Без ответа. Я гадала, а не одна ли я, не сбежал ли он снова.
Я заставила себя встать — слишком быстро, как я поняла, когда гномы с кирками заработали еще быстрее. На лбу выступил пот, а с губ сорвалось шипение. Я закрыла глаза, ожидая, когда остановится головокружение. Затем медленно и осторожно поднялась на ноги.
Мое плечо и рука пульсировали протестующее. Внезапно я почувствовала что-то на теле. Я посмотрела вниз. Бинты выглядывали из-под потрепанной серой футболки. И хотя я сомневалась, что Трей действительно оставил меня снова, но если он это сделал, то хотя бы подлатал меня и дал мне чистую рубашку.
Я почесала спину здоровой рукой и осмотрелась вокруг, заметила дверь в дальнем конце комнаты, вздохнула и начала тихонько шагать к ней. Усилия оправдали себя, потому что гномики в голове больше не протестовали.
За ней оказалась комната, пол которой был отделан мраморной плиткой. Лестница поворачивала наверх примерно на полпути по коридору — слева от меня, а справа были нарядный вестибюль и дверь. За лестницей находилось больше дверей, и я почувствовала запах кофе, очень близко.
Я последовала на запах и нашла кухню, подходящую по размерам для обыкновенного дома. Трея там не было, но все говорило о том, что он был недавно. Его свежий аромат витал в воздухе, такой же заманчивый и богатый, как аромат кофе. На лавочке в дальнем углу кухни стоял кофейник и ситечко, а рядом кружка с заваренным кофе.
Я подошла и налила себе выпить, потом разорвала пакетики с сахаром, которые Трей оставил возле кофейника. Выпив очень сладкий кофе, я, наконец, прочитала записку.
«Ушел, чтобы найти кое-какие подручные средства. Будь осторожна и оставайся здесь». Внизу красовалась изящная подпись Трея и время. Я огляделась в поисках часов, но их не было. Учитывая то, как солнечный свет заливал кухню через окно, не могло быть намного позже четырех. Что означало, что он ушел незадолго до того, как я проснулась.
Но как долго я была в отключке? Я понятия не имела, но это было обычным состоянием для меня. Я рассеянно почесала ногу, выглядывая в кухонное окно и изучая дикие заросли, которые когда-то были хорошо ухоженным садом. Было ли это место подготовлено им заранее? Или мое ранение заставило его быстро найти подходящее укрытие?
Если верно последнее, то Трей, несомненно, обладал сноровкой в поиске заброшенных и фешенебельных уголков. Вряд ли в округе много мест подобных этому. Хорошая земля ценилась в наше время. Особенно та, что была расположена возле рек и озер.
Места, подобно родовому гнезду моей матери возле Лох-Несса. Ее семейство проживало там в течение сотен лет, используя глубокие темные воды не только как безопасное место для рождения детей, но и как своего рода «зимней резиденцией», когда шторма делали океан слишком опасным.
Конечно, не все морские драконы поступали так. Самым простым было мигрировать на зимние месяцы туда, где потеплей. Но земли мамы на озере были ее гордостью и радостью: местом, где она и семейство могли быть сами собой, не беспокоясь по этому поводу. И хорошо было то, что даже если кто-нибудь заметит дракона, легенда о чудовище объяснит все.
Но затем пришли ученые и похитили все ее земли и ее саму, без лишних на то возражений дядь и теть, которых я сейчас я едва могла вспомнить. Папа не обсуждал их, но все же у меня осталось смутное воспоминания о споре с человеком, чьи волосы были такими же синими как богатые воды Тихого океана. Папа не выглядел довольным им, потому что он отказался помогать маме.
Морские драконы не жили в больших семейных кланах, как воздушные, но это не означало, что они не контактировали. Я видела своих дядь и теть много раз в течение тех лет, что жила на мирных берегах озера. Но когда поймали маму, папа бежал со мной по ее настоянию, и визиты прекратились. За исключением одного визита человека с синими волосами.
Я допила свой кофе и слепо уставилась в окно, ничего не видя, и стараясь не думать ни о чем, просто позволяя кофе и солнцу творить магию над моим холодным, зудящим телом. К тому времени, когда чашка опустела, я почувствовала себя «человеком» и тряслась гораздо меньше. Я налила себе еще и решила провести небольшое исследование.
Еще на первом этаже были: огромная кладовая, столовая и библиотека. Была также большая ванная комната, которая стала домом птиц из-за разбитых окон. Свежий ветер проникал через окна, растворяя их въедливый несвежий запах.
Я двинулась дальше. Широкая лестница, на которую я медленно ступила, потому что гномы с топориками все еще не закончили со мной, и не важно, что я по этому поводу думала, вела к другой жилой зоне, в которой находились большая ванная комната и пять больших спален. Из главной спальни было видно океан: широкая бело-голубая полоса, заставлявшая мою душу петь. «Я могла бы жить здесь»,— подумала я, когда открыла окно и вдохнула острый, соленый запах. Он обрушился на мои легкие. Внутри меня поднялись сила и тоска.
Мой взгляд проследовал от океана по едва видимой тропинке с вершины утеса к оградам. Я могла туда попасть, если бы захотела. Если мне будет нужно.
И скоро мне это точно понадобиться.
Я прижалась к стеклу, услышав звук машины. Но отсюда я не видела главные вороты, поэтому так быстро, как позволяла моя больная голова, я прошла в гостиную и уставилась в окно там. Я увидела старую серую машину, которая остановилась у ворот, и фигуру в черной рубашке и темных джинсах. Человек присел на корточки возле калитки бог знает зачем. Спустя минуту он поднялся, и солнечный свет, пробежав сквозь его волосы, позолотил их. Он вернулся к машине, но прежде чем сесть в нее, остановился, осмотрел дом и нашел мое окно. Улыбнулся, слегка помахал рукой, затем вернулся в машину. Я помахала в ответ и постаралась не улыбаться.
Ради Бога, я даже не знаю этого человека. Я должна соблюдать приличия и осторожность, а не вести себя, как ветреная школьница в момент своей первой влюбленности.
Хотя у меня не было подростковых влюбленностей. Я слишком боялась того, что отличалась от других, да еще нужно было соблюдать осторожность, так что у меня не было шанса к взаимной привязанности к кому-нибудь в школьные годы. Особенно, когда среди них я была единственным морским и/или воздушным драконом.
Я отвернулась от окна и направилась вниз. Однако в ту минуту, когда Трей вошел через заднюю дверь с пакетами в одной руке и ноутбуком в другой, я снова расплылась в глупой улыбке, а мой пульс пошел в пляс.
— Привет, дорогая, рад видеть тебя снова и так скоро, — он вывалил все на стол и осмотрел меня сверху донизу критическим взглядом. — Ты все еще выглядишь слегка измученной.
Озабоченность в его голосе и глазах вызвали мурашки на коже.
— Вот что раны делают с девушками. Где мы находимся?
— В большом и старом, заброшенном доме, которым мне посчастливилось владеть.
Я приподняла бровь:
— И как вор может позволить себе такое место? Он, должно быть, стоит бешеные деньги даже в его нынешнем состоянии.
— Я говорил тебе, что я очень хороший вор, – нахальный блеск появился в его глазах. — А это место как раз идеально подходит для детей, которых я однажды заведу.
— Если ты сможешь найти женщину, которая проживет с тобой достаточно долго, чтобы произвести целый выводок, — сказала я кисло.
— О, я найду ее, — его взгляд встретился с моим, удерживая его, и вдруг появилось что-то очень серьезное в этих ярких глубинах. Что-то, от чего мне захотелось танцевать. — И когда я это сделаю, она не захочет уйти от меня. Поверь мне.
А это уже прозвучало почти как предупреждение.
— Мне кажется, твое раздутое эго, о котором я уже упоминала ранее, снова высунуло свою уродливую голову.
Он не стал отрицать, лишь толкнул несколько пакетов в мою сторону.
— Это тебе.
— О, подарки, — я заглянула внутрь. Джинсы, футболки, свитера и нижнее белье. Я приподняла брови и встретилась с его ярким взглядом. — Это очень великодушно с твоей стороны.
Его неожиданная улыбка была такой теплой, такой озорной, что мои ноги начали дрожать. Черт, это была очень сексуальная улыбка.
— Я уверен, что мы сможем найти способ, как тебе рассчитаться со мной.
— Я уверена, что ты смог бы, — сухо сказала я, стараясь не обращать внимания на гормоны, которые были готовы рассчитаться прямо здесь и сейчас. — Но я не уверена, что согласна расплатиться сейчас.
— Я так полагаю, это из-за раны, — сказал он и начал доставать еду и напитки из пакетов. – Ты голодна?
— Мне следовало бы быть, — сказала я, наблюдая, как растут горы пирожных, сэндвичей и закусок. — У тебя здесь достаточно, чтобы накормить целую армию.
— Азарт погони всегда возбуждает во мне голод, — он пожал плечами. — И мы можем взять все, что останется, когда уедем.
Его слова подействовали отрезвляюще.
— Нас едва не поймали?
— Едва, — он подошел к кофейнику и налил себе кофе. — Только благодаря тому, что их автомобиль взорвался, нас не поймали.
— Я помню, как ты и другой дракон сражались пламенем. Это еще несколько недель будет темой для обсуждения той старой пары из закусочной.
— Несомненно, – он не выглядел обеспокоенным, вероятно, у него и не было причин для этого. В конце концов, кто поверит россказням двух стариков. Ученый и дракон их не подтвердят. Ведь они хотят держать проект в секрете.
— Взрыв машины случился как раз вовремя, — добавил он. — Он убил мужчину и отбросил дракона. Кстати, тяжело поверить, что наш вид может работать с такими людьми.
Я вытащила упаковку «Твинкис» из кучи еды.
— Некоторые сделают что угодно ради денег.
— Верно, – он указал кружкой на скамейку. — Я привез свой ноутбук. И обнаружил адрес Луизы Марстен в телефонной книге, так что мы можем поискать информацию в интернете. Посмотрим, а вдруг нам удастся найти план дома, чтобы облегчить себе задачу.
— Хорошая идея, – Я надорвала упаковку «Твинкис», откусила кусочек нежного сладкого бисквита и не смогла сдержать вздох удовольствия. Мой рот был набит кремом и бисквитом, когда я добавила.
— Господи, как же я по ним скучала.
— «Твинкис»? – он содрогнулся, — а я в детстве ел «Поп-Тарт».
— Я как-то чуть не подожгла дом из-за них, — я вскрыла вторую упаковку, — засунула в тостер. Они горят очень долго.
— Поэтому их и не жарят.
— Они должны быть жаренным, — сухо сказала я. — Они и созданы для этого.
— Но они вкуснее не обжаренные!
Я печально покачала головой.
— Похоже, наши вкусы несовместимы. О каком совместном будущем может идти речь?
— Если разные вкусы в еде – худшая проблема, с которой мы когда-нибудь столкнемся, я проживу счастливую жизнь, — он потягивал свой кофе, а в синих глазах горел такой жар, от которого сбивался мой пульс.
— Как я понимаю, вы с Иганом планировали вернуться в Шотландию, как только раздобудете коды?
— Не сразу. Как я уже сказала, вначале я должна была увидеть папу.
— Он умирает из-за старости или чего-то еще?
— Это диабет, – и хотя большинство населения могло контролировать эту болезнь, для драконов она была смертельна. Инсулин, разработанный людьми, просто не действовал на организм драконов. И исследований на этот счет просто не существовало, потому что мало кто вообще знал о существовании драконов, не говоря уже о других мистических расах, населявших землю. Папе повезло, что мы нашли дракона-врача, который согласился приехать, чтобы ухаживать за ним дома. Травяные лекарства и диета смогли замедлить развитие болезни на многие годы и дать папе прожить нормальную жизнь. Правда, из-за этого он потерял руку и возможность летать, но с этим ничего не поделаешь.
Но то, что папа сейчас действительно умирает, указывало на то, что эффект от лечения полностью прошел. И вина от того, что я оставила его, стала гораздо сильнее.
Удивление скользнуло по лицу Трея.
— Я знаю много человеческих болезней и лекарств, которые могут быть смертельно опасными для нас, но не знал, что диабет является одним из них.
— Нам повезло, что мы нашли дракона-врача, который знал много о лечении травами. Это помогало много лет.
— Моя мама использует травы. Ты не поверишь, какие микстуры она давала нам в детстве.
Мои уши уловили слово.
— Нам?
Он поколебался, затем кивнул.
— Мне и моей сестре, Мерси.
— Так она драман, как и ты?
— Да, но не родственница Игану. Ее отцом был один из меньших самцов.
Я подняла брови.
— Меньшие самцы?
Он кивнул.
— Воздушные драконы имеют систему иерархии, которая основана на цветах и кровных узах. В семьях черного, красного и золотого цветов вырастает больше королей, чем коричневых и синих, — он пожал плечами. — Есть некоторые рода, в которых никогда не вырастали короли, они и считаются меньшими семействами.
— Очень похоже на Британскую монархию, — я остановилась и открыла пакет чипсов. — А что насчет кольца? Ты сказал, что это королевский перстень, но у меня чувство, что это больше, чем просто красивая безделушка.
— Изначально оно было кольцом правопреемства. Без него не может быть выбран новый лидер.
Я приподняла брови.
— Я бы никогда не подумала, что это было проблемой. Я имею в виду, засранцы вроде твоего отца, как правило, не хотят потерять место.
Его улыбка была мрачной.
— Наверное, нет. Но без силы кольца мой отец станет слабеть и слабеть и в конце концов умрет.
— Что? Почему?
Он пожал плечами, но огонек в его глазах намекнул на злобное удовольствие. Вор наслаждался затруднительным положением отца.
— Судя по всему, жизнь короля дракона связана с камнем. Не спрашивай меня как, я не знаю.
— Так что, взяв кольцо, Иган нашел способ убить твоего отца, не замарав руки в крови?
— Иган никогда бы не выиграл бой с моим отцом. Не только потому, что отец старше и опытнее, когда дело доходит до борьбы, но и благодаря кольцу, с которым он непобедим.
— Кольцо волшебное?
— Только в руках законного короля.
Как здорово. И он также объяснил, почему эта штука всегда была холодной, магические предметы никогда не могут быть теплыми и живыми, если верить моему отцу. Хотя откуда он это узнал, не знаю.
— Так что, все короли имеют такое кольцо?
— Насколько я знаю, да, — он приподнял бровь. – Я так полагаю, что у морских драконов такого нет?
— Я об этом не знаю. Мы даже не живем в группах, как вы.
— Это хорошо, поверь мне, — он задумался. — Итак, где именно находится этот исследовательский центр? Лох-Несс достаточно большое место, насколько я помню.
Несомненно, он пытался избежать темы о его семье.
— Где же ему быть? Драмнадрочит.
Он моргнул.
— Где?
— Драмнадрочит. Дом Несси и туристического бизнеса завязанного на Лох-Несском чудовище.
Он улыбнулся.
— Значит, там действительно есть Лох-Несское чудовище?
— Черт возьми, да. Только это поколения сексуальных изящных морских драконов, а не, бог ты мой, ужасный динозавр, которого можно увидеть на фотографиях и различных вещах.
Ноутбук пискнул, когда он включил его. Он заглянул туда, быстро набрал что-то, потом снова поднял глаза.
— Так почему ты думаешь, что у матери Марстена будут эти планы?
— Потому что мать поддерживает сына.
— А, спонсор.
— Да. Мы узнали несколько месяцев назад, что мать была одним из крупнейших инвесторов и что Марстен часто использует ее дом как офис, когда он в Штатах. Мы решили, что там есть запасные планы, — я пожала плечами. — Мы думали, что так будет легче, чем забраться в его владения в Шотландии.
Трей изучал меня мгновение, а затем сказал:
— Итак, вы отправились в Сан-Лукас, в место, о котором они предположительно не знали, но они вас там ждали. И они нашли нас сегодня.
Я посмотрела на него в упор. Увидела настороженность и подозрение.
— На что ты намекаешь?
Но хотя я и задала этот вопрос, ответ я уже знала. Это было единственным логическим объяснением тому, что они постоянно находят нас.
— На тебе жучок, — озвучил он то, что было у меня в голове. — У тебя есть какие-нибудь странные шрамы на теле? Шрамы, появление которых ты не помнишь?
— Везде. Они обычно били нас и брали небольшие или большие кусочки тканей для образцов.
— Сволочи, — он покачал головой, и гнев закружился вокруг меня, обжигая кожу, как пламя. — Есть ли какой-нибудь шрам, который кажется тебе странным?
— В каком смысле?
— Я не знаю – немного темнее, больше чем другие, — он пожал плечами, — что-то, что могло бы быть ключом к местоположению жучка.
— Я ничего не заметила, да и мы почти все время были в бегах. Не было времени, чтобы обращать внимание на странные шрамы, — я съела чипсы, потом сказала: — Устройства слежения ведь не маленьких размеров? Как я могла не почувствовать его на своем теле?
Он усмехнулся.
