- Ужин! - Короткое и ясное сообщение. Какая прелесть! Я бы поучился лаконичности у тебя, милая, да вот только...
- Не торопись, красотка, - из густых теней дворовых построек выступили двое.
Судя по всему, они прятались там уже достаточно давно - с того самого момента, как прослышали (или, вернее, подслушали), что Хок должна будет идти на двор. Мужчины средних лет, крепенькие, но не чрезмерно: для работников, сопровождающих торговые обозы, нужна не гора мышц, а прежде всего сноровка. Я пристальнее вгляделся в осклабившиеся лица. О, да эти парни прибыли на постой чуть позже, чем мы, но, на свою беду, Матушка и Хок ещё возились с вещами - тут-то соскучившиеся по женскому телу мужики и приметили "рыжее чудо". Могу понять: Хок выглядит вполне аппетитно. Ну и что ты теперь будешь делать, милая?...
Девушка застыла на месте, отчаянно перебирая в уме варианты действий - это было видно по напряжённому и, одновременно - чуть рассеянному взгляду. На меня она даже не посмотрела. Зачем? Уж я-то помочь не смогу. Хотя бы потому, что мои запястья надёжно схвачены стальными браслетами...
Левая рука Хок скользнула в ворох одеял рядом со мной. Что-то ищешь? В любом случае, поискам не дано было увенчаться успехом: движение заметили, и один из "любителей погорячее" прошипел:
- А вот шуметь не нужно... Иди-ка сюда, красотка!
Хок обречённо выдохнула и сделала шаг в сторону мужчин. Полог фургона вернулся на своё место. А ведь вашего покорного слугу эти негодяи видеть не могли. Точно! Фургон я не покидал, да и сейчас щёлка в пологе была столь мала, что никто не мог бы меня разглядеть в складках тени. Хм. Вот тебе и удобный случай... Для чего? Чтобы "повалять дурачка". Или, как в данном случае, дурачков.
Я скоренько скинул браслеты и запустил пальцы туда, где пыталась найти спасение Хок. Кожа? Металл? Что за фрэлл?...
В руках вашего покорного слуги увесистым, но идеально сбалансированным грузом расположилась лорга[10]. Ничего себе! Я бы даже сказал: ни себе чего. Откуда у юной девицы такое оружие? Насколько я знаю, подобные "инструменты" можно встретить только в профессиональном арсенале: вещь в изготовлении сложная, капризная, в пользовании - хрупкая: один неверный приём, и можно сломать всю конструкцию. Нет, лорги в ходу только в определённых кругах. Среди наёмных убийц, например. Или... Тайных Стражей.
Подхватив найденный "сюрприз", я осторожно, но как можно быстрее, прополз через фургон, выбрался на козлы и выглянул из-за натянутого тента. Да, мужички - не новички в том, что касается приятного дела порчи нежных барышень! Позицию выбрали весьма и весьма удобную: задняя часть фургона почти упирается в глухую и слишком высокую, чтобы через неё перескочить, ограду, левый борт - тоже. Проще говоря, фургон стоит в самом углу двора, и у Хок нет путей к отступлению. А крепыши, которые не дают ей вернуться на освещённую часть двора, вполне разумно расположились по периметру, блокируя две трети доступного девушке пространства и потенциально перекрывая последнюю треть. Нет, ну почему в мире каждый второй - любитель халявы? Пошли бы внутрь, откуда раздаются весёлый стук кружек, начинающие хмелеть голоса и стоны расстроенной лютни. Неужели на постоялом дворе не найдётся парочки пышнотелых служанок, которые за небольшую плату... Нет, хочется даром. Кретины...
Я осторожно спустился с козел на землю, не высовываясь из спасительной тени фургона. О, а мальчики решили-таки перейти в наступление! Как же они нетерпеливы... Со своего места я видел Хок, столбом стоящую на расстоянии вытянутой руки от ограды, и обоих насильников, которые медленно, но верно приближались к рыжей. Растягивают удовольствие? Неверный подход! Удовольствие нужно получать сразу и много. Сейчас покажу, как...
Я шагнул, оставив тень в обиженном одиночестве.
- Доброй ночи, почтенные! - в мутном воздухе, на фоне жадного дыхания мужиков мой голос прозвучал неожиданно звонко и насмешливо.
Они встревоженно обернулись, уставившись на невесть откуда возникшую и совершенно нежелательную персону, и, чем больше времени две пары растерянных глаз разглядывали вашего покорного слугу, тем больше вытягивались рожи сих уважаемых людей. Я невольно задумался над тем, как выгляжу, видя, что произвёл впечатление. В самом деле, как? Костюм у меня справный - спасибо Мастеру! - в кои-то веки я не путаюсь в штанинах и рукавах. Волосы чуть-чуть отросли, вследствие чего лохматятся во все доступные стороны, но в рассеянном свете сумерек так даже и лучше. Страшнее. Ошейника не видно за поднятым воротником куртки, и это тоже - существенный плюс. Клеймо... Что-то они, определённо, заметили, но света недостаточно, чтобы определить, каким именно рисунком я "награждён". Что ещё? Ах, простите, совсем забыл: правая рука небрежно поигрывает лоргой. Похоже мои противники - не самые тупые парни по эту сторону гор и сообразили, что палка, которую я держу в руке, вовсе не украшение. По крайней мере, они притормозили свои посягательства, а вот Хок... Девица вытаращилась на вашего покорного слугу, как на чудо, внезапно явленное безнадёжно неумелым жрецом. Хорошо хоть, ничего не сказала: не хватало ещё устроить свару перед такими зрителями!...
- Ночь, конечно, добрая, - ответил тот из мужчин, что не позволил Хок дотянуться до оружия, - да вот только на дворе слишком тесно стало...
- Разве? - я лучезарно улыбнулся. - Впрочем, Вы правы. Так что попрошу Вас и Вашего приятеля вернуться в дом.
- А сам не желаешь? Сыровато что-то и холодно: того и гляди, какую болячку подцепишь... - он не сдавался. Хм, либо чересчур смел, либо слишком полагается на свои умения. Это может быть проблемой. Ну да, нет такой проблемы, которая сравнится с моей непредсказуемостью!
- Вы так заботитесь о моём здоровье? Лестно слышать. Вот только - зря. Мне свежий воздух по нраву, это в Вашем возрасте пора бережнее относиться к себе. Особенно к своему телу, - я почти мурлыкал.
- На что это ты намекаешь? - голос мужика стал настороженнее и злее.
- Я не намекаю, я советую: ночи надо проводить в постели, под добротной крышей, и если не одному, то уж, во всяком случае, с той, что не будет против, - ну вот, прямее говорить не надо, и так всё понятно. Если он не олух, то должен сделать выводы.
Он и сделал. Но - неверные выводы.
- А с чего ты взял, мил человек, что девица не согласная?
- Достаточно посмотреть на неё. И на вас, - пожал плечами ваш покорный слуга.
- Ах, рылом не уродились? Сказал бы прямо: для себя её присмотрел!
- Признаться, до сего момента не думал о юной госпоже, как о предмете вожделения. Но если Вы настаиваете... Думаю, со мной она пойдёт охотнее, чем с вами обоими.
Вообще-то, в благородных компаниях уже давно бы зазвенели мечи: сказанного мной хватило на несколько смертельных оскорблений. Но здесь я имел дело с простыми людьми, и чтобы раззадорить их, пришлось вести долгую и уморительную беседу. Но, кажется, своего я добился...
- Да что ты с ним лясы точишь? - встрял в разговор второй, менее умный насильник. - Смотри, какой он хилый! Мы его в два счёта скрутим, а потом девкой займёмся...
- Ну... Может быть, может быть... - всё-таки, лорга смущала главаря сей компании, но он, приседая, потянул руку к голенищу сапога.
Я не стал дожидаться, пока в меня воткнут ножи: сделал шаг навстречу мужикам, поднимая лоргу на вытянутой руке до уровня груди. Вертикально. Не прерывая движения, положил оружие "на горизонт", внимательно следя за поведением противников. Они медлили, и мне хватило времени, чтобы показать фокус, которому вашего покорного слугу когда-то учили. Рукоять лорги резко и коротко дёрнулась из стороны в сторону. Щёлкнули пружины, высвобождая опасную "начинку" занятного оружия, и блики факелов заиграли на гладкой поверхности убийственно острых клинков, выскочивших с обеих сторон из полированного дерева. Пируэт плавного полёта - и остриё одного из стальных жал остановилось в дюйме от кадыка заводилы.
Приём был исполнен не слишком гладко - никак не могу научиться грациозности и плавности движений - но эффектно: мужик сглотнул, но не сделал и попытки двинуться, так и застыв на полусогнутых.
- Продолжим разговор или пойдём баиньки? - ласково спросил я.
- Д-да...
- Что - "Да"?
- М-мы... уже... уходим...
Он попятился назад, не дожидаясь, пока я уберу клинок и, в сопровождении не менее обескураженного и напуганного друга, поспешил покинуть двор. Готов поспорить, что сейчас они высосут целый жбан эля, чтобы заглушить обидный страх и неудовлетворённое желание.
Я вернул лезвия на положенное место, воспользовавшись бортом фургона, как упором, и протянул оружие Хок:
- Кажется, это - твоё?
- Моё, - она приняла лоргу из моих рук, но не спешила уходить. Напротив, смотрела настороженным серьёзным взглядом, весьма напомнившим мне некоего рыжего великана.
- Тебе следовало бы тоже вернуться в дом.
- Позже, - уверенно отрезала Хок. - Сначала ты ответишь на несколько вопросов.
- А как же благодарный поцелуй в щёчку? - съехидничал я. - Ну, хотя бы лишнюю кружку выпивки я сегодня заработал?
- Возможно... - она отчего-то колебалась. Я воспользовался моментом и властно потянул Хок к себе.
- Всего один поцелуй, милочка...- влажно поблёскивающие глаза оказались совсем рядом, и я не нашёл в них отказа, но... Не посмел продолжать, потому что... Кусочки мозаики собрались воедино, являя моему взору любопытный рисунок.
Лорга - отнюдь не типичное женское оружие: слишком тяжелое. Да и не припомню я, чтобы в Западном Шеме оно было в чести, вот что касается... Ну, да это к делу не относится. Кроме того, "мужской" и "женский" варианты имеют некоторые различия, а тот предмет, которым я имел честь воспользоваться для наведения порядка, был, что называется, заточен именно под мужскую руку. Разве что - ученическую... Далее: при встрече с мужиками Хок медлила вместо того, чтобы молниеносно подыграть, обнадёжить и обмануть, как часто (и совершенно правильно) поступают девушки, имеющие опыт странствий по негостеприимным дорогам Четырёх Шемов. И третье: под моими ладонями оказалась сухая, сильная, развитая спина, совсем не похожая... Да, опыта в "ощупывании" у меня немного, но это тело не могло принадлежать юной девушке. А если вспомнить, что рыжая с самой первой встречи показалась мне слегка "неженственной"...
Ай-вэй! Не может быть... То девочки, одетые мальчиками, то мальчики, одетые... Я совсем запутался. Нет, меня запутали. Злостно и целенаправленно. Ну, теперь держитесь!
- У меня тоже есть вопрос... красавчик, - Хок вздрогнула (или, правильнее было бы сказать - вздрогнул?), чем окончательно подтвердила мою внезапную догадку.
- И... к-какой же?
- На кой фрэлл ты изображаешь из себя девушку?
Хок открыл рот, потом закрыл. Ну, не хватало мне ещё пантомимы в духе одной малолетней гномы!
- Ладно, можешь не отвечать. Проехали... В сущности, мне это неинтересно, - я убрал руки с ЕГО талии и двинулся к задней части фургона, чтобы, наконец-то, поужинать и завалиться спать, но за спиной раздалось несмелое:
- Подожди...
Я повернулся и скрестил руки на груди.
- Хочешь-таки подарить мне поцелуй?
- Да что ты к поцелуям прицепился?! - обиженно вспыхнул парень.
- Обидно же: девушку спас и остался без награды.
- Ты... шутишь? - догадался он.
- Конечно, шучу, - кивнул ваш покорный слуга. - В противном случае ты бы одним поцелуем не отделался. Веришь?
- Верю... Теперь - верю.
- Почему "теперь"?
- Ты... - он задумался, подбирая слова. - Кто ты?
- Тот, кого ты перед собой видишь, - пожал я плечами.
- Откуда ты знаешь, как управляться с лоргой?
- Я не так уж мало времени живу на этом свете: что-то подглядел, что-то подслушал. Опыт - дело наживное. Да и приём - пустячный.
- Я так не умею, - разочарованно признал он.
- Ничего сложного: руки у тебя сильные, со временем натренируешься. Главное - делать это резко, но плавно. И всё получится в лучшем виде.
- Хорошо: не хочешь говорить, не надо. Но... Что-то я не вижу у тебя на руках...
- Браслетов? Они ждут меня в фургоне, - улыбнулся ваш покорный слуга.
- У тебя есть ключ? - с тревогой спросил Хок.
- Не ключом единым богат человек, - я многозначительно поднял вверх указательный палец. - Не волнуйся, сейчас заберусь обратно, и никто ничего не узнает...
Что я и проделал, только на сей раз не лёг, а сел, скрестив ноги и углубился в изучение содержимого принесённой посуды. Опустошив миску и изрядно отхлебнув из кувшина, я обнаружил, что Хок всё ещё стоит рядом с фургоном.
- Иди в дом, а то простудишься, - посоветовал я.
- Всё-таки, не понимаю...
- Чего?
- Почему ты решил мне помочь?
- Не передёргивай: я решил помочь не тебе, а девушке, оказавшейся в затруднительной ситуации.
- Хорошо, но... Почему?
- Потому что так принято. Потому что воспитанные молодые люди полагают это необходимым. Да захотелось размяться, наконец!
- Но ведь... Я тебе всё время грубил... И вообще...
Я вздохнул, разворачивая одеяло:
- Вот так всегда: совершишь доброе дело, а тебя начинают пытать вопросами: "Да зачем? Да почему?"... Так ведь можно отбить любое желание быть порядочным человеком.
- Я должен рассказать Матушке... - в его глазах боролись противоречивые чувства.
- Рассказывай, - милостиво разрешил я. - А пока сделай милость, дай мне поспать!
Я задёрнул полог, оставляя парня во дворе, вернул браслеты на положенное место и довольно смежил веки. День прожит не зря: расслабился, разрядился и получил удовольствие - что ещё надо для счастья?
***
Для счастья, и в самом деле, нужно немногое. Однако, кто бы что ни говорил, немаловажным условием получения удовольствия от процесса существования является возможность не торопясь, с чувством, толком и расстановкой это самое удовольствие вкушать. Проще говоря, необходим кусочек покоя. Не помню, в каком из запылённых фолиантов семейного библиотечного собрания я сподобился вычитать сию истину, но моя жизнь с завидной регулярностью поставляет наглядные подтверждения книжных слов.
Прошло не больше минуты. Шаги Хок (или - Хока? Как же его теперь называть?) смешались с гомоном путников, отнюдь не собиравшихся отправляться на боковую, хлопнула дверь, и двор снова приняла в свои тихие объятия ночь. Где-то за оградой одинокая цикада - сначала робко, а потом всё настойчивее - завела звонкую песню лета, клонящегося к закату. Как жаль... Почему я опять всё пропустил? Обидно сознавать, что почти половину самого тёплого времени года я провёл... Как бы помягче выразиться? В состоянии окаменелости. А ведь этими сорока днями можно было распорядиться куда с большей пользой! Если бы... Если бы ваш покорный слуга не был круглым дураком. Всего-то делов - стукнуть одного белобрысого мага по башке, чтобы напрочь забыл обо мне и моих милых фокусах! И ничего бы не случилось. НИ-ЧЕ-ГО. И я бы не встретился с Рианной. И стены Мирака осыпались бы кровавым дождём. И Миррима погибла бы, так и не получив мой подарок... Стоп. Последнее предположение мне почему-то не нравится. А это означает, что...
Я не успел додумать, какое место в моей жизни занимает голубоглазая гнома, потому что в борт фургона постучали. Примерно так, как стучат в закрытую дверь. Костяшками пальцев.
Я невольно вздрогнул. Кого это нелёгкая принесла? Хок? Не думаю, что за четверть часа он кардинально изменил свои манеры. Матушка? С её стороны ждать подобной вежливости было просто глупо: зачем стучаться в собственный фургон? Принцесса? Вряд ли девочку отпустили бы одну во двор, особенно после происшествия со "старшей подругой"... Круг замкнулся. Кто же потревожил покой, тщательно взлелеянный вашим покорным слугой? Узнавать не хотелось. И не потому, что я мигом растерял последние крохи любопытства, о нет. Просто висок кольнула здравая мысль: сиди тихо, если хочешь провести остаток вечера и ночь без лишних усилий.
Стук повторился, но мысль не спешила уходить. Более того, привела свою товарку, которая авторитетно заявила: добрые люди в темноте по чужим фургонам не шастают! Я согласился. Сначала с первой мыслью, потом со второй. Мысленно протянул им обеим руки и представил, как мы водим хоровод. Круге на четвёртом за пологом фургона раздалось тихое покашливание, и дребезжащий старческий голос спросил:
- Молодой человек, Вы спите?
Разумеется, я не ответил. Ещё чего! Ответ в любом случае был бы большой глупостью. Если я сплю, как я могу разговаривать? А если не сплю, зачем об этому кому-либо знать кроме меня самого?
Прошло ещё немного времени. Старик повторил попытку:
- Молодой человек?...
Надо отдать ему должное - голоса незнакомец не повышал. То ли не хотел, чтобы о его визите стало известно посторонним, то ли попросту получил в юности урок хороших манер и прекрасно понимал, что, разбуди он вашего покорного слугу бесцеремонным вторжением в чужую личную жизнь, доброжелательного общения не получится...
Вторая пауза была чуть длиннее, но завершилась совершенно неожиданно. Для меня. Вместо того, чтобы уйти (как вариант - обругав бессовестного соню), старик вздохнул и пробормотал себе под нос:
- Неужели он уже заснул?... Ай-вэй, как дурно всё получается... Что же мне делать?...
Я услышал то, что вызывает у меня нездоровое стремление предложить помощь. Из тихого скрипа старческого голоса наружу выглянуло отчаяние. Это чувство бывает разным. Горестным, диким, яростным, усталым, растерянным. В каждом случае рецепт борьбы с таким противником - свой. Признаюсь честно: я бы не рискнул столкнуть с настоящим отчаянием свои нелепые попытки сделать мир лучше. Кое-какие недуги лечатся тем же, чем были вызваны, это известно каждому лекарю. А поскольку из меня целитель - как... Ну, скажем, как из гнома - моряк... Хватит о грустном!
Отчаяние старика было прежде всего печальным осознанием того, что судьба снова поставила подножку. Именно в тот единственный миг, когда всё зависит от твёрдости шага. Это ощущение мне хорошо знакомо. Просто удивительно хорошо знакомо. Поэтому, услышав привычные нотки в совершенно чужом голосе, я замер. Вздохнул. Покачал головой, и... Буркнул:
- Что Вам угодно?
Последовала ещё одна долгая пауза, во время которой ваш покорный слуга изрядным усилием воли давил в себе желание выглянуть из-за полога исключительно ради того, чтобы увидеть, в какую именно сторону головой брякнулся наземь мой собеседник. По крайней мере, затянувшееся молчание могло объясняться и таким образом. Было бы просто замечательно - завершить несостоявшееся знакомство на столь умиротворяющей ноте, но... Мне опять не повезло. Старик устоял на ногах.
- Могу я обратиться к Вам с просьбой?
О, уже и просьба подоспела! Догадывался же я, что ничего хорошего мне не светит...
- Смотря в чём она состоит.
- Вы не могли бы... присоединиться ко мне? В моих словах нет тайны, но их не следует доверять ночному ветру.
Даже так? Ты меня заинтриговал, старик! Надеюсь, кровопролития не намечается? Я расстегнул браслеты и выбрался из фургона на свежий воздух.
Мой посетитель и впрямь оказался старым. Очень старым. Высохшим. Выжженным безжалостным солнцем пустыни. Южный Шем, не так ли? Только там на себя навешивают необъятные куски полотна, называемые мекиль. Только там головной убор - неимоверно длинная полоса ткани, не менее сотни раз свёрнутая кольцами разных диаметров. Не спорю, выглядит красиво и загадочно. И во всём этом даже удобно ходить - знаю, пробовал: в тех же местах и в то же время, когда обзавёлся любимой присказкой тармадских караванщиков... Да, "ай-вэй". Универсальное восклицание, могущее обозначать всё, что душе угодно. Как давно это было... И - как недавно...
Одежда старика была выдержана в светлых тонах, что говорило об определённом положении в обществе. Достаточно высоком, чтобы позволить себе часто менять костюмы, например. Кстати, он сам не стал меня разглядывать, а сразу взял быка за рога:
- Не откажите в любезности, пройдите вон туда, - похожая на птичью лапу рука указала на противоположный угол двора, где светились окна комнат первого этажа.
Я нахмурился:
- Мне не нравится это предложение, дедушка. Скажите прямо, что Вам нужно, или сразу разойдёмся по постелям.
- Вы опасаетесь, что я причиню Вам вред? Полноте, я - старый больной человек... - нарочито успокоительным тоном начал было ночной визитёр, но ваш покорный слуга возразил:
- Умение отнимать жизнь с возрастом только совершенствуется. А что касается состояния здоровья... - я принюхался к сладковатому терпкому аромату, окружавшему старика. - Что касается здоровья, то если Вы и дальше будете пользоваться вытяжкой из воггского корня, то проживёте ещё не один десяток лет.
Старик помолчал, потом склонил голову, словно признавая поражение:
- Я предполагал, что Вы искушены в некоторых аспектах бытия, но действительность превзошла мои ожидания. Покорнейше прошу уважить стариковскую причуду... Клянусь своими наследниками, Вам ничто не угрожает! Но то, о чём я хочу просить, должно остаться неизвестным для чужих ушей, поэтому нам нужно поговорить без свидетелей. Двор - не лучшее место для деловой беседы, и я хотел всего лишь пригласить Вас в свою комнату...
- В которую я должен попасть через окно? - согласитесь, трудновато было удержаться от ехидной усмешки.
- Истинно так, молодой человек! Второе окно от угла дома, видите? Створки чуть приоткрыты...
- Вижу, - кивнул я.
- Вы... Вы примете моё приглашение? - в голосе старика прорезалась надежда. Совсем юная, слабенькая, невинная. Разве можно обманывать столь искренние и чистые ожидания? Нельзя. Самому же потом будет стыдно. К тому же, обижать стариков и детей - последний грех, которым я позволю запятнать летопись своей жизни.
- Пожалуй, - вздохнул ваш покорный слуга.
- Я вернусь в комнату и буду ждать Вас там, - теперь он старательно прятал радость в дрожащих уголках рта. Что же тебя так волнует, дедушка?...
Выждав положенное время, я проследовал в указанное место, предварительно убедившись, что мои перемещения по двору не привлекли лишнего внимания. Залезть в окно было делом нескольких вдохов, и вскоре мои ноги коснулись грубо оструганного дощатого пола, а взгляд с интересом пробежался по обстановке комнаты.
Так, сундуков и тюков с товарами не наблюдается. Следовательно, мой старичок не промышляет оптовой торговлей. Оружия и склянок с ядами на виду тоже нет. Значит, если и душегуб, то глубоко законспирированный: обычно на постоялых дворах такие люди не скрывают своей принадлежности к свите Вечной Странницы. Спросите, почему? Ответ гениально прост: ни один здравомыслящий негодяй не сунется под горячую руку к человеку, избравшему своим занятием Жатву. Впрочем, от дураков, как известно, защиты не существует...
Пока я пытался понять, почему принял странное приглашение, старик плотно закрыл окно, сдвинул занавеси и жестом предложил мне присесть за стол.
- О нет, спасибо! Я, знаете ли, в последнее время слишком мало двигаюсь, чтобы лишний раз греть седалище... Давайте перейдём к делу.
- Не смею перечить столь великодушному предложению, - улыбнулся старик, устраивая свои тощие кости на внушительных размеров подушке, заботливо водружённой поверх удручающе-жёсткой скамьи.
Теперь, при свете свечей, я наконец-то мог хорошо разглядеть человека, который вознамерился вплести нить своей судьбы в тот рваный ковёр, по которому вынужден скитаться ваш покорный слуга.
Смуглая кожа, изборождённая морщинами, по числу и глубине которых можно много сказать о прожитых годах. Кожа, не бледнеющая даже вдали от знойного дыхания пустыни... Крючковатый нос некогда, разумеется, называли "орлиным". Цепкий взгляд блестящих тёмных глаз, прячущихся под благородным утёсом высокого лба, уверен, был способен в прежние лета смутить любую девушку... Впрочем, если я прав, и старик внимательно и любовно следит за своим здоровьем, на месте девушек... Я бы опасался. Мудрой зрелости трудно отказать. Да и не следует отказывать... Эй, куда это забрели мои непослушные мысли?! Ну-ка, быстро - домой!...
- Не хочется прерывать Ваши размышления, молодой человек, но времени так прискорбно мало... - Старик покачал головой, притворно сожалея о том, что расстроил моё свидание с парой-тройкой умозаключений, и я поспешил его успокоить:
- Я Вас слушаю, дедушка. Обещаю не отвлекаться.
- Ах, молодость, молодость... - мечтательно улыбнулся старик. - И я Вас понимаю: рыжие локоны бойкой прелестницы не дадут покоя даже старым костям...
- Я вовсе не... - фрэлл, как глупо! Сказать, что я разглядывал прячущегося за сеткой морщин чернобрового юношу с горящим взором, а не перебирал в уме достоинства совершенно не интересующей меня... Тьфу, не интересующего! Нет, не буду ничего говорить, а то испорчу впечатление, так неожиданно и легко создавшееся у моего, как я полагал, намечающегося работодателя.
- Итак? - пришлось даже прокашляться.
Старик понимающе ухмыльнулся, но не стал развивать тему "прелестницы":
- Видите ли, я попал в весьма затруднительное положение... У меня назначена встреча с покупателем...
Ах, так мы всё-таки купцы! Тем легче. Но только - с одной стороны. Торгаш ещё опаснее убийцы: жизни можно дарить и отнимать, а вот души... Души покупаются и продаются. Впрочем, в этой сфере мне ничего не грозит: на такое сокровище, как моя страшненькая и убогонькая душа, мало кто позарится.
- Особый покупатель, - продолжал старик, - и товар ему предназначен особый... Но дело в другом. Я - старый больной человек, и, хотя много повидал, не стремлюсь поскорее проститься с суетой мира, потому меня сопровождает помощник...
- Телохранитель, - уточнил я. Старик согласно кивнул:
- Не только, но в целом Вы правы... К сожалению, мой помощник не в состоянии выполнять наиболее необходимые сейчас обязанности.
- Что так? - из вежливости поинтересовался ваш покорный слуга.
- Некий недуг... - замялся старик. - Расстройство...
- Понятно, - я махнул рукой. - Листья паутинника пробовали?
- О, разумеется, но поскольку всё произошло совсем недавно, они ещё не успели оказать своё целительное воздействие...
- Недавно? - ваш покорный слуга задумался, перебирая в памяти прошедшие дни. - В гостинице достославного Сеппика останавливались?
- Да... - растерянно признал старик.
- Не надо было пить местный эль. Уж не знаю, на какой воде его варят... Или - какой разбавляют... Но выворачивающий наизнанку стойкий... ммм, стойкое расстройство организма гарантировано. Однако, Вы ведь пригласили меня не для консультации по вопросам лечения беспечных путешественников?
Моя ирония заслужила одобрительный кивок.
- Разумеется, молодой человек! Мы как раз подошли к самому делу. Я прошу Вас занять на несколько часов место моего помощника.
- Дедушка... - я помолчал, подбирая слова. - Ваша просьба понятна, спору нет. Но я не вижу причин, почему Вы так легко соглашаетесь доверить свою безопасность человеку, которого видите первый и последний раз в жизни!
- Молодой человек... Я так давно живу на этом свете, что научился различать то, что кроется за масками лиц и узорами слов. Позвольте заметить: Вы, может быть, и не благородный рыцарь, но не откажете в помощи тому, кто в ней нуждается. Разве я не прав?
Я отвёл взгляд в сторону. Ты попал в самую точку, старик. Не откажу. Не могу отказать. Тысячу раз клял и буду клясть себя за эту мягкотелость... Ну почему, почему, фрэлл подери?! Это же так просто: повернуться и уйти. Так просто... Но совершенно невыполнимо, когда видишь мольбу в чужих глазах.
Однако есть несколько препятствий на пути к осуществлению надежд почтенного старца:
- Дедушка, я не хочу упрекать Вас в невнимательности, но... Неужели Вы не заметили? Моё лицо... не слишком подходит для демонстрации в приличном обществе. Кроме того... - ваш покорный слуга распахнул ворот куртки, - Я не волен распоряжаться собой.
- Ничего страшного, молодой человек! - Замахал руками купец. - Знака, вызывающего Вашу печаль, не будет видно. А что касается иной Вашей печали... Я покрою расходы Вашего хозяина, и весьма щедро.
- Его здесь нет.
- Но Вы...
- Меня всего лишь везут домой, - скривился ваш покорный слуга.
- Но тогда...
- А, фрэлл с ним, с хозяином... Вот другой вопрос...
- Я оплачу и Ваши услуги, - поспешил сообщить старик.
Я осёкся. Потребовалось даже тряхнуть головой, чтобы мысли вновь расселись по своим насестам.
- Я. Не. Говорил. Об оплате.
- Полноте, молодой человек, об этом не говорят - об этом думают!
- Я и не думал, - сконфуженно признался ваш покорный слуга.
- Вот видите, я не ошибся в своём выборе! - торжествующе воскликнул старик. - Кто ещё на этом постоялом дворе мог бы сказать то, что сказали Вы?
Я оставил эту фразу без комментария. Опять выставил себя идиотом. Доколе?! Почему мне, ни разу ничего не получавшему задаром (синяки и шишки в расчёт не принимаются!), никогда не приходит в голову мысль заранее договориться об условиях и сумме сделки? Потому что я изначально уверен, что порядочный человек не забудет оплатить мои услуги. Правда, порядочных людей на удивление мало... Только не подумайте, что я такой уж растяпа в тонком искусстве торговли! Нет, чужие интересы блюду строго и непреклонно. А вот свои...
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |