Пэйринг: Гарри Поттер/Драко Малфой 14 страница

— И мне соответственно, тоже… — омертвевшим голосом закончил за него Драко.

— Боюсь, что так, — Дамблдор, на несколько секунд поджал губы, но затем продолжил. — Только там вы сможете тренироваться, оставаясь в безопасности. Кроме того, вы, мистер Малфой юридически считаетесь совершеннолетним, так что не думаю, что должно возникнуть много проблем.

«Ага, кроме того, что наше море и все наши планы только что с разбегу прыгнули в задницу гиппогрифу» — сердито подумал Драко.

«Зато оттуда дружно выпрыгнули Дурсли… — вздохнул Гарри — И явно не для того, чтобы сделать нашу жизнь приятнее или веселее».

«Ха! — директору показалось, что в серых глазах слизеринца на пару секунд появился не предвещающий ничего хорошего стальной оттенок. — Не волнуйся, веселье я тебе обеспечу…»

Дамблдор впервые наблюдал синхронно расплывающуюся на лицах Партнёров злую усмешку и отчего-то это зрелище ему не понравилось. Совсем.

— Мы всё поняли, господин директор, это всё? — вежливо спросил Поттер, не переставая ухмыляться.

— Да, мальчики, можете быть свободны, — прозвучал слегка растерянный ответ, и Партнёры поспешили покинуть кабинет.

— Что-то подсказывает мне, что эти двое ещё себя покажут, — задумчиво проговорил представительного вида мужчина на одном из портретов, когда за парнями закрылась дверь.

— Совершенно с вами согласен, — кивнул директор Хогвартса, — но всё же надеюсь, что Дурсли поведут себя благоразумно, не то юный Малфой живо отомстит им за все гаррины обиды.

— Альбус, а почему бы вам не отправить один из моих портретов к ним?

— Я подумаю, — пообещал Дамблдор, усмехнулся в усы и добавил про себя:

«Да, я много над чем подумаю…»

Глава 29. Открытия

Экзамены не отличались особой сложностью, и ни Гарри, ни Драко не переживали за свои результаты. Гермиона же как всегда была излишне нервозна, десять раз перепроверяла саму себя и порядком действовала бы на нервы, если бы парни обращали на неё больше внимания.

Наконец, экзамены остались позади, и Драко с ужасом осознал, что уже завтра попадёт в совершенно незнакомую и чуждую ему обстановку. Интересно, что сказал бы его отец, узнай он, что любимый и единственный сын вынужден будет провести целое лето в маггловском доме. Маггловском! МАГГЛОВСКОМ!!!

— Расскажи мне о твоих родственниках, — почти приказал он Гарри, когда они собирали чемоданы.

— Как прошло твоё детство?

— Не уверен, что ты действительно хочешь это знать… — к его удивлению, промямлил Поттер.

— Зато я уверен! — отрезал Драко, но увидев, что гриффиндорец как-то подозрительно насупился, сел на кровать и попытался смягчить свою грубость. — Гарри, прекрати метаться и расскажи мне! Я имею право знать о тебе всё.

— Чёрт! — брюнет оставил в покое вещи, которые беспорядочно перекладывал с места на место с того момента, как слизеринец завёл разговор, и с размаха плюхнулся на подушки. — Ладно, только пообещай, что не прибьёшь их завтра прямо на перроне…

Малфой пообещал, и Поттер со вздохом начал свой рассказ. Однако терпения блондина хватило ровно на одну минуту.

— Завтра?! Да я сегодня их убью! Вот прямо сейчас! Аппарирую и Авадой в лоб! Промеж глаз! — серебристые глаза потемнели от гнева. — В чулане! Под лестницей!! Моего парня!!!

— Тогда я не был твоим парнем, — робко возразил Гарри, пытаясь скрыть улыбку: ему была очень приятна такая реакция и лишнее подтверждение их статуса пары из уст Малфоя. — И потом, ты не умеешь аппарировать.

— Ради такого научусь! — буркнул Драко, но почувствовал, что гнев отступает. — Дальше давай.

Гриффиндорец как смог описал каждого из Дурслей и своё житьё с ними. Ему доставило какое-то изощрённое удовольствие вспомнить каждый их отвратительный поступок, каждую пощёчину, каждый проведённый запертым в чулане без воды и питья день. Гарри прекрасно понимал, насколько шокирован и сердит Малфой, который не прерывал больше его откровений, но периодически с шумом втягивал воздух, крепко сжимая кулаки.

— Послушай, я тебя очень прошу, давай не будем с ними лишний раз конфликтовать, — сказал Поттер, когда поток «счастливых» воспоминаний иссяк. — Не хочу, чтобы лето превратилось в подобие локальной третьей мировой войны в микромасштабах.

— Какая война, о чём ты? — недобро усмехнулся слизеринец. — Одно, максимум два сражения, которые я заранее выиграл.

Гарри улыбнулся в ответ, заранее предвкушая, какой сюрприз ожидает напыщенных родственничков в лице его юного аристократического любовника.

«Оооо, дядя Вернон умрёт от разрыва сердца, если поймёт, чем мы занимаемся наедине…» — подумал гриффиндорец.

Мысли тут же подхватили и стали развивать тему, зацепившись за многообещающее словечко «наедине». Через некоторое время Драко встал и снова занялся сбором вещей, а гриффиндорец поймал себя на том, что не отрываясь смотрит на его задницу, обтянутую лёгкими спортивными штанами. Когда же ничего не подозревающий слизеринец нагнулся к нижней полке небольшого комода, стоящего как раз напротив кровати, Гарри бросило в жар. Это заставило брюнета крепко призадуматься. К тому времени как блондин застегнул последний чемодан, в его голове сформировался некий план, как облечь свои смутные фантазии в конкретную физическую форму. Однако для его осуществления требовалась некоторая подготовка, а посему с претворением в жизнь гениальных идей следовало повременить.

«Так, это потом, — решил гриффиндорец. — Ну а сейчас…» — зелёные глаза полыхнули неприкрытой страстью, и Поттер решительно направился к Малфою.

— Ты собираться бу… — недовольный вопрос сменился изумлённым вздохом, а немного позднее — довольным стоном.

— Бу! — согласно кивнул Гарри, толкая Драко на кровать. — Часика через три…

— Учти, я буду спать! — предупредил Малфой.

— Угу…

— Точно тебе говорю!

— Угу, угу.

— Совершенно точ… АЙ!!

Доупаковывали чемоданы гриффиндорца Партнёры уже глубокой ночью. Вместе.

* * *

На следующий день сонные, но умиротворённые и довольные жизнью парни уютно устроились в купе Хогвартс-экспресса. Драко сидел у залитого солнцем окна, обняв одной рукой практически лежащего на нём Поттера, и смотрел на суетящуюся у вагонов толпу. Скоро должна была появиться Гермиона, которая настояла на том, что должна найти Рона и предложить поехать всем вместе. Она не знала всех подробностей их с Гарри ссоры (по крайней мере, брюнет ничего ей не говорил, а девушка ни разу не подала виду, что в курсе событий) и при любом удобном случае старалась помирить друзей.

— Знаешь, когда на тебя вот так светит солнце, ты становишься похож на призрака, — тихо сказал гриффиндорец, не поднимая головы с плеча блондина. — На призрака прекрасного принца из сказки, который почему-то погиб раньше, чем нашёл свою принцессу.

— О нет! Он просто предпочёл смерть женитьбе, — улыбнулся Драко.

Он покрепче прижал Поттера к себе, зарылся носом в жёсткие волосы и прошептал в самую макушку:

— А может быть, он влюбился в другого принца...

— Тогда непонятно, почему он умер, — Гарри приподнял голову и прижался щекой к гладкой щеке блондина, — ведь другой принц тоже влюбился в него.

— Не знаю, — Малфой едва ощутимо пожал плечами, — от счастья, наверное…

— Наверное… — согласно кивнул Поттер, чувствуя, что сам готов умереть от счастья, и снова уронил голову на плечо Партнёру.

Он успел задремать, когда дверь купе распахнулась, и на пороге появилась ужасно довольная Гермиона.

— А вот и мы! — радостно заявила она и слегка нахмурилась, заметив, что парни напряглись.

Впрочем, ничего другого Грейнджер и не ожидала, так как заранее известила друзей, куда направляется, что собирается делать и какого гиппогрифа ей это надо. Зная, чей силуэт маячит у девушки за спиной, Гарри дёрнулся было, чтобы сесть ровно, но Драко не позволил ему этого сделать, с силой притянув обратно. На секунду снова исчезнув за дверью, Гермиона буквально втолкнула в купе донельзя смущённого Рона.

— Привет… — выдохнул тот, с тоской уставившись на ярко освещаемых весенним солнцем Партнёров.

— Привет, Рон! — с некоторой заминкой и преувеличенно бодро ответил Мальчик-который-очень-хотел-чтобы-все-свалили-и-оставили-его-вдвоём-с-Драко.

Малфой с непроницаемой маской на лице кивнул в знак приветствия рыжему и немного натянуто улыбнулся гриффиндорке.

Поняв, что с Уизли станется всю дорогу простоять на пороге, а то и вовсе ретироваться куда подальше, как только она отвернётся, Грейнджер чувствительно пихнула его локтем в бок и указала на сиденье, и парень нехотя подчинился этому невысказанному приказу. Девушка удовлетворенно кивнула и тоже села на скамью.

Повисла неловкая пауза. Гарри не знал, что сказать, Драко смотрел в окно и начинать разговор не собирался, Гермиона мучительно искала какую-то общую тему, которую мог бы поддержать Рон, а рыжий вообще предпочёл бы провести дорогу в молчании, хотя, зная подругу, сомневался, что такое возможно.

Тишина становилась всё напряжённее, по крайней мере, для троих из присутствующих. Малфой же казался всё таким же расслабленным и довольным жизнью. Поезд успел отъехать на добрые двадцать миль от Хогвартса, когда взгляд Гермионы упал на террариум с Гремучником. По радостному блеску в глазах подруги Поттер понял, что тема найдена…

* * *

Идя вслед за Драко, левитирующим впереди себя их вещи, по перрону платформы 9 и три четверти, Гарри чувствовал себя до неприличия счастливым. В конечном счёте, затея Гермионы удалась, и к концу поездки все четверо стали общаться легко и непринуждённо. Гриффиндорец понимал, что это во многом заслуга Малфоя, потому что тот ни разу не попытался сказать рыжему гадость, не демонстрировал напоказ их с Гарри отношений и периодически очень удачно шутил, заставляя всех буквально складываться пополам от смеха. Поттер прекрасно отдавал себе отчёт в том, что такое поведение, совершенно не характерное для слизеринца, было продиктовано желанием угодить ему и дать возможность помириться с другом. Глядя теперь на высокую стройную фигуру своего бывшего врага, а ныне — Партнёра и бойфренда, гордо идущего среди расступающейся перед ним толпы, брюнет испытывал какую-то болезненную, щемящую сердце нежность. А когда блондин обернулся, чтобы проверить, не отстал ли от него Гарри, и улыбнулся ему, гриффиндорец вдруг осознал одну простую истину. Если раньше он думал о том, что ему нравится Драко, что его тянет к нему, что он его хочет и иногда, — что влюблён в него, то сейчас брюнета словно вспышкой озарило понимание. Всё просто. Даже банально. И очень-очень правильно.

Он. Его. Любит.

Хотелось петь, кричать и всем-всем-всем немедленно рассказать о своём открытии. Поттер приготовился для прыжка, чтобы схватить слизеринца, обнять и долго-долго кружить на месте. А потом поцеловать в тонкие, уже такие знакомые губы и сказать ему. Потому что молчать было невыносимо. Гарри сделал шаг вперёд, протянул уже руки к тонкой талии… и именно в этот момент из толпы вынырнул дядя Вернон.

— Ты! — выплюнул он в лицо племяннику и обернулся к недоумённо остановившемуся Драко.

Дурсль скользнул по нему ненавидящим взглядом, коротко бросил «За мной!» и не оборачиваясь быстро пошёл к машине. В отличие от Гарри, он не посмотрел в серые глаза Малфоя. А зря. Возможно, это помогло бы ему избежать многих дальнейших проблем…

* * *

Дорога до дома прошла в молчании. По крайней мере, для дяди Вернона. Между Партнёрами же разгорелся жаркий мысленный спор: Гарри убеждал Драко не мстить Дурслям за все года его унижений, как это вознамерился сделать слизеринец, а реагировать только на конкретные действия, причём, желательно, без членовредительства. В конце концов, Малфой скрепя сердце согласился, и Поттеру ничего не оставалось, как понадеяться, что родственники быстро поймут, с кем имеют дело, и не станут лишний раз нарываться. Хотя где-то глубоко внутри ему наоборот хотелось, чтобы нарвались (и чем круче — тем лучше!), но он искренне постарался заглушить недостойные мысли.

Буря грянула уже после того, как парни разгрузили вещи из машины. Из дома вышла тётя Петунья и Дадли, дабы не пропустить первую лекцию главы семейства для «недостойных мальчишек».

— Значит так, — начал дядя Вернон, явно рисуясь перед семейством и смотря на Гарри, — сейчас вы пойдёте в свою комнату, и чтобы я вас не видел до ужина. С завтрашнего дня займёшься своими обычными делами. А ты, — он повернулся к взбешённому Драко, но не придал значения плескавшейся в серых глазах ярости, — имей в виду: не смей шататься лишний раз по дому и прикасаться к чему-либо без разрешения. Этот старик обязал меня позволить тебе жить в моём доме, но это не значит, что ты можешь делать всё, что тебе вздумается. За несоблюдение правил последует наказание, и мне плевать на то, что скажет ваш разлюбезный директор!

Когда он закончил, Гарри захотелось пригнуться: настолько ощутима была волна ненависти, исходящая от его Партнёра.

«Ну дядя, ты попал…» — успел подумать он прежде, чем Драко медленно сделал шаг вперёд и впился немигающим взглядом в лицо мистера Дурсля.

Что мужчина увидел в глубине серебристых глаз, осталось загадкой, но он весь побледнел и как-то разом сжался.

— А теперь слушаем меня… — тихо сказал Драко с такой угрозой, что все кроме Гарри вздрогнули. — Меня зовут мистер Малфой, — продолжил он, чеканя каждое слово, — кто назовёт как-то иначе, будет наказан. Кто каким-то макаром себе назло обидит Гарри, будет наказан, — тут дядя Вернон попытался что-то сказать, но слизеринец моментально пресёк эту попытку, взяв немного энергии Гарри и трансформировав её в слабенькое «Silencio». — Кто попытается нарушить наши планы и влезть в нашу жизнь, будет наказан. Будете мирными и пушистыми — останетесь живы и, возможно, невредимы. Мне плевать, как живёте вы, в конце концов, это ваш дом, если только эту халупу можно назвать домом, но причинять беспокойство НАМ я не позволю. Вопросы?

Он отменил заклинание, и дядя Вернон немедленно зашипел:

— Послушай, ты, щенок…

— МИСТЕР МАЛФОЙ! — поправил Драко и сопроводил слова порывом ледяного ветра, от которого брови, усы и волосы Дурсля покрылись инеем.

Мужчина испуганно замолчал, но тут же вспомнил кое-что, от чего на жирном лице расплылась довольная улыбка.

— Вам нельзя колдовать вне школы! — почти пропел он. — Поэтому…

— Мне можно! — перебил блондин и, нехорошо улыбаясь, достал палочку. — Сейчас я даже это докажу…

Гарри едва сдержал смех, глядя, как попятился дядя Вернон, а Драко пошёл на него, целясь палочкой в трясущийся живот. Разгневанный слизеринец выглядел крайне опасно, не по-юношески грозно и очень-очень сексуально, хотя последнее Дурсли явно не оценили. Мужчина отступал, пока не упёрся спиной в стену дома, и с каждым шагом на его лице всё отчётливее отражался охвативший его ужас. Дождавшись, пока с виска скатится первая струйка пота, Малфой резко развернулся и направил палочку на чемоданы.

— Ну что, Гарри, — он подмигнул довольному гриффиндорцу и улыбнулся ему краешком губ, — показывай свою берлогу.

Лишь когда парни скрылись в доме, дядя Вернон позволил себе отлипнуть от шершавой стены. Тётя Петуния запричитала вокруг него, но Дурсль не слышал её кудахтанья. Как не замечал ошарашенное лицо сына и то, как трясутся его руки. Потому что сегодня в его душе поселился страх. Безжалостное, холодное, липкое, совершенно незнакомое доселе чувство. И он никогда не признается, что оно живёт внутри него. Впрочем, как и в том, что у этого страха живые, полные ненависти, злобы и с трудом сдерживаемой ярости, совершенно неестественно бледные, пронзительные серые глаза...

Глава 30. Домомучительница

За то время, пока дядя Вернон отходил от потрясения, Малфой успел мельком осмотреть дом и еле сдержался, чтобы не пойти и не проклясь как-нибудь позаковыристей всех членов этой семейки, после того, как заглянул в чулан под лестницей. Однако потом появились проблемы поважней. А именно, комната Гарри.

— О, великий Мерлин, — потрясённо проговорил он, заходя в поттеровкую спальню, — да у меня ванна дома больше, чем твоя комната! Гарри, — он повернулся к смущённому брюнету и пристально посмотрел на него, — ты вообще волшебник или где?

Увидев, что его Партнёр лишь удивлённо моргнул, Драко просто махнул рукой, пробурчав, что-то вроде «завтра разберёмся», развалился на узенькой кровати и приглашающе похлопал рядом с собой. Гриффиндорцу пришлось лечь почти на него, чтобы поместиться, но блондина это не очень огорчило. Парни наслаждались тишиной и спокойствием, теплом друг друга и возможностью ни о чём не думать. Их сознания слились в одно и мысли плавно перетекали из белобрысой головы в чернявую и наоборот.

Гарри показалось, что он всего на минуточку прикрыл глаза, но когда он вновь открыл их, на улице было уже темно. Поттер тихо чертыхнулся, поняв, что на ужин их, разумеется, никто не позвал, и поесть сегодня скорее всего уже не получится. Он как раз думал, как сообщить эту новость слизеринцу, когда тот тоже открыл глаза. Малфой сладко потянулся, вытянувшись под Гарри во весь рост и, подумав, заявил:

— Есть хочу!

Так как реакции не последовало — гриффиндорец всё ещё думал, как объяснить своему аристократическому Партнёру, что ужин отменяется, — он требовательно поинтересовался, чем их собираются кормить. Когда Поттер не ответил во второй раз, в голову закрались неприятные подозрения.

— Гарри, — недобрый прищур серебристых глаз не предвещал ничего хорошего, — я чего-то не расслышал, так когда, говоришь, мы будем кушать?

— Завтра, — мрачно ответил брюнет и приготовился к взрыву.

Драко не разочаровал. Минут пятнадцать он упоённо истерил, самозабвенно бушевал, красочно расписывал, что он сейчас сделает с «этими отрыжками слизнеподобного шайтанарика», в логово которых он попал по милости некого некстати ожившего вурдалака, и картинно хватался за палочку, чтобы с боем прорываться к холодильнику. Под конец Гарри уже в открытую хохотал, а Малфой, в котором явно погибал великий актёр, с блеском разыграл напоследок пантомиму «А я сегодня сам не свой, и жизнь — дерьмо, и Дурсли — б**ди, а солнце — грёбаный фонарь».

— Ну а теперь объясни мне, почему мы не можем просто пойти на кухню и перекусить? — спросил он уже спокойно, садясь рядом с улыбающимся до ушей гриффиндорцем.

— Потому что на холодильнике висит замок, — объяснил тот. — Специально, чтобы я не лазил.

— И снова я вынужден задать тебе тот же вопрос, — слизеринец со вздохом покачал головой, — волшебник ты или просто погулять вышел?

Гарри смущённо потупился.

— Давай, веди на кухню, буду сражаться с неведомым холодильником, — провозгласил Драко, вставая.

— Боюсь, это чревато неприятностями, — предупредил Поттер, но Малфой только раздражённо передёрнул плечами.

К облегчению гриффиндорца, по пути на кухню и обратно они никого не встретили, сумев беспрепятственно — «Алохомора рулит!» — разжиться бутербродами с холодной свининой и котлетами из цветной капусты, оставшимися с обеда. Гарри эти котлеты ненавидел и подозревал, что тётя Петуния приготовила их специально к его приезду, но вот слизеринец, кажется, обрадовался. В считанные минуты сметя с тарелок всё, что они принесли, Партнёры пообщались с Инструкцией, которая выделила им три дня, включая сегодняшний, на обустройство, и снова легли спать с тем, чтобы через несколько часов проснуться от громкого дребезжания.

— Гарри, что это? — заорал Малфой, резко садясь на постели, а гриффиндорец тем временем пытался сообразить, откуда доноситься звук.

Наконец, он нащупал на тумбочке старенький будильник и выключил его.

— Чё за хрень? — не очень внятно возмутился блондин, но смысл его претензий был вполне прозрачен.

— Это моя дорогая тётя так мило напоминает, что я должен приготовить завтрак, — объяснил хмурый и взъерошенный Поттер.

— С какого перепуга ты должен готовить завтрак этим уродам? — взъярился Драко и вцепился в попытавшегося встать гриффиндорца мёртвой хваткой. — Не пущу! Лежать! Стой, кому говорят?!

— Ну ты мне ещё «Ко мне!» скажи, — беззлобно поддел его Гарри, высвобождаясь из рук слизеринца и натягивая брюки.

— И скажу! — буркнул Малфой. — Ты не должен этого делать!

— Успокойся, Драко, — примирительно сказал Поттер и наклонился, чтобы поцеловать надутого блондина, — поверь, будет гораздо лучше, если готовить буду я, а не тётя Петунья. Для нашего же благополучия.

— Ладно, — нехотя согласился слизеринец и тоже встал с кровати. — Если тебе так хочется…

А следующие полчаса Драко чувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Он сидел на кухне, пил сладкий кофе, который Гарри сварил специально для него, и смотрел, как его Партнёр готовит блинчики. Безусловно, это был не самый простой и быстрый завтрак, и Поттер никогда бы не стал готовить его без особого указания Дурслей, но сейчас ему не было до них никакого дела. Все мысли занимало некое белобрысое существо, которое вот уже добрых четверть часа беззастенчиво пялилось на его задницу, и очень хотелось это существо побаловать. На самом деле Драко пялился на всего гриффиндорца в целом, но тот, нисколько не сомневаясь, приписал ему собственные единственно возможные действия в этой ситуации.

Но мысли Малфоя были очень далеки от секса. Его распирало от противоречивых эмоций. Маленькая кухня, полная непонятных приборов, буквально вопящих об их маггловском происхождении, ужасно действовала на нервы. Драко очень любил спускаться на огромную, тёплую кухню в Малфой-меноре и сидеть там с краю длиннющего стола, на котором были разложены ингредиенты для будущих блюд, с чашкой какао, наблюдая, как эльфы готовят. Они готовили круглосуточно! Это всегда удивляло и забавляло, и казалось почему-то неправильным. Сейчас он понял, почему. Потому что правильно вот так, когда твой любимый, пару минут назад уютно покоящийся в твоих объятиях, встал, чтобы приготовить завтрак, а ты сидишь, смотришь, как он неторопливо взбивает венчиком желтоватую смесь, пьёшь кофе и чувствуешь, что эти мгновения навсегда останутся одними из самыми счастливых в твоей жизни.

Идиллию нарушила тетя Петуния. Она по-куриному закудахтала где-то наверху, призывая «Моего сладкого Дадлика» проснуться и идти завтракать. Через десять минут спустился дядя Вернон и уселся с газетой за стол в гостиной. Гарри подхватил тарелку с блинчиками, баночку с клубничным джемом и кивнул Драко на стопку тарелок. Слизеринец недовольно скривился, но тарелки взял. Дурсль презрительно поджал губы, когда парни вышли из кухни, но ничего не сказал, видимо, восприняв Малфоя с тарелками в руках как нечто само собой разумеющееся. Почувствовав это, блондин буквально швырнул тарелки на стол и сел на стул с противоположного конца от мужчины. Поттер обеспокоенно глянул на родственника и поспешил аккуратно разложить всё принесённое на столе. Он ещё пару раз сбегал на кухню за подносом с кофейникам и чашками, бутылочкой с кленовым сиропом и баночкой сгущенного молока. Хмурая тётя Петуния и недовольный чем-то Дадли спустились как раз к тому моменту, когда Гарри занял своё место напротив Драко.

Рассудив, что раз его Партнёр сел за стол, то можно начинать есть, Малфой, недолго думая, подцепил вилкой сразу три блина и бухнул их себе на тарелку. Намазывая на первый клубничный джем, слизеринец вдруг понял, что взгляды всех присутствующих обращены на него. Гриффиндорец смотрел чуть ли не с ужасом, жирный парень, именуемый, кажется, Дадли — недоумённо, лошадоподобная вешалкообразная женщина — возмущённо, а глава явно сбежавшей из зоопарка семейки, похоже, просто потерял дар речи от ярости. Решив, что он, наверное, сделал что-то с их точки зрения неправильное, но что ему абсолютно безразлично, что именно, Драко с невозмутимым видом нацепил на вилку ещё пару блинчиков и плюхнул их на тарелку Гарри.

— Чем займёмся сегодня? — нарочито весело спросил он. — Сначала надо съездить в Косой переулок, но вечером…

— НИКУДА ВЫ НЕ ПОЙДЁТЕ!! — заорал тут взбешённый дядя Вернон, не дав слизеринцу договорить. — Ты, — он ткнул пальцем в сторону племянника, — сейчас будешь чистить ковры во всех комнатах, а ты, — мужчина повернулся к подозрительно молчащему слизеринцу, — не смей попадаться мне на глаза! И запомни, в этом доме все едят, когда Я разрешу!

— Всё сказали? — от усмешки, появившейся на красивом лице блондина, мистера Дурсля прошиб холодный пот. — А теперь слушайте сюда: я буду говорить медленно, чтобы хоть со второго раза дошло, если будет не понятно — переспрашивайте. Я НЕ собираюсь никоим образом подчиняться вашим дурацким правилам. Я НЕ буду выполнять ваши приказы, требования, просьбы и всё такое, если он не будут содержать в себе слова «Мистер Малфой» и «пожалуйста», ну или «будьте так любезны», на крайняк. Я НЕ позволю вам помыкать Гарри. И, наконец, уясните себе простую истину: Я делаю только то, что ХОЧУ. Независимо от того, в какой гадюшник запихнёт меня судьба, — Драко с сожалением отставил тарелку с даже ненадкусанными блинчиками и поднялся. — Пойдём, Гарри!

— Он никуда не пойдёт! — прошипел дядя Вернон, не желая отступать. — Он мой племянник и не достиг ещё совершеннолетия! И раз я говорю, что ему нужно вычистить сегодня ковры, значит, он должен их вычистить!

Драко бросил на него убийственный взгляд, открыл было рот, чтобы ответить что-то под стать этому взгляду, но почувствовал, как тёплая рука накрыла его пальцы, и повернулся к гриффиндорцу.

«Будет лучше, если сейчас ты не будешь спорить, а то он упрётся рогом и тебе придётся его проклясть», — мысленно сказал Гарри.

«Отлично!» — раздражённо бросил Малфой и достал палочку, отметив, как резко побледнели дядя Вернон и тётя Петуния (Дадли не обращая внимания на их разговор быстро поглощал блинчики, стопка которых стремительно уменьшалась, лишь изредка бросая непонятные взгляды на слизеринца).

Несколько усиленных очищающих заклинаний придали коврам первозданную чистоту, и, прежде чем Дурсли поняли, что произошло, Драко повторил:

— Пойдём, Гарри! — он направился к двери, поигрывая палочкой.

Спорить с ним больше никто не решился.

* * *

— Так, сначала в банк, потом поесть, а потом по магазинам, — сказал Драко, когда они шагнули на мощёную мостовую Косого переулка, и решительно двинулся в сторону величественного здания Гринготтса.

В банке Малфой узнал, что отец перед отречением открыл на его имя счёт, на который перевёл сумму, эквивалентную всему его наследству. В сопроводительном письме Люциус объяснял, что сделал это на тот случай, если по каким-то причинам Драко не сможет снова стать официальным наследником семьи Малфоев, и выражал надежду, что Партнёры сделают всё возможное, чтобы такое всё же не случилось. Окрылённый этим открытием, парень снял со счёта значительную сумму и потащил Гарри в какой-то навороченный ресторан, где заставил перепробовать кучу блюд с заковыристыми названиями. Впрочем, гриффиндорец не очень сопротивлялся. Кое-что ему даже понравилось.

После ресторана Драко заставил Поттера обойти все близлежащие магазины одежды, где долго, нудно и методично расширял его гардероб приблизительно до размера своего собственного. Он даже хотел сам платить за покупки, но Гарри не позволил. Однако через пару часов беспрестанных примерок и бесконечных придирок слизеринца к покрою, материалу и обслуживающему персоналу гриффиндорец просто перестал обращать внимание, из чьего кошелька берутся деньги. А ещё через три часа он просто схватил блондина за руку прямо посреди бурного обсуждения с продавщицей, какой оттенок зелёного должны иметь полосы на ремне новых брюк, чтобы одновременно сочетаться с цветом глаз Поттера и не скатываться при этом к вульгарному травянистому (чем Драко не угодил цвет травы, история умалчивает), и буквально выволок его на улицу.

Дата добавления: 2015-08-27