— Теперь работают с микро и нанотехнологиями. Это может быть что-то размером с булавочную головку, и ты никогда не догадаешься, где оно.
— Тогда как же мы найдем его?
— Просто. Мы посмотрим, — улыбка на его губах стала запредельно сексуальной. — Что означает, конечно, что тебе надо раздеться.
— Я только в футболке, так что вряд ли будет много хлопот, — я схватила футболку и стянула ее через голову. Мое плечо свело от резкого напоминания о том, что оно не настолько исцелилось, как я думала раньше. — Что теперь?
— Ты не страдаешь скромностью, да? – сказал он это с улыбкой, а его взгляд прошелся вниз по моему телу.
— Нет, потому что нас держали голыми в лабораториях, и скромность, как правило, умирала через некоторое время, — я подняла бровь и улыбнулась, подразнивая его. — Ее отсутствие для тебя проблема?
— Я не думаю, что это может быть проблемой для любого мужчины с гормонами и здравым смыслом, — он включил свет в кухне. — Подойди сюда, где я могу видеть лучше.
Я схватила еще немного чипсов и прошла к кухонному столу. Трей взял мою левую руку, поднес ее к свету, его пальцы осторожно исследовали и ласкали мое тело. По моей коже побежали мурашки, и жар вспыхнул в теле. Если он и заметил мою реакцию, то ничего не ответил, его глаза сузились, и он сосредоточился из всех сил. Он опустил левую руку, потом схватил меня за правую и повторил процесс. Я закрыла глаза, наслаждаясь ощущением от его нежных прикосновений, наслаждаясь его близостью и теплым пряным запахом, исходящий от него.
— Здесь ничего, — сказал он, помолчав. — Повернись.
Я так и сделала. Его мягкие пальцы медленно ласкали мои плечи, затем прошлись вниз по моей спине. Тепло его пальцев на моем пятне окраски посылало крошечные волны удовольствия через тело. Это, решила я, пытка. Одно дело, когда сексуальный мужчина водит теплыми кончиками пальцев по твоему телу, но как потом не продолжить? Заставить его сосредоточиться на поисках чего-то иного, чем высшее наслаждение для нас обоих? Пытка в высшей степени.
— По-прежнему ничего, — сказал он, его голос звучал совершенно нормально. Как будто он смотрит какую-то совсем скучную ТВ-программу, а не стоит перед обнаженной женщиной, к которой испытывает влечение.
Либо парень контролирует гормоны, либо он любит болтать, а не действовать.
— Подними ногу.
— Мою ногу? – я поднял одну ногу для осмотра. – Разве я бы не почувствовала что-то инородное в моей ноге.
— Нет, если это что-то небольшое, — его пальцы начали прощупывать мою пятку и икру. – Ты была права насчет толщины своих пяток. Полагаю, туфель они вам так же не давали…
— Это было частью их плана – содержать нас в холоде и неудобстве.
Его пальцы перестали меня ощупывать и остановились на маленьком участке в центре икры.
Я повернулась, чтобы взглянуть на его лицо, оно было сосредоточено, и часть меня почувствовала разочарование. Я имею в виду, что это мужчина мог выглядеть хоть чуточку смущенным.
— Нашел что-нибудь?
— Думаю, да, — он выпустил мою ногу на мгновение и сунул руку в карман, чтобы достать швейцарский армейский нож.
— Расскажи мне о детях, чтобы отвлечь себя.
Ага, как будто это сработает, когда он воткнет кусок металла в мою плоть. Совсем не так было бы, если бы его плоть скользнула в мою… Я мысленно вздохнула, и попыталась вспомнить, о чем же был его вопрос.
— Их было шестеро, как я сказала. Карли была самой младшей, и она самая милая девочка, которую ты когда-либо встречала.
— Похоже, ты очень заботилась о ней.
— Это было нетрудно. Я думаю, что Иган и я стали заменой родителей для них всех.
— И поэтому их было еще труднее оставить.
Я слегка вздрогнула, когда нож надрезал кожу, но это на самом деле оказалось не так больно, как я ожидала.
— Да, — я старалась не вспоминать слезы Карли и страх в глазах других малышей, когда мы, наконец, сказал им, что планировали. – Санату - восемь, Тейту и Марко по девять, Куперу тринадцать лет, и Джейсу — пятнадцать.
— И как долго они все там были?
— Карли была там дольше всех — четыре года.
Он хмыкнул.
— Ты хоть видела там свою мать?
Я покачала головой.
— Они держали нас раздельно.
Нож вошел глубже. Я вздрогнула и сжала кулаки, борясь с желанием убрать ногу.
— Тогда откуда же ты знаешь, что твоя мать была в плену, как вы?
— Потому что я чувствовала ее. И она смогла связаться со мной дважды.
— Если морские драконы владеют телепатией…
— А они владеют.
— Почему вы не связались больше раз?
Нож повернулся в моей плоти.
— Ох! — сказала я, потом добавила: — Я пыталась, поверь мне. Была ли она на наркотиках, и это не позволяло нам общаться, или что-то еще, я не знаю.
— Но она была той, кто предупредил тебя об отце, не так ли?
— Да. Но это был первый контакт за многие годы. И в ее разуме была смущение и попытка отгородиться. Самым острым и настоящим был страх за отца.
— Достал, — сказал Трей и протянул руку.
В середине ладони лежал маленький диск, немного больше веснушки. Только он был металлическим и блестящим.
— Ты уверен, что это оно?
Сомнение в моем голосе заставило его улыбнуться.
— Ну, если это не часть твоего макияжа, тогда да.
Я изучала его с сомнением.
— Так что же мы будем с ним делать?
— Это, — он уронил его на пол и разбил ее каблуком. — Надеюсь, что мы закрыли проблему.
Я нахмурилась, глядя на металлические осколки на полу.
— Не факт. Они могут быть на пути сюда уже сейчас.
— Вот почему я установил по периметру сигнализацию. У нас будет достаточно времени, чтобы улизнуть, если они придут.
— Воздушные драконы могут перелететь через сигнализацию.
— Но ученые не смогут, и любая попытка отсоединить ее выдаст их с головой, — он протянул руку и погладил меня по щеке большим пальцем. Его прикосновения были такие мягкие, такие теплые, что казалось, будто он прикасается к чему-то очень ценному.
От этого я почувствовала себя хорошо, и все же в каком-то смысле это напугало меня. Мне не нужна еще одна причина, чтобы бояться, а эти проклятые ученые уже отняли слишком много дорогих меня людей.
— Как плечо? — сказал он тихо.
— Отлично. В данный момент, — я намеренно отошла подальше от его прикосновений и направилась на другую сторону стола, хотя это было последнее, что я хотела сделать. Затем указала свободной рукой в на ноутбук. — Ты собираешься воспользоваться этой вещью или просто принес его, чтобы показать?
— Я не выставляю напоказ, чем владею, милая.
— Прекрати меня так называть.
В уголках его глаз вспыхнуло удивление.
— Почему, если тебе это подходит?
Это было заряженным ружьем, которого я не собиралась касаться.
Он продолжил:
— Почему ты думаешь, что Марстен хранит копии всех планов и коды безопасности от исследовательского центра в Шотландии?
— Потому что разумно хранить резервные копии, — я приземлилась на скамью и смотрела, как он вбивает имя Марстена в поисковую строку Гугл. — И потому, что он изначально долго работал здесь, в Штатах в доме его матери, прежде чем переместил свою деятельность в Лох-Несс.
Черт, у него и его семьи, возможно, еще сохранилось оборудование в Штатах. Просто потому, что мы о нем не слышали, не значит, что оно не существуют.
— Насколько большой научный центр в Драмнадрочит?
— Огромный, — я засомневалась. — Хотя центр, собственно, находится между Друмнадрочит и Абриэхеном.
— О, я знаю этот район очень хорошо.
Его голос был сух, и я улыбнулась.
— Это очень милое место.
— Ты там родилась?
Я кивнула.
— Марстен использовал родовые земли моей матери под свою базу.
— Он не мог просто прийти и забрать ее.
— А он и не забирал. Сначала он поймал мою маму и угрожал мной.
Он посмотрел на меня.
— Вот почему твой отец сбежал?
Я потерла руку и кивнула.
— Мама не дала ему выбора. В момент моего рождения мама заставила его дать клятву, что если что-то с ней случится, он увезет меня.
— Звучит, как будто у нее было предчувствие.
— Все может быть. Она была очень предусмотрительной.
— Может, это у всех мам так? Моя точно такая же, — он прижал палец к экрану и добавил: — Смотри, там статья о матери Марстена в магазине Домашний Орегон.
— Тебе не кажется, что статья должна быть с фото?
— Давай посмотрим, — он нажал ссылку. — Когда твоя мать исчезла?
Я заколебалась. Появились воспоминания, как призраки из прошлого. Часть меня не хотела их вспоминать. Нет, не потому что они были несчастливыми, даже не смотря на то, что мы оставили маму и вернулись в Америку, а потому, что тьма поглотила их. Мое детство было очень темным.
— Мне было всего пять или шесть, когда я приехала сюда.
— Объясняет, почему у тебя легкий акцент.
Я кивнула.
— Мой папа — американец.
Он посмотрел на меня, приподняв одну бровь.
— Так как же вы попались, если были в основном здесь?
— Мне было восемнадцать лет, и я решила, что маму нужно спасать, — я поморщилась. – Оказалось, это было плохим решением.
— Потому что ученые схватили тебя?
— Да.
— Но почему?
— Потому что я морской дракон и к тому же женщина, и они считают, что мы крайне редко встречаемся. — Это не так, но, к счастью, они не знали этого. Я показала на экран. — Красивые фото интерьера, но что из этого может нам помочь попасть туда?
— Несколько снимков весьма полезны, — он схватил чипсы и съел парочку, прежде чем спросить: — Так если твой отец знал, что она была жива, почему же он не позвал ее семью, чтобы защитить тебя, пока пытался освободить ее? Я хочу сказать, если бы мою партнершу захватили в плен, я бы сражался из всех сил, чтобы вытащить ее оттуда.
— Родственники мамы пропали примерно в то же самое время, когда ее пленили.
— Так почему они не попытались ее вытащить?
Я пожала плечами.
— Не знаю. Наверное, не хотели быть пойманными сами.
— И она никогда не пыталась освободиться?
— Вполне вероятно. Они держали нас отдельно, так что поговорить с ней вживую я не могла, а телепатически тоже выходило не очень, как я уже сказала.
Трей нажал на одну из фотографий, расширяя ее, а затем указал на область потолка выше вычурных французских дверей.
– Видишь диск, вмонтированный в потолок? — я кивнула, и он продолжил: — Это инфракрасный детектор движения. Наверное, еще есть детектор, который срабатывает при разбитом стекле, и он установлен около французских дверей.
— Ну, ломиться в окно было бы нецелесообразно в любом случае. Я действительно не хочу, чтобы они увидели любые следы нашего пребывания там.
— Значит, ты не сможешь без этого украсть планы и коды.
— Нет, — я заколебалась и зевнула. — Извини. Иган собирался купить цифровой фотоаппарат и сфотографировать их.
Трей взглянул на меня, вдруг его глаза ярко сверкнули.
— Ты выглядишь усталой. Почему бы тебе не пойти отдохнуть? Я поищу в интернете и посмотрю, смогу ли найти что-то еще о нашей Миссис Марстен.
Я кивнула, схватила футболку, а затем направилась в гостиную к дивану, на котором проснулась. Я хотела спать гораздо сильнее, чем думала, потому что почти не помню, как моя голова коснулась подлокотника.
Когда я проснулась, лунный свет просачивался в окно, освещая не только комнату, но и следы на покрытом пылью полу. Трей был здесь несколько раз, проверял меня.
Я улыбнулась. Как и прежде, пробуждение на покрытом пластиком диване было болезненным, только на этот раз все мое тело зудело. Я почесала ноги, руки, затем слегка ворча встала. Движение не помогло, казалось, все тело стало чесаться от него сильнее.
Я вышла в коридор, затем остановилась. На кухне горел свет, но он пропал, как будто у фонарика закончился заряд батарейки.
Часть меня хотела пойти на кухню, посмотреть, что обнаружил Трей и взять что-нибудь поесть.
Но не смотря на заманчивость, на самом деле мне нужно было добраться до воды.
Быстро.
Глава 7
Я повернулась и зашла обратно в гостиную и подошла к французским дверям. Лунный свет проникал внутрь сквозь пыльное стекло, которое было холодным и чужим, и я чувствовала то же самое глубоко внутри себя.
Но сквозь тишину ночи пробивался зов океана.
Это был зов, которому я не могла не подчиниться.
Я отворила французские двери и вышла в холодную ночь. Прокладывая себе путь по траве, плавно переходящей в песок, я шла через заросшие сады по тропе, которую заметила раньше.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |