Узнав про повторное УЗИ, Джаред поездке в клинику не обрадовался. Он попытался проспать утром, и Дженсену пришлось его будить, а в машине смуро молчал, лупился на проскальзывающие за окном дорожные столбы.
Ему весь процесс, похоже, был знаком, а вот Дженсен, твердо решивший присутствовать, неслабо волновался.
К разговору в детской они больше не возвращались – Дженсен не задавал вопросов, а Джаред не предпринимал новых попыток заговорить на эту тему.
Когда медсестра уложила Джареда на кушетку, все подготовила, а затем оставила их дожидаться врача, Дженсен со скептицизмом рассматривал премудрый громоздкий аппарат, украдкой косясь на возвышающийся немаленький живот.
- Ты псих ненормальный, - вздохнул Джаред, умащиваясь поудобнее, стараясь сжаться. – Они уже смотрят на нас двоих, как на сбежавших из психушки особо опасных идиотов.
- Что с того, что я просто хочу быть в курсе? Это запрещено?
- Нет, наверное. Но, это странно… так не принято. Они в шоке от того, что ты таскаешься за мною по пятам, как приклеенный. Видел глаза медсестры? Они так-то меня не сильно жаловали, а сейчас вообще смотрят, как на монстра.
- Почему они смотрят на тебя так? – удивился Дженсен.
- Ну не знаю, может, думают, что я поработил твой разум? – отшутился Джаред, растянув улыбку до ушей.
Завершить разговор не получилось, в кабинет зашел доктор Шеппард, извинился за то, что заставил ждать, и приступил к делу.
По жирно намазанному на кожу гелю, датчик заскользил быстро и беспорядочно. На темном экране в сером треугольнике что-то подрагивало и шевелилось. Вообще, странно, как доктор мог что-то там разглядеть, складывалось впечатление, что он сочиняет на ходу.
- Отклонений от нормы нет, - заметил доктор, плотнее вжав в упругий живот обтекаемую головку датчика. – У него два уха, два глаза, по пять пальчиков на каждой конечности, биение сердца прослушивается хорошо. И я вижу – кто это. Хотите узнать пол?
- Да.
- Хорошо. Мы укажем это в отчете, который вы получите после проведения эхографии. А так же приложим фото и запись.
- Зачем отчет? Вы ведь уже знаете, верно?
- Знаю.
- Тогда скажите сейчас.
Джаред под датчиком внезапно дернулся. Доктор поднял на Дженсена огромные глаза.
- Сейчас? Простите, мистер Эклз, но, мы не сообщаем такую информацию при РИ. Это против правил.
- Дженсен, не надо, - крепко сжал ему запястье Джаред. Слишком крепко – до побелевших костяшек. – Пусть они все укажут тебе в отчете, как положено.
- А если я устал читать бумажки, если хочу, чтобы мне все показали сейчас? Я что, зря приехал?
Доктор Шеппард, видимо, был заранее проинформирован о «непростом клиенте», и спорить не стал. Вздохнул, и признался:
- Что ж, если вы настаиваете. Это мальчик.
И принялся показывать на экране, что где. Потом переместил датчик ниже, нажал на панели какую-то кнопку, приблизил картинку на экране и она из плоской сделалась объемной, очертания стали четче, проступили вполне читаемые человеческие черты совсем в другом ракурсе.
- А это его личико.
- Жутковато, - растерялся от неожиданности отец. - А это что, нос?
- Да.
- А рядом что?
- Он сосет палец.
Это было похоже на какое-то сюрреалистическое кино. Доктор крутил картинку и так, и эдак, потом приблизил еще больше и показал бесспорные доказательства того, что это именно мальчик.
Дженсен наклонился поближе, чтобы рассмотреть получше, и чуть не навернулся со стула от избытка чувств.
- Ох ты ж черт, глазам не верю, это… это…
- Член, - будничным тоном напомнил ему доктор, как это называется. Вид у него был уставший и бесцветный. Он эту процедуру на дню, наверное, с десяток раз проводил, и уже успел привыкнуть, давно утеряв ощущение всякого чуда.
Дженсен попросил показать еще, все в доскональностях – ручки, ножки, маленькие ушки и пальчики. Доктор, почтительно склонив голову, подчинялся. Услужливо заметил, что если бы малыш сейчас не спал, то можно было бы понаблюдать, как он вытягивается, зевает и даже играет, но они попали в тот момент, когда ребенок не особо активен. Это, конечно, обидно, но тоже неплохо.
Это было еще как неплохо! Дженсен тоже так считал. Как считал Джаред – было неясно, он почти все время просмотрел в потолок.
Пока готовили подробный отчет, медсестра сообщила Дженсену, что с ним желает поговорить доктор Морган. Пришлось оставлять Джареда одного, и идти в кабинет, томясь неведеньем.
- Что-то не так, доктор Морган? – спросил с порога Дженсен. – Что-то с ребенком и Джаредом?
- Нет, мистер Эклз, с ними все хорошо, - приглашая сесть, успокаивающе ободрил его доктор. Улыбка у него, как всегда, была спокойная и приветливая. – Присаживайтесь, пожалуйста. Я всего лишь хочу обсудить с вами дальнейшие действия, которые нам предстоят. Сейчас у вас начинается самое хлопотное время. Скажите, вы уже определились с видом родов?
Дженсен обескуражено пожал плечами. Он как-то об этом даже не думал, не предполагая, что и в этом ему предоставят выбор. При чем здесь он, в конце концов, врачи здесь они?
- Давайте поговорим на эту тему – уже пора. В контракте этот пункт специально опускается, дабы дать вам возможность решить и посмотреть по ситуации. Если нет особых показаний по состоянию здоровья РИ и плода, мы предоставляем нашим клиентам самим выбирать, учитывая все пожелания.
- Вы будто заказ в ресторане принимаете – мясо средней прожарки или с кровью. Может, у вас и особое меню имеется?
Доктор, блеснув крепкими зубами, снисходительно улыбнулся.
- Вы зря так враждебно настроены. Я веду J19-782…
- Джаред, - поправил его Дженсен. – Джаред же, не J.
- Вы можете называть его любым именем, как вам удобнее, но для меня он J19-782, а вы наш клиент. И я должен выполнять служебные предписания. Я обязан спросить, на чем вы остановите свой выбор, и отметить это в медицинской карте J19-782. Иначе, когда подойдет время, могут возникнуть сложности.
«Ваш выбор нам важен. Мы работаем для вас!» - гласила надпись на всех документах клиники. Так просто, будто бы они занимались торговлей предметами первой необходимости. Сволочи! Сколько лживого пафоса и театральщины. Кто-то верит, кому-то приятно и нравится, кто-то специально ищет шоу.
Дженсен едва не вскочил на ноги, чтобы уйти отсюда прочь. Остановило только то, что по контракту клиника на Джареда имеет такое же право, как и он сам. Пока.
- Я должен знать, из чего выбирать.
- Вариантов у нас всего два - полостная операция – наиболее распространенный и желательный вариант, и своевременное родоразрешение – не могу назвать его естественным, но все-таки чаще оно называется именно так. Этот вариант может быть элективным или самопроизвольным – как скажите.
- Что, вот так просто выбрать что-то, потому что мне так хочется? Я же не фейерверк на праздник заказываю, речь идет о двух живых людях.
- Я бы сказал, что именно праздник. Ваш персональный.
- Я не хочу, чтобы ему было больно.
- Если я скажу, что так или иначе будет в обоих случаях, это прояснит ситуацию?
- В чем преимущества и недостатки каждого варианта?
- Начнем с первого - операционного. Ну, во-первых, этот способ сравнительно прост и экономит ваше время. Мы назначаем дату, РИ доставляют в клинику, в среднем операция длится не более часа, иногда даже меньше. Новоявленные родители приезжают к назначенному времени, при желании могут наблюдать процесс извлечения ребенка, и сразу же знакомятся с ним, дают бутылочку – это обязательно, потом им остается лишь подождать, пока ребенка замерят, обследуют, проведут необходимую вакцинацию – это тоже оговаривается заранее, а после вы можете забрать малыша домой. Мы предоставляем квалифицированных нянечек – за отдельную плату они могут помогать вам с ребенком в течение его первого месяца жизни. Или пару недель – как вам будет угодно.
- Прямо сказка. А недостатки у этой чудо-операции есть?
- Есть. Но они больше относятся не к вам, а к самому РИ. Это не очень удобно для постоянных Инкубаторов - процесс реабилитации затягивается, и приступать к новому вынашиванию они могут не ранее, чем через год-полтора. Срастание мышечных тканей иногда идет медленно, повторная беременность может вызвать осложнения, разрыв швов. В остальном это очень щадящий метод. Хотя некоторые родители и выступают против него, считая, что такое скорое и внезапное извлечение ребенка может повлиять на его самочувствие, слишком резкий перепад давления - ребенок может испугаться, получить психологическую травму. Некоторые вообще опасаются, что он вырастит безынициативным неудачником. От себя, как врач, скажу, что это научно не доказано, но гламурные журналы продолжают печатать такие статьи. Однако мы не склонны противоречить желанию клиентов – все-таки это их дети. У неоперационного метода последствия могут быть куда хуже.
- Какие? – с болезненным любопытством поинтересовался Дженсен
- Он длится дольше, проходит сложнее, хоть ребенок и сам находит путь, стресс он испытывает колоссальный – биомеханизм здесь достаточно сложный. И для РИ это слишком большая нагрузка: в считанные часы резко перестраивается работа многих органов, меняется на время этого процесса. Организм начинает работать на износ. Есть риск губительной кровопотери. У большинства РИ слишком узкий таз, анатомически не приспособленный, это может значительно осложнить или вовсе остановить родоразрешение.
- И какой же тогда выход? Все та же операция?
- Нет. К сожалению, на этом этапе указанную выше операцию провести уже невозможно. В таких случаях нам приходится принимать меры, не совместимые с жизнью РИ.
Дженсена изнутри обдало холодом.
- То есть, вы его убиваете?
- Мы врачи, мистер Эклз. Мы никого не убиваем, - укоризненно сказал доктор Морган, - мы спасаем. Ребенка. Потому что в противном случае, погибают оба. В пользу кого, по вашему, мы должны делать выбор в таких экстренных ситуациях? Вы же понимаете, что мы с вами заинтересованы в жизни малыша.
- И что, находятся такие родители, которые избирают этот вариант?
- Да.
- А положительная статистика при этом варианте вообще существует?
- Конечно. У 80-ти здоровых РИ из 100 все проходит с минимальным уроном для здоровья.
Дженсен постучал костяшками пальцев по кромке стола. Предложенное совсем как-то не располагало к радости. По правде говоря, ни один из вариантов Дженсену не нравился.
Впрочем, если выбирать из двух зол… наверняка Джареду, который сам недавно признался, что «не видел себя в этой роли», будет не принципиален долгий реабилитационный период, а подвергать его возможной опасности не хотелось.
- Скажите, а мнение тех, кто вынашивает этих детей, вы не спрашиваете?
Доктор снисходительно улыбнулся, и промолчал, из чего Дженсен понял, что – разумеется – нет!
- В таком случае, я хочу, чтобы все прошло быстро. И для Джареда тоже.
- Я вас понял, - доктор что-то отметил на бумаге. - Да, мистер Эклз, должен сказать, что я уже получил результаты сегодняшнего УЗИ. Вы не изменили своих убеждений относительно РА-анализа? Мы можем сделать его сегодня же, вечером результат будет готов. Знание – сила, не так ли?
- Я уже узнал все, что хотел. И я не желаю, чтобы моего сына лишний раз тревожили какими-то пустыми процедурами. Мой ответ - нет.
- Хорошо, - решил больше не донимать своего собеседника доктор Морган. – Тогда подпишите отказ от анализа, чтобы не возникло недопонимания, когда ребенок родится. Некоторые родители специально избегают этого анализа, делая вид, что мы их не предупреждали, а потом обвиняют нас, и таким образом пытаются через суд вернуть деньги.
У Дженсена дрогнула рука, и подпись на середине получилась изломанной, будто ее обладателя саданули током в этот момент.
Получив все необходимые подписи, доктор любезно попрощался, пожелал удачи и напомнил, что отчет можно будет забрать у медсестры.
TBC
Когда они уезжали из клиники, начался дождь. Ливень. Кидал в лобовое стекло потоки воды, заставляя щетки стеклоочистителей ездить из стороны в сторону в скором поспешном ритме, жалобно поскрипывая.
Но Дженсену сейчас было так хорошо, что все вместе взятые стихии мира не смогли бы разрушить разрастающегося внутри счастья.
- А ты был прав - на счет мальчишки. Это парень! Просто чудеса какие-то, ты будто провидец, Джаред. Слушай, у меня идея – а давай заедем в магазин и купим ему что-нибудь мальчишеское? Ну, например, бейсбольный мяч. Знаю отличное место, где продают весьма редкие вещи. Можно выбрать хоть бейсбольный, хоть футбольный. С автографом – подлинным. Только вот, как узнать, за какую команду он будет болеть?
Джаред энтузиазмом не проникся.
- Зачем ты так торопишь время? Пройдет еще минимум восемь, а то и десять лет, прежде чем ему понадобится этот мяч, и он сможет оценить его ценность. Все успеет поменяться. Не думал над этим?
- Верно, - не смог не согласиться Дженсен.
- Лучше бы тебе сейчас закупать подгузники. Это самое основное, что понадобится в ближайшее время.
- И опять верно, мамочка.
Джаред хмуро глянул на Дженсена из-под челки – тот хохмил, улыбаясь широко и радостно.
- Значит, давай заедем за подгузниками. Есть здесь поблизости детские магазины?
- Нет. Домой.
- Почему? Дождь уже почти закончился.
Дождь, в самом деле, закончился, и только сильный ветер вылизывал мокрые бока машины.
- Можешь забросить меня домой, и езжай за чем хочешь.
Он так долго и мучительно привыкал, пытался смириться с существом внутри себя, мечтая как можно скорее избавиться от этого странного, пугающего и обременительного состояния, а теперь сожалел, что малыша нельзя навсегда оставить рядом, там, где он сейчас. Это было ужасно неправильно, но ощущение крошечного бьющегося сердца внутри подкупало.
Там в кабинете Джаред не мог на него смотреть. Просто не мог, потому что от этого будет еще больнее – он знал. Однако удержать себя от самого большого и страшного проступка в жизни не нашел сил. Когда Дженсен ушел, а он остался его дожидаться, медсестра принесла отчет и положила его на столик рядом с кушеткой, покрутилась какое-то время в кабинете, порылась в шкафчике с инструментами и с какими-то препаратами, видимо, чего-то нужного не досчиталась, и вышла.
А Джаред не мог отвести взгляд от матовой непрозрачной поверхности папки.
Зачем он это сделал? Наверное, не смог бы теперь объяснить даже под угрозой физической расправы. Он просто протянул руку, и отогнул обложку. Под нею ожидаемо нашлось фото во весь лист, большое и четкое.
Удивительный маленький человечек спал, забавно поджимая ножки, склонив голову на бок и прижав к лицу ручку. Джаред безошибочно угадал знакомый нос и линию губ, разве что большие щеки были явно его собственные, не похожие на родительские.
В коридоре послышались шаги, и Джаред отдернул руку от папки – та захлопнулась. Он сел ровно, сложил руки на коленях - вошедшая медсестра ничего не поняла.
Теперь, когда его достанут и унесут, Джаред хотя бы будет знать, как малыш выглядел.
- Чего ты такой смурый? Что я тебе сделал? – шутливо поинтересовался Дженсен. – Или проголодался?
Но совсем не ожидал, что в ответ на шутку Джаред ответит очень даже серьезно и почти зло.
- Сделал. Ты вообще все не так сделал, - он нервно тронул ремень безопасности, поправил съехавшую на живот ленту, подтянув ее выше – чтобы не жала. - Ты будто нарочно все это делаешь. Зачем тебе понадобилось просить сказать пол при мне?
- Ты и так догадывался. Что плохого в том, что теперь ты точно узнал?
- Это против правил.
- Тебя так вдруг стали интересовать их правила? Не понимаю тебя Джаред. Я вконец запутался: то ты печешься о нем, как о родном, то отказываешься смотреть на него и вообще ведешь себя странно. Я думал, ты любишь его.
Джаред нервно сцепил пальцы.
- Я не должен его любить. Контракт запрещает.
- Скажи, а ты никогда не думал, что может случиться что-то, не прописанное в контракте? – укоризненно поинтересовался Дженсен. - Что тогда, Джей?
- Дженс, он твой. Не мой. Неужели ты не понимаешь, я не должен к нему ничего чувствовать. Это запрещено. Я стараюсь, только не помогает. Ты, правда, думаешь, что мне все равно? Знаешь, я передумал уже сотни мыслей, как сделать так, чтобы оставить его, - голос у Джареда истончился, зазвенел. - Я знаю, это нечестно по отношению к тебе, ты со мною по-человечески, а я… Но я даже не боюсь признаваться в этом, потому что у меня все равно ничего не получится. И как ты хочешь, чтобы я себя вел?
На крышах параллельно едущих машин заиграло солнце, через все небо горбом выгнулась мерцающая разноцветная радуга. Красиво. Но сейчас эта красота казалась лишь незначительной рябью на безжизненно отполированной глади мира.
- Я не должен и не могу хотеть его оставить, я должен относиться к нему, как к вещи. Но это невозможно, я не могу так, он живой. Я и так нарушил почти все, что мог и поэтому почти преступник. Согласно Этическому Репродуктивному Кодексу подобные действия считаются противозаконными, а за попытку несоблюдения пунктов контракта и присвоения ребенка себе, меня тут же арестуют - я даже до другого города доехать не успею. А потом еще обяжут выплатить штраф в размере удвоенной суммы от гонорара. Но это все было бы ерундой, если бы у меня был хоть крошечный шанс.
- Они вам что, даже думать о них запрещают? Как о детях?
- Запрещают.
- Но это же маленький человек. Как так можно?
- Наверное, можно, - с сомнением ответил Джаред. – Это четко выстроенная Система. Подумай сам, если бы все не было строго упорядоченно и регламентировано, начался бы хаос. Все бы рухнуло.
- А неплохо в этом сечешь. Сын юристов?
- Нет. Сам собирался на юридический поступать, - буркнул Джаред.
- Прости, я понятия не имею, как надо вести себя в такой ситуации, - понурился Дженсен, мысленно ругая себя на чем свет стоит. – Система системой, но мне казалось неправильным относиться к тебе, как к бездушному автомату и лабораторной крысе. Я думал, что тебе это все тоже должно быть в радость.
- В радость. Но от этого только хуже. Я никогда его не увижу, мне даже подержать его не дадут, когда все закончится. И я ничего о нем не узнаю… - Джаред облизнул растрескавшиеся губы. - Послушай, а что если он родится… ну, в общем, не такой, как ты, а такой, как я?
- И ты туда же, они и тебе мозги промыли? Это последняя мысль, которую я думаю.
- То есть, ты не собираешься делать анализ?
- Да на хер этот анализ… Пусть делают все необходимое, но только то, что касается его здоровья. Со всем остальным я как-нибудь разберусь сам.
- Ты не хочешь быть подготовлен заранее? - переспросил Джаред, инстинктивно тронув низ живота.
Малыш проснулся и забуянил, беспокойно начал пихаться локтями и коленками, видимо, почувствовав напряженную обстановку и услышав тревожный учащенный стук сердца.
- И все-таки, что ты думаешь делать, если это подтвердится?
- А что я могу делать? Он мой – с головы до пят. И я не вижу причин, чтобы он стал не моим. А что бы сделал ты?
- Я бы никогда никому его не отдал, и плевать на мир.
- Вот и я об этом. Если все будет именно так, пусть, - решительно сказал Дженсен. - Я оставлю выбор за ним – захочет он это знать или нет, нужно ему будет это или нет. Возможно, когда он вырастет, то решит построить свою жизнь как-то иначе, независимо от И-Программы, создать свою собственную семью? В таком случае единственное, что я обязательно сделаю, так это расскажу ему про резинки, и буду настаивать на их использовании, ну, по крайней мере, до поры, до времени, пока он сам не поймет, что время пришло. Или не окончит школу. Черт, Джей, да мы ведь еще не знаем на самом деле, пока он вообще представляет собою шевелящийся живот. Мало ли, как сложится жизнь. Но, чтобы там ни было, я его уже люблю. Любого.
- Ты - возможно. А вот твоя жена… не думаю, что ей понравится такая перспектива.
- Брось, Данниль, не такой уж и монстр. Просто она еще не до конца поняла…
- У некоторых вызывает отвращение осознание того, что твой сын вот такой. Инкубаторы ведь, вроде как, для «черной» работы.
- Господи, Джаред, какая ерунда! Ты ведь жил нормально.
- Я не знал. Мне никто не говорил. А сейчас мне иногда кажется, что умолчали специально. Дженсен, пообещай мне, что если ты что-то узнаешь, ты не откажешься от него. Прошу тебя, не отдавай его им.
- Да что ты взвился. Конечно, нет!
- Мне просто надо знать. Я не хочу, чтобы с ним делали что-то ужасное, чтобы обращались, как с машиной. Знаешь, что они сделают, если ты откажешься?
- Отправят в приют? Отдадут другим родителям?
- Нет! Они распределят его в обязательную базу И-Программы.
Дженсен оторвал взгляд от дороги, внимательно посмотрел на Джареда.
- Откуда ты это знаешь?
- Знаю. Это случайно произошло. В клинике. Пересекся в процедурной с одним РИ… из обязательной базы. Нам запрещено обсуждать между собою такие темы, но у него была запись на РА-анализ по желанию Клиентов, и на нем лица не было, я просто принес ему воды. А потом эта тема всплыла сама собой.
- Ну конечно! – сжал крепче руль Дженсен, потому что машину внезапно повело вправо. – Вот почему они так настаивают на анализе. Ты узнаешь результат, и если он положительный, тебе предлагают отказаться, как от «брака», забирают РИ, а потом подсовывают новый, бесплатно, за их счет. Подкупает. Ты как бы получаешь «второй» шанс. Им это на руку, им выгодно таким образом пополнять «обязательную базу». Да уж, в «крутое» местечко тебя занесло. И меня тоже.
- Ему бы было лучше родиться девочкой.
- Но кто сказал, что девочкой он был бы счастливее? Посмотри на себя, это удивительно, разве нет? К тому же, неужели ты все еще думаешь, что я дам его в обиду?
Радуга рассеялась, впиталась мягкими прозрачными красками в полотно неба, остался только слабый призрачный след.
- Послушай, что такого есть в твоей жизни, что ты так держишься за контракт, что сам пришел к ним? На что тебе нужны деньги?
- Это мое дело, Дженсен. Правда. Зачем тебе мои проблемы?
Остаток дороги они провели в молчании, но когда ступили на порог дома, Дженсен взял Джареда за руку, и, не дав возможности вывернуться, повел в гостиную, усадил на диван.
- Так, а теперь садись и рассказывай. Все.
Лучше момента и желать нельзя было, пора уже прояснить всю ситуацию. Но Джаред упрямо молчал, будто ему рот залили клеем.
Но, хрена-с-два он теперь отбрыкается, расскажет, как миленький.
- Согласно твоей анкете ты не определенный государством Кандидат, в смысле, из «обязательной программы», а волонтер – ты сам записался в И-Программу, увяз в этом дерьме по уши, по своей воле! Я не верю, что из-за недостатка впечатлений. Рассказывай. – Дженсен сам не понял, как повысил голос, сорвавшись на требовательный окрик. - А если будешь продолжать молчать, применю крайние меры – запру в комнате, и будешь там безвылазно сидеть, пока не соизволишь поговорить.
- Пытать беременных недостойно, - ехидно заметил Джаред.
- А мне плевать. Возьму измором.
- И кормить перестанешь? – мстительно сощурился Падалеки.
- Перестану.
- Не сможешь. Я-то ладно. Но мелкому же ты хуже не сделаешь. Так что, 1:1, ничья.
- Слушай, кончай придуриваться! Давай начистоту. У тебя какие-то проблемы? Долги, азартные игры, травка?
- Нет.
- Болеет кто-то?
- Нет.
- Можешь нормально рассказать, чтобы мы не играли в допрос?
- Нечего особенно рассказывать, Дженсен, - Джаред пожал плечами. – Романтики в причине будет мало.
Дженсен присел в кресло напротив, всем своим видом показывая свою готовность и заинтересованность.
- Я слушаю, давай, вперед. С романтикой или без нее – мне нужно знать. Ты больше полугода здесь живешь, а я ни хрена о тебе не знаю, кроме того, что ты отлично гоняешь мяч и тебя тошнило по утрам.
Джаред поерзал, угнездившись.
- У меня нет почти никого – так вышло. С двенадцати без родителей. Осталась только младшая сестра. Когда родителей не стало, нас распределили в воспитательный дом. Меня потом тетка забрала, одного. Я бы не сказал, что она была в восторге, но она думала, что будет легко, много пособий, свободные деньги. Она решила, что если все удачно сложится, через какое-то время заберет к себе и Мэган. У тетки, конечно, было паршиво жить, но мы бы были вместе. Я много раз просил взять под опеку и сестру, но она категорически отказывалась – оказалось, что с пособиями больше заморочек, чем выгоды – из льгот только талоны на еду и еще какая-то пустяковая мелочь в виде выплат. Какой ей резон, если получается, что от нас только одни траты? Я пробовал ее убедить, что с Мэг не будет проблем, я сам буду о ней заботиться, но она ни в какую не соглашалась. Она и меня-то считала обузой, отказаться ей мешало только пособие – все-таки хоть какое-то, но было. Особенно, если свести траты на того, кому оно выдано, до минимума. Я не чаял побыстрее окончить школу, потому что тогда была возможность, что все изменится. Сначала я думал от нее удрать, ну или сделать что-нибудь, что б она написала отказ. Но, времени оставалось не так много, больше гемора бы было: меня бы перенаправили в новую семью на испытательный срок, там пока притрешься, привыкнешь, и шансов, что мы будем вместе с сестрой еще меньше. В суде мою кандидатуру на роль опекуна для сестры, ясное дело, не рассматривали. Возраст не тот, и статус, и работы хорошей нет. В общем, дело дрянь. С учебой тоже не вышло, за нее надо платить, а у меня ни цента. Не тетка же будет, она даже одежду мне покупала на сезонных благотворительных распродажах у соседей. В школе мне, правда, прочили стипендию – на нее можно было бы пойти дальше учиться, но там что-то произошло, дело пересмотрели и ее присвоили кому-то другому. Работа тоже особо в руки не шла. Какое-то время я работал в машинной мастерской, но после того, как хозяин загнулся от очередного приступа астмы, его сын меня оттуда турнул. Да и все равно тамошняя зарплата не располагала по деньгам к оплате учебы и содержанию себя и мелкой. Это хорошо, что Мэг не везло с семьями, каждый раз, когда ее брали на испытательный срок перед удочерением, она что-нибудь выкидывала – ну там, претворялась, что лунатит ночами или голоса слышит, прогуливала школу или таскала что-то у претендентов на роль приемных родителей. И от нее отказывались, конечно. Но, понятно, что это только временно, потому что, кто-то может и не отказаться… А если ее заберут в чужую семью, в другой город, штат, я уже ничего не смогу сделать. Пришлось уговаривать тетку деньгами – если будет достаточная сумма, она согласится. Это я точно знал, она за деньги все, что угодно сделает. И тут моя школьная подруга – ну, та, которую ты видел, Сэнди - вдруг случайно предложила попытать счастье в И-Программе. Она как раз в Обучающий Центр устроилась – на практику, с факультета психологии. Поступила. Ну, Сэнди всегда была умной, да и родители у нее при средствах. А еще у нее мама в этой клинике работает… Конечно, туда просто так не попасть, и кого попало не берут, отбор жесткий, но Сандра сказала, что можно сдать анализы, и если они покажут, что я пригоден для Программы и подхожу по требованиям, она уговорит маму, а та может меня рекомендовать. Я, честно, понятия не имел, не думал, что могу. Удивительно, что никто до этого не устраивал мне проверок, проносило как-то – иначе в той ситуации точно бы загремел в обязательную программу. А так, даже и в мыслях не было, что анализ окажется положительным и что меня могут отобрать. Офигел, конечно, но это был вариант, а другого все равно у меня не было. Сэнди говорила, что пока появятся заказчики именно на меня, может пройти время, но, это что-то необъяснимое было, мне даже ждать не пришлось, спустя две недели после вступления в И-Программу меня выбрали Заказчики, то есть вы. Дороги назад уже не было. Я решил – почему бы и нет…
Дженсен встал с кресла, обошел его, уперся руками в спинку.
- Ну, чувак, ты даешь.
- Сам спросил, уж извини, - ощетинился Джаред. - Сказку с розовыми пони не обещал. Все не так красиво, да? Не как в книжках. Ну, зато ты сам теперь видишь, что я неудачник, и мне позарез нужны бабки, а это значит, что никуда я до конца контракта не денусь, - он завозился на диване, взялся за бок. - А мелкий… ну прости, мелкий – он не виноват. Я понимаю, ты не такого Инкубатора для него хотел.
- Да при чем тут это? Я о другом. Слушай, а что сейчас? Как сестра? Так ты к ней тогда ездил?
- Да. Надо было ее навестить, сказать, что какое-то время приезжать не смогу - дела не позволят, много работы. Было бы странно, если бы я приперся к ней с огромным животом.
- То есть, ты не сказал?
- Нет, конечно, - дернул плечом Джаред. - Я бы не смог объяснить.
- А потом объяснить сможешь?
- Придумаю что-нибудь.
- Сказочник хренов. Кто так делает?
- Только не читай нотаций, ладно?- сморщил нос Джаред.
- Но ты же еще не получил денег. Гонорар выплачивается после рождения ребенка. Ты подумал, что ждать долго?
- Ничего, мы договорились подождать. 10% от гонорара выдают в самом начале – ну как бы на всякие мелкие расходы и все такое, залог я тетке оставил – все, что было, она подала документы – поверила. Ну а Мэг, надеюсь, еще что-нибудь, придумает, если ее отправят к кому-нибудь. У нее это хорошо получается.
- Но почему ты сразу не сказал? Я бы что-нибудь придумал.
- Потому и не сказал. Не надо мне помогать. Я должен решить все сам. Без чьей-то помощи. Тем более, твоей. Если ты сейчас предложишь деньги, я, честное слово, вмажу тебе по морде. Давай не будем пробовать, окей? Все будет хорошо. Честно. Времени осталось всего ничего, а сестре я звоню периодически - пока все нормально. Мало кто хочет взять себе чужого и достаточно взрослого ребенка, а нам с ней это на руку. А потом я ее заберу, и сделаю все возможное, чтобы она не росла так, как я. Пусть окончит школу и идет в колледж.
- На вас двоих контрактных денег не хватит.
- Мы разберемся.
- Джаред!
- Ну что? Только не жалей меня, а то меня сейчас вытошнит.
У Дженсена чесались руки подойти поближе, вздернуть глупого мальчишку на ноги, и хорошенько тряхнуть за плечи, чтобы мозги встали на место. И сделал бы, не будь Джаред в том положении, в котором был.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |