Воздух был пропитан ароматом мокрой травы и смрадом кладбищенской глины. Джеймс пошёл вперёд, прислушиваясь к звукам, доносящимся со всех сторон. Воспалённое сознание рисовало ужасающие картины происходящего, и мужчина готов был поклясться, что слышал чей-то шёпот.
«Иллюзия. Как и всё здесь».
Свет замер на трёх свежих могилах. Они были разрыты. Джеймс улыбнулся, читая эпитафии. Вся его паранойя, все дурные предчувствия выразились в трёх строчках:
«Эдди Домбовски»
«Энжела Ороско»
«Джеймс Сандерлэнд»
«У города забавное чувство юмора...»
Мужчина спрыгнул в яму, маркированную его именем. Странно – на глаз она была глубиной в метр, но на самом деле не имела дна...
Долгий-долгий коридор, облицованный металлическими плитами с влажными багровыми разводами. Замёрзающий пар, вырывающийся из вентиляционных труб; холод и солоноватый запах крови. Дверь в самом конце напоминала ворота банковского сейфа.
Только за ней было не хранилище.
А бойня.
***
- Эдди... Что ты наделал? – еле выговорил Джеймс, со страхом глядя на человеческие тела, разбросанные по комнате. Множество голов были рассечены надвое, остальные – изуродованы пулями. Замёрзшая кровь образовала багровую корку на металлическом полу.
Эдди обернулся, поигрывая пистолетом:
- А на что это похоже? – надрывно заорал он. - Они всегда отбивали мои мячи. "Ты жирный вонючий кусок дерьма, меня от тебя тошнит! Жирная задница, ты просто мусор! Ты такой урод, что даже мама тебя не любит!" – парень захлебывался собственной яростью. - Может быть, он был прав! Может, я и вправду жирный вонючий кусок дерьма... Но знаешь - нет никакой разницы умный ты или тупой, урод или красавчик... Всё едино если ты МЁРТВ! Труп не может смеяться... и с этого момента, если кто-то будет надо мной смеяться, я убью его, вот и всё!
- Эдди, ты спятил? – спокойно спросил Джеймс, покрепче сжимая дробовик.
Лицо парня преобразилось, превратившись в демоническую маску, обезображенную манией убийства:
- Я так и знал - ты тоже! Ты такой же, как они, Джеймс!
- Успокойся...
- О, я понимаю. Ты надо мной просто насмехался, верно? С нашей первой встречи! Теперь ты умрёшь за это!
Пуля просвистела возле уха, заставив Джеймса инстинктивно втянуть голову в плечи. Револьвер дрожал в пухлых пальцах Эдди, спасая его испуганного противника от неминуемой смерти.
Очередная пуля вонзилась в стенку рядом с плечом, выдав целый сноп искр. Это вывело Джеймса из ступора, – ствол ружья взлетел кверху и выплюнул в морозный воздух порцию дроби. Колено Эдди превратилось в мешанину из осколков разлетевшейся кости и хлещущей потоками крови, но свихнувшийся парень не обращалвнимания на ранение, продолжая палить. Но боль вскоре сделала своё дело, и прицел ещё больше прыгал перед глазами.
Когда патроны в «Магнуме» кончились, Эдди, хромая, ринулся к ещё одной двери и в одно мгновение скрылся за ней.
***
Там был громадный, промышленного масштаба холодильник. Мясные туши, нанизанные на огромные стальные крючья, свешивались с потолка; на их бледной коже отчётливо виднелись стежки грубых ниток, словно тела сшили из отдельных фрагментов.
Изо рта вырвалось облачко пара и рассеялось в морозном воздухе.
-Ты знаешь каково это, Джеймс, когда тебя ненавидят, пинают и оскорбляют только из-за внешности!! – с отчаянием кричал Эдди, скрываясь за тушами. - Вот почему я сбежал, когда убил собаку - сбежал, как трусливая девчонка! Да, я убил шавку, и это было круто! Я вытягивал из неё все кишки, а она мучилась и скулила, пока наконец не сдохла, обмотанная ими как мяч! После он тоже пришёл за мной, и я выстрелил - прямо в ногу. Он орал даже громче, чем собака. А я чувствовал наслаждение! Наверно ему будет нелегко играть в футбол, бегая на том, что осталось от его колена, а осталось там немного, уж поверь мне!
Его голос быстро терял остатки человечности.
- Тебе нужна помощь, Эдди!
- Не надо меня жалеть, Джеймс! Этот город тоже тебя позвал. Мы - одинаковы. Мы не такие, как остальные люди. Разве ты этого не знаешь?! Знаешь!!! Чёрт тебя дери – знаешь!
Они заметили друг друга почти одновременно. Синхронно подняли оружие и спустили курки...
Глава IX: "Отель несбывшихся желаний"
"Страх – не тьма в границе ночи
Под небом смертного огня
В свету ревущего пожара;
Страх... Ведь он внутри тебя"
Часть первая: «Призрачный отсвет неизбежности»
Причал был маленьким, но удивительно тёплым после ужасающего мороза внутри. Здесь снова был туман, много тумана. И запах... Словно при лесном пожаре - палёное вперемежку с гнилым.
Доски скрипели, трещали, но выдерживали вес человека. Джеймс медленно прошёл вдоль стены и повернул налево - к озеру. Некогда красивому, а сейчас пугающему. Ему просто хотелось взглянуть на него.
Просто...
«... вспомнить».
То слева, то справа из тумана возвышались гнилые коряги, уходившие корнями во мглу. Они росли из неё, питаясь ею... Плеск слышался отовсюду, но воды Джеймс не видел. Туман накрыл её, сгущаясь возле самой поверхности и мешая человеку смотреть дальше. Он хорошо скрывал ужасы, лежащие под этим белым саваном...
... в память о шестьдесят седьмом, который умер от болезни и теперь спит под озером...
... корабли, так и не вернувшиеся в порт...
... облепленные тиной руки, тянущиеся к нему из бездны...
Сейчас, глядя на раскинувшийся перед ним призрачный белый океан, он вполне мог поверить в это. Мог... если бы не поднял голову выше.
И улыбнулся. Где-то далеко - бесконечно далеко - светил огонёк. Приятным, ровным светом. Сиянием, пробивающим гущу тумана и ласкающим взор.
Отель.
«Особое место».
Через секунду Джеймс сидел в лодке и уже брался за вёсла.
Огонёк манил и звал, указывая дорогу, как путеводная звезда. Вода так и осталась невидимой - весла отталкивались от тумана...
Но Джеймс смотрел только вперёд.
***
Плавание было долгим. Вёсла раз за разом взмывали вверх, вырывая большие клочья из этой странной дымки. Огонёк постепенно увеличивался. Сердце застучало громче, перекрывая глухие всплески воды, бьющейся о борта шлюпки.
Причал выплыл из тумана, и лодка едва не врезалась в него. Уже швартуясь, Джеймс услышал треск.
Трещали доски, но как-то... неправильно. Это был не тот звук, какой издаёт старое, пропитанное влагой дерево. Это был и не звук старой лодки, облепленной ракушками и обвитой водорослями. Зато так могли трещать деревянные стены дома, пожираемого пожаром. Налетевший ветерок вновь принёс запах гари. Огонёк исчез.
Джеймс бегом кинулся по брусчатке, готовясь увидеть... крах своих желаний. Но отель стоял невредимым и, окружаемый со всех сторон соснами, представлял собой великолепное зрелище. В этом... «особом»... месте даже туман смотрелся украшением. Мгла скрывала старость облицовочных досок, подчёркивая уединение постройки. Мёртвые веранды, покатая крыша... Окна похожи на глаза. Нет... Скорее на пустые глазницы черепа.
Но было и ещё одна вещь. Чем-то грозным веяло от этого
приземистого особняка. Он напоминал привидение, и облепившая его мгла лишь подчёркивала это чувство, размывая контуры и искажая размеры.
«Мэри...»
Внутренний голос нашептывал, что скоро всё закончится. Скоро... на третьем этаже. Комната 312.
Джеймс глубоко вздохнул и, призывая на помощь последние силы, побежал к лестнице чёрного входа.
***
Отель "Вид на озеро"... Какими словами можно описать это место? Сердце словно превратилось в кусочек льда - ужасающие разрушения, которым подвергся город не затронули это место. Но... Но.
Всё тело внезапно покрылось "гусиной кожей". Зло было сосредоточено здесь. Страх, ненависть и жажда мести сконцентрировались в каждой черточке интерьера, будь то выцветшие обои или пыльные ковры. Джеймс не мог в это поверить - три года отель был единственным светлым пятном в его мечтах и в его снах...
Слева, на стене, услужливо висела карта. С виду обычная, но Джеймс едва не задохнулся, только взглянув на неё.
Комната 312... Их комната... Поверх бежит аккуратная надпись, выведенная обессиленной рукой. Джеймс буквально слышал, как скрипит чёрный карандаш, из последних сил рисуя короткие слова. Два коротких слова...
"Жду тебя..."
Слова, которых он ждал... Слова, которых он боялся. Джеймс опустил руку в нагрудный карман и выудил оттуда сложенный вчетверо листочек. Потрёпанный, пожелтевший и настолько важныйдля него.
Сейчас это было просто бумага. Слова исчезли. Даже следа не осталось. Письмо из тихого рая превратилось в обычный лист бумаги. Он снова начал терять над собой контроль. Но прежде чем красный туман поглотил его измождённый мозг, сердце обожгла очередная мысль-вопрос:
«А было ли... это письмо... настоящим?
Было ли..?»
Часть вторая: «Тревога»
Рядом кто-то кашлял. Приступы становились всё громче и громче, проникали в мозг и вызывали жуткую боль.
«Прекрати!»
Что-то страшное близится. Оно растёт, испепеляя всё, абсолютно всё. Внутри, снаружи, везде. Как большой чёрный шар, это "что-то" заполняет его изнутри, подменяя и вытесняя все другие ощущения...
"Лжец!" - крикнула Энжела из-за чёрной мглы.
"Ты тоже Джеймс! Этот город тоже тебя позвал. Мы с тобой одинаковы. Мы не такие, как остальные люди", - сорванной глоткой вторил ей Эдди.
Чёрный туман скрывал обладателей голосов. Они раздавались из ниоткуда.
"Между «здесь» и «там» нет никакой стены", - написано неизвестно кем неизвестно кому. Хотя нет... Известно - ему.
"Ты ведь любил её? - тихо зашептала Мария. – Или, может быть..."
«Хватит! Оставьте меня!»
"Джеймс, чтобы вновь увидеть Мэри, ты должен сделать одну простую вещь – умереть".
«Но я не...»
"Мы не такие, как остальные люди..."
«Нет!»
"Мы не такие... и ТЫ не такой".
Джеймс встрепенулся и в тот же момент пожалел, что вообще родился на этот свет. Голова раскалывалась, пульсировала. Словно незримый обруч стягивал череп.
«Что случилось? Я спал?»
Он стоял возле какой-то двери и не мигая глядел в одну точку. Изображение в глазах плыло, но Джеймс смог что-то разобрать. Табличка? Ресторан "Берег Озера". Как удивительна человеческая память... Он не помнил голосов, не помнил чёрного тумана, не помнил как пришёл сюда... Но отчётливо помнил, как три года назад, они...
Джеймс сглотнул.
... сидели здесь. Такие счастливые...
«Её рука оказалась в моей, и слова казались такими ненужными. Необязательными...»
***
Внутри было очень тихо, радио не подавало сигналов. Ресторан сохранился очень хорошо. Стулья аккуратно сложены на столах, вокруг стоит завораживающая тишина – не пугающая, а очень грустная. Вдруг раздался мелодичный перелив пианино.
- Я испугала тебя? – звонким голосом поинтересовалась Лора.
Джеймс присел на стул возле инструмента и усмехнулся:
- Да, напугала.
Девочка села рядом с ним: - Ты пришел сюда, чтобы найти Мэри, да? Ты нашел ее?
- Нет... А ты тоже ищешь её?
- Она здесь, ведь так? Если ты знаешь, что она здесь - скажи мне! Я так устала ее искать... - глаза девочки наполнились слезами.
- Я думаю, она здесь...
- Да. Она ведь говорила об этом в своем письме...
- В каком письме?
Лора встала со стула и стала копошиться в кармашке сарафана. Наконец извлекла конверт и протянула его мужчине:
- Прочитай...
Джеймс принял конверт, и Лора добавила:
- Но не говори об этом Рэйчел, хорошо?
- Кто такая Рэйчел?
- Она была нашей медсестрой... Я стащила письмо из ее ящика...
«Моя дорогая Лора!
Я оставила это письмо у Рэйчел, чтобы она отдала его тебе, когда меня уже не будет...
Я уезжаю. В тихое, прекрасное место. Прости меня, пожалуйста, что я не попрощалась с тобой перед тем, как покинуть больницу. Будь хорошей девочкой.
И о Джеймсе... Я знаю, ты его ненавидишь, но дай ему еще один шанс, пожалуйста. Понимаю, он кажется тебе занудой, но в душе он очень милый. Лора... Я люблю тебя, как родную дочь. Если все будет хорошо, то мы удочерим тебя. С восьмым днем рождения тебя, Лора.
Твоя подруга навсегда, Мэри».
Джеймс дочитал и посмотрел на Лору: девочка старательно выводила что-то на запотевшем окне ресторана.
- Лора, сколько тебе лет?
- Исполнилось восемь, на прошлой неделе...
«Как это может быть, ведь я три года назад...»
Джеймс шептал самыми уголками губ – беззвучно и отстранённо:
- Что произошло тогда. Мэри не умерла? Три года назад... Причём здесь три года? Она действительно может быть здесь?.. Что она имела ввиду под "прекрасным тихим местом"? Отель?
- Мэри мне много рассказывала о городе. Показывала все ваши фотографии. Она очень хотела побывать здесь снова... Вот почему я тут. Может быть, ты поймешь это, если прочтешь еще одно письмо... - она опять порылась в кармашке.
- Ну где оно?
Лора посмотрела на Джеймса и расплакалась.
– Я, должно быть, потеряла его!
Джеймс не поверил своим ушам.
Лора заревела ещё громче и выбежала из ресторана.
***
Из всего сказанного этой девчонкой, Джеймс не понял почти ничего. Письмо от Мэри? Оно написано её почерком... Как и то, которое превратилось в пустышку...
Джеймс попытался выкинуть это из головы. Все эти письма... Только запутывают. И Лора... Она лежала в больнице вместе с Мэри? Значит, она была больна. И тяжело больна. А сейчас спустя три года... или неделю... она выглядит совсем здоровой.
И почему она такая бледная?
Слишком много вопросов и слишком мало ответов. Безмолвный Холм. Не в нём ли причина?..
"Этот город тоже позвал тебя..."
Часть третья: «312»
Холл гостиницы был пустой и холодный. Через высоко поднятыеокна в комнату проникал неуверенный, молочного окраса свет далёкого солнца. Джеймс сделал несколько шагов вдоль стены.
Внезапно на стоящем в центре музыкальном автомате вспыхнули лампочки, а из невидимых динамиков полилась мелодия. Джеймс повертел головой, пытаясь установить источник звука. Тщетно. Музыка звучала отовсюду. Пол, стены, потолок... Лестница на второй этаж, окна... Казалось что вся обстановка вибрирует в такт мелодии. И Джеймс стал слушать.
Очаровательно. Другого слова не найти: мелодия лилась как родниковая вода - ровная, чистая, прохладная. Словно невидимая рука пригладила ему волосы и провела по щеке, обжигая холодом нежных пальцев. Мелодия уносила куда-то ввысь, туда, где всегда грустно... Туда, откуда уже не уйти.
Слеза скатилась по щеке, но Джеймс не заметил этого. Все чувства были подчинены этому ритму. Джеймс закрыл глаза, и музыка заиграла у него перед глазами.
Расплывчатые фигуры, поглощала нежная дымка... Маленькая девочка, лежащая в постели. Загадочная улыбка тронула её губы... Тонкий женский силуэт на фоне белого сияния. Она, полуобернувшись, смотрела прямо в глаза, хотя он и не видел её лица... Как жаль, что он не видел её лица...
Мелодия угасала, и сквозь неё стали отчётливо слышны всхлипывания и причитания. Наверное, они всё время шли фоном.
Невидимая рука музыканта в последний раз прошлась по струнам, и музыка замерла, словно ничего и не было. Джеймс открыл глаза, ожидая увидеть... Впрочем, он уже не ничего ожидал. Скорее верил и надеялся.
Холл не изменился. Нисколько. Те же безучастные стены и мрачный массив потолка; ледяной пол и пыльные ковры под ногами... А музыкальный автомат был пуст. В нём не было ничего, что могло бы исполнить эту восхитительную мелодию.
Это была просто старая развалина, забытая всеми.
Даже временем
Джеймс направил свои шаги к стойке информатория. Он и сам не знал, зачем это делает. Лестница на верхние этажи расположена прямо за его спиной.
На столе лежала записка. Джеймс бережно поднял её, и на стойке остался ровный прямоугольник чистоты, окружённый небольшим пластом пыли. Кто-то положил её сюда недавно. Неделю назад...
"Мистер Джеймс Сандерлэнд! Кассета, которую вы забыли у себя в номере, находится у администратора".
Кассета... Кассета? Мария говорила про неё. Прежде чем её проткнули ржавым остриём...
Какого чёрта!? Причём здесь кассета? Там ведь только Мэри и... и всё. Но почему она так важна?
Джеймс обогнул стойку и вошёл в комнату администрации. Она была маленькой и тесной. Одну из боковых стен полностью занимала полочка для ключей с удобными ячейками для их хранения. В углу стоял небольшой сейф, а в самом конце располагался конторский стол.
Сейф оказался открыт, и дверца громко проскрипела, едва Джеймс попытался распахнуть её. Кассета была на месте. Без коробки и маркировки. Одна надпись, небрежно выведенная простым карандашом: "Безмолвный Холм".
Прямоугольный коробочек из тёмного пластика, хранящий в себе разгадку, объяснение, а может и надежду...
Пыли на кассете не было и... Джеймс был готов поклясться, что она тёплая! Словно её только-только вытащили из видеомагнитофона.
Джеймс встрепенулся и стал шарить глазами по ячейкам сключами. Почти все были пусты. Был ключ только от одной комнаты. Но Джеймс уже знал от какой - знал даже раньше, чем взял его в руки. Большой палец скользнул по бирке, сметая лёгкий налёт пыли.
«312».
Джеймс вышел из комнаты и направился к лестнице на верхние этажи. После его ухода, чернила на записке растаяли как снег на солнце, а скучающий ветер сдул чистый бланк на пол...
***
Лестница из главного холла довела Джеймса только до второго этажа. Но план отеля мужчина знал и так. Он просто не мог его забыть, даже если бы захотел...
Снова коридоры... Неработающие лифты, отключённые светильники. Двери, ведущие в другие номера. Проходя мимо, Джеймс чувствовал холод, причём не совсем обычный. Странный, почти мистический поток мороза. Словно все отрицательные эмоции были закрыты в этих пустых помещениях. "Пустых", возможно, не совсем подходящее слово. Мебель там была. Но не было чего-то важного... Того, что оживляет интерьер. Раньше это здесь было, но сейчас... Закрытые пространства больше напоминали потревоженные могилы или вскрытые склепы.
Джеймс дошёл до узкой лестницы на следующий этаж и стал подниматься.
- Джеймс!
Крик затих, оставив после себя многократное эхо. Мэри? Мария? Кто, кто?! Джеймс с удесятерёнными силами рванул наверх, но тут же налетел на металлическую решётку. Как не вовремя! В мужчине вспыхнула ярость. Ствол пистолета уставился в замок, а палец дважды надавил на спуск. Лёгкие двери распахнулись с такой силой, что чуть не слетели с петель.
Человек буквально взлетел по оставшимся ступенькам и понёсся
к номеру...
Заперто! Дрожь в руках передалась ключу, и Джеймс потерял несколько секунд, прежде чем раздался знакомый щелчок механизма.
Комната 312.
«Наша комната».
Она ничуть не изменилась. Только краски выцвели, а обстановку накрыла бледность, усиленная серым светом, лившимся через широкие окна. Все предметы были на своих местах. Вплоть до вазочек, вплоть до картин на стенах. Но не было самого важного.
Не было Мэри.
Зато появилась новая вещица - видеомагнитофон... или он был тут и раньше? Тогда им было всё равно - они даже к телевизору не подходили...
А не всё ли равно? Сейчас он узнает... остальное - неважно. Кассета... на ней что-то есть. Должно быть. Обязательно. Иначе всё это путешествие окажется сущей бессмыслицей.
Джеймс уселся в кресло и почувствовал приступ внезапной тошноты. Магнитофон с жадностью заглотнул кассету, а телевизор высыпал на человека собственную долю эфирных помех...
Но Джеймсу было уже всё равно. И то, что в отеле нет электричества... И то, что вид за окном растворился в плотных слоях тумана... И то...
Мэри обворожительно улыбнулась и неуверенной «сонной» походкой прошла мимо огромного окна, через которое в комнату лился ослепительный солнечный свет. Чуть дальше искрилось озеро, щедро поливающее одинокий отель отражёнными лучами...
- Ты снова снимаешь меня? - спросила Мэри, глядя в объектив. - Да брось, - добавила она с улыбкой.
Упав в кресло перед окном и, проведя пальцами по подбородку, тихо проговорила: - Я не знаю почему, но... мне нравится здесь. Так умиротворенно... Знаешь, что я решила? – Мэри обернулась к нему и продолжила. - Пусть этот город будет нашим «особым местом».
Она перевела взгляд на озеро за окном:
- И мне кажется, я начинаю понимать почему... Как жаль, что надо уезжать, - девушка поднялась с кресла и посмотрела прямо на Джеймса, глядя, казалось, ему прямиком в глаза, минуя систему линз и сам объектив камеры.
- Пообещай, Джеймс. Пообещай, что когда-нибудь... ты снова возьмёшь меня сюда. Пообещай, даже если это будут просто слова... - сухой кашель не дал ей закончить фразы. Изображение на плёнке скользнуло вниз и потеряло резкость...
Но тут же возникло снова.
Джеймс похолодел...
Мэри лежала на кровати. В их доме! Тихие стоны сменялись приступами хриплого кашля.
Джеймс подошёл к кровати и склонился над теряющим силы телом жены. Её губы приоткрылись, чтобы сказать что-то...
... рука скользнула куда-то под её голову, как будто хотела поправить подушку...
Что-то мутное и размытое. Мэри, сидящая на кресле и со страхом смотрящая ему в глаза...
Резкое движение руки... Подушка на её лице... Кажется, он пытается что-то прокричать...
Собственные руки, изо всех сил прижимающие подушку...
Изображение помутнело и окончательно растворилось в буре
электронных помех...
... чтобы в следующий момент вспыхнуть снова...
Его искаженное лицо. Злоба, презрение, ненависть и…
«Торжество!»
Часть четвертая: «Любовь – прекрасный мотив»
Шок.
Он закрыл лицо руками.
«Этого просто не может быть... Я. Я... любил её».
Сзади открылась и снова захлопнулась дверь, но Джеймс не отреагировал. Какая теперь разница кто это?..
- Значит, ты здесь! Ты нашел письмо? Ты нашел Мэри, Джеймс? Если нет, то пойдем искать!
Мужчина не двигался.
- Все в порядке, Джеймс?
- Мэри умерла....
Крик Лоры вонзился в сознание ржавой иглой осознанной вины:
- Нет, Джеймс! Это ложь, ты - лжец!!!
- Правда...
Ее глаза наполнились слезами:
- Мэри... умерла, потому что болела?
Обманывать уже не имело смысла. А был ли вообще этот смысл? Всё вокруг давно лишено его...
- Я убил ее...
Девочка простояла несколько минут, не говоря ни слова. Внезапно она стала колотить Джеймса по спине, не в силах причинить серьёзную боль. Тот не сопротивлялся. - Я знала это, знала! Ты никогда о ней не заботился! Я ненавижу тебя, Джеймс!!! Ненавижу!! Ненавижу!! НЕНАВИЖУ!!! Она всегда ждала тебя... Почему!! Почему...
- Мне жаль... Мэри здесь нет. Теперь ты это знаешь.
Лора не произнесла ни слова. Она просто ушла.
- Прости...
***
Из транса его вывел шум приёмника. Шипение слилось с чьим-то милым голосом, и поэтому передача сильно напоминала предсмертный хрип. Джеймс посмотрел на радио ничего не значащим взглядом и вынул его из кармана. Покрутил в руках. После чего со всего размаху швырнул в рябящий телеэкран. Толстое стекло кинескопа разлетелось на тысячу осколков, усыпав ковёр блестящими кристалликами.
Джеймс развернулся и пошёл к выходу. Он уже знал, что встретит вне номера 312. Эта история никогда не закончится.
Этот город хочет забрать всё. Этот город должен выиграть...
Стены коридора были испачканы сажей, с потолка лилась вода, а монотонный шум скрёб по мозгам. Дождь... Когда этот город меняется, начинает идти дождь. Но что такое дождь? Это всего лишь сжатый, спрессованный и уплотнённый болотный туман... Туман с Кровавых болот.
Джеймс спустился вниз, сам не зная, куда идёт. Мозг стал работать как радиоприёмник. Шипение казалось оглушительным... но коридоры были пусты.
Ни души.
Нужно уходить. Нужно выжить... Этот город не может выиграть. Ведь он хочет получить всё...
Но выйти так и не удалось. Лестницы замыкались одна в другую, коридоры сливались в один. Каждая дверь вела в соседнюю, а то и вовсе не открывалась.
«Он не хочет меня отпускать...»
А снаружи ворчал дождь, грустно барабаня по пыльным окнам.
Почему он приехал сюда?
Почему искал её? Почему верил, что она жива?..
Дверь распахнулась, едва он дотронулся до ручки. Кабинет или библиотека - книжные полки, столы, кучи бумажек... И ещё магнитофон: старый, с огромными катушками и наушниками. Они так и приглашали надеть себя.
Голоса двух мужчин словно выплыли из тумана. Джеймс без удивления отметил, что одним из говорящих был он сам. Но другое дело, что он... так никогда не говорил. Или не помнил, что говорил...
- Но вы не можете - вы же доктор! Вы обязаны лечить людей!
- Молодой человек, я отлично знаю свои обязанности. Мы ничего не можем сделать. Эффективного метода лечения по-прежнему нет...
- Но...
- Извините. Мы ничего не можем для вас сделать.
- Но... сколько ей ещё осталось?
- Нельзя точно утверждать. Может быть три года. А может быть и шесть месяцев. Всё зависит только от неё...
Плёнка оборвалась, но это не имело значения. Джеймс уже не слушал разговора. Он сосредоточено вглядывался в туман за окном, который, казалось, менял свою форму, складываясь в различные образы. В такт его мыслям.
Одна из дверей привела его в другое крыло здания. Как... почему... Имеет ли это какое-либо значение? Она просто привела его, каклесная тропинка приводит человека неизвестно куда.
Эта часть здания пострадала значительно больше. Обгоревшие двери, вздувшаяся от неимоверного жара краска, вылетевшие стёкла. Джеймс прошёл по коридору и вышел в холл второго этажа. Лифт...
Рука сама нажала на кнопку "Подвал", и кабинка сорвалась вниз...
Едва двери распахнулись, в кабинку хлынул сплошной поток мутной воды. Когда её уровень дошёл до колен, давление спало, и створки окончательно разъехались. Подвал... Наверх. Какой-то тёмный бар, кухня. В воздухе появился запах палёного и мелкие частички пепла. Но он уже ждал их.
***
Пламя облизывало стенки до самого потолка, захватывая и балки крепления.
Огонь был каким-то неживым, потусторонним, но дьявольски жарким. И странно - предметы, которых он касался, будь то картины или обои, не горели. Не плавились, не нагревались. Пламя питалось не за счёт них.
Лестница убегала вверх, теряясь в огнях пожара. На ступеньках стояла Энжела и грустно глядела на что-то, прибитое к стене. Джеймс охарактеризовал бы это, как обрубок человека, обтянутый кожей, точно покрывалом...
С него сочилась кровь...
Часть пятая: «Для меня - здесь всегда вот так»
- МАМА!!! – девушка повернулась.
- Ээ... Энжела...
- МАМА! Я тебя искала... - она положила руки на плечи Джеймса и радостно заглянула в его покрасневшие глаза. - Может теперь я
смогу отдохнуть.
Джеймс отшатнулся от девушки, как от прокажённой.
- Мама, куда ты убегаешь?
Внезапно на её лице что-то переменилось, и в глазах блеснул огонёк прозрения:
- Ты... нет... Это ты! Извини, я думала... - Энжела обхватила голову руками и сильно сдавила её.
- Энжела... успокойся...
- Спасибо, что спас меня, но... лучше бы ты этого не делал... Даже мама сказала так... я заслужила того, что произошло.
- Нет, Энжела, это не так. Не верь своей памяти. Она обманывает тебя.
- Нет, не надо жалеть меня, я не заслуживаю. Или ты думаешь, - она вопросительно повела головой. – Ты думаешь, что можешь спасти меня? Ты будешь любить меня? Заботится обо мне?
Джеймс отрицательно покачал головой.
Становилось нестерпимо жарко...
- Джеймс... отдай мне нож...
- Нет.
-... оставишь для себя?
- Для себя? Нет, я никогда бы не убил... - он запнулся, но следующее произнёс более твёрдо. - Я никогда бы не убил себя.
Энжела его уже не слушала, - она медленно поднималась по лестнице, поглощаемая огнем.
- Здесь жарко как в аду...
Девушка остановилась и тихо произнесла:
- Ты тоже это видишь?.. Для меня - здесь всегда вот так. И ещё... Джеймс... ножу можно найти более достойное применение.
Ему ничего не оставалось, кроме как смотреть на уходящую Энжелу. Пламя перекинулось на лестничный ковёр, отрезая путь наверх. Она шла не останавливаясь. А огонь следовал за ней по пятам, не обгоняя, но и не подгоняя, - медленно, но верно обнимаясвою жертву.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |