Отсек клиники, куда они приехали, был совсем не похож на основной корпус - большой, массивный, с отодвигающейся решеткой ворот.
Изучая обстановку, Дженсен засомневался, что его так просто пустят на территорию этой части клиники. А сдавать Джареда эскулапам, и уходить отсиживаться в машину не хотелось.
К счастью, все обошлось. Джаред воспользовался карточкой-ключом, содержащей его личные данные, и они без труда заехали на парковку.
Внутри хлопали створчатые двери, всюду сновали люди в медицинской форме и масках, длинные коридоры освещались белым искусственным, бьющим в глаза светом, острый запах медикаментов, от которого тут же начинала кружиться голова, сгущал воздух и разъедал горло.
С этого места можно было бы списать межпланетную секретную лабораторию, в которой непременно мучили засланцев из космоса, доставляющихся туда в строжайшей тайне.
Дженсен обязательно взял бы все на заметку, запомнил, и включил в какую-нибудь книгу, описав в доскональности все до последней плитки на полу. Но сейчас ситуация совершенно не располагала к вдохновению, и думать о работе мозг отказывался.
Сразу после стеклянных дверей у информационной стойки их ожидало двое: высокий черноглазый мужчина в белом халате и притаившаяся позади него маленькая девушка, в салатово-белом медсестринском костюме.
Мужчина белозубо улыбнулся и протянул Дженсену руку.
- Мистер Эклз, - Дженсен пожал широкую ладонь в ответ. - Я доктор Морган, веду J19-782 с самого первого дня поступления к нам, и закреплен за ним, как курирующий врач. Собственно, так или иначе, вы должны были слышать мою фамилию. Это мной подписаны все отчеты и заключения, которые передаются вам нашим персоналом. Мне сообщили, что вы хотите нас посетить. Рад вас видеть.
Несмотря на достаточно угрожающий внешний вид, хватка у доктора оказалась мягкой. Пока он объяснял, что к чему, медсестра вынырнула из-за его спины, и, приблизившись к Джареду – едва доставая ему по росту до груди, поманила за собою.
Дженсен не сразу опомнился, и едва не ломанулся за ними.
- Не переживайте, - успокоил его доктор Морган, придерживая за локоть. – Стейси забрала его на анализы и необходимые для заполнения отчетной формы процедуры – замеры, взвешивание, проверка величины артериального давления... Это не страшно. Потом будет осмотр – если захотите, вы сможете все проконтролировать сами. Время у нас есть, так что, предлагаю продолжить беседу у меня в кабинете.
Кабинет доктора Моргана оказался очень… медицинским. Начиная от маленьких фигурок свернутых клубком младенцев, выстроенных по кромке стола, будто коллекционные слоники, до анатомических атласов, развешанных на стенах.
- Присаживайтесь, - указал он на удобное большое кресло, стоящее напротив своего стола. – Я рад познакомиться с вами лично. Ну что, - сам он открыл створку светлого шкафа, на верхней полке которого высились макеты каких-то органов, выдвинул ящик, пару секунд покопался в картотеке, извлек довольно толстую медицинскую карту. Присел сам за стол, открыл папку. – РИ J19-782. Все показатели в норме. Вынашивание протекает хорошо. Мистер Эклз, вы довольны своим РИ, или у вас имеются какие-то претензии?
- Что, простите?
- Вы приехали в клинику. Полагаю, у вас могли иметься веские причины: недовольства, может быть несоблюдение режима РИ, грубость в вашу сторону, нарушение условий контракта.
На столе доктора рядом с подставкой под канцелярские принадлежности стояла фигурка круглого пузатого болванчика. Он, растянув рот в широкой от уха до уха улыбке, и обхватив пухлыми ручками большой живот, смотрел весело и задорно. Дженсен где-то слышал, что эти фигурки исполняют желания. Надо просто загадать, и усердно потереть ему пузо. Смешно. Будто специально – не понятно, то ли насмешка, то ли он был поставлен сюда с вполне определенной тематической целью, как бы намекая, что самая необъяснимая сверхъестественная сила и все исполнения желаний сокрыты во вполне определенном месте.
Болванчик гипнотически качал головой, и Дженсен никак не мог отвести от него взгляд.
- Нет, - ответил он, продолжая разговор после короткой паузы. – Я приехал сюда совсем по иным причинам. А Джаред целиком и полностью соблюдает все предписания, и у меня нет никаких жалоб в его сторону.
Доктор Морган мягко и как-то загадочно улыбнулся, кивнув.
- Понимаю. Наслышан о вашем необычном взаимодействии с РИ. Удивительно.
Дженсен посмотрел ему в зрачки, начиная злиться. Да кому какая разница? А тут даже доктор «наслышан».
- Не волнуйтесь, - будто предугадав его реакцию, поспешил успокоить собеседника доктор. – Просто это единичные случаи, когда Заказчики берут на себя такую ответственность. Конечно же, мы не можем не знать, что тот или иной Заказчик взял над своим РИ опеку. Тем не менее, я не сторонник кулуарных бесед и слухов, поэтому предпочитаю говорить исключительно о деле. А вы… 24 часа в сутки быть рядом с РИ это требует немалой выдержки и смелости. Вы смелый человек, мистер Эклз. Вашим энтузиазмом можно восхищаться. Я могу понять ваше желание – быть в курсе происходящего. Разве что, хотел бы дать вам совет, не сочтите за фамильярность – исключительно, как специалист, работающий в этой сфере двадцать лет - старайтесь не объединять в единый организм РИ и ребенка. Помните, что J19-782 всего лишь сторонняя вспомогательная система, он, конечно, играет одну из главных ролей, но с вами он связан исключительно контрактом, и не более. Иначе может случиться что-то нехорошее. И оно выйдет за рамки контракта, вследствие чего мы автоматически утериваем всякий контроль над ситуацией.
- Благодарю вас за совет, доктор Морган. Но, расскажите мне лучше, как дела у Джареда и малыша. Ребенок никак не дает о себе знать. Это нормально?
- Не переживайте. У вас нет поводов волноваться. Мы держим ситуацию под контролем, за изменениями в организме J19-782 следят врачи, он проходит все необходимые осмотры, мы оказываем ему вспомогательную медикаментозную поддержку. Все идет по плану. Это нормально для срока. Очень скоро все изменится, поверьте мне, и вы еще успеете удивиться этому. Некоторые дети очень скрытные, и ведут себя тихо до последнего. Некоторые – наоборот. Вы хотите, чтобы ребенок был связан с вами целиком и полностью, хотите, чтобы он был обособленной единицей, но пока вы не возьмете его на руки - это невозможно. Но, как я уже говорил, мы предоставляем нашим клиентам возможность следить за всеми манипуляциями, проделываемыми с РИ. Я думаю, что Стейси уже разобралась со всеми анализами, и вы можете поприсутствовать на осмотре, который будет проводить мой ассистент.
- Что, прям вот так?
- Нет, конечно, не напрямую. Через стекло. Они вас видеть не будут.
- Это… вам не кажется, что это как-то неправильно?
- Нет, конечно. Некоторые клиенты просто интересуются. Они имеют право быть сопричастными. Вы и за процессом рождения таким же образом можете следить.
- Я пока не думал на этот счет.
- У вас еще есть время, - доктор встал, снова протянул руку. – Я был рад вас видеть, мистер Эклз. Знайте, если у вас появятся вопросы или проблемы, можете обращаться в любое время. Сегодняшний отчет вам передаст Стейси. Она же покажет вам и все остальное.
Джареда Дженсен нашел в указанной доктором Морганом палате. Он сидел на каталке в светло-зеленой бумажной пациентской накидке, и почти доставал ступнями до пола.
У него были синие губы и чуть мутный взгляд. Дженсен поспешно присел рядом, тронул за плечо.
- Выглядишь отвратно. Все хорошо?
- Хорошо. Просто никак не привыкну, что они каждый раз выкачивают из меня по литру крови.
- Принести тебе воды?
- Нет, не надо, спасибо, - при упоминании воды Джаред сухо сглотнул, и вдруг устало опустил голову Дженсену на плечо, прикрыл глаза. - Это еще не все. Потом.
Дженсен хотел спросить, как все прошло, но дверь открылась, и на пороге появилась уже знакомая медсестра. Приветливо улыбнулась Дженсену.
- Мне нужно отвезти J19-782 на подготовку к осмотру, - сказала она звонко, будто автомат, которому записала в память определенный набор фраз.
Дженсен встал с каталки, посмотрел на Джареда. Тот тяжко вздохнул, и смиренно потеребил белый идентификационный браслет на запястье, который, видимо, выдавали всем пациентам на момент проведения процедур.
Девушка вернулась через минут десять, сообщила, что отведет в комнату для наблюдателей. По дороге предложила кофе, потому что придется еще какое-то время подождать. Дженсен отказался – они бы еще поп-корн выдали!
Комната для наблюдателей была вполне обычной – с двумя мягкими креслами, небольшим журнальным столиком, на котором были разложены разные журналы, проспекты и рекламки, предлагающие то самые лучшие и удобные подгузники, то экологически-чистые смеси, то услуги нянечек. Одно окно с опущенной рулонной шторой, отчего внутри стоял полумрак. Зато вдоль всей соседней стены располагалось большое стекло, открывающее взгляду соседнюю комнату.
Прямо как в кино, - невесело подумал Эклз, пытаясь угадать: а с обратной стороны у них зеркало или что-то еще? Он прошелся от угла до угла, остановился, и все-таки уставился в вырубленное в стене окно.
Соседняя комната пока была пуста. Достаточно светлая, но унылая - в самых классических традициях больницы: ширма, шкаф с медикаментами, маленький столик на колесиках с какими-то запечатанными инструментами, суднами и бутылками с чем-то прозрачным, большая лампа, высокая смотровая кушетка с регулируемыми подколенниками, какие-то аппараты, датчики, на стене плакат с врачом в маске, держащем на руках симпатичного пухлого малыша, рядом какой-то текст, но отсюда плохо читаемый.
Рассматривая странную обстановку, Дженсен совершенно прозевал момент, когда комната наполнилась людьми. Человек в белом, видимо тот самый ассистент доктора Моргана, сначала изучал какие-то бумаги, потом подошел к столику, буднично щелкнул перчатками, поправил маску на лице.
У Дженсена похолодело в груди. Неужели находится кто-то, кому это нравится? И неужели именно это называется причастностью к процессу и контролем ситуации? Сам он имел в виду совсем другое, а его поняли именно так.
Джареда сначала бегло осмотрели, а потом он откинулся на кушетку, и устроился так, как предполагается. Его мяли, жали, ощупывали, совершенно механически перебирая пальцами по животу – так, будто он был не человеком, а куклой.
Туда, куда въехали сначала два, затянутых в тонкую резину перчаток, пальца, а потом и третий, прокручивая, неласково щупая, Дженсен старался не смотреть.
Состояние неустойчивого равновесия и вовсе рухнуло под ногами, как обвалившиеся прогнившие доски. Он никак не мог избавиться от вяжущего привкуса уверенности, что он занимается чем-то гадким. При чем, по собственной воле.
И все-таки, он никак не мог отвести взгляд от того, что раньше совершенно не замечал и видеть не мог - низко под пупком едва различался острый холмик, странно непривычно натягивая смуглую кожу. Это было оно, но, настолько едва различимо, что рассмотреть в доскональности представлялось с огромным трудом.
В какой-то миг ему показалось, что блуждающий беспомощными глазами по потолку и стенам Джаред, повернул голову и посмотрел прямо на него - глаза в глаза, словно мог его видеть.
В комнате стало очень душно, и перед глазами поплыла густая чернь. Дженсен рванул ворот рубашки, метнулся к двери, задевая по пути ногой столик. Выскочил прочь, на свое спасение прямо к автомату с водой, набрал полный пластиковый стаканчик и залпом осушил его.
Остаток времени он прождал в коридоре, откинувшись на стуле и прислонившись затылком к стене.
Мимо смазанными пятнами двигались люди, доносились голоса, щелкали замки дверей, тонко позвякивали колеса каталок, что-то происходило, бурлило, жило, но Дженсен отключился, сам не осознавая, что задремал.
Ему снился некто в маске с карапузом на руках, грохочущая каталка, пищащие приборы, Джаред на кушетке и чужие руки, которые трогали неправильно, совсем не правильно, которые хотелось откинуть прочь, не позволить дотрагиваться.
А потом… а потом он внезапно дернулся, вытряхивая себя из дурного сна, мотнул головой, и больно ударился о стену. Перед глазами пошли оранжевые пульсирующие круги.
Чья-то рука лежала на плече.
Он проморгался. Медсестра стояла над ним склонившись, и держала за плечо.
- Мистер Эклз, - сказала она так, будто повторяла это уже как минимум в десятый раз. – Простите, вы в порядке?
- Да.
- Мы заставили вас ждать. Вы утомились? Может быть, вам нужна медицинская помощь? Вы очень бледный.
- Нет. Я просто на пару минут прикрыл глаза.
Она понимающе кивнула, отточенным движением губ улыбнулась, и вручила папку с документами, где были все отчеты и анализы.
- Вот ваш отчет. А J19-782 ждет вас у выхода. Спасибо, что посетили нас. Если у вас будут вопросы, вы можете связаться с доктором Морганом. Телефон на последней странице.
Она попрощалась, и шмыгнула в ближайшую дверь.
Дженсен еще посидел пару минут, приходя в себя, быстро пролистнул отчет – там было все хорошо.
До парковки с Джаредом они дошли молча. Дженсену, почему-то, не хотелось ни о чем говорить. Особенно о том, где он был и что произошло.
- Эй, - наконец услышал он знакомый голос. – Так ты откроешь, нет?
Джаред с обиженным видом постучал по крыше автомобиля, привлекая к себе внимание.
- Я хочу сесть. Или мы так и будем тут стоять?
Дженсен опомнился, нашарил в кармане брюк маленький пульт, нажал кнопку, отпирая машину. Они сели. Джаред пристегнулся ремнем.
- Ты уверен, что можешь вести, и мне с тобою не опасно ехать? Я тебя видел, ты спал в коридоре. Прям как студент-двоечник в самом углу аудитории на страшно скучном предмете. И зачем, спрашивается, тебе было нужно все это? Сидел бы спокойно дома, как и раньше.
- Нужно, - коротко ответил Дженсен, поворачивая ключ зажигания, нажимая на газ и выруливая со стоянки. – Я в порядке, просто немного задумался.
- О чем?
Кажется, осадок от процедур, сделанных в клинике, медленно уходил, как и синеватая бледность с лица, и Джаред приходил в себя, обретая свойственную ему живость.
- Они делают тебе больно? – сам не ожидал от себя вопроса Дженсен.
- Они делают то, что должны и следят за тем, чтобы твоему ребенку было хорошо. Им нужно знать общее состояние, функционирование отдельных органов, и много чего еще. Они должны делать это для его же блага.
- В медики записался?
- Нет. Просто знаю. Вот же черт, - Джаред аж подскочил на сидении. – Я, наверное, теперь экзамен по течению мужской беременности сдать смогу, - усмехнулся он. - Только, вряд ли это как-то поможет мне в жизни. Ну, если я, конечно, не подпишусь на это снова.
Дженсен повернулся к Джареду, и посмотрел на него серьезно и удивленно.
- Зеленый, - странно сказал Джаред, закусывая губу.
- Что?
- Уже зеленый, - пояснил Джаред, и ткнул пальцем в стекло.
Сзади пронзительно засигналили, и Дженсен сообразил, что пока они стояли на перекрестке, включился зеленый свет, а он задерживает движение.
- Ты что-то говорил про то, что собираешься подписаться на это снова.
- Я не говорил, - мотнул лохматой башкой Джаред. – Просто, предположил. В обучающем центре нам говорили, что после одного раза большинство РИ так и остаются привязанными к клинике и не удаляются из кандидатской базы данных. Многие остаются до конца, пока могут состоять в И-Программе по показателям здоровья. Им больше ничего другого не остается.
- Ты не жалеешь?
- О чем?
- О том, что пошел на все это.
- Какой смысл жалеть о содеянном?
Джаред повел носом – из приоткрытого окна аппетитно пахло жареной картошкой. Он тоскливо посмотрел на проплывшую мимо вывеску «Макдональдса».
- Жрать охота – подыхаю, - с запредельной грустью сказал он. – Бургер бы сейчас – и чтоб майонеза, кетчупа и горчицы побольше, и стакан колы со льдом. А потом еще мороженого.
Дженсен ему, сочувствовал, но помочь ничем не мог.
- Прости, чувак, - сказал он, прибавляя скорость, чтобы быстрее объехать злополучный «Макдональдс». – Но бургеры в списке запрещенных продуктов – в них сплошной холестерин и еще всякое дерьмо, которое совсем не пойдет на пользу мелкому. Так что, даже не мечтай!
- Я знаю.
- А вот мороженое можно обеспечить, - Дженсен подмигнул, и свернул совсем в другую сторону.
Они остановились у парка с аттракционами и небольшой детской площадкой.
- Только не говори мне, - не очень проворно выбираясь из машины, произнес Джаред, - что собираешься покатить меня на аттракционах. Я это не переживу, серьезно.
- Да нет же. Впрочем, если ты захочешь покататься вон на тех лошадках…
- Они сломаются. А еще мы перепугаем и лишим радости детей, которые стоят туда в очереди.
- Здесь просто вон в том синем фургоничике отличное мороженое. Самое лучше. Я ведь обещал.
Джаред взял самую большую порцию в хрустящем вафельном рожке с малиновым соусом и двойной порцией маршмэллоу, которая улеглась огромной рельефной шапкой сверху.
Дженсен ограничился одним ванильным шариком с шоколадной крошкой в пластиковом стаканчике.
На счастье прямо напротив игровой площадки оказалась пустая лавка.
Дети вокруг галдели, взбирались на горку, копошились в песочнице, раскачивались на качелях.
Половина пастилы у Джареда ожидаемо скатилась с мороженого ему на джинсы. С огромным сожалением пришлось стряхнуть ее на землю.
Мороженое стремительно таяло, предательски вытекало с другого конца рожка, и Джаред энергично работая языком, старался не проронить ни капли.
Сидящему рядом Дженсену натурально не лез кусок в горло – он боялся подавиться.
С другой стороны на небольшом импровизированном футбольном поле группа малышей гоняла мячик.
- Ты о своих собственных думал когда-нибудь? – негромко поинтересовался Дженсен, когда Джаред управился с мороженым и вытирал руки салфеткой.
Он бросил на Дженсена короткий многозначительный взгляд, и тут же уперся глазами в песочницу, в которой ползала с розовым ведерком и желтой лопаточкой маленькая девочка лет четырех.
- О детях? – уточнил он. – Нет. Вообще никогда, - и принялся мять и без того скомканную салфетку. – Я же школу не так давно окончил, думал об университете. И, кроме того, я не знал… ну, что могу сам. О каких детях могла идти речь? Это, наверное, самый последний пункт в планах на ближайшее десятилетие.
Дженсен молчал. Просто сидел, опустив голову, не шевелясь, бездумно пялился вниз, где коленка Джареда, торчащая из рваной обтрепавшейся джинсины, касалась его ноги.
Шелохнулся воздух, и прямо Джареду под ноги прилетел яркий мяч. За ним прибежал раскрасневшийся лопоухий мальчонка, но потрусил в другую сторону дороги.
Джаред подтянул мяч к себе ногой, поднял.
- Эй! – окрикнул он мелкого, взвесил мячик в широкой ладони, когда тот обернулся и близоруко сощурился.
Мальчишка мигом очутился рядом, запыхавшийся, но счастливый. Маленькими ручками взял мяч за оба бока, смущенно бормотнул что-то, и ускакал обратно.
- Еще по порции? – со сдержанной улыбкой предложил Дженсен просто потому что впервые в жизни совсем не знал, что еще сказать.
- Нет. Лучше дома перекушу что-нибудь. Поехали домой, ладно?
Это было большой ошибкой – заходить в ту комнату, и смотреть через то стекло. Это Дженсен понял в тот же день, ночью, когда с пугающей внезапностью заработал себе бессонницу и приобрел калейдоскоп картинок и мыслей, сопровождающих его. Стоило только сомкнуть веки, как тут же накрывало.
Теперь ночами он подолгу лежал без сна, ворочался, смотрел в потолок.
Почти каждую ночь сидел до утра за компьютером, писал продолжение. Но оно двигалось очень медленно, крошечными шажками. Герои будто ленились, не хотели идти друг другу навстречу.
Впервые у него было такое – он знал, почему работа не идет. Ему почти физически требовалось ее с кем-то обсудить, понять, в правильном ли направлении он двигается, в правильную ли сторону подталкивает героев.
Ужасно глупо!
Одним из вечеров Джаред очень осторожно попросился выйти на улицу. В смысле, не во двор, где проводил много времени, а на улицу за забор. Уверил, что ничего такого, и уходить не собирается.
Дженсен давно уже понял, что играть роль строго Заказчика и запрещать что-либо, ограничивать не собирается. Без проблем позволил. Правда, подошел к окну, чтобы посмотреть.
К топчущемуся на тротуаре Джареду подбежала смуглая чернявая девчушка, начала крутиться вокруг, как заводная, заулыбалась во все тридцать два зуба. Она подпрыгивала и вставала на носочки, энергично жестикулировала и что-то говорила. Джаред улыбался ей в ответ.
Они разговаривали довольно долго – минут десять. Хотя спрашивала все больше девчонка – Джаред отвечал.
А когда она принялась трогать ему живот, Дженсен почувствовал, как жжется внутри необъяснимая, и совсем ничем не подкрепленная ревность.
Правда, Джаред тут же отступил на несколько шагов назад, сжался, и вытянул край толстовки аж почти до самых колен.
Ну что ж, она вполне может быть той, о существовании которой в жизни Джареда Дженсен не знал, и не должен был знать.
Еще до момента появления в этом доме Джареда, выискивая в сети всевозможную информацию по инкубаторской медицине и И-программе, среди всего прочего Дженсен вычитал и то, что Кандидаты, заносимые в волонтерскую базу данных, могут вообще придерживаться самых пуританских взглядов на жизнь. Они тоже могут иметь супруг, а создавать однополые союзы могут не хотеть вовсе. Ну а И-Программа… мало ли какие могут быть причины.
Вот и эта парочка, кто знает, может быть, они копят на свадьбу своей мечты?
Эта мысль, почему-то, словно капля яда, внезапно начала разъедать изнутри.
В конце концов, девчонка посмотрела на свои часы, что-то сказала, Джаред кивнул, совсем низко наклонился, та обняла его за шею, ткнулась губами в щеку, и побежала прочь.
Джаред еще чуть-чуть постоял, глядя ей в след, а затем направился к дому. Когда он вернулся, Дженсен подчеркнуто равнодушно спросил:
- Твоя девочка?
- Что? – не понял рассеянный Джаред, и свел брови.
- Там, - терпеливо объяснил Дженсен, указав на окно. – Ну, твоя подружка. В смысле, невеста?
- Сандра? Н-нет! – отчего-то слишком уж энергично мотнул головой Джаред, и голос у него зазвенел. – Подруга, да – мы общаемся. Но у нас с ней ничего нет. Мы в школе учились вместе. Она в обучающем центре клиники работает. Просто проведать приходила.
Дженсен вертел в руках стопку бумаг, и никак не мог решить, стоит ли просить об этом Джареда. Никогда прежде он никого не просил о подобном, он вообще никогда этого не делал. Как-то не было нужды. Но, как однажды сказал ему Джаред: "всегда бывает первый раз".
С Джаредом у него вообще, кажется, очень многое было впервые…
- Можно тебя кое о чем попросить? – все-таки собрался он с силами, и поинтересовался, отыскав Джареда на кухне.
- Да. О чем? – тот сидел на стуле, подогнув под себя одну ногу, болтал ложкой в пластиковом стаканчике с йогуртом, и со скучным видом листал газету.
Дженсен протянул ему стопку листов, которые распечатал утром.
- Что это?
- Это продолжение. Помнишь, мы говорили с тобой? Я тут набросал кое-что, но мне кажется… в общем, мне хотелось бы знать твое мнение. Вообще, конечно, это еще и не книга совсем, так, разбежавшиеся по углам мысли, и там есть пропуски. Поэтому, если откажешься, я пойму. Кому хочется возиться в ахинее, написанной ненормальным писателем.
- Эй, полегче! – Джаред энергично цапнул стопку бумаг, пробежался глазами по первым строчкам. – С чего это ты считаешь свои тексты ахинеей? Так это то самое продолжение? Ты все-таки его начал, да?
- Ну да. Начал. Я подумал и понял, что да, ты совершенно прав, нельзя оставлять героев просто так – порознь. Они не для этого встретились, чтобы потом разбежаться по разным мирам. Если ты чем-то дорожишь, то надо держаться за это крепко-крепко, а если будет необходимость - бороться.
- Верно, - Джаред кивнул, соглашаясь, и заложил за ухо упавшую на лоб прядь, продолжил читать.
- Слушай, если что-то будет не понятно, спрашивай.
- Я пойму. Черт, крутая штука! Мне кажется, процесс создания всегда немного интереснее конечного результата. Автор там еще иногда спотыкается и чертит контурами возможные действия. Ты видишь, как текст появляется на свет.
- Так ты согласен прочесть?
- Конечно!
- Мне бы хотелось знать, что ты думаешь о дальнейшем развороте событий. У меня иногда ощущение, что я в тупике. И они в тупике. Кажется, мне нужен консультант.
- Я?
- Ты.
- Спасибо за доверие. Я прочитаю обязательно, - спрыгивая со стула и салютуя стопкой бумаг, пообещал Джаред.
Ну что ж, если пообещал, то сделает! В этом Дженсен даже не сомневался.
Утро привычно началось с кофе.
А Джаред выходить из своей комнаты не спешил.
Пять минут. Десять.
Странно. Соней он никогда не значился, а уж на завтрак - после того, как тошнота ушла - всегда торопился впереди планеты всей.
Дженсен внезапно осознал, что привык завтракать вдвоем с ним, обсуждать что-то, спорить, болтать на всякие глупые темы, подкалывать друг друга, либо просто молчать – не важно. Одному, уставившись тупо в тарелку, есть не хотелось. Даже аппетита не было.
Пришлось идти, звать.
В комнате Джареда не оказалось. Дженсен выглянул во двор – там тоже в пределах видимости никого не наблюдалось. Зато пропавший нашелся в гостиной. На диване. Спящий. В обнимку с измявшимися вчерашними листами.
Диван ему был катастрофически мал, и поэтому, скрутившийся в клубок и поджавший под себя ноги Джаред, напоминал сейчас креветку.
Ну что тут еще сказать? Возмутительно, и только! Конечно, это очень лестно, что он зачитался его выдумками, но вот дрыхнуть тут, скрючившись… вряд ли это полезно ребенку.
Хорошо еще, что Данниль на выходные уехала к родителям. Иначе застань она такую картину, ора и возмущений было бы не миновать. При чем больше исключительно из принципа, нежели из-за беспокойства.
Дженсен подошел, наклонился, легонько тронул плечо.
- Эй!
Джаред тут же дернулся, как от пущенного по телу тока, листы с шелестом ухнули на пол, разлетелись, хрустнули затомившимися углами.
- Джей! Тихо, это я.
Джаред сонно заморгал, силясь понять, в чем дело и что произошло, вскинул голову, распрямил ноги, тут же ударился пятками о подлокотник, глухо ахнул, и перекатился с бока на спину, инстинктивно накрывая широкой ладонью живот, будто защищая.
От этого нехитрого, но одновременно глубоко интимного жеста Дженсена неожиданно прошило мурашками.
- О, черт, - Джаред же в следующее мгновение схватился за поясницу, спустил ноги на пол, неуклюже уселся, хрустнул затекшей шеей.
- Вот-вот, - подтвердил Дженсен. – Я тебя по всему дому ищу. Ты тут всю ночь, что ли, спал?
Джаред, щуря слезящиеся глаза, глянул через плечо в светлый проем окна.
- Выходит, что да. Я читал. Случайно уснул, не заметил, как вырубился. Дженсен, тут вчера кое-что… короче, я… - зачастил он густым со сна голосом.
- Потом расскажешь, чем так у меня зачитался. А сейчас в ванную и завтракать. Нашел же место для сна!
После утренней побудки Джаред пол дня ходил какой-то шальной, сшибал углы, сидел на ступеньках крыльца, ведущего на задний двор, и почти ничего не говорил.
За завтраком Дженсен осторожно попробовал все же поинтересоваться о прочитанном, но Джаред так увлеченно намазывал на тост плавленый сыр (который потом так и оставил на тарелке), что ничего кроме: «Круто! Мне очень понравилось!» не сказал.
Ну, не клещами же из него тянуть, в самом-то деле.
Это ужасно расстроило. Глаза защипало от обиды. Почему-то даже захотелось включить компьютер, и удалить все написанное на хрен. Дженсен малодушно пожалел о содеянном - вообще не нужно было забивать парню голову, просить о чем-то. Справлялся как-то раньше сам. А устраивать весь этот цирк ради того, чтобы услышать фразу "мне очень понравилось!" глупо.
Истинная причина этой рассеянности и отрешенности открылась вечером. Именно тогда случилось «это». Дженсен так и не подобрал подходящие слова, чтобы найти этому название, но это было нечто неожиданное и такое долгожданное одновременно.
Джаред сам постучал в дверь его комнаты, застыл на пороге.
- У тебя что-то случилось?
- Нет. Вернее, да. Только не у меня. У тебя.
Джаред переступал ногами, будто пол под ступнями был раскаленным камнем.
- Он… Ты сам просил, помнишь? Правда, я не уверен. Ну, в общем, он шевелился.
- Серьезно? Когда? Сейчас?
- Нет. Вчера вечером, - виновато отвел глаза Джаред. – Когда я читал.
- И как? На что это похоже?
- Не знаю. Странно.
- Он толкался?
Джаред отрицательно покачал головой. Сказал без особой уверенности:
- Я бы не назвал это так. Скорее – тихо копошился. Очень тихо. И осторожно. Немного щекотно. Больше не знаю, как объяснить.
- Можно мне потрогать?
На секунду Дженсену показалось, что Джаред сейчас развернется и сбежит – такое у него было лицо. Во взгляде мелькнула тревога, на щеках выступили пятна.
Но нет, он остался стоять, где стоял, только зубы стиснул.
- Да. Правда, я не уверен, что ты что-то почувствуешь. Я и сам-то едва различил. Я, собственно, потому и промолчал, что это было поздно вечером – пару раз. А потом целую ночь и целый сегодняшний день – ничего. Я все думал, что оно повторится, и тогда я скажу, но пока тихо. Может, я ошибся?
- Но я бы все равно хотел…
- Хорошо.
Он не стал ничего делать, чтобы облегчить доступ – не расстегивать рубашку, не задирать футболку. Просто стоял, и ждал.
Дженсен, честно говоря, не знал, как поступить лучше – хотелось кожей к коже, максимально близко, что б никаких ненужных барьеров. Но все-таки он решил не просить Джареда, а попробовать как есть – через ткань.
Пока Дженсен умащивал ладони на животе, пробовал найти место, почувствовать и прощупать, Джаред сопел ему в ухо.
- Это ты дрожишь?
- Я не дрожу.
- Ты весь трясешься, и я никак не могу понять – ты это или ребенок…
Тогда Джаред напрягся, и, кажется, даже дышать перестал. Стал похож на натянутую пружину. Попробуй у такого что-нибудь нащупай, живот и без того казался слишком тугим, а сейчас и вовсе сделался неподатливым.
- Можешь отвлечься? – предложил ему Дженсен. – Я ведь не тебя напрямую буду трогать. А его.
- Легко сказать, – сдавленно фыркнул Джаред. - Ай, черт, это уже не совсем живот! Выше!
- Извини, - смущенно попросил Дженсен, и чуть сдвинул руки. - Ну давай, мелкий, скажи, что ты здесь и слышишь.
Джаред насмешливо хрюкнул и закусил передними зубами губу.
- Чего ты ржешь?
- Ты еще встань на колени, и прижмись губами, как делают в низкосортных сериалах, типа, чтоб там было лучше слышно, - от балды брякнул Джаред, и сильно пожалел, видя, что Дженсен почти готов это сделать.
К счастью, тот передумал. Вместо этого мстительно спросил:
- Твои тайные фантазии?
Джаред подчеркнуто равнодушно отвернулся.
- Зря ты так, я читал, они все слышат.
- Ну, если ты ждешь, что он споет тебе гимн, то это вряд ли. Во-первых, потому что не умеет, а во-вторых, потому что оттуда ему неудобно. На крайний случай все, что от него можно ждать – это морзянку. Но пока он и ею не пользуется.
- Помолчи, ладно? Ты мне мешаешь.
Джаред затих, и прекратил ворчать и вздрагивать при каждом касании. И как не странно, отогнул угол рубашки, чтобы не мешала.
Подумать только, это первый раз за все время, когда он трогает его. В смысле, не Джареда, а ребенка. И очень хотелось, чтобы он все-таки отозвался. Потому что, не справедливо получается – Джаред знает, ощущает, а сам он все еще нет.
От кожи к ладони шло тепло, концентрировалось в центре, бежало по пальцам. Но больше ничего не ощущалось. Никакого движения, никаких толчков.
В тот вечер сказки не случилось. Как Дженсен не прислушивался, не скользил нервно пальцами по телу, не подходил с другого бока, так и не смог разгадать заветный ритм внутренней жизни. Кроха затаился и на уговоры не поддался.
Уходя к себе, Джаред пообещал сразу же, как только это повторится, дать знать.
У Дженсена мелькнула в голове шальная мысль – не отпускать, попросить остаться здесь, вдруг так сильно желанное произойдет ночью? Но не смог, не нашел в себе силы. Просить парня, с которым так долго и непросто натягивал нить общения, остаться на ночь рядом – что-то запредельное. Джаред не поймет, и снова захлопнет раковину. А этого очень не хотелось.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 38 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |