лектуаль мөхит үҙ мәмләкәттәренә шәреҡ яҙмаларын килтереүҙе мөһим вазифа тип һанаған. Ошо тәңгәлдә Британия һәм Османлы империялары бер-береһенә оҡшаған һәм бер-береһен тулыландыра. Быны миҫалдар менән иҫбат итеп тороуҙың кәрәге юҡ. Бында «Честер Битти коллекцияһы»н Садразам Көпрүлү Мәхмүт пашаның шәхси китапханаһы нигеҙендә барлыҡҡа килгән Истанбулдағы китапхана менән сағыштырыу ҙа етә. Манчестерҙағы Джон Райландс китапханаһындағы Ҡөрьәндең төркисәгә тәржемәһенең мәҙәниәт тарихыбыҙ өсөн әһәмиәте бик ҙур. Сөнки был әҫәр, Самани Мансур бин Нух дәүерендә (961 — 977) ойошторолған бер ғилми комиссия Тәбәри тәфсирен фарсы теленә тәржемә иткәс, шул фарсы теленән төркисәгә тәржемә сифатында донъя күрә. Фарсы теленә тәржемә ғәрәп нөсхәһендәге юлдар араһына яҙылғанға күрә, төркисә һөйләмдәрҙе бер үк ваҡытта ғәрәп һәм фарсы телендәге һөйләмдәр менән сағыштыра алабыҙ. Истанбулдағы төрөк-ислам әҫәрҙәре музейында Ҡөрьәндең төркисәгә тәржемәһенең Иран һәм Алтын Урҙа дәүләтендә күсереп яҙылған ике нөсхәһе һаҡлана — икеһендә лә яҙылыу ваҡыты күрһәтелгән. Иран нөсхәһе бында Сыңғыҙ нәҫелдәренә эйәреп килгән төрки ҡәбиләләренең диалектында булһа, Алтын Урҙа нөсхәһендә Ҡыпсаҡ төркиҙәренең көслө тәьҫире һиҙелә. Манчестерҙағы нөсхә лә бик оригиналь төркисә яҙылған. Тәржемә комиссияһына Исфиджаб (хәҙерге Сайрам) төбәгендәге көнсығыш һәм аргу төркиҙәренән берәү ҡатнашҡанға күрә, тәржемәгә уларҙың диалекты ла инеп киткән. Был нөсхә үҙенең имләһе (орфография) менән дә бик ҡыҙыҡлы. |
Быйыл октябрь айында Пакистан хөкүмәте Равал- пиндиҙа Ҡөрьән-Кәримдең индерелеүенә 1400 йыл тулыу хөрмәтенә конференция ойоштора. Был ваҡиға Ҡөрьән-Кәримдең төркисәгә тәржемәһенең меңенсе йыллығы менән тап килә. Әгәр ул конференцияла ҡатнашырға тура килһә, мин мотлаҡ Джон Райландс китапханаһындағы Ҡөрьән тураһында сығыш яһаясаҡмын. Миңә «Почетлы доктор» дәрәжәһе биреү ниәте менән ҡалағыҙға саҡырыуығыҙ өсөн үтә шатмын. Икенсе яҡтан, был ваҡиға бик тә әһәмиәтле, сөнки ул минең Англия һәм Ирландияның провинциаль китапханала- рындағы шәреҡ яҙмалары хаҡында башҡарыласаҡ эштәремдең гүзәл башланғысы булып тора. ТЫУҒАН ИЛГӘ ЯҘЫЛҒАН ҺУҢҒЫ ХАТ* 1969 йыл, 8 октябрь Бик мөхтәрәм ҡәрҙәштәрем Әхнәф һәм Раил! Һеҙҙең 10 июндә яҙған хатығыҙ килде. Бик рәхмәт. Касим Әхмәрҙең үлеменә бик ҡайғырҙым. Башығыҙ һау булһын. Һеҙ күргән «Башҡорттар тарихы» бында баҫыласаҡ, бер данаһын ебәрермен. Ебәргән ете китабығыҙ был көнгә тиклем килмәне. Улар килһен тип көтөп, хат яҙмай торҙом. Төркиәлә төрөк тарихы буйынса конгресс быйыл көҙ йыйылырға тейеш ине. Уны киләһе йылға кисектерҙеләр. Иншалла, килерһегеҙ. |
4—46 |
|
• Хат профессорҙар Әхнәф Ибраһим улы Харисовҡа һәм Раил Ғүмәр улы Кузеевҡа яҙылған. |
һеҙгә бер үтенесем бар. Саҡ-Суҡ хикәйәһенең башҡорт риүәйәттәре ҡайҙа ла булһа баҫылдымы? Баҫылған булып, шуны ебәрһәгеҙ, бик ҡыуаныр инем. Был хикәйәләрҙең бер риүәйәте Ҡазанда баҫылған «Татар әкиәттәре» исемле китапта сыҡҡан ине. Па- рижда күргәйнем. Әммә беҙҙә юҡ. «Татар халыҡ әкиәттәре»нең ике томын күрҙем. Был риүәйәт икенсе томында ине буғай. Шул риүәйәтте үҙ ҡулығыҙ менән күсереп яҙып ебәрһәгеҙ, бик яҡшы булыр ине. Был әкиәттең миләди йыл иҫәбе буйынса өсөнсө быуатта Ҡытай сигендәге туюһун төрөктәренең алыҫта ҡалған ҡәрҙәштәрен һағынып йырлаған «Аһ, анай» тигән йырының ҡалдығы булғаны аңлашыла. Мөмкин булһа: 1) «Татар халыҡ әкиәттәре»нең ошо Саҡ-Суҡ хикәйәһе булған нөсхәһен, 2) һәм дә ҡул менән яҙып, хат эсенә һалып, был хикәйәнең бер күсермәһен ебәреүегеҙҙе үтенәм. Мин үҙем Саҡ-Суҡ хикәйәһен балалығымда Башҡортостанда бер нисә кешенән ишеткәйнем. Бында ла Әхмәт Зыя исемле бер башҡорт мөғәллиме был хикәйәне белә ине. Ул да үткән йыл вафат булды. Һау булығыҙ, күп-күп сәләмдәр. Әхмәтзәки Вәлиди Туған. Һеҙгә түбәндәге китаптарҙы ебәрәм, алһағыҙ, хәбәр итерһегеҙ. |
|
|
АВТОБИОГРАФИЯ ПРОФЕССОРА ЗАКИ ВАЛИДИ ТОГАНА |
Я родился 10 декабря 1890 года в деревне Кузян, расположенной на Южном Урале, в Башкортостане, на территории России. Мой отец был сельским учителем и священником и происходил из местного рода суклы- кай. Начальное образование я получил в религиозной школе своего отца, знавшего арабский и персидский языки, среднее — в мусульманской религиозной школе в Утяке, а высшее — в высшем религиозном и педагогическом учебном заведении «Касымия» в Казани. Все это происходило в России. Потом я был назначен преподавателем тюркской истории и истории тюркской и арабской литератур в «Касымия». Одновременно с преподаванием в 1910—1913 годах я сдавал экзамены на право преподавания русского языка в нерусских школах и посещал лекции профессоров Н. Катанова и В. Богородицкого по русскому и восточным языкам на филологическом факультете Казанского университета. Свои знания арабского и персидского языков я совершенствовал под руководством своего отца, а в Казани я изучал также немецкий и французский. Свое филологическое образование я продолжил позже в Вене. |
Первую свою большую работу по тюркской истории я опубликовал в Казани в 1912 году, преподавая историю в «Касымия». Она получила благожелательные рецензии Катанова и Бартольда в России, Юсуфа Ак- чуры в Турции и Г. Вамбери в Венгрии, благодаря которым я был избран членом Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете. Это общество направило меня в Ферганскую область Туркестана для проведения археографических исследований в 1913 году, а в 1914 году Российская Академия наук в Санкт-Петербурге и Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии с аналогичной целью командировали меня в Бухарское ханство. Эти путешествия были весьма успешными, и мои отчеты о них были опубликованы в журналах Императорского Русского археологического общества в Петербурге и археологических обществ Казани и Ташкента. В результате я был избран членом различных научных обществ России. В эти годы я издал большое количество работ по истории, этнографии и культуре тюркских и мусульманских народов Поволжья и Средней Азии. В 1915 году я был назначен учителем истории мусульманской религиозной школы «Госмания» в Уфе. В 1916 году мусульмане Уфимской губернии избрали меня своим представителем в Думу, и я уехал в Петербург. В 1917 году в России началась революция, и я в качестве одного из организаторов участвовал в деятельности различных съездов мусульман. Съезд башкирского народа в Оренбурге возложил на меня обязанности руководителя Башкирского областного совета и поручил мне создать башкирское войско. Центральный Туркестанский съезд в Ташкенте избрал меня секретарем Национального совета Туркестана и назначил |
главным редактором выходившей там газеты «Кен- геш». В мае 1917 года в Москве состоялся Всероссийский мусульманский съезд, на котором я представлял Национальный совет Туркестана. Этот съезд избрал меня членом Центрального совета мусульман России. С 1917 по 1919 годы я исполнял обязанности председателя Башкирского национального правительства и военного министра. Одновременно я был главнокомандующим созданного нами башкирского войска. Наша борьба против Советов длилась три года. После поражения белой армии Колчака мы заключили мир с Советами и в течение 15 месяцев пытались сотрудничать с большевиками при условии сохранения своей автономии. Это сотрудничество позволило мне близко познакомиться с такими лидерами большевиков, как Ленин, Сталин и Троцкий, которые вскоре начали закулисные интриги с целью получить полную власть над нами. Точно такая же политика позже проводилась в отношении Финляндии и Чехословакии. В конце концов я тайно бежал в Бухару, и в горах Туркестана мы начали вооруженное восстание против большевиков. Главной моей обязанностью в это время было руководство Туркестанским национальным объединением, стоявшим во главе этого вооруженного движения, в котором участвовал и Энвер-паша. После заключения мира на Польском фронте русские получили возможность перебросить свои войска на восток, против нас, что привело к нашему окончательному поражению в 1923 году. Вместе с частью наших войск и группой своих соратников я пересек границу с Ираном, откуда перебрался в Афганистан. В качестве гостя правительства Афганистана я провел некоторое время в Кабуле, потом направился в Индию, а потом в Египет. В 1924 году я был в |
юз |
Париже и Берлине с целью создать иностранное представительство Туркестана. Несколько раз мы обращались с заявлениями в Лигу наций. В 1925 году правительство Турции пригласило меня в Анкару на работу в консультативный совет Министерства просвещения. Здесь я стал гражданином Турции, а в 1927 году был назначен профессором всеобщей тюркской истории Стамбульского университета. В эти годы я опубликовал несколько работ по истории и смежным дисциплинам. В 1932 году на историческом конгрессе в Анкаре я выступил с критикой исторической доктрины, вдохновителем и защитником которой был сам Победитель Мустафа Кемаль. Будучи не в состоянии принять эту доктрину, я подал в отставку и покинул страну. В Вене я продолжал изучение истории, философии, экономики и востоковедных дисциплин и, между прочим, был удостоен степени доктора философии в Венском университете. Моя диссертация представляла собой важную часть опубликованного позже исследования «"Книга путешествий" Ибн Фадлана». По приглашению Боннского университета в 1935—1937 годах я преподавал исламские науки в качестве почетного профессора. В 1938—1939 годах в той же должности я читал лекции в Геттингенском университете. В эти годы я опубликовал ряд статей в журналах различных научных обществ Германии, Франции и Англии, членом которых я состоял. Среди крупных работ этого периода была «Бируниева картина мира», выпущенная отдельным томом «Ученых записок археологического обозрения Индии». С началом войны в сентябре 1939 года я покинул Германию, чтобы вернуться к обязанностям профессора всеобщей тюркской истории в Стамбульском уни- |
верситете. Между тем Советы продолжали интриги против меня и в отместку за мою политическую деятельность лишили меня возможности заниматься наукой. В 1944 году в Стамбуле и Анкаре прошли антикоммунистические демонстрации студентов, которые были использованы определенными прокоммунистическими кругами как повод для ареста и заключения большого количества профессоров, писателей и других представителей интеллигенции. Судебный процесс закончился нашим полным оправданием, и я возобновил свои научные занятия. После 1939 года я опубликовал несколько трудов по истории,, важнейшими из которых являются мои крупные работы «Введение во всеобщую историю тюрков» (1946 год) и «Современный Туркестан и его недавнее прошлое» (1947 год). Полный список моих работ, составленный на немецком языке, прилагается. Я свободно владею турецким языком, различными тюркскими языками и диалектами Средней Азии, персидским, арабским, русским и немецким. На английском и французском языках я могу только читать. Я женат, и у меня есть двое детей. Стамбул, 16 мая 1948 года |
ОБРАЩЕНИЕ БАШКИРСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА К НАРОДУ Родная страна, любимый, родной народ! Вступив на путь освобождения от напастей несчастной группы — партии России, называемой болыпеви- |
ками и творящей путем обмана, построенного на заманчивых и красивых обещаниях народу, бесподобные в мире угнетения и притеснения, — мы, восстановив избранное вами Башкирское правительство в северной части нашей страны, приступили к работе, уповая на помощь Бога и вашу решительность, силу и отвагу. Вы (т. е. башкирский народ) вместе с живущими по соседству с вами и имеющими так же, как и вы, свои земли и имущество, казахами-киргизами, узбекскими тюрками, провозгласили свою автономию. Партия большевиков, уничтожив автономию Туркестана, Казахстана, Кавказа, Крыма, Украины, Сибири и казачьего населения, наряду с этим погубила (уничтожила) и провозглашенную вами автономию. Выступавшие с заманчивыми и лживыми обращениями: «Угнетенные национальности России, мусульмане, берите автономию по вашему желанию; объединившись вместе, защитим бедноту» и с обманными декретами, каких только оскорблений и унижений не творили большевики над этими угнетенными национальностями, над этими мусульманами, над этой беднотой (бедным народом). Нас, т. е. Башкирское правительство, подвергая всевозможным оскорблениям, заключили под арест и созданные нами учреждения разогнали. Войска наши, которые были нами посланы для охраны интересов и спокойствия башкирского народа в различных кантонах и для укрепления законности и порядка ң кантонах, они путем обмана и измены распустили, уничтожили (разрушили). Начальников же наших войск, братьев наших Абдуллу Идельбаева, Гимрана Магазова и вместе с ними еще шестнадцать человек сделали своими жертвами и расстреляли. Пре- |
дательское убийство родного, любимого юриста Абдуллы Идельбаева, представлявшего собой воплощение бьющей ключом у башкира отваги, силы, энергии, честности, искренности, надругательство и издевательство над его телом за то лишь, что он до последнего вздоха кричал: «Вам, угнетателям, не уничтожить автономии Башкирии, мы умрем, но народа вам убить не удастся» и тут же выкрикивания перед плачущим и стонущим народом: «Вот вам автономия» — все это еще в феврале наглядно показало, кто такие большевики. Мы, т. е. избранное вами правительство, приступив к работе с целью обогатить нашу бедноту и накормить наш голодный народ, собрали было на местах (в уездах) до 70 тысяч пудов хлеба. Последний предназначался для раздачи голодающим и для удовлетворения семенами мест, не имеющих таковых. Хлеб этот большевики разграбили и отправили куда-то в русские губернии. Мы взяли было в свои руки золото и металлопромышленность нашей страны. Поступившие в наши руки 8 пудов чистого золота и семнадцать пудов серебра от нас отняли в Баймаке. Вместе с тем декретом большевиков о недрах земли (металлах) уничтожено право башкирского народа на золото и металлы. Разграблено и растрачено ими в Караван-сарае и Баймаке до пятисот тысяч рублей башкирских денег. В тот момент, когда мы по постановлению курултая (съезда) все порубленное в башкирских лесах и собранное лесное богатство (материалы) взяли в свои руки, чем принесли в пользу народа до двух миллионов рублей дохода (денег), большевики нас — Башкирское правительство — разогнали и изданием декрета о лесах все лесные богатства отняли из рук башкирского народа. Затем изда |
нием закона о социализации земли в общероссийском масштабе уничтожили право башкир и татар на их земельную собственность и последнюю превратили в общее достояние (имущество) России. Постановление курултая о заселении земельных излишков Башкирии исключительно переселенцами-мусульманами отменили (аннулировали) и начали переселять в пределы Башкирии русских из внутренних губерний. С одной стороны, обманывали народ тем, что сами пытались объявить Башкиро-Татарскую Республику, имея, однако, в виду таковой в жизнь не претворять (не осуществлять). С другой же стороны, обо всех сторонниках автономии в стране через волостные аппараты собрали сведения, затем этих людей переловили, арестовали и уничтожили, подвергая различным наказаниям. Наведя таким образом ужас на всех тех, кто говорил об автономии и угрожая тем, что территориям, требующим автономии, ни продовольствия, ни товара не дадут, издевались над верой и совестью народа. Все хорошие благородные люди, люди, обладающие знанием (просвещенные), покинули страну и убежали (эмигрировали) кто куда. Так издевались большевики над правами башкирского народа и то же самое проводили они в других автономных странах (областях). Так разгромили они мусульманское правительство Туркестана, некоторых членов которого арестовали, некоторых расстреляли, сторонников автономии заключили под арест, где многих из них и убили. Многие жилища облили керосином и сплошь сожгли, тысячи людей перебили, тысячи сослали в холодную Сибирь, где их постигла смерть на морозе; и не осталось подлости, к которой бы не прибегали в своей практике большевики. Коканд — город, который веками славится своими архитектурными со |
оружениями — стройными мечетями, величественными (великими) медресе; и этот город вместе с его 150 тысячами мусульман, сотней мечетей, медресе и учеными (улема, духовенством), миллионами богатств облит керосином и сожжен. В местностях, как Маргелан, Кува и др., из мусульман спаслись лишь те, кто сбрил себе бороду и повесил на шею крест. Крымский муфтий господин Чяляби Джигань убит большевиками, а тело его разрезано на куски и брошено в море. Большевики вначале громогласно объявили солдатам, что заключат мир и их освободят от войны, а затем, уверив их в этом, отобрали все имеющееся у солдат оружие, все оружейные заводы захватили в свои руки, а впоследствии посредством ложных обещаний и различных обманов ограбили население (народ). Страну погрузили в нищету. На фабриках и заводах вместо того, чтобы заняться изготовлением и производством ситца-мануфактуры, чая, сахара для нужд населения, снабдили всех рабочих винтовками (оружием) и распустили грабить народ. Когда же часть рабочих, ставши большевиками, взялась за легкий промысел, фабрики и заводы закрылись, и население перестало получать одежду и белье для одеяния, саванов для похорон покойников, сахара и чая для питья, дров для отопления, керосина для освещения. Угнетения и притеснения этих злосчастных большевиков, Красной гвардии, Красной Армии теперь превзошли всякие границы, которые страна могла бы перенести. Солдаты, которые под влиянием красивых фраз и лжи большевиков сдали последним свое оружие и вернулись на родину, теперь начали отнимать у них это оружие. Финны, украинцы, крымцы, белорусы, литовцы и другие стремящиеся к самоопределению национально |
сти призвали к себе немцев-германцев. Кавказские мусульмане призвали турков. И с помощью этих призванных выгнав со своей территории всех большевиков, они совершенно отделились от России. В настоящее время чехословаки и другие иностранные войска при содействии и поддержке Японии и других иностранных государств выгнали большевиков из Сибири и совершенно очистили от них территорию от Владивостока до Златоуста. Таким образом, красноармейцы и красногвардейцы, не знавшие ни военного строя, ни дисциплины и не имевшие ни военной подготовки, ни навыков, а обученные лишь грабить и убивать, в Сибири совершенно исчезли, как роса от солнечных лучей. Остались большевики теперь лишь на мусульманских территориях, таких как Казань, Уфа, Симбирск, Оренбург, Туркестан, Казахстан и др., куда они стеклись после своих поражений. Вокруг Москвы они уже ликвидируются. Будучи не в силах устоять против шашек и пуль казачьих (войск) и других стремящихся к автономии национальностей, большевики удирают из оврага в овраг, кусая свои хвосты, как рыба в высыхающем озере. И предполагая, что мусульмане — трусы, башкиры — народ тоже трусливый, и что поэтому их не тронут и против них во всяком случае не пойдут, они теперь начали стекаться в местности, населенные мусульманами, в такие как Уфа, Казань, Оренбург и др., начали прибегать к защите их, к защите наших Уральских гор. Они уверены, что в темных лесах и высоких горах Урала среди башкир значительно долго будут скрываться и сумеют безнаказанно продолжать свои грабежи. Живя здесь, они намерены продолжать войны с другими народностями и, таким образом, страну нашу потопить в крови. |
В этот самый момент мы, т. е. члены Башкирского правительства, приехали (подоспели) в Челябинск. Около двух месяцев мы провели в оренбургской тюрьме. Готовясь быть расстрелянными, повешенными и читая молитвы, мы ожидали своей участи, когда подоспели в Оренбург казачьи войска и наши (свои) башкиры, которые, перебив всех засевших в городе красногвардейцев, освободили нас из тюрьмы. С этого дня и до приезда в Челябинск мы скитались по стране (по деревням), скрываясь от преследующих нас красногвардейцев, целые дни проводя в лесах, среди гор и камней и принимая вид то пастуха, то кучера, то батрака, то ко- го-либо еще. Наконец с помощью Бога и благодаря доблести и умению нашего народа скрывать тайны, мы прибыли сюда. Целуя Коран, мы поклялись перед представителями всего башкирского народа, что дело, порученное нам народом, мы выполним и доведем до конца, не щадя нашей крови и жизни. Наш долг — выполнить эту, данную нами, клятву. В приказе своем от 11 ноября за № 1 мы ясно сказали, что «автономию мы получаем не как подарок от большевиков; поэтому распущенности и безнравственных действий их в нашей стране выносить (терпеть) не можем» 27 ноября мы написали большевикам, что «свою программу, свою власть в отношении башкир вы можете проводить, лишь только переступив через тело башкирского народа». И сегодня мы убедились, что в этом мы были правы. Когда мы следовали в Челябинск, страна сама уже вооружалась против большевиков, и народ сам начал выступать против них войной. Теперь мы объявили мобилизацию. Мы верим, что наш народ, выгоняя с территории Башкирии врага, который его душит, наступив на него (лапами), покажет свою истори |
ческую отвагу и смелость, докажет, что недаром он имеет за собой славу в истории. В местности, прилегающей к Тургаю, вооруженные казах-киргизы в числе сорока тысяч человек гонят большевиков, приютившихся в кх стране. Такие же действия мы видим в Туркестане. Верующие, отважные братья, родные, докажите свои силы и доблесть теперь, когда этих презираемых во всем мире большевиков теснят и поголовно уничтожают, с одной стороны, немцы-германцы и турки, а с другой — японцы, китайцы, чехи, словаки, когда интеллигентные и просвещенные части русского народа и такие его группы (классы), как казачество, берут их за горло, притесняя с каждым шагом все больше и больше к стене. Мы опозорим себя перед всем миром, если одни мы дадим им волю (свободу действий) в нашей Башкирии, на нашем Урале; мы тогда лишимся всех наших прав и окажемся самым несчастным народом. Пусть будет вам известно, что наши земли, наш мир (наши богатства) достанутся тому, кто выгонит (прогонит) большевиков с башкирских территорий. Если же мы, башкиры, и также другие мусульмане, населяющие Башкирию, будем^бояться (окажемся трусами) и не выгоним их с нашего Урала, тогда мы лишимся всяких наших прав на землю и автономию. Нельзя рассчитывать на слабость врага (нельзя врага считать слабым). Мы беремся за оружие для того, чтобы воевать с большевиками и прогнать их из нашей страны. Враг также имеет оружие (вооружен). Но в войсках врага нет дисциплины, порядка. И будет плохо, если мы, опираясь на одно лишь оружие и вооруженность, не будем иметь дисциплины, порядка и подчинения. У нас должно быть подчинение (начальству), чего |
нет у врага, порядок, дисциплина, которых враг не имеет. Поэтому, объявляя мобилизацию, мы организуем регулярные (стройные) башкирские полки, из которых создадим хорошо вооруженные, хорошо одетые (обмундированные) и подчиненные определенно твердой дисциплине войска. Кроме того, враг имеет повсюду множество своих шпионов. Последние, с целью спасти свою жизнь и благополучно избежать гнева и мести ограбленного ими же народа, проникают в народную среду, войска, где проводят свою агитацию, подстрекательство и возбуждают сомнение, пугая тем, что якобы «башкиры защищают богатых (буржуев) и что их одевают и вооружают для того, чтобы отправить на войну, на германский фронт». Они стараются подорвать дух, стройность, порядок в наших войсках и изжить (уничтожить) в них подчинение, дисциплину. Не поддавайтесь их лжи, обману. Это — шайтаны, дьяволы, которые пробираются в вашу среду и ходят между вами. Вы их расстреливайте, убивайте, уничтожайте везде, где только они появляются. Мы вооружаемся для того, чтобы охранять (защищать) наши авмли, нашу страну, нашу религию, нашу автономию. Народы Кавказа, Сибири, Крыма уже изжили у себя большевиков, уничтожили, прогнали их. Теперь же мы, башкиры, и также другие живущие в Башкирии мусульмане, объединившись и действуя вместе с казах-киргизами, туркестанскими мусульманами и казачьими (войсками), прогоним их из нашей страны. Вот наша цель. Отважные отцы народа, верующие джигиты, близко не подпускайте к себе врагов, шпионов. Ваше правительство — мы взялись за дело с клятвой служить вам, не щадя своей жизни, и мы вас не прода- |
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 56 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
