Десятая встреча выпускников Роухбетской школы. 5 страница

"А это - главное в браке," - добавил Ник, когда подошел официант с закусками, прерывая их разговор.

Дождавшись его ухода, Барб заговорила.

"Молодые женщины нынче так и стараются стать матерями-одиночками. Быть родителем - это огромная ответственность."

Мак прикусила губу, чтобы не сказать: "Особенно, если ты можешь себе позволить постоянную няньку, проживающую вместе с вами до тех пор, пока дети не станут достаточно взрослыми, чтобы их приняли в закрытую частную школу."

"Ты не можешь просто идти и встречаться с кем хочешь, и делать все, что тебе заблагорассудится." - продолжала Барб. - "Просто помните об этом, пока думаете о разводе. Дети слишком восприимчивы и впитывают все, как губка."

Под прожигающим взглядом свекрови Маккензи даже показалось, что та знает и о встрече выпускников, и о том, что на ней произошло и, Господи упаси, о сексе по телефону.

"Я никуда не ухожу, мама. Я все еще - отец Оливии. А вы все еще - ее бабушка и дедушка. У нее все останется по-прежнему, те же родители. Мы просто не будем жить под одной крышей."

Другие посетители ресторана смеялись и вели за ужином беседы, только за их столиком ели в гробовой тишине. Сегодняшний ужин вполне может оказаться последним разом, когда ей приходится терпеть неприятную компанию Коплендов. Эта мысль обрадовала Мак и даже подняла ей настроение, пока она не взглянула на Ника. Вот у кого никогда не будет такой возможности. По крайней мере, до тех пор, пока он не откроется родителям до конца.

Маккензи любила Ника, но знала, что тот никогда не пойдет на этот шаг добровольно, будучи слишком слабым, чтобы противостоять им.

Она надеялась, что Оливии никогда не придется лгать ей ради того, чтобы успокоить.

Мак взглянула на часы. Был уже девятый час. Она предупредила Колби, что немного опоздает, но неизвестно - насколько, хотя и постарается не слишком задерживаться.

Ей захотелось поскорее увидеть Колби... и избавиться от холодного взгляда Барб, который, казалось, проникал через ее кожу.

Глава 6

Отель Роухбет

Дрожь и трепет, охватившие Колби, когда зазвонил телефон, исчезли, стоило ей только услышать усталый голос Маккензи. В очередной раз она задалась вопросом, почему все-таки позволила втянуть себя в это дело.

"Привет, ты где?"

"Внизу, на парковке."

"Я пойму, если ты слишком устала, чтобы подняться."

Нет, не поняла бы. По дороге в Роухбет Колби убедила себя в том, что встретится с Мак в последний раз, а затем навсегда выбросит из головы. Она больше не могла лгать себе, что это дело ничем не отличается от любого другого. Даже остатки гнева, сохранившиеся в ней со школьных времен, выглядели мелко по сравнению с тем, что происходило сейчас.

"Я немного устала."

Колби понадобилось пару секунд, чтобы понять, насколько ее задело то, что Маккензи слишком устала для встречи с ней, хотя уже находится в двух шагах.

Если ты достаточно умна, то найдешь причину сейчас же повесить трубку и вернуться в Портленд, хоть и с поджатым хвостом.

"Я знаю, что уже достаточно поздно. Но я надеялась, что ты захочешь, чтобы я поднялась. Я весь день ждала нашей встречи."

"Еще не слишком поздно." - Колби покраснела, злясь на себя за откровенно просящий тон. Однако это не остановило ее, и она назвала Мак номер своей комнаты. Повесив трубку, женщина еще раз пробежалась взглядом по окружающей обстановке.

Покрывало на кровати откинуто, бутылка шампанского охлаждается в ведерке со льдом, блюдо с фруктами, принесенное официантом около часа назад, украшает стол.

Колби взглянула на себя, все еще облаченную в белый банный халат, и поморщилась. Она собиралась заказать ужин в номер, на случай, если Маккензи будет голодна. Однако, не получив от той никаких вестей к десяти часам, решила принять горячую, расслабляющую и успокаивающую ее уязвленное эго ванну и лечь спать.

Теперь Колби все-таки получит именно такой вечер, к которому готовилась - секс, перерыв на еду и еще больше секса. Но одно дело - верить и ждать, а другое - встретить в халате, приглашая в комнату с накрытым столом и расправленной постелью.

Тихий стук в дверь заставил ее вздрогнуть и взглянуть в сторону шкафа, где лежал чемодан с одеждой. Может, попросить Мак подождать за дверью, пока она что-нибудь на себя набросит? Эта идея не показалась Колби хорошей, поэтому, глубоко вдохнув, она открыла дверь и чуть не рухнула.

Маккензи была в платье. Колби не раз пыталась представить себе, как та выглядит в столь женственном одеянии, но ни разу не угадала. Черная ткань облегала бедра и плоский живот как перчатка, и спускалась вниз до середины икры.

Колби задержала взгляд на ногах гостьи, представляя, что почувствует, когда они обовьются вокруг ее талии или плеч. Затем вдруг осознала, что разглядывает их до неприличия долго, и заставила себя улыбнуться, поднимая глаза к лицу Мак. Открыв рот, Колби пыталась что-то сказать, но слова не шли. Ей хотелось пройтись губами по этим прекрасным сильным плечам. Тогда, в их первый раз, у нее не было возможности исследовать тело Маккензи, и сейчас....

"Это слишком, да?"

Колби осознала, что стоит в дверях, пялясь на Мак, как девственница в свою первую ночь. И, судя по выражению ее лица, гостья не только это заметила, но и была этим смущена. Отлично, идиотка. Конечно, слишком.

"Что слишком?" - спросила Колби, пытаясь прогнать из головы туман.

"Платье. Мне сказали, что я слишком мускулистая, чтобы надевать платья без рукавов."

"О, Господи! Ничего подобного. Ты не слишком мускулистая. И выглядишь в нем великолепно. Это была пара тупиц, да?" - Колби резко замолчала. Улыбка Маккензи, пожалуй, стоила того, чтобы зайти столь далеко.

"Рада слышать, что тебе нравится. Можно мне войти? Здесь дует." - Колби быстро отступила назад, впуская Мак в комнату. Со спины платье выглядело так же прекрасно. Глубокий вырез открывал сильную, но женственную спину, и оканчивался чуть выше округлостей ягодиц. Осознав, что дверь все еще открыта, она быстро захлопнула ее.

Колби вздохнула. Что случилось с пацанкой, которую она знала в школе? Оказывается, иметь дело с безразмерными свитерами и широкими джинсами было намного проще. Ты должна радоваться, что она не заявилась сюда в своей рабочей одежде. Тогда бы ты уж точно валялась на полу задницей кверху.

"Я серьезно. Ты выглядишь великолепно."

Улыбка Маккензи была теплой, и Колби немного успокоилась.

"Спасибо. Ты тоже выглядишь очень мило в этом халатике."

Она смущенно отвернулась.

"Я собиралась принять ванну как раз перед тем, как ты позвонила."

"Правда?" - Мак склонила голову набок. - "Не составить ли тебе компанию?"

При этих словах пульс Колби участился.

"Я бы очень этого хотела. Но ты уверена? Ты говорила, что очень устала. Твоя встреча порядком тебя вымотала. Надеюсь, она того стоила."

Сначала Маккензи выглядела удивленной, а затем - рассерженной.

"Какое имеет значение, устала я или нет?"

"Что? Я только хотела сказать..."

"Я знаю, что ты имела в виду. Прости. Да, я устала, но я пришла сюда, чтобы забыть о беспорядке, который сейчас творится в моей жизни. И не хочу, чтобы мне говорили, что я выгляжу уставшей или работаю слишком много или... Я пришла сюда, чтобы..."

Колби стиснула зубы, а Мак сложила руки на груди.

"Зачем ты пришла сюда?" - Колби почувствовала, как в ней просыпается гнев, и не собиралась сдерживать его. Маккензи не имеет права вешать на нее свои проблемы. Это не она должна злиться, а наоборот. В конце концов, именно она...

"Зачем ты пришла сюда?"

"Я пришла, чтобы заняться с тобой сексом, о'кей? Я не хочу притворяться, что мы..."

"Скажи это," - прошептала Колби.

"Что мы не просто используем друг друга." - слова Маккензи упали, словно камни.

Колби сглотнула, чувствуя себя так, словно ее ударили, и, черт, это было больно. Она протянула руки, и Мак упала в ее объятия. Их поцелуй был страстным, губы одной жадно приветствовали прикосновения губ другой. Пальцы Маккензи опустились на талию Колби, развязывая пояс халата. Когда его полы распахнулись, Колби вдруг ощутила непривычное смущение. Поцелуй Мак стал нежным и, когда их губы разъединились, она прижалась лбом ко лбу Колби. Ее глаза долго и медленно ласкали тело Колби, пока, глубоко вдохнув, она не выдохнула:

"О, господи... Ты такая красивая..."

Колби внезапно почувствовала, как ледяной покров вокруг ее сердца, столь тщательно оберегаемый эти десять лет, начал таять.

Она пыталась сопротивляться, вспоминая раздражающе ослепительную улыбку Ника Копленда. Ей удалось отвлечься на пару секунд, но затем дрожащие губы Маккензи снова прижались к ее губам и заставили тут же забыть о нем. Она не противилась, когда Мак подтолкнула ее к кровати, и с радостью приняла на себя ее вес, когда они упали на постель, слившись в одно целое.

Колби парила в удовольствии, доставляемом ей Маккензи, блаженно осведомленная, что лежит обнаженной в объятиях женщины, которая, несмотря на всю их историю, оставалась для нее незнакомкой. Ей не хотелось сейчас быть ни в одном другом месте, и смутно, сквозь затуманенное сознание, Колби понимала, что это должно ее беспокоить.

Подняв руки, она освободила волосы Мак от заколки, позволяя им упасть каскадом вниз, а та просунула колено ей между ног, разводя ее бедра пошире.

"Твое платье..." - начала было Колби.

"К черту платье," - Маккензи прижалась к ней еще сильнее. Колби вскрикнула и, сжав ягодицы Мак, изо всех сил прижала ее к себе. Она не могла поверить, что так быстро достигла грани.

Вдруг Мак замерла и присела, прижимая коленями бедра Колби. Та хотела запротестовать, но слова застряли у нее в горле, когда она прочитала на лице Маккензи явное возбуждение и озорство. Ее улыбка больше не была игривой, а напоминала Колби ту, которую она видела на ее лице в той самой душевой. Предвкушение. Черт... Тогда я тоже это почувствовала, но была слишком напугана, чтобы осознать.

"Подними руки, " - попросила Мак, и Колби, поколебавшись, исполнила просьбу. Она увидела, что та держит в руках пояс от ее халата.

"Я собираюсь связать тебе руки. Ты не сможешь прикасаться ко мне. Только я к тебе. Понятно? "

Колби нахмурилась. Она поняла, но не была уверена, что ей нравится подобная идея.

"Колби, я... Я хочу, чтобы сегодня ночью ты была моей. Пожалуйста. Мне нужно забыть, насколько дерьмовой может быть моя жизнь. Хотя бы ненадолго."

"Хорошо," - согласилась Колби.

По непонятной причине Маккензи выглядела удивленной, хотя это был не первый их раз.

"Сегодня я - твоя. Ты можешь говорить и делать все, что только захочешь." - Колби подняла руки над головой и скрестила запястья. Мак осторожно связала их.

Колби наблюдала, как та встала и, расстегнув платье, спустила бретельки по плечам и рукам.

Она помнила этот страстный взгляд на лице Маккензи во время секса по телефону. Колби напрягла руки и почувствовала, что пояс затянут несильно и при желании она легко может высвободиться.

Платье упало облаком черной ткани у босых ног Мак.

"А где твои трусики?" - изумленно прошептала Колби.

"Я оставила их в бардачке. По дороге сюда я немного распалилась. " - если бы Маккензи не выглядела такой смущенной, Колби решила бы, что та умышленно заводит ее. Горячий жар разлился по всему телу женщины.

Мак присела рядом, и кровать прогнулась под ее весом. Колби попыталась успокоить свои нервы. Ей нравилось, что Маккензи не спешит. Она тоже умеет быть терпеливой, да и спешить им некуда. Поднявшись, Мак вынула бутылку шампанского из запотевшего ведерка со льдом. Колби не могла отвести взгляда от великолепных форм ее ягодиц.

Черт, да все ее тело было великолепным, даже несколько мелких растяжек, блестящих на боках. Колби внезапно захотелось почувствовать их под своим языком. Маккензи оглянулась в поисках полотенца.

Наконец, заметив его на столе, она откупорила им бутылку. Затем, наклонив ее над бокалом, улыбнулась и вопросительно подняла бровь.

"Мы что-то празднуем?" - спросила Колби, неожиданно чувствуя себя слишком открытой под взором Мак, хотя нередко обнажалась перед женщинами и не стеснялась своей наготы. Маккензи не ответила, ее взгляд застыл на груди Колби, и она казалась совершенно зачарованной увиденным. Вместо того, чтобы смутиться, Колби приподняла свою грудь, гордясь тем, как возбужденно стоят ее соски. И судя по тому как Мак облизала свои губы, ей это тоже понравилось.

"Перельешь," - с улыбкой напомнила Колби. Маккензи резко вздрогнула и, с трудом выравняв свой бокал, вернулась к кровати. Ее бедра оказались на уровне лица Колби и та жадно уставилась на них, вдыхая запах цитрусов и облизывая внезапно пересохшие губы.

"Хочешь пить?" - мягко спросила Мак.

"Да, но вовсе не шампанского."

Поставив бокал на стол, Маккензи стояла перед ней с полуулыбкой на губах.

"Не могу поверить, что стою перед тобой в таком виде."

"Я как раз думала о том же. С тобой я не чувствую никакого стеснения."

"Совсем?"

"Ну, может, только самую малость."

Мак отпила из бокала, медленно лаская взглядом обнаженное тело Колби. Помня, что из увиденного в окно особенно заставляло ее сердце выпрыгивать из груди, Колби медленно вытянула ноги и широко раздвинула их.

"Ты делаешь это специально," - прошептала Маккензи, потянувшаяся было за клубникой и застигнутая врасплох.

"Не понимаю, о чем ты." - приподняв брови, Колби выгнула спину и облизала губы. Клубника выпала из пальцев Мак и утонула в шампанском.

"О, черт," - рассмеялась Колби, когда Маккензи удивленно взглянула на плавающую в бокале ягоду и попыталась выловить ее.

"Это кажется тебе забавным?" - наконец-то вытащив клубничку, Мак провела ею по губам Колби.

"Да, очень." - та слизала с них терпкие капли. - "Мне кажется, я слишком охладила шампанское. Прости. Я думала, что ты уже не придешь."

"Нет, оно идеально, смотри." - Маккензи протянула ей бокал и Колби выгнулась, пытаясь дотянуться и попробовать шипящий напиток. Несколько капель пролились ей на подбородок и она хотела было освободить руку, чтобы вытереть их, но Мак остановила ее. - "Позволь мне."

Сначала она согрела губами щеку Колби, а затем прошлась языком по прохладным каплям на ее шее. Шея Колби всегда была одним из ее самых чувствительных мест, но эти прикосновения были достаточно твердыми, чтобы не щекотать, и очень нежными, заставляя ее тело извиваться от удовольствия. Кровать снова прогнулась, и Маккензи неожиданно быстро легла на Колби. Их тела плотно прижались друг к другу – грудь к груди, бедро к бедру. Длинные волосы Мак упали на лицо Колби, ненадолго ослепив ее. Когда же, наконец, их глаза встретились, женщина поразилась, увидев на лице Маккензи отражение своих собственных чувств.

Она задвигала бедрами, призывая Мак присоединиться к ней, и подкрепила желание поцелуем. В ответ та вцепилась в ее плечи и вжалась в ее бедра.

"Постой, не торопись, я так долго не продержусь," - попросила Колби.

"Все в порядке, я не против."

Руки Маккензи сжали ее бедра, приподнимая их вверх. Колби попыталась отстраниться, чтобы оттянуть заветный момент.

"О нет, не делай этого," - выдохнула Мак.

Слова Колби застряли в горле, когда она увидела, с каким восторгом та смотрит ей между ног. Снова смутившись, Колби попыталась сдвинуть колени. Движение, должно быть, вывело Маккензи из ступора, потому что она подняла свой взгляд и Колби сразу же забыла и о смущении, и обо всем остальном, увидев гамму эмоций, отразившуюся в нем.

"Ты такая красивая," - голос Мак стал хриплым от страсти. Первое же прикосновение губ к ее влаге заставило Колби застонать. Когда Маккензи раскрыла свои губы пошире и втянула в себя ее плоть, Колби на секунду представила, что та собирается поглотить всю ее целиком.

Она с радостью приняла Мак, желая ее и даже пытаясь молить о большем, но из ее груди вырывались лишь хриплые стоны наслаждения. Когда Колби решила, что больше не сможет вынести эту сладкую пытку, Маккензи провела языком по ее складочкам, прося разрешения войти глубже, и получая его.

Наслаждение было таким сильным, что она даже не вращала бедрами. Мак взяла всю работу на себя, приподнимая и вращая ее бедра в идеальном ритме. Лицо Маккензи заволокло страстью, а бицепсы напрягались каждый раз, когда она приподнимала промежность Колби к своему рту. На секунду женщина перестала дышать, и волна оргазма накрыла ее, выгибая все тело.

Придя в себя, Колби увидела, что Мак положила голову ей на бедро. Не дождавшись, когда Маккензи посмотрит на нее, Колби пошевелилась. Когда та, наконец, подняла голову, она задержала дыхание. Мак выглядела так чувственно. Ее глаза светились страстью, губы припухли от поцелуев, а лицо было мокрым, и Колби не могла понять, был ли это пот или ее собственная влага.

"Я могла бы делать это вечно," - выдохнула Маккензи, и Колби почувствовала, как ее сердце ухнуло в груди.

"Иди сюда."

Мак не спешила исполнить эту просьбу. Наконец, приподнявшись, она собралась было прилечь рядом.

"Нет," - остановила ее Колби. - "Наверх." - та нахмурилась. - "Я тоже хочу тебя попробовать."

Маккензи оседлала грудь Колби и вопросительно посмотрела на нее. - "Еще чуть выше," - велела женщина, и Мак повиновалась, придерживаясь руками за изголовье кровати. Колби нравилось наблюдать, как с каждым движением сокращались мышцы живота Маккензи. Нравилось вдыхать запах ее страсти, смешавшийся с запахом шампуня и мыла.

"Стой, не двигайся." - Мак замерла. - "Опустись ниже." - она повиновалась, осторожно опуская свое тело, пока Колби не почувствовала горячий шелк у себя на груди. Высвободив свои связанные руки, она опустила их на талию Маккензи. "Ты тоже очень красивая. Я всегда так считала. "

Колби выгнула спину и, приподняв свою грудь, провела твердыми сосками по клитору Мак. Они обе застонали, и Колби сжала бедра, чтобы унять пульсацию, зародившуюся между ними.

Ее грудь блестела доказательством сильного желания Мак, а комнату наполнял головокружительный запах возбуждения и секса.

Маккензи вела себя так, словно не ожидала, что Колби отплатит ей тем же. Но она ошибалась: Колби отчаянно желала ее.

Приподнявшись и поправив подушки, женщина бросила взгляд на пылающее страстью лицо Мак.

"Иди ко мне."

Первое прикосновение языка шокировало их обеих, но Маккензи первой пришла в себя, и ее бедра задвигались в первобытном танце, а дыхание стало прерывистым, когда Колби раскрыла пошире ее нежную чувствительную плоть. Сначала Колби была осторожна, стараясь не задеть ее зубами, но затем поняла, что Мак это даже нравится. Она массировала упругие ягодицы, наслаждаясь тем, как они сжимаются под ее ладонями. Их тела покрылись испариной, в тишине раздавались лишь тихие стоны Маккензи.

Колби подняла голову и ввела язык еще глубже в розовую расщелину Мак. Подушечкой пальца она нажала на еще одное отверстие, не так уж жаждущее принять ее. Маккензи застыла, но не отстранилась. Колби терпеливо ждала, продолжая нежно поглаживать, и вскоре та расслабилась и, выгнувшись, жадно приняла ее в себя, что было свидетельством приближающегося оргазма. Когда волна обрушилась на нее, Мак закричала и задвигалась еще сильнее. Ее вид загипнотизировал Колби – волосы растрепаны, каждый мускул тела напряжен, а рот открыт в экстазе.

***

Маккензи лежала позади Колби, подложив одну руку ей под голову и проводя большим пальцем другой руки дорожку по ее скулам. Она не решалась заговорить, опасаясь, что слова разрушат все очарование момента и вернут их обеих в реальность.

"О чем ты думаешь?" - поинтересовалась Колби.

"Я думаю о том, что если бы кто-нибудь в школе сказал мне, что однажды мы окажемся в одной постели, я бы не поверила."

Колби рассмеялась.

"Ты бы выбила ему все зубы." Мак улыбнулась.

"Сомневаюсь. Я бы только пригрозила ему выбить все зубы."

"Хм, ну, в этом я не сомневаюсь."

"Колби, я знаю, что была груба с тобой. Это не оправдание, но в те времена я действительно не умела общаться с людьми."

"Ты вроде бы нормально общалась со всеми, кроме меня."

Маккензи не услышала обвинения в словах Колби, чей голос звучал скорее сонно, спокойно и удовлетворенно. И она сама вдруг почувствовала нечто подобное. Отпусти прошлое. Все, что тебе нужно сделать - забыться в запахах, ощущениях, воспоминаниях о том, как прекрасно быть с Колби.

Скоро все закончится. Колби завтра уедет. Даже если она будет звонить поначалу, это продлится недолго, и вскоре их отношения сойдут на нет. Отношения? Это были не отношения. Это был просто секс. Не так ли?

"Это неправда, Колби."

"Что неправда?"

Неужели ты не можешь помолчать? Скоро она заснет.

"Мне было трудно общаться почти со всеми, но больше всего с тобой."

Колби молчала так долго, что Мак решила, что та и вправду заснула, но продолжила, потому что ей нужно было выговориться. Иначе пришлось бы притворяться и дальше.

"Я была слишком юна, чтобы осознавать свои чувства. Я была влюблена в тебя, Колби, но не хотела быть лесбиянкой. Мой отец... мой отец все время говорил, что гомосексуализм - это болезнь. Поэтому то, что я чувствовала к тебе, казалось мне неправильным. Колби?"

Маккензи отодвинулась и взглянула на собеседницу. Светлые ресницы женщины были опущены, а дыхание ровным, - она спала. Мак расслабилась. Видимо, Колби не было дела до ее паршивого детства и еще более паршивой юности.

Единственный человек, для которого она была центром мира, сейчас спокойно спал в своей кроватке, вдали от всего происходящего. Это было единственное ее достижение, единственное, за что Маккензи была благодарна этому миру. Она совершила немало ошибок, но очень надеялась, что ее ребенок никогда не узнает о них.

***

Услышав, как Мак встала с постели, Колби проснулась. Еще не рассвело. Она решила притвориться спящей. Вчера вечером, когда Маккензи начала рассказывать о себе, ей не хотелось засыпать, но, если честно, она испугалась того, что могла услышать. Если бы Мак открылась ей, Колби не осталось бы ничего другого, кроме как тоже раскрыть свои карты. Но пока она не была готова к серьезному разговору. К прощанию. Не сейчас.

Колби слышала, как Маккензи прошла в ванную, но осталась лежать так же неподвижно. Она понимала, как глупо с ее стороны не встать и не извиниться за то, что вчера уснула посередине разговора. Но что-то удерживало ее в постели.

Вспоминая вчерашний вечер, Колби неожиданно почувствовала себя... счастливой. И готовой забыть, что Маккензи была тем самым человеком, который мучил ее в старших классах школы. Тем самым человеком, который был не против заняться с ней любовью, несмотря на собственный брак с кем-то третьим. Шум душа затих, и тревога Колби стремительно возросла. Нет, не заняться любовью. То, что мы делали, не было просто занятием любовью. Правда? Да откуда мне это знать?

Но она разводится. Разве это ничего не меняет?

С каких пор я стала такой ханжой?

Это не я нарушаю клятву, данную перед алтарем. Почему меня должно волновать то, что Мак изменяет своему мужу?

Но меня это волнует. И в этом вся проблема.

Колби была благодарна тому, что ее волосы были достаточно длинными, чтобы скрыть ее лицо. Было слышно, как Маккензи села за стол и принялась что-то писать.

Колби испытала облегчение от того, что Мак собиралась уйти. Она чувствовала себя слишком растерянной и виноватой, чтобы общаться с ней сейчас. Затем скорее почувствовала, чем услышала, как Маккензи приблизилась к кровати, и представила ее, стоящую рядом, в этом прекрасном черном платье, с туфлями в руках, с распущенными волосами и... какое выражение лица было у нее в этот момент? Колби не пошевелилась, когда губы Мак прикоснулись к уголку ее рта. Сжав кулаки под одеялом, она старалась не обращать внимания на то, как собственный разум умолял ее не быть трусихой, а повернуться к Маккензи и спросить, почему та уходит слишком рано. По-прежнему неподвижная, Колби почувствовала, что Мак больше нет рядом, услышала, как щелкнул открываемый замок, а затем наступила полная тишина. Она представила, как Маккензи смотрит на нее долгим взглядом, прежде чем выйти за дверь.

***

Мак вошла в дом, и не останавливаясь, прошла в небольшую спальню в конце коридора. Остановившись в дверях, она посмотрела на маленькую фигурку, лежащую под одеялом, и улыбнулась. Впервые с тех пор, как проснулась в объятиях Колби. Оливия боялась темноты и почему-то считала, что если будет спать, укрывшись с головой, то это как-то убережет ее от любых монстров, прячущихся во мраке.

Поначалу Мак переживала, что дочка задохнется, но ее мать успокоила ее, уверив, что с ребенком ничего не случится. После решения забеременеть главной целью Маккензи стала забота о своем здоровье. Если бы не ребенок, то, возможно, давнее увлечение фитнесом и не стало бы делом ее жизни. Улыбка сползла с лица Мак. Оливия была еще одним доказательством того, что ее отец ошибался. Она не была неудачницей. Неудачница никогда не создала бы ничего настолько совершенного.

Следующую остановку Маккензи сделала у комнаты матери. Дверь была приоткрыта для Оливии, хотя девочка спала крепко и среди ночи никогда не просыпалась. Теперь, когда Мак была дома, дверь можно было закрыть. Когда она потянулась, чтобы сделать это, раздался голос ее матери: "Я не сплю."

Маккензи замешкалась, а затем вошла в комнату.

"Как все прошло?" - Сьюзан Брент села в кровати и протерла глаза. Ее темные волосы были растрепаны после сна, и пожилая женщина выглядела так же невинно, как и четырехлетняя девочка, которую она помогала растить.

"Они приняли новость удивительно легко. Если бы я знала их хуже, то решила бы, что им уже все известно."

"Хорошо, думаешь, они догадались сами?"

Мак присела на кровать матери. Ей в голову уже приходила мысль о том, что Копленды могут подозревать, что брак их сына существует только на бумаге. Но, когда она высказала это предположение Нику, тот лишь рассмеялся.

"Ник считает, что, если бы они узнали, то уже сообщили бы ему об этом."

"Возможно, но иногда гораздо легче игнорировать проблемы, надеясь, что они разрешатся сами собой."

"Не думаю, что Копленды были бы так спокойны, если бы знали."

"Что насчет твоего свидания? Судя по тому, как поздно ты вернулась, все прошло хорошо, не так ли?"

Маккензи залилась краской. Она восстановила отношения с матерью, лишь когда забеременела Оливией. В юности Мак нуждалась в матери, с которой могла бы поговорить. В ком-то, кто мог бы предложить ей поддержку, когда отец называл собственную дочь исчадием ада, обнаружив вырезки с красивыми женщинами из журналов, наклеенные с внутренней стороны ее шкафа. И, хотя Маккензи все еще не отпустила горечь последних лет, прожитых в отчем доме, но, узнав о своей беременности, сразу же пошла прямо к матери. Та, к ее удивлению, отреагировала, как настоящая мать: обняла Мак и пообещала с этого дня быть рядом с дочерью и ее ребенком. И сдержала свое обещание.

Маккензи встала.

"Пойду переоденусь, пока Оливия не проснулась и не стала интересоваться, почему ее мама до сих пор во вчерашней одежде."

"Кстати, очень красивое платье."

Мак смущенно улыбнулась комплименту матери и пригладила подол.

"Оно нравилось мне ровно до тех пор, пока Барб не сказала, что мои руки слишком мускулисты для него."

"А что сказала Колби?"

Маккензи улыбнулась, вспоминая восхищенный взгляд, которым окинула ее женщина. Она бы выслушала еще сотни колкостей Барб Копленд, чтобы в итоге Колби снова так же на нее посмотрела.

"Мне кажется, оно ей очень понравилось."

"Вы поговорили?"

Улыбка Мак погасла.

"Не думаю, что она хочет говорить о прошлом, а я не могу рисковать..." Она пожала плечами. - "Я не очень хорошо ее знаю, мам. Я хочу, но не уверена, что сейчас подходящее время для этого. Она живет в Портленде, а я - здесь. И у меня есть Оливия, мне нужно подумать о ней. У таких женщин, как Колби, в жизни нет места для детей."

"Ты в уверена в этом? Ты сама только что сказала, что знаешь ее недостаточно хорошо."

"Я знаю достаточно, чтобы понять, - если бы Колби хотела детей, они бы у нее уже были. Она умна и целеустремленна." - Маккензи снова пожала плечами. - "Колби всегда была такой. И даже если бы ей захотелось попробовать, то я не хочу, чтобы она приучила к себе Оливию, а потом исчезла бы из ее жизни, поняв, что это не то, чего ей хочется. У Оливии сейчас такой возраст, в котором дети осознают, когда люди, к которым они привыкли, больше не рядом с ними. Она уже два раза спрашивала у меня, почему Ник здесь больше не живет."

Дата добавления: 2015-11-04