* * *
Русанов медленно приходил в себя.
Дезориентация была полной. Чужеродные бионические системы, поддерживавшие жизнь в одряхлевшем теле, не гарантировали успех, и даже привитый ему ген морфа не смог радикально повлиять на состояние здоровья.
Он, как и «Прометей», еще дышал.
Холод пробирал до костей. Мысли текли апатично. Водянистый взгляд скользил по своду тускло освещенного отсека, не узнавая его.
Морщинистая рука ухватилась за край ороговевшего кокона.
Вокруг никого. Движения слабы. Сил нет. Глубокая тишина окутывает, словно саван.
Кокон пришел в движение, вывалил Русанова на ребристый пол отсека.
Вспышкой вернулась память.
Он вырвал у судьбы свой последний шанс. Но что может сделать одряхлевший старик на борту полуразрушенного корабля? Он ведь не был специалистом в технических областях знаний. Всю жизнь он руководил корпорацией, сначала на Земле, затем на Эриде – спутнике карликовой планеты Дисномия. Безусловно, Русанов был талантливым администратором, человеком с железной волей, но тут, в глубоком космосе, чего стоили эти качества? Какой от них прок? Как он будет управлять огромным космическим кораблем, как восстановит его?
Он умирал.
Кое-как, цепляясь руками за стены, Русанов встал на ноги. Лихорадочный блеск появился в глазах.
– Я не сдамся… – шепнули синюшные губы.
Железная воля этого человека часто ломала события и судьбы. Он шел к цели, уничтожая преграды. Он причинил много зла, но не оглядывался в прошлое. Сил осталось только на настоящее.
Шлюз хондийского транспорта открылся, стоило лишь подойти ближе. Хонди заранее запрограммировали свой корабль, зная, что человек не сможет манипулировать его системами.
Русанов перешагнул порог.
Он стоял в одном из коридоров «Прометея».
Слезы вдруг навернулись на глаза.
Нетвердой шаркающей походкой, придерживаясь рукой за стену, он упрямо пошел вперед. Корабль не отреагировал на его появление. В глаза бросались следы ремонта. За спиной осталась пробоина, которую загерметизировала носовая часть хондийского транспорта.
Русанов шел. Он тратил свои последние силы, зная – некому прийти на помощь.
Один. Как всегда. Он привык. Вокруг него даже в толпе ощущался вакуум. Он сам его создавал.
Поворот коридора. Шлюз. Красные аварийные огоньки индикации.
Заработали импланты. В век высочайших технологий он всегда делал ставку на лучшие, пусть еще не до конца апробированные, как принято выражаться, «сырые» разработки. К ним относились импланты как таковые и модули технологической телепатии в частности.
Русанов внедрил их. Обязал каждого сотрудника корпорации пройти через рискованные имплантации. Он говорил: «В глубоком космосе, осваивая иные миры, каждый из нас должен стать цивилизацией в миниатюре».
Он заглядывал за горизонт. Видел дальше, чем самый талантливый из ученых. Его методы достижения целей могли осуждать, но результат говорил сам за себя.
Изможденный старик. Жизни в нем осталась – капля, разве что блеск в глазах, но воля и образ мышления не изменили ему.
Заработал модуль технологической телепатии. За облицовкой переборок пришли в действие механизмы. Шлюз открылся, в коридор дохнуло затхлым запахом.
Искрила проводка. Гасли осветительные панели. Подсистемы корабля выполняли полученный приказ. Некоторые сгорали. Иные работали, но со сбоями. Центральная бортовая кибернетическая система не отвечала. Собственно, сейчас «Прометей» представлял собой множество автономных блоков. Ничто не объединяло их.
На что же он надеялся, отправляясь сюда, давая обещание, от которого теперь зависят многие жизни?
Однажды, еще на Эриде, в очередной раз пытаясь представить, как сложится первый в истории частный колониальный проект, он увидел себя таким: старым, немощным. Ярко и болезненно осознал: когда-то и мое время истечет.
Для человека энергичного, дерзкого, жизнелюбивого подобное предвидение стало невыносимым. Он не оттолкнул его, запомнил и стал искать выход.
Стылые коридоры. Узоры инея.
Идти становилось все труднее. Холодный воздух обжигал, но Русанов все обдумал заранее. Он исходил из худшего, не позволяя себе иллюзий.
Он спорил с морфом. Доводил разумных хонди до полного бешенства, когда те просто разворачивались и уходили, не в силах понять, почему старик так упрям.
В итоге он добился своего. Виртуальная модель «Прометея» была создана. Он отметил точку, где хондийский транспорт должен высадить его. Не зная степени повреждений обшивки, состояния подсистем, он заставил хонди запрограммировать корабль на поиск ближайшей пробоины, чтобы быть уверенным – путь к заветной цели не будет длинным и у него хватит сил проделать его.
Снова аварийная переборка и шлюз.
Все плыло перед глазами. Не будь имплантов, он не прошел бы и этого короткого отрезка. Не открыл бы себе доступ внутрь. Не смог бы ничего сделать.
Тесный переходной тамбур привел его в небольшой отсек.
Русанов никогда не доверял искусственным интеллектам. Он ни за что не передал бы управление «Прометеем» в руки ИИ. Но в проект корабля была заложена возможность формирования глобальной нейросети – ее отдельные экспериментальные блоки, многократно дублированные, были равномерно распределены среди оборудования колониального транспорта и имели собственные автономные источники питания.
Его эгоизм, жизнелюбие, стремление всегда, при любых обстоятельствах, управлять своей судьбой подтолкнули к этому решению. Еще тогда, на Эриде, Русанов всерьез задумался и решил: когда состарюсь, у меня должен быть шанс. Шанс на рискованный эксперимент.
Силы иссякли. Он с трудом отдавал мысленные команды, стоя на коленях подле капсулы, похожей на ячейку для криогенного сна.
Подсистема заработала. Она прочитала метку импланта. Опознала мысленные образы, полученные от модуля технологической телепатии в качестве пароля доступа.
Выдвинулись манипуляторы. Они бережно приподняли содрогающееся от озноба тело старика, уложили его внутрь капсулы.
Миллионы игл впились в голову.
Боль была адской. Он хрипел, конвульсивно вздрагивал, но держался.
Препараты поступили в кровь. Сознание прояснилось. Прекратились судорожные сокращения мышц.
Вывод медицинской подсистемы в иной ситуации служил бы приговором, но Русанов лишь повел зрачками, читая отчет.
Жить ему оставалось двое суток.
Достаточно. Он закрыл глаза, погружаясь в черную бездну.
Последний приказ был отдан. По всему кораблю пробуждались блоки искусственной нейросети.
Всю жизнь он заглядывал за горизонт, а теперь сделал шаг за черту, туда, где еще никто и никогда не бывал.
Его сознание оцифровывалось, перетекало в нейросеть «Прометея».
Старик и искалеченный корабль сливались в единое целое, чтобы либо восстать из праха, либо исчезнуть навек – третьего не дано.
Станция Н-болг системы Айрус.
Настоящее…
Последний из рода Человеческого.
Он жил, не питая иллюзий, но его путь через космос, от станции к станции, все еще освещала надежда.
Сколько Н-болгов он повидал? Денис Рогозин сбился со счета. Узловые точки внепространственной сети похожи одна на другую, огромные космические станции, когда-то созданные по единому проекту, разнятся разве что степенью их разрушений.
Его путеводной нитью служили слухи, но большинство надежд таяли, как дым, стоило лишь прибыть на место. Непроверенная информация о якобы существующих и поныне человеческих колониях не находила подтверждения.
Люди исчезли. Денис Рогозин повидал немало покинутых, превратившихся в руины поселений, но продолжал двигаться уцелевшими маршрутами разорванной гиперпространственной сети.
Он искал и верил.
Очередная станция Н-болг встретила его холодно, неприветливо, в прямом и переносном смыслах. Шлюз, с которым состыковался его фаттах, давно нуждался в капитальном ремонте. Нагнетаемая в него атмосфера частично истекала в космос, давление так и не поднялось до нужного значения.
Денис выбрался из истребителя.
К соседней секции причалил хондийский торговый транспорт. Его люки открылись, теплый воздух ворвался в коридор станции, мгновенно заклубился, оседая инеем на переборках.
Беженцы, в основном хонди, прибывшие сюда из систем Рубежа, поспешили покинуть опасные отсеки стыковочного узла – их нестройная толпа наводнила коридор. Многие сторонились заиндевелой фигуры Ц’Оста. Морф, присланный наблюдать за вновь прибывшими, пытался остаться незамеченным, он слился с выступом ребра жесткости, используя способность к мимикрии, но его выдала мгновенно образовавшаяся на стенах наледь.
Незадачливый наблюдатель не шевелился, его приморозило к несущей конструкции, но для Ц’Оста это не смертельно.
Денис Рогозин лишь усмехнулся, проходя мимо. «Вскоре оттает», – беззлобно подумал он, сворачивая на развязке тоннелей.
До главного зала шагать и шагать. Внутреннее оборудование Н-болгов неотвратимо ветшало.
Беженцы давно скрылись из виду, а он задержался подле неработающего гравитационного лифта, изучая древние текстоглифы.
«Пожалуй, устройство можно запустить, – подумал он. – Что скажете, Алги?»
«За нами наблюдают, – пришел мысленный ответ. – Морфы разозлятся».
Денис кивнул. Ц’Осты берегут каждый эрг. Здесь же, судя по блеклым сигнатурам различных дышащих на ладан устройств, дела обстоят особенно скверно. «Две трети Н-болга необитаемы», – это он определил безошибочно.
Ладно. Прогуляюсь пешком.
* * *
Алгиты не ошиблись. За Денисом наблюдали на всем протяжении пути, начиная от шлюза.
Стоило лишь человеческой фигуре раствориться в сумерках магистрального коридора, как от свода отделилась тень, не имеющая определенной формы. Морф ловко спустился по стене, свернулся в шар, затем отрастил глаз, внимательно изучил панель управления гравилифта.
Слухи о человеке, скитающемся по сети Н-болгов, опережали его прибытие.
«Он может стать полезным приобретением для станции, – мысленно рассудил Ц’Ост. – Нужно сделать ему выгодное предложение».
В главном зале станции царило запустение. Огромное куполообразное помещение изначально проектировалось как торговая площадка, адаптированная для представителей многих цивилизаций. Когда-то здесь сияла иллюзия небес, голографические рассветы и закаты озаряли торговые улицы, проникали сквозь прозрачные стены подсекторов, где устройства микроклимата поддерживали различные атмосферы.
Теперь от былого величия мало что осталось. Над головой плавно изгибались ребра несущих конструкций, провисали кабели, ветвились трубопроводы. Торговля шла вяло. Большинство подсекторов оккупировали хонди. Теплый и влажный воздух конденсировался в дымку. Завитки тумана плыли вдоль улиц.
Рогозин, усталый и голодный, направился к небольшому заведению со знакомым названием. Хондийская кухня нравилась ему больше, чем кулинарные потуги звенгов. Вообще-то самая вкусная пища – у эшрангов, но к птицам он не заходил из соображений личной безопасности.
– Хомо?! – раздался удивленный скрежещущий вопрос.
Он кивнул. Хомо, конечно. Кто же еще?
Денис привык к замешательству других существ. Люди по странному капризу природы очень похожи на армахонтов, и это обстоятельство частенько играло на руку, позволяло выпутываться из сложных или просто щекотливых ситуаций.
Он сел за стол, расстегнул куртку, бережно вытащил из-за пазухи капсулу с колонией алгитов.
Хонди, обслуживающий посетителей, вскоре принес еду. Он поставил перед Денисом длинную узкую плошку с зернистой довольно приятно пахнущей субстанцией – особый кулинарный изыск, специально для хомо.
«Ну-ну. Знаем мы, из чего все ваши блюда приготовлены», – промелькнула мысль.
Хонди ловко сервировал стол. Для хомо – плоская палочка. Для алгитов особый поднос, покрытый тонким слоем биомассы.
В баре – так Рогозин мысленно именовал подобные заведения – в этот час было мало посетителей, и внезапное появление морфа, прямиком направившегося к стойке, вызвало новый всплеск оживления.
«Легок на помине», – мысленно усмехнулся Денис.
* * *
Алгиты медленно перемещались, поглощая приготовленное для них угощение.
Рогозин ужинал, исподволь наблюдая за морфом. Ц’Ост делал вид, что пришел вкусить хондийской росы забвения, но человекоподобные формы, явно прослеживающиеся в его облике, невольно выдавали намерения.
Точно. Не прошло и нескольких минут, как морф, нисколько не запьянев от росы, направился к его столику.
– Хомо? – Он вопросительно взглянул на свободный стул.
– Ну присаживайся уже, – ответил Рогозин. – Полюбопытствовать пришел? Или по делу?
– Мне известна твоя печаль, хомо.
– Да неужели?
«Нашелся психолог», – раздражение промелькнуло в мыслях. Верить в сострадание морфа нет никаких причин. Они любят окольные пути, редко высказываются прямо. На самом деле Денис ожидал подобной встречи. Он не случайно направил свой фаттах в систему Айрус. Здесь произошло очень странное событие, слухи о котором мгновенно расползлись по сети.
– Мы слышали: ты зарабатываешь на жизнь, выполняя опасные поручения?
– Ну, в общем-то, верно, – согласился Денис. – Нужна информация от алгитов? – За годы скитаний он многому научился. Сразу переходить к делу, демонстрировать свой интерес нельзя. Нужно поставить морфа в зависимое положение, пусть он просит, иначе время будет потрачено попусту.
– Нет. Нам не нужны навигационные данные, – ответил Ц’Ост. – Нам нужна помощь.
«О как! С ходу. Да морф здорово напуган!» – подумал Денис, но следующая фраза мгновенно нивелировала полученное преимущество. Диалог с Ц’Остами сродни шахматной партии. Хотя иногда, в особо запущенных случаях неплохо помогает язык грубой силы – его понимают все.
– Тебя преследуют эшранги? Почему?
– Не твое дело.
– Мое! – Ц’Ост смотрел на него большими печальными глазами.
Вот артист! Ну прямо лучится состраданием!
– На станции много эшрангов. Мы не хотим неприятностей.
– Первым в драку не полезу, – заверил его Рогозин. – Но если меня потревожат – могу и пристрелить парочку!
– Ноуг!
– Да неужели? Прямо-таки «ноуг»? Нет, дружок, по обстоятельствам! Мне терять нечего.
– Ты – неудобный гость.
– Выдворишь со станции?
– Нет. Возьму под защиту.
– Слушай, давай уже к делу. Говори по существу!
– По существу? По какому существу? Где существо? – Морф занервничал, отрастил дополнительный глаз.
– Тьфу ты, бестолочь! – беззлобно усмехнулся Денис. – Угомонись. Выражение такое. Ни разу не слышал? Так в чем у вас проблемы?
– Потери энергии. – Морф мог бы еще пару часов ходить вокруг да около, то угрожая, то обещая привилегии. Такая уж у них натура, ничего не поделаешь.
– Где именно?
– Разрушенный сектор станции. Давно необитаемый.
– Ты обратился не по адресу, – разочарованно ответил Денис.
– Мы, – морф привычно обобщал всех Ц’Остов, – готовы много заплатить.
– Насколько много?
– Ты ищешь других хомо. Мы знаем. Можем показать путь.
Денис даже бровью не повел. Надежда в такие моменты – непозволительная роскошь. Сколько раз она вспыхивала и угасала? Да не счесть! Рисковать жизнью за очередной слух? Не уж. Хватит. Пройденный этап.
– Докажи, и тогда поговорим.
– Хомо стал равнодушным?
– Острожным. Меня часто обманывали.
– Почему эшранги охотятся за тобой? – Ц’Ост не сдавался, пытаясь получить преимущество. Похоже, разговор пошел по кругу.
– Птицы злопамятны. Однажды мы… поссорились. – Денис выбрал наиболее понятное для морфа выражение.
Ц’Ост тут же принялся угрожать:
– Мы отдадим тебя эшрангам!
– Да неужели? – Глаза Дениса зло блеснули.
– Отдадим! Отдадим!
– Я могу за себя постоять.
– Ты слаб. Безоружен.
Денис тяжело вздохнул. Война, вспыхнувшая на Рубеже, еще не докатилась сюда. Система Айрус считалась территорией нейтральной. На станции действительно было много эшрангов, и морфы, ничего не добившись, могут выполнить угрозу. Придется поставить Ц’Оста на место.
Он извлек из кармана куртки ничем не примечательный брикет, демонстративно отщипнул кусочек вязкой пластичной массы, встал, осмотрелся, заметил пустующий столик, прикинул последствия, угрюмо кивнул в ответ собственным мыслям, прилепил скатанный между пальцами шарик под столешницу, вернулся на свое место.
– Убытки за твой счет.
– Я не понимаю!
– Сейчас поймешь. – Денис передал мысленную команду через имплант.
Раздался взрыв. Столик, выполненный из хондийского полимера, разорвало на части. В полу образовалась неглубокая воронка. Немногочисленные посетители вскочили со своих мест, озираясь в дыму, началась паника, кто-то ринулся к выходу.
К Рогозину подскочил хонди, зло проскрежетал, используя скудный словарный запас универсального языка:
– Хомо! Ты причинил вред!
Денис невозмутимо указал на морфа:
– Он платит.
Хонди безошибочно перевел взгляд на растекшуюся по полу бесформенную кляксу.
– Это так?
Морф в момент взрыва машинально мимикрировал и не собирался принимать подобающую для общения форму, что, впрочем, не помешало ему выкрикнуть:
– Хомо злой!
– Хомо острожный, – поправил его Денис. – Ущерб за счет станции, – заверил он хонди. – Морфы заплатят, не сомневайся.
– Я слежу за тобой.
– Да делай что хочешь, – отмахнулся Рогозин. – Дай ему в себя прийти. Видишь, как напугался. Подойди позже.
Хонди, скрипя жвалами, отправился наводить порядок.
– Сдашь меня эшрангам, – обратился он к морфу, – взрыв будет сильнее. Пострадает часть станции. Усвоил? Долго еще на полу валяться будешь?
– Хомо злой! – Морф понемногу начал перетекать на стул, осторожно принимая прежнюю форму.
– Я не злой, – мрачно ответил Денис. – Просто мне нечего терять. Многие на меня охотятся. Пытаются обмануть, надавить. А я этого не люблю. Хватит уже угроз и обещаний.
Ц’Ост обдумал ситуацию:
– Ты ищешь других хомо?
– Мы уже говорили об этом! Тебя контузило? Память отшибло? – раздраженно переспросил Рогозин. Общение с существами иных космических рас давалось сложно, а иногда казалось просто невыносимым.
– Мы знаем: есть и другие хомо! – Морф наконец-то перешел к делу. – Смотри. – Он ловко создал небольшую сферу голографического воспроизведения, в которой появилось объемное изображение Н-болга. В обшивке станции зияли пробоины, часть надстроек превратилась в обломки, два внешних грузовых порта вообще снесло шквалом плазменных разрядов, и на их месте темнели глубокие конические воронки, открывающие доступ в глубины огромного сооружения.
«Вот это уже ближе к теме, – подумал Денис. – Алги?»
«Мы записываем», – пришел мысленный ответ.
Морф тем временем ловко повернул изображение. Появилась планета. Незнакомый мир выглядел более чем странно. Окруженный кольцами обломков, он источал яркую ауру света.
– Что это значит?
– Терпение, – проворчал морф.
Изображение укрупнилось. Появились детали. Некоторые пробоины в обшивке станции перекрывало слабое, едва заметное мерцание защитных полей.
– Смотри! – Лишенный суставов палец указал на крохотное бледное пятнышко овальной формы. «Прозрачная обзорная вставка», – безошибочно определил Денис. Обычно каюты внешнего слоя Н-болгов подвергались принудительной декомпрессии из-за множества утечек атмосферы и неисправностей размещенного в них оборудования. В них никто не жил, но сейчас на фоне неяркого сияния он заметил силуэт похожей на человека фигуры.
Морф пытается меня надуть? Показывает какую-то очень старую запись? Существо в каюте – это армахонт?
– Смотри внимательно, хомо! – Ц’Ост максимально детализировал изображение.
Старик.
По ту сторону прочной прозрачной вставки, скрестив руки на груди, стоял старик!
– Как давно сделана запись?
– Двое суток назад.
– Где? Назови координаты!
Что греха таить, Денис на минуту потерял самообладание. Армахонты ведь не старели. Об этом известно доподлинно.
– Где сделана запись?
– Тут, – подтверждая распространившиеся по сети слухи, ответил морф.
Рогозин вскинул взгляд.
– Такого не может быть! Это другая станция!
– Другая! – энергично кивнул морф. – Но она появилась! Из ниоткуда! На одну минуту!
– Ее можно опознать?
– Мы стараемся.
– Что нужно от меня?
– Большая утечка энергии, – морф заговорил взволнованно. – Всем плохо. Устройства в пустых секторах заработали в момент появления второго Н-болга, и нет способа отключить их дистанционно. Только если пойти туда и сделать все вручную. Мы объясним, как. Нетрудно. Надо отключить два кабеля питания от рабочей станции.
«Алги?»
«Запись завершена», – ответили алгиты.
«Вы сможете опознать станцию?»
«Со временем. Нужны данные от других колоний алгитов. Придется много путешествовать».
«У морфов получится быстрее?»
«Нет».
– Хомо пойдет туда?
Рогозин представил себе мрачные разгерметизированные сектора. «Риск очень велик. Новой информации я там не получу. Какой смысл? Почему морфы не сделают все сами? Как он сказал? Отключить пару кабелей? Что-то тут не так…»
– Почему сами не исправили?
Морф зачем-то огляделся по сторонам, затем перегнулся через стол, подавшись к Денису, и сказал тихо, чтобы не расслышали хонди:
– Другой хомо. Он пугает нас. Создает сбои. Крадет энергию.
Рогозин побледнел.
Если шутка, то совершенно не смешная и не умная.
– Не веришь?
Знал бы морф, что значат его слова для человека, уже отчаявшегося, смирившегося с одиночеством!
– Кто он?! Как оказался на станции?! Где мне его найти?!
– Мы не знаем! Он появляется когда хочет и снова исчезает! Крадет энергию! Мы устроили ловушку. Стреляли.
– Ты с ума сошел?! Стрелять-то зачем?!
– Мы не попали. Разряды прошли сквозь! Мы в замешательстве! Не знаем, что делать! Ты – хомо. Он – хомо! Поговори с ним! Скажи – мы терпим ущерб!
– Так, ну-ка давай по порядку! – Последние утверждения морфа погасили встрепенувшуюся надежду. «Наверное, оптическая иллюзия, – подумал Денис. – Вероятнее всего – сбой в работе Врат. Известны случаи, когда сообщения, отправленные сотни лет назад, блуждают по разорванной сети, от станции к станции». – Вы видели голограмму?
– Нет! – уверенно отверг его предположение Ц’Ост.
– Где появляется человек?
– Везде. В любом месте! Но чаще – у источников энергии. Там, где нужно отключить питание. Хомо пойдет туда?
– Да.
Необитаемые сектора станции Н-болг системы Айрус…
Свет звезды проникал в коридоры и отсеки внешнего слоя станции через многочисленные повреждения обшивки, падал косыми лучами, выхватывая из сумрака очертания плавающих в невесомости предметов.
Денис медленно двигался к указанной морфом точке. Хондийский бионический скафандр, подогнанный по мерке, не стеснял движений. Колония алгитов, размещенная в специальном креплении, оставалась на постоянной мысленной связи.
«Ну где же ты?» – Рогозин часто оглядывался по сторонам.
В мистические явления он не верил. Готовил себя к очередному разочарованию. Морфы хитры. Они могли придумать историю с призраком, хотя зачем? Слишком уж сложные комбинации ради отключения нескольких энерговодов. Вот они – пылают сигнатурами в глубине переборок. Яркие ровные линии на фоне холода и темноты. По ним действительно проходят мощные энергетические потоки.
Неясно, как и почему появление призрачной станции Н-болг спровоцировало включение устройств, которыми никто не пользовался на протяжении веков.
Сплошные загадки. И ни одной вразумительной гипотезы.
Коридор вывел Рогозина в огромный зал. Нужная ему рабочая станция находится где-то тут. Легче всего ее обнаружить, следуя пылающим нитям.
Он оттолкнулся от пола, медленно проплыл в невесомости, ухватился за поврежденную балку каркаса под сводом помещения, взглянул вниз.
Четкая сигнатура работающего устройства привлекла внимание. Ну, теперь понятно, почему морфы не обратились к хонди. Те могли бы сутками блуждать среди оборудования огромного зала. Внешне оно выглядело однотипным и возвышалось длинными рядами. Без расширителя сознания тут делать вообще нечего. А так, со способностью видеть энергетические матрицы – пара пустяков.
И что же я получу в итоге? – Денис добрался до нужного ему устройства, примерился, ухватился за кабель чуть выше разъема. Усилие – и тот плавно вышел из ответного гнезда. Одна из сигнатур погасла.
Слабая надежда. Алгиты пока не сумели опознать таинственный Н-болг, слишком велики его повреждения, но они смогли сузить круг поисков. По их мнению, станция принадлежит к редкой боевой модификации.
«Сколько маршрутов межзвездной сети оборваны, – думал Денис, примеряясь ко второму энерговоду. – Потребуются годы…» Мысль вдруг осеклась, пальцы разжались.
Он медленно, не совершая резких движений, обернулся.
Призрачная фигура стояла в метре от него!
Ну, так и думал. Голограмма.
«Не торопись с выводами», – голос возник в рассудке.
Рогозин оторопел. Многое он повидал, но сейчас вдруг бросило в жар, в испарину.
Голос показался ему знакомым. Но где я мог его слышать?
– Кто ты? – Он в смятении воспользовался всеми доступными средствами коммуникации: задал вопрос вслух, одновременно транслируя его через передатчики импланта. Подсознательно он не рассчитывал на диалог. Призрак – он и есть призрак. Фантомное изображение, заблудившееся в сети, не способно дать осмысленный ответ на самый простой вопрос.
– Ты должен меня помнить, Денис. Вопрос доверия между нами очень важен.
– Почему? – Капельки пота выступили на лбу Рогозина. Он не мог их смахнуть, мешал скафандр. – Кто ты? Как тут оказался?
– Искал тебя. Поверь, это было непросто. Ты ведь подолгу на одном месте не засиживаешься. Пришлось создать оптический фантом. Сначала продемонстрировать морфам станцию, чтобы слухи расползлись по сети. Затем пару раз напугать их.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |