Он выругался и отпихнул меня. Я отступила на несколько шагов назад, прежде чем смогла восстановить равновесие, затем с разворота зарядила ему пяткой по лицу, когда он двинулся ко мне. Он упал и больше не двигался.
Оставив его так и лежать там, я пошла к машине в поисках воды. Открутив крышку, я наклонилась вперед и стала поливать шею и плечи, пытаясь остановить жжение и смыть вещество с одежды. Потребовалось три бутылки, чтобы облегчить жжение и четвертая, чтобы почувствовать себя в безопасности.
— Господи, Дестини, ты в порядке?
Голос появился из ниоткуда, я чуть не обделалась со страху. Подскочив, я уже отвела кулак для удара, и только потом поняла, что это Трей, а не еще один нападавший.
Он резко остановился и поднял руки.
— Это я. Ты в безопасности.
— Прости, — сказала я, опуская кулак. – У этих сволочей есть идиотская привычка подкрадываться сзади.
— В следующий раз я буду насвистывать «Дикси», прежде чем попаду в зону досягаемости твоего кулака.
Он посмотрел на мужчину, лежащего на земле и снова на меня.
— Что случилось с шеей?
— Он пытался отравить меня хлороформом, — я взяла еще одну бутылку воды, чтобы просто попить.
Во рту было сухо, как в Сахаре из-за страха, а не от физического перенапряжения.
Но не из-за страха за себя, а за маму и папу. Страх не выполнить те обещания, что я дала.
В конце концов, мне пришлось пожертвовать одним обещанием в пользу другого, одним родителем в пользу другого. Мне необходимо было получить код, чтобы освободить маму и детей, но не будит ли ценой то, что я не доберусь вовремя в Мэн, чтобы увидеть отца и попрощаться? Чтобы сказать ему, что любовь всей его жизни жива, и что она встретит его на полях вечности? Он должен узнать это перед смертью. Обязан. Иначе, когда его душа ответит на зов расцветающего рассвета, он будет обречен постоянно возвращаться в эту реальность, вечно пытаться облегчить боль в своем сердце.
Такое уже бывало с его видом.
И с видом моей матери, хотя на церемониях погребения они молились разным Богам. Я прикрыла глаза, смахивая неожиданные слезы. Я смогу это сделать. Я просто должна продолжать пытаться и надеяться.
— Хлороформ? — Трей подошел ближе и нежными пальцами убрал мокрые пряди с моей шеи. — Больше похоже на ожог от кислоты.
— У морских драконов всегда такая реакция на хлороформ. Мы гиперчувствительные к нему.
— Но почему же тогда ученые используют хлороформ? В продаже есть очень много лекарств, которые работают быстрее и безопаснее.
— Но они не работают на нас. Хлороформ работает. Это вещество как-то по-особому взаимодействует с нашим телом, — я предложила ему воды. — Другие были?
Он кивнул и взял бутылку.
— Двое. Они разделились, поэтому я так поздно вернулся. Было проще убирать их по одному, но заняло больше времени.
— Что значит «убирать»?
— То и значит. Стереть их с лица земли, чтобы они никогда больше не смогли причинить вред тебе или кому-либо еще.
Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. То, что на моих руках кровь – очень плохо, но теперь его руки тоже в крови.
— Но если здесь найдут тела…
— Не найдут, — перебил он. — Я перенес их к океану. И я очень сомневаюсь, что кто-то сообщит об их исчезновение. Если то, что ты сказала о Марстене – правда, он не захочет расследования, которое сможет пролить свет на то, чем он занимается.
Это правда. Я посмотрела назад на мужчину, которого я вырубила.
— А что с ним?
Он колебался.
— Что ты предлагаешь мне с ним сделать?
— Оставь его.
— Это решение в последствие может серьезно тебе аукнуться. Помни, мы не знаем, сколько их тут.
— Я знаю, но хладнокровно прикончить не то же самое, что убить в пылу схватки. Я просто не могу…
— Тогда мы не будем этого делать.
Меня охватило облегчение.
— Что с их машиной?
— Я отвез ее за несколько миль вверх по дороге, подальше от дома. Это позволит замести следы.
— Хорошо, — я нагнулась собрать разбросанные продукты. — По крайней мере, это даст нам немного времени.
— Если только у них нет иного способа выследить тебя.
Я резко подняла на него глаза.
— Что ты имеешь в виду?
Он пожал плечами.
— Ты же сама говорила, что перенесла много обследований и операций. Вполне вероятно, что у них есть другой способ найти тебя, — должно быть, он ощутил волну паники, которая накрыла меня, потому что он улыбнулся и добавил: — Это маловероятно, но мы не должны исключать этот вариант. Мы не должны расслабляться.
Я резко выдохнула и кивнула. Он оттолкнулся от ствола, обошел вокруг меня и открыл пассажирскую дверь.
— Поехали, пока этот человек не очнулся.
— Отличная идея, Девяносто девять.
Он фыркнул.
— Разве у меня темные волосы и есть грудь?
— Нет, но Девяносто девятая была умной, помнишь? Хотя не умнее Максвелла Смарта, если шоу чего-то стоило.
Он засмеялся, захлопнул дверь и побежал в сторону водительского места.
Трей осторожно вел машину через деревья, прижимая ее к разбитой части забора. Затем мы съехали на еле заметную тропинку. Путь через дюны и травы казался вечностью.
Когда мы, наконец, выехали на шоссе, Трей повернул направо и набрал скорость.
— Чувствую, что мы находимся где-то посередине дороги в никуда, — сказала я.
— По большей части, так оно и есть, – он больше ничего не добавил, однако спросил: — Как ты собираешь попасть в штат Мэн?
— Я пока не думала об этом.
— У тебя нет удостоверения личности, таким образом, мы не сможем полететь самолетом, – он посмотрел на меня. – Я бы мог полететь туда с тобой. Это будет быстрее, чем на машине.
Я немного повернулась на сиденье, мое сердце заколотилось при мысли о полете и свободе.
— Может ли воздушный дракон поднять взрослого человека?
— Зависит от размаха крыльев дракона и веса человека, – он взглянул на меня с усмешкой в глазах. – Тебе повезло, что я один из самых крупных.
— И ты все продолжаешь хвастаться, — сухо сказала я. – Но реальных доказательств я еще не видела.
— Просто пожди подходящего времени, дорогая.
Я закатила глаза от этого ласкового обращения.
— Придется очень долго лететь до Мэна. Даже если ты один из самых крупных драконов, сможешь ли ты нести меня достаточно долго.
— Я, честно говоря, не знаю. Если твой вес будет проблемой, мы будем лететь с короткими остановками
Я сморщила нос.
— Похоже, лучше будет, если я поплыву. По крайней мере, мне не придется беспокоиться о том, что я упаду с большой высоты.
— Вплавь гораздо дольше.
Я знала это. И то, что морской дракон, плывущий через Панамский канал, единственный короткий путь между Тихим и Атлантическим океанами, будет очень даже заметен.
— Это все же лучший вариант.
— Ты действительно думаешь, что я уроню тебя? — он посмотрел на меня с обидой, будто возмущаясь тем, как я вообще могла такое подумать.
Я усмехнулась.
— Скорее, я не хочу утомить тебя прежде, чем «тот самый момент» настанет.
— Ах, ну тогда мне придется принять извинения, не так ли? — он поглядел на меня, в его ярких глазах беспокойство смешалось с весельем. – Почему бы тебе не вздремнуть? У тебя было несколько тяжелых дней, и до Флоренса еще час.
— Я сомневаюсь, что смогу.
— Попробуй.
Я попробовала. И удивительно, но у меня получилось
Через некоторое время звук захлопнувшейся двери автомобиля разбудил меня.
Я потянулась, как кошка, потом посмотрела в лобовое стекло.
Трей сказал, что он остановится в дешевом мотеле, но то, что предстало перед нами — с белыми стенами и синевато-серой крышей – было на удивление милым. Особенно поразили горшки с красными и желтыми цветами рядом с каждым номером. Машин было немного, но учитывая холод, напомнивший о приближении зимы, это было и не удивительно.
Я наблюдала, как Трей шел назад, просто наслаждалась тем, как он идет. Боже, то, как уверенно – даже высокомерно – двигался этот мужчина, было очень и очень сексуально.
Он забрался в автомобиль и бросил мне связку ключей.
— Комната номер три, — сказал он, когда завел машину.
— Можем ли мы остаться здесь на всю ночь?
— Мы избавились от маячка, поэтому это не должно быть проблемой.
Если только у них не было другого способа отследить меня, как он предполагал. Но если это было так, то мы нигде не были бы в безопасности.
И я думаю, только так мы могли это выяснить – останавливаясь и давая им время, чтобы перегруппироваться и снова найти нас. Если они это сделали, мы узнаем.
Он проехал через двор и припарковался перед одной из комнат. Фары осветили большой золотой номер на двери, выкрашенной в белый цвет. Мы были близки к офису и входу, а это означало, что фары любой машины, которая будет проезжать мимо, будут светить прямо в окно нашей комнаты. Хорошая система оповещения, если она нам понадобиться.
Трей вышел из машины, обошел вокруг и открыл для меня дверь. Я не могла сдержать усмешку, когда выходила из машины.
— Вор превратился в джентльмена.
Он взял меня под руку и повел к двери.
— Будешь смеяться, и этого больше никогда не повторится.
— О, я не смеялась. Просто удивлена, что ты побеспокоился об этом.
— Может быть, я все еще беспокоюсь о тебе.
Он открыл дверь и провел меня внутрь, затем бросил ключи рядом с цветком на тумбочке возле кровати.
— Не хочешь сделать кофе, пока я заберу из машины наши вещи?
Я кивнула и осмотрелась в поисках кофеварки и кофе. Кофе как раз начал закипать, когда Трей бросил последнюю сумку и свой ноутбук на стул возле кровати, потом сказал:
— Следует избавиться от машины и достать новую. Ученый, которого ты вырубила, мог запомнить номер. Да и первоначальные владельцы, полагаю, заметили пропажу.
— Большинство людей не могут не заметить отсутствие своей машины там, где остановили ее с вечера, — согласилась я.
— Скажу тебе, это ощутимо осложняет жизнь вора. И полицейские определенно не обрадуются, когда обнаружат нас за рулем угнанной машины.
— Ну, потому что это незаконно.
— И все же это практически национальное развлечение.
— Это не делает происходящее правильным, друг мой.
— Зависит от того, что считать правильным, не так ли? – он улыбался. — Я вернусь до рассвета. Ты останешься здесь и хорошенько отдохнешь.
— Ты очень хочешь, чтобы я отдохнула?
Его внезапная улыбка заставила мое сердце учащенно биться и буквально подпрыгивать в груди.
— Может быть, у меня есть скрытые мотивы.
— О, в этом я не сомневаюсь, — сухо сказала я, – У вора всегда есть план, не так ли?
— Ты можешь поставить на это свою жизнь, милая, — он взглянул на часы, потом добавил: — Никому не открывай.
— Кроме тебя.
— Я возьму ключ.
— Ладно.
Его взгляд пробежал по моему телу, он что-то пробормотал, потом развернулся и вышел.
Он оставил меня с улыбкой на губах. Вор, безусловно, хотел меня так же, как и я его.
Боже, неужели это было только вчера — я говорила себе, что должна держать себя в руках в память об Игане? «Сдержанность» и «я» сейчас были понятиями несовместимыми. Я закрыла глаза и попыталась представить Игана. Но его образ был размытым — как фотография, на которой субъект продолжал двигаться во время съемки.
И в моих воспоминаниях он ужасно напоминал Трейя.
Иган, извини, что я не могу сопротивляться. Мне жаль, что не выходит почтить тебя так, как я надеялась.
Он бы понял. Я знала это. Мы оба были чувственными существами, но наша близость всегда была необходимостью, а не желанием. И теперь я поняла, почему он всегда казался далеким. Его пара была мертва, убита его собственным отцом, а сердце разбито.
Мое, однако, не было.
И я хотела того, что он, пусть недолго, но имел. Хотела того, что было у моих родителей, даже теперь, после стольких лет. И я знала, что это было совсем рядом. Нужно лишь быть достаточно смелой. Или достаточно глупой. В конце концов, мою жизнь сложно назвать нормальной.
Я налила себе кофе. Сделав глоток, я взяла еду из сумки, положила ее в небольшую микроволновку, которая была единственной кухонной утварью вместе с кофеваркой и маленьким тостером, затем села на кровать, чтобы посмотреть телевизор. Час спустя стало скучно. Я, устав ждать, когда Трей вернется, убрала покрывало и забралась в постель. Уснула, как только голова коснулась подушки.
Когда я проснулась из-за солнца, его теплые лучи касались моего лица, а к моей спине прижималось теплое тело. Рука лежала на моем бедре словно это было привычно, его пальцы слегка касались моего живота. Он не двигался, его дыхание было мягким. Он спал, а я проснулась в отличном настроении.
Я не шевелилась, хотя было очень заманчиво прижаться к нему и пробудить мужчину к жизни. Но даже вор нуждается во сне. Я ведь понятия не имела, как долго он отсутствовал прошлой ночью.
Так и лежала, окутанная его свежим ароматом, слушая его дыхание и чувствуя, как теплая волна касается плеча. По коже поползли мурашки, мое тело болело, каждое его движение вызывало прилив удовольствия.
Мне казалось, будто он спал целую вечность, хотя в действительности прошло не больше часа.
Солнце начало свой естественный путь по небу, но его лучи ещё не успели подняться высоко по стене.
Он просыпался несколько мгновений, которые были наполнены смесью пробуждения и желания. Судорогой пальцев на моем животе. Учащенным дыханием на моем плече. Его растущей эрекцией, которую я ощущала своими ягодицами. Легким поцелуем в основание шеи.
— Доброе утро, милая, — прошептал он и притянул меня ближе, пока его член сильнее прижимался к моим ягодицам. — Какой приятный способ просыпаться.
Было бы ещё приятнее, если бы он действительно взялся за дело. Господи, он не мог понять, что я просто сгорала от желания?
Я потянулась назад, слегка проводя рукой вверх и вниз по его бедру.
— Во сколько ты пришел прошлой ночью?
Я скорее почувствовала, чем увидела, как он пожал плечами.
— Довольно поздно. Потребовалось некоторое время, чтобы найти новую машину. Ты спала, когда я вошел, так что я не стал тебя будить.
— Спасибо. Я думаю, мне необходимо было выспаться.
— М-м-м-м.
Его голос был настолько расстроенным, насколько любая женщина могла только пожелать, и эта мысль грела меня почти так же сильно, как и его прикосновения. Его губы нашли мою шею, потом мочку уха, легкие поцелуи заставляли меня дрожать.
— Что-нибудь еще нужно? — прошептал он, его дыхание щекотало мое ухо.
— Это зависит от того, что стоит за этим предложением, — я позволила своей руке скользнуть вниз по его бедру, легонько лаская горячую твердую плоть. Он вздрогнул, и я улыбнулась. Этим утром не будет никаких колебаний, мы переступим эту границу
— А чего бы ты хотела? — его руки начали свое движение по моему животу, его прикосновения были так легки, так нежны. Тепло струилось под пальцами, посылая крошечные вспышки желания через каждое нервное окончание. Господи, как я хотела прикосновений этого человека. Нет, хотела не только их, но и ощущать его запах на своей коже, его губы на своих. Его тело мое. Его дух окружил меня.
— Все, — сказала я, и мой голос немного дрогнул. — Все, что имеешь, и все, что ты готов дать.
Он мягко усмехнулся.
— Я посмотрю, что можно сделать.
— Пожалуйста.
И прежде, чем я сгорела от разочарования, его руки начали неторопливое движение вверх. Когда его большой палец потер низ груди, у меня перехватило дыхание, а затем оно участилось.
Он начал ласкать, дразнить, целовать мою грудь и верхнюю часть тела. Я закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями, буквально пронзающими меня. Тем, как его твердое, упругое тело прижалось к моему, тем, как он ласкал своими пальцами мои ноющие соски. Наслаждалась эрекцией под моей рукой, когда я погладила и обхватила ее. Наслаждалась его пряным ароматом, его глубоким дыханием, пока не почувствовала, как его сущность затопила каждую часть меня, стала частью меня… мы вышли за рамки простого удовольствия.
Когда его ласки перешли к теплому и влажному участку моего тела, которое болело, желая почувствовать всю его длину, часть меня готова была кричать от облегчения. Но я была слишком занята, просто наслаждаясь происходящим. Он ласкал меня, играл со мной, пока мое тело не стало скользким от пота и не заболело от желания.
Когда его палец скользнул в меня, я могла только ахнуть от удовольствия. Мои внутренние мышцы пульсировали вокруг пальца, потом двух, и ощущение от его движения вверх и вниз было невероятно. Я прижалась к нему, быстро двигаясь с его рукой, пока не вспыхнул фейерверк, распространяясь по моей коже, как огонь. Но прежде чем оргазм накрыл меня, он отпрянул, просто поцеловал меня в плечо, лаская мою грудь до тех пор, пока дрожь не ослабла. Затем он начал снова.
В тот момент, когда, он, наконец, прижал палец к моему клитору, мой стон удовольствия, наверное, мог быть слышен в соседней комнате. Он гладил и ласкал меня, его пальцы скользили, дразня меня внутри и снаружи. Все мое тело тряслось от удовольствия, дыхание стало лишь короткими вздохами. Когда дрожь от оргазма появилась во второй раз, он переместился на меня. Его тело было таким же гладким, как мое и дрожало от контроля.
Но я не хотела контроля. Я хотела его.
Я сжала ноги вокруг его бедер, пытаясь заставить его приблизиться, отчаянно желая ощутить его внутри. Когда только кончик его скользнул внутрь, я всхлипнула, нуждаясь в гораздо большем.
Он тихо засмеялся, потом сказал голосом, все еще пьяным от желания.
— Терпение, моя дорогая.
— К черту терпение, — я задыхалась, выгнулась вверх, чтобы встретиться с ним. Он не отстранился, и ощущение от того, как он скользнул так глубоко, заставило меня стонать.
Он поглотил мой стон поцелуем, который был яростным и настойчивым и таким жарким, что казалось, я вот-вот взорвусь.
Только тогда он начал уверенное движение внутри меня. Я снова застонала, звук удовольствия повторил и он. Его движения становились сильнее, быстрее, пока это не стало выглядеть, будто он пытается заявить свои права на мое тело. Но это было больше, чем просто физический акт — больше, чем просто слияние тел. В этот прекрасный момент единения наши души сливались вместе, пока я не почувствовала, как его душа так же заявляет свои права на мою, как и его тело. Я согласилась на это добровольно, желая, чтобы он владел мной. Нуждаясь в нем. Сейчас. Навсегда.
Удовольствие росло, распространяясь как лесной пожар, став калейдоскопом ощущений, проносившихся через каждую отдельную часть моего тела. Это было великолепно, я едва могла дышать. Затем дрожь усилилась, я схватила его за плечи, прижимая его ближе, погружая все глубже.
В тот момент, когда я испытала оргазм, его рык эхом прозвенел в моих ушах, а я дергалась и стонала в истинном удовольствии, пока оно не угасло, оставив после себя удивительное чувство покоя и довольства. Он прижался вспотевшим лбом к моему лбу, выдохнул, обдав мое лицо теплом, потом скользнул в сторону и прижал меня к себе.
Это было приятное ощущение, когда тебя обнимают так нежно. Но это было одновременно и страшно. Не только потому, что я почти не знала этого человека, но и потому, что теперь я знала, что, без сомнения, это было нечто большее, чем просто вожделение. Все было гораздо серьезнее.
И времени совсем мало.
Я закрыла глаза от внезапного приступа страха и паники. Черт побери, что за странный подарок судьбы?
Зачем швырять мне в лицо мое будущее, когда мое настоящее было таким опасным? Пока я не освободила маму и детей, ученые будут оставаться темным призраком на моем горизонте. Призраком, готовым убивать.
И я не хочу молиться за душу Трея в предрассветное утро, как это было с Иганом.
— Ты в порядке? — тихо спросил Трей.
Я спрятала свои страхи и заставила себя улыбнуться.
— Да. Просто в голове путаница.
— Это было довольно удивительно, не так ли?
— Абсолютно.
Мы устроились поуютнее, и он добавил:
— Нам нельзя здесь оставаться.
— Я знаю.
Но я не двигалась с места, желая отсрочить этот момент и насладиться теплом его тела рядом с моим еще немного.
— Когда мы приедем?
Он отодвинулся, и волна воздуха между нами охладила мою кожу с капельками пота.
— Агент встречается с нами в десять. У нас есть около часа.
Я нахмурилась и повернулась, чтобы взглянуть на него.
— Агент? Как мы сможем открыть сейф, если с нами будет агент по недвижимости, контролирующий каждый наш шаг?
— Потому что она не будет ходить за нами по пятам. Я устрою небольшое представление, и тогда тебе придется занять старушку, пока я буду искать сейф.
— А это сработает?
Сомнение сквозило в моем голосе, и он улыбнулся.
— Я такое уже проделывал.
— Ты грабил дома средь бела дня?
— Это лучшее время. Люди днем менее бдительны.
— И, конечно же, адреналина больше.
Его улыбка стала шире.
— Несомненно. Не желаешь принять душ? Я сварю кофе.
Я сбросила одеяло и встала с кровати. Когда я направилась к ванной, дневной свет ласкал мою кожу, как тепло Трея несколькими минутами раньше. Часть меня хотела вернуться в его объятия, и распробовать все то, что он мог мне предложить.
Неподходящее время для развлечений в постели, мне нужно быть в другом месте, и игнорировать этот факт было бы крайней степенью глупости.
Я и так вела себя не очень умно. Впрочем, не этим утром. Что бы ни случилось, у меня, по крайней мере, останется этот момент.
Я приняла долгий горячий душ, и когда, наконец, вышла, почувствовала приглушенное эхо бодрости, которое чувствовала каждый раз, когда выходила из моря.
К сожалению, в этот раз не было аппетитного мужчины в пределах видимости, взгляд которого ещё больше мог согреть мою кожу и заставить пульс участиться. Но он был рядом — звенели ложки, и восхитительный аромат кофе насытил воздух, что значило: Трей не сидел, сложа руки, пока я стояла под горячей водой. Я быстро вытерлась, затем обернула полотенце вокруг тела и направилась к выходу.
Он поднял голову, когда я вошла в главный зал, его холодные голубые глаза скользнули по мне, прежде чем он протянул мне кружку с кофе и сказал:
— Я сделал несколько тостов и какой-то сухой завтрак, если ты хочешь.
Я приняла чашку с кофе и сделала глоток. Его вкус оказался более горьким, чем мне хотелось бы, но по сравнению с той грязью, которую нам давали ученые, вкус был божественный. И от этой мысли в моей голове возник образ херувимов — толстощеких детей с веселой улыбкой и голубыми глазами – парящих над кофе. Таким же был толстощекий человек, держащий пистолет у лба Игана. С холодным блеском в глазах он пригрозил нажать на курок, если я не уберу пистолет. Брызги его мозгов по стенам, когда я выстрелила вместо того, чтобы бросить его.
— Дестини?
Я моргнула, но образ крови и костного мозга, стекающих вниз по стене, застыли в моих мыслях. Я задрожала от холода и ужаса. Чья-то рука схватила мою, взяла чашку из моих пальцев. Затем Трей обнял меня, прижимая как можно ближе к себе. И это было хорошо, надежно, и постепенно дрожь и образы исчезли.
— Что же произошло? — спросил он через некоторое время.
Я глубоко вздохнула, выравнивая дыхание, потом сказала:
— Ты спросил меня, когда мы впервые встретились, убивала ли я кого-то?
— Да.
— Ну, убивала.
— Мы оба убивали. Такова судьба. Но причина для убийства была уважительной, я уверен.
— Ты хочешь сказать, что убил кого-то из тех мужчин в доме? — я отшатнулась, и мой взгляд, стал искать его взгляд. За их яркостью стояла тьма. Тьма и старый гнев.
— Я думала, ты сказал, что это не ты?
— Я никогда на самом деле не отвечал на этот вопрос, — он пожал плечами. — Я не хотел напугать тебя.
Я рассмеялась.
— После того, как чуть не переехал меня?
Он поднял руку и положил ее поверх сердца.
— Я клянусь, все из-за твоей красоты. Я был очарован.
Я фыркнула.
— И этот человек назвал меня менее чем привлекательной?
— Ну, на тот момент так это и было.
— У тебя такой очаровательный способ делать комплименты, — я взяла свой кофе и сделала глоток. Мои руки все еще немного трясло, но все было не так плохо, как раньше.
— Расскажи мне о человеке, которого ты убил.
Веселые огоньки исчезли из его глаз.
— Иган и я пошли за человеком моего отца, нанятого для убийства Сила.
— Значит, он убил не своими руками?
— Нет. Но замысел был его, поэтому Иган и устроил кражу кольца.
— И это был последний раз, когда ты его видел?
Он кивнул.
— Он знал, что должен исчезнуть на некоторое время, потому что наш отец не остановится до тех пор, пока кольцо не будет найдено, а вор не будет пойман и убит.
— Значит, ваш отец не знал, что за кражей кольца стоял Иган?
— Нет. Он думал, что тот в бешенстве и дуется. Его не было в клане неделю, когда украли кольцо.
— Кого Иган нанял для этого?
— Блуждающий огонек.
Я моргнула.
— Он нанял злого духа?
— Они не духи, и они, конечно, не злобные. Скорее озорные. Просто у них сложилась плохая репутация за эти годы.
— Это из-за привычки вести путешественников прямо к их гибели.
Он рассмеялся. Теплый звук его смеха вызвал у меня восхитительные мурашки по спине.
— Так же, как кража девственниц у воздушных драконов, и нападения на лодки морских драконов, заслужили нам плохую славу?
Он был прав.
— Так как же он заставил Блуждающий огонек работать на себя?
— Мы с ней немного знакомы, прикрывали друг другу спину, когда учились воровать, она задолжала мне услугу, — он пожал плечами. – Она убедилась, что ее не заметили, так что подозрение не могло пасть на Игана или меня.
— Тогда, если подозрение не пало на тебя или Игана, почему ваш отец шантажом заставляет тебя искать кольцо?
— Я уже говорил, что дело в информации, которой владеет мой отец и которая нужна мне, — он пожал плечами. — Расскажи о человеке, которого ты убила. Что он сделал?
— Подавал нам кофе.
Он рассмеялся, но веселье быстро исчезло, когда он внимательно посмотрел на меня.
— Серьезно?
Я кивнула.
— Он был одним из людей, ответственных за еду и кофе. Работал в вечернюю смену.
— И кофе был так плох, что тебе пришлось застрелить его?
Его тон были легкими, но не взгляд. Он внимательно изучал меня, осуждал, как многие другие за эти годы. Только Иган видел, что скрывается под поверхностью, и даже он никогда по-настоящему не знал меня. Иногда я гадала, а могу ли я сама утверждать подобное. Потому что после многих лет, на протяжении которых я скрывала то, на что способна, притворяясь кем-то другим, линии между тем, кто я, и, кем не являюсь, начали размываться.
— Я выстрелила в него, потому что он приставил дуло к голове Игана и грозился его прикончить, — я заколебалась, но заставила себя улыбнуться.
— Хотя, поверь мне, кофе там действительно отстойный.
— Где это произошло?
Я потерла глаза свободной рукой.
— На озере. После того, как мы устроили пожар.
— Значит, когда ты застрелила мужчину, включилась сигнализация?
Я покачала головой.
— Сигнализацию включил огонь. Он был просто не в том месте и не в то время. Мы бежали после того, как я выстрелила в него, но уже было слишком поздно: огонь распространялся быстрее, чем мы ожидали.
— Пока Иган не смог взять его под контроль, чтобы вытащить вас.
Я снова кивнула.
— Я не знала, что вы – драконы – способны делать это, будучи в человеческом облике, — конечно, я никогда не видела, чтобы папа делал нечто подобное, правда, он всегда прекрасно осознавал необходимость быть человеком для всех, кто нас окружал. Даже когда мы были в безопасности, дома, он редко играл с огнем, который был его натурой. Но в тоже время он всегда старался убедиться, что я знаю и могу контролировать каждый навык, доставшийся мне от морских драконов.
Конечно, я была лишь наполовину морским драконом, так что вполне возможно, унаследовала кое-какие навыки и от отца. Я нагревалась от солнца, в то время как большинство морских драконов оставались немного прохладными, но я никогда не умела вызывать огонь и никогда не поднималась в воздух в облике дракона.
Не то, чтобы я когда-нибудь действительно пыталась. Сколько я себя помню, папа запрещала подобные опыты. Он как-то сказал, что лучше быть морским драконом, чем быть одним из тех, кого преследуют и истребляют. Он никогда не вдавался в детали, но я решила, что это было связано с ужасными шрамами на его теле. Они достаточно пугали меня, чтобы не исследовать другую половину моей натуры.
— Чистокровный воздушный дракон может управлять огнем в любом виде, пока не исчезнет дневной свет, — улыбка Трея была тонкой, холодной, полной какого-то злобного веселья. — И я не должен был уметь это.
— Если они так беспокоятся, что драманы унаследуют навыки драконов, почему бы просто не прекратить связь с людьми? Я имею в виду, если они не хотят попасть в поле зрения людей, то немного глупо иметь людей во всех кланах? Разве нет?
— Кто-то должен делать грязную работу, — сказал он сухо. — Ты не думаешь, что очень удобно, когда достаточно поднять палец, чтобы вокруг тебя навели уборку?
Я скептически на него посмотрела.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |