— Договорились.
— И будь осторожна! — Ветер взъерошил мои волосы. Она уже исчезла.
— Что это за девочка? — Глазастик вернулся.
По хрому стойки звякнул стакан. Я выпила, скривилась, глотнула воздух. В животе полыхал
пожар.
— Моя подруга.
— Хорошо иметь друзей в такое время.
— Как ты нашел это место?
— Скорее всего, так же как и ты.
— Сомневаюсь.
— Тебе удалось найти Кристиана?
Он говорил о том дне, когда я раз десять звонила на кафедру, пытаясь отыскать молодого
шотландца. Я дико волновалась, потому что Бэрронс при помощи Гласа заставил меня признаться
в том, что МакКелтары шпионят за ним, и боялась, что Бэрронс найдет Кристиана и что-то с ним
сделает.
— Да. — Я не видела ни малейшего смысла признаваться в том, что снова потеряла его и,
возможно, навсегда.
— А ты давно его видела?
— Да. А ты?
— Тоже. Но хотел бы повидать.
— Зачем? — Я была воплощением подозрительности.
— Хорошо, когда есть друзья в такое время.
— Что ты думаешь об этом месте? — Почему он здесь? Еще один красавчик, который ищет
бессмертия?
— Жизнь и смерть, красавица. Они заинтересовали меня с самого начала и будут
интересовать до конца.
— И какой же яд тебя сюда тянет? Тоже хочешь стать бессмертным?
— Я бы предпочел тихое и мирное местечко. Красивую девушку. — Он рассмеялся. —
Хорошую книгу.
— Прямо мужчина моей мечты. Я тоже люблю хорошие книги.
Что-то привлекло мое внимание в зеркале над баром. В кабинке за моей спиной Серая
Женщина обнимала мускулистого красавца официанта, который чуть раньше играл с телом
жуткой твари. Я видела одновременно и то, чем она была, и то, какой она заставляла его себя
видеть. Для него она была принцессой Фейри, нечеловечески красивой, ошеломляюще
сексуальной, глядящей на него с хищным обожанием.
Только я могла видеть открытые, сочащиеся гноем язвы, которыми она его гладила, через
которые она высасывала из него жизнь, оставляя гнилые зубы, слезящиеся глаза, тонкую, как
бумага, сухую серую кожу. Она не собиралась растягивать удовольствие. Официант не
продержится и часа.
Моя рука потянулась к ножнам под плащом.
— Осторожнее, красавица, — мягко предупредил глазастик.
Я оторвалась от зеркала и взглянула на него. Он смотрел на мой плащ, на скрытую под ним
руку. Но не мог же он знать, за чем я тянусь.
— О чем ты?
Он глядел мне за спину.
— Они здесь, и… что ж, ты сама узнаешь.
Большие руки вцепились в мои плечи. За мной стояли двое мужчин. Я могла их чувствовать.
Большие, наэлектризованные, сильные мужчины.
— Вытащишь эту штуку, — прорычал один из них, — и мы ее отнимем и не вернем! Первое
правило: это нейтральная территория. Второе правило: нарушишь первое правило — умрешь.
— Уберите руки, — процедила я сквозь зубы.
— У нас девчонка. Если хочешь снова ее увидеть, поднимайся.
Я сощурилась. Как они поймали Дэни?
— Вы ни за что…
— Мы быстрее.
— Как Бэрронс?
Ответа не было.
Что ж, я нашла загадочных приятелей Бэрронса, по крайней мере двоих из них. И у них была
Дэни. Вздохнув, я поднялась со стула и уставилась в зеркало на Серую Женщину, но она не
заметила этого — слишком увлеклась своим обедом в виде мускулистого официанта. Моя кровь
кипела. От его прежней красоты уже ничего не осталось. Бэрронс говорил мне, что Серый Человек
редко отнимает так много, что жертва гибнет. Как выяснилось, у Серой Женщины аппетит
посильнее. Я поторопилась с предположением: официанту не продержаться дольше десяти
минут.
Парень с мечтательными глазами отражался в зеркале. Я уставилась на него. В зеркале он
выглядел иначе. Он… расплывался по краям и… был неправильным, совсем неправильным. Я
вздрогнула, меня до глубины души пробрала дрожь. Я попыталась сосредоточиться,
сфокусироваться на его отражении, но чем сильнее я пыталась, тем больше он расплывался.
Размытый силуэт стал четким и остро взглянул на меня.
— Не говори с этим, красавица. Никогда с этим не говори.
Я охнула.
— Ты имеешь в виду с ней? С Серой Женщиной?
— С этим! — выплюнул он с таким отвращением, что я вздрогнула.
Я перевела взгляд с отражения на парня и внезапно снова смогла дышать. Он был человеком.
Просто привлекательным парнем с чудесными глазами. А не тем, от чего хотелось бежать с
воплями.
— С чем с «этим»?
Он непонимающе уставился на меня.
— Я ничего не говорил.
— Пошли, — раздался за моей спиной сердитый голос. — Сейчас же.
Мужчины провели меня по широкой хромированной лестнице на верхний этаж Честерса. За
железными перилами гладкие стены из темного стекла опоясывали весь верхний этаж.
Я перевела взгляд с одного своего провожатого на второго. Они не проронили ни слова с тех
пор, как сомкнули руки на моих предплечьях и потащили меня сквозь толпу. Я тоже. Я
чувствовала, из чего они слеплены: из сдержанного насилия. Оба выглядели лет на тридцать, оба
были мускулистыми. У того, кто шел слева, руки были покрыты сетью шрамов. Оба были
массивными. Что-то в их глазах подсказывало мне, что лучше держать рот на замке, пока я не
пойму, в какой ситуации оказалась, и не выберу наиболее разумный стиль поведения.
Когда мы поднялись по лестнице, я взглянула вниз. Официант лежал на полу. Он был мертв.
Серая Женщина уже оглядывалась по сторонам в поисках новой игрушки. Мои руки сжались в
кулаки. Мы шли вдоль темной стеклянной стены, пока мои спутники не заметили какие-то
отличия, обозначавшие дверь: тот, кто шел справа, прижал ладонь к стеклу. Часть стены
скользнула в сторону, открывая огромную комнату, полностью огороженную прозрачным с этой
стороны стеклом в рамке железных перекладин. Отсюда можно было увидеть все, что происходит
снаружи. По периметру потолка шли ряды небольших экранов, на которые транслировалась
запись с бесчисленных камер наблюдения. Это было сердце клуба. Ничто, происходящее в
Честерсе, не могло укрыться от обитателя этой комнаты.
— Привели ее, как ты и сказал, Ри.
Они втолкнули меня внутрь. Панель с тихим шипением закрылась за моей спиной. Если не
считать света экранов, комната была темной. Я шагнула вперед и попыталась удержать
равновесие. На секунду мне показалось, что я падаю, но это была иллюзия — пол в комнате тоже
был сделан из прозрачного стекла. В комнате было так темно, что я видела только очертания:
рабочий стол, несколько стульев и столик. В дальней части комнаты спиной ко мне стоял человек.
Все, что находилось под нами, прекрасно просматривалось. От этого каждый шаг казался мне
шагом в пропасть.
— Стеклянный дом, а, Риодан?
Когда я в первый раз набрала номер IYCGM, Риодан сказал мне, что живущему в стеклянном
доме не следует бросать камни, намекая, что мои цели ничуть не благороднее целей Бэрронса. А
теперь он сам стоит в стеклянном доме, наблюдая за собственным миром. Считает свои
намерения благими? Я сузила глаза. За комнатой, в которой мы находились, была еще одна, и там
было еще темнее. Риодан внимательно наблюдал за тем, что пряталось в ее сумраке.
После паузы он сказал, не оборачиваясь:
— Зачем ты пришла, Мак?
— Почему ты скармливаешь людей Невидимым?
— В моем клубе нет насилия, Мак. Только желание. Взаимное.
— Они не понимают, что делают.
— Это не мои проблемы.
— Они умирают. Кто-то должен открыть им глаза на происходящее.
— Они влюблены в смерть.
— Они запутались, потеряли ориентиры.
— Это не мои проблемы.
— Ты же можешь что-то с этим сделать!
— И поэтому должен? — спросил Риодан. — То, что находится внизу, кажется тебе
дружелюбно настроенной толпой? Они балансируют на грани очередных беспорядков, а ты
хочешь, чтобы я сыграл роль духовного наставника? Людей распинали и за меньшее. Я видел
достаточно железнодорожных катастроф, чтобы знать, что бывает, когда заело стрелку, а тормоза
не сработали. Все, что происходит внизу, — это очередная катастрофа, Мак. Меня теперь
интересует только одно — потенциал. Бэрронс считает, что у тебя он есть.
По его тону все было ясно.
— Но ты так не думаешь, — сухо сказала я.
— Ты беспокоишь меня.
— Ты тоже меня беспокоишь.
Я сделала еще несколько шагов. Мне хотелось узнать, за чем он наблюдает. Как и Бэрронс, и
мои провожатые, Риодан был высок и хорошо сложен. Интересно, это обязательное условие для
тех, кем они являются: слабакам среди них не место? Он был одет в темные брюки и
накрахмаленную белую рубашку, рукава которой закатал, открыв мускулистые предплечья.
Серебряный браслет, такой же как у Бэрронса, блестел на его запястье.
— Кажется, все считают тебя решением проблем, не так ли? — спросил Риодан.
Я пожала плечами.
— Не все. Ровена так не считает.
— А тебе не кажется, что ты сама можешь быть проблемой?
— Что ты имеешь в виду?
— Как по-твоему, почему ты так часто сталкиваешься с Книгой, которую безуспешно ищут все
остальные? Даже знаменитый Дэррок не смог к ней подобраться. Книга получает свое —
невидимое, — пережевывает и выплевывает. Но никто из тех, кто действительно этого хочет,
Книгу не нашел. За исключением тебя.
— Я детектор ОС, — напомнила я ему. — Единственная, кто может ее ощутить. Вот тебе и
потенциал.
— Именно. Потенциал, но какой? Ты не думала о том, что, может, это не ты находишь Книгу
— это онатебя находит?
— То есть?
— Как по-твоему, чего хочет Книга, Мак?
— Откуда мне знать? Смерти. Разрушения. Хаоса. Того же, что и остальные Невидимые.
— Чего бы хотела ты, будь ты Книгой?
— Я отличаюсь от нее, но это просто. Я бы хотела быть не Книгой.
— Может, не так уж и отличаешься. Возможно, она тоже хочет быть не Книгой.
— Но у нее есть другие формы. Она еще и Тварь.
— А Тварь хоть кому-нибудь навредила? Разве она не сделала бы этого, если бы могла? Разве
это не в ее природе?
Я смотрела на спину Риодана, обдумывая его слова.
— Ты хочешь сказать, что Тварь — это просто чары? Она, как и любой Фейри, создает
иллюзию?
— Что, если ее единственная форма — это книга? Которая не может ходить, говорить,
двигаться и что-то делать самостоятельно?
— Ты полагаешь, что она захватывает людей, только чтобы обрести тело?
Он поднял голову к экранам под потолком.
— Я не знаю, просто взвешиваю все варианты. Если достаточно долго наблюдать за ними,
можно понять, чего они хотят. Невидимые, как изголодавшиеся узники, жаждут того, чего Король
не вложил в них во время создания. Что, если Книга хочет стать материальной? Стремится обрести
мобильную форму, которая может существовать автономно? Тело, которое можно удержать под
контролем? Собственную жизнь?
— Тогда зачем ей убивать людей, которых она захватывает?
— Возможно, она и не убивает. Возможно, они ломаются, как куклы. Или какой-то части их
сознания удается перехватить контроль на несколько мгновений и остановить Книгу
единственным способом, который у них имеется. Или Книга просто тянет время, дожидаясь
подходящего момента. Она может обладать способностью Фейри к предсказанию вероятного
будущего, аккуратно подталкивая ход вещей к определенному итогу. Книга когда-нибудь
говорила с тобой?
— Да.
— Бэрронс сказал, что она назвала тебя по имени.
Я никогда ему об этом не говорила. Наверное, он слышал слова Книги в ту ночь. А я-то
думала, что голос раздается только в моей голове.
— И что? Я не знаю, откуда ей известно мое имя. — Риодану нравилась игра в «возможно». Я
тоже могла в нее сыграть. — Возможно, Книга знает всех. Я не понимаю, к чему ты ведешь, но она
меня отталкивает. Я с трудом могу приблизиться к ней. Во мне слишком много добра, в ней — зла.
— Да неужели? — Это просто не могло прозвучать еще суше.
— Что «неужели»?! — вскинулась я.
— Добро и зло — это две стороны одной монеты, Мак. Стоит подбросить монету в воздух, и
она вполне может упасть не той стороной. Возможно, Книга знает о тебе что-то, что отличает тебя
от других. Возможно, именно поэтому она хочет заполучить тебя. Считает, что стоит тебе сменить
сторону — и ты будешь стоить дороже всех остальных.
В том, что он говорил, не было смысла. И это меня пугало.
— Например? И, если уж на то пошло, почему Книга до сих пор мной не завладела? У нее
было много возможностей.
— Дэррок тянул время, выжидая идеального момента. Возможно, ты еще не готова к
превращению. Вечная жизнь дает им вечное терпение. Если ты проживешь достаточно долго, то
сможешь ощутить, что если день тебя развлекает, значит, он прошел не зря. А все чувства
касательно верного и неверного, вся мораль, все ценности могут перестать существовать.
За исключением двух положений, которые включают в себя все, — покой и изменение.
Классическое мировоззрение Фейри. Ну да, бессмертие приведет к этому.
— Итак, ты думаешь, что Книга развлекается, выжидая нужного момента для удара? Очнись.
Нужный момент для удара по мне не наступит.
— Высокомерие, как и злость, обычно становится фатальной ошибкой.
— Дэррок меня потерял. Он не получил того, что хотел. Я все еще на ногах. Все еще сражаюсь.
И я никогда не переметнусь на другую сторону, — холодно сказала я.
— Ты все еще на ногах благодаря ей, Мак. — Он кивнул в сторону комнаты, за которой
наблюдал. — Не забывай об этом. Никогда не видел ничего похожего, хотя видел я
предостаточно.
Я подошла к нему и уставилась в комнату. С такого расстояния я могла различить, что там
происходит. В комнате стояла Дэни, окруженная четырьмя мужчинами. Она с рычанием
вертелась, угрожая им мечом.
— Причинишь ей боль, и я тебя убью, — сказала я Риодану.
И не важно, что он на фут выше меня и в два раза тяжелее.
— Она сказала то же самое, имея в виду тебя.
Внезапно Дэни развила гиперскорость, все они исчезли, затем Дэни снова появилась,
окруженная четверкой мужчин.
— Она не оставляет попыток выбраться с тех пор, как я ее там запер. Интересно, как долго она
продержится?
Без еды недолго, но я не собиралась ему этого говорить. Я посмотрела на Риодана.
Он повернулся ко мне и взглянул на меня сверху вниз. Красивый, пугающий. Его глаза были
самыми ясными из всех, что я видела. У этого человека не было внутренних противоречий. Быть
тем, кем он есть, для него не составляло проблемы.
Мы смотрели друг на друга.
— Черное тебе идет, — пробормотал он. — Бэрронс видел тебя такой?
— Вечное терпение, — проговорила я.
Узел его галстука был ослаблен, ворот белой рубашки расстегнут, и было видно, что шея
Риодана покрыта шрамами. Один, длинный и жуткий, тянулся с левой стороны от плеча до самого
уха. Не нужно было быть медиком, чтобы определить — он давно исцелился от раны, от которой
большинство людей погибли бы. Насколько давно?
— Сегодняшний день тебя развлекает, Риодан?
Его губы изогнулись в усмешке. Он посмотрел на Дэни и после паузы кивнул.
— Да. Больше, чем последние… годы.
— Ей тринадцать.
— Время это исправит.
— Ты беспокоишь меня, Риодан.
— Взаимно. Позволь дать тебе совет, Мак. Жизнь — это океан, полный волн. Все они опасны.
В любой можно утонуть. При определенных условиях даже мелкая зыбь может стать бурей.
Прыгать с волны на волну — развлечение для резерва. Выбери одну и оседлай ее. Это увеличит
твои шансы на выживание. — Он посмотрел на Дэни, затем сказал: — В моем доме есть правила.
— Твои дружки назвали мне первые два. Нейтральная территория. Нарушишь правило —
умрешь.
— Никаких убийств Фейри в моем клубе. «В моих стенах» означает — «под моей защитой».
— Я только что видела, как защищенный Фейри убил человека.
— Если людям хватает глупости прийти сюда, они достаточно глупы, чтобы умереть.
— Это значит, что я тоже могу убивать людей? — мило поинтересовалась я.
Были две конкретные личности, которые привлекли мое внимание. Дерек О'Баннион —
младший брат ирландского гангстера, которого я убила, сначала украв у него Копье Судьбы, — на
данный момент правая рука Гроссмейстера, пересекал танцпол под моими ногами. С ним была
Фиона, женщина, которая раньше работала в «Книгах и сувенирах Бэрронса», а потом попыталась
убить меня и Бэрронс ее уволил.
Не хватало только самого Гроссмейстера и четырех принцев, чтобы все мои враги собрались в
одном месте.
— Особое правило лично для тебя, Мак. В моем клубе тебе не позволено убивать никого, ни
людей, ни Фейри. Драться будешь вне этих стен. И если вера Бэрронса в тебя окажется
необоснованной, ты нигде не сможешь от меня скрыться. Мы все придем за тобой.
Я не стала отвечать на его угрозу.
Риодан постучал по стеклу и махнул левой рукой. Трое мужчин исчезли. Дэни мигнула. Затем
внезапно один из его людей приставил ее меч к ее горлу.
— Еще раз появишься в моем клубе с оружием, и мы отнимем его навсегда. Надеюсь, это
прозрачный намек?
— Как пол под ногами.
Я чувствовала себя королевой отверженных — враждебность и напряжение были всюду, куда
ни повернись. Я все время рисковала и никогда не выигрывала.
Прошлой ночью я поняла, что не только у меня нет кредита доверия. Ни один из игроков на
дублинской доске не доверял другим. Я совершила ошибку, подумав, что раз уж Бэрронс выбрал
Риодана в качестве моей страховки и поддержки, то Риодан, когда я с ним встречусь… ну,
поддержит меня.
Он не только не поддержал, он подверг сомнению все мои мотивы, поставил под вопрос мою
сущность. Перекрутил все так, словно Книга охотится за мной, почуяв во мне нечто родственное. Я
была так же далека от зла, как Северный полюс от Южного.
— Бросать камни, блин, — пробормотала я.
Риодан стоял в своем стеклянном доме, позволял Невидимым охотиться на людей и
обвинял меня в беспринципности.
Настроение было ужасным. Нам с Дэни пришлось почти что красться к нашему пристанищу,
когда четверка «людей» Риодана вышвырнула нас из Честерса.
Глаза Дэни лихорадочно светились, она плевалась от ярости, но на побледневшем лице,
несмотря на браваду, я видела страх. И я ее понимала. Стоило мне решить, что я наконец стала
значимой фигурой на доске, не пешкой, а ладьей или слоном, как появлялся король или ферзь,
чтобы напомнить мне, как мало я на самом деле значу.
Меня уже тошнило от этого.
Я лежала на кушетке, не в силах заснуть — спать в чужой кровати было странно, — потом
вертелась почти до рассвета. Затем заснула как убитая на несколько часов и проснулась от ветра,
треплющего мне волосы по мере того, как Дэни сновала туда-сюда: вжик-вжик, вжик-вжик.
Я спустила ноги с края кровати и села, наблюдая за размытым силуэтом. В аббатстве Дэни
было плохо по многим причинам, но там она постоянно была чем-то занята. В ней было слишком
много энергии, ума и беспокойства, чтобы оставлять ее без дела надолго.
Когда я попросила ее отправиться шпионить в аббатство, чтобы выяснить, когда Ровена
планирует отправить девушек на вылазку в Дублин, Дэни просияла от перспективы хоть чем-то
заняться.
— Никто даже не узнает, что я там, — пообещала она, хватая меч и плащ и забрасывая рюкзак
на плечо. — Когда ты хочешь, чтобы я вернулась?
— Главное, чтобы до заката.
Она ушла, а я бездумно уставилась на камин. Дом, который мы оккупировали, остался, как и
весь остальной Дублин — за исключением Честерса, который наверняка был оснащен целым
залом с генераторами, — без газа и электричества. Было не только темно, было холодно. И,
конечно же, снова шел дождь. Я подоткнула стеганое одеяло, которое стащила из спальни
наверху, закуталась в него и села, стуча зубами. Парочку зубов я отдала бы за чашечку кофе. Где
В'лейн, когда он так нужен? Оценив взглядом стопку дров, я начала размышлять над тем, где
предыдущий хозяин мог держать спички.
Открылась кухонная дверь.
— Ты что-то забыла, Дэни? — окликнула я.
В проеме между кухней и гостиной застыл силуэт.
— Я уже начал думать, что этот ребенок никогда не уйдет, — ответил глубокий музыкальный
голос.
У меня не было сумасшедшей скорости Дэни — но я почти ее достигла. В первый момент я
сидела и жалела себя, во второй — прижалась спиной к дальней стене, сжимая копье.
И в этот же миг мне пришлось понять жестокую истину: как бы меня это не возмущало, но,
даже став сильнее, чем раньше, я была недостаточно сильной.
Мне все еще нужны союзники.
Мне нужна татуировка Бэрронса и имя В'лейна на языке, хотя ни на то, ни на другое я не могу
полностью положиться. Мне нужен Джайн и его люди, и мне нужны ши-видящие. И я ненавижу в
ком-то нуждаться.
— Я принес тебе кофе, МакКайла, — сказал Гроссмейстер, входя в комнату. — Я слышал, что
ты любишь крепкий и сладкий, с большим количеством сливок.
— И от кого ты это слышал?
Меня трясло. Я прикусила язык до крови и сосредоточилась на боли, чтобы унять дрожь.
— От Алины. Она много о тебе рассказывала. Но она говорила, что ты ее подруга, а не сестра.
Она прятала тебя от меня. Подумай об этом, когда будешь вспоминать о ней. Зачем ей скрывать
твое существование? Наверное, она чувствовала, что мне не следовало доверять. Но она все
равно выбрала меня. Все равно меня любила.
— Она не любила тебя. И ты лжешь. Скорее всего, ты нашел и прочитал ее дневник.
— А она писала в своем дневнике о том, какой кофе ты предпочитаешь? Жалкое объяснение,
МакКайла.
— Значит, ты просто догадался. Убирайся из моего дома!
Я посмотрела на автомат, который лежал на полу возле кушетки. Нужно было схватить и его,
но, услышав голос Гроссмейстера, я сорвалась с места, и это был чистый инстинкт, без проблеска
мысли. Копье оказалось у меня по единственной причине — оно лежало у меня на коленях, когда
он вошел. Гроссмейстер когда-то был Фейри, но Королева Видимых наказала его, превратив в
смертного. Теперь он был человеком, накачанным плотью Невидимых. Смогу ли я убить его из
автомата? Мне очень хотелось попробовать. Вряд ли Гроссмейстер подпустит меня настолько,
чтобы я могла воспользоваться копьем. А еще меня удивляло то, что он подошел так близко ко
мне без сопровождения Фейри, способных телепортироваться.
— Садись и пей свой кофе. И убери копье. — Гроссмейстер посмотрел на камин, пробормотал
несколько слов, и пламя взметнулось над холодными бревнами.
— Как ты это сделал? Ты не Фейри.
— Не только Фейри играют на этом поле. Твой знаменитый благодетель хорошо меня обучил.
— В'лейн? — спросила я.
— Нет.
Что-то во мне замерло.
— Бэрронс?
— Он многому научил меня. В том числе и Гласу. На колени.
— Поцелуй меня в задницу.
— Я сказал: на колени передо мной.
Я резко втянула в себя воздух. Многослойный голос резонировал, откликался эхом, давил на
меня, пытался проникнуть в сознание, сделать его волю моей. Этот Глас был так же силен, как тот,
что однажды опробовал на мне Бэрронс.
Я улыбнулась. Это раздражало, но не более того. Похоже, я все-таки нашла то место в себе, за
которым отправлял меня Бэрронс, сказав, что оно даст мне силу сопротивляться Гласу. Плохо то,
что я все еще не понимаю, что это за место, и понятия не имею, как пользоваться Гласом. Но зато
он больше на меня не действует. Я свободна. Это еще одно изменение во мне. Еще одна сила.
— Нет, — сказала я.
И шагнула за оружием.
— Посмотри в окно. — Это было предупреждением. — Коснись оружия, и они исчезнут.
Я посмотрела и вздрогнула.
— Дэни.
— Она почти так же впечатляет, как и ты. Если бы она могла чувствовать Книгу, ты бы мне не
понадобилась. Но она этого не может, и ты мне нужна. Поэтому нам с тобой так или иначе нужно
прийти к соглашению. Сядь, спрячь копье, выбрось из головы глупости вроде попытки в меня
выстрелить и слушай.
Я бы ни за что не подчинилась, но за окном, под холодным серым дождем два принца
Невидимых держали Дэни.
По ее щекам струилась кровь, и она сильно дрожала. Но не от холода. На нее не попадали
капли. Наверное, принцам не нравилось мокнуть. Дэни дрожала от жара. Разрушительной похоти.
Ее меч сиял белым светом, забытый в глубокой луже на грязной лужайке. Я знала, что
Невидимые не могли коснуться его. Но каким-то образом они заставили Дэни бросить его, точно
так же как Гроссмейстер раньше заставил меня бросить копье.
Я начинала думать, что проиграла. Вот и все, чем обладали ши-видящие. И на что мы годны
при всех этих ограничениях? Нас просто сталкивали с дороги.
Я пододвинула стул к окну, чтобы иметь возможность постоянно наблюдать за Дэни. Не знаю,
что бы я сделала, если бы принцы решили удержать ее другим способом, но я бы что-то сделала.
Сейчас они стояли и были одеты. И лучше им такими и оставаться. Я смотрела на двух принцев,
которые вывернули меня наизнанку. Которые чуть не отняли у меня душу. Однажды я убью их,
пусть даже это будет последнее, что я сделаю в своей жизни. Но мне хватило ума, чтобы понять —
этот день еще не настал.
— Говори, — напряженно потребовала я.
И Гроссмейстер заговорил. Я потягивала кофе — раздражающе вкусный, — а Гроссмейстер
рассказывал мне, как его вышвырнули из страны Фейри за то, что он бросил вызов Королеве и
собирался вернуть свою расу на древний путь, чтобы Фейри поклонялись, как богам, которыми
они и являлись, и им не приходилось жить, словно овцам, по соседству с жалкими людьми.
Он рассказывал, как Королева лишила его сущности Фейри и превратила в смертного, о том,
как он оказался в нашем мире, одинокий хрупкий человек. Его вышвырнули без одежды, без
оружия, без денег, и он оказался посреди Манхэттена, на станции метро. В первые же минуты он
едва не погиб — на него напала группа жестоких людей, одетых в кожу и цепи, с бритыми
головами и крепкими кулаками.
Гроссмейстер рассказал мне, что некоторое время был не в себе, в ужасе от тела, которое
ощущало боль, которое должно было есть, пить и испражняться. Он узнал о существовании
микробов и боялся смерти спустя столько сотен тысяч лет, в течение которых даже помыслить о
ней не мог. Он скитался, у него не было места, где можно отдохнуть, денег и даже понимания, как
обращаться с новой, смертной и слабой формой, которая так много требовала и причиняла
столько страданий. Он — бог — вынужден был рыться в человеческих отбросах, чтобы
прокормить свое тело. Ему пришлось убить, чтобы получить одежду, пришлось шарить по
помойкам, как животному. Он изучал свое новое окружение, стараясь найти способ выжить, и
делал все, что мог, чтобы добиться большего, чем простое выживание.
Он хотел отомстить.
— Вот видишь, — сказал Гроссмейстер. — Мы с тобой не так уж отличаемся друг от друга, не
правда ли? Нам обоим нужно одно и то же. Вот только ты выбрала неверный путь.
— А ты нет? — Я фыркнула. — Оставь меня в покое.
Он рассмеялся.
— Перспективы, МакКайла. Твои перспективы искажены.
Он рассказывал мне, как шаг за шагом выбирался из пропасти, в которой оказался.
Когда Гроссмейстер наконец научился обеспечивать свои низменные потребности, он сделал
удивительное открытие: его новая форма чувствовала не только нужду. Тоска и бесстрастие
бессмертия начали исчезать. Страх смерти пробудил неожиданные стороны его натуры. В нем
проснулись чувства, которые Фейри никогда не испытывал и испытывать просто не мог.
Сумасшествие сменилось чистой похотью, но затем разум вернулся. Гроссмейстер взял свое
существование под контроль, начал искать силу в человеческих сферах, преследуя личные цели.
Знания Фейри и сотни тысяч лет существования давали ему явное преимущество. Он знал, где
искать то, что ему нужно, и как этим пользоваться.
Он обнаружил два Мерцающих зеркала на аукционе в Лондоне, рискнул жутким проклятием
Крууса, но нашел путь в реальность Невидимых, где и заключил соглашение с корыстными
Охотниками, чтобы вернуть принадлежащее ему по праву и отнятое у него по ошибке — сущность
Фейри.
Гроссмейстер учился у колдуна в Лондоне, а позже украл у него бесценные копии страниц,
вырванных из «Синсар Дабх». Копии он позже передал Бэрронсу в обмен на краткий курс
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |