Переводчик: Гришина Анастасия. 1 страница

Удар молнии. Крис Колфер.

Переводчик: Гришина Анастасия.

Глава 1. 30 сентября.

Дорогой дневник,

Еще один год в школе с этими говнюками и я буду свободен. Два десятка лет тщательного планирования своего будущего, и я могу с гордостью сказать, что мое отсроченное отправление из Кловера состоится уже совсем скоро. Через 345 дней, если быть точным, но кому это надо?

Уже через год я буду сидеть в моей спальне студенческого общежития Северо-Западного университета, делая выписки из популярной книги «история…» ну вы понимаете, что-то историческое. У меня всегда будет TopRamen и банки RedBull. Едва ли я буду спать хоть пять часов ночью, и все из-за того, что я буду кричать на соседа, чтобы он выключил свой фильм. Я знаю, что это не звучит так, как то, о чем можно мечтать, но для такого зацикленного на колледже человека, как я, это рай! Все эти страдания, которые я переносил, и буду переносить, они ради чего-то большего.

Это не секрет, с того времени, как я стал говорить это каждому, кто готов был меня выслушать (в большинстве своем, чтобы заставить меня замолчать) что однажды, я надеюсь стать самым молодым независимым журналистом, публикующимся в NewYorkTimes, LosAngelesTimes, ChicagoTribuneи BostonGlobe, прокладывая себе путь к должности редактора NewYorker.

Да, я знаю, что это очень много информации, можете перевести дух, если нужно. Если даже для вас это звучит слишком, то просто подумайте о том, что чувствую я, когда понимаю, что достоин своего будущего. Каждый раз, как я думаю об этом, я остаюсь без сил.

В этом году, если все пойдет согласно моему плану, мое будущее будет именно таким, каким я его представляю. Я буду находиться в моей квартире в Нью Йорке, делая финальные штрихи к моей еженедельной колонке в NewYorkTimes. В моем запасе всегда будет Тайская еда и бутылка хорошего красного вина. Я буду спать десять часов ночью, даже если мне придется накричать на моего соседа, чтобы он выключил свой фильм.

Но, у меня все равно впереди ещё год в старшей школе, последний год. Я четно понимаю, что я ещё официально не принят в Северо-Западный Университет, но это всего лишь формальность. Я хорошо осведомлён в их правилах и знаю, что они не рассылают ранние приглашения. Но я думаю, что после того, как они испугаются, что меня могут принять куда-то ещё, они сделают исключение. Я уверен, что мое письмо уже на пути от приемной комиссии и скоро будет в моих жаждущих руках, как я и написал…ведь так?

Я не удивлен, если оказался первым, подавшим заявление. Я не спал полночи, чтобы отправить им мое заявление так скоро, как откроется сайт приемной комиссии. В 6 часов утра, по времени Чикаго. Сейчас это лишь дело времени, а ожидание никогда не было моим коньком.

Я даже не могу найти ни одной причины, по которой они не примут меня. Когда они получат свидетельство о моих оценках, то они увидят, что я либерально-настроенный молодой человек в этом упрямом мире, начинающий находить спасение в образовании: бриллиант в куче коровьего дерьма, если вам так проще понять.

Факт, что я на 1/16 натуральный американец и на 1/32 афро-американец (хорошо, эту часть я не могу официально подтвердить) должен принести мне подарок в виде поступления. Даже если это не сработает, моя карьера в Старшей Школе говорит сама за себя. Я улучшил свои средние результаты с первого года к впечатляющим 4.2 к концу. Я без посторонней помощи издаю школьную газету «Хроники» со второго года учебы и являюсь руководителем «Клуба писателей». Неплохо для подростка, живущего в городе, где самым умным является вопрос: Правда, что он ест зеленые яйца с ветчиной?

Это же смешно! Слушайте, я не имею в виду то, что мой город уже изжил себя. Я думаю, что даже в Кловере есть какие-то хорошие качества, но я просто не могу их найти. Кловер – это место, где у людей маленькие карманы, но ещё меньше их мозг. Это может показаться консервативным, но большинство людей правда настроены жить и умереть здесь. Лично я никогда не хотел выделяться, чтобы потом не быть осужденным за это, но то, что у меня была мечта покинуть этот город, под собой уже подразумевало быть не таким как все. Прошу прощения, но я не могу гордо говорить о городке, где самое популярное место – парковка перед TacoBell воскресным вечером. Хоть я и никогда не жил где-то ещё, я абсолютно уверен, что нормальное общество никогда не будет состоять из группы «людей» больше похожих на стадо.

Когда у нас построили первый кинотеатр, люди просто сошли с ума. Мне было всего 3, когда это произошло, но я помню плачущих и разгуливающих по улицам людей. Новость о том, что можно посмотреть «You’ve Got Mail» обошла весь город. Я молюсь, чтобы тут никогда не построили аэропорт, потому что кто знает, на какой ещё «культурный суицид» способны живущие здесь люди.

Да, я могу показаться немного резким, потому что я один из тех, кто находится в самом низу пищевой цепи, постоянно задираемый другими, призираемый и раздражающий всех вокруг, тот, кому повезло найти кучу свежего коровьего навоза на крыше собственного автомобиля (О, да! И такое случалось!), но что не давало мне быть озлобленным на всех и вся, так это то, что я никогда не возвращал им их же дерьмо в ответ. Но я могу вечно повторять, что этот город полон козлов! Каждый раз, когда я заходил на форум Университета и меня спрашивали: «Где находится Кловер?», я был вынужден говорить: «Там, где заканчиваются Гроздья Гнева». Больше вопросов не следовало.

Но все же, давайте будем честными: Дойдите до угла между «Ничего» и «Никуда», сверните влево и вы найдете Кловер. Это один из тех городов, которые все стараются избегать на пути к свободе, место где живет едва ли 10000 человек. Вы не хотите спросить: «Кто, вашу мать, будет жить здесь?» Если вы действительно сейчас спросили, то я могу ответить: «Такой как я.» Привет! Я Карсон Филлипс, если я до этого ещё официально не представлялся.

Однажды я прочитал, что у всех великих писателей были проблемы с их родными городами. Ну что сказать, я не исключение. Вы не можете заставить измениться свое происхождение, но вы всегда можете выбрать куда уехать. (это хорошая цитата, надо её вспомнить, когда буду получать награду). Все это лишь разжигало ещё больший огонь во мне.

Когда мне было восемь, меня спросили: «Кем ты хочешь стать?», я ответил: «Редактором NewYorker». Взгляды, которые я ловил после своего ответа, были такими, будто я сказал, «убийцей драконов» или «гольфистом-трансвеститом» - все взглядами, метафорически выражаясь, старались вышвырнуть меня за дверь. Возможно именно поэтому, мои противоречия с Кловером начались в таком раннем возрасте. Я был навечно заключен в этом месте, где никто не мог думать дальше своей собственной головы.

Начальная школа – это первое место, где мне попробовали промыть мозги. Я помню своего первого учителя вычитания.

- Когда от одной вещи отнимают другую, как это называется? – спросила она у класса.

- Убийство! – прокричал я, весьма гордый за себя. Технически я не был не прав, но взгляд, которым она смотрела на меня следующие 3 минуты, заставил меня думать об обратном.

В этом же году мы отмечали День Отцов Основателей, и я помню этот день, будто он был вчера. Я вышел на середину класса, сжимая в руках доклад, на который я потратил много часов и стал рассказывать:

- Большинство из отцов-основателей были скрытыми гомосексуалистами и рабовладельцами, - произнес я. Не нужно добавлять, что доклад закончить мне так и не дали. В этот день после занятий, моих родителей впервые пригласили «на разговор». Этот разговор послужил отправной точкой в рушащихся отношениях между мной и системой образования.

- Он немного эксцентричный, ну и что с того? – сказала мама моей учительнице.

- Миссис Филлипс, ваш шестилетний сын сказал при всем классе, что люди, которые основали нацию, были рабовладельцами – гомосексуалистами, - прошептала учительница, - Это больше, чем эксцентричное поведение.

- Это должно быть моя вина, - произнес отец, - Он попросил рассказать ему интересный факт об Отцах Основателях, ну я и рассказал ему один.

- Он спрашивал тебя об ИНТЕРЕСНОМ факте, идиот! – кричала на него мама, - Это я сказала ему, чтобы он спросил тебя! Ничего удивительного, что у него проблемы в школе, ведь у него отец – дебил!

- И наконец, миссис Филлипс, - произнесла учительница, - в первый день школы, когда мы все знакомились, он сказал, что его назвали Карсоном, потому что Джонни Карсон был по телевизору, в то время когда он был зачат.

До этого времени я ни разу не видел, как моя мама судорожно сглатывает.

- Ох, - выдавила она, - Хорошо, за это я возьму ответственность на себя.

Это был последний раз, когда мои родители появлялись на публике вместе. Как возможно вы уже поняли, я один из тех детей-циников из разрушенной семьи. Когда мне было 10, я видел, как родители моих друзей общаются друг с другом. Я никогда не понимал, что люди могут жениться, потому что они любят друг друга. Я всегда думал, что это больше как обязанность: вы получаете конверт с письмом, сообщающим где, когда и с кем вы должны встретиться для продолжения рода. По-моему, между Нилом и Шеррил Филлипс было не больше любви, чем между китом и кальмаром. И, в конце концов, они делили не океан, а дом с тремя спальнями и двумя ванными. Я практически уверен, что их свадьба была похожа на это:

- Нил и Шеррил, берете ли вы этого человека в свои ужасные супруги, чтобы начинать ругаться с этого дня и всю дальнейшую жизнь. Поддерживать друг друга в гневе и отчаянии, ненавидеть, а затем обижаться друг на друга с этого дня, пока смерть не разлучит вас?

Может в какой-то степени они и любили друг друга или думали что любили. Но однажды ты достигаешь определённого возраста в Кловере, и все что тебе остается, это жениться и завести детей. Это было не лучшей их идеей, ну что можно было ожидать, ведь они сами были жертвами общественного давления. Моя мама определенно не была создана для длительных отношений. Их брак был выстроен по такому шаблону: мой отец был несчастным, моя мать пыталась исправить это, мой отец становился ещё более несчастным, моя мать начинала злиться и кричать, и этот круг повторялся.

Глава 1. 30 сентября (продолжение)

К сожалению, с моим отцом это не сработало. Он захотел уйти, сразу после того, как вошел внутрь. С одной стороны, моя мама бросила свою работу в качестве фармацевта только из-за отца, я цитирую: «постарайся запихнуть Карсона в эту чертову школу!» Не то, чтобы из-за своей работы агентом по недвижимости он поздно возвращался домой, он просто хотел избежать отцовской ответственности, как священник в церкви (прошу прощения, я просто очень горд собой за это высказывание).

Иногда, я клянусь, я слышал, как они кричали на кухне. Неважно из-за чего, из-за 50 долларов, которые пропали с чековой книжки или из-за того, что упала тарелка. С 9 до 10 часов вечера они обычно ругались. Это преследовало меня все мое детство.

Наши соседи имели «удовольствие» наблюдать за этим каждый вечер. Одно время я пытался продавать им попкорн, но они не покупали его.
Наш «семейный Титаник» со временем начал тонуть все глубже и глубже. Но в какой-то степени, я был даже этому рад. Потому в моем отчаянном стремлении скрыться ото всех, я сделал величайшее открытие: слова. Они пленили меня. Их было так много! Я мог рассказать историю, я мог написать о том, как прошел мой день, я мог написать о дне моей мечты… Это была нескончаемая энергия! Каждый раз, как я слышал начало очередной ссоры моих родителей, я брал карандаш и блокнот и шел на прогулку по городу. В такие моменты все становилось бесшумным и переставало беспокоить меня. Именно так я старался не сойти с ума в этом сумасшедшем доме.

Все конфликты в нашей семье достигли своего апогея, когда умер дедушка (мамин папа). Бабушка переехала к нам жить спустя год, когда ей поставили диагноз «Болезнь Альцгеймера».

Она всегда была моей поддержкой и защитой. Всякий раз, когда у меня были проблемы в школе, она сажала меня к себе на колени и говорила: «Не позволяй учителям обращаться с тобой так, как будто ты стоишь меньше, чем бриллиант, Карсон».

Было очень тяжело видеть, как она увядала день за днем. Даже будучи ребенком, я знал, что что-то не так.

Когда она была дома, мы могли найти её в бельевом шкафу, удивляющуюся, какой маленькой стала её комната. Наши соседи, бывало, находили её, гуляющей в одиночку по улицам города в поисках парковки, на которой она оставила свою машину, хотя машины у нее и не было.

- Это уже третий раз, когда её нашли блуждающей по городу, - сказал как-то отец моей матери в 9 часов вечера.

- Она просто немного смущена и забыла, как выглядит наш дом, - сказала мать, - а у тебя какое оправдание?

- Я серьезно, Шеррил! – произнес отец, - Или она уходит, или я!

Это был первый раз, когда я видел, что мама не может ничего ответить. На следующий день уже я помогал маме собирать бабушкины вещи. Бывали моменты, когда сознание у бабушки прояснялось, она знала, что рано или поздно настанет тот день, кода мы отдадим её в Дом престарелых. В этот день она была необычайно тиха и полностью замкнулась в себе. Моя мама тоже, я надеюсь, что в этот момент она чувствовала вину.

- Почему ты уезжаешь? – спросил я бабушку.

- Потому что эти люди могут лучше позаботиться обо мне, - сказала она.

- А могу ли я хорошо о тебе заботиться? - сказал я.

- Я надеюсь, дорогой, - произнесла бабушка и погладила меня по волосам.

Хоть я и чувствовал себя ужасно беспомощным, я старался подбодрить её всеми путями, которые знал.

- Я написал тебе историю, бабушка, - сказал я, передавая ей листок бумаги.

- О, давай посмотрим! – сказала она и взяла у меня листок, - «Однажды на свете жил мальчик».

Она прекратила читать, но не из-за того, что не захотела читать дальше, просто это было все, что я написал.

- Это замечательная история, но её нужно немножко развить, - улыбнулась она.

- Мама сказала, что я смогу навещать тебя каждый день. Она сказала, что я даже смогу приезжать к тебе на велосипеде, - сказал я, - я могу писать тебе новые истории каждый день!

- Я бы очень хотела этого, - сказала она, её глаза наполнились слезами, и она обняла меня. Она очень грустила, но я был рад, что мог дать ей то, что будет помогать ей жить, чего она будет ждать. И с этого момента, я не пропускал ни дня.

Не смотря на отчаянные попытки моей матери сохранить брак, мой отец, в конце концов, ушел от нас, когда мне было 10. Все соседи помнят этот день. Это была финальная серия «Шоу Нила и Шеррил» которая началась, как обычно в 9 часов вечера, а закончилась рано утром.

- Ты не можешь уйти сейчас! Мы только начали находить компромиссы! – кричала на него мама, пока он шел к своей машине. Он даже вещи не собрал, он просто сгреб в кучу столько всего, сколько смог вынести из дома, включая некоторые декоративные украшения со стен. Что только он собирался с ними делать, непонятно.

- Я не хочу оставаться здесь даже на секунду! – кричал отец. Он пытался уехать, устав от криков. Мама бежала за его машиной и продолжала кричать:

- Убирайся! Больше никогда не возвращайся! Я ненавижу тебя! Я ненавижу тебя!

Она упала на траву около дома и продолжала истерически рыдать ещё около часа. Впервые в жизни я осознал, как на самом деле она была привязана к нему. Слава Богу, начался дождь, иначе она бы пролежала там всю ночь.

С этого момента мы с мамой остались вдвоем. Хорошо, было время, когда бабушка покидала Дом престарелых и возвращалась к нам на день или два, но в большинстве своем мы были вдвоем. Жизнь без отца отличалась от того, что было раньше. Стало тише. Даже не смотря на то, что первое время мама хотела поддерживать традицию семейных ссор в 9 часов вечера, дома было относительно тихо и спокойно. Мы как то смогли обойтись без мужчины в доме. Мама никогда не понимала, как собрать Новогоднюю елку, или зажечь гирлянду, она просто говорила всем соседям, что мы евреи. У нас не было человека, который мог бы починить сломанные вещи, поэтому что-то даже с незначительными поломками могло оставаться сломанным на протяжении лет (лично я не собираюсь брать отвертку, чтобы не сломать что-нибудь ещё больше)

Мама так и не смогла по-настоящему отправиться от случившегося. Она так и не вернулась на работу, решив прожить остаток дней на те деньги, которые оставил нам дедушка. Она никогда ни с кем не встречалась и не вышла замуж повторно, она просто заменяла отца бутылкой вина (О, что за любовь это была!)

Обычно она проводила день на диване, пересматривая Judge Judy и Ellen. Она принимала душ раз в неделю (если мне повезло) и была известна в городе как «леди, которая ходит в магазин в халате и солнечных очках». Возможно, вы уже испытали полноту моих чувств?

Я видел своего отца дважды после того, как он ушел: на свой двенадцатый день рождения и на Рождество два года назад.

- Где ты был все это время? – спросил я у него, когда последний раз его видел, не уверенный, что хочу знать ответ.

- Я ездил на север к BayArea, - спокойно сказал он, как будто рассказывал мне, что он ел на обед.

- Зачем? – спросил я его.

- Чтобы найти себя, - сказал он.

Я прилагал все усилия, чтобы не расхохотаться ему в лицо, но большая улыбка уже меня выдала.

- Так что, нашел?

Он никак не отреагировал.

Я провел очень много времени, злясь на своих родителей. Я никак не мог понять, как кто-то вроде меня может превратиться в такого человека, как они. Я предполагал, что амбиции – врожденный ген. Но я должен помнить и всегда держать у себя в мыслях, что я намного лучше, чем все они.. до того момента, как их автобиографии будут продаваться лучше моей в будущем. Итак, я возвращаюсь к сожалению о себе и собственной жизни (Непопулярное мнение: твоя история грустная, только до того момента, как ты начинаешь на этом зарабатывать).

Дайте мне посмотреть на человека, играющего на скрипке в метро и повторить моё личное мнение: жизнь может быть дерьмовой, но я уйду от нее. Я буду идти только вперед и вверх, и я ещё никогда не был так в этом уверен.

Итак, я думаю, что на сегодня достаточно рассказов. Я скептично относился к тем, кто записывал все, что происходило в жизни, но теперь я понимаю, как это может успокоить. Я серьезно чувствую меньше негатива, в отличии от начала. Я чувствую себя расслабленным и спокойным, - Вот черт! Уже полночь, а у меня все ещё не сделано домашнее задание по алгебре! Надо идти!

2 глава

Что за ДЕНЬ, а ведь он еще в разгаре. Все началось с самого утра, когда я проснулся в полной фрустрации, как и в любое другое утро.

Могу я просто сказать, что научно доказано, что подростки, обучающиеся в более поздние часы, усваивают информацию и сдают экзамены лучше. И это, как мне кажется, должно напоминать о том, что школа задумывалась не просто как место, в котором дети торчали бы весь день. (Не знаю как вы, но я наиболее склонен к совершению преступлений именно в период с 6 утра до 3 дня! Отлично!)

После четвертого или пятого звонка будильника я, в конце концов, с горем пополам проснулся. Проковыляв в ванную, я обнаружил, что не пойду в школу в одиночестве: на моей щеке красовался огромный прыщ. Акне: способ Вселенной напомнить тебе о том, что, не говоря уже об остальных твоих недостатках, ты неидеален. Спасибо за знак, Вселенная, а то я уже начал об этом забывать.

Одевшись, я спустился в гостиную и, ничуть не удивившись, обнаружил свою мать на диване. Только моя мама способна любому утру придать такой вид, будто это утро после вечеринки Guns N'Roses, хотя я знаю наверняка, что она всю ночь смотрела "На пляже" на повторе.

Я резким движением раздвинул занавески, впуская в комнату свет. День за днем я не перестаю надеяться, что ее это вдохновит на то, чтобы подняться с дивана. Но также и переживаю, что солнечный свет в итоге станет причиной ее самовоспламенения.

– Мам, просыпайся! – сказал я, ударяя ее подушкой. – Ты снова отключилась.

Она забилась под одеялом как тюлень, пойманный в рыболовную сеть.

– Чт- что? – сказала она, наконец придя в себя.

– Поздравляю, ты пережила еще одну ночь, – сказал я. Мне нравится приветствовать ее по утрам подбадривающими фразами, пусть знает, что она мне небезразлична.

– Будь ты нормальным, ты дал бы мне поспать, – проворчала она.

– Будь я нормальным, я бы тебя усыпил, – сказал я.

– О Боже, моя голова, – она вздохнула.

– Утро не должно быть болезненным.

Я принес ей стакан воды и таблетку Адвила.* Ей он был просто необходим.

Стоит ли говорить, что, окинув взглядом кофейный столик, я обнаружил на нем кладбище из винных бутылок и прописанных врачом препаратов.

– Ты уверена, что тебе можно пить во время приема всех этих лекарств, которые доктор Дилер назначил тебе? – спросил я у нее.

– Он Вилер, и почему бы тебе не оставить это профессионалам, – сказала она, глотая Адвил. – Все эти предостерегающие аннотации для дилетантов.

На протяжении последних несколько лет мама поддерживает нездоровые отношения со своим врачом. Нездоровые они потому, что половину этого периода она, вне всяких сомнений, думала, что они на самом деле состоят в отношениях. Она, кроме шуток, симулировала заболевания, чтобы иметь возможность прийти к нему на прием и удостовериться в том, что, не получив от нее хотя бы один звонок в неделю, он начинает беспокоиться.

Если бы у меня была пациентка, принимающая больше медикаментов, чем Джуди Гарланд и Мэрилин Монро вместе взятые, я бы тоже за нее беспокоился. Но, как мне кажется, она по-своему истолковывала понятие беспокойства.

– Иди в школу, проваливай отсюда, – сказала она, зарываясь лицом в подушку, – и если я буду спать, когда ты вернешься, только попробуй снова опустить мою руку в миску с водой!

Я схватил свои вещи и поспешил к двери. "Пока!"- выкрикнул я ей в ответ. "Я тоже тебя люблю!"

Когда дедушка умер, он оставил мне свой кабриолет Корвэйр 1973 года выпуска,* что звучит неплохо на бумаге. На деле же, он сбагрил мне металлолом и, так как автомобиль является одним из самых больших источников стресса среди механизмов всех времен, а умер он от сердечного приступа, думаю, не будет преувеличением сказать, что он завещал мне причину своей смерти.

Она не заводится, пока не включишь зажигание, открыв при этом левое пассажирское окно и включив радиостанцию классической испанской музыки. Даже не спрашивайте, как долго я шел к открытию этой комбинации. Если и эти манипуляции не сработают, захлопывание бардачка или хороший пинок по заднему номеру автомобиля способны сотворить чудо.

Я уверен, что сосед, живущий через дорогу, специально выбирает именно этот момент, чтобы выйти за своей утренней газетой и понаблюдать за моими мучениями. У этого козла Мерседес.

Плюс Кловера в том, что люди тут почти никогда не опаздывают. В любое место можно доехать за пять минут, а дойти пешком из одного конца города в другой можно примерно за час. К сожалению, это также означает и то, что на школьную парковку все приезжают в одно и то же время.

Ох. Школьная парковка. При всем уважении к нашим ветеранам, мне еще не доводилось слышать ни одной истории о войне, которая пробирала бы меня до мурашек настолько, насколько пробирают воспоминания о школьной парковке. Это место, где молокососы, большинство из которых не прожили и десяти лет, умея самостоятельно вытирать зад, оставляют свои огромные машины, несущие потенциальную угрозу для всех.

На школьной парковке не действуют правила. Каждый сам за себя.

Сигналить? Не волнуйся, я же знаю, куда ты поедешь. Снижать скорость? Не стоит, пешеходы ведь слышат, как ты подъезжаешь. Красные зоны?* Не переживай, девушка из волейбольной команды, они были зарезервированы специально для тебя! Парковочная разметка? Займи и свое и мое место. Займи несколько. Займи столько, сколько нужно твоей Тойоте Королле!

И, если и этого поля боя было недостаточно, выжившие продолжают свой путь, попадая в еще более небезопасное место: старшую школу, которая является воплощением блестящей идеи общества о том, чтобы поместить всех наивных, половозрелых, агрессивных молодых людей в общую среду, в которой они будут издеваться друг над другом, оставляя психологические травмы на всю жизнь. Так держать, общество! Это твоя лучшая идея.

Если подумать, между школой и тюрьмой не так уж много отличий. Они существуют на деньги налогоплательщиков. Никому не нравится в них находиться. Они переполнены. Люди в них объединяются в альянсы.

Но в тюрьме тебя хотя бы могут досрочно освободить за примерное поведение. Возможно, имей я возможность выпуститься раньше срока, я фильтровал бы то, что говорю; думаю, моим сверстникам не очень-то приятно слышать обращение "бараны", когда я прохожу мимо них по коридорам. Но почему бы им не пошевелить копытами, ходят как черепахи на костылях!

К счастью, сегодня я снова выбрался из этой сточной канавы, называемой школьным коридором, живым (я говорю "канава", потому что считаю запах после обеда в день буррито ничем иным, как газовой атакой), и благополучно добрался до кабинета, в котором мы выполняем домашнее задание.* К несчастью, оно по усложненной алгебре.*

Учитель, покашливающий каждые двадцать секунд без повода, и который, как мне кажется, играет с куклами Барби на выходных, написал на доске:

– Эй, эй, эй, – произнес я, не сдержавшись, – что еще за i?”

- i - это воображаемое число,- сказал он и закашлялся.

– Мы проходим воображаемые числа? – воскликнул я, не веря своим ушам. – Что дальше, на следующем уроке мы будем изучать единорогов?

Вы ничего не подумайте, я отлично учусь. Если у меня возникают проблемы с каким-то предметом, я остаюсь после уроков и беру дополнительные занятия. С учетом этого, я имею полное право спросить: на кой черт нам эта усложненная алгебра?

Я понимаю, мы должны быть конкурентоспособными с Китаем и Японией, но не стоит забывать также и об Ираке, так почему же мы не учимся добывать нефть или создавать ядерное оружие? (Я бы ни одного занятия не пропустил!)

Что заставляет меня недоумевать- так это то, что в мир выпускаются дети, которые не знают, как проверить остаток на чековой книжке, как получить ссуду, не знают даже как должным образом заполнить заявление о приеме на работу; но, так как они умеют решать квадратные уравнения, считается, что они готовы к жизни.

Несмотря на сказанное, не скрою, даже я могу признать пользу уравнения x — 3 = 19, при условии, что знаешь, что x = 22. Я даже соглашусь, что владение информацией о том, что
x = 7 и y = 8 в уравнении типа 9x – 6y = 15, может быть небесполезным. Но реально, зачем нам знать, как упрощать (x – 3)(x – 3i)??

Прикол в том, что если ты не знаешь, ты не сможешь продолжить обучение. Студент, живущий в Калифорнии, не может поступить в колледж, не сдав усложненную алгебру в школе. Будущий психолог не станет психологом, адвокат не станет адвокатом, а я не стану журналистом, если мы не будем знать основы точных наук.

Разумеется, инженеры и ученые имеют дело с этой хренью постоянно, и я аплодирую им! Но им же не приходится тратить годы на изучение истории театра, ведь ученому или инженеру не обязательно знать о том, что «Призрак оперы» был самым долгоиграющим бродвейским мюзиклом всех времен. Понимаете мою мысль?

Образовательной системе пора покончить с преемственностью между школами и университетами и предоставлять ученикам выбор. Позвольте нам посещать бизнес - занятия, идущие в зачет вместо занятий алгеброй. Готов поспорить, семестр обучения тому, как открыть свой небольшой бизнес, будет цениться людьми куда выше знания вот этого:

Но, возможно, мое предложение имеет слишком большое значение для министерства образования. (Я знаю, что они о нем осведомлены, наверняка получили все мои письма). Но, опять-таки, если бы они были заинтересованы в эффективном образовании, перенесли бы учебные часы на более подобающее время, так как научно доказано, что лучше учатся те, кто ходит на учебу в более поздние часы! Простите, все никак не смирюсь с этим.

Мне жаль школьников 2020 года. К тому времени, наверное, каждому из них нужно будет знать дифференциальное исчисление, чтобы окончить школу. Удачи, детишки!

Черт, любитель Барби заметил меня. Кажется, он понял, что я занимаюсь не домашним заданием; покашлял в моем направлении. Продолжу позже. А до тех пор буду делать мысленные пометки для всех посещающих меня идей по спасению мира.

3 глава

Пробираясь через “сточную канаву” по пути с английского на химию, я думал о своем, как вдруг боковым зрением заметил розовое пятно, внезапно появившееся возле консультационного центра.

– Эй! – прокричали писклявым голосом. – Светлая голова!

Возможно, с моей стороны было несколько самоуверенным тут же обернуться, но, положа руку на сердце: кого еще могли позвать таким образом? Это был мой консультант, мисс Шарптон.

– Загляни в мой кабинет! – сказала она с широченной белозубой улыбкой на лице.

– У меня занятия, – ответил я.

– Не волнуйся, я тебя отпрошу!

Как бы мне описать мисс Шарптон? Представьте себе дитя любви Сары Пэйлин, Пэрис Хилтон и Принцессы Пич. Только добавьте еще больше розового и блестящего. Теперь понимаете, как я влип? Обладательница титула Мисс Кловер-1989 решила стать школьным консультантом, провалив экзамены в школу красоты.

Дата добавления: 2015-11-04