерин атакует, Гриффиндор защищается.
Он многозначительно обвел взглядом аудиторию, и я вдруг поняла, почему у нас сегодня сдвоенный урок именно со слизеринцами. Тем понадобятся груши для битья, а уж если на этом месте окажутся студенты нашего факультета...
Но Снейп, видимо, забыл, что многие из нас были в ОД, и Гарри весь год обучал нас всему, что знал сам. Кроме того, он понятия не имел, что после первых неудачных использований невербальных заклинаний на его уроках мы с друзьями уходили на квидиччное поле, еще не занятое под тренировки, и там усиленно практиковались выполнять Щитовые чары без слов.
Я оказалась права. Пары для проведения упражнений оказались предсказуемыми: Поттер – Малфой, Уизли – Нотт, Лонгботтом – Блейз... А я, естественно, против Паркинсон.
- Что же, Грейнджер, это тебе не учебники листать, - глаза Пэнси прожигали меня насквозь. Она взмахнула палочкой. Я приготовилась отбиваться. Но заклятия не последовало – невербальное заклинание у слизеринки не получилось. «А это тебе не чужие волосы перебирать», – ехидно про себя отметила я, громко рассмеявшись. Все вокруг, забыв о тренировке, начали оглядываться на нас. Только Гарри продолжал уверенно отбивать атаки Малфоя.
Паркинсон побагровела, она высоко подняла волшебную палочку, с конца которой вырвался маленький серебристый лучик. Но я легко отразила ее нападение. Куда ей до Беллатрисы Лестрейндж, которая этим летом пыталась убить меня и не смогла.
Новое заклятие пролетело в нескольких дюймах от меня, срезав с моей головы клок волос. Так, что-то я отвлеклась, нужно быть повнимательней с этой девицей. Эти чертовы слизеринцы не всегда действуют по правилам, от них можно ождать чего угодно.
- Кажется, я чуток подстригла тебя, Грейнджер? Тебе пора сменить прическу!
Слизеринцы вокруг нас довольно заржали. Даже на лице Снейпа появилось нечто похожее на кривую улыбку.
Паркинсон, готовясь к новому нападению, вдруг невольно оглянулась на Малфоя.
Зря она это сделала, ох, зря! Потому что в ее быстром, едва скользнувшем по однокурснику взгляде я уловила нечто такое, что мне безумно не понравилось: она ждала его одобрения, его поддержки, его согласия. Неужели, между ними что-то есть? И я что, ревную ее?!
Пэнси резко взмахнула палочкой, целясь мне прямо в сердце. Я среагировала мгновенно, и мое встречное атакующие заклинание оказалось на сотые доли секунды быстрее. Паркинсон отлетела назад и врезалась в стену.
Снейп, злобно нахмурившись, посмотрел на меня:
- Вы, кажется, не слышали задания, мисс Грейнджер. Ваша задача была – отбиваться! Минус двадцать баллов с Гриффиндора.
Да как он смеет!
- А разве Вы, профессор, нас не этому учили – уметь заставать противника врасплох? – я практически дословно повторила его же собственные слова, сказанные им на первом занятии.
Это Снейпу безумно не понравилось:
- Еще минус двадцать за пререкания с преподавателем.
Ну и пусть подавится своими драгоценными баллами. Я легко заработаю их на другом уроке, и даже больше, чем потеряла сейчас.
Я повернулась к друзьям, которые смотрели на меня с немым восторгом. Но еще больше меня удивил взгляд серых глаз. В них читалось удовлетворение, нет, даже больше - откровенное восхищение моим заклинанием против Паркинсон. «Наконец, хоть кто-то дал отпор этой зазнайке». Мне показалось, или он на самом деле так подумал?
Я оглянулась на поверженную соперницу. Паркинсон переводила изучающий взгляд с меня на Малфоя и обратно. Такой жгучей ненависти по отношению к себе я не чувствовала еще ни разу в жизни. Если бы взглядом можно было убивать, то меня уже не было бы в живых!
МАЛФОЙ
Наконец, хоть кто-то дал отпор этой зазнайке!
Как злилась Паркинсон! Какими противными багровыми пятнами покрылось ее лицо! Класс! Грейнджер молодец!
Мне с трудом удавалось скрывать довольную ухмылку. Никто из наших так и не догадался, почему весь вечер я был в хорошем расположении духа. Блейз косился на меня, Гойл и Крэбб недоумевающее переглядывались. Нотту вообще было на меня наплевать. А Паркинсон скрылась на девичьей половине и не вышла даже на ужин.
И почему в последнее время она вызывает у меня только негативные эмоции? Раньше мы с Пэнси неплохо ладили. Что же сейчас переменилось в наших отношениях? Почему теперь я ее терпеть не могу? Сам не знаю, но, похоже, с прошлого года она воспылала ко мне нежными чувствами. Причем начала проявлять их как-то слишком уж навязчиво и откровенно. Кроме того, меня безумно раздражала ее привычка - совать свой нос туда, куда не просят, а затем распространять сплетни по всему Хогвартсу. В этом ей нет равных!
В общем, вечер проходил неплохо, но только до тех самых пор, пока в окно не постучалась сова.
Письмо пришло поздно вечером, сова влетела в открытое окно вместе с резкими порывами ветра, которые опрокинули фотографию матери, стоящую на столе, и разбросали по полу свитки, перья и карандаши.
Я неторопливо отвязал свиток от ноги птицы и прочитал адресованное мне послание.
Похоже, решение одно – необходима помощь декана. Как бы мне хотелось избежать этого, но без него не справиться. Остается дождаться ночи.
Перед тем, как постучать в высокую дверь, я торопливо оглянулся – в коридоре никого не было.
Я откинул капюшон с головы.
- Драко! – Снейп приоткрыл дверь. Свет из кабинета упал на мое лицо. – Что ты делаешь здесь так поздно? Тебя могли увидеть. Бродить поздно ночью по коридорам Хогвартса без провожатых – в высшей степени глупо и неразумно.
- Мне наплевать на это, профессор. Нужно с Вами поговорить. Это очень срочно.
Он отступил в сторону, пропуская меня внутрь, затем, выглянув в коридор и удостоверившись, что за мной никто не идет, плотно захлопнул дверь.
Декан жестом пригласил меня сесть:
- Итак, Драко, я внимательно слушаю тебя. Причина твоего столь позднего визита должна быть достаточно серьезной, если ты, нарушив большое число школьных правил, решил прийти сюда.
- Ни за что бы не пришел к Вам, не будь мне так необходима Ваша помощь.
Я не стал откладывать дело в долгий ящик:
- Мне завтра необходимо выбраться за пределы Хогвартса.
- Зачем?
Я промолчал.
- Если ты не ответишь мне, я не смогу тебе помочь. Что ты скрываешь от меня?
- Я ничего от Вас не скрываю, сэр, просто не хочу, чтобы Вы влезали в это дело.
- Я уже успел в него влезть, намного раньше, чем ты можешь себе это представить. Я многое знаю, Драко, даже то, что ты так упорно скрываешь от меня с самого приезда в школу, - он показал на мою руку.
Значит, он знает о Метке. А о задании?
- Да, - согласно кивнул декан, прочитав мой немой вопрос, пристально всматриваясь в мое лицо, - в окклюменции ты слабоват. О твоем задании я тоже знаю, хотя и не от тебя.
- И что Вы думаете об этом?
Снейп отвернулся и отошел к письменному столу.
- У меня много разных мыслей по этому поводу.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |