Двумя из величайших родовых идис были Торгерд (Þórgerðr) и Ирпа (Irpa), идис ярлов Хладира, они имели свои статуи: "Она был ростом со взрослого мужчину. На руке у нее было большое золотое запястье, а на голове — убор из полотна. такие же большие как человек с золотым кольцом наруке и в уборе на голове" (“Сага о Ньяле”, 88, перевод В.П.Беркова). Они были fulltruar (ед.ч. fulltrúi, со старосеверного – тот, кому всецело доверяешь, то есть божественный покровитель) ярла Хакона. Во время своей битвы с йомсвикингами Хакон принес жертву эти богиням, после чего с севера нагрянул внезапный шторм, во время которого появились сами Торгерд и Ирпа и из их пальцев вылетали стрелы, что и оказалось решающим фактором в битве. Статуя Торгерд вместе с изображением Фрейра были выделены Олавом Трюггвасоном для специального поношения, когда он явился уничтожить хоф (hof, языческий храм) в Тронхейме (прим.Trondheim, в русских переводах иногда Трандхейм, Центральная Норвегия, вотчина ярлов Хладира). Идис помогают в родах: Сигрдрива советует Сигурду, как часть умений повитухи, "просить идис о помощи".(прим. “Речи Сигрдривы”,9 в русском переводе А.И.Корсуна: “На ладонь нанеси их (руны), запястья сжимай, к дисам взывая”) Они, весьма вероятно, будут теми существами, которых Снорри описывается в своей Эдде как норн, и которые приходят к каждому ребёнку, что рождается, что бы возвестить ему судьбу - "Некоторые из них ведут свой род от богов, другие — от альвов и третьи — от карлов" Он добавляет, что "Добрые норны и славного рода наделяют доброю судьбою. Если же человеку выпали на долю несчастья, так судили злые норны". (прим. цитируется “Видение Гюльви”,15 в переводе О.А.Смирницкой.). Это кажется, тесно связано с представлением об удаче клана, при котором идис могли рассматриваться как передающие её ребёнку при рождении (или имянаречении):
“В отличии от валькирий, идис широко поклонились. Похоже, что, как и для альвов, вера в матерей рода восходит к наидревнейшему времени. Тем не менее, старейшие сохранившиеся примеры, которые мы имеем для культа, посвященного конкретно "Матерям", относятся ко времени Римского завоевания западных берегов Рейна. Есть множество небольших глиняных фигур и каменных вотивных скульптур, изображающих трёх женщин в (обычно) серповидных головных уборах и с корзинами плода, рогом изобилия или сосущим младенцем, сидящих в ряд. Все посвятительные надписи идентифицируют их как "Matronen" (нем. Матроны). Многие "Матроны"-надписей сопровождаются указанием племени: "Матери Свебов", "Германские Матери", "отчие Фризские Матери "; другие имена указывают на их роль защитниц или одаривающих” (Симек,”Словарь” (Simek, Dictionary) стр. 204-08).
В “Саге об Инглингах” и в “Саге о Хейдреке” упомянут dísarsalr (зал идис). Это - место для жертвоприношений различных типов. Конунга Адилься сбрасывает его конь и он умирает в зале идис, и одна из жен Хейдрека повесилась там. Смерть Адильса особенно интересна, так как она приписана ведьме; возможно, что, как и в рассказе о Тидранди (обсуждаемом ниже), присутствующая идис сама выбрала собственную жертву.
Идис могут не только защищать, они также могут явиться за живым родичем, когда придёт ему время умереть. Прежде, чем Гуннар отправляется в своё роковое путешествие в палаты гуннов, его жена видит сон, в котором "Мне снилось: умершие жены сошлись, —почти без одежды, —тебя выбирали, призвать спешили в палаты свои: значит, бессильна защита дис!" ("Гренландские Речи Атли", 28) (прим. в оригинале aflima orðnar þér dísir – дисы оставили тебя).
Самый известный рассказ про идис – приводимый в “Пряди о христианстве” (Kristni þáttr (прим. – судя по всему, описка, соответствующая прядь из “Книги Плоского острова” - “Прядь о Тидранди и Торхалле” (Þiðranda þáttr ok Þórhalls), истории же крещения Исландии посвящена не прядь, но “Сага о христианстве (Kristni saga)) из “Cаги об Олаве сыне Трюггви” (“Книга Плоского острова” (Flateyjarbok)). Как-то в праздник Зимних Ночей человека по имени Торхалль посетило плохое предчувствие, что кто-то должен умереть эту ночь. Он велел, чтобы никто не выходил из дома. Но когда народ спал, в дверь постучали и Тидранди
“взял в руки меч и вышел. Он никого не увидел. Тогда ему пришло в голову, что кто-то из гостей, должно быть, заранее подъехал к хутору, а затем поехал обратно за теми, кто выехал позже. Он пошел к роще; тут он услышал, как скачут по полю с севера. Он увидел, что это девять женщин: все были в черных одеждах и у каждой в руке обнаженный меч. Он услышал также, как скачут по полю с юга. Это тоже были девять женщин, все в белых одеждах и на белых конях. Тогда Тидранди хотел повернуть обратно и рассказать о видении людям. Тут к нему подоспели первые женщины, — те, что в черных одеждах, — и напали на него, а он защищался хорошо и мужественно.
Торхалль проснулся гораздо позже; он спросил, спит ли Тидранди, но никто не отозвался. Тогда Торхалль сказал, что должно быть, уже слишком поздно.
Затем вышли на двор. Была луна и стоял мороз. Они нашли Тидранди лежащим в ранах и внесли его в дом. И когда люди заговорили с ним, рассказал он им все, что с ним приключилось. В то же утро на рассвете он скончался и был положен в курган по древнему обычаю язычников. ”
(прим. здесь и далее приводится текст пряди в переводе А. В. Циммерлинга)
Торхалль затем объясняет происшедшее в том смысле, что новые обычаи должны прийти в страну, и говорит: “Я полагаю, что те ваши дисы, которые были привержены прежней вере, знали о смене обычая заранее, как и о том, что вы, родичи, отвергнете их. И вот они не пожелали расстаться, не взяв с вас на прощание дань. Они, должно быть, выбрали себе Тидранди, а лучшие дисы хотели его защитить и не смогли.”
Подобно Тидранди, Гисли Сурссон (Гисли Изгой (прим. в русских переводах –Гисли сын Кислого)), имел двух draumkonur (женщин из снов), который приходили к нему, лучшая давала ему советы, другая же – высказывала одни угрозы. Незадолго до своей смерти он уснул, и во сне к нему пришла вторая женщина и искупала его в крови; и вслед за тем у него начался такой страх темноты, что он не осмеливался оставаться один. Пусть автор саги придал рассказу несколько христианский оттенок, но основное представление о светлых идис, что помогают и защищают, и темных идис, призывающих смерть – вероятно, изначально языческое. Часть речи-приговора Одина, когда он являет себя Гейррёду в конце “Речей Гримнира”, - "разгневаны дисы, увидишь ты Одина! " (то есть умрёшь). В “Речах Регина”,24 бог наставляет своего избранного героя, Сигурда: "Если споткнешься перед сраженьем — примета плохая: дисы коварные рядом стали, — раненым будешь." В своём расширенном исследовании брактеатов Карл Хаук (Karl Hauck) интерпретировал некоторые фигуры животных, особенно птицеголовых змеечудовищ, что появляются, угрожая всадникам на брактеатах Тулструп (брактеат Tulstrup-C) и Даннау (Dannau-C), как изображения именно таких злонамеренных идис (“Фюненская особая часть” (Fünens besonderer Anteil), стр. 120-27), которых он рассматривает как причину того, что конь Бальдра упал и сломал ногу, как было описано во Втором Мерзербургском заклинании (см.раздел “Бальдр”(Balder)).
В основном, однако, идис приносят пользу своим родичам. Нечасто показаны они в реальных трудах, за исключением одной саги, в которой семейные идис насылают на родича различные болезни, чтобы удержать его от попадания в засаду, которая в противном случае явилась бы фатальной. Мы таким образом знаем, что они обладают предвидением (слово spádísir (дисы-пророицы) использовано в “Саге о Вёльсунгах” для описания защитниц в бою Сигмунда в его последней битве); тех, кто способен услышать их, они предупреждают или дают совет. Особая связь их культа с Зимними Ночами (она упомянута “Саге о Глуме Убийце” (Víga-Glúms saga) и “Саге о Хейдреке”(Heiðreks saga)) намекает, что они также богиня плодородия, вероятно заботящиеся как о людях, так и о их землях и скоте.
Кроме собственных палат и храмов, идис так же имели священные камни, в которых они обитали. Норвежское название Disahrøys (каменная насыпь дис) позволяет предположить, что для этих существ возводились подобные скальные алтари. Это очень напоминает "алтарь…из камня" (прим. в оригинале Hörg hann mér gerði hlaðinn steinum – алтарь мне создал он из нагромождённых камней)(“Песнь о Хюндле”,10), который Отар, что "в асиний …верил всегда” построил для Фрейи. Хотя подобные алтари относились, вероятно, не исключительно к женственным сущностям, они, как представляется, являются очень для них подходящими.
Фрове зовется Ванадис (Vanadís), идис Ванов. Это часто принимается как доказательство того, что она является предводительницей идис или великой идис, однако основное использование данного слова - в значении "родственница" (ванов), так что такое прочтение, вероятно, является преувеличением. Тем не менее, так как Фро Инг – господин Альвхейма, и похоже, что идис и альвы являются женскими и мужскими духами рода одного и того же вида, то кажется ясным, что его сестра должна иметь аналогичную связь с идис и призываться тогда же, когда призывают их, что является обычной традицией для верных сегодня.
Вместе с сочетаниями Фрове/Фро-идис/альвы, есть также основания обдумать связи Фрия/Водан-идис/альвы. Упоминание Одина как бога, который будет разгневан присутствием христианина во время Альваблота в “Висах о поездке на восток” (Austrafaravísur) скальда Сигхвата (прим. Sighvatr Þórðarson, Сигхват Тордарсон, жил примерно в 995–1045гг. С восемнадцати лет был скальдом норвежского конунга Олава Святого (1016–1028), а после его смерти — Магнуса Доброго (1035–1047). Данные висы сочинены во время службы конунгу Олаву и описывают поездку скальда в Швецию.), обсуждаемое в разделе "Альвы"(Alfs), позволяет обоснованно предположить, что он так же имеет отношение к культу этих сущностей. Так как царство мертвых, особенно предков и похороненных в курганах, - область, в которой Водан и Фро Инг пересекаются более всего и действуют совместно наиболее тесно, это едва ли удивляет. Фриию и её богини-спутницы также могли быть названы "идис"; материнскии дисами, особенно с учётом того, что культ Матерей представляется, как кажется, относящимся, по крайней мере, в неменьшей степени к царству Фрии, чем к царству Фрове.
В своей “Книге Трота” (A Book of Troth) Торссон (Thorsson) предлагает "Благословение Дис” (Blessing of the Dises), в котором несколько различных женских личных имен с элементом “дис” использованы для того, что бы взывать к идис (стр. 168). Здесь мы предлагаем короткий список, из которого каждый может выбрать требуемое для обращения.. Те, кто в какой-то степени знакомы со старосеверным, могут легко сгенерировать свои собственные идис-имена/описания, такие новосотворённые формы помечены в списке знаком *.
*Árdís – идис урожая
Ásdís – идис асов
*Barnadís – идис детей
*Eplidís – идис яблок
Freydís идис Фрейра или идис Фрейи (формы на старосеверном идеттичнв)
Herdís - идис войска
Hjálmdís - идис шлема
Hjördís - идис меча
Jódís – идис коней (примечание: использовалось для Хель)
*Móðirdís – идис-мать
Óðindís идис Одина (зафиксировано лишь дважды, на поздних рунических камнях в Швеции – может быть культовым титулом, но скорее всё же создано по образцу других имен-сочетаний божество+идис)
*Sigrdís - идис победы
Spádís – идис-прорицательница (используется скорее как описание, чем как личное имя)
Úlfdís - идис волков
Valdís - идис павших
Vanadis – идис ванов (Фрове)
Vigdís – идис битвы
Þórdís – идис Тора
*Ættardís – идис рода
Глава 21 – Валькирии (Valkyrjur, walkyriges, valkyries)
© перевод –Tradis
В наши дни валькирия стала одной из самых известных фигур Северной духовности (с небольшой помощью Рихарда Вагнера). Роли валькирий, которые мы видим литературе наших предков, различны. Во-первых, они мчатся по полям битв. принося волю Водана: кому предстоит погибнуть. Это и есть значение слова “валькирия” (valkyrja, выбирающая убитых). В-вторых, они подают напитки Водану и эйнхериям в Валхалле, их изображения на резных камнях Готланда подтверждают, что именно они в основном отвечают за поднесение приветственного рога новым павшим. В третьих, они могут также отвечать за подъем мёртвых на поле боя в Валхалле и их исцеление, так, что воины в состоянии убивать друг друга снова и снова, пока не настанет Рагнарёк.
Старейшее употребление слова известно в англо-саксонских записях, где "wælcyrge" часто использовалось в глоссах-пояснениях различных античных терминов, таких как имена фурий и Беллоны: в “Чудесах Востока” (The Wonders of the East) “горгоны” переведены как “валькирии” (wælcyrging), и упомянуты звери, которые “имеют восемь ног, и глаза валькирии, и две головы”. Это, особенно последнее упоминание, может быть понято как речь о присущей валькириям магической власти вызывать оцепенение (“боевые оковы”), что безусловно усиливает представление о валькирии как об устрашающем персонаже.
В наши дни термин “валькирия” часто используется для Высшего Я, Стража Души и Сияющей Невесты, которую сознание ищет, что бы вступить в священный брак, особенно часто слово в таком смысле использует Эдред Торссон (Edred Thorsson, ”Футарк” (FUTHARK)) и, следом за ним – Квельдульв Гундарссон (Kveldulf Gundarsson, “Тевтонская магия” (Teutonic Magic), “Тевтонская религия” (Teutonic Religion)). Это вызывает немалые затруднения: так как валькирии очень тесно связаны с культом Одина, то кажется сложным, если не невозможным последователям других богов или богинь называть свои Высшие Я “валькириями”. Гундарссон предположил (“Тевтонская религия”), что последователи других божеств могли бы принимать проявления своих собственных богов и богинь по образцу валькирий, но под более подходящими именами (например, “Трудмайден” (Þrúðmaiden, дева Труд или дева Силы) для поклонников Тонара). Подобным же образом, те, кто интерпретирует валькирий/Высшее Я как включающие некоторые понятия Юнга об Аниме, так же сбиты с толку из-за проблемы женской связи с этой фигурой.
Концепция валькирии как Сияющей невесты и Высшего Я полностью основана на “Речах Сигрдривы” и “Песне о Хельги”. В первой, однако, валькирия специально обречена на замужество с Сигурдом как на часть своего позора. Она не подчинилась Одину, выбрав не того человека, что должен был погибнуть, и, таким образом она – не валькирия более, она должна войти в обычный мир женщин как жена. Даже в “Саге о Вёльсунгах”, Брюнхильд не названа valkyrja, валькирией, только skjaldmær, девой щита. В поэме о Хельги женщина названа валькирией лишь в прозаической вставке (которая, вероятно, была добавлена переписчиком через много лет после обращения Исландии в христианство и составления поэмы); в самой поэме она упоминается только как диса (dís). Можно так же отметить, что хотя Сигрун способна скакать по воздуху и водам, защищая живого Хельги, она не может последовать за мёртвым Хельги в Валхаллу – что едва ли соответствует тем женщинам, которых действительно называли валькириями и которые путешествовали в и из этих чертогов, выполняя волю Водана (“Речи Хакона”), и которые подносили напитки героям внутри. Фактически в поэзии слово “валькирия” употребляется только в “Песне о Хельги Убийце Хундинга” I, и там это оскорбление: Синфьётли обвиняет Гудмунда, что тот был злобной валькирией со Все-Отцом, коварной и вредной, из-за которой эйнхерии затеяли распри. Подобным образом, Сигрун не названа “валькирией” в “Саге о Вёльсунгах”, хотя её составитель знал “Песнь о Хельги”. Неккел (Neckel) предполагает, что это упущение является следствием более древнего восприятия валькирий как сущностей устрашающих, что сделало термин неуместным для употребления, так что Сигрун и Свава изначально не были рождены валькириями. Это же остается в силе и для лебединых дев в “Песне о Вёлюнде’: как термин “валькирия” так и связь лебединых дев с битвой появляются только в прозе, не в поэзии, в то время как тема невесты-зверя, которая счастливо состоит в браке с обычным человеком несколько лет, но затем получает обратно свою звериную шкуру и покидает его, очень широко распространена и не имеет ничего общего с валькириями. В одной из наших старейших скальдических поэм “Речи ворона” (Hrafnsmál) Торбьёрна Хорнклови, в которой так же впервые на старосеверном записано слово “валькирия”, особо указано, что женщина, говорящая с вороном – мудрая валькирия, что понимает речь птиц, кому никто из мужчин не дорог. Вера в женственного Стража Души, Невесту и “Высшее Я” не будет забыта – всё это будет обсуждаться в разделе “Душа, смерть и возрождение” – но, вероятно, не правильно давать этой сущности имя “валькирия”.(прим. - Торбьёрн Хорнклови (Þórbjörn hornklofi)— норвежский скальд IX в., был скальдом норвежского короля Харальда Прекрасноволосого. «Речи Ворона», или «Песнь о Харальде» эдиическая хвалебная песнь в честь конунга Харальда Прекрасноволосого, написанная в размере málaháttr (“размер речей”). Хорнклови — это хейти (прозвище) ворона и в то же время скальда Торбьёрна, которое он получил, как предполагается, именно потому, что был автором «Речей Ворона». Хейти неоднозначно: hornklofi может означать “рог или угол ущелья”, либо “рог или угол дверного проёма”, в современном исландском – просто “угол” (второе значение “квадратные скобки”))Аргументы против рассмотрения валькирий как проявления высшей самости героя и его невесты так же являются аргументами против того, что бы рассматривать человеческих женщин как валькирий. Сегодня является общепринятым описывать любую сильную женщину (особенно женщину-воина) как валькирию или использовать это имя для женщины, что подносит рог в священных обрядах. Дева Щита или Дева-Воин и в самом деле является важной фигурой германской литературы (и, вероятно, жизни в древности и, несомненно, жизни теперь), но нет оснований для отождествления её с дикими существами, мчащимися над полем боя, что бы определять смерть мужей и вершить судьбу битвы. Были, вероятно, человеческие женщины, которые практиковали магическое искусство, что бы принимать таким образом участие в борьбе, как об этом сказано в разделе “Идис”, но едва ли они были исключительно последовательницами Водана. Несмотря на свою немногочисленность, сохранившиеся примеры “валькирий” в старо-северной поэзии, за исключением “Речей ворона”, где валькирия действительно расспрашивает ворона (птицу, которая определяется в скальдических кеннингах почти исключительно и взаимозаменяемо через имена Одина и валькирий) о человеке, который скорее всего является героем Одина (Харальд Прекрасноволосый), не только, несомненно, связывают этих дев с Одином, но и показывает их как полностью духовные сущности. (прим. можно вспомнить историю объединившего Норвегию конунга в “Круге Земном” Снорри, согласно которой юный Харальд был в гостях у Всеотца)В Sermo Lupi ad Anglos Вульфстана (прим. “Проповедь Волка Англам” (Sermo Lupi ad Anglos), составлена ок.1010-1016 архиепископом Йорка Вулфстаном II (ум.1023), Волком автор именует себя (Wulf-stan=Волк +камень))перечисляющая “ведьм и валькирий” (wiccan ond wælcyrian) в месте с убийцами, убийцами кровных родственников и прелюбодеями как разрушительно влияющими на народ, намекает на представление о человеческой природе валькирий. Однако при этом Вульфстан подчеркивает евгемерическую интерпретацию языческих богов в De Falsis Deis (прим. – проповедь Вульфстана “Ложные боги” (De Falsis Deis), известная так же как “Проповедь XII”, посвящена осуждению сохранившихся к тому времени языческих практик). Это, применительно к валькириям, могло бы обосновать превращение духов битвы в человеческих колдуний. Если сверхъестественные валькирии обычно рассматривались как принимающие участие в магических практиках Водана, как предполагают парные имена Гёндуль/Гендлир (прим. – оба имени, и валькирии, и бога, восходят к корню gandr - магический жезл или посох), это также могло смазать различия между духом и колдуньей в глазах христианского духовного лица.
В качестве подносящих рог в Валхалле, валькирии – Воданическое отражение нормальной женской роли: как зал вождя должен иметь благородних хозяек, жену вождя и его дочерей, подносящих напитки правителю и его танам, так и Валхалла должна иметь подходящих женщин, оказывающих эту честь богу и его эйнхериям, как в “Речах Эйрика”, где он (Один) велит “валькириям принести питьё, как если бы князь явился” (прим. “Речих Эйрика” (Eiríksmál) – хвалебная песнь в честь Эйрика Кровавая Секира неизвестного норвежского скальда, датируется Xв.). Несмотря на интерпретацию, обычно даваемую небольшим подвескам эпохи викингов с несущими рог женщинами из Швеции, это вовсе не означает, что все женщины, несущие напиток валькирии, хотя те, что появляются на изображениях с Готландских камней, подносящие рог всаднику на восьминогой лошади с большим чертогом позади и перед которым ведется бой – почти наверняка. Тем не менее поднесение рога на священном праздненстве или предложение приветственного питья гостю было одним из самых обычных действий германских женщин, от хижины свободного крестьянина до чертогов богов и богинь. В обряде, проводимом только для Водана, подносящие рог женщины могут рассматриваться как играющие роль валькирий, но в других ритуалах это трудно признать уместным.
Как изображают их северные и английские источники, валькирии – фигуры, внушающие трепет и даже ужас, которые радуются смертям мужчин. Как стервятники полей битв они очень близки к воронам, которы описаны как wælceasega, “выбирающие мёртвых”. в староанглийском истолковательном переводе “Исхода”(прим. “Исход” (Exodus) – вторая книга Ветхого завета), и хорошо проф.Толкиен предполагает, что слово valkyrie “происходит отчасти и от реальных птиц-падальщиков поля боя, преобразованных в мифологическом воображении” (“Исход”, стр.50). Конь валькирии – волк, подобный коню-волку ужасающей женщины-тролля из “Саги о Хральде Сигурдассоне” (“Круг Земной”), который злобно радуется мертвецам и ест трупы, пока она требует крови себе.
(прим. в тексте сага названа “Сагой о Хральде Сигурдассоне”(Haralds saga Sigurðarsonar), в русских изданиях – “Сага о Харальде Суровом” (Haralds saga harðráða). По видимому, имеется в виду глава LXXXI, где описывается сон воина Харальда Торда. В этом сне перед войском англичан “огромная великанша едет верхом на волке и в зубах волка — человеческий труп, и кровь падает из пасти волка, и когда он сжирает одного, она бросает ему в пасть другого, и так одного за другим, и он всех проглатывает”. В сказанной затем великаншей висе она сама себя называет “кровожорной” (русский перевод А.Я.Гуревича)На руническом камне из Рёк (Rök, Швеция, ок. 800г.) сказано: ”…где конь Гунн видит пищу на поле битвы, двенадцать королей, что лежа там” Гунн (Gunnr, Битва) – одно из наиболее типичных имён валькирий, в список также входят Скёгуль (Skögul, Вперёд-Бьющая или Неистовая), Хлёкк (Hlökk, Пронзительно-Кричащая), Гёль (Göll, Громкая/Кричащая, ср. имена Одина Гёльнир(Göllnir), Гёллор(Göllorr), Гёллунг (Göllungr)) и Херфьётур (Herfjötur, Боевые оковы). В “Песне валькирий” (известной ещё как “Песнь Дёрруда”, Darraðarljóð), человек видит этих женщин, ткущих как и положено женщинам – но они ткут человеческие внутренности, с человеческими головами в качестве грузил, мечом подбивают ткань, стрелы служат колками. Эта поэма связывается с битвой при Клонтарве (Clontarf, Ирландия, 1016г.), так что это, вероятно, может быть языческим по концепции.
Как сказано в разделе "Водан", валькирии могут лучше всего быть рассмотрены как женские отражения Водана: они делают его дело и разделяют с ним способности и существование. Это более узкая роль, чем использовалось для слова “валькирия” в Асатру до настоящего момента, но лучше обоснованная. Это так же касается тревожащего вопроса о том, почему часть души, которая присуща всем людям – “Высшее Я” - считается столь сильно связанной с одним богом, и не самым любимым многими богом: ответ состоит в том, что после окончания языческого периода термин применялся широко и в романическом ключе древними переписчиками Эддических поэм.
Составители• Квельдульф Гундарссон (KveldúlfR Gundarsson), “Валькирия в культе Одина" (The Valkyrie in the Cult of Óðinn), “Идунна” (Idunna).
Глава 22 - Альвы, дверги, духи земли и хульдфолк (Alfs, Dwarves, Land-Wights, and Huldfolk)
© перевод – Tradis
Слово «альв» (álfr, эльф) используется для многих разновидностей существ: не только светлых альвов, тёмных альвов (эльфов курганов и холмов), и чёрных альвов, которых Гримм (Grimm) выделял из немецкого фольклора и северных источников, но также для различного рода земных духов (лесных эльфов, горных эльфов, эльфов полей и вод, а также морских эльфов). В Троте мы обычно говорим о светлых и тёмных альвах как об альвах, о свартальвах или чёрных альвах как о карликах-двергах, про прочих же из перечисленного - как о духах земли.
Альвы, без сомнения, священное племя; аллитерационная фраза «асы и альвы» часто используется в «Поэтической Эдде». Вопрос «Что же с асами? Что же с альвамим?» также задаётся в «Песне о Трюме»,7 (Þrymskviða), указывая, что случившееся с обоими родами тесно связано. Фраза «at ganga álfrek», буквально «идти гнать альвов», означающая «сходить облегчиться», тоже вполне соответствует общему представлению, описанному в «Саге о людях с Песчаного берега»,4 (Eyrbyggja saga), что гадить на священной земле – значит осквернять её, что, опять же, намекает, что альвы и боги с богинями ходят близкими путями. Это уподобление, как указывает Турвиль-Петр (Turville-Petre), появляется и в англосаксонском заклинании «Супротив внезапной боли» (Wiþ Færstice), в котором выражения «выстрел Асов...выстрел Альвов...выстрел ведьм» перечислены рядом («Миф и Религия» (Myth and Religion), стр. 230) - хотя контекст заклинания предполагает скорее, что это асы в представлении людей опустились на уровень ведьм и низших духовных существ, чем что альвы рассматривались как божественные существа в то время, когда заклинание создавалось. (Прим. – перевод этого и других упоминаемых далее англо-саксонских заклинаний на русский есть в книге Л.Кораблёва «Англосаксонская магия. Исландский травник») О светлых и тёмных альвах самих по себе мы в «Эддах» ничего не находим; похоже, лишь карлики участвуют в мифе.
Слово «альв», вероятнее всего, происходит от корня, означающего «белый», с различными предположениями на тему «блеска» (как в англосаксонском мужском имени Ælfbeorht - «альво- яркий» и прилагательном ælfscien - «прекрасный как альв»), и «белой туманной формы» (де Фрис (de Vries), «Словарь» (Wörterbuch), стр.5). Последнее прочтение может быть связано с таинственными,Нибелунгами («племя тумана» - старосеверное Níflungar, немецкое Nibelungen), которые были сверхъестественным народом в первой части «Песни о Нибелунгах» (Nibelungenlied), но чье имя перенесено на королевский дом Бургундов во второй половине поэмы и в северных материалах, возможно, благодаря образу Хагена/Хёгни (Hagen/Högni), о котором «Сага о Тидреке» (Þiðreks saga) сообщает, что он было сыном альва.
Альвы имели в эпоху викингов свой устоявшийся культ; праздник Зимних Ночей иногда назывался альваблотом (álfablót) (также, как дисаблотом (dísablót) и Фрейсблотом (Freysblót)). Когда скальд Сигват (Sigvatr), христианин, обращенный Олавом Толстым (Óláfr inn digri, прим. – политкорректная форма именования второго крестителя Норвегии, неполиткоректная – св.Олав), пришёл на сельский хутор в конце осени, хозяева заявили, что не могут его впустить, поскольку проводят жертвоприношение альвам - как христианин, Сигват, был, вероятно, нежелательным лицом на семейном священном праздненстве. Мы не знаем, какого рода альвы славились на этом жертвоприношении, однако, как будет сказано далее, наиболее вероятно, что это были альвы курганов. Любопытно, что хотя альвы обычно мыслятся как связанные с культом Ванов, Сигват сообщает, что хозяйка дома сказала ему «Я боюсь гнева Одина» («Висы о поездке на восток» (Austrfararvísur), ок. 1019 н.э.), что подразумевает, что Водан также имел особую связь с ними. Поскольку Сигват был обращённым в первом поколением, вряд ли он спутал бы Водана с другим божеством, или использовал его имя без причины.
В своей «Эдде» Снорри сообщает нам, что светлые альвы является существами яркими и сияющими, весьма приятными на вид, чья вешность вполне соответствует первому варианту этимологии их названия. (прим. - «Видение Гюльви», 17: «Есть среди них [обиталищ] одно — Альвхейм. Там обитают существа, называемые светлыми альвами. Темные альвы живут в земле, у них иной облик и совсем иная природа. Светлые альвы обликом своим прекраснее солнца, а темные — чернее смолы».) Солнце также звалось Альврёдуль (álfröðull, Слава Альвов), что кажется подходящим в основном для светлых альвов, так как ни тёмные альвы, ни карлики интересуются её светом. Согласно «Речам Альвиса» (Alvíssmál,16), альвы также зовут Солнце «Прекрасным Колесом» (прим. – так в оригинале (fagra-hvél), в русском переводе А.И.Корсуна название Солнца у альвов заменено на «Пылающий обод»). Эти альвы тесно связаны с Фро Ингом, повелителем Альвхейма; как воздушные и яркие существа, они могут помочь установить ясную погоду. Гримм комментирует, что «про обиталища светлых эльфов на небе народные рассказы более ничего не сообщают» («Тевтонская Мифология», II, стр. 454). Также возможно, что понятие «Светлый Альв», было синонимом для «бога/богини», где слово «альв» использовано поэтически как обобщенный термин для «духовной сущности». В наши дни светлые альвы иногда рассматриваются как посланники богов и богинь, приносящие энергию Мира Асов долу, в Срединный Мир.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 41 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |