Переводчик: Гришина Анастасия. 2 страница

По слухам, она когда-то приобрела в Неваде недвижимость в надежде принять участие в 'Реальных домохозяйках Лас-Вегаса', но так и не была отобрана для участия в шоу.

Обычно я за версту старался обходить ее кабинет – от такого количества розового мне делается нехорошо.

Она усадила меня напротив стола на диванчик, втиснутый в небольшое пространство, которое называла своей “гостиной”. На всех фото, стоящих там в рамках, была она: одна или с собакой размером с крысу. И, так как некоторые из них были сделаны три десятка лет назад, то либо ее собака была долгожителем, либо она периодически меняла ее на новую.

– Добро пожаловать на День карьеры в консультационном центре! – радостно произнесла мисс Шарптон.

Ага, еще чего. Я скорее соглашусь пройти процедуру калоноскопии.

– Думаю, ты видел наши листовки, – продолжила она. – Сегодня мы собираемся провести со всеми учениками беседу о выборе профессии. Ну, знаешь, о том, чем бы вы хотели заниматься...

– Я уже определился с профессией, – перебил я ее.

– Хорошо! – она хлопнула в ладоши. – И кем же ты хочешь стать, малыш? Астронавтом?

– Я хочу быть редактором Нью-Йоркера, а также самым молодым независимым журналистом Нью-Йорк Таймс, Лос-Анджелес Таймс, Чикако Трибьюн и Бостон Глоуб.

– Я вижу, у тебя было время, чтобы подумать об этом, а? – сказала мисс Шарптон. Не думаю, что ей были известны все эти издания. – Ладно, а что по поводу колледжа? Я могу помочь тебе с выбором колледжа! – она потянулась за буклетами, лежащими в стороне.

– Не надо, я должен буду поступить в Северо-Западный, – сказал я.

– Отлично, – сказала она. – А где он находится?

Она не шутила.

– Иллинойс, – сообщил я.

– Первый раз о нем слышу. А почему ты так стремишься уехать из города? Здесь, в Кловере, есть свой общественный колледж...

– Послушайте, – сказал я, чувствуя приближение мигрени (у меня непереносимость глупости). – Я добрых семнадцать лет прозябал в этом городе. Убийцы отсиживают в тюрьмах меньший срок–

– Правда? – спросила мисс Шарптон, но я продолжал:

– Я с предвыпускного класса редактировал школьную газету и руководил Клубом писателей только для того, чтобы увеличить свои шансы на поступление в этот колледж–

– Ух ты, дальновидно.

– Так что я уже отправил им свою заявку и ознакомился со всеми требованиями, просто пока еще не получил ответ. И вы мне очень поможете, если попробуете узнать, почему, – закончил я, сомневающийся в том, что задание будет ей по силам.

– Хорошо, и что же я должна сделать? Позвонить туда? – сказала мисс Шарптон. Она, казалось, нервничала, как будто телефон мог укусить ее при попытке им воспользоваться.

– Да, – сказал я. – Я на все готов, чтобы попасть в этот колледж. На все.

– Договорились, позвоню! – она подняла вверх большие пальцы. – Но, раз уж ты тут, не мог бы ты заполнить заявление на поступление в Общественный Колледж Кловера? С каждым заявлением я набираю баллы, необходимые для получения стакана для сока с их логотипом, и мне осталось набрать всего три.

И в этот момент я встал и ушел. Не сделай я этого, моя мигрень могла обернуться кровоизлиянием в мозг.

Хотел бы я сказать, что с того момента день стал налаживаться, как хотел бы сказать, что у меня отличный пресс, но ни то, ни другое правдой не является.

Последним занятием была журналистика. Единственный предмет, который реально готовил меня к жизни – моей жизни, по крайней мере. Я люблю журналистику. Я просто ненавижу тех, с кем приходится ее посещать.

На посещающих журналистские занятия возложена обязанность составления школьной еженедельной газеты- 'Кловер Хай Хроникал'. Раньше ученики из журналистского класса считались богами.

Все остальные умоляли нас писать или не писать об их школьной деятельности. Одной черлидерше пришлось дать мне взятку в пятьдесят долларов, чтобы не всплыл тот факт, что она забыла надеть белье на домашнюю футбольную встречу.

К сожалению, подобно средневековым эпидемиям чумы, выпуск проредил ряды старшей школы Кловера, и в начале года я обнаружил себя единственным оставшимся в классе журналистики. Даже преподаватель, никогда не упускавший возможность вздремнуть во время занятий, в один прекрасный день просто перестал появляться. Школа не могла себе позволить найти учителя на замену, так что все обязанности по организации класса были насильно возложены на меня. (Если подумать, то я даже не знаю, законно ли это, ну да ладно).

Я пытался привлечь новых участников, но желающих присоединиться не было. Я даже заходил в класс специального обучения, но его ученики лишь посмеялись, тыкая в меня пальцами. В наши дни подростки не хотят писать ничего длиннее 140 символов.

В конце концов школьное руководство собрало в классе учеников, которые не посещали достаточно занятий и, соответственно, не имели достаточного количества кредитов* для того, чтобы выпуститься (отчасти я благодарен, но отчасти уверен в том, что сделано это было мне назло). Так на смену энтузиастам Кловер Хай пришли Независимые Журналисты.

Кловер Хай Хроникал создается мной, при участии ассистента редактора Мэлори Бэггс, кинообозревателя Дуэйна Майклса, обозревателя погоды Вики Джордан и студента по обмену из Республики Эль-Сальвадор Эмилио Лопеса.

Познакомимся с ними поближе.

– Прошлый номер Кловер Хай Хроникал стал очередным разочарованием, – начал я. – Да, у нас был новый материал для всех колонок, но он как всегда был подготовлен мной. Так больше не может продолжаться.

Я обвел их взглядом, полным неодобрения. Вики зевнула.

– Газета называется 'Хроники Старшей школы Кловера', а не 'Хроники Карсона Филлипса', – напомнил я им. – Надеюсь, на этой неделе все будет иначе.

И, хлопнув рукой об руку, я привлек внимание собравшихся к Дуэйну:

– Дуэйн, ты подготовил отзыв на третью часть фильма “Непредумышленное убийство”?

Дуэйн – один из самых никчемных человеческих созданий. Вечно ходит в шапке, даже тогда, когда не холодно.

– Да! – сказал он.

– Да? - переспросил я, пытаясь скрыть удивление.

– Ну, вообще-то... нет.

– Нет?

– Я пошел в кино, но отрубился. Ты не предупредил, что фильм будет в 3D.

– Он был не в 3D.

– Оооооо, – тихо протянул он.

Я с трудом переварил ситуацию. Клянусь, однажды язва желудка вырвется из меня наружу подобно Чужому, и я дам этому существу имя Лорд Некомпетентность.

– Вики, ты подготовила отчет о погоде? – спросил я.

Она посмотрела на меня непонимающим взглядом, поправочка – достала из уха наушник айпода, и посмотрела непонимающим взглядом.

– Что? – переспросила она.

– Отчет о погоде? – повторил я.

Она на автомате посмотрела в окно.

– Облачно, – сказала она, вставляя наушник обратно в ухо.

Замечательно, - сказал я. – Спасибо тебе, Вики.

Ну хоть какой-то прогресс.

Вики Джордан – так называемый “гот”. Где-то посреди восьмого класса она решила отказаться от всего, что придает ей вид живого человека, и превратиться в живого мертвеца. Она покрасила волосы, начала пользоваться черной губной помадой и открыла для себя солнцезащитный крем с фактором 110.

Лично я не верю в “бунтарский возраст”. Мне подобное кажется просто театрализованным способом заявить: “У меня нет реальных проблем, поэтому я буду необычно одеваться и страдать, чтобы все считали меня более сложной личностью, чем я есть на самом деле”. Прости, но не пойти бы тебе куда подальше со своими “внутренними переживаниями”?

Хочешь, чтобы тебя “оставили в покое”? Так перестань одеваться каждый день как на Хэллоуин, маленькая плаксивая дрянь. Разберись в себе, купи Золофт* и не оскорбляй больше своим видом взоры окружающих.

Как видите, эта тема задевает меня за живое. Но нужно двигаться дальше...

– Эмилио, ты бы хотел на этой неделе заняться какой-нибудь колонкой? – спросил я. С тем же успехом я мог обратиться к забору вокруг дома.

– Я люблю Америку, – произнес он со своим сильным сальвадорским акцентом. Кажется, это единственная фраза на английском, которой его обучили за все время пребывания в Штатах. Но, по крайней мере, у Эмилио была уважительная причина игнорировать меня.

Языковой барьер, однако, не мешал ему иметь успех. Я сбился со счета, какое количество американских девчонок я застукивал с этим Эль Сальвадором, когда он запихивал свой язык им в глотку. Он пересек экватор, и теперь это помогает его рукам опускаться ниже экватора. Но довольно метафор, вы поняли.

– Прекрасно, Эмилио, мы создадим специально для тебя патриотическую рубрику, – сказал я, просматривая свои наброски. – Что ж, перейдем к творческим заметкам. Кто-нибудь подготовил эссе, короткие рассказы, или—

– Я написала небольшой рассказ для Хроникал,- сказала Мэлори, подняв руку.

– Послушаем! – сказал я.

Мэлори с волнением поднялась и установила зрительный контакт с присутствующими, прежде чем начать чтение.

– Автор – Мэлори, – пояснила она и приступила. – Это было лучшее изо всех времен, это было худшее изо всех времен; это был век—*

– Мэлори,- я оборвал ее речь.

– Да?

– Это написала не ты.

Она посмотрела на меня очень сконфуженно, как ребенок, только что узнавший, что он не был принесен аистом.

Но он написан моей рукой, – сказала она. – Но если ты мне не веришь...

Она села, не закончив свою мысль.

Если бы у человечка из теста Пиллсбери* была сестра, она была бы похожа на Мэлори. Она маленькая, кругленькая и немного... не такая как все. Я бы не назвал ее отсталой, просто лодки других людей добираются до острова раньше, чем ее. Она испытывает небольшие проблемы с концентрацией, обменом веществ и плагиатом... но кто из нас идеален?

Сколько я ее знаю, Мэлори повсюду ходит со старой видеокамерой. Она снимает на нее все подряд. Поначалу, когда она только присоединилась к журналистскому классу, я счел это занятным, решив, что она имеет потенциал как репортер, но теперь, когда я знаю, что ее истинная страсть – писательство, я недоумеваю. Зачем ей вообще все эти записи?

Наконец я подобрался к своей любимой части занятия: заданию, подготовленному мной.

– Как вы могли догадаться, на этой неделе я снова решил осветить местные проблемы, – сообщил я им. – Моя статья в прошлом номере – ‘Сексуальный скандал в маленьком городке’ – имела оглушительный успех на страничке Хроникал в Фэйсбуке... Она была посвящена мистеру Армбустеру, учителю, который использовал в качестве наглядного пособия Гамби и Плей-До* на уроке, посвященном женской репродуктивной системе.

Молчание. Статуи в Лувре и те продемонстрировали бы большую заинтересованность. Прозвенел звонок, и, словно собаки, призываемые к кормушке, все поспешили на выход.

– Напоминаю, что после уроков состоится встреча Клуба писателей, на тот случай, если кто-то из вас все-таки решит присоединиться! – прокричал я им вслед. – Или измениться...

Подойдя к доске, я стер с нее 'Редактор Кловер Хай Хроникал, Карсон Филлипс', и написал 'Президент Клуба писателей, Карсон Филлипс'. Было в этом действии что-то такое, что всякий раз приносило мне удовлетворение. Несмотря на все дерьмо, с которым мне приходилось сталкиваться, я все же гордился, что эти клубы до сих пор существовали.

Обычно я тратил обеденный перерыв на то, чтобы заменить старые плакаты, призывающие вступить в Клуб писателей, на новые, так как они постоянно становились объектами вандализма. Я нахожу до боли ироничным то, что всякое неграмотное быдло оставляет надписи вроде 'ПАШЕЛ В ЖОПУ' на плакатах, которые должны привлечь писателей.

В Кловере насыщенная программа дополнительных занятий. В этом городе реально нечего делать, так что школьникам, по большому счету, ничего не остается, кроме как вступать во всякие кружки, чтобы окончательно не свихнуться.

КЛУБЫ:

Клуб черлидинга: Известный также как Будущие Трофейные жены и Мамочки Футболистов. Черлидерши ходят по территории школы группками, травмируя психику окружающих одним своим видом. Предостережение: они все привыкли делать вместе и по команде, в том числе и менструировать.

Спортивный клуб: обитель качков. Они не только занимаются спортом и меряются размерами органов, но и закаляют и дух при помощи таких фраз, как “понюхай мой палец”.

Клуб, занимающийся подготовкой Ежегодника: ученики младших, средних и старших классов собираются вместе, подписывая фотографии фразами, полностью искажающими действительность, чтобы выдавать своим внукам ложь за правду.

Театральный клуб: место, в котором парни могут вдоволь наряжаться и пользоваться косметикой, а девушки все последующие годы задаваться вопросом, почему эти парни не обращали на них внимания.

СТУ: союз темнокожих учеников в лице нашего единственного темнокожего ученика. В школе решили, что хоть он и один, все же важно представить данное сообщество. (К тому же, наличие СТУ позволяет школе платить минимальный налог! Здорово придумали!)

ББЛА: подумываете о том, чтобы стать владельцем собственного дела? Что ж, тогда вам дорога в Будущие Бизнес Лидеры Америки; но не обольщайтесь! В основном там идут споры о том, у кого круче телефон, и чей папочка больше зарабатывает.

Хор Старшей школы Кловера: самые талантливые вокалисты школы поют на подпевках у лишенной слуха дочери руководителя кружка.

Дискуссионный клуб: если тебе повезло родиться всезнайкой, присоединяйся к дискуссионному клубу, чтобы спорить до хрипоты с себе подобными. Ты не изменишь своего мнения, но тебя будут пытаться переубедить, и не сомневайся.

Клуб целомудрия: сборище непривлекательных девчонок, решивших “оставаться непорочными” и “хранить себя” вместо того, чтобы признать, что с ними просто никто не хочет спать.

БФА: Будущие фермеры Америки. Я даже не знаю, стоит ли тут шутить, факт их существования говорит сам за себя!

Ансамбль Старшей школы Кловера: играете на музыкальных инструментах? Вступайте в ансамбль и аккомпанируйте хору на подпевках у лишенной слуха дочери руководителя кружка.

Те, кого в наказание оставляют после уроков: не уверен, можно ли назвать это объединение людей клубом, но, во всяком случае, они не могут пропустить ни единой встречи.

И, конечно же:
Клуб писателей: место, в котором ученики могут выражать свои мысли и находить реализацию в творчестве при помощи могущества языка. Но спроси у кого, и он непременно скажет, что лучше уж остаться в наказание после уроков, а участники Клуба писателей должны “ПАЙТИ В ЖОПУ”.

После уроков я сел за стол в кабинете журналистики, приготовившись сорок пять минут смотреть на дверь. Я знал, сегодня тот самый день – день, когда кто-нибудь заметит мой плакат и решит присоединиться к Клубу писателей.

Дверная ручка начала поворачиваться, и я оживился. Я чувствовал себя как астронавт, обнаруживший наконец жизнь на другой планете. Дверь отворилась.

– Это ты, Мэлори, – сказал я, несколько разочарованный. За все три года существования клуба, она была единственным его участником помимо меня. Но даже для нее он был запасным вариантом – она вступила в него лишь после того, как ее не приняли в Союз темнокожих учеников.

– Я написала другой небольшой рассказ для Хроникал, – сказала она. – Думаю, этот должен тебе понравиться.

– Отлично. Читай, – сказал я, морально подготавливая себя к чему бы то ни было, что должен был услышать.

Мэлори прочистила горло и начала зачитывать из тетрадки: “Зовите меня Измаил. Несколько лет тому назад – когда именно, неважно–”*

– Мэлори, – я ее перебил. – Это действительно писала ты?

– Нет, – сказала она с досадой. – Я постоянно тебя разочаровываю.

– Не будь так строга к себе, – сказал я ей. – Для написания чего-либо требуется время. Использование собственных слов тоже помогает.

– Но мне в голову не приходит ни одной собственной идеи. У меня нет воображения. Все, чем наградил меня бог, это безупречный цвет лица и неплохие навыки в настольном теннисе. – Она беспомощно посмотрела на меня исподлобья. – Карсон, как это у тебя получается?

Я открыл было рот, чтобы ответить, но не смог ничего сказать. Этот вопрос застал меня врасплох, раньше никто меня об этом не спрашивал. Действительно, как я это делаю? Откуда во мне эта способность?

– Не пытайся придумать замысел, позволь ему самому зародиться, – сказал я, сам до конца не осознавая, что говорю. – Когда ты находишь то, о чем хочешь писать, или тебя посещает новая идея – это одно из самых потрясающих ощущений. Оно появляется из ниоткуда и просто поражает тебя. И потом ты уже ни о чем другом не можешь думать, оно потрясает все твое тело, пытаясь вырваться на свободу и найти выражение любым образом... Это как... как...

– Молния? – спросила Мэлори.

– Да, – ответил я. – Как молния.

Мы оба на время задумались. Даже я сам был удивлен собственным ответом. Кажется, я впервые разговаривал о писательстве в Клубе писателей. Обычно во время наших встреч мы разрабатывали планы по привлечению новых членов или рассматривали насекомых, найденных Мэлори в школьном автобусе. Я так много времени тратил на то, чтобы вдохновить на творчество других, что успел позабыть, что вдохновляет меня самого.

– Не переживай, однажды ты найдешь, о чем написать, – сказал я Мэлори, и она улыбнулась мне в ответ.

Мэлори росла в моих глазах на протяжении последних лет. Пусть шестеренки в ее голове вращаются медленнее среднестатистических, но, по крайней мере, она чем-то интересуется. Если я кого и мог назвать кем-то вроде своего друга, то только ее.

4 глава

Вам доводилось когда-нибудь бывать в этих 'о господи, как меня только угораздило тут оказаться' ситуациях? Тех, что заставляют думать: 'прошу, убейте меня, лучше уж смерть, чем это'? Мне – да.

Дважды в неделю мне приходится тратить по часу после уроков на собрания школьного совета. В то время как другие члены совета были в него “избраны”, меня к нему присоединиться обязала должность редактора газеты.

Они пытались от меня избавиться бесчисленное количество раз, и, хоть я и сам бы лучше отправился в Сектор Газа с мишенью на спине, я всякий раз отвоевывал свое право присутствовать. Это называется “свобода печати”, погуглите. Кроме того, если я стану пропускать собрания, то не буду в курсе происходящего.

Как бы поточнее описать членов совета? Все они, похоже, из благополучных семей, не сталкивались никогда с серьезными проблемами, и вряд ли им приходилось над чем-либо в своей жизни работать. И это первый их недостаток. То, что они мерзкие, высокомерные придурки – это их недостаток номер два.

После собрания на прошлой неделе кто-то из них приклеил мне на спину тампон. Я так и ходил с ним после уроков еще несколько часов, и никто мне не сказал об этом. Я до сих пор не знаю, кто это сделал.

Ученическим советом руководит президент школы Клэр Мэтьюс. Миленькая, популярная, миниатюрная, с гордостью выступающая в команде черлидеров, а еще, как мне кажется, испражняющаяся кексиками.

Ее родители стабильно производили на свет школьных королев. Начиная с 2007 года каждый класс имел свою собственную стерву из семейства Мэтьюс.

Клэр – младшая из пяти (и, к счастью, последняя). Ходили слухи, что у нее все же была младшая сестра, но, так как она была рождена не такой идеальной, как предыдущие, ее зарубили как поросенка, типа как в 'Паутине Шарлотты'. На самом деле, эти слухи распустил я.

Также в школьном совете состоит заместитель президента и редактор Ежегодника Рэми Бэйкер. В школе нет равного мне по уровню интеллекта ученика, но она, пожалуй, из всех была наиболее близка к этому. Умна, амбициозна (звучит знакомо, не так ли?). Но, в отличие от меня, она полностью подчиняется школьной системе, будучи частью толпы. Так что само собой разумеется, что мы постоянно сталкиваемся лбами как бараны в период спаривания.

Она использует свою власть в недобрых целях. В прошлом году Рэми “забыла” поместить меня в ежегодник. Ну как, скажите мне, можно “забыть” поместить ученика в ежегодник?! Просто она так и не простила мне, что мой проект по истории был лучше, чем ее.

Физически Рэми перестала расти еще где-то в четвертом классе. Я не говорю, что она Хоббит – я выше всех этих выдумываний прозвищ. Я просто хочу сказать, что она идеально подходит под описание жителя Средиземья.

Джастин Волкер – уполномоченный от спорта, он возглавляет Спортивный клуб. Он так непроходимо глуп, что, если дать ему коробку с камнями, он, скорее всего, воткнет один из них в землю и скажет, что посадил гору. Его старший брат, Колин Волкер, выпустился из школы, когда мы только перешли в старшие классы, и теперь работает футбольным тренером, а Джастину, вроде как, приходится жить в его тени.

И я еще должен заметить, что Клэр и Джастин встречаются. Ага, главная черлидерша и главный спортсмен вместе! Смотрите, не упадите от удивления! Это ведь так небанально! Я уверен, это настоящая любовь.

Еще два члена совета: Скотт Томас, отвечающий у нас за культурную составляющую, так как он – президент Театрального клуба, и Николас Форбс – президент ББЛА.

Скотт Томас имеет на меня зуб с тех самых пор, как я опубликовал свою рецензию на его постановку 'Отверженных', назвав выступление “поверхностным и лишенным реализма”, потому что именно таким оно и было. Вы меня извините, но низкий бюджет еще не повод позволять Жан Вальжану пробираться на сцену во время исполнения “У меня была мечта” и подпевать. Постановка была дерьмовой, и я не собирался приукрашивать факты, так что пошел он куда подальше.

Николас Форбс является сыном главного богача Кловера. Их семейству принадлежит почти все, что есть в этом городе: магазины, земельные участки, некоторые его жители, очевидно, тоже. На шестнадцатилетие родители преподнесли ему Кадиллак Эскалейд, и, хоть я и не был приглашен на вечеринку по этому случаю, я слышал, что гостям дарили Айподы.

Сомневаюсь, что Форды – их реальная фамилия. Наверняка сменили ее, чтобы всем досадить. Мы поняли, у вас куча денег.

А теперь подытожим: школьный совет состоит из Клэр Мэтьюс (самопровозглашенной королевы), Рэми Бэйкер (дуры, занимающейся ежегодником), Джастина Волкера (тупоголового спортсмена), Скотта Томаса (клоуна из театрального кружка) и Николаса Форбса (богатенького засранца). На тот случай, если в будущем произойдет попытка убийства с последующим судебным разбирательством, я хочу, чтобы вы имели представление о положении дел.

– У меня потрясающие новости! – этими словами Клэр открыла сегодняшнее собрание. – Рада вам сообщить, что количество платформ позволит каждому школьному клубу устроить собственную презентацию на дне встречи выпускников!

Каждый издал неестественный вздох облегчения.

У меня есть специальная тетрадь для этих собраний. В основном в ней содержатся иллюстрации всяких пыточных механизмов, воздействие которых я готов был испытывать на себе вместо того, чтобы дважды в неделю слушать, как Клэр болтает с важным видом. На этот раз я рисовал некий гибрид гильотины, кипящего котла и электрического стула.

– Но, с каким бы нетерпением мы ни ждали встречи выпускников, нам нужно перейти к выбору темы для вечера танцев Сэди Хокинс*, так как он уже на носу, – сообщила она нам. – Есть идеи?

– Пляжная вечеринка! – с гордостью предложила Рэми.

– Мне это навевает мысли о раке кожи, – прокомментировал я.

– Было бы весело, – сказала Рэми.

– Это всего лишь предлог, чтобы заявиться в школу в шлепанцах и купальниках, – добавил я.

Они заерзали на стульях.

– А как вам 'Ночь в Париже'? – предложил Николас. – Я ездил туда летом с семьей, там просто прекрасно!

– Замечательная идея! – оживился Скотт.

– Отлично! – сказала Рэми.

Все согласно закивали.

– Но мы можем выйти за рамки бюджета, – сказала Клэр. – Николас, как думаешь, твой отец поможет нам покрыть расходы?

– Как будто он когда-то отказывал! – самодовольно улыбнулся Николас.

Меня замутило, и я сказал:
– ‘Ночь в Париже', как одноименный порнофильм?* Вы в своем уме?

Эти тупицы резко замолчали. Но серьезно. 'Ночь в Париже'? О чем они только думали?

– Ладно, хорошо, давайте подумаем о чем-то более стандартном, например “В морских глубинах”, – предприняла новую попытку Клэр. – Так звучала тема вечера у моих родителей.

– Ну раз уж мы не гонимся за оригинальностью, – вставил я.

– Не гонимся! – сказала Реми.

– Прекрасно, - сказал я. – Не забудьте захватить своих лобковых вшей.

Я вывел тупиц из себя. Не понимаю, почему с ними это происходит каждый раз – да они должны быть благодарны, что я высмеиваю их идеи прежде, чем это сделает другая школа.

– Я ненавижу тебя больше, чем холокост! – взорвалась Рэми.

– Поцелуй меня в зад, хоббит, – я не остался в долгу (пожалуй, я все же не выше того, чтобы давать прозвища).

– Мы не обязаны прислушиваться к его мнению, он тут только потому, что редактирует эту дурацкую газетенку, – сказала Рэми всем остальным.

– Чувак, тебе-то что? – спросил у меня Джастин. – Ты ведь все равно не пойдешь на танцы.

– Потому что это бред! - ответил я.

– Хорошо, предложи свою тему, Карсон, – Клэр бросила мне вызов. Тупицы уставились на меня с грозным видом. Скотт даже щелкнул пальцами.

– Ладно, – сказал я и задумался, но лишь немного, потому что, даже думая задницей, я мог придумать идею куда лучшую, чем их дурацкие сценарии. – Вам всем нравится телевидение, не так ли? Почему бы не сделать темой 'Популярные телевизионные пары'? Можно нарядиться Фредом и Вилмой, Малдером и Скалли, Люси и Рики...

Они робко переглянулись, поняв, что моя идея лучше, и от этого им было паршиво.

– Хайди и Спенсер! – оживленно прокричал Скотт.

– Что?! – сказал я. – Нет... нет, я не об этом говорил—

– Джон и Кейт! – сказала Рэми.

– Снуки и Ситуэйшн! – сказал Джастин и задрал футболку, продемонстрировав кубики на животе.

– Вы это серьезно?! – сказал я. – Это же нелепые реалити-шоу!

Но было уже поздно. Следующим утром они объявят тему Вечера танцев Сэди Хокинс 2012: 'Знаменитые пары из реалити-шоу'. И это полностью моя вина.

Извращение моих идей – это их третий недостаток! Как же я их ненавижу.

Я понял, почему не люблю собрания школьного совета – на них меня заставляют усомниться в себе. Если даже они не прислушиваются ко мне, где гарантия, что однажды мне удастся привлечь внимание целого мира? Но я убеждаю себя в том, что это всего лишь очередной пример того, что школа существует в своем собственном измерении и ничего общего с реальной жизнью не имеет.

Я снова посмотрел в тетрадь, и до конца собрания занимался пририсовыванием острых шипов к своему пыточному приспособлению. Собрание закончилось, и я ощутил облегчение.

5 глава

Сегодня я провел некоторое время после школы у бабушки, пробыв у нее дольше, чем всегда. Обычно я сижу с ней около часа, успевая за это время сделать домашнюю работу, пока она бормочет всякую ерунду себе под нос. *

Но сегодня она внезапно сказала нечто, задевшее меня за живое.

Поначалу мой визит проходил как обычно. Я приехал в Дом престарелых прямо из школы – слава Богу, удалось выехать со школьной парковки невредимым. Кивнув Кэти, сидевшей на ресепшене, я направился через холл в комнату бабушки. (Кэти никогда не кивает в ответ. Я даже ни разу не видел, чтобы она моргала. Она лишь пялится на входную дверь целыми днями. Мне кажется, из работника этого заведения она в любой момент может превратиться в его пациента).

– Привет, ба, – сказал я, входя. Она сидела на своей постели, орудуя вязальными спицами.

– Ты кто? – сказала она, округляя глаза. Всякий раз это причиняет боль.

– Карсон, – как всегда ответил я ей. – Твой внук.

– Нет, – покачала она головой. – Мой внук – маленький мальчик.

– Я подрос, – ответил я, пожав плечами.

На долю секунды я готов был поклясться, что она узнала меня, но быть может мне просто хотелось в это поверить. Поднявшись с кровати, она направилась к двери.

– Я скоро вернусь, – сказала она.

Спустя несколько минут я уселся за свое задание. Я слышал, как она разговаривает снаружи с одной из медсестер.

– Мне нужно воспользоваться духовкой, – сказала она.

– Вы не можете воспользоваться духовкой, – ответила медсестра.

– Но у меня гость, он может быть голоден, – настаивала на своем бабушка.

Парой минут позже она вернулась, неся картонную тарелочку, наполненную печеньем Орео. *

– Вот, только что из печки, – сказала она с улыбкой, и протянула мне тарелку.

Я тоже не смог сдержать улыбки: “Спасибо”. Достав из сумки, я протянул ей свежий номер Хроникал.

– Я принес тебе последний выпуск Кловер Хай Хроникал.

Она взяла его и, задержав на нем взгляд всего на секунду, вернула мне.

– Моя статья называется ‘Сексуальный скандал в маленьком городке’, – сообщил я. – Помнишь ‘Геноцид дворников’, она тебе очень понравилась–

– Ты знаком с моим внуком? – спросила она.

Дата добавления: 2015-11-04