Название: Не разгадывай мои загадки. Люби их. 4 страница

На улице погода так и оставалась пасмурной. Тусклое солнце, моросящий дождь, скользкая грязь. Всего понемногу. Я шёл в неизвестном направлении по тем зарослям, по которым тогда водил меня Билл, когда хотел показать красивое место. Мокрые листья били по рукам и оставляли тёмные влажные следы на одежде. Хотелось уйти в мир иллюзий, побыть с самим собой на некоторое время. У меня такое бывает, когда внутри не проходят переживания. Когда внутри война и много мыслей-жертв-защитников, пожирающих друг друга. Такое ощущение, что я совсем разучился что-либо понимать и действовать обосновано. Всё как во сне. Что ты со мной сделал, Билл? Этим поцелуем ты перессорил все мои убеждения, превратив их в жадные противоречия.

Не зная дороги, я каким-то образом набрёл на эту поляну, где Билл показывал мне радугу. Она также ярко сияла над необычной ямой, привлекая меня подойти ближе. И я решил поддаться, шурша подошвами по траве. Уселся перед ней, уткнувшись носом между коленей и стараясь уйти мысленно от всех. Даже от себя. Просто уйти туда – к этой радуге.

- Все вы пурпурные такие. – Я обернулся на хриплый, но очень мягкий голос. Билл стоял недалеко от меня, опёршись о ближайшее дерево головой и как-то странно улыбаясь. – Такие все странные, как только происходит что-то не так, как вы планировали. Всегда от всего бежите, пытаясь показать это как-то по-особенному. И просто боитесь признать, что всё в полном порядке…

- Откуда ты здесь? – я хотел, чтобы он остался и хотел, чтобы он ушёл.

- Пришёл к радуге, как и ты. – Он тихо вздохнул, подходя ближе и садясь на корточки рядом со мной.

- Я не боюсь признать, что всё в полном порядке.

- Да? А разве что-то не так? – он выразительно поднял брови.

- Не так. – Я снова уткнулся в колени, не зная, куда ещё деть лицо. Чтобы только он не смотрел так на меня или чтобы не смотреть на него.

- Что именно? Ты мне нравишься, я тебе нравлюсь. Может тогда забьёшь на своих слонов, которые выросли из мух у тебя в голове и поддашься реальности? - я просто не знаю, что мне делать. - Никто не знает, но все делают.

Я повернул голову на его лицо. Он не грустил и не радовался. Такое ощущение, что возле меня стоит памятник, а не сидит Билл, но от этого он не перестаёт быть ещё красивее… Влажные волосы спадают на плечи, губы слегка растянуты в немой приклеенной улыбке, а глаза кажутся почти чёрными из-за тени спадающей чёлки.

В голове тикают мысли, будто отсчитывают секунды до взрыва.

- Не верь противоречиям, они притворяются, - тихо закончил он, положив голову мне на плечо и поднимая взгляд вверх.

- Почему ты не пытаешься меня отпустить после такого количества равнодушия в твою сторону?

- Потому что ты сам этого не хочешь. – Смело. Но верно. Я действительно хочу, чтобы он был рядом со мной. Мне нравится то тепло, что от него исходит и те улыбки, которые он мимолётно бросает. Он нравится мне. Это сложно описать простыми словами.

Я повернул голову в его сторону и обнял одной рукой за плечи, подсаживаясь ближе, поглаживая мокрую ткань футболки, сквозь которую чувствовалось мелкое дрожание. Ему было холодно, но кожа всё равно оставалась тёплой. Иногда у меня создаётся впечатление, что ему вообще никогда не бывает холодно. Хотелось сидеть так вечно. Просто обнимая его и вдыхая запах влажного воздуха осени. Осень я полюбил после тебя, Билл.

***

Положив пакет у входа в спортзал, я уселся на рядом стоящий стул, упёршись затылком в стену позади меня. Билл сейчас в столовой вместе с остальными, поедает свои бутерброды, а я что-то не голоден, как бы странно это не звучало при моей большой любви к еде в нашей столовой. Сейчас физкультура. Зато хоть побегаю один с баскетбольным мячиком по залу. Этого хотелось как никогда. Я, конечно, не фанат спорта, но очень хорошо понимаю спортсменов, потому что когда держишь в руках мяч, ведёшь его, забиваешь в корзину – при этом концентрация идёт только на игре, поэтому все проблемы жизни отпадают сами собой. Этакий своеобразный способ расслабить мозг и напрячь мышцы. Из тренерской, пожёвывая пирожок, вышел наш физрук. Лысый жилистый мужчина сорока лет. Но я бы не сказал, что он выглядит на свой возраст, скорее в половину моложе. Он лениво открыл спортзал, махнув мне головой на вход, на что я кивнул и, повесив рюкзак на плечо, ввалился в большое прохладное помещение.

Как же хорошо в раздевалке, когда никого нет, и не воняет потом. Сразу такая свежесть по всему телу, жаль, конечно, что это буквально на десять минут… Спокойно переодевшись и последний раз глубоко вдохнув, как бы прощаясь со свежим воздухом, я выбежал в зал.

Подбежать к заветной линии, сконцентрировать внимание на корзине, сделать два небольших шага, прыгнуть, попасть. Пробежать в середину зала, чувствуя, как приятно играет ветер, который я создал своими же движениями, перекинуть мяч из руки в руку, согнуть ноги в коленях, оттолкнуться, кинуть, попасть. И так снова и снова, бегая в разные концы поля, то к одному, то к другому кольцу, поддаваясь своему телу, двигая губами в такт немецкому речитативу в наушниках. Иногда я люблю спорт.

Мяч укатился из под корзины ко входу в спортзал, где стоял какой-то слишком счастливый Каулитц, который, посмотрев мне в лицо лишь лениво толкнул мяч ногой в мою сторону. Вот именно сейчас, именно в этот момент он напомнил мне мою сестру.

- Что? – недоумённо спросил я, вытаскивая один наушник из уха и подняв уголок губ.

- Ничего, - выдохнул он, немного прикрыв глаза, и вялой походкой поплёлся в раздевалку, ведя при этом пальцами по швейцарской стене. Будто без этого действия он просто не мог стоять на ногах. Меня окружают одни наркоманы. Что сестра, что Билл блин. Два сапога пара.

Откинув мяч в сторону, я вернулся обратно в раздевалку, где уже свежесть превратилась в противные запахи мужского пота, смешанного со всякими дезодорантами, что только упротививали атмосферу. Вот, казалось бы, никто ещё и заниматься физкультурой не начал, а уже такая вонь стоит. Иногда у меня создаётся впечатление, что мои одноклассники просто не знакомы с душем…

Я уселся где-то вдалеке от остальных на уголок кушетки и, достав из рюкзака бутылку с водой, стал жадно глотать прохладную жидкость, краем глаза наблюдая за Биллом, который аккуратно снял с тела чёрную рубашку и кучу разного рода побрякушек с шеи. Естественно он заметил, что я за ним наблюдаю и, мимолётно улыбнувшись, медленно провёл руками по своему телу, от рёбер вниз - к пояснице, и стал медленно расстёгивать лакированный ремень. Он специально? Вынув ремень из петель, Билл принялся стягивать джинсы, усаживаясь на кушетку и искоса, изредка, почти незаметно, поглядывая на меня из под длинной чёлки. Я невольно сглотнул, не глядя закручивая крышку на бутылке. Я смотрел на его ноги, оглядывал неприкрытое тело. Он не сразу переодевался, ковыряясь в своей сумке «в поисках спортивной формы». Он давал мне возможность рассмотреть его. Я случайно наткнулся взглядом на небольшую татуировку в самом низу живота, у бедренной косточки и поймал себя на мысли, что хочу потереться об неё носом, попробовать на вкус… Билл поднял голову, посмотрев мне прямо в глаза и прикусил нижнюю губу, тем самым словно говоря мне, что он то и не против воплощения моих мыслей. Дааа, Билл, ты точно не такой ангел, каким я тебя себе нарисовал.

- Том… - Андреас помахал передо мной рукой. – Земля вызывает Томаса Трюмпера. Ты чего там увидел?

- Да нет, ничего, просто задумался, - я махнул головой, отгоняя все мысли, связанные с Биллом.

Отогнать их надолго не получилось. Нас поставили в пару на сдаче пресса, сначала я ему должен держать ноги, а потом он мне. Чёрт, кто бы знал, как сложно смотреть на Билла со сбившимся дыханием, каждый раз поднимающего весь корпус ко мне, да ещё и иногда двигая бёдрами, чтобы пятая точка с мата не сползала, видеть как он от усердия закусывает губы, зажмуривает глаза, как футболка поднимается и открывает моему взгляду полоску кожи и при этом стараться ни о чём не думать! А он ещё, как на зло, тихо постанывал, когда поднимался, сильно выгибался в спине. Я чувствовал, как у меня горели уши и щёки. Мы ещё пока не сдавали, только разминались, можно сказать. Перед нами ещё две пары. Но если он не прекратит так делать, то я просто не пойду ничего никуда сдавать.

- А что я что-то не так делаю? – невинно улыбается. Билл, не притворяйся, я же знаю, что ты всё без слов прекрасно понимаешь. – Да лааадно, тебе же нравится, - он опёрся локтями на мат и стал двигать пальцами ног, на которых я сидел, от чего носки его белых кед задевали мой пах сквозь спортивные штаны. Хотелось что-то укусить, причём очень сильно хотелось, потому что теперь у меня стоит и я не знаю что с этим делать! Невольно прижавшись сильнее к его ногам, я нервно оглянулся по сторонам. Все заняты тренировкой, всем плевать на других.

- Что ты, чёрт возьми, делаешь? – зашипел я, сквозь зубы, сжимая пальцами его колени.

- Проверяю реакцию твоего тела, - хихикает. Эта сволочь ещё и хихикает!

- Другого времени не мог найти? Мы сейчас сдавать идём! Я как пресс качать должен?

- Возьми выйди пока, я попрошу герра Вольцмана подождать с нашей сдачей, - он немного опустил голову, взъерошив рукой волосы на голове. – Прости…

Аккуратно встав с его ног, я быстро направился к выходу. Я ещё никогда таким Билла не видел. Дерзкий, нахальный, горячий. Будто кто-то нашёл кнопку, где включается этот режим его поведения. А может это не кнопка, а просто настоящий Билл, который скрывается в своей скорлупе индигового цвета, который скрывается своими загадками и странностями, но на самом деле тоже может кого-то хотеть и в кого-то влюбляться. Я всего этого не знаю, но факт один.

Я его хочу.

*9*

Сестринское дело.

В школе было, как никогда, сложно учиться. Просто потому, что нужно было учиться, а я думал не об учёбе. Билл вскоре пересел ко мне за парту на что, чуть было, не обиделся Андреас. Но я нашёл ему хорошую сторону в том, что теперь он сидит с Келли Тейнберг, которая ему давно очень нравится. А мне хотелось быть как можно ближе к Биллу. Он привязал меня к себе намертво. Можно сказать, стал моим наркотиком. И что самое смешное, он это знает, но только улыбается и дразнит. Билл также хочет быть со мной, как и я, только любит скрывать всё это за своими странностями. Чтобы ни я, ни кто-либо другой ни о чём не догадался. Но я знаю его лучше остальных, знаю, что означают любые его жесты, улыбки, взгляды. Я знаю его лучше других, и от этого даже хочется задрать нос и гордо ходить среди этих серых людей.

После школы мы шли домой вместе. Я, наконец, узнал где он живёт из-за того, что напросился провожать. Оказывается его дом находится довольно далеко от моего, чему я удивился. И не лень ему было идти к тому дереву, где он меня всегда встречал? Наверное, я ему действительно нравлюсь, чем снова хочется погордиться. И всё же он невероятный.

Дома было, как никогда, тихо. Родители на работе, а сестра спит, укутавшись в одеяло, как в кокон и скрючившись в какую-то непонятную позу. Иногда я удивляюсь ей. Как можно столько свободного времени тратить на сон? Даже если ты болеешь. Всегда, когда болею я, у меня дикие приступы энергии. Хочется встать пораньше, что-то приготовить, почитать, посмотреть телевизор, но никак не спать. Мы с сестрой всё же очень разные.

Тихонько пробравшись в комнату, я уселся за компьютер. Вообще редко за него сажусь. Пусть он и стоит у нас в комнате, но пользуется им чаще всего сестра. Я же люблю иногда за ним просто расслабиться, играя в какую-нибудь отвлекающую игру, ну или ищу рефераты по учёбе. Вообще считаю, что эта глупая машина в жизни практически ни для чего не нужна, поэтому не понимаю свою сестрицу, просиживающую за ним часами, а иногда даже сутками. Компьютер оказался в спящем режиме. Видимо, Эллен просидела за ним всю ночь и явно что-то не закончила… Так и есть. Открыто пара текстовых документов, Winamp с плейлистом напичканным всякой японской хренью и несколько страничек в интернете. Я уже собирался всё это дело не трогать и включить какой-нибудь пасьянс, но взгляд зацепился за название одного из текстовых документов. «Тр*хни меня или убей». Ну прям верх оригинальности блин. Ладно… Я повернул голову на сестру, которая всё также спала зубами к стенке. Так, убью любого, кто меня здесь видел. Глубоко вдохнув, я всё-таки открыл этот документ. Сначала меня встретила, как я понимаю, шапка оного произведения. Автор, жанр, рейтинг ещё куча всякого бреда на английском, который я очень плохо знаю… А вот это уже серьёзно! Я думал, что у меня выкатятся глаза из орбит, когда заметил эти грёбаные семь букв с дробной чертой посередине! А сестра у меня оказывается ещё извращённее, чем я мог предположить. Одно дело любить аниме – простительно, другое дело – любить рисованных геев, что я уже тоже успел простить, но… Писать какой-то рассказ с ТАКИМ названием про родного брата, скрещивая его с парнем – это уже действительно аморально! Собравшись с духом и, наконец, выдохнув, я принялся читать. Значит так, судя по фактам, Билл – киллер. Я упёрся костяшками пальцев в губы, стараясь не смеяться слишком громко. Боже мой, это же надо было такое выдумать! Ладно, читаем дальше. Он должен меня убить по заказу какого-то злого босса. Блогбастер, мать его! А вообще она неплохо пишет, по крайней мере, читать легко и глаза за ошибки не цепляются. У неё единственная оплошность, она пишет много и не в тему. Описывает кучу каких-то деталей, которые не играют особой роли. Эллен всегда была такой, слишком мелочной, придирчивой. Поэтому здесь я её узнаю… Значит я у неё тоже какой-то супер-крутой, от перестрелок убегаю, Билла со следа сбиваю. Прям такой невероятный, умный, смелый, что даже самому хочется пожить в шкуре того везучего Тома и поиграть с этим Биллом в «живи или умри». Но потом всё же название дало о себе знать. Пошли какие-то странные взгляды, мысли, действия. Билл в меня начал влюбляться и однажды нарочно упустил шанс убить. Пришёл ко мне, забравшись в окно, бросил оружие. Там я его не боялся. А в жизни бы, честно говоря, испугался. Притянул к себе, обнимал, гладил руками… Чёрт возьми, Эллен! Это какое-то издевательство! Я с ужасом понял, что начинаю возбуждаться. Теперь уже я извращенец. Возбуждаюсь на рассказы своей сестры! Я уже было хотел закрыть этот документ к чёртовой матери, но любопытство забрало своё и я продолжил быстро бегать взглядом по строчкам. Потом был поцелуй. Сестра, где ты так научилась описывать поцелуи? Ну где? Причём всё очень чётко, до каждой буквы. Как это обычно бывает не между парнем и девушкой, а именно между парнем и парнем. Дальше шли ласки, отброшенные вещи, чувства, чувства, чувства… Стояк в штанах уже даже начинал болеть. Я положил ногу на ногу, чуть ли не свернув их в три узла, и прикусил слегка отросшие ногти. Герои остались в одном нижнем белье. Билл провёл пальцами по вставшему члену сквозь тонкую ткань. Я словно почувствовал это на себе, от чего по телу пробежала волна мурашек, которые решили собраться где-то внизу живота и устроить там праздник. Билл начал стягивать с себя нижнее бельё, слегка прикусив нижнюю губу... Я в нетерпении прокрутил ниже в ожидании пережить эту сцену хотя бы в мыслях моей сестры, но… Какое к чёрту «продолжение следует»?! Это, видимо, как раз и было то, что она не успела закончить ночью. Спасибо тебе, сестрёнка за стояк, за злость, за стыд и за то, что ты родила в моей голове свои мысли! За всё, бл*дь спасибо! Я со всей дури задвинул клавиатуру обратно в стол от чего она слегка подпрыгнув, громко стукнула. Зря я, наверное. Вдруг проснётся. Пусть я сейчас и ненавижу свою сестру, но мне её всё равно жалко. Нажав на бедной клавиатуре кнопочку спящего режима, я тихо прокрался в ванную. Билл и Эллен когда-нибудь действительно сведут мня с ума. Чёртовы любители подразниться…

***

Утро меня встретило ярким светом в окно. Даже каким-то слишком ярким для осени. А может, это жёлтые листья на деревьях так отсвечивали солнечные лучи? Не знаю. Но погода сегодня по-летнему светлая.

Слепого дождя не было, и грязь не липла к кроссовкам. Я даже одел свою любимую жёлто-красную кепку – под настроение. Оно явно улучшилось с недавнего времени. По крайней мере, хоть погода радовала душу. По дороге в школу, у дерева также стоял Билл. Он щурился от яркого солнца, старался прикрыть глаза рукой и, морщась, опускал голову. Да, у нас разные понятия хорошей погоды. Увидев меня, он всё же вымученно улыбнулся, смешно прищуривая один глаз и сутуля узкие плечи.

- Такая погода тебе, я смотрю, не нравится. – Тихо хохотнул я, отправив ему улыбку в ответ. Только моя была настоящая. Люблю солнце…

- Нет, почему, я люблю любую погоду, просто солнце сегодня что-то сильно яркое… Оно таким не должно быть, иначе людей не видно. – Я промолчал. Иногда я вообще не понимаю, что он говорит, хоть и знаю его лучше всех. Билл тихо хихикнул.

- Что? – недоумённо спросил я, неуверенно улыбнувшись.

- Ты знаешь меня ровно также, как и остальные, - он откинул непослушную чёрную чёлку с лица, отчего его лицо стало более светлым. Почти как солнце.

- Почему? – я аккуратно провёл кончиками пальцев по его руке от локтя до ладони и взял его за руку, крепко переплетая пальцы. – Я знаю, что я тебе нужен, а это совсем не мало.

Мы дошли до школы, не разрывая рук. И на этот раз ни он меня вёл и не я его. Мы шли вместе.

*10*

Мысленная проверка.

Урок истории. Я стараюсь слушать учителя. Очень-очень сильно стараюсь, но что-то у меня это плохо получается. Во-первых потому, что я не выспался. Мы вместе с сестрой до утра смотрели яой. И впервые это не она заставила, а я сам попросил. Она, конечно, округлила глаза и чуть не упала в обморок, то ли от неожиданности, то ли от счастья, но всё же потом с сияющей улыбкой усадила меня рядом с собой на кровать и включила. Было что-то очень откровенное, я раза три за время просмотра успел выбежать в ванную. А всё из-за того, что они были все слишком милые, слишком необычные, слишком влюблённые, слишком сексуальные, слишком похожие на Билла. Может я, конечно, и ошибаюсь в похожести – ведь мозг к концу аниме почти не соображал и рисовал мне вместо героев повсюду одного Билла. А сестра была очень довольна моим пусканием слюней на такого рода мультфильмы… Вторая же причина моего плохого прослушивания учителя – это естественно сидящее рядом, кутающееся в свой синий свитер и во весь рот улыбающееся, чудо. Он снова слышит меня, читает меня, дразнит меня… К чёрту учителя.

А знаешь, Билл, тебе это всё так просто не пройдёт. Думаешь, что тебе всё позволено и ничем против тебя не попрёшь? Снова улыбается, поигрывая бровями и грызя кончик ручки. Всем своим видом пытается мне сказать, что против него я ничего не смогу сделать. А я смогу, родной. Он лишь прыснув со смеху, вырывает листок из тетради, распространяя противный треск по всему кабинету, и обгрызенной ручкой пишет мне записку.

«Ну и что же ты сделаешь, умник?»

Смотрю на него из-под козырька кепки, прикусывая губу. Я буду действовать твоим оружием, Билл. Ты проверяешь реакцию моего тела действиями, словами, а я буду это делать мыслями. Он как-то странно напрягся и начал нервно теребить ручку между пальцами.

Аккуратно перемещаю руку под стол, и кладу её ему на колено, медленно поднимаясь к паху, где и останавливаю своё незамысловатое путешествие. Больше ничего не делаю, мне нужно только почувствовать его реакцию, больше ничего. А вот теперь держись крепче, родной. От одного этого движения и моего взгляда его щёки мгновенно краснеют, а дыхание становится более частым и глубоким. Я ещё игру не начал, а он уже начинает возбуждаться. Какой же ты чувствительный, Билл.

Теперь главное всё описать мыслями. Всё то, что я так часто представлял до этого во время ночных просмотров яоя и чтения рассказа моей любимой сестры. Вот сейчас я готов ей сказать большое спасибо, потому что без её слов, я бы, наверное, не смог описать своё желание в голове, а картинок, насколько я знаю, Билл не видит. Итак, приступим…

Я прижимаю тебя к стене, обнимая за талию, прижимая ближе к себе. Вожу руками по твоей спине сквозь мягкую ткань свитера, часто дыша тебе в ухо. Беспорядочно целую в шею, собирая губами твою дрожь, увлажняя нежную кожу мягким давлением языка…

Смущённо опускаю глаза, пряча их под козырьком кепки. Всё же немного неудобно о таком думать, когда прекрасно знаешь, что это слышат. Но сейчас мне так делать нельзя, а то ослабну, и он снова перетянет на себя одеяло. Я этого не хочу. Снова нагло поднимаю глаза. Продолжим.

Проникаю рукой под свитер, проводя кончиками пальцев по пояснице. Раздвигаю твои ноги своей, сильнее вжимая в стену. Трусь бедром о твой пах, при этом продолжая подниматься языком по шее к мочке уха. Засасываю её, слегка прикусывая…

Чувствую заметное напряжение под своей ладонью. Билл сильнее сдвигает ноги вместе, зажимая мою руку чуть ли не до боли. Слышу странный треск. Он сломал таки зубами кончик ручки! Резко оглядываюсь. Вроде никто даже и ухом не повёл. Одноклассники занимаются своими делами, учитель рассказывает о какой-то войне. Так, а мы не останавливаемся.

Срываю мешающий свитер с твоего тела и вожу руками, то от ключицы к животу, то обратно, наслаждаясь краснотой твоих щёк, обкушенными пухлыми губами и затуманенным взглядом. Целую плечи, переходя губами к ключицам, к затвердевшим соскам. Засасываю горошину одного из них в рот, глажу его языком, теребя между зубами. Тем временем расстёгиваю ремень на твоих узких джинсах и, не дождавшись пока они упадут с бёдер, проникаю руками под резинку трусов…

Билл непроизвольно дёргается на стуле, один раз толкнувшись вверх, ожидая каких-то движений с моей стороны. Часто дышит, закусывает губы, сжимает рукой угол парты. У него нехилый стояк! Я даже сквозь толстую джинсовую ткань чувствую, как в нём пульсирует кровь, выбивая частый ритм по стенке вены. Хочешь дальше, Билл?

Глажу ладонями упругие ягодицы, бёдра, перехожу нежными поглаживаниями на член, чувствуя большим пальцем влажность твоей смазки на головке…

- Можно выйти?! – хриплый полустон в постели, но никак не вопрос к учителю. Нетерпеливо, но незаметно, ёрзает на стуле, щенячьими глазами глядя на учителя.

- Билл, что-то случилось? – обеспокоено, но с ноткой неверия спрашивает герр Цимберг, откладывая свой лекционный материал и прищуривая и без того узкие глаза.

- Да... Тошнит. Наверное, что-то не то съел на… - он тихо вздыхает и с каким-то страдальческим примычанием убирает мою руку со своего паха. – Обед…

Учитель утвердительно кивнул, поверив откровенному вранью. Билл чуть ли не выпрыгнул из-за парты, держась за живот, но на самом деле стараясь скрыть ото всех мою работу, и быстрым шагом вышел из кабинета.

- А мне можно выйти? – между прочим, у меня тоже стоит. Конечно, в моих безразмерных джинсах косых взглядов можно не боятся, но я же хочу выйти не только для того, чтобы себя от тягости избавить. Продолжить мысленную игру в реальности хочется куда больше.

- А тебе зачем, Трюмпер? – Цимберг поднял свои густые брови, снова откладываю никому ненужные бумажки.

- Приспичило!

- Только когда Билл вернётся. А то я вас знаю, снова застрянете в туалете до конца урока с сигаретой в зубах! – я хохотнул в кулак. Вот всё вы знаете, чёртовы учителя, только видите всё в слишком правильном свете, как бы это не звучало. Но то, зачем я сейчас хочу выйти, предполагает и невозвращение до конца урока и туалет и конечно для полной роскоши после всего, что я собираюсь делать, не помешала бы и сигарета.

- Ну выпустите меняяя!

- Нет.

Вот значит как. Я пожал плечами и, взяв со стола учебник, со всей дури кинул его в Эрика, который покачивал головой в такт какой-то музыке, затыкающей его слух через наушники. Учебник попал прямо в голову, от чего парень отшатнулся и, не поняв ещё, что собственно происходит, стал быстро оглядываться по сторонам, по инерции прижимая ладонь ко лбу.

- Трюмпер! А ну вышел вон из класса! – закричал учитель привычную фразу. Я ведь знаю, что он за проделки всегда выгоняет. И пока не он, не Эрик, наконец, не одумались, нужно бежать нахрен из этого спящего дурдома к Биллу.

***

Тихо зайдя в мужской туалет, я услышал, почти неуловимое издалека, звяканье его браслетов на руках и учащённое дыхание через ноздри. Билл, ты слишком громкий, если я тебя слышу. А если бы зашёл кто-то другой? Звуки резко прекратились, и из-за двери одной из туалетных кабинок показалась взъерошенная голова. Точнее только макушка и глаза. Никогда не видел его таким стеснительным.

- Том… Зачем ты так, а?

- Как? А не ты ли начал все эти «проверки»? – я прошёл дальше в туалет и опёрся плечом о холодную стену недалеко от его кабинки, из которой он так и не смел высовывать полностью хотя бы голову, даже наоборот - засунулся ещё дальше.

- Ладно, ты выиграл, - тихо выдохнул он даже с нотками какого-то огорчения, но потом я разглядел в них всё то же смущение. – Иди ко мне…

Я оттолкнулся от стены и шагнул к нему в кабинку. Передо мной стояло смешное существо в неаккуратно застёгнутых джинсах, с растрёпанными волосами и краснющим лицом. И вот этот человек когда-то мне стрелял самоуверенными взглядами и посмеивался над любыми моими предположениями?

- Не загордись только! – засмеялся он, после чего неуверенно посмотрел мне в глаза, переводя взгляд с одного глаза на другой. Он сейчас такой же, каким на уроке рисовало его моё воображение. Расширенные зрачки, красные щёки, искусанные губы. Возбуждённый. И я знаю, что это из-за меня, я знаю, что он хочет меня точно также, отчего в паху становится почти больно. Он, ничего не говоря, делает небольшой шаг вперёд, глядя мне в глаза, и закрывает за мной дверь на защёлку. Пару секунд мы всё также стояли, слушая отсчёт в висках. А после… Он первый жадно набросился на мои губы, прижимая сильнее к себе, оттягивая зубами серёжку в губе, шипя что-то совсем непонятное. Я резко перехватил инициативу на себя, придавливая его к стенке, разделяющей тесные кабинки, и ворвался языком в его рот, чувствуя своим же членом его возбуждение. Руки дрожали, всё было не так уверенно как в своих фантазиях, я никак не мог справится с пуговицей на его джинсах, пока он сам не расстегнул их, стараясь не отрываться от поцелуя и жарко дыша мне в рот. Когда я услышал, как цепи на его джинсах звякнули, упав на пол, сердце сразу бешено заколотилось. Сейчас он передо мной. В одном свитере. Открытый, возбуждённый, под моей властью. Я остановил поцелуй, стараясь отдышаться и уткнувшись ему в шею, положил руку на его возбуждённый член, после чего почувствовал острые ноготки на своей пояснице и услышал тихое мычание сквозь сомкнутые губы. Я начал медленные движения рукой, покусывая мочку его уха и шаря другой рукой по его спине. Через несколько секунд рука уже сама срывалась на более быстрые движения, из-за чего его ногти впивались больнее, а бёдра двигались навстречу. Он громко дышал мне на ухо, с каждым движением тихо постанывая, почти поскуливая. И я почему-то полностью уверен, что, кроме меня, его никто не слышал, потому что всё, что происходит в этой кабинке – происходит только для наших ушей. Сильнее сжав его член у самой головки я остановился и потянул кожу вниз, большим пальцем массируя уретру, проводя им по короне и ниже, размазывая его возбуждение, стирая этими движениями остатки разума. Он снова толкнулся мне в руку.

- Том… Ещё немного, не останавливайся… - в полубреду. Он сейчас явно не в реальности, главная цель – удовольствие. Я снова стал резко двигать рукой по его плоти, выслушивая уже более громкие стоны сквозь зубы. Наконец, он до колющей боли вогнал в мою поясницу свои ногти и с сильным выдохом излился спермой прямо на мою футболку, после чего лишь немного отдышавшись, снова притянул меня к себе для глубокого поцелуя и потянулся руками к ремню на моих джинсах…

Его синий свитер принял на себя мою сперму. Именно в этот момент я как-то странно и неожиданно вспомнил свой глупый сон, который приснился мне пару недель назад. Такое ощущение, что я всё знал ещё до этого. Во сне ведь было всё то, что я позже смог полюбить. Осенние листья, прохладный ветер, ту поляну со странной ямой, этот чёртов свитер и цвет неба над головой. Только Билла не было в этом сне. Хотя… Он мне там и не нужен. Он нужен мне здесь. Он умеет пробуждать ото сна и влюблять в реальность.

*11*

Слишком.

Я нежно обнял Билла, отражая оставшееся дыхание от его шеи на свои губы, и тихо засмеявшись, опустил голову. Прозрачно-белые капли так и текли медленно вниз по нашей одежде. Хочется громко засмеяться, но в то же время закричать от безысходности.

Дата добавления: 2015-08-